Грановский Тимофей Николаевич
Грановский Т. Н.: биографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   ГРАНОВСКИЙ Тимофей Николаевич [9(21).3.1813, Орёл -- 4(16).10.1855, Москва; похоронен на Пятницком кладб.], историк, литератор, обществ, деятель. Из среднепоместных дворян Гадячского у. Полтав. губ. До 1826 воспитывался дома; в 1826--28 учился в моск. частном пансионе Ф. И. Кистера, где был "президентом" лит. об-ва; в 1828 дебютировал в печати подражат. элегией "Страдалец" (ДЖ, No 8). В 1828--31 жил в Орле. В 1831--32 мелкий чиновник Мин-ва иностр. дел (Петербург). В 1832--35 студент юрид. ф-та Петерб. ун-та, где сблизился с проф. П. А. Плетнёвым и О. И. Сенковским; последний привлек его в ж. "Б-ка для чтения" как рецензента (1-я публ.-- "Лекции Погодина по Герену" и "Свидригайло князь Литовский" [А. Коцебу], 1835, т. 13) и переводчика-компилятора ("Судьбы еврейского народа от падения Маккавеев по нынешнее время", т. 13). Из поэтич. опытов нач. 1830-х гг. (не датированы, при жизни не опубл.) примечательно стих. "Москва", декларирующее духовное превосходство старой столицы над новой (и вписывающееся в контекст полемики 20--30-х гг. о двух укладах рус. жизни).
   В 1835--36 Г., окончивший ун-т со званием кандидата, служил в б-ке Гидрографич. депо Гл. мор. штаба. В нач. 1836 познакомился с Н. В. Станкевичем, дружба с к-рым стала определяющим событием в его биографии. По словам А. И. Герцена, Станкевич не только поэтически "привил" Г. "воззрение современной науки" -- гегелевской философии, но и ознакомил с ее методологич. приемами ("Былое и думы", ч. 4, гл. 29). Весной 1836 Г. командирован за границу для приготовления к профессорскому званию по кафедре всеобщей истории в Моск. ун-те (пробыл 3 года). Вместе со Станкевичем он посещал лекции проф.-гегельянцев К. Вердера, Э. Ганса (философия истории) и др.
   17 сент. 1839 Г. провел первую лекцию в Моск. ун-те; 21 февр. 1845 защитил магистер. дис. "Волин, Иомсбург и Винета" (отд. изд.-- "Иомсбург и Винета", М., 1845; отзыв: Белинский, IX, 400--01); 19 дек. 1849 -- докт. дис. "Аббат Сугерий. Об общинах во Франции" (отд. изд.-- М., 1849; рец.: К. Д. Кавелин -- "Совр.", 1850, No 2; M. M. Стасюлевич -- "Москв.", 1850, No 10; подробнее о защите см.: ГМ, 1913, No 4, с. 229--36). С 1849 ординарный проф.; с мая 1855 декан ист.-филол. ф-та (впервые избран в 1851, но тогда не был утвержден). С 1853 коллеж, сов. Умер Г. внезапно (видимо, от инфаркта).
   Опираясь на теории и разыскания О. Тьерри, Ф. Гизо, Ф. К. Савиньи, Л. Ранке и др., Г. заложил основы науч. медиевистики в России. Однако его важнейшей культурной заслугой явилось то, что он "создал... идеальный первообраз профессора. ...История, сохраняя в чтениях Грановского свой строгий характер науки, становилась учительницей жизни" (Ключевский В. О., Соч., т. 8, М., 1959, с. 390). Впервые с рус. кафедры ход истории трактовался как интегрированный и "органический" процесс, позволявший "в судьбе отцов" найти "объяснение собственной". Вера Г. в постулат, ход истории (включавший для него как закономерный этап и период средневековья) исходила из признания "верховным" в бытии "нравственного закона", к осуществлению к-рого стремится человечество. Соответственно ист. наука мыслилась как гуманизированное знание, призванное укрепить "нравственное чувство живых" (один из слушателей вспоминал о таинстве "очеловечивания человека", совершаемом на лекциях Г.,-- Формозов А. А., Историк Москвы И. Е. Забелин, М., 1984, с. 56). У Г. можно обнаружить тенденцию представить ист. науку некоей метанаукой, к-рая в идеале должна посягать на разрешение вопросов, связанных с будущим человечества (см.: "О совр. состоянии и значении всеобщей истории", М., 1852; ср. отзыв П. Н. Кудрявцева, ученика Г., оспаривавшего расширит, толкование предмета истории,-- ОЗ, 1853, No 4).
   Популярности лекций Г. способствовал их подчеркнуто актуальный характер: историю средневековья оратор рассматривал сквозь призму общечеловеческих проблем, не скрывая антикрепостнич. и демокр. убеждений. Однако установка Г. на освещение истории со "всемирно-ист. точки зрения" предопределила его отступление от разработанного Л. Ранке метода "исторической критики" источников, позволявшего более объективно истолковывать конкретные события и факты (см. в кн.: Лекции Г., 1971, с. 324).
   Опубл. труды и записи лекций Г. не дают представления о его исключит, воздействии на аудиторию. По отзывам современников, Г. напоминал "проповедников -- революционеров времен Реформации" (Герцен, IX, 122), был "актером на кафедре, т. е. оратором, проповедником" ("А. А. Григорьев...", с. 195); П. И. Бартенев записал слова А. С. Хомякова: у Г. "одна судьба с гениальными актерами: действие минутное, но неизгладимое" (ЦГАЛИ, ф. 46, оп. 1, д. 602, д. 96 об.-- 97), а от себя добавил, что Г. "первый из профессоров стал искателем милости студентов" (там же, л. 91). Историк и мемуарист В.В.Григорьев (1816--81) сравнивал Г. на кафедре с К ином или Тальма на сцене, хотя при этом оспаривал науч. оригинальность историка (преобладала "художественная передача чужого" -- Григорьев В., с. 57).
   Большой резонанс имели публичные чтения Г. по зап.-европ. истории: 1-й цикл -- с 23.XI.1843 по 22.IV. 1844 (отзывы: Герцен, II, 111 -- 15, 121--27; XXX, кн. 2, 483--92; С. П. Шевырёв -- "Москв.", 1843, No 12, с. 521--30; "И. С. Аксаков в его письмах", т. 1, М., 1888, с. 71; И. В. Киреевский, Письмо к Г.-- ВЛ, 1979, No 11, и др.). Они вводили "философию истории" в круг непосредств. интересов рус. об-ва, сближая доселе разъединенные сферы науч. и обыденного сознания. Этот общий пафос деятельности Г. разделялся и западниками (ср. аналогичный по установке цикл Герцена "Дилетантизм в науке", 1843, высоко оцененный Г.), и славянофилами, идейными противниками Г., признававшими его моральный авторитет (см. стих. К. Аксакова "Н. М. Языкову", 1844). Не случайно последняя попытка примирения обоих лагерей -- обед в честь Г. 22 апр. 1844 в доме С. Т. Аксакова (см.: Панаев, с. 203--06; ЛН, т. 58, с. 668). Своеобразие культурной миссии Г. подчеркнуто в позднейшей характеристике Герцена: "Он был между нами звеном соединения многого и многих" (IX, 128).
   Формируя новое в России социокультурное амплуа, Г. ориентировался на Э. Ганса, и к нему можно применить определение, данное нем. профессору Я. М. Неверовым: он "стал между наукой и обществом"; но это же помешало ему "сосредоточиться в себе, чтоб создать что-либо для бессмертия" (ОЗ, 1839, No 6, с. 40, 44).
   Вместе с Герценом (они познакомились в дек. 1839) Г. составлял ядро моек, западнич. кружка, куда входили Н. П. Огарёв, Е. Ф. Корш, М. Ф. Орлов; однако в сер. 40-х гг. между Г. и Герценом обнаружились существ, разногласия: социальный радикализм и материализм Герцена (и Огарёва) были чужды Г., отвергавшему полит, насилие и отстаивавшему "бессмертие души" (Герцен, IX, 209). После отъезда Герцена за границу и смерти В. Г. Белинского г!, сохранивший возможность публичных выступлений, олицетворял собою нравств. оппозицию самодержавию (см. в "Медвежьей охоте" Н. А. Некрасова: "Ты стоял перед отчизною / Честен мыслью, сердцем чист, / Воплощенной укоризною / Либерал-идеалист"; ср., однако, полемич. переосмысление -- соглашаясь и споря -- фигуры этого "чистого и идеального западника" в образе Верховенского-старшего в "Бесах" Ф. М. Достоевского; ср. также более позднюю запись в "Дневнике писателя": Г. "был самый чистейший из тогдашних людей [1840-х гг.]; это было нечто безупречное и прекрасное" -- 1876, гл. II, § 1).
   Тесно связанный с писательской и артистической средой (друг Белинского, И. С. Тургенева, М. С. Щепкина, П. С. Мочалова и др. ), Г. высоко оценивал совр. рус. лит-ру, к-рая, на его взгляд, отзываясь новейшим умственным течениям, являлась "плодом народной жизни" (ОЗ, 1858, No 8, с. 94; запись Н. Дмитриева, бывшего студента Г.). Культурная атмосфера 40-х гг., по признанию мн. литераторов, в значит, степени определялась присутствием Г., к-рый считал себя "как бы принадлежностью всякого, кто хотел образоваться и просветиться" (Тургенев И . С, Два слова о Грановском.-- "Совр.", 1855, No 11, отд. 2, с. 85). Это признание будет оправдано позднейшей оценкой И. С. Аксакова: "Он не может быть обойден историей нашей словесности по тому нравств. следу и некоему душевно-худож. складу, который он оставил в последующих молодых поколениях..." (ИРЛИ, ф. 3, оп. 1, No 61, л. 2).
   Др. произв.: "Ист. лит-ра во Франции и Германии в 1847 г." ("Совр.", 1847, No 9, 1848, No 1).
   Изд.: Г. и его переписка, 2-е изд., т. 1--2, Мм 1897 (т. 1 -- биография Г., написанная А. В. Станкевичем; ее 1-е изд.-- М., 1869); ПСС, т. 1--2, СПб., 1905; ЛН, т. 62 (письма к А.И.Герцену); Лекции Г. по истории позднего средневековья, М., 1971; Лекции по истории средневековья, М., 1986 (статья С. С. Дмитриева, Е. В. Гутновой и С. А. Асиновской).
   Лит.: Переписка Н. В. Станкевича, 1830--1840, М., 1914 (ук.); Белинский (ук.); Герцен, IX (ук.); Летопись жизни и творчества А. И. Герцена, т. 1--2; М., 1974--76 (ук.); Григорьев В., Г. до его профессорства в Москве.-- РусБ, 1856, т. 3 (с опубл. стих. Г.), т. 4; А. А. Григорьев. Мат-лы для биографии, П., 1917, с. 194--95 (ср. с В. В. Григорьевым); Чернышевский, IV (ук.); Анненков (ук.); Достоевский, XII, 169--78, 223--26; Кудрявцев П.Н., Детство и юность Г.--PB, 1858, No11; Милюков П. Н., Университетский курс Г.-- В кн.: Из истории рус. интеллигенции, 2-е изд., СПб., 1903; Ветринский Ч., Г. и его время, 2-е изд., СПб., 1905; Кареев Н. И., Ист. миросозерцание Г., 3-е изд., СПб., 1905; Евгеньев-Максимов В. Е., "Совр." в 40--50-х гг., Л., 1934 (ук.); Дементьев А. Г., Г. и Шевырев.-- "Уч. зап. ЛГУ", 1939, No 46, в. 3; Асиновская С. А., Из истории передовых идей в рус. медиевистике (Т. Н. Грановский), М., 1955; Оксман Ю., Летопись жизни и творчества В. Г. Белинского, М., 1958 (ук.); Минаева Н. В., Г. в Москве, М., 1963; Т. Н. Грановский. Сб-к статей, М., 1970; Громов В. А., Удеревское лето Г.-- В кн.: Лит. Белгород, 1970 (опубл. письмо А. Бакунину и А. П. Ефремову о смерти Н. В. Станкевича) ; Калмановский Е., Дни и годы, Л., 1975 (документ, повесть о Г.); Перкаль М. К., Неосуществленный проект ж. "Моск. обозр.".-- В сб.: Освободит. движение в России, в. 6, Саратов, 1977; Куйбышева КС, Последняя книга, читанная Г.-- В кн.: Из фонда редких книг и рукописей Науч. б-ки Моск. ун-та, М., 1987 (содержит неопубл. мат-лы из ОПИ ГИМ'а); Каменский З. А., Т. Н. Грановский, М., 1988; Левандовский А. А., Г. в рус. обществ, движении, М., 1989. + Т. Н. Грановский. Библиография (1828--1967), М., 1969 (статьи С. С. Дмитриева и Е. В. Гутновой); Лерм. энц.; Черейский; Муратова (1, ук.).
   Архивы: Асиновская С. А., Архив Г.-- ЗапГБЛ, в. 21, М., 1959; ГБЛ, ф. 84 (записи лекций Г., письма к Г.); ГИМ, ф. 345 (переписка Г.); ИРЛИ, ф. 377; ЦГАЛИ, ф. 152; НБ МГУ; ЦГИА, ф. 733, оп. 37, д. 7 (ф. с. 1855 г., свидетельство о болезни и смерти).

А. Л. Осповат.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 2. М., "Большая Российская энциклопедия", 1992

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru