Губер Петр Константинович
Пробная поездка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

0x01 graphic

Пробная поездка

Рассказ П. К. ГУБЕРА.

   -- Слыхали ли вы когда нибудь имя Генри Форда?
   -- Кажется, нет, сэр.
   Мистер Эллиас Андерсон, издатель "Воскресного Вестника", еженедельной иллюстрированной газеты, выходящей в Детройте, в штате Мичиган, посмотрел с высоты своего вертящегося табурета на Вилли Коба, репортера.
   -- Неужто не слыхали? Это полоумный инженер, свихнувшийся на том, что построит самодвижущуюся повозку. Знаете, один из тех фантазеров, которые воображают себя гениями. У него было хорошее место в электрической компании "Эдиссон", где он получал 135 долларов в месяц. Но он забросил эту работу и с тех пор все свое время и все деньги ухлопывает на нелепую выдумку. Теперь он, кажется, окончательно спятил. Посмотрите, что он мне пишет.
   Толстый мистер Андерсон протянул своему сотруднику почтовый листок со штампом "Детройтской Автомобильной Компании". В нескольких строках, написанных на машинке, м-р Форд, вежливо, но весьма лаконично извещал, что он только что закончил опыты с вновь конструированным самокатным экипажем и просил направить к нему "знающего человека", дабы познакомить публику с новым изобретением.
   -- Ерунда! -- сказал издатель. -- Дремучая чепуха. -- И в виде последнего довода он произнес слово, которым деловые, солидные люди всегда, словно кирпичем, бросают в голову новаторов:
   -- Утопия!
   Вильям Коб задумчиво вертел письмо в руках. М-р Андерсон продолжал сердитым голосом:
   -- Что вы скажете, Вилль, о предложении этого сумасброда?
   -- Я думаю все-таки пойти туда, сэр. Никогда нельзя знать заранее...
   -- Разумеется, ступайте. Это может дать недурной материал для фельетона в легком, юмористическом роде. Не надо упускать случая посмеяться над дураками.

* * *

   -- Никогда нельзя знать заранее, -- повторял Вильям Коб, шагая по улице, покрытой молодым, пушистым снегом. Было совсем не холодно, и так как он чуть-чуть волновался в ожидании новых, непривычных впечатлений, то даже распахнул пальто.
   -- Никогда нельзя знать заранее. И хотя патентованные, университетские ученые уже давно доказали, как дважды два четыре, что идея самодвижущейся машины, без рельс, и без живой силы, какая приводит в движение велосипеды, является не более, как повторением на новый лад старой задачи о "Перпетуум, мобиле", но все-таки...
   Ворота тесного дворика, в глубине которого помещался сарай, приютивший в своих стенах мастерские "Детройтской Автомобильной Компании", были раскрыты настежь. Подготовленная для испытания машина стояла у крыльца. Она имела вид плоского, длинного ящика с низкими краями и без крышки, поставленного на четыре колеса. Репортера поразило то обстоятельство, что в экипаже не было установлено никакого механизма и что двигатель, очевидно, находился где-то внизу. На первый взгляд казалось, что. здесь вовсе нет никакого двигателя.
   Изобретатель находился тут же и хлопотал около своей машины. То был человек лет сорока, ниже среднего роста, очень худощавый, с маленьким, гладко выбритым лицом, главной отличительной особенностью которого казались многочисленные, резкие морщины, лучеобразно расходившиеся от висков. Но когда Коб всмотрелся пристальнее, то лицо Форда поразило его своим странным, двойственным выражением. То не была ассиметрия черт, ибо черты были правильные и скорей даже приятные, но вместе с тем правая половина лица выражала совсем не то, что левая, как будто два совсем различные человека соединились вместе, чтобы отразить свой душевный строй в этой физиономии. В то время, как справа лицо говорило о врожденной мечтательности и глаз задумчиво глядел поверх вещей куда-то вдаль, левая сторона изображала энергию, упрямство и острую наблюдательность с примесью недоброй иронии и даже сарказма. Одет Форд был в легкое городское пальто и на голове у него сидел котелок, бывший очевидно не в пору и едва покрывавший темя. Вообще по костюму было видно, что он пожелал принарядиться для торжественного случая, но что вместе с тем не привык заботиться о своей одежде и не имел никакого таланта по части франтовства.

0x01 graphic

Изобретатель Генри Форд стоял около своей повозки.

   Забравшись на козлы, Форд начал с того, что четыре раза резко поднял и опустил рычаг, расположенный справа от сиденья, с целью, как он объяснил, смешать воздух с бензином и пропустить смесь в цилиндр для взрыва. Затем он повернул рукоятку электрического контакта, и машина тотчас же начала дышать и вздрагивать, словно живое существо. С некоторой опаской репортер взобрался на указанное ему место около рулевого колеса. Он не думал, что автомобиль, словно взбесившийся конь, может унести его в неведомое пространство, но в глубине души побаивался, как бы вся эта штука не взлетела на воздух.
   -- Все готово, мы можем ехать, -- промолвил Форд.
   -- Но, -- заметил с недоумением Коб, -- ведь вы не зажигали спичек, чтобы воспламенить газ.
   Форд улыбнулся.
   -- Это вовсе не нужно. Зажигание производится электричеством. Разве вы не видели, как я трогал рукоятку? При помощи ее искра попадает в газ.
   Но вот наступил торжественный момент. Ворота были раскрыты еще шире, и -- к великому удивлению Коба, -- машина плавно двинулась с места. Репортер почувствовал, что у него засосало под ложечкой -- сладко и вместе с тем немножко мучительно. Автомобиль действительно продвигался вперед, один, без лошадей, без локомотива, повинуясь легчайшим движениям руки своего вожатого. Мальчишки, собравшиеся кучкой на улице, закричали ура.
   -- Прежде всего мы испытаем ее на неровной проселочной дороге, -- сказал Форд, делая неожиданный поворот за угол.
   Шум машины становился сильнее. Она летела вперед со скоростью 8 миль в час. Дорога была усеяна кочками и выбоинами, но машина подвигалась с необыкновенной легкостью.
   -- Держитесь крепче, -- сказал Форд, -- как только мы выедем на асфальт, я увеличу скорость.
   -- С какой быстротой мы поедем?
   -- Двадцать пять миль в час. Приготовьтесь, я начинаю.
   "Дзинь-дзинь", прозвучал предупреждающий сигнал под сиденьем. Повозка с молоком двигалась навстречу заколдованному экипажу. Лошадь испуганно прижала уши и бросилась в сторону.
   -- Мы всегда будем пугать лошадей? -- спросил Коб Форда.
   -- Это зависит от животного. Глупую, невежественную лошадь -- да. Умную и породистую -- нет. Между лошадьми существует такая же разница, как и между людьми. Некоторые из них очень умны, а другие совсем наоборот. Однажды я проезжал на этой машине по городу и встретил какого-то человека, в беговой качалке, запряженной рысаком. Наш секретарь, который ехал со мной, посоветовал мне остановиться, иначе непременно случится несчастие. И что-же: рысак промчался мимо, едва удостоив нас взглядом.
   -- Но позвольте, -- заинтересовался Коб, -- разве сегодня вы не в первый раз едете по городу?
   -- Конечно, нет. Неужели вы думаете, что я сразу мог бы так уверенно справляться с машиной? Но до сих пор я выезжал очень рано, в 4 или 5 утра, даже раньше, если бывало не слишком темно.
   -- Как это я никогда не слыхал об этом? -- с недоумением спросил репортер.
   Форд весело усмехнулся.
   -- Разве вы не знаете, что большинство людей не верит собственным глазам? Кроме того, никому не охота прослыть вралем. Недалеко от нашего завода живет некто Джим О'Лири, пьяница-ирландец, которого однажды на рассвете вытолкали из кабака прямо под колеса моей машины. Я едва успел затормозить. И на другое утро вся улица хохотала, слушая, как Джим клялся и божился, что его едва не раздавила огненная колесница, в которой ехал сам Вельзевул.
   В этот миг автомобиль подъезжал к бульвару и Форд, немного опустив рычаг, прибавил ход. Машина понеслась с такой быстротой, что у Коба захватило дух. Безпрерывный треск слышался позади, новый, небывалый прежде шум автомобиля.
   Вильям Коб был охвачен энтузиазмом. В его мозгу обрывками мелькали фразы будущей сенсационной статьи. Эти обрывки понемногу слагались в какое-то подобие гимна, писанного рубленой прозой, но самолюбивый автор полагал, что это будет похоже на Уотта Уиттмана.
   "Всегда, в каждый период человеческой истории, существовал какой-нибудь голос, какая-нибудь нота, которая выражала господствующую силу данной эпохи.
   Было время, когда звуковым символом наивысшего могущества было рыканье льва.
   Его сменил треск горящего костра.
   Затем раздался стук кремневого топора.
   Затем человечество слышало плеск весел римских галер.
   Затем послышался шум ветра, подгоняющего парус.
   Наконец человечество обрело полнозвучный и внутренний голос, возвестивший о наступлении царства пороха.
   Паровозный свисток для нескольких поколений символизировал главную силу цивилизации.
   Но нынче раздается шум более современной, самой совершенной машины -- автомобиля, мчащегося со скоростью 25 миль в час".
   Пока Коб мысленно предавался литературному творчеству, Генри Форд вел свою машину по залитой асфальтом улице. Радостно возбужденные клерки и продавщицы подбегали к окнам контор и магазинов.
   -- Внимание! -- вскричал Форд.
   Прежде чем Коб успел опомниться, опасность уже миновала. Легкое движение руки, и тяжеловесная машина повернула направо, как раз во время, чтобы дать дорогу подводе, нагруженной бочками с пивом. Репортер почувствовал себя несколько не по себе и сказал, что хочет выйти.
   -- Пустяки, -- ответил Форд, -- никакой опасности нет! Нужно только внимательно смотреть вперед. Совсем, как на велосипеде.
   -- Но вот человек как раз напротив переходит дорогу.
   -- Не бойтесь, -- долетел до ушей Коба обрывок ответа, в то время, как дома один за другим проносились мимо и машина все увеличивала скорость.
   -- Теперь вы увидите, как мы быстро ее остановим, -- сказал Форд. -- Я могу держать пари, что скаковая лошадь, делающая милю в одну минуту сорок секунд, не остановится раньше, чем на расстоянии 1/16 мили, а мы сделаем это на протяжении 6-ти футов [1/16 мили -- около 115 метров, 6 футов -- менее 2-х метров -- прим. Гриня].
   С этими словами он передвинул какой-то рычаг. С внезапностью настоящей катастрофы скорость автомобиля сошла на нет и огромная машина остановилась без движения.
   -- Ну, -- ну, -- это было все, что мог вымолвить ошарашенный репортер.
   Форд понемногу снова начал развивать скорость и машина, словно какой-то смятенный дух, неслась все быстрее по улице. Изобретатель указал на низкое здание, мимо которого они проезжали, и промолвил:
   -- Видите эту шорную мастерскую; она обречена на гибель.
   Между тем автомобиль завернул на самую средину Удворд-Авеню, главной артерии города. Машина прокладывала себе дорогу посреди сотен экипажей. Скорость ее равнялась 8 милям в час.
   -- Да, так насчет этого шорника, -- продолжал Форд, -- я был у него в мастерской и заказывал покрышку для мотора. Я слышал, как он сказал своему сыну: "Эта штука нас разорит. Они там крутят какую-то ручку и машина едет. Она может обогнать самого дьявола".
   -- Значит уже существует предубеждение против автомобиля? -- спросил Коб.
   -- О, этого нельзя сказать. Несколько извозчиков приходили ко мне и просили установить двигатели на их подводах, считая, что это удешевит работу. Но приделать мотор к обыкновенной повозке невозможно. Нужна совсем особая конструкция.
   Тут они заметили перед собой медленно катившуюся тяжело нагруженную телегу. Сердитый возчик свирепо смотрел на них и махал кулаками. Они могли видеть, как его губы двигались, но благодаря трескотне мотора до их ушей не долетело ни звука. Машина промелькнула мимо, как молния.
   Звон трамваев смешивался с воем автомобильной сирены, и это вносило совсем новую ноту в уличную жизнь. Чудесная машина скользила по земле с необычайной легкостью, ловко пробираясь среди подвод, повозок, экипажей и велосипедов. Прохожие оборачивались, улыбаясь радостно и недоумевающе. Коб подумал, что шум автомобиля, этот новый голос цивилизации, должен был звучать в их ушах, как изысканнейшая музыка, абсолютная новизна которой заставляла слушать ее с наслаждением.

* * *

   Теперь они выехали за город и как стрела неслись по шоссе мимо оснеженных полей и огородов, опустошенных зимой. Миля за милей оставались позади. Вскоре дорога совершенно опустела. Лишь где-то далеко перед ними шагом подвигалась какая-то повозка.
   Нажав грушу сирены, Форд затрубил.
   И тут случилось то, чего Коб с тревогой ожидал в течение целого утра. Лошадь прижала уши и понесла. Но само собой разумеется, что ее отчаянный перепуганный галоп не мог соперничать с мощной скоростью машины. Следующие 5 секунд автомобиль поровнялся с повозкой. Коб успел разглядеть какую-то старуху в старомодной уродливой шляпке с лентами, которые теперь развевались в разные стороны, словно ванты корабля, захваченного циклоном. Совсем растерявшаяся старуха выпустила возжи и в безумном страхе сжимала голову руками.
   -- Остановитесь! -- крикнул Коб своему спутнику. -- Вы еще больше пугаете эту проклятую клячу.
   Форд, повидимому, готовился последовать этому совету. Его нога уже упиралась в рычаг тормаза. Но в это мгновение колесо телеги наехало на выдавшийся камень. Пустые бидоны из под молока с треском посыпались на дорогу. Совсем взбесившаяся лошадь круто рванула в сторону и прыгнула через канаву, позади которой вздымалась изгородь в виде невысокого земляного вала. Миг спустя все -- лошадь, телега и старая женщина -- обратились в один клубок на дне канавы. Коб невольно вскрикнул. В воздухе мелькали копыта и видно было, как вокруг одной из лошадиных ног обвилась черная лента шляпы.
   Форд остановил свою машину и двое мужчин выскочили из нее. Коб схватил под уздцы дрожавшую всем телом лошадь и вывел ее из канавы. Форд склонился над телом старухи.

0x01 graphic

Форд и репортер бросились к старухе.

   -- Боже милосердный, -- сказал он, -- да это Фанни Мэдокс!
   Все лицо старухи было покрыто, грязью и кровью. Впрочем, свалившись в полную талой воды канаву, она не могла получить сильных ушибов при падении. Но на левом виске ее выделялось огромное пятно сине-багрового оттенка -- след лошадиного копыта. Пятно это было чуть-чуть вдавлено посредине.
   -- Боюсь, что дело плохо, -- пробормотал Коб.
   Форд молча кивнул головой. Репортер привязал все еще бившуюся лошадь к телеграфному столбу и затем оба они осторожно подняли тело старой Фанни Мэдокс в автомобиль. Форд заботливо покрыл мертвую старуху брезентом. Потом он вытер окровавленные руки о снег.
   -- Надо ехать назад, -- промолвил он задумчиво, но без особого волнения. -- За лошадью мы пришлем из города.
   Машина сделала полный оборот и тихо, тихо они тронулись в обратный путь. Кроме них никого не было видно кругом на целую милю.
   Напряженное молчание становилось тягостным. Коб сделал попытку прервать его.
   -- Вы знали эту женщину? -- спросил он.
   Попрежнему сосредоточенно Форд кивнул головой:
   -- Да. Ее зять работает у нас, а дочь живет на ферме в 3-х милях отсюда. Я много раз говорил этому идиоту, что нельзя отпускать старуху одну с лошадью и подводой в город. Но он меня не слушал. Жена его слишком занята по хозяйству, а взять работника он не хотел. Надо-же было кому-нибудь продавать молоко. Вот они и определили к этому делу старую мамашу, хотя она ужасно боялась лошадей... Да, невеселая старость выпала на долю бедной Фанни.
   Форд говорил совершенно спокойно. Никаких следов пережитого волнения репортер не мог заметить на этом бритом, бесстрастном лице.
   -- Как вы думаете ликвидировать такой неприятный инцидент? -- спросил он неуверенным голосом.
   -- Я знаю коронера и городской голова мой друг. Они легко поверят, что в этом случае не было моей вины. Кроме того у меня есть свидетель, именно вы.
   Репортер нерешительно крякнул. Форд продолжал, нисколько не смущаясь:
   -- Придется заплатить этому мерзавцу зятю за его подводу. Но в общем, я думаю, он даже будет рад, что избавился от старухи. Остается, стало-быть, только один вопрос: что скажет пресса?
   -- Да, -- процедил сквозь зубы Коб, -- это произведет неблагоприятное впечатление.
   -- Вот, именно, -- подтвердил Форд, -- и может даже создать кое-какие затруднения при реализации моего патента... Но ведь пресса ничего не узнает.
   -- Как не узнает? -- воскликнул озадаченный Коб, -- да ведь...
   -- Пресса ничего не узнает, -- повторил Форд уверенно и твердо. -- Неужели вы думаете, что смерть такого жалкого существа явится заметным событием? Несколько строк в хронике несчастных случаев, вот и все. Нужно только, чтобы сообщение это никоим образом не было связано с отчетом о моей пробной поездке.
   -- Но ведь должен же я... -- пробовал запротестовать Коб.
   -- Вы должны все обдумать и взвесить. Как вы полагаете, имеет автомобильное дело какое-нибудь будущее?
   -- Огромное будущее... но...
   -- Это будет большое дело, которое принесет много денег. Очень много. И дело это будет нуждаться в рекламе. До сих пор у нас не было заведующего отделом рекламы, но теперь мы намерены пригласить какого-нибудь способного и... понятливого человека. Лучше всего кого-нибудь из журналистов.
   Оба они опять замолчали. Запорошенные снегом поля проносились мимо. Форд спокойно глядел вперед, туда, где виднелись первые дома Детройта. И лицо его имело обыкновенное двойственное выражение: одна половина выражала задумчивость, а другая привычную спокойную иронию.
   На следующий день "Воскресный Вестник" удвоил свой тираж, ибо в нем появилась боевая статья о пробной поездке Форда. Статья сопровождалась рисунком, исполненным пером и изображавшим грузовой автомобиль, делающий крутой поворот перед запряжкой испуганных лошадей. Под рисунком красовалась надпись: "Как легко на автомобиле избежать столкновений".
   Статья эта, напечатанная в первых числах марта 1900 г., до сих пор хранится в архиве Фордовских заводов. Американский журналист Аллан Бенсон извлек ее оттуда и перепечатал в своей недавно появившейся книге "Новый Генри Форд". Статья эта, послужившая фактической основой настоящего рассказа, представляет собою весьма любопытный культурно-исторический документ, показывающий, как встречен был автомобиль при первом своем появлении. Но здесь не говорится ни слова о судьбе бедной Фанни Мэдокс.

--------------------------------------------------------------------

   Источник текста: журнал Мир приключений, 1926, No 04.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru