Грузинцев Александр Николаевич
Эдип-царь

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Трагедия в пяти действиях.

   
   Стихотворная трагедия конца XVIII -- начала XIX в.
   М.-Л., "Советский писатель", 1964
   

АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ГРУЗИНЦЕВ

   Александр Николаевич Грузинцев родился в 1779 году в семье помещика Саратовской губернии (его родители жили "между Царицыном и Сарептою"). В образовании и воспитании Грузинцева большую роль сыграл отец, познакомивший сына с творениями Ломоносова и Сумарокова и возбудивший в нем стремление к изучению древних языков. Грузинцев называл также бывшим своим благодетелем автора "Россиады" М. М. Хераскова. {См.: А. Грузинцев. Покоренная Казань, или Милосердие царя Иоанна Васильевича IV, проименованного Грозным. СПб., 1811. Посвящение, стр. I--III.}
   В начале XIX века Грузинцев служил в Московском комиссариатском депо "комиссионером 8-го класса".
   "Страсть к стихотворству" появилась у Грузинцева с четырнадцатилетнего возраста. В печати он впервые выступил в 1802 году с работами, относящимися к критическому жанру. Характерно, что это были разборы драматических произведений. В статье, несколько необычно названной "Экзамен "Хорева"", Грузинцев задолго до появления (в "Вестнике Европы") известных разборов А. Ф. Мерзлякова, подверг резкой критике драматургию Сумарокова. {См.: "Новости русской литературы", 1802, ч. 4, стр. 145--160.} Но Грузинцев (как позднее и Мерзляков) не выступал против самой системы классицизма. Об этом свидетельствует его статья "Рассуждение о драматических творениях", напечатанная в том же номере "Новостей русской литературы". В ней Грузинцев высоко оценивает драматургию французского классицизма и порицает Шекспира, трагедии которого, по словам автора статьи, "могут нравиться больше черни". {Там же, стр. 165.}
   В 1804 году Грузинцевым были направлены из Москвы в Российскую Академию на конкурс две трагедии -- "Нума Помпилий" и "Демофонт". Созданы они были, видимо, раньше этого года, так как уже в 1803 году Грузинцев заявлял, что им написаны "трагические пьесы", которые ждут своего выхода в свет. {"Новости русской литературы", 1803, ч. 6, стр. 402--403.} Присланные молодым автором трагедии, однако, не были рассмотрены Академией, так как, нарушив установленное правило, "сочинитель открыл свое имя". {"Сочинения и переводы, издаваемые Российскою Академиею", ч. 6. СПб., 1813, стр. 91.}
   10 ноября 1809 года на петербургской сцене состоялось первое представление трагедии Грузинцева "Электра и Орест". Роль Электры исполняла М. И. Валберхова. В роли Ореста выступал А. С. Яковлев. По поводу этой пьесы разгорелась журнальная полемика.
   В 1811 году была издана трагедия Грузинцева "Эдип-царь". Грузинцев написал также, подражая Еврипиду, трагедию "Ираклиды, или Спасенные Афины", вышедшую отдельным изданием в 1815 году. Отечественную историческую тему он разработал в трагедии "Покоренная Казань, или Милосердие царя Иоанна Васильевича IV, проименованного Грозным" (издана в 1811 году). Трагедия ставилась на петербургской и московской сценах.
   Грузинцев был также автором двух поэм: "Петриада" (1812) и "Спасенная и победоносная Россия в девятом-на-десять веке" (1813). За первую из них Грузинцев получил награду в две тысячи рублей и бриллиантовый перстень от царя.
   Умер А. Н. Грузинцев в 40-х годах. Точная дата его смерти не установлена.
   

ЭДИП ЦАРЬ

Трагедия в пяти действиях

В стихах его сиятельству,
господину действительному статскому советнику,
российской императорской академии наук
и беседы любителей русского слова члену,
князю Александру Александровичу Шаховскому

   По примеру древних стихотворцев, которые обыкновенно приносили свои сочинения приятелям и ученым людям, посвящаю Вам сию трагедию. Хотя она достоинством своим весьма далеко отстоит от тех, коим я подражал, но желать совершенного произведения не должно ни от кого. Также нельзя надеяться, чтоб содержание "Эдипа" могло так долго нравиться нашей публике, как некогда нравилось оно афинским гражданам; можно сказать и нам ныне то же, что сказал Вольтер: "Софокл и Еврипид имели зрителей героев, законодателей и философов. Наш же театр большею частию бывает наполнен женщинами и молодыми людьми, привыкшими восхищаться в трагедиях романическою любовию, а не истинными и нравоучительными происшествиями". Но оставим Вольтера.
   Нравоучение Эдипа принадлежит ко всем временам и народам; любопытство проницать будущее и суеверие всегда и везде влекли за собою плачевные следствия; особливо языческая вера, исполненная невежества и предрассудков, была причиною многих несчастных происшествий, от коих ныне предохраняет нас истинная и спасительная вера Христова. Суеверная Иокаста узнала посредством пророчества, что новорожденный сын ее будет отцеубийцею и супругом своей матери. Вот причина, для которой она осудила его на смерть, проколовши прежде ему пяты, почему и назван по-гречески Οιϑιππυς, то есть пухлоногий, вверила исполнение убийства одному из приверженных к ней фивян. Но судьба взяла свой верх и восторжествовала над безумным любопытством Фивской царицы; она доказала тем, сколь пагубно человеку проницать в тайны предбудущего, которое от нас божественная премудрость закрыла непроницаемою завесою; пророчество исполнилось, Эдип убил своего отца и сочетался браком с своею матерью.
   По справедливости должно отдать преимущество древним трагикам. Афинский театр был не иное что, как училище добродетелей; Софокл и Еврипид много споспешествовали к образованию нравов, и польза, происходящая от их творений, была очевидная. Некоторые из их трагедий в определенные дни прочитываемы были в публичных собраниях и школах. Софокл был гоним собственными своими детьми и обратил их к раскаянию одним прочтением своего "Эдипа в Афинах". Позднейшие трагики, и особливо французские, коим мы больше подражаем, совсем имели другую цель; они сочиняли свои трагедии не столько для общей пользы, сколько в угодность некоторым лицам; доказывает то: Расинова "Берениса", Вольтерова "Зулима", "Магомет" и проч., многие трагедии Корнеля.
   "Эдип" Софоклов почитается из лучших его трагедий, потому что он во все продолжение пяти действий одним происшествием занимает зрителей и возбуждает в них постепенно любопытство, жалость и ужас. А не так, как Вольтер, введением в своего "Эдипа" ненужного и чуждого происшествию лица и воспоминаньем старой и давно забытой любви Иокасты к Филоктету обезобразил свою трагедию. Любовь царицы во время народного бедствия и моровой язвы не только что неприлична, но даже отвратительна. При всех погрешностях Вольтеровой трагедии должно отдать справедливость красоте стихов и некоторым улучшенным сценам, а особливо той, которая происходит у Эдипа с Иокастой в 4-м действии, где они друг другу открывают свои тайны. Здесь подражатель превосходит подлинник, в прочем он везде ниже Софокла. Сей сцене подражал я в третьем действии моего "Эдипа". Но не знаю, хорошо ли сделал я, подражая Вольтеру и в том, что Иокаста прежде развязки не проникнет ужасной тайны, которая для нее не была уже тайною по Софокловой трагедии? В греческом оригинале прежде пришествия коринфского пастуха она знала, что Эдип ей сын, но чтоб скрыть намерение самоубийства, а не привести в совершенное отчаяние Эдипа, оказывает она в словах своих презрение к прорицалищам и тем беспрестанно погружает Эдипа в недоумение, который, при очевидных почти доказательствах, не хочет верить, что он сын Лаиев. Сие видно из слов его, сказанных Икару: "Все то, что слышал я о прорицалищах, приводит меня в крайнее смущение, и я никак не могу открыть истины", и ответ того:
   
   Καὶ μῂν μάλιστα τοῦτ' ἀφικόμην, ὃπως,
   Σοῦ πρὸς δόμους ἐλϑόντος, εὗ πράξαιμί τι,
   
   то есть: "избавлю я тебя от лютых подозрений, для счастья твоего я в Фивы поспешал".
   Потом открывает ему постепенно, что Полиб при смерти вручил свое царство ближайшему из своих сродников и что Эдип ему не сын. За сим следует пришествие Тирезиаса, которому Эдип был отдан на смерть, и в сию-то ужасную минуту Эдип узнает свое преступление.
   Говоря о страшном сем происшествии, необходимо должно упомянуть о главной и известной погрешности, приписанной Софоклу. Как возможно, говорят, не знать было Эдипу, каким образом окончил жизнь его предшественник? Без сомнения, Софокл прежде всех видел сию погрешность. Но если б Эдип знал, где и как Лаий окончил жизнь свою, то не было бы и трагедии. Посему должно заключить, что погрешность сия не Софоклова, а историческая.
   Но как бы то ни было, греки всегда будут иметь первое место у стихотворцев как изобретатели той науки, в которой иначе нельзя никому успеть, как чрез подражание им. Лучшие французские трагедии суть те, в коих больше находится греческих красот. Вергилий и Расин не только не стыдились подражать грекам, но переводили изящнейшие места из их творений и тем украшали свои собственные. Вкус трагика состоит не в том только, чтоб искусно расположить явления, наполнить их хорошими стихами и приличным каждому лицу разговором, но и в выборе происшествия. Эдип есть разительный пример несчастной вспыльчивости, свойственной обыкновенно всем молодым людям. Одни шаг безумия и страсти к преимуществу при встрече Эдипа с Лаием был виною всех несчастий Лабдакова потомства. Если б Эдип на тесном пути не оспоривал первенства, кому прежде ехать, не последовало бы сражения, Эдип не убил бы своего отца и, без сомнения, взял бы другую дорогу, а не ту, которая вела его в Фивы, где, по несчастию, избавивши виотян от страшного чудовища, сочетался браком с своею матерью. Сколько представляет нам история ужасных происшествий, случившихся от вспыльчивости как великих, равно и обыкновенных людей! Александр был бы больше славен, если б так же мог победить свои гнев, как завоевать вселенную; Парменион, Филот, Каллисфен и Клит не были бы тогда жертвою гнева своего повелителя. Сколько случилось нечаянных убийств в свете от вспыльчивости, сие известно всякому. Гражданские законы и ныне во многих государствах недостаточны для уравнения казни по тяжести преступления, ибо иногда наказывают равным образом такового убийцу, как и самого злодея, совершившего преступления с хладнокровием.
   Вот скольких несчастий бывают орудием человеческий страсти! Не довольно ли и без того в жизни бед, чтоб еще умножать их s то время, когда есть средство избегнуть? И должен ли человек, одаренный волею и разумом, в таких случаях роптать на провидение?
   Описывая одно происшествие с Софоклом, я непременно должен был последовать его стопам. Ежели Ваше сиятельство найдете в сей трагедии что-нибудь хорошее, то, без сомнения, увидите, что оно почерпнуто из чужих источников. Все последнее действие взято из Софокла. Оно здесь сокращено с некоторыми переменами соответственно моему плану. Посвящая Вам слабое сие сочинение, восхищаюсь тем, что, по дружескому Вашему ко мне расположению, по совершенному знанию театра и многим достойным похвалы произведениям Вашего пера, буду иметь в Вас просвещенного и беспристрастного судью.
   

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

   Эдип, царь Фивский.
   Иокаста, царица Фивская.
   Креон, брат Иокасты.
   Тирезиас, вельможа Фивский.
   Икар, коринфянин.
   Первосвященник.
   Народ.
   Хор.

Действие в Фивах.

   

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Театр представляет храм Юпитеров, где по обеим сторонам воздвигнуты алтари, пред ними народ, составленный из старцев и юнош, с ветвями в руке и в оливных венках стоит на коленах.

ЯВЛЕНИЕ 1

Хор

                       Дщерь ада, матерь смерти стона,
                        язва! всех лютейша бед!
                       В долинах злачных Киферона
                       И в Фивах нам спасенья нет.
   
                       Крушительной своей рукою
                       Ты в гроб низводишь Кадмов род
                       И, бедствий цепь влача с собою,
                       Творишь несчастным весь народ.
   
                       Примите, боги, глас моленья,
                       От скорбных льющийся сердец,
                       От вас мы Фивам ждем спасенья,
                       Пошлите бедствиям конец.
   

ЯВЛЕНИЕ 2

Те же и старейшина.

Старейшина

             Се царь наш, се Эдип, Фив бедствием сраженный,
             С народом для мольбы вступает в храм священный.

Народ восстает.

   

ЯВЛЕНИЕ 3

Те же и Эдип.

Эдип
(обратясь к алтарям)

             На воскуренны здесь в честь горним алтари,
             Великий царь богов, с небес свой взор простри!
             Да гласы юнош сих и старцев воздыханье
             Достигнут до тебя, как жертв благоуханье.
             Бурь лютость укротя, склони к мольбам свой слух
             И сладкий мир пролей в смущенный фивян дух.

(К народу)

             Сколь таинства небес от смертных сокровенны!
             Не ведаем поднесь, чем боги раздраженны;
             Чью должен жизнь прервать жреца священный меч,
             Чья кровь осуждена Гекате в жертву течь?
             Из Дельф, от бога Фив я жду на то ответа.

(К первосвященнику)

             Но ты, Зевесов жрец, премудростью совета
             Наставь нас, чем смягчить гнев мстительный богов,
             Молитвами или закланием тельцов?
   

Первосвященник

             Вотще мои уста молитвы воссылали,
             Отвергли боги их, оракулы молчали.
             Меж тем несыта смерть, плодя в народе яд,
             Свергает фивян в гроб и пустошит твой град.
             Когда ты взор прострешь на Кадмову столицу,
             Не град увидишь в ней, но страшную гробницу.
             Как в бурю ладия, беотян гибнет род.
   

Эдип

             О небо! для того ль спасал я сей народ!
             Чтоб жертвою он был неслыханныя казни
             И томный век влачил в мученьях и боязни?
             О боги! если чем Эдип вас раздражил,
             Почто вам отверзать здесь тысячи могил?
             Что медлите разить? столь бедствия жестоки
             Народ не должен несть за царские пороки.
             Здесь всё заражено, всё гибнет наконец,
             От родших сын иль дщерь, от чад своих отец.
             Со страхом каждый день зрю Фив опустошенье.
   

Первосвященник

             Давно известно нам твое к народу рвенье.
             Величество души Эдип всегда являл
             И славу на любви народной созидал.
             Нам памятен тот день, желанный и счастливый,
             Когда восставил ты из бездн ужасных Фивы.
             Когда, освободясь от казней, ожил град,
             И Сфинкс твоей рукой низвергнулся во ад:
             Рожденный в тьме пещер, под снежными горами,
             Для казни нашей был он послан к нам богами.
             Между отверстий гор, чрез безобразный зев,
             Как сто гремящих труб, пускал гортанью рев.
             Чудовище сие, орел, и лев, и дева,
             Питающе ехидн внутри перната чрева,
             Собранье чудное грубейша естества
             Явилось в образе ужасна божества.
             С небесной казнью злость свою совокупило,
             Гаданий хитрых тьмой народ обременило.
             О грозный суд богов! чрез каждый в Фивах день,
             Когда верхи холмов ночная крыла тень,
             Стекался весь народ ко мрачному вертепу
             Со трепетом внимать чудовищу свирепу.
             Кто ж таинственных слов не мог истолковать,
             Тот должен был свой век плачевно окончать.
             Ужасный сей закон, предписанный богами,
             Наполнил Киферон кровавыми телами.
             От казней утомясь, растерзанный народ
             Звал в помощь мудрецов, старейшин, воевод.
             Собрался сонм мужей, победою прельщенных,
             Премудростью ума и силой одаренных;
             Составя меж собой для подвига совет,
             Приходят вопросить творца народных бед:
             Кончины пагубной предтечи дерзновенны
             Услышали в горах глас, Сфинксом испущенный:
             Злохитростный вопрос в двусмысленных словах
             Смутил рассудок их, сердца повергнул в страх.
             Гаданий таинства они не вразумили
             И смерти жертвою плачевнейшею были.
             Эдип, премудрый сын Коринфского царя,
             Явился в Кадмов град, и, нас при гробе зря,
             Ты Сфинкса вопросил, проникнул мрак гаданий
             И нас освободил от казни и терзаний.
             Во мзду своих заслуг на фивский трон взведен
             И с царскою вдовой ты браком сопряжен.
             Мы мнили, что тобой к нам боги преклоненны
             Пресекли навсегда судьбы народа гневны.
             Но скоро глад брега Исмены посетил
             И смертию твои владенья пустошил.
             Ни Сфинкс, ни страшный глад, ни Лаия кончина,
             Ни наводнением Эгейская пучина
             Толиких бедствий нам не приключила здесь,
             Как язва лютая, свирепствующа днесь.
             И в жизни сам Эдип не может быть надежен.
   

Эдип

             Эдип, как и другой, опасностям подвержен.
             Могу ль жалеть себя среди народных бед --
             Мне к смерти проложен беотянами след.
   

Первосвященник

             Пусть смерть разит одних тиранов на престоле,--
             Эдип не должен быть подвержен общей доле.
             Эдип, спаситель наш, народа друг, отец,
             Тобою утвержден здесь Лаиев венец;
             Тобой приведены во трепет все соседы,
             Закон чужим странам дают твои победы.
             Во счастьи кроток ты, во злополучьях тверд
             И к подданным всегда и щедр и милосерд.
             Да боги сохранят красу державных рода
             И дни твои продлят ущербом дней народа.
   

Эдип

             Приятна мне сия с моим народом пря,
             Усердье подданных есть счастие царя.
             Ко отвращенью бед приложим попеченье
             И Фивам подадим в напастях облегченье.
             Лишь солнце с наших гор в моря свой скроет вид,
             Сбери ты весь народ ко храму Эвменид.
             Богиням тьмы от нас в нощь жертва принесется,
             Кровь тучных ста тельцов пред алтарем прольется.
             Я мню, что казни Фив есть лютых фурий мочь,
             Геката пламенник зажгла в минувшу ночь,
             И, раздувая огнь, храм страшный освещала,
             И ревом яростным весь воздух колебала.
             Крутилися змии в власах ее густых,
             И черный капал яд из челюстей у них.
             Мы жертвой укротив богинин гнев опасный,
             Быть может, отвратим от фивян рок ужасный.
   

Первосвященник

             Довольно жертв принес несчастный Кадмов град,
             Которыми бы мог себя пресытить ад.
             Младенцы, матери и старцы низложенны
             Лежат поверх земли никем не погребенны.
             Дай небо, чтобы нас, спешащих в мрак гробов,
             Спасла от смерти днесь пролита кровь тельцов!
   

ЯВЛЕНИЕ 4

Те же и фивянин.

Фивянин

             Из Дельф к нам возвратясь, Креон в сей храм вступает,
             Его смущенный вид в страх фивян повергает.
   

Первосвященник

             Какой ужасный знак!
   

Эдип

                                           Ужель надежды нет?..
   

ЯВЛЕНИЕ 5

Те же и Креон.

Эдип

             Креон, познал ли ты вину народных бед?
             Иль боги, и поднесь творящи наказанье,
             Остались на вопрос в ужасном их молчанье?
   

Креон

             Внемлите мне, о царь! старейшины, народ:
             С восходом солнца днесь свершился казням год.
             И боги нам досель причин не открывали,
             За что род Кадмов здесь заразой истребляли.
             Велением твоим вступил я в Дельфский храм
             И, жертвы принеся, воззвал ко небесам:
             Да чудный в таинствах бог фивян светоносный,
             Великий Аполлон откроет рок наш злостный,
             Да истолкует мне и наконец речет:
             Что должно нам творить для прекращенья бед?
             Три раза с сей мольбой я к Фебу обращался,
             Безмолвен трижды бог во облаке скрывался.
             Вдруг луком из сребра во гневе он потряс,
             Привел в движенье храм и испустил сей глас:
             "Забыли, фивяне, прельщенны суетами,
             Что Лаий был ваш царь, любимый небесами,
             Что род ваш сим царем во славу облечен;
             Но Лаий был убит, и Лаий не отмщен!
             Доколь не совершит рок казнь его убийцы,
             Неизженется смерть из Кадмовой столицы.
             Убийца, погубив свой род деяньем злым,
             Ваш воздух заразил дыханием своим.
             Сам Лаий, встав из бездн, поли гнева и смущенья,
             Взыскует от богов за смерть свою отмщенья".
             Умолк, и от меня взор грозный отвратил,
             Ударил в храме гром, и мрак меня покрыл.
   

Первосвященник

             О таинство богов!
   

Эдип

                                           Увы! какой судьбою
             Убийцу обретем?.. о тайна, скрыта тьмою!
   

Креон

             Едва сокрылся Феб, я с трепетом восстал
             И больше вопрошать бессмертных ;не дерзал.
   

Эдип

             Воздвигни, мощный Феб, из бездн ужасных Фивы
             И возврати сынам беотлим дни счастливы!

(К народу)

             Не сами ль вы, друзья, причиной стольких бед?
             Кровь Лай я на вас к бессмертным вопиет.
             Вы праху своего владыки изменили,
             О долге не пеклись, убийце не отмстили.
             Таков есть жребий наш: при жизни боги мы!
             Нам преданы сердца и рабствуют умы.
             Но в гроб нисшедший царь из мыслей исчезает,
             Любовь к нему в сердцах с ним купно умирает.
             Пускай один тиран останется презрен,
             Но доброго царя и прах благословен!
             О фивяне! теперь употребим все средства
             К смягчению богов, ко пресеченью бедства.
             Не жертвы тучные, убийцы кровь нужна,
             Котора тени в дар пролиться здесь должна.
             Во Дельфах на горах, во гимнах возносимый,
             В Фокиде, Давлии и здесь Феб, жертвой чтимый,
             Чудесной силой ум мой скованным держал,
             На Лаиеву смерть я взор не обращал.
             Пять лет, соединясь с Иокастой огорченной,
             В подробность не входил о смерти сей плачевной.
             Где мужи, кем был в путь ваш царь сопровожден?
             Хочу их вопросить, где Лаий пал сражен.
   

Креон

             С лишением царя воздвиглись бедства новы.
             То Сфинксом нас разил, то гладом рок суровый.
             О горестнейший день! почто ты воссиял,
             Когда в Фокиду путь царь Лаий предприял!
             Чтя мощна бога Фив, храня обряд закона,
             Он в Дельфы поспешал упасть пред Аполлона.
             Сопровождали в путь друзья его Нарказ,
             Другой аркадский муж и с ним Тирезиас.
             Последний сей пришел, но царь не возвратился,
             Ом жизни со двумя клевретами лишился.
             Досель убийца их не ведом никому,
             Тирезиас едва не сшел сам в вечну тьму.
             Изъязвленный мечом, лежащий под конями,
             Полмертв оставлен был с бездушными телами.
             Пришедши в чувства, он увидел пред собой
             Простертого царя с рассеченной главой,
             Отторгнутых коней, всю сбрую раздробленну
             И колесницу, в ров глубокий погруженну.
             Священным телом он себя обременя,
             Страдаючи, восшел на томного коня
             И, в Дельфы довлачась, богов по повеленью,
             Он с честью предал прах геройский всесожженыо.
             Истлевшу тлену персть во урну заключил,
             И Лаиев он пепл царице здесь вручил.
   

Эдип
(особливо)

             Что слышу? кажда речь ввергает дух в смущенье.

(Креону)

             Какое ж восприял сей старец награжденье?
   

Креон

             Во смерти царской быв народом обвинен,
             Советом общим он из фивских изгнан стен.
             Стеня под игом бед, отверженный судьбою,
             Он в дебри скрыл себя, расставшись с сей страною.
   

Эдип

             И ты возмог, народ, покрытый слепотой,
             Невинного изгнать, обременив виной?
             Награды стоил он, а ты его отвергнул!

(Креону)

             Почто ж Тирезиас к царице не прибегнул?
   

Креон

             Быть может, что она, страшась от фивян бед,
             Дозволила изгнать вельможу древних лет.
             Иль, мрачным быв сама побеждена сомненьем,
             Изгнание почла за смерть супружню мщеньем.
   

Эдип

             Доколе ночь еще от глаз не скрыла понт
             И солнце сыплет блеск на фивский горизонт,
             Средь дебрей иль пустынь изгнанника сыщите
             И с честию его ко мне препроводите.
             Проникнуть должен я печальной тайны тьму,
             Спокойство возвратить народу моему;
             Воздать заслугам мзду, свершить достойно мщенье
             И страждущим сынам в бедах принесть спасенье.
             О боги Кадмовы! о Кронов сын Зевес,
             Клятвопреступников разящий от небес!
             И вы, о дщери тьмы, владычицы геенны,
             У коих черный огнь в руках, всегда возжженный,
             Пылает в недре бездн на гибель злобных чад;
             Богини грозные, трепещет коих ад!
             Внемлите, да глагол мой к гневу вас подвигнет.
             Убийцу одного месть ваша да постигнет.
             Навеки от его сокройте свет очей,
             Да не увидит он сияния лучей.
             Да мать его своим рожденьем устрашится
             И кровь его сынов враждою потребится.
             Чтоб, странствуя, он был гоним от всех племен
             И вечным от богов проклятьем отягчен.
             Чтоб смрадный труп его, простертый вне кладбища,
             Пустынным был зверям и хищным птицам пища.
   

Первосвященник

             С сей клятвой мы себя соединяем все.
   

Эдип
(народу)

             Исполните сейчас веление мое:
             Вторично к алтарям священным обратитесь,
             О сохраненьи Фив Юпитеру молитесь.
             Да громовержец сей, иародну вняв мольбу,
             На град наш ниспошлет спасительну судьбу.
             Да с помощью его ко мщеныо путь открою
             И за злодейство казнь я сей воздам рукою.
   

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Театр представляет внутренность царских чертогов.

ЯВЛЕНИЕ 1

Иокаста и Эдип.

Иокаста

             Наполнив ужасом священные места,
             Бессмертны движут днесь оракулов уста,
             Которы целый год, воспящены молчаньем,
             Средь казни новым нам грозили наказаньем.
             Неугасимый огнь пылал на алтарях,
             Дым тщетный исчезал с молитвой в облаках.
             Гремели гимнами и храмы, и чертоги --
             Безгласны алтари, без слуха были боги!
   

Эдип

             Во таинства небес нельзя проникнуть нам,
             Рок смертным повелел покорствовать богам.
   

Иокаста

             Коль боги не щадят за Лаия народы
             И рушат для него обычный чин природы;
             Коль должно, чтоб настал отмщенья грозный день,
             Что медлили явить нам Лаиеву тень?
             Что медлили они открыть причину гнева
             И нас вооружить для мщения царева?
             Простите, боги, мне, творенью ваших рук,
             Что в горести на вас роптать дерзает дух.
             Супруга я и мать, и слабостям причастна.
             И если винна я, так тем, что лишь несчастна.
             Здесь гибнет наш народ, в опасности Эдип,
             Еще один удар -- и Кадмов род погиб.
   

Эдип

             Не скорби нам теперь, великодушье сродно.
             Я всё готов сносить, коль так богам угодно.
   

Иокаста

             Невинных наших чад нам равны казни ждут.
   

Эдип

             Пусть кровию моей казнь боги пресекут --
             Пускай мои сыны и я погибну с ними,
             Когда нельзя спасти Фив средствами другими.
             Судьба людей должна священна быть царям,
             Народ свой охранять я клятву дал богам.
   

Иокаста

             Но если клятва та народа не спасает
             И крови не твоей всесильный Зевс желает,
             Так должно ли богам противное творить,
             И сей ли жертвой мнишь на благость их склонить?
             Пророчествепный Феб, подвигнутый мольбами,
             Нам таинство открыл гремящими устами.
             Что медлишь, государь, употреби всю власть,
             Убийцу отыскав, умерить Фив напасть.
   

Эдип

             Когда Тирезиас не свержен в гроб судьбою,
             Надеюсь, что в сей день предстанет он пред мною
             И фивян рок решит.
   

Иокаста

                                           Я буду зреть его?
             Какая радость днесь для сердца моего!
             Еще увижу я нелестна царска друга...
             Да наградится в нем к отечеству услуга.
             Он с Лаием делил все тяжести трудов,
             Защитой сирым был, гонителем льстецов.
             Но с смертию царя глас старцев непреклонных
             Невинного изгнал!
   

Эдип

                                           Во время бед народных
             Нередко жертвует заслугами вражда
             И крови не щадит. Но, возвратясь сюда,
             Несчастный старец сей, невинно оскорбленный,
             Подробно ль описал царя конец (плачевный?
             Бродящими он был злодеями сражен
             Иль в ратоборстве пал, соперником пронзен?
   

Иокаста

             Вот старцевы слова: муж, видом горделивый,
             Цветущий младостью, имея дух строптивый,
             Средь дебрей на пути, ведущем в дельфский храм,
             Где было гневным так угодно небесам,
             Со дерзостью претил в желанный путь стремиться.
             Принудил царь своих коней остановиться.
             И, с колесницы сшед, он свой исторгнул меч,
             Занес удар, чтоб им врага главу рассечь;
             Соперник, уклонясь и взор возведши грозно,
             Исторг в единый миг орудье смертоносно
             И, быстротой своей он смерть предускоря,
             Поверг на прах без чувств пронзенного царя.
             Вотще клевреты мстить за Лаия алкали,--
             С оружием в руке на месте жизнь скончали.
             Один Тирезиас от смерти тем спасен,
             Что он убийцей был за мертвого сочтен.
   

Эдип

             Чем Лаий от своих клевретов отличался?
   

Иокаста

             Огнь бодрости в очах его изображался,
             Завистна старость в нем не истребила сил,
             Он равен в быстроте младым героям был,
             Седые лишь власы, неложные приметы,
             Изображали в нем его преклонны леты;
             Величественный стан!.. душой, лицом своим --
             Не ошибаюсь я -- ты много сходен с ним!..
             Два мужа средних лет его сопровождали,
             Которы с ним труды воениы разделяли.
             Власы являли их годам приличный цвет,
             Один Тирезиас с царем был равных лет.
             Эдип... бледнеешь ты?..
   

Эдип

                                           Нам бедства в жизни сродны,
             Постигнул и меня несчастием рок злобный.
             Я также на пути мечом сразил троих
             И помню лиц черты противоборцев сих.
             Хоть древен, но один из них был всех храбрее,
             И принял от меня он смерть других скорее.
             Величественный муж! ты жив в моих очах!
             Воспоминание меня приводит в страх.
             Когда вознес я меч рукою раздраженной,
             Глас некий вопиял в моей душе смущенной:
             Злодей, остановись!.. но грозный ада бог
             Свирепством вящим дух бунтующий зажег;
             В неистовстве моем, как лев во гневе ярый,
             Я довершил над ним убийственны удары.
             Завеса мрачная с моих ниспала глаз,
             Я весь оцепенел... и ужас -- в первый раз --
             Поколебал мой дух. В мученьях бесполезных
             Едва над трупом я не пролил токов слезных
             И бедственну мою победу проклинал.
             Но поздно было то, герой дышать престал.
   

Иокаста

             Ужель сей странник был так дерзок пред тобою?
   

Эдип

             Шаг первенства тому, царица, был виною.
             С ним встретясь, не хотел я пяди уступить,
             Один из нас коней был должен отвратить.
             Поверхность одержать была безумна радость.
             О пылкость вредная! о дерзновенна младость!
             Какие ты влечешь несчастья за собой!
   

Иокаста

             О сколько с жизнью бед сопряжено судьбой!
             Но часто горесть мы величим вображеньем
             И сокрушаем дух безвременно мученьем.
             Ты должен был себя, сражаясь, защищать;
             Прилично ли душе геройской унывать?
             Злодейство лишь одно влечет на смертных казни.
   

Эдип

             Постигнуть не могу вину моей боязни.
   

ЯВЛЕНИЕ 2

Эдип, Иокаста и фивянин.

Фивянин

             Старейшин и вельмож избраннейших собор
             Желает, государь, пред твой явиться взор.
   

Эдип

             Представи их ко мне.
   

Иокаста

                                           В каком мой дух смущенье!..
   

Эдип

             На бледных лицах их читаю огорченье.
   

ЯВЛЕНИЕ 3

Эдип, Иокаста, старейшины и народ.

Эдип

             Потщитеся в бедах отраду мне принесть.
   

Старейшина

             Внимай спасительну, но и ужасну весть:
             Убийцу царского бессмертны объявили,
             Воспомни ты, что нам уста твои гласили:
             Царь буди справедлив, исполни свой обет.
   

Эдип

             Эдипов на сие решителен ответ.
             Для избавленья вас готов лишиться трона...
             Но боги требуют кого на казнь?
   

Старейшина

                                                               Креона.
   

Иокаста

             Креона?.. Небеса!
   

Старейшина

                                           Он Лаия убил.
   

Иокаста

             Что слышу я, увы!
   

Эдип

                                           Кто вам сие открыл?
   

Старейшина

             Пророчественный глас от высоты небесной...
             Но се приходит жрец, богов глагол чудесный
             Да изъяснится им.
   

Эдип

                                           Его смущенный вид
             Разгневанных богов пророчество гласит.
   

Первосвященник

             Страшусь отверсть уста и скрыть не смею тайны.
   

Эдип

             Какие нам грозят беды необычайны?
   

Первосвященник

             Когда ты повелел нам дар принесть богам,
             Сонм фивян собрал я в молниеносцев храм.
             И там, пред алтарем упавши в умиленьи,
             Просили Зевса мы о общем Фив спасеньи.
             Внял глас наш царь богов и в громе тако рек:
             "Скрывается меж вас преступный человек,
             Который Лаия сразил своей рукою,
             Который... -- глас умолк, и паки с быстротою
             Вещал: -- Он был средь Фив ко смерти осужден
             И кровию родства с царицей сопряжен".
             Сверкнули молнии вдруг, в воздухе несомы,
             И с треском раздались подземны в храме громы.
             Кровавы буквы я на алтаре читал...
             О боги! Чей их перст, чье имя начертал!..
   

Старейшина

             Сомненья нет, и Зевс, на благость преклоненный,
             К спасенью нам явил надежды луч священный.
             Кто может быть другой, как не царицын брат?
             Не раз он был царем из фивских изгнан врат.
             Не раз, употребя коварство и крамолу,
             Предпринимал открыть кровавый путь к престолу.
             О царь, будь в слове тверд! не раздражи богов
             И должной казнию спаси своих сынов.
             Да снова процветет Эдипова держава
             И в поздны времена твоя промчится слава.
   

Иокаста

             О легковерные, народ и Фив цари!
             Иль мало кровью здесь дымились алтари?
             Закланье страшных жертв богов не умягчало,
             И тщетно каждый день злодейство жертв искало.
             Не избежал сетей и Кадм великий сам,
             Когда последовал пророческим словам.
             Во внутренней тельцов жрецы судьбу читали,
             В двусмысленных речах грядуще прорицали;
             Тесня народный ум под бременем цепей,
             Влекли на л юту смерть противных им людей.
             Для провещанья бед лишь их уста способны:
             Жрецы не боги суть и нам во всем подобны.
             Когда Иокасты кровь толиких зол виной,
             Свершайте, боги, казнь немедля надо мной!
             Эдип, твой долг решить народну прю с царицей
             И Фив не отягчать Креоновой гробницей.
   

Эдип

             О грозный суд богов! о тяжкий долг царей!
             Вкусил ли радость я, главою став людей?
             О сколько бед влекут величие, корона!
   

Первосвященник

             Какая к счастью нам воздвигнута препона!..
   

ЯВЛЕНИЕ 4

Те же и Креон.

Иокаста

             Что вижу я? мой брат!
   

Один из старейшин

                                                     О боги! вот он сам.
             И смерть его конец положит всем бедам!
   

Креон

             Пред ликом мудрым здесь старейшин удрученных,
             Страдающих средь бед, богами нанесенных,
             Которых отвратить чрез целый год не мог
             И светоносный Феб, хранящий Фивы бог,
             Дерзаю речь простерть: о царь, венчанный славой!
             Внемли и возбрани здесь ток пролить кровавый.
             Чтоб, зря ужасно зло, гремящий в бурях царь
             Не потребил огнем его преступну тварь,
             И алтари его, всегдашней жертвой чтимы,
             Где пламень видим мы, вовек неугасимый,
             Прибежище сие несчастливых людей,
             Не обратились вам в ужасный вид смертей.
             Страшись, народ, и знай, что сын всемощный Крона
             За кровь мою отмстить подвигнется со трона.
             И горе тем, чей меч, творя к убийству путь,
             В святилище богов пронзит Креону грудь.
             Я вами обвинен во смерти царской ныне --
             Какой крамольный дар готовите судьбине!
             Невинного на смерть позорно осудить --
             Есть Фив умножить казнь, не бедства отвратить.
             Клянуся я средь вас пред мстящими богами
             И прахом Лаия, казняща нас бедами,
             Что если ложь мои отрыгнули уста,
             Да адовы пред мной разверзнутся врата
             И буду поглощен горящей вечно бездной
             Иль громы ниспадут от высоты небесной
             И, в прах преобратив клятвопреступный род,
             Чудесной казнью сей от бед спасут народ.
   

Эдип

             Не убеждуся я пророчеств темных гласом,
             Оправдан должен быть Креон Тирезиасом.
             Но если ж... трепещи, -- кто б ни был сей злодей,
             Не будет пощажен десницею моей.
             Приязнь, родство и глас народныя любови
             Не отвратит руки пролить преступной крови.
             Хотя б то был я сам.
   

Первосвященник

                                           Чтоб нас от бед спасти,
             Какую клятву ты дерзнул произнести!
   

Эдип

             Необходима мне та клятва учинилась.
   

Первосвященник

             Дай небо, чтоб она вовеки не свершилась!
   

Эдип

             О жрец! иль ты забыл, что служишь алтарям,
             Или не верить нам оракулам, богам?
   

Первосвященник

             О царь! не испытуй пророческих вещаний,
             Постигнув их, страшись лютейших наказаний.
             Коль боги б тайну ту навек покрыли тьмой!
             Еще б надежды луч сиял над сей страной!
   

Эдип

             Ты Фивам возвестил лютейшие напасти?..
   

Первосвященник

             О если б отвратить их было в нашей власти!..
   

Эдип

             Иль рок на нас не все удары истощил?
   

Первосвященник

             О Зевс! почто судеб ты книгу мне открыл?
   

Эдип

             Читаю скорбь души в твоем смущенном зраке,
             Вещай, доколе нам ходить чудес во мраке?
   

Первосвященник

             О боги!.. но внемли... ах, что хочу вещать!..
             Эдип!.. и сам себя страшися ты познать.
             Он делает знак старейшинам, которые с ним уходят.
   

ЯВЛЕНИЕ 5

Иокаста, Эдип, Креон.

Иокаста

             О весть ужасная! о лютое мученье,
             Напасти превзошли надежду и терпенье.
   

Эдип

             Объемлет чувства страх... и жрец ли то вещал,
             Иль некий грозный бог в лице его предстал?
             Ужель поверить мне?.. нет, нет, жрецов глаголы
             Под видом святости скрывают и крамолы.
             О злый предвестник бед! сквернящий свой алтарь,
             Страшись, познаешь ты, каков во гневе царь!
             Но тщетно, может быть, мой дух стремится к мщенью,
             Предаться должен я важнейшу размышленью
             И в ясность привести толь мрачную судьбу.

(Уходит.)

Иокаста

             Какую чувствую в себе страстей борьбу!
             Казнь Фив, Эдипов рок, всё мысль мою терзает,
             Мой брат... всего страшусь, всё смерть мне представляет!
             Мучений изъяснить не обретаю слов:
             О сколько в жизни бед!.. и жизнь есть дар богов!..
             Креон, иди со мной делить мое страданье.
   

Креон

             Пошлите небеса напастям окончанье.
   

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ 1

Эдип

             Не тщетно ли ищу смущения причин?
             Уединяюсь я, и быть страшусь один.
             Предчувство лютое! о вестник бед ужасных!
             Не чуждо ты и душ, порокам непричастных.
             В обуреваемой страстями жизни сей
             Кто мог себя назвать счастливым из людей?
             Мы носимся как трость волнами в шумном море,
             Игралище судьбы, с собою в вечном споре.
             Давно ли в тишине спокойство я вкушал?
             Исчез блаженства миг, страданий век настал!
             Я вижу пропасти разверсты пред собою
             И к ужасам влекусь невидимой рукою.
             Всю лютость на меня судьбина излила,
             И горесть, как змия, мне сердце облегла.
             Что сделал я? за что к Эдипу вы, о боги,
             Во ярости своей несправедливы, строги?
             За то ль, что подданных люблю, как чад моих,
             Спокойством жертвую и жизнию для них?
             Вам в честь закланных здесь стада тельцов дымятся,
             Цветами алтари увенчанны гордятся.
             Но Лаий не отмщен, спасенья Фивам нет;
             Он, гневом возбужден, из бездны восстает.
             Взывает к небесам... смирися, тень священна,
             Час грозный недалек, ты будешь мной отмщеина.
             Но кто убийца твой? о ужас! трепещу...
             Быть может!.. и кого ж, несчастный,, я ищу?
   

ЯВЛЕНИЕ 2

Эдип и Иокаста.

Иокаста

             Вотще скрываешь ты души твоей смущенье,
             Твой взор являет мне бед злейших приближенье.
             Стремяся проницать во таинства судьбин,
             Отчаянный Эдип страдает здесь один.
   

Эдип

             Пророчеств мрачных глас, жрецом произнесенных,
             Воспоминание о трех мужах сраженных
             Приводят в ужас мысль, в отчаяние дух:
             Иокаста, скольких бед виною твой супруг!
             В убийстве Лаия себя подозреваю
             И страшную судьбу в предбудущем читаю!
   

Иокаста

             Чтоб силу поддержать оракуловых слов,
             Жрецы являют нам жестокими богов.
             Увы! пророчеств ложь с Иокастой совершилась!
             Я сына моего по гласу их лишилась.
   

Эдип

             Что слышу я! но где?.. вещай, какой судьбой?
   

Иокаста

             О слабость пагубна! о день разлуки злой!
             О легковерный ум! о яростна судьбина!..
             Тебе известно то, что я имела сына.
             О счастии его, нежнейша мать, пеклась,
             Вдруг громкая молва по граду разнеслась,
             Что в многоплодных здесь долинах Киферона
             Есть жрица славная от храма Аполлона,
             Котора, взор вперя стигийских вод в поток,
             Предсказывает всем грядущий смертных рок.
             Влекома к детищу любовию природной,
             От шумных беспокойств избравши день свободный,
             Достигла я туда, чтоб жрицу вопросить,
             Во славе ли мой сын и долго ль будет жить.
             К ногам пророчицы с молением упала,
             И вот ее слова, которы я внимала:
             "Твой сын сразит отца, и в Кадмовых странах..."
             Возможно ль окончать?.. меня объемлет страх.
   

Эдип

             Царица, доверши.
   

Иокаста

                                           Пророчеств сильный боже!
             Ты в жрице рек, что сын войдет ко мне на ложе!
             Что жизнь его спрягу навек с моей судьбой,
             И брак сей будет всех народных бед виной,
             От уз, которыми с ним буду съединенна,
             Увидит гнусный плод со ужасом вселенна,
             Что от преступного смешения кровей
             Я в свет произведу сынов и дочерей.
             Эдип, трепещешь ты и взоры отвращаешь?..
   

Эдип

             Какие ты слова, царица, мне вещаешь!..
             Что сделала, скажи, с несчастным сыном ты?
   

Иокаста

             Терзали дух во мне предбудущи беды.
             Умолк природы глас во сердце пораженном,
             Предсказанный мне рок в пророчестве священном
             Весь разум занимал, и матери любовь
             Вотще претила мне пролить сыновню кровь.
             Всесильна власть богов природу одолела,
             Я сына умертвить вне града повелела.
             О жрица злобная! о пагубный приход!
             Какой пожала я с моих стараний плод!
             Мой сын закрыл глаза в дни жизни безмятежной,
             Но спасся ли отец от смерти неизбежной?
             Ужасный сей пример тебя да убедит,
             И от пророчеств слух супруг мой отвратит.
   

Эдип

             Теперь познай и мой, царица, рок жестокой,
             Который я скрывал во мрачности глубокой.
             Чудесна сходственность моих с твоими бед
             Подобно и тебя во ужас приведет.
             Внимай, какое мне грозит издавна бедство:
             Ты знаешь, что престол Коринфский есть наследство
             Супруга твоего; Полиб, родитель мой,
             Согбенный от трудов и древности седой,
             Казалось, что к своей кончине приближался,
             И мне пространный путь к престолу открывался.
             В единый день, увы! о ты, враждебный бог!
             Почто забыть твоих вещаний я не мог?
             Среди священных древ, близ отческого града,
             Я в капище пришел для жертвенна обряда.
             Украсив там алтарь венками из цветов,
             Колени преклоня пред ликами богов,
             Я возносился к ним усердною мольбою
             И смирну возжигал им в честь моей рукою.
             Вдруг храм затрепетал, завыл порывный ветр,
             И черный дым исшел из преисподних недр,
             Клубился, и земля, потрясшись, восстенала,
             Дары мои рука незрима разметала.
             И что ж я вдруг узрел? исшедших Эвменид!
             Помост изображал кровавых капель вид!
             И сей услышал глас, из облака гремящий,
             Глас гневна божества, слух, чувствия разящий:
             "Не оскверняй сих мест присутствием твоим,
             Изъят от мертвых ты и не причтен к живым;
             Богам противен дар, преступником возложенный,
             Злым фуриям Эдип на жертву осужденный,
             Спеши ущедрить их, воздай им должну честь,
             Уже в руках их огнь, в сердцах пылает месть.
             Се боги суть твои, других ты не имеешь".
             Я весь оцепенел....царица, ты бледнеешь?..
             И тот же самый глас -- поверить льзя ль сему? --
             Мне возвестил всё то, что сыну твоему.
             Весь ужас тех злодейств, и лютых зол стеченье,
             Всю гнусность естества, всех бед совокупленье.
             Что моего отца я кровью обагрюсь
             И браком с матерью моею сопрягусь.
   

Иокаста

             Что слышу, государь?..
   

Эдип

                                           Богами отчужденный,
             Чтоб не свершить с отцом удар определенный,
             Я сам против себя изрек ужасный суд;
             Оставивши Коринф, предпринял странства труд,
             И, рока лютого поработясь гоненыо,
             Я вверил жребий свой во власть определеныо.
             Потухла для меня величия заря --
             К Коринфу были мне преградою моря.
             Не ослеплялся взор мой счастия лучами,
             Я странствовал в степях меж дикими зверями.
             С родителем моим свиданий избегал
             И мнил, что над своей судьбой торжествовал,
             Но что ж?.. И там меня постигла адска злоба,
             Трех странников в пути я ввергнул в мрачность гроба!
   

Иокаста

             О боги!.. государь... Тирезиас идет.
   

Эдип

             Во мрак моей души пролейте, боги, свет!
   

ЯВЛЕНИЕ 3

Те же, Тирезиас, старейшины и народ.

Эдип
(Тирезиасу)

             О верный друг царя!.. какие вдруг премены?..
             Хлад в жилах пробежал и цепенеют члены.
             При виде старца я всю твердость потерял,
             И сам себе Эдип теперь неверен стал.
   

Тирезиас

             О дом моих царей! о вы, места священны!
             Где Лаий, наш отец, богами вдохновенный,
             Щедроты проливал на древний Кадмов град,
             Ты днесь жилищем стал печали и досад.
             Еще ль я окружен лютейшими врагами,
             Обременившими невинность клеветами?
             Прости, царица, мне -- воспоминанье бед
             Еще из глаз моих потоки слез влечет.
   

Иокаста

             Смущения не множь воспоминаньем слезным,
             Твой жребий есть всегда быть фивянам полезным.
             Забудь минувший страх, се царь перед тобой,
             Эдип за скорбь твою воздаст сугубой мздой.
   

Тирезиас

             Эдип?.. что вижу я? и он мой царь?.. о боги!

(Отступает назад.)

Эдип

             Приближься и вещай!..
   

Тирезиас

                                                     Мои трепещут ноги.
   

Эдип

             Отринь свой тщетный страх, вещай, поведай мне,
             Кем Лаий был сражен, когда, в какой стране?
             Да, истину познав, к спасенью луч открою.
   

Тирезиас

             Почто и я не сшел с ним к вечному покою!
             Не чувствовал бы днесь толико страшных мук,
             Воспоминаньем мой не разрывался б дух!
             Вотще ты мне велишь усугублять страданье,
             Ты ужаснешься царь, когда прерву молчанье.
             О пагубный удар! о Фивам грозный день!
             Эдип, не возмущай священну царску тень.
   

Эдип

             Но требует сего народное спасенье,
             За Лаиеву смерть Эдип свершит отмщенье.
   

Тирезиас

             Отмщенье! и над кем? Эдип, вострепещи!
   

Эдип

             Кто, я?.. Тирезиас?..
   

Тирезиас

                                                     Могу ли изрещи!
             О Лаий! о мой царь, злодейски умерщвленный,
             Еще ты зришься мне, весь кровью обагренный!
   

Эдип

             Убийцу царского открыть ты должен нам,
             Полезно Фивам то, угодно небесам.
   

Тирезиас

             Убийца Лаиев стоит передо мною.
   

Эдип

             Что слышу?.. и ты мог, водимый слепотою,
             В молчаньи пребывать?.. ты дашь ответ богам.
             Вещай, кто изверг сей? да люта казнь...
   

Тирезиас

                                                                         Ты сам.
   

Эдип

             О дерзкий!
   

Иокаста

                                 О Эдип!
   

Один из старейшин

                                                     О фивян царь несчастный!
   

Тирезиас

             Воззри на грудь мою, на язвы те ужасны,
             Которы ты своей напечатлел рукой,--
             Я живо сохранил в сем сердце образ твой.
   

Эдип

             Не раздирай мой дух изображеньем бедства,
             Гнушаюсь моего ужасного злодейства.
             Низвергся в пропасть ту, которой избегал,
             Сомненья нет, и царь твой мною жизнь скончал;
             Свирепости моей ты был невинна жертва,
             Тебя оставил я на месте полумертва;
             Изобличает в том меня твой взор и глас,
             Увы! Эдип познал тебя, Тирезиас!
   

Иокаста

             Возможно ль, государь, ты Лаиев убийца!
   

Эдип

             Минули казни Фив, прерви свой стон, царица.
   

Тирезиас

             За твой поступок я был в Фивах обвинен
             И изгнан как злодей, а ты на трон взведен.
   

Эдип

             Всеобщие беды отмстятся наказаньем,
             За горести твои воздам моим терзаньем;
             Спокоен будь, иди, победой восхищен.

(К народу)

             А ты, народ, быв мной в ров казней завлечен,
             Возвеселись своим от гибели спасеньем,
             Ступай, да Зевсов жрец со жертвоприношеньем
             Узнает от богов о страшной казни той,
             Котору мне принять назначено судьбой.
   

Старейшина

             С каким несчастьем Фив сопряжено спасенье!

Уходят.

   

ЯВЛЕНИЕ 4

Эдип и Иокаста.

Эдип

             Царица, зри теперь Эдипово мученье.
             Народная любовь, с тобою мой союз,
             И происшедший плод от брачных наших уз,
             И боги Кадмовы -- всё страшно стало ныне,
             Всё казнью мне грозит. Покорствуя судьбине,
             Срывай с главы моей венец тот роковой,
             Который возложен твоею был рукой.
             Отмсти за царску смерть, Эдипа не жалея,
             И сердце растерзай невинного злодея,
             Который, на себя навлекши гнев небес,
             Цареубийства страх на одр к тебе принес.
   

Иокаста

             Коль кровью должно дань воздать супругу мсртву,
             Бессмертные во мне сию увидят жертву.
   

Эдип

             Решимости такой в тебе не чаял зреть,
             Царица ты и мать, и хочешь умереть!
   

Иокаста

             Когда нельзя смягчить разгневанну судьбину,
             Так должно ль хоть на час отсрочивать кончину?
   

Эдип

             Жестокая! ты, дух мой скорбью бременя,
             Последний счастья луч отъемлешь у меня.
             Возненавидела и жизнь, и долг священный,
             Намерением злым твой ум воспламененный
             Не твердость может тем, но слабость изъявить.
             Великий должен дух с терпением сносить
             И отвращать судеб на нас стремленье злобно,--
             Вот чувство, коим нам гордиться в жизни сродно.
             Я Лаия сразил, он мною раздражен
             И смертию твоей не будет укрощен.
             Воздвиглись казни здесь с моим во град вступленьем,
             И боги на меня восстали грозным мщеньем.
             Мне роком суждено в рождении моем
             Неслыханных злодейств сверх воли быть творцом.
             Полиб еще живет, могу ли поручиться,
             Что с ним предсказанный удар не совершится?
             Что боги вновь мой дух свирепством вспламенят,
             Что много жертв еще низвергну я во ад?
             Окончив жизнь мою, народу посвященну,
             От страшного спасу чудовища вселенну.
             Царица, будь тверда, отри свой слезный ток.
   

Вошедший фивянин
(Эдипу)

             О участи твоей решил враждебный рок.
             С ответом жрец твоих велений ожидает.
   

Эдип
(Иокасте)

             Царица, весть сия твой дух да не смущает,
             Чрез час из уст моих услышишь сей ответ.

(Уходит.)

Иокаста

             О Зевс! да на меня одну твой гром падет!
   

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ 1

Эдип, старейшины и народ.

Эдип

             Эдипов рок свершен, и боги в наказанье
             Определили мне из Фивских стен изгнанье.
             Владычествуя здесь со славою пять лет,
             Сверх воли был Эдип орудьем ваших бед.
             Блаженству моему поставя рок препоны,
             Грозил разрушить здесь природы всей законы;
             Но боги, вняв мольбу и стон невинных чад,
             Изводят наконец из бездн несчастный град;
             Благословляю казнь мою с благоговеньем,
             И дух мой восхищен незапным Фив спасеньем.
             Прощаясь с вами, я, во мзду моих заслуг,
             Молю вас облегчить Иокасты скорбный дух.
             Сей скиптр, которым я владел над сей страною,
             Царице возвращен обратно будет мною.
             Усердье и любовь приверженных сердец
             В бедах заменят мне и скипетр, и венец.
   

Один из старейшин

             Исполним твой завет... о скорбное прощанье!
             Каких нам стоит слез Эдипово изгнанье!

Народ отирает слезы.

Эдип

             Народ, ты слезы льешь?
   

Старейшина

                                           Возможно ль их не лить,
             Прощая с я с тобой?
   

Эдип
(сам отирая слезы)

                                           И мне как тверду быть?
   

Старейшина

             Невинному царю казнь боги назначают.
   

Эдип

             Они дают вам жизнь.
   

Старейшина

                                           Эдипа нас лишают!
   

Эдип

             Блажен тот в свете царь и вечно в славе зрим,
             Который как отец от подданных любим!
             Исполните мое последнее веленье --
             Да к нам Тирезиас придет в сие мгновенье.
             Один из народа уходит.
   

ЯВЛЕНИЕ 2

Те же и фивянин.

Фивянин
(Эдипу)

             Коринфский некий муж, покрытый сединой,
             Желает, государь, явиться пред тобой.
   

Эдип

             Коринфянин?.. но что виной его прихода?
             Посол сей от царя иль от лица народа?..

(К фивянину)

             Представь его ко мне... о как смущен мой дух!

Фивянин делает знак, чтоб тот вошел.

   

ЯВЛЕНИЕ 3

Те же и Икар.

Эдип

             Что вижу я? Икар, наставник мой и друг!
             О юности моей подпора неизменна!
             Какая днесь судьба, на благость преклоненна,
             Эдипу видеться дозволила с тобой?
             Но жив ли, возвести, Полиб, родитель мой?
   

Икар

             Полиб окончил жизнь.
   

Эдип

                                           Полиб? о слух плачевный!
             Оракулы! теперь не вы ли постыженны?
             Не вы ль в пророчествах ужасных, полных бед,
             Рекли, что мой отец от сей руки умрет?
             Я торжествую днесь... победа, сердцу люта!
             Какая радостна и страшная минута!
             Тогда как у меня отца отъемлет рок,
             С весельем должен я лить слез горчайших ток!
             Отмстим оракулам, отмстим за предсказанье,
             И смертных торжество явим во всем сиянье.
             Икар, уж время нам в Коринф с тобою течь,
             Из тьмы забвения мой долг отца извлечь.
             Воздвигнем памятник над телом, чувств лишенным,
             Да явится Полиб, в металле оживленным,--
             Отрадой будет мне сей вид средь самых бед.
             В то время, о Икар! пусть легковерный свет
             Жрецов познает ложь, для смертных столь опасну,
             И длань Эдипову, злодейству непричастну.
             Престанет жребий наш из дерзких уст летать,
             Научит мой пример оракулов молчать.
             Но ты, Икар, смущен и взоры отвращаешь,
             Почто сей мрачный вид?.. ты стоном отвечаешь?
   

Икар

             Дозволь остаться мне с тобой наедине.
   

Эдип
(к предстоящим)

             Оставьте нас одних.

(Икару)

                                           Или ты можешь мне
             Поведать вящие моих мучений бедства?
   

Икар

             Эдип навек лишен коринфского наследства,
             Оковы там тебе иль алчна смерть грозит.
   

Эдип

             Что слышу?.. но кто ж путь мне к трону заградит?
   

Икар

             Другой наследник есть коринфского престола.
   

Эдип

             Вот следствие всех зол сего плачевна дола!
             Преследуй, лютый рок, еще я не погиб,
             Докончи твой удар!.. но что? или Полиб
             При смерти не успел призвать к правленью сына,
             Или коринфяне?.. О гневная судьбина!..
             Но если уж нельзя престола возвратить,
             Державы хищнику я должен отомстить,
             Хотя для мщенья там и войска не имею,
             Но сей рукой могу я грудь пронзить злодею.
             Вещай мне, кто там царь?
   

Икар

                                                     Полиба старший зять,
             Которого он сам судил царем избрать.
   

Эдип

             Отец мог столько быть ко мне жестокосердым?
   

Икар

             Ты не Полибов сын.
   

Эдип

                                           Икар!..
   

Икар

                                                     Судьбинам гневным
             Угодно было так. С прискорбною душой
             Я должен возвестить тебе о тайне сей.
   

Эдип

             Я не Полибов сын?..
   

Икар

                                           Когда минута злая
             Приблизилась и царь, дух в вечность испущая,
             Собравшимся к нему старейшинам вещал,
             Что ты не сын его, народ тогда узнал,
             Что тайны царской был участник я единый,
             И, угрожая мне всей лютостью судьбины,
             Принудил здесь под твой прибегнуть мне покров.
   

Эдип

             О небо!.. кто же я?..
   

Икар

                                           В том таинство богов.
             Рождение твое скрывало небо тьмою
             В то время, как мне власть вручило над тобою.
             Сие известно мне, что в Фивах ты рожден,
             Среди кремнистых скал был к смерти осужден,
             Гонимый от людей, оставленный богами.
   

Эдип

             Так я твоими был, Икар, спасен руками?..
             Чью ярость мог возжечь младенец в пеленах?..
             О! лучше, если б я жизнь кончил на скалах!
             Где ж ты меня обрел?
   

Икар

                                           Средь ужаса природы,
             Где царствует борей и льдом покрыты воды.
             Холмистый Киферон Эдипа сокрывал,
             На гордых высотах среди разбитых скал.
             Я был туда влечен противною судьбою,
             Достиг, и се предстал внезапно предо мною
             Единый фивский муж с отчаянным лицом.
             Назвавши он себя Эдиповым отцом,
             Вручил младенца мне, безгласна, полумертва.
             "Взрасти его, -- вещал, -- он есть невинна жертва.
             Не вопрошай о нем, судил так жребий злой,
             Чтоб род его был скрыт от смертных темнотой".
             Я таинство почтил, которо боги сами
             Претили проницать пророчества устами.
             Принес тебя в Коринф, владетелю явил,
             Дивись судьбам!.. Полиб тебя усыновил!
             Наследникова смерть на троне заменилась,
             И власть Полибова тобою утвердилась.
             Ты был как царский сын в Коринфе возращен,
             И от лица граждан наследником почтен.
             Теперь известно всем, что ты не сын Полиба.
   

Эдип

             О вы, держащие в деснице рок Эдипа!
             Бессмертны! для чего произведен я в свет?
             С младенчества уж был невинной жертвой бед;
             Несчастия со мной вседневно возрастали,
             На вящие беды вы жизнь мою спасали!
             И в мужеских летах, гонимый роком злым,
             Я испытал богов по казням лишь одним!
             Сей муж, Икару чьей я был вручен рукою,
             Ужель с тех самых пор не виделся с тобою?
   

Икар

             Ведя в Коринфе жизнь, я зреть его не мог,
             Быть может, древний век прервал враждебный рок.
             Несчастливый сей муж удобен лишь единый
             Исследовать твой род и таинства причины.
   

Эдип

             Пусть боги от меня то скроют вечной тьмой,
             Предвижу я удар от тайны роковой.
             Не знать себя и знать Эдипу есть мученье...
             Свершайте, небеса, свое определенье!
   

ЯВЛЕНИЕ 4

Эдип, Икар и Тирезиас.

Эдип

             Приди, Тирезиас, принять заслугам мзды,
             В сей день оставлю я правления бразды:
             В сан прежний облекись, спомоществуй царице,
             Подпорой трону будь и Кадмовой столице.
   

Тирезиас

             Отсутствие твое сугубит общий стон.
   

Икар
(всматриваясь в Тирезиаса)

             Черты лица и глас... сомненья нет, се он,
             Не ошибаюсь я... о чудное свиданье!
   

Тирезиас

             Какое может быть о мне воспоминанье?
   

Икар

             Хотя познать меня не в силах слабый взор,
             Но ты не мог забыть, что на вершине гор
             Младенца мне вручил.
   

Тирезиас

                                           Что слышу я? о боги!
   

Икар

             Не сетуй на богов, они к тебе не строги,
             Младенец сей -- Эдип.
   

Тирезиас

                                           О страх!.. лишаюсь сил...
             Несчастный, что ты рек?..
   

Икар

                                                     Я истину открыл.

(Эдипу)

             Сей муж на высотах холмиста Киферона
             Эдипа вверил мне.
   

Эдип

                                           Эдип, наследник трона,
             Возможно ли, чтоб был сим мужем в свет рожден,
             Чтоб кровь его во мне...
   

Тирезиас

                                           Ты тщетно оскорблен,
             Эдип не есть мой сын.
   

Эдип

                                           Иль был не я тобою
             Средь скал ему вручен?
   

Тирезиас

                                           Увы! какой стезею
             К ужасной истине нас боги привели!

(Эдипу)

             Тирезиаса ты отсюда удали.
             От страшного меня избавь повествованья,
   

Эдип

             Иль не довольно бед и лютого терзанья,
             Иль злейших должно ждать?
   

Тирезиас

                                                     Оставь своих детей,
             Супругу и беги туда, где нет людей.
   

Эдип

             Предчувствовал я все сии ужасны кары,
             Докончи, наноси последни мне удары;
             То истина ль, вещай, что он о мне речет,
             И я ль младенец сей?
   

Тирезиас

                                           Сомнения в том нет.
             Ах! лучше если б я повиновался року
             И смертью упредил жизнь пагубну, жестоку!
   

Эдип

             Открой, где я рожден?
   

Тирезиас

                                           Ты в Фивах свет узрел.
   

Эдип

             Кто был родитель мой?
   

Тирезиас

                                           Народом он владел,
             Геройский дух в его делах изображался,
             Зря в подданных детей, он их отцом считался.
   

Эдип

             Кто ж был он? доверши.
   

Тирезиас

                                           О бездна страшных мук!
   

Эдип

             Непослушанием не раздражай мой дух.
   

Тирезиас

             Проклятием твоя глава обремененна,
             Со страхом будет зреть сынов твоих вселенна,
             Се жребий твой.
   

Эдип

                                           Вещай.
   

Тирезиас

                                                     К чему я принужден!..
             Ты Иокасты сын! ты Лаием рожден...
   

Икар

             О боги! трепещу...
   

Тирезиас

                                           Вот наших плод стараний!
             Исполнился с царем весь ужас предсказаний.
             О горестнейший день!
   

Икар

                                           Разит речь кажда слух!
   

Эдип

             Отцеубийца я... и матери супруг!..

(Икару и Тирезиасу)

             Сокройтесь от меня, чудовищи свирепы,
             Доколь я вас не сверг во адовы заклепы;
             Вы были бедствий всех Эдиповых виной,
             Спасая жизнь мою, что сделали со мной!
             Для мщенья моего зрю в вас достойны жертвы,
             Бегите, иль сейчас пред мной падете мертвы.
   

ЯВЛЕНИЕ 5

Эдип
(один)

             Ниспал с очей покров, мрачивший разум тьмой,
             Я вижу страшный суд, свершенный над собой.
             Игралище богов, для бедствий в свет рожденный
             И добродетельми от смертных отличенный,
             Я стал преступником гнуснейшим из людей,
             И ложе осквернил я матери моей!
             Непостижима власть несчастным управляла,
             От преступления к другому провожала.
             И я приемлю казнь!.. и я погиб... о страх!..
             Где ж правосудие, коль нет его в богах?
             Какими вдруг мой взор объемлется мечтами,
             Какой восходит дым вверх черными грядами!
             Он тмит сиянье звезд, в груди спирает дух;
             Какой ужасный стон пронзает сердце, слух!
             Разверзлась вечна хлябь, зрю тени устрашенны,
             Явились предо мной чудовищи геенны!
             Сторукий Бриарей здесь кажет грозный взгляд,
             Там Цербер зыблет весь тризевным лаем ад.
             Но я ужаснее, чем Тартара тираны,
             Се Лаиева тень, точаща кровь из раны,
             Влечет свои стопы... сколь вид ее смущен!..
             Что медлишь, мой отец? еще ты не отмщен.
             Рази преступну грудь... ты взоры отвращаешь
             И к лютым фуриям с мольбою прибегаешь;
             Богини мщения твой вняли скорбный глас,
             По черной их крови свирепость разлилась;
             Уже от ярости трепещут в них все члены,
             И смрадные уста багровой полны пены.
             Вздымаются на мне от ужаса власы!
             О грозный фурий вид! о бедственны часы!
             В неистовстве они заклепы рвут железны
             И с ревом мчатся вон из преисподней бездны.
             Пылает адский огнь, змии шипят в руках,
             Читаю я мой рок в свирепых их очах!
             За Лаиеву смерть мстить сыну поспешают,
             Я зрю их, вот они Эдипа окружают,
             Влекут меня... о страх! внимаю звук цепей;
             Куда влечете вы?.. сей ад в душе моей!
   

ЯВЛЕНИЕ 5

Эдип, Иокаста, старейшины и народ.

Иокаста

             Пронзительный твой стон наполнил все чертоги,
             Уже сомненья нет, что к нам во гневе боги
             Изгнание из Фив назначили тебе?
             Какой приносим дар казнящей нас судьбе!
             Настал разлуки час... пролейтесь слезны реки,
             Эдип, уж я с тобой прощаюся навеки!
   

Эдип

             Оставь преступника, Иокаста, удались.
   

Иокаста

             Мне скрыться от тебя?
   

Эдип

                                           С Эдипом быть страшись.
   

Иокаста

             Дражайший мой супруг!..
   

Эдип

                                                     Несчастна! что вещаешь!
             Кого ты именем священным называешь!
             Иокаста, трепещи, сбылся пророчеств глас,
             Проклятие и казнь низверглися на нас!
             Я страшен сам себе, я чад моих губитель,
             Царица!.. я твой сын, а Лаий мой родитель!

(Уходит.)

Один из старейшин

             О ужас! о удар!
   

Иокаста

                                           О Зевс, твой гром ниспал;
             Свершилось всё, и сын моим супругом стал...
             Разверзи бездны ад, скрой стыд мой и мученье,
             Мне жизнь есть люта казнь, и смерть мое спасенье.
   

ЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЯВЛЕНИЕ 1

Хор народа

             Промедли, солнце, в небесах,
             И, ночь, умерь свое теченье,
             Феб, зрящий нашу скорбь в сердцах,
             Продли с Эдипом разлученье!
   

ЯВЛЕНИЕ 2

Те же и первосвященник.

Первосвященник

             Отрите токи слез, скончайте глас плачевный,
             Прошли напасти Фив, смягчились боги гневны.
             Луч огненный рассек густой над градом мрак,
             Сквозь чистый свод небес явило солнце зрак.
             Избавились от бурь пучин Эгейских воды,
             Открылся светлый пир божественной природы.
             Обремененна смерть добычею своей
             Низверглась в вечну тьму Плутоновых хлябей,
             От язвы свободясь, град Кадмов оживает
             И благость нам свою Зевс громом возвещает.
             При последнем стихе слышен гром.
   

Старейшина

             О радостная весть!
   

Другой старейшина

                                           О щедрый фивян бог!
   

Первосвященник

             Эдип вам повелел собраться в сей чертог,
             Чтоб восприять от вас последнее прощанье.
   

Старейшина

             Эдип оставит нас?.. о лютое терзанье.
   

Другой старейшина

             В каком отчаяньи приходит к нам Креон,
             Он бьет себя во грудь, пускает тяжкий стон.
   

ЯВЛЕНИЕ 3

Те же и Креон.

Креон

             О Фивы бедственны! о Кадмов род несчастный!
             Всего лишились мы, о времена ужасны!
             Иокасты больше пет... Эдип!..
   

Первосвященник

                                                     Я трепещу...
   

Старейшина

             Еще ли нова казнь?..
   

Креон

                                           Ах! что я возвещу?
             Несчастная чета! о брак неимоверный!
             Не мир ты к нам принес, но казни беспримерны.
             Дражайшия сестры... о преужасный вид!
             Супружней кровью труп бесчувственный покрыт!
   

Старейшина

             Эдипа кровь?..
   

Креон

                                 Увы!
   

Первосвященник

                                                     Иль мало слез мы лили?
             Эдип окончил жизнь... и боги допустили!
   

Креон

             Внемлите... по с чего ужасну речь начать?
             Объемлет чувства хлад, и не могу скончать!
   

Первосвященник

             Ничто не может днесь умножить лютость части,
             Страданье наше все превысило напасти;
             О! сжалься, доверши.
   

Креон

                                           О солнце, скройся в понт!
             И больше не всходи на фивский горизонт.
             Не освещай, о Феб! сего плачевна дола,
             Где ужас царствует, где казни и крамола!
             А ты, из гроба царь, взывающий к богам,
             Взор грозный обрати к плачевным сим местам.
             Зри сына своего, сраженного судьбою,
             Супруги хладный труп, покрытый смертной мглою,
             Взирай и веселись, виновник лютых мук,
             И жертвой сей насыть свой кровожадный дух.
             Носяща смерть в груди, Иокаста утомленна
             Достигла в свой чертог, дрожаща и смущенна.
             Зря скорбь мою, рекла: "Возлюбленный Креон,
             Я в вечность отхожу, прерви свой тяжкий стон,
             Мне сей назначен рок самим гремящим богом,
             И смерть приемлю я щедрот его залогом.
             Гробница мрачна тех не может ужасать,
             Надежда коих дух престала здесь питать.
             Я, быв игралищем судьбы немилосердой,
             Несу к Плутону дар еще во мысли твердой,
             Что бедствием моим и казньми всех родов
             Склоню на жалость ад и устыжу богов!
             О чадах ты моих, Креон, о сем рожденье
             Как сродник возымей отцовско попеченье".
             Рекла, и на меня взвела свой мрачный взгляд;
             Уже в ней воспылал вкушенный ею яд.
             Но бодрствует еще и слабыми руками,
             Объемля брачный одр, кропит его слезами.
             Отверзла вновь уста, в ней боль стеснила дух,
             Поверглася на одр и кровь изрыгла вдруг.
             По бледному челу пот черный лился градом,
             И идолы богов, стоящи длинным рядом,
             Увидя страшну казнь, свой отвратили взор.
             Невинна жертва тут, вселенныя позор,
             Еще в последний раз открыла мутны очи
             И дух свой предала во область вечной ночи.
             Сам Феб в златом венце пустил из меди стоп,
             И стрелометный лук печальный издал звон.
             Тут ужас вдруг объял мои дрожащи члены,
             Застыла в жилах кровь, и, мнилось, будто стены
             Низверглись на меня. В очах затмился свет,
             Уже я возопил: "Иокасты больше нет".
             На сей внезапно шум Эдип в чертог вбегает,
             Супругу зря без чувств, трепещет, отступает,
             В сомненьи лютом был, куда направить путь?..
             Как бурная волна его вздымалась грудь.
             Он голос напрягал, но сил недоставало,
             И слово на устах недвижных умирало.
             Убийство матери, конец ее скорбей
             Вселяют мысль в него последовать за ней.
             Орудья ищет он и, к смерти зря преграды,
             В неистовстве вокруг свирепы мещет взгляды.
             Сам рок спешил его на казнь сопровождать:
             Эдип... возможно ль вам без трепета внимать?..
             Он к ложу подступил, скончалась где царица.
             Застежкой, чем на ней скреплялась багряница,
             Глаза свои пронзил: кровь черна потекла,
             И вдруг со связью жил исторг их из чела.
             Я в страхе отступил; царь, болью утомленный,
             Забытый от богов и зрения лишенный,
             Еще печется он о благе ваших дней.
   

Старейшина

             И боги не щадят столь доблестных царей!
   

Первосвященник

             Увы! Эдипа зрю... величье, что ты ныне?..
             И царь, и раб одной подвержены судьбине!
   

ЯВЛЕНИЕ 4

Те же и Эдип, поддерживаемый двумя фивянами, с покрывалом на голове садится в кресла.

Старейшина

             Возможно ли познать Эдипа в виде сем?
   

Первосвященник

             Вот чем свершился суд бессмертных над царем!
             О, бедности пример!
   

Креон

                                           О, рок! о, время слезно!
   

Эдип

             Оставьте вашу скорбь, страданье бесполезно.
             О фивяне! я сам себя лишил очей,
             И как бы мог я зреть, прешед от жизни сей,
             В судилище богов Иокасту пред собою
             И Лаия, моей пронзенного рукою?
             О, лучше, если б я и слуха был лишен --
             Проклятием всяк час он не был бы ражен.
             О Давлия! о путь, Гекатой проложенный,
             О, родшего меня, дол, кровью упоенный!
             Вы начертали мне багровый к Фивам след.
             О брак, ужаснейший источник вящих бед!
             Ты в мир сей произвел от беззаконной крови
             На трепет естеству преступной плод любови!
             Будь жалостлив, Креон, представь ты чад моих,
             В последний раз хочу прижать ко персям их.
             Прошу тебя о сем едином одолженье.
   

Креон
(выводя детей)

             Уже я упредил Эдипово веленье.
   

ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ

Те же и дети Эдиповы.

Полиник

             Се он.
   

Эфеокл

                       Родитель мой!
   

Антигона

                                           Возможно ль зреть без стопа?..
   

Эдип

             Приближьтесь: Полиник, Эфеокл, Антигона.
             Мне рок определил вас вечно не видать,
             Несчастного отца придите вы обнять.

(Обнимает детей.)

             С каким сугубым вас лобзаю восхищеньем!
             Объятия мои мне служат ныне зреньем!
             Но здесь Исмены нет, Исмена в тишине,
             Лежаща в пеленах, покоится во сне.
             Покойся, нежна дочь, несчастное рожденье,
             Твой сладок ныне сон... но страшно пробужденье!
             Когда восстанешь ты с одра и взор прострешь,
             Отца и матери в чертогах не найдешь.
             Услышишь ты об них из уст красноречивых
             Не громкую хвалу, но ужас нечестивых!
             Увы! какой отец или какая мать
             Позволит чад своих с моими сочетать?
             Кто примет вас в свой род, то вспомнив злодеянье,
             Которо вам Эдип оставил в наказанье?
             И кто дерзнет из них толико буйным быть,
             Чтоб волей на себя гнев вышних обратить?
             Какие вам грозят хулы, печали мрачны!
             Вам рок судил страдать и дни вести безбрачны.
             Какой вам должно стыд в то время пренести,
             Коль с вами об отце кто будет речь вести?
             Быть может, гнев богов в последующе время,
             Постигнувший отца, прострется и на племя!..

(Креону)

             Великодушный князь, твое усердье зря,
             Детей моих во власть тебе вручаю я.
             А ты, народ, скончав вражду свою к Креону,
             Вспомоществуй ему носить мою корону;
             И не отринь сих чад, несчастный плод царей.
   

Первосвященник

             Уверен будь, Эдип, в надежде ты своей.
   

Креон

             Возможно ли от слез и стона удержаться?
   

Старейшина

             О рок! почто должны с Эдипом мы расстаться!
   

Эдип
(вставши)

             Я внемлю глас богов, зовущих в путь меня,
             Иду покрыть студом, жизнь бедственну кляня.
             Пещерны глубины, леса, пустынны воды,
             Вы ныне узрите страшилища природы!
             Кто будет в скорбный путь меня сопровождать
             И дряхлого слепца страданья разделять?
             Под небом пасмурным во время дней дождливых,
             При блеске бурных туч, над сей главой носимых?
             О, пусть из вас, друзья, пусть сжалится один
             И изведет меня отсель вовнутрь лустынь
             Или среди лесов судьбам во власть покинет,
             Где, в вечность преселясь, мой дух от бед почиет.
             Да боги ниспошлют на Фивы благодать,
             И жертвы аду в честь престанут здесь пылать.

(Обнимая детей)

             Последнее мое лобзание примите,
             Дражайшие сыны... и дщерь... навек простите.
   

Первосвященник

             Из общих жизни зол никто не исключен,
             И подданный, и царь страдать на свет рожден.
             Но есть надежды луч... утешьтесь, человеки,
             По бурях боги к нам пошлют златые веки.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Эдип-царь. Впервые -- "Эдип-царь". Трагедия в пяти действиях в стихах. СПб., 1811. Печ. по более исправному изданию: "Эдип-царь". Трагедия в пяти действиях в стихах. СПб., 1812. Сверено с цензур, рукописью, хранящейся в ЛГТБ. Рукопись, представляющая собой писарскую копию, испещрена поправками, видимо сделанными рукою автора. Многие из этих поправок вошли в издания 1811 и 1812 гг. Трагедия Грузинцева "Эдип-царь" была впервые представлена на петербургской сцене 4 октября 1811 г. В роли Эдипа с большим успехом выступил А. С. Яковлев. Эта роль оказалась одной из наиболее выдающихся ролей в репертуаре замечательного артиста (см.: П. П. Каратыгин. А. С. Яковлев. -- "Русская старина", 1880, октябрь, стр. 278). Ставился "Эдип-царь" Грузинцева и в Москве (см.: Погожев, стр. 161, 173). Источниками пьесы Грузинцева явились трагедия Софокла "Эдип-царь" и трагедия Вольтера "Эдип" (1718). Грузинцев воспроизвел в основных чертах сюжетную схему трагедии Софокла, расположив материал по своему плану с учетом трагедии Вольтера. Наибольшей близостью к античному источнику отличается последнее действие трагедии. Но и здесь Грузинцев кое в чем отступил от Софокла. Например, о кончине Иокасты и самоослеплении Эдипа у Грузинцева рассказывает не Домочадец (этого персонажа у него нет), а Креон. Изменен и способ самоубийства, к которому прибегла Иокаста: в трагедии Софокла Иокаста повесилась, у Грузинцева она приняла яд (в "Эдипе" Вольтера Иокаста закалывается). Несколько иначе, чем у Софокла, расставлены и несколько иными функциями наделяются в трагедии лица, при участии которых Эдип узнает о своем ужасном невольном преступлении. Тиресий у Софокла не является свидетелем убийства Лаия Эдипом. Он обличает Эдипа, основываясь на своем даре провидца. В трагедии же Грузинцева под именем Тирезиуса выступает персонаж, сопровождавший Лаия в его поездке и бывший свидетелем его гибели от руки Эдипа. У Софокла фигурирует Пастух, бывший раб Лаия, который передал в свое время мальчика Эдипа Вестнику -- слуге коринфского царя Полиба. В трагедии Грузинцева роль этого Пастуха передана тому же Тирезиусу, а вместо Вестника выступает персонаж, носящий имя Икара. Такое распределение персонажей и их функций сближает трагедию Грузинцева с "Эдипом" Вольтера, у которого, кстати сказать, лицо, выполняющее роль Софоклова Вестника, тоже носит имя Икара. В роли, аналогичной роли грузинцевского Тирезиуса, у Вольтера выступает персонаж, носящий имя Форбаса. Грузинцев не последовал за Вольтером, введшим в свою трагедию любовную интригу, носителями которой у французского трагика являются Иокаста и влюбленный в нее "князь Эвбейский" Филоктет. В посвящении к своему "Эдипу-царю" Грузинцев писал, что включением в число персонажей этого "чуждого происшествию лица (Филоктета. -- В. Б.) и воспоминанием старой и давно забытой любви Иокасты к Филоктету" Вольтер "обезобразил свою трагедию". Действительно, любовная интрига не только не помогает в "Эдипе" Вольтера развертыванию трагического действия, но и прямо мешает этому развертыванию, нарушая композиционную стройность пьесы и ослабляя силу производимого ею впечатления. Сам Вольтер говорил впоследствии, что ввел любовную интригу в своего "Эдипа" по настоянию актеров, которые не представляли себе трагедии без любовной интриги. "Я был слишком молод тогда и подумал, что они правы, -- писал Вольтер в письме к о. Поре от 7 января 1730 г., -- я испортил мою пьесу, чтобы угодить им, ослабив нежными чувствами сюжет, который столь мало к ним подходит" (Oeuvres de Voltaire, v. 30. Correspondance, 1. P., 1880, p. 199). Вводя в свою трагедию образ Филоктета, Вольтер должен был пожертвовать образом Креонта, который у Софокла играет очень большую роль. Грузинцев сохранил этот образ. Но автор русской трагедии в то же самое время, как он пишет в посвящении к своей пьесе, отдавал "справедливость красоте стихов и некоторым улучшенным сценам" вольтеровского "Эдипа". Особенно он отмечал сцену, "которая происходит у Эдипа с Иокастой в 4 действии" (явление 1). Этой сцене Грузинцев явно подражал, когда писал 2-е явление III действия своей трагедии. Весьма близки по тексту к соответствующим сценам трагедии Вольтера и последующие 3-е и 4-е явления. Монолог Эдипа в 5-м явлении IV действия представляет собой, по существу, пересказ монолога, произносимого у Вольтера Эдипом в 4-м явлении V действия.
   Посвящение. Александру Александровичу Шаховскому. А. А. Шаховской -- см. стр. 451. Посвящая "Эдипа-царя" Шаховскому, Грузинцев следовал примеру самого Шаховского, посвятившего свою "Дебору" жене главного директора императорских театров А. Л. Нарышкина. Позднее эту традицию "театральных" посвящений поддержал П. А. Корсаков, посвятив свою трагедию "Маккавеи" той же М. А. Нарышкиной. Софокл -- греческий драматург-трагик (497--406 до н. э.). Еврипид -- греческий драматург-трагик (480--407 до н. э.). Софокл был гоним собственными своими детьми. Имеется в виду предание, согласно которому сыновья Софокла, чтобы устранить его от распоряжения имуществом, объявили его слабоумным. Софокл прочитал на суде начало своей последней трагедии "Эдип в Колоне" и доказал этим, что находится в здравом уме. Грузиицев неточно воспроизвел заглавие трагедии Софокла, назвав ее "Эдипом в Афинах". Расинова "Берениса". Говоря о трагедии французского драматурга Жана-Батиста Расина (1639--1699) "Берениса" ("Береника"), Грузинцев воспроизводит отвергнутое новейшими исследованиями предание, будто эта трагедия была написана по предложению невестки французского короля Людовика XIV Генриетты Английской. Вольтерова "Зулима", "Магомет". Имеются в виду трагедии Вольтера "Зюлима" и "Фанатизм, или Пророк Магомет", написанные в 1740 г. Корнель Пьер (1606--1684) --французский драматург, выдающийся представитель классицизма. Вергилий (70--19 до н. э.) -- римский поэт. Лабдакова потомства. Лабдак -- отец Лаия, сын Полидора, внук основателя Фив Кадма и его супруги Гармонии. Александр -- Александр Македонский (356--323 до н. э.), полководец и государственный деятель древнего мира. Ларменион -- полководец. Сопровождал Александра Македонского во время похода в Азию. Умерщвлен после раскрытия заговора македонских аристократов. Филот -- сын Пармениона, друг детства.Александра Македонского. Участвовал в заговоре, после раскрытия которого (330 до н. э.) был казнен. Каллисфен -- историк, умерший в тюрьме, куда был брошен Александром Македонским. Клит -- друг детства Александра Македонского, собственноручно убитый им (328 до н. э.).
   Действие первое. Явление 3. Йемена -- река в Фивах, на которой, у святилища Аполлона, делались предсказания. Эгейская пучина -- Эгейское море. Явление 5. Аркадский муж -- т. е. житель Аркадии, области в центре Пелопоннеса.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru