Грот Яков Карлович
Декабрист в Сибири

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ТРУДЫ Я. К. ГРОTА

III.
ОЧЕРКИ
изъ
ИСТОРІИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
(1848--1893).

   

ДЕКАБРИСТЪ ВЪ СИБИРИ 1).

1) Напечатано въ Русск. Архивѣ, 1879, 3, стр. 469.

   Одинъ изъ немногихъ еще остающихся въ живыхъ товарищей Пушкина, С. Д. Комовскій, съ просвѣщенною любовью сохранившій въ своемъ домашнемъ архивѣ нѣсколько цѣнныхъ документовъ относительно перваго періода Царскосельскаго Лицея, недавно передалъ мнѣ нижеслѣдующее любопытное письмо съ правомъ напечатать его.
   Ив. Ив. Пущинъ былъ однимъ изъ наиболѣе любимыхъ Пушкинымъ товарищей. По выпускѣ изъ Лицея онъ поступилъ въ Московскій Надворный Судъ съ тою мыслію, что наши присутственныя мѣста никогда не облагородятся, если ихъ будутъ обѣгать порядочные люди. Вотъ что подало Пушкину поводъ въ первоначальной редакціи извѣстной "Лицейской Годовщины" сказать, обращаясь къ- этому товарищу:
   
   Ты освятилъ тобой избранный санъ;
   Ему въ очахъ общественнаго мнѣнья
   Завоевалъ почтеніе гражданъ.
   
   При окончательной отдѣлкѣ стихотворенія поэтъ зачеркнулъ эти стихи, но удержалъ другіе, также относящіеся къ Пущину:
   
   Троихъ изъ васъ, друзей моей души,
   Здѣсь обнялъ я. Поэта домъ опальный,
   О Пущинъ мой, ты первый посѣтилъ;
   Ты усладилъ изгнанья день печальный,
   Ты въ день его Лицея превратилъ.
   
   Въ Атенеѣ, журналѣ, издававшемся въ Москвѣ въ 1859 году, помѣщенъ былъ чрезвычайно интересный отрывокъ изъ Записокъ Пущина.
   Читатели конечно оцѣнятъ всю занимательность печатаемаго здѣсь письма, замѣчательнаго между прочимъ по той простотѣ и тому сердечно-спокойному тону, съ какими авторъ, давно отрезвившійся отъ своихъ юношескихъ заблужденій и умудренный несчастіемъ, изливаетъ свою душу передъ почитаемымъ и любимымъ воспитателемъ.
   

Письмо И. И. Пущина къ директору Царскосельскаго Лицея Е. А. Энгельгардту.

26 февраля 1845 г. (Ялуторовскъ).

   Вы очень справедливо заключаете, что я доволенъ моимъ пребываніемъ въ Ялуторовскѣ. Насъ здѣсь пятеро товарищей; живемъ мы ладно, толкуемъ откровенно, когда собираемся, что случается непремѣнно два раза въ недѣлю: въ Четвергъ у насъ, а въ Воскресенье у Муравьева {Матвѣя Ивановича.}. Обѣдаемъ, безъ большихъ прихотей, вмѣстѣ, потомъ или отправляемся ходить, или садимся за вистъ, чтобъ доставить нѣкоторое развлеченіе нашему старому товарищу Тизенгаузену, который и старъ и глухъ, и къ тому же, можетъ быть, по необходимости охотникъ посидѣть за зеленымъ столомъ. Прочіе дни проходятъ въ занятіяхъ всякаго рода -- и умственныхъ, и механическихъ. Слава Богу, время не останавливается: скоро минетъ двадцать лѣтъ Сибирскимъ разнаго рода существованіямъ. Въ итогѣ, можетъ быть, окажется что-нибудь дѣльное: цѣль освящаетъ и облегчаетъ заточеніе и ссылку. Большаго сближенія съ чиновнымъ людомъ у насъ нѣтъ; но вообще всѣ они очень хорошо понимаютъ насъ и оказываютъ всевозможное вниманіе. Бѣда только въ томъ, что народъ все пустой, и большею частію съ пушкомъ на рыльцѣ; это обстоятельство мѣшаетъ и имъ быть съ нами, зная, что мы явно противъ этого общаго обычая. Одна семья, съ которою я часто видаюсь, это семья купца Балакшина. Очень человѣкъ добрый и смышленый; пріятно съ нимъ потолковать и пріятно видѣть готовность его на всякую услугу: въ полномъ смыслѣ слова вѣрный союзникъ, исполняетъ наши порученія, выписываетъ намъ книги, журналы, которые иначе должны бы были съ громкимъ нашимъ прилагательнымъ отправляться въ Тобольскъ, прежде нежели къ намъ доходить. Все это онъ дѣлаетъ съ какимъ-то радушіемъ и пріязнію. Горько слышать, что наше 19 октября {Лицейская годовщина.} пустѣетъ: видно и чугунное кольцо {Е. А. Энгельгардтъ роздалъ такія кольца воспитанникамъ 1-го выпуска въ знакъ прочности лицейскаго союза. Объ Энгельгардтѣ см. Р. Архивъ 1872, 1462.} стирается временемъ. Трудная задача такъ устроить, чтобъ оно не имѣло вліянія на здѣшнее хорошее. Досадно мнѣ на нашихъ звѣздоносцевъ; кажется, можно бы сбросить эти пустыя регаліи и явиться запросто въ свой прежній кругъ. Мысленно я часто въ вашемъ тѣсномъ кругу съ прежними вѣрными воспоминаніями. У меня какъ-то они не старѣютъ. Вижу васъ, Марью Яковлевну такими, какъ я васъ оставилъ; забываю, что я самъ далеко не тотъ, что прежде. Оставивъ въ сторону хронологію, можно такъ живо все это представить, что сердце не вѣритъ давности. Скоро я надѣюсь увидѣть Вильгельма {Кюхельбекеръ.}, -- онъ долженъ проѣхать черезъ нашъ городъ въ Курганъ, я его на нѣсколько дней заарестую. Надобно будетъ послушать и прозы и стиховъ. Не видалъ его съ тѣхъ поръ, какъ на гласисѣ крѣпостномъ насъ собирали -- это тоже довольно давно. Получалъ изрѣдка отъ него письма, но это не то, что свиданіе. Вальховскаго біографію мнѣ прислалъ Малиновскій давно. Спасибо ему, что онъ напечаталъ, но напрасно тутъ слишкомъ много казеннаго формуляра. Я и послѣ смерти доброй моей Марьи не перестаю писать къ Малиновскому и къ его сыну. Кажется, мальчикъ умный и способный. Что-то его ждетъ впереди? Если вамъ лишній мой списокъ письма Сперанскаго, то вы при случаѣ мнѣ его возвратите. Странно, что я не догадался заранѣе, что вѣрно вы давно его читали. Другихъ замѣчательныхъ рукописей у Словцова не оказалось. Были еще письма Сперанскаго о религіи; одно изъ нихъ будетъ напечатано въ Москвитянинѣ. Словцовъ тотъ самый, котораго вы знали во время оно. Прочтите его исторію Сибири, недавно изданную. Слогъ тяжелъ, изложеніе странное, но есть любопытные факты и какой-то свой взглядъ. Трудолюбія въ покойникѣ было много; но мало даровитости.
   5-го марта. Вы все хотите имѣть подробное свѣдѣніе объ Ялуторовскѣ. Право, ничего нѣтъ особенно занимательнаго ни въ политическомъ, ни въ естественномъ отношеніи. Управленіе тоже самое, что и за Ураломъ, съ одною только существенною, коренною выгодою: нѣтъ крѣпостныхъ. Это благо всей Сибири и такое благо, которое имѣетъ необыкновенно полезное вліяніе на край и безъ сомнѣнія подвинетъ ее впередъ отъ Россіи. Я не иначе смотрю на Сибирь, какъ на Американскіе Штаты: богата всѣми царствами природы. Измѣните нѣсколько постановленія, все пойдетъ улучшаться. Спасибо Киселеву, что онъ это понимаетъ, и въ доказательство состоялся въ 1842 году законъ, чтобы не иначе отводить въ Сибири земли подъ разныя заведенія, какъ съ условіемъ обработывать ихъ вольными работниками. Эта мѣра была необходима: многіе хотѣли перевести заразу крѣпостныхъ на Сибирскую почву. Въ несчастныхъ нашихъ чиновникахъ и здѣсь есть страсть, только что дослужатся до кол. ассессора, тотчасъ заводить дворню; но большею частію эта дворня, по смерти кол. ассессора, получаетъ свободу, потому что дѣти не имѣютъ права владѣть, родившись прежде этого важнаго чина. Вообще здѣсь, можно сказать, почти нѣтъ помѣщиковъ; есть двѣ три маленькія деревеньки въ Тобольской губерніи, но и тамъ невольнымъ образомъ помѣщики не могутъ наслаждаться своими правами: стараются владѣть самымъ скромнымъ образомъ. Сосѣдство свободныхъ селеній имъ бѣльмо на глазу. Народъ смышленый, довольно образованный сравнительно съ Россіей, за малыми исключеніями, и вообще состояніе уравнено: не встрѣчаете большой нищеты. Живутъ опрятно, домы очень хороши; ѣдятъ какъ нельзя лучше. Не забудьте, что край наполняется ссыльными: это зло, но оно не такъ велико, при условіяхъ мѣстныхъ Сибири, хотя все-таки правительству слѣдовало бы обратить на это вниманіе. Можетъ быть, оно не можетъ потому улучшать положенія ссыльныхъ, чтобы не сдѣлать его приманкою для крѣпостныхъ и солдатъ. При сцѣпленіи общемъ въ этой огромной машинѣ, надобно начать съ уменьшенія зла тамъ; тогда и здѣсь будетъ поселенецъ не тяжелъ для старожиловъ. Нельзя же, чтобъ часть населенія того же государства была обречена быть мѣстомъ изверженія тѣхъ, которыхъ не терпятъ въ другой его части. По крайней мѣрѣ слѣдуетъ по справедливости уменьшать вредъ отъ нихъ, давая имъ способы къ обзаведенію. Этого ничего нѣтъ. Мудрено на бумагѣ обо всемъ этомъ толковать. Если бы вы сами сюда пріѣхали, обо многомъ мы потолковали бы. Жаль, что мѣстное начальство ничего не понимаетъ. Одинъ Сперанскій чего-то хотѣлъ для Сибири, но и его предначертанія требуютъ измѣненій и частію развитій; между тѣмъ какъ теперь сибирское учрежденіе совершенно искажаютъ въ лучшихъ его основаніяхъ. Сенатора {Михаила Николаевича Жемчужникова.} прислали съ цѣлой ордой правовѣдцевъ; они все очищаютъ только бумаги, и никакой рѣшительно пользы не будетъ отъ этой дорогой экспедиціи..Кончится тѣмъ, что сенатору, котораго я очень хорошо знаю съ давнихъ лѣтъ, дадутъ ленту, да и баста. Впрочемъ, это обыкновенный ходъ вещей у насъ. Пора перестать удивляться и желать только, чтобы наконецъ начали добрые, терпѣливые люди думать: нѣтъ ли возможности какъ-нибудь иначе все это устроить? Надобно надѣяться, что настанетъ и эта пора. Многихъ правовѣдцевъ я видѣлъ; но вообще они мнѣ не понравились: не нахожу въ нихъ того, что меня щекотало въ ихъ годы. Все вообще народъ сонный и. ничего нѣтъ увлекательнаго; какое-то равнодушіе въ началѣ пути, равнодушіе непростительное и уставшему нашему брату. Можетъ быть, при короткомъ свиданіи, мнѣ не удалось ихъ раскусить, или мы древностію своею историческою ихъ испугали, хотя мнѣ кажется съ нами-то имъ удобнѣе всего было распахнуться въ здѣшней степи, гдѣ чиновный людъ способенъ только видѣть ихъ неопытность, не подозрѣвая даже образованія залетныхъ ревизоровъ. Увидимъ, какое они сдѣлаютъ на меня впечатлѣніе на возвратномъ пути; нынѣшнюю зиму сенаторъ, со всѣмъ своимъ штабомъ, долженъ вернуться во-свояси.
   21-го марта. Три дни прогостилъ у меня оригиналъ Вильгельмъ. Проѣхалъ на житье въ Курганъ съ своей Дросидой Ивановной, двумя крикливыми дѣтьми и съ ящикомъ литературныхъ произведеній. Обнялъ я его съ прежнимъ лицейскимъ чувствомъ. Это свиданіе напомнило мнѣ живо старину: онъ тотъ же оригиналъ, только съ просѣдью въ головѣ. Зачиталъ меня стихами до нельзя; по правилу гостепріимства я долженъ былъ слушать и вмѣсто критики молчать, щадя постоянно развивающееся авторское самолюбіе. Не могу сказать вамъ, чтобъ его семейный бытъ убѣждалъ въ пріятности супружества. По моему, это новая задача Провидѣнія, устроить счастіе существъ, соединившихся безъ всякой данной на это земное благо. Признаюсь вамъ, я не разъ задумывался, глядя на эту картину, слушая стихи, возгласы мужиковатой Дронюшки, какъ ее называетъ муженёкъ, и безпрестанный визгъ дѣтей. Выборъ супружницы доказываетъ вкусъ и ловкость нашего чудака: и въ Баргузинѣ можно было найти что-нибудь хоть для глазъ лучшее. Нравъ ея необыкновенно тяжелъ, и симпатіи между ними никакой. Странно то, что онъ въ толстой своей бабѣ видитъ разстроенное здоровье и даже нервическіе припадки, боится ей противорѣчить и безпрестанно проситъ посредничества; а между тѣмъ баба бѣснуется на просторѣ; онъ же говоритъ: "ты видишь, какъ она раздражительна!" Все это въ порядкѣ вещей: жаль, да помочь нечѣмъ. Между тѣмъ онъ вздумалъ было мнѣ въ будущемъ Январѣ мѣсяцѣ прислать своего шестилѣтняго Мишу на воспитаніе и чтобъ онъ ходилъ въ здѣшнюю Ланкастерскую школу. Я поблагодарилъ его за довѣріе и отказался. Спасибо Вильгельму за постоянное его чувство, онъ точно привязанъ ко мнѣ; но изъ этого ничего не выходитъ. Какъ-то странно смотритъ на самыя простыя вещи, все проситъ совѣта и дѣлаетъ совершенно противное. Онъ хотѣлъ къ вамъ писать съ новаго своего мѣста жительства. Прочелъ я ему нѣсколько вашихъ листковъ. Это его восхитило; онъ, бѣдный, не избалованъ дружбой и вниманіемъ. Тяжелые годы имѣлъ въ крѣпостяхъ и въ Сибири. Не знаю, каково будетъ теперь въ Курганѣ, куда перепросилъ его родственникъ Владиміръ Глинка, горный начальникъ въ Екатеринбургѣ. Напрасно покойникъ Рылѣевъ принялъ Кюхельбекера въ общество, безъ моего вѣдома, когда я былъ въ Москвѣ. Это было не задолго до 14 декабря. Еслибъ вамъ разсказать всѣ продѣлки Вильгельма въ день происшествія и въ день объявленія сентенціи, то вы просто погибли бы отъ смѣху, не смотря, что онъ тогда былъ на сценѣ довольно трагической и довольно важной. Можетъ быть, нѣкоторые анекдоты до васъ дошли стороной. Я все говорю и не договариваю, какъ будто намъ непремѣнно должно увидаться съ вами. Ахъ, какое было бы наслажденіе! Думая объ этомъ, какъ-то не сидится. Прощайте. Началъ болтать; не знаю, когда кончится и когда до васъ дойдетъ эта болтовня, лишь бы не было послѣ ужина горчица!
   29-е апрѣля. Грустно мнѣ сегодня присѣсть къ вашему листку, почтенный другъ. Почта привезла мнѣ извѣстіе о новой, горестной вашей потерѣ. Родные пишутъ, что вы похоронили дочь, мать семейства. Побѣжалъ бы къ вамъ вмѣстѣ погоревать, пожать руку вамъ, добрѣйшей Марьѣ Яковлевнѣ. Но между нами обстоятельства и Уралъ. Остается просить Бога, чтобы Онъ далъ вамъ силы перенести горькій ударъ. Я знаю, что вамъ досталось въ удѣлъ много бодрости душевной, между тѣмъ она сильно испытуется. Помоги вамъ Богъ на вашемъ трудномъ поприщѣ. Теперь опять прибавилось вамъ заботы съ внучатами. Эти заботы налагаютъ новую обязанность, облегчаютъ горе и мирятъ съ жизнію, которая врядъ-ли не тяжелымъ дѣлается мила для большей части. Необходимость испытать силы заставляетъ дѣлать усилія -- это законъ общій, естественный. Еслибъ мнѣ сказали въ 1826 году, что я доживу до сегодняшняго дня и пройду черезъ всѣ тревоги этого промежутка времени, то я бы никогда не повѣрилъ и не думалъ бы найти въ себѣ возможность все это преодолѣть. Между тѣмъ и это все прошло, и кажется есть еще запасъ на то, что предстоитъ впереди. Радостнаго ожидать трудно, надобно быть на все готовымъ съ помощію Божіею. Вы все спрашиваете о положительныхъ моихъ занятіяхъ. Положительнаго одно, что всегда чѣмъ-нибудь занятъ, и что даже время скоро идетъ. Случается кой-кому помочь, написать какую-нибудь дѣловую страничку, по которой выходитъ и доброе. Переводами занимался не одинъ разъ; между прочимъ перевелъ еще въ Читинскомъ острогѣ Записки Франклина. Первая часть моей работы, а вторая -- Штейнгеля. Кажется, было порядочно, и предисловіе съ посвященіемъ труда вамъ, почтенный другъ. Вы еще въ Лицеѣ познакомили меня съ этой дѣльной книгой. Послали ее и другіе переводы къ одному родственнику Муханова, здѣшняго моего товарища, -- все кануло въ море: ни слуху, ни духу. Сколько ни справлялся, ничего нѣтъ. Черновую рукопись я истребилъ по случаю бывшаго тогда тюремнаго осмотра. Нельзя было сохранить эту контрабанду: чернила были запрещены. Исторія Паскаля вамъ извѣстна. Я тогда же говорилъ Пушкину {Бобрищеву-Пушкину.}, что врядъ-ли будетъ на эту книгу сбытъ; но такъ какъ у него были, при болѣзненномъ моемъ проѣздѣ въ Тобольскъ, черновыя кой-какія тетради, то онъ и сталъ переправлять и дополнять недостающее. Читаю все, что попадется лучшее, другъ другу пересылаемъ книги замѣчательныя, даже имѣемъ и тѣ, которыя запрещены. Находимъ дорогу: на ловца бѣжитъ звѣрь. Малютка Аннушка мѣшаетъ иногда нашимъ занятіямъ, но пріятно и съ ней повозиться. Ей скоро 3 года. Понятливая, неглупая дѣвочка. Со временемъ, если Богъ дастъ ей и намъ здоровья, возня съ нею будетъ еще разнообразнѣе и занимательнѣе. А почтовый день у меня просто какъ въ какомъ-нибудь департаментѣ. Непремѣнно всякую почту пишу и получаю письма. Сношенія съ родными, друзьями утѣшительны. Надобно быть въ Сибири, чтобы настоящимъ образомъ понять эту отраду. Въ эти годы накопилась цѣлая библіотека добрыхъ листковъ, погодно переплетены. Считайте сами, сколько томовъ составилось. Часто заглядываю на эту полку съ усладительнымъ чувствомъ. Судьба меня балуетъ дружбою, мною незаслуженной. Сколько около меня товарищей, которые лишены даже родственныхъ сношеній: снятые эполеты все уничтожили, какъ будто связи родства и дружбы зависятъ отъ чиновъ и прочихъ белендрясовъ. Жаль тѣхъ, которые не понимаютъ чувства; но больно за тѣхъ, которымъ пришлось испытать эти разочарованія. Съ будущимъ мѣсяцемъ начнемъ копаться въ огородѣ. Только врядъ-ли я буду большой помощникъ Евгенію и Михѣевнѣ, нашей доброй dame du palais. Нога въ жары какъ-то сильно напоминаетъ объ себѣ: заставляетъ сидѣть, поднявши ее вверхъ; а въ этомъ положеніи не годишься въ огородники. Домъ занимаемъ порядочный, вдовы Бронниковой, которая позволяетъ намъ на свой счетъ дѣлать всевозможныя поправки и за это позволеніе беретъ 250 р. въ годъ. Наружность -- нѣчто въ родѣ станціи въ Россіи; но расположеніе удобно Для насъ ничего лучшаго не нужно. Каждому можно быть у себя, и есть мѣсто, гдѣ можно быть вмѣстѣ.
   8-го Мая. 4-го минуло вашему Jeannot {Т. е. самому пишущему: такъ, вѣроятно, называли его въ Лицеѣ.} 47 лѣтъ, а сегодня онъ справляетъ свои имянины. Гости будутъ самые близкіе люди: но давно ему не удается собрать тѣхъ, кого бы хотѣлось зазвать и безъ большихъ затѣй угостить въ своемъ углу. Бывало, въ Лицеѣ, въ этотъ день, въ столовой, вмѣсто казеннаго паю, стоятъ чашки, наполненныя кофеемъ со стопкой сухарей, и вся артель пьетъ съ поздравленіемъ приготовленіе Левонтія Комерскаго. Съ тѣхъ поръ много воды утекло, пришлось и въ Сибири кормить мороженнымъ. Спасибо добрымъ товарищамъ, жертвуютъ для имянинника цѣлымъ днемъ; а эти дни какъ-то тяжелѣе другихъ: сильнѣе ощущаешь желаніе быть въ прежнемъ кругу. Но этотъ кругъ теперь во многомъ измѣнился; можетъ быть, иного изъ старыхъ знакомыхъ встрѣтишь и во многомъ не узнаешь. Время кладетъ неумолимую свою печать. Въ послѣдній разъ, въ 1825 году, я въ Москвѣ справлялъ Майскіе свои дни; тутъ были кой-кто изъ лицейскихъ и вся magistrature renforcée, какъ называлъ насъ князь Голицынъ, генералъ-губернаторъ Московскій. Сегодня просто хотѣлось напомнить вамъ вашего молодаго питомца, который въ Зауральскомъ краю уже двадцатый разъ имянинникъ. Слѣдовало бы за это долготерпѣніе дать пряжку хоть съ правомъ носить ее въ карманѣ.
   Вмѣсто этого объявлено намъ на дняхъ постановленіе Комитета гг. Министровъ, высочайше утвержденное въ февралѣ, которымъ разрѣшено намъ отлучаться съ билетами изъ мѣстъ водворенія по уважительнымъ причинамъ: живущимъ въ городахъ на 30 верстъ, а живущимъ въ деревняхъ на 50 верстъ, и то на три дня. Совершенно неожиданная милость, поражающая своей оригинальностію. Любопытно бы было знать, кому эта мысль пришла? Я понимаю, что можно сказать: поѣзжайте по уѣзду или по губерніи или, наконецъ, по всей Сибири; а эти разстоянія совершенно въ духѣ гомеопатовъ. Гораздо простѣе ничего не дѣлать, тѣмъ болѣе, что никто изъ насъ не вправѣ этого требовать, состоя на особенномъ положеніи, какъ гвардія между ссыльными, которые между тѣмъ могутъ свободно переѣзжать по краю послѣ извѣстнаго числа лѣтъ пребыванія здѣсь, и даже съ самаго привала получаютъ билетъ на проживаніе тамъ, гдѣ могутъ найти себѣ источникъ пропитанія, съ нѣкоторымъ только ограниченіемъ, пока не убѣдится общество въ ихъ поведеніи. Всѣ эти постановленія напечатаны; повторять ихъ нечего. Давно бы мы здѣсь построили городъ и вспахали землю, если-бъ съ самаго начала насъ поселили въ одномъ мѣстѣ и дали возможность обзаводиться. И то женатые и въ Читѣ, и въ Петровскомъ Заводѣ настроили дома, которые пришлось бросить за безцѣнокъ, да и по городамъ многіе покупали и строили и потомъ бросали. Все это вмѣстѣ въ продолженіи столькихъ лѣтъ было бы полезно краю и на будущее время. Кажется, нечего опасаться, чтобъ мы здѣсь дѣлали пропаганду. Все что остается -- это какая-то монументальная жизнь: приходятъ, спрашиваютъ и разсматриваютъ, какъ преданіе еще живое чего-то понятнаго для немногихъ. Видятъ, что люди незлые, ни въ какихъ качествахъ не замѣшаны и въ полиціи не бываютъ. Любопытны атестаціи, которыя даютъ объ насъ ежемѣсячно городничій и волостные головы. Тутъ вы видите невѣжество атестующихъ и, смѣю сказать, глупость требующихъ отъ этихъ людей ихъ мнѣнія о томъ, чего они не понимаютъ и не могутъ понять. Пишутъ обыкновенно: "занимается книгами или домашностію, поведеніе скромное, образъ мыслей кроткій". Скажите, есть ли какая нибудь возможность положиться на наблюдателей, которые ничего не могутъ наблюсти? Масса принимаетъ за лекарей всѣхъ насъ, и скорѣе къ намъ прибѣгаетъ, нежели къ штатному доктору, который всегда и въ большой части пьянъ и даромъ не хочетъ пошевелиться. Иногда одной магнезіей вылечишь, и репутація сдѣлана, такъ что потомъ насилу можешь отговориться, когда является что-нибудь серьезное, гдѣ надобно дѣйствовать съ знаніемъ дѣла, или по крайней мѣрѣ ученымъ образомъ портить и морить. Заболтался. Напоминаютъ, что имяниннику пора похлопотать о предстоящихъ посѣтителяхъ. Въ эти торжественные дни у насъ обыкновенно отворяется одна дверь, которая заставлена ширмою, и романтическій нашъ распорядокъ въ домѣ принимаетъ видъ классическій. Пора совершить это превращеніе. Прощайте.
   25-е мая. Прошли еще двѣ недѣли, а листки все въ моемъ бюварѣ. Не знаю, когда они до васъ доберутся. Сегодня получилъ письма, посланныя съ Бибиковымъ. Его самого не удалось видѣть; онъ проѣхалъ изъ Тюменя на Тобольскъ. Видно, онъ съ вами не видался: отъ васъ нѣтъ ни строчки. А я все надѣялся, что этотъ молодой союзникъ васъ отыщетъ и поговоритъ съ вами о здѣшнемъ нашемъ бытѣ. Муравьевъ, мой товарищъ, его дядя, и онъ уже нѣсколько разъ навѣщалъ нашъ Ялуторовскъ. Начались Сибирскіе наши жары, которые въ родѣ тропическихъ. Моя нога ихъ не любитъ; я принужденъ былъ бросить кровь и нѣсколько дней прикладывать ледъ. Это замедляетъ дѣятельность; надобно впрочемъ платить дань своему возрасту и благодарить Бога, что свѣжа голова. Бѣда какъ она начнетъ прихрамывать; а съ ногой еще можно поправиться. Бѣдный Михайло тоже нѣсколько разбитъ, только разница въ томъ, что онъ былъ подъ пулями, а я въ крѣпости началъ чувствовать боль, отъ которой сдѣлалось растяженіе жилы, и хроническая эта болѣзнь идетъ своимъ ходомъ. Вылечиваться я и не думаю, а только разными охлаждающими средствами чиню ее, какъ говаривалъ нѣкогда нашъ знаменитый Нешель {Францъ Осиповичъ, памятный въ преданіяхъ Царскосельскаго Лицея докторъ, большой говорунъ, очень любимый воспитанниками; оставался въ Лицеѣ чуть ли не до 40-хъ годовъ.}. Братъ Петръ прислалъ мнѣ "Тарантасъ". Вѣрно вы читали его и согласитесь, что это пріятное явленіе на Русскомъ словесномъ полѣ. Надобно только бросить конецъ вонъ: по моему очень глупъ. Мы просто проглотили эту новинку; теперь я ее посылаю въ Курганъ: пусть Кюхельбекеръ посмотритъ, какъ пишутъ добрые люди легко и просто. У него же, напротивъ, все пахнетъ какимъ-то неестественнымъ, разстроеннымъ воображеніемъ: все неловко, какъ онъ самъ, а охота пуще неволи, и говоритъ, что наше общество должно гордиться такимъ поэтомъ, какъ онъ. Извольте тутъ вразумлять! Сравниваетъ даже себя съ Байрономъ и Гете. Ѣздитъ верхомъ на своемъ Ижорскомъ, который отъ начала до конца нестерпимая глупость. Первая часть была напечатана покойнымъ Пушкинымъ. Вамъ, можетъ быть, случилось видѣть букъ и кикиморъ, которыя дѣйствуютъ въ этомъ, такъ называемомъ, Шекспировскомъ произведеніи. Довольно.
   9-го іюня. Сегодня проснулся въ Лицейскомъ залѣ. Поистерся немного чугунъ на моемъ кольцѣ, но воспоминаніе свѣжо. Мысленно мы вѣрно съ вами встрѣтились; вѣрно вы взглянули на вашъ первокурсный списокъ и помянули живыхъ, мертвыхъ и полу-живыхъ и полу-мертвыхъ. Нелегко мыслію пройдти разстояніе отъ 1817 по 1845. Я знаю только, что изъ всѣхъ этихъ годовъ, 8 для меня прошли въ свѣтѣ, остальные имѣютъ свои эпохи и впечатлѣнія. Много бы надобно говорить, чтобы все это передать въ порядкѣ. Не достанетъ у васъ терпѣнія читать; слушать, можетъ быть, согласились бы, потому что можете, когда захотите, велѣть замолчать. Какъ нарочно случился сегодня почтовый день; надобно присѣсть къ маленькимъ листкамъ -- будетъ всего три: одинъ на Западъ, другіе два на Востокъ въ Иркутскъ; около него также разсѣяна большая колонія нашихъ.
   21-е іюня. Не судьба моей болтовнѣ къ вамъ отправиться. Сегодня. въ ночь заѣзжалъ Казадаевъ; я, пока онъ здѣсь былъ, успѣлъ сказать нѣсколько словъ братьямъ Михайлѣ и Николаю, а ваше письмо до другаго разу осталось. Михайло прислалъ мнѣ фасадъ новаго дворца въ Конюшенной улицѣ {Извѣстный своею обширностію домъ Пущина съ проходными насквозь дворами, теперь принадлежитъ, кажется, третьему уже владѣльцу.}; архитектура оригинальна и хороша; какъ-то они кончили отдѣлку этого огромнаго зданія? Потомъ каково пойдетъ наемъ и уплата процентовъ? Я хотѣлъ нынѣшнее лѣто перестроить баню, но отложилъ это предпріятіе, потому что Польская лотерея мнѣ ничего не вывезла; на нее была маленькая надежда, и она въ числѣ многихъ другихъ покамѣстъ осталась безъ исполненія. Всѣ наши билеты, пишетъ сестра, остались пустыми. Можетъ быть, Казадаевъ съ вами повидается; онъ человѣкъ очень добрый, инспекторствовалъ здѣсь два года по почтовой части, объѣхалъ всю Сибирь и познакомился со всѣми нашими, разсыпанными по огромному пространству.
   Весна обѣщала много хорошаго; у насъ перепадали теплые дожди, а потомъ опять обыкновенная засуха. Нельзя еще ничего положительнаго сказать объ урожаѣ: мѣстами, говорятъ, хорошъ; но вообще лучше послѣднихъ годовъ. Овощи огородные у насъ всѣ вообще хорошо родятся; капуста лучшая продается по 5 и по 4 сотня, а картофель по 30 коп. пудовка. Одна рѣпа здѣшняя не вкусна; можетъ быть это отъ грунта земли или отъ дурныхъ сѣмянъ. Ягоды: земляника, лѣсная клубника, немного малины и миліонъ брусники. Я вамъ ихъ назвалъ по порядку ихъ появленія на сцену. Теперь мы ѣдимъ землянику à discrétion. Здѣшній округъ ягодами бѣднѣе другихъ. Въ Тобольскомъ и Туринскомъ кромѣ того есть княженика и морошка. Плоды здѣсь не существуютъ, развѣ только на Исетѣ вишни, и то небольшія и довольно кислыя; хороши только въ вареньи и въ уксусѣ. Въ огородахъ производятъ дыни и арбузы, какъ я уже вамъ говорилъ. Устроивши оранжерею, можно бы все имѣть; но это слишкомъ сложно и не стоитъ хлопотать. Флора здѣшняя, т. е. Западной Сибири, несравненно бѣднѣе Восточной; тамъ и мѣстность, и растительность, и воды совсѣмъ другія. Отъ самаго Томска на Западъ томительная плоскость; между тѣмъ какъ на Востокѣ горы, живописныя мѣста и само небо темно-голубое, а не сѣроватое, какъ часто здѣсь бываетъ. Климатъ вообще здоровый, сухой. Большихъ болѣзней не бываетъ, только въ сильные жары хвораютъ дѣти, и то не всегда. Ничего особеннаго нѣтъ; по сельскому хозяйству новыхъ системъ здѣсь не существуетъ; мужички дѣйствуютъ по старому, какъ отцы и дѣды дѣйствовали: все родится безъ удобренія. Ваша газета {Земледѣльческая Газета, которая долго издавалась подъ редакціей Е. А. Энгельгардта.} получается только въ Духовномъ Правленіи; нужно, чтобъ кто нибудь изъ крестьянъ въ нее заглядывалъ; они еще не считаютъ нужнымъ читать, но очень заботятся, чтобъ новое поколѣніе было грамотное, и это распространяется повсемѣстно въ Сибири. Жаль только, что наше премудрое министерство просвѣщенія не тѣмъ занимаетъ этихъ парней, чѣмъ бы слѣдовало: имъ преподаютъ курсъ уѣзднаго училища, который долбится и потомъ безъ всякой пользы забывается, между тѣмъ какъ рѣдкій мальчикъ умѣетъ хорошо читать и писать при выходѣ изъ училища. Таже исторія и у васъ; многое и тутъ требуетъ измѣненія, но видно еще не пришла пора.-- Пришла пора идти купаться въ Тоболъ. Это одно изъ самыхъ пріятныхъ развлеченій. У насъ есть ванна, но какъ-то плохо устроена. Пришлите мнѣ рисунокъ и разрѣзъ чего нибудь порядочнаго въ этомъ родѣ, чтобъ она была раздѣлена на двѣ половины и была устроена на баркѣ, а не на плоту, гдѣ съ ящикомъ какъ-то неудобно. Можетъ быть, мы весной справимъ новую купальню. Это для всего города цріятно. Од, на половина будетъ мужская, а другая -- женская. Плавать я не умѣю, хоть въ Лицеѣ насъ учили, и потому я барахтаюсь въ ваннѣ.
   12-го іюля. Надоѣло мнѣ ожидать случая, а вы, я думаю, давно вините меня въ неисправности. Пусть эти листки идутъ прямо въ редакцію Земледѣльческой Газеты. Это гораздо простѣе. Пора вамъ читать мою болтовню; мало толку въ ней найдете, но и поэтому узнаете вашего неизмѣннаго, стараго друга, который дружески, крѣпко васъ обнимаетъ и проситъ привѣтствовать всѣхъ вашихъ домашнихъ и добрыхъ посѣтителей, вѣрныхъ нашей старинѣ. Въ главѣ ихъ вижу Фрицку. Пожмите ему за меня руку и вспомните иногда въ вашихъ бесѣдахъ. Вѣрно вмѣстѣ будете разбирать мою грамотку, которая отправляется подъ фирмою матеріаловъ для газеты, а оныхъ-то въ ней и не обрѣтетъ почтовый редакторъ. Для успокоенія вашей совѣсти надобно вамъ сказать, что всходы были хороши; но бездождіе, почти повсемѣстное въ Тобольской губерніи, не обѣщаетъ обильной жатвы. Страдовать еще не начали, но уже въ нѣкоторыхъ мѣстахъ косятъ хлѣбъ, какъ никуда негодный. Это неутѣшительное извѣстіе. Травы также тощи: Евгеній {Князь Евгеній Петровичъ Оболенскій.} не очень доволенъ нашимъ покосомъ; въ награду вчера его такъ смочило, когда онъ оттуда возвращался, что нитки не осталось сухой. Гораздо бы лучше было, если-бъ этотъ дождь палъ раньше, и не на него, а на траву, которую мы нанимаемъ на городскихъ лугахъ. Впрочемъ сѣна будетъ довольно для нашихъ двухъ коровъ и для рыжки. Надобно благодарить Бога, что нынѣшній годъ не было падежа на скотъ: лонись {Лонись значитъ прошлаго года.} (сибирское выраженіе) пало въ городѣ изъ 800 штукъ рогатаго скота слишкомъ пятьсотъ. Это бѣдствіе часто въ Сибири бываетъ. Есть селенія, гдѣ почти ни одной коровы не осталось. Почти никакихъ мѣръ не принимаютъ къ прекращенію этого зла, да и трудно что нибудь сдѣлать. Заботливый только хозяинъ находитъ возможность убрать свой скотъ, отдѣливши его совершенно отъ другихъ. Мы своихъ сохранили въ прошломъ году: пускали кровь, обливали холодной водой и поили разными снадобьями освѣжающими, для отвращенія воспаленія въ кишкахъ. По наблюденіямъ это причина упадка. Не знаю, дойдутъ-ли нынѣшній годъ наши дыни и арбузы. Рано начались холодныя росы, сегодня утромъ просто пахло осенью. Если это продолжится, то врядъ-ли дозрѣютъ на извѣстныхъ вамъ лунькахъ. Однако прощайте, почтенный другъ. Вы, я думаю, и не рады, что заставили меня отъ времени до времени на бумагѣ бесѣдовать съ вами, какъ это часто мнѣ случается дѣлать мысленно. Не умѣю отвыкнуть отъ васъ и добраго вашего семейнаго круга, съ которымъ я сроднился съ первыхъ моихъ лѣтъ. Дайте вѣсть, что благополучно дошли матеріалы нематеріальные.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru