Грамматин Николай Федорович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Время
    На смерть одной благородной девицы
    Осень
    Элeгия на кончину Михайла Матвеевича Хераскова
    Песня. (На голос: Я не знала ни о чем в свете тужить)
    Элегия сельской девушки
    Весна
    Песенка ("Лиза, Бог на радость...")
    Отрывок из Сельмских песней
    Клeccaмор (Отрывок из Оссиана.)
    К Нине
    Песнь русского воина перед сражением
    К милой в одежде ратника
    Зарок
    Освобожденная Европа
    К Диду и Ладе
    К девицам ("Кратки дни юны...")
    Песня ("Не шуми ты, погодушка!..")
    Опытность ("Печаль! Оставь мой тесный дом!..")

ВѢСТНИКЪ ЕВРОПЫ

ЧАСТЬ XIII.
N 1

МОСКВА, 1804
Въ Университетской Типографіи,
у Люби, Гарія и Попова.

http://az.lib.ru

                                           Время.
                       
                                 Паpитъ Cатуpнъ нeмилоcepдый
                       Полетомъ быcтpымъ, роковымъ;
                       Падутъ cтолѣтни дубы, твepды,
                       Какъ тpоcть, какъ былie пpeдъ нимъ;
                       Десницей cильною коcнeтcя:
                       Дрожатъ cердца кpемнистыхъ гоpъ; --
                       Всe цѣпенѣeтъ, вce тряcетcя,
                       Куда ни броcитъ cтpашный взоръ.
   
                                           *
   
                                 Гдѣ прежде грады возвышали
                       Огромны башни къ небесамъ,
                       Законы міру подавали, --
                       Теперь звѣрей жилище тамъ;
                       Гдѣ свирѣпѣли буpны воды,
                       Тамъ нынѣ дикій лѣсъ peвeтъ;
                       Проходятъ царства и народы,
                       Величье, блecкъ, какъ тѣнь, минетъ.
   
                                           *
   
                                 Вездѣ зіяетъ разрушенье,
                       Вecь міръ ecть пища cмeрти злой;
                       Одинъ лишь cмepтный, въ заблужденьѣ,
                       Нe видитъ бездны предъ собой.
                       Забота, страсть eго снѣдаетъ;
                       Cтpeмлeньямъ сердца нѣтъ преградъ;
                       Oнъ въ гордыхъ мысляхъ воспаряетъ,
                       Какъ будто ввѣкъ не умирать.
   
                                           *
   
                                 O вы, ужаcными cтeзями,
                       Грядущіе за славой въ слѣдъ!
                       Поcтойтe, pазcудитe cами,
                       Что значитъ звучный громъ побѣдъ.
                       Взглянитe на сіи премѣны,
                       Взглянитe на развалинъ рядъ: --
                       Кровавы лавры ваши тлѣнны;
                       Ихъ поздны вѣки помрачатъ.
   
                                           *
   
                                 Великолѣпны чада овѣта
                       Богатство, Чecти, Суеты,
                       Желагій нeнаcытныхъ мета!
                       Надeжныль ваши кpаcоты ? --
                       Cатуpнъ свирѣпый кинетъ взоры:
                       Забавы, радости прошли!
                       Вчера Щастливецъ двигалъ горы,
                       Сегодни тлѣетъ внутpь зeмли.
   
                                           *
   
                                 Нe лучшель умepeть навѣки,
                       Чѣмъ имя страшное носить? --
                       Пускай не будутъ человѣки
                       Объ насъ по смерти говорить; --
                       Пускай могилы той не знаютъ,
                       Въ которой скрытъ нашъ хладный прахъ:
                       Но внуки насъ не называютъ:
                       Онъ былъ народовъ бичь и стpахъ!
   
                                           *
   
                                 Вce въ мipѣ тлѣнно и нe вѣчно,
                       И все co вpeмeнeмѣ пройдетъ,
                       Какъ сонъ пріятной, скоротечной;
                       Блаженства твердаго здѣсь нѣтъ. --
                       Падутъ Египeтcки громады,
                       Cуeтъ безумныхъ гордый знакъ;
                       Погаснутъ солнцевъ громады,
                       И все покроетъ вѣчной мракъ! --
   
                                           *
   
                                 Одна святая Добродѣтель
                       Oтъ смерти къ Небесамъ паритъ;
                       Лишь съ Ней вселенныя Создѣтель
                       Cвоe безсмертье раздѣлитъ.
                       Сатурнъ -- она не устрашится
                       Губительной косы твоей;
                       Пуcкай мipъ въ хаосъ прератится:
                       И миръ и слава вѣчно съ Ней.
   
                                           *
   
                                 Безсмертно имя ввѣкъ Героя,
                       Которой лавръ побѣды рветъ
                       Своихъ согражданъ для покоя;
                       Герой сей вѣчно не умретъ; --
                       Его не суетная слава
                       Понудила токъ кpови лить,
                       Но истины святыя права
                       Чтобы отъ злобы защитить.
   
                                           *
   
                                 Безсмертенъ тотъ, кто миліоны
                       Людей щастливыми творитъ;
                       Благія издаетъ законы,
                       Науки милуетъ, хранитъ;
                       Добротой образуотъ нравы
                       И всѣхъ покоитъ правотой....
                       O Солнце истинныя славы,
                       МОНАРХЪ! безсмертны мы съ Тобой....
                                                               Н. Граматинъ.
   

На смерть одной благородной дѣвицы.

   
             Ахъ, тебя ли зрю я, красота младая?
                       Ахъ, тебя ли зрю я
             Подъ покровомъ гробнымъ; блѣдну, бездыханну,
                       Всѣхъ красотъ лишенну?
   
             Не вѣнецъ вѣнчальный на челѣ сіяетъ, --
                       Діадима смерти; --
             И не пѣснью брачной храмъ гремитъ священный,
                       Гимномъ погребальнымъ.
   
             Гдѣ краса и младость? Гдѣ любви улыбка?
                       Гдѣ во взорахъ пламень?
             Смертною покрыты блѣдностью ланиты,
                       Свѣтъ очей затмился.
   
             Льющій ароматы цвѣтъ лишь распустился,
                       Вдругъ увялъ отъ хлада;
             Такъ и ты красою разцвѣла лишь дѣва,
                       Смерти сномъ заснула!
   
             Утра не пробудитъ гласъ тебя веселый;
                       Сонъ усопшихъ крѣпокъ.
             Спи, краса младая! Спи, не пробуждайся
                       До разсвѣта мертвыхъ!
   
             Се! въ жилища горни, солнцевъ, звѣздъ превыше
                       Духъ парить блаженный;
             Ангела земнаго, Ангеловъ небесныхъ
                       Хоръ срѣтаетъ свѣтлый.
   
             Сквозь эѳиры, солнцы, сквозь пространства звѣздны,
                       Зритъ юдоль онъ плача,
             Зритъ сестеръ, мать, братій, сродниковъ, піиту,
                       Смерть ея воспѣвша.
   
             Зритъ, и такъ вѣщаетъ въ слезы погруженнымъ:
                       "Слезъ о мнѣ не лейте!
             "Я жива! лишь плоти рубищь совлеклася!
                       "Я стократъ блаженна!
   
             "Горней, вѣчноюной разцвѣла красою! --
                       "Паки не увяну! --
             "Вѣчнаго блаженства лишь не возмущайте
                       "Горькими слезами!"
   
             О! спокойся, горній духъ благій! -- спокойся
                       Въ вѣчности блаженной!
             Промысла святаго чтимь святую волю,
                       Плакать не дерзаемъ!
   
             Съ высоты небесной зря насъ, и молися
                       Благости предъ трономъ!
             Зри, молясь, и буди геній нашъ хранитель
                       Въ сей юдоли слезной!
                                                                                             Н. Граматинъ.
             1814 Сентября 3.
             Кострома.

"Сынъ Отечества", тт. 17--18, 1814

   

Осень.

                       "Красное лѣто,
                       Други, проходитъ!
                       Вь рощахъ не слышно
                       Пѣнія птичекъ;
                       Гуси станицей
                       Къ югу летятъ.
   
                       Волъ по долинѣ
                       Бродитъ печально;
                       Бѣдный напрасно
                       Ищетъ отрады;
                       Зелень увяла
                       Въ полѣ давно.
   
                       Желтые листья
                       Землю покрыли;
                       Вѣтры уныло
                       Свищутъ въ дубравахъ;
                       Солнце потусклы
                       Мещетъ лучи.
   
                       Влажны туманы
                       Стелются долу;
                       Тщетно печальный
                       Взоръ простираю:
                       Холмы и рощи
                       Скрылись вдали.
   
                       Путникъ усталый
                       Чувствуетъ ужасъ,
                       Слушая свисты
                       Бури осенней,
                       Съ ревомъ клонящей
                       Воющій боръ.
   
                       Все представляетъ
                       Видъ разрушенья;
                       Горести чувство
                       Душу объемлетъ! --
                       Что же утѣшитъ
                       Въ горести насъ?
   
                       Дружба и Музы
                       Намъ утѣшенье!
                       Пусть отдыхаетъ
                       Матерь-Природа
                       Въ сладкой бесѣдѣ
                       Кроткихъ богинь.
   
                       Будемъ спокойно
                       Ждать пробужденья
                       Матери общей...
                       Паки весною
                       Съ нѣжной улыбкой
                       Взглянетъ на насъ.
                                           Н. Грамматинъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XLI, No 18, 1808

   
   Элeгія на кончину Михайла Матвѣевича Хераскова
   Пѣсня. (На голосъ: Я не знала ни о чемъ въ свѣтѣ тужить)
   Элегiя сельской дѣвушки
   
                                 ЭЛEГІЯ
   на кончину Михайла Матвѣевича Хераскова, основателя yниверситетскаго
   Благороднаго, Пансіона, послѣдовавашую сего 1807 года, Сентября 27 дня.
   
                       Прими печальное, Херасковъ, приношенье!
                       Прими послѣдню данъ отъ Музы моея!
                       И въ тѣхъ святыхъ мѣстахъ, гдѣ царствуетъ нетлѣнье,
                       Гдѣ ты витаешь днесь, услыши стонъ ея!
   
                                           -----
   
                       И ты оставилъ насъ, Херасковъ, наконецъІ
                       И ты, любимецъ Музъ, и добрыхъ другъ сердецъ!
                       Еще мы осушить слезъ горькихъ не успѣли,
                       Какъ стрѣлы рока вновь надъ нами возшумѣли.
   
                                           *
   
                       Давно ли Муравьевь насъ кротостью плѣнялъ,
                       Изъ рукъ твоихъ пріявъ, лелѣилъ, охранялъ,
                       Послѣдователь твой Піеридъ надъ садами!
                       Онъ скрылся! -- скрылся ты! -- мы стали сиротами!
   
                                           *
   
                       О Боже праведный! таинственъ промыслъ Твой!
                       Коль доблесть, правота угодны предъ Тобой;
                       Когда къ Отечеству, къ Царю любовь священна,
                       И вѣра чистая, Тобою вдохновенна,
   
                                           *
   
                       Въ сердцахъ дѣтей Твоихъ должны всегда блистать; --
                       Почтожь наставниковъ, примѣровъ насъ лишать? --
                       Они Тебя любить, любить Царя учили;
                       Твой органъ на землѣ, Совѣты мудрыхъ были.
   
                                           *
   
                       О участь слезная! -- о бѣдный человѣкъ!
                       На что родишься ты? -- въ страданьи кончить вѣкъ! --
                       Отъ грозныхъ рока стрѣлъ ни что не защищаетъ!
                       И умъ, и красота, и доблесть умираетъ!
   
                                           *
   
                       Херасковъ! пробудисъ на скорбный лиры звонъ!
                       Оставленныхъ друзей внемли рыданье, стонъ!
                       Воззри на слезы ихъ! склонись на ихъ моленье!
                       Возчувствуй горесть ихъ! яви къ нимъ сожаленье!
   
                                           *
   
                       Но ты не внемлешь намъ! -- но ты не зришь на насъ! --
                       Тебя не трогаетъ друзей стенящихъ гласъ?
                       И звукъ твоей трубы уже не раздается!
                       Увы, твой крѣпкій сонъ вовѣки не прервется!
   
                                           *
   
                       Оплачьте? Музы, смерть любимца своего!
                       Угасло кроткое свѣтило дней его!
                       Рыдайте Доблесть, Честь, Религія святая:
                       Умолкнулъ вашъ пѣвецъ и лира золотая!
   
                                           *
   
                       Для духа горняго наградъ въ семъ міръ нѣтъ, --
                       Херасковъ! -- твой удѣлъ -- безсмертной славы свѣтъ!
                       Но дружба, но любовь, но чадъ благодаренье
                       Возмогутъ ли сокрыть сердечныхъ чувствъ стремленье?--
   
                                           *
   
                       Сей мирный храмъ наукъ, воздвигнутый тобой,
                       Пребудетъ навсегда вѣнецъ, нетлѣнный твой; --
                       Благотворитель нашъ! съ высотъ небесъ блаженныхъ
                       Склоняйся на цвѣты тобою насажденны!
                                                                         Н. Грамматинъ

"Вѣстникъ Европы". Часть XXXIV, No 20, 1807

   

Пѣсня.
(На голосъ: Я не знала ни о чемъ въ свѣтѣ тужить)

                       Проходи ты лѣто красное скорѣй!
                       Ты поблекни красота луговъ, полей!
                       Пожелтѣйте всѣ листочки на древахъ!
                       Не теките воды быстры въ ручейкахъ!
                       Другъ сердечный уѣзжаетъ отъ меня;
                       Въ грусти, въ скорби остаюся я одна.
                       Все мнѣ скучно, все не мило безъ него;
                       Я лишаюся веселья своего.
                       Не забудь меня, мой миленькой дружокъ!
                       Къ бѣдной дѣвушкѣ не будь ко мнъ жестокъ!
                       Ты не дай съ тоски, съ кручины умереть!
                       Ахъ, легко ли сердцу милаго не зрѣть!
                       Вспоминай, мой другъ, почаще обо мнѣ
                       На чужой и незнакомой сторонѣ!
                       Хоть увидишь и пригожѣе меня; --
                       Но найдешь ли, чтобѣ любилъ кто такъ тебя? --
                       Будь извѣстенъ -- мнѣ никакъ не перенесть,
                       Какъ услышу отъ людей я добрыхъ вѣсть:
                       Что другую ты увидѣлъ, полюбилъ;
                       Что меня, мой свѣтъ, покинулъ, позабылъ!
                       Не сыщу ни въ чемъ отрады я себѣ;
                       Пропаду съ тоски и съ горя по тебѣ!
                       Смерти будешь ты причиною моей;
                       Станешь Богу отвѣчать одинъ ты въ ней!
                       Можетъ быть тогда вспомянешь и меня;
                       Но въ сырой землѣ лежать ужь буду я!
                       Ты напрасно станешь плакать, тосковать;--
                       Ахъ, слезами изъ могилы не поднять!
                                                               Н. Грамматинъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XXXVI, No 23, 1807

   

ЭЛЕГIЯ
Сельской дѣвушки

                       Лѣто красное проходи скорѣй!
                       Ты наскучило мнѣ безъ милаго!
                       Я гуляю ли въ зеленомъ саду,
                       Брать ли въ лѣсъ хожу спѣлы ягоды,
                       Отдыхаю ли подлѣ реченьки,
                       Пуще тошно мнѣ! -- Вспомяну тотчасъ,
                       Что со мною нѣтъ друга милаго,
                       Что мнѣ некому слова вымолвить,
                       Что я долго съ нимъ не увижуся!
                       Ахъ, безъ милаго все не мило намъ!
                       Ровно солныщко закатилося
                       Съ той поры самой, съ того времени,
                       Какъ простился онъ во слезахъ со мной,
                       Какъ въ послѣдніе онъ прижалъ меня
                       Ко бѣлой груди, къ ретиву сердцу.
                       Вспоминаетъ ли обо мнѣ онъ такъ? --
                       Такъ ли любитъ онъ все по прежнему?
                       Много времени съ той поры прошло,
                       А ни грамотки, а ни вѣсточки, --
                       Ахъ отъ милаго! -- не пришло ко мнѣ.
                       Да и слуху нѣтъ! -- полно живъ ли онъ? --
                       Не въ тебѣ ли онъ мать сыра земля? --
                       Я послушаю припаду къ тебѣ,
                       Не услышу ли шуму, топоту, --
                       Не бѣжитъ ли то доброй конь его,
                       Не везетъ ли онъ добра молодца
                       На святую Русь къ красной дѣвицѣ,
                       Къ роду племени, къ родной матери? --
                       Нѣтъ, не чуть его -- не шолохнется,
                       Не слыхать коня молодецкаго!
                       Видно милаго не видать ужь мнѣ? --
                       Знашь заѣхалъ онъ въ дальню сторону,
                       Знать не помнитъ онъ красной дѣвицы,
                       Пзабылъ мой свѣтъ о любви моей! --
                       Недругая ли приглнулася? --
                       Ты настань скорѣй осень пасмурна!
                       Забушуйте вы вѣтры буйные!
                       Отнесите вы къ другу вѣсточку!
                       Вы промолвите, какъ горюю я,
                       Какъ я ночь не сплю, днемъ тоскую все,
                       Какъ изныло все сердце вѣщее.
                       Ахъ, злодѣйка грусть съѣла всю меня,
                       Не похожа я на себя стала.
                       Какъ на родину свѣтъ приѣдешь мой,
                       Не узнаешь ты красной дѣвицы;
                       Вся изсохла я отъ кручины злой!
                       Коли помнишь ты, не забылъ еще,
                       Коли вправду жаль за любовь меня,
                       Приѣзжай мой свѣтъ, поскорѣе ты,
                       Привези назадъ красоту мою;
                       Я по прежнему буду весела!
                                                               Н. Грамматинъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XXXVI, No 24, 1807

  

Весна.

                       Все премѣнилось въ цѣломъ твореньи! --
                       Все оживаетъ къ радости вновь;
                       Май свѣтозарный, въ кроткомъ явленьи,
                       Дышешъ согласьемъ, славитъ любовь.
   
                                           *
   
                       Съ юга зефиры тихіе вѣютъ;
                       Хоры пернатыхъ слышны въ лѣсахъ;
                       Рощи, долины вновь зеленѣютъ;
                       Весело овцы бродятъ въ лугахъ.
   
                                           *
   
                       Ясно и чисто небо надъ нами,
                       Рѣки спокойно, мирно текутъ;
                       Яркими солнце грѣетъ лучами;
                       Травки, цвѣточки въ полъ растутъ.
   
                                           *
   
                       Лизанька! видйшь -- все обновилось,
                       Все, что скрывалось въ мракахъ зимы,
                       Снова въ одеждѣ златой явилось; --
                       Такъ обновимся нѣкогда мы!
   
                                           *
   
                       Вмѣстѣ проснемся къ радости вѣчной!
                       Наша отчизна -- милая -- тамъ!
                       Въ бѣдственной жизни сей скоротечной
                       Льститься не должно счастіемъ намъ!
   
                                           *
   
                       Здѣсь не надолго ты разцвѣтаешь,
                       Вянетъ прелестной юности цвѣтъ.
                       Здѣсь на минуту, Лиза, блистаешь,
                       Тамъ перемѣны, тлѣнности нѣтъ.
   
                                           *
   
                       Тамо не знаютъ бури несчастій,
                       Мирно проходятъ ясные дни;
                       Тамъ не встрѣчаютъ вѣчныхъ препятствій
                       Въ пламенной, нѣжной, Лиза, любви.
   
                                           *
   
                       Тамъ передъ всѣми можешь признаться --
                       Смѣло, свободно -- любишь кого;
                       Нужды не будетъ въ чувствахъ скрываться:
                       Мнѣнья людскія тамъ ничего! --
   
                                           *
   
                       Другъ мой, утѣшься! -- нѣкогда будешь
                       Въ оной блаженной, свѣтлой странѣ,
                       Горесть, мученье -- все позабудешь,
                       Здѣсь мы проводимъ время во снѣ.
                                           Съ Англійскаго -- изъ Валлера.
                                                     Н. Грамматинъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XXXIII, No 10, 1807

  
  

Пѣсенка

                       Лиза, Богъ на радость
                       Создалъ въ свѣтъ людей;
                       Время счастья -- младость,
                       Насладимся ей.
   
                       Дважды не бываетъ
                       Молодъ человѣкъ;
                       Въ скукъ протекаетъ
                       Безъ любви нашъ вѣкъ.
   
                       Всѣмъ любиться должно,
                       Сердцу дань платить;
                       Цѣлой вѣкъ не можно,
                       Не любя прожить.
   
                       Такъ на что же время,
                       Милая, терять?
                       Безъ любви жизнь -- бремя,
                       Вѣчно ли вздыхать?
   
                       Счастіе узнаемъ
                       Въ жизни сей хоть разъ;
                       Мы любовью таемъ,
                       Дорогъ каждой часъ.
                                           Н. Грамматинъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XXXIV, No 13, 1807

   
   

Отрывокъ изъ Сельмскихъ пѣсней.

             О коль прелестно ты очамъ моимъ,
             О свѣтило нощи мирное!
             Ты блестящую главу свою
             Изъ сѣдыхъ подъемлешь облаковъ,
             И величественно шествуешь
             По зыбямъ небесъ лазоревымъ.
             Что, вѣщай мнѣ, зришь въ долинъ сей?
             Тихо, съ нѣжною улыбкою,
             На нее ты преклоняешься.
             Стихли вѣтры полуночные,
             Слышенъ шумъ вдали источника,
             Тихо волны разбиваются
             Объ утесы отдаленные,
             И вечернее жужжаніе
             Насѣкомыхъ въ полѣ слышится.
             Что жъ, скажи, свѣтило кроткое,
             Что ты зришь?... но ты съ улыбкою
             Погрузилось въ нѣдра запада;
             Волны зыблются окрестъ тебя,
             И власы твои прекрасныя
             Орошаютъ свѣтлой пѣною.
             Удались, звѣзда любезная!
             Пусть угаснетъ лучь вечерній твой,
             Пусть сіяетъ свѣтъ души моей!
   
                       Такъ! сіяетъ онъ во тьмъ ночной!
             Зрю, на Лорѣ собираются
             Тѣни легкія друзей моихъ.
             Царь Морвена тихо шествуетъ,
             Какъ тумана столпъ по воздуху;
             Вкругъ его тѣснятся витязи,
             Юныхъ дней его товарищи.
             Бардовъ ликъ за ними слѣдуетъ;
             Арфы слышатся волшебныя!
             Въ сонмѣ ихъ Альпинъ возвышенный!
             Зрю Уллиса сѣдовласаго,
             Съ ними рядомъ Рино шествуетъ,
             И Минона, дщерь Торманова.
             Сколь, друзья, перемѣнились вы
             Съ тѣхъ временъ, какъ въ Сельмѣ шумные
             Раздавались гласы пиршества;
             Какъ со мной вы въ пѣньи спорили:
             Вѣтеркамъ весны, подобные,
             Разтвореннымъ благовоніемъ,
             Кои, тихо вѣя съ запада,
             Чуть колеблютъ злаки холмные.
   
                       Се узрили мы грядущую
             Дщерь прекрасную Торманову!
             Полонъ слезъ былъ взоръ потупленный,
             На плечахъ ея разметаны
             Въ безпорядкъ были волосы.
             При уныломъ звукѣ голоса,
             При воззрѣньи на красавицу
             Души витязей смягчилися.
             Часто зрѣли мы Сальгаровъ гробъ,
             И жилище Кольмы мрачное,
             Съ темной ночью возвратиться къ ней
             Далъ Сальгаръ ей обѣщаніе.
             Ночь сошла -- и Кольма скорбная
             Зритъ себя одну, оставленну
             На холму въ уединеніи,
             Кольмы жалобы плачевныя
             Такъ въ пустынѣ раздавалися:
   
                       Кольма.
   
                       Ночь грядетъ -- a я на холмѣ семъ
             Друга жду одна съ печалію!
             Бури съ ревомъ собираются,
             Страшно воютъ межъ утесами,
             Съ горъ шумятъ потоки быстрые.
             Тщетно взорами слезящими
             Я ищу себѣ убѣжища!
             Гдѣ отъ нощи я укроюся?
   
                       Выйди, мѣсяцъ, изъ-за облаковъ!
             Вы прогляньте, звѣзды ясныя!
             Освѣтите вы тропинку мнѣ
             Къ тѣмъ мѣстамъ пустыни дикія,
             Гдѣ любезный мой покоится,
             Утомленъ звѣриной ловлею,
             Гдѣ лежатъ его псы вѣрные,
             Гдѣ съ калеными стрѣлами лукъ,
             Но, увы, напрасны жалобы!
             Громъ сильнѣе! буря ближится!
             Звѣроловецъ мой возлюбленный
             Не услышитъ воплей Кольминыхъ.
   
                       О! почто такъ долго медлишь ты
             Къ сердцу вѣрному прижать меня?
             Знаешь вѣрную любовь мою;
             Знаешь, Кольма съ нетерпѣніемъ,
             Съ горемъ ждетъ тебя на холмъ семъ.
             Вотъ скала, и дубъ развѣсистой,
             Ботъ источникъ, гдѣ любезный мой
             Слово далъ со мною видѣться!
             Ахъ, ужель Сальгаръ невѣренъ мнѣ?
             Илъ покинуть хочетъ бѣдную?
             Для кого я домъ родительской,
             Для кого жъ родныхъ оставила,
             Позабыла несогласія,
             Наши домы раздѣлявшія?
             Для тебя -- a ты забылъ меня!
             Не спѣшишь со мною встрѣтиться!
   
                       Не бушуй ты вѣтръ полуночный!
             Не шумите вы источники!
             Да услышитъ звѣроловецъ мой
             Голосъ Кольминъ... я зову его!
             Чтожь онъ медлитъ, не спѣшитъ ко мнѣ?
             Кольма ждетъ давно любезнаго!
   
                       Вотъ и мѣсяцъ всходитъ на небѣ,
             И унылые лучи его
             По дубравѣ разливаются;
             Но Сальгара не видать еще!
             Я не слышу лая псовъ его!
             Я одна сижу въ печали здѣсь!
             Что такое? -- Точно ль? -- Кажется,
             Намъ, на холмъ спятъ два витязя!
             Подойду, узнаю, кто они,
             Не мечта-ль? -- Въ одномъ я брата зрю,
             A въ другомъ Сальгара милаго.
             Отвѣчайте мнѣ, друзья мои!
             Но они не пробуждаются.
             Страхъ объемлетъ душу Кольмину.
             Ахъ! они почіютъ вѣчнымъ сномъ,
             Ихъ мечи дымятся кровію.
             Милый братъ! за что лишилъ меня
             Звѣроловца, мнѣ любезнаго, --
             Какъ, Сальгаръ, ты могъ оружіе
             Устремишь на брата Кольмина?
             Вы равно любезны оба мнѣ!
             Но, увы! они безмолвствуютъ,
             Смертный сонъ смыкаетъ очи ихъ;
             Въ нихъ сердца не бьются хладныя!
   
                       Тѣни милыя! вѣщайте мнѣ
             Съ высоты скалы сей мшистыя,
             (Зракъ любезныхъ не страшитъ меня)
             Гдѣ жилище ваше мирное?
             На какихъ холмахъ вы любите
             Отдыхать въ часы полуденны?
             Нѣтъ! -- они мнѣ не отвѣтствуютъ
             Ни въ безмолвіи полуночномъ,
             Ни въ дыханьи бурь порывистыхъ!
   
                       Я сижу одна съ тоскою здѣсь,
             И въ слезахъ жду утра яснаго.
             Вы, друзья моихъ возлюбленныхъ!
             Славный памятникъ воздвигните
             Надъ гробами юныхъ витязей;
             Но доколѣ я жива еще,
             Вы могилъ не закрывайте ихъ,
             Дни мои, во цвѣтѣ юности,
             Протекли, какъ сновидѣніе.
             Для чегожь одной скитаться здѣсь?
             Что увижу, что услышу я
             Мнѣ знакомаго, сердечнаго?
             Здѣсь засну я при источникѣ,
             Посреди двухъ милыхъ витязей!
             Здѣсь, когда порой осеннею
             Темна ночь на холмы спустится,
             Тѣнь моя въ пустынномъ облакѣ
             Принесется на могилу ихъ,
             И въ уныломъ бурь стенаніи
             Будетъ горестно оплакивать
             Смерть безвременну друзей своихъ!
             Звѣроловецъ въ мирной хижинъ
             Гласъ услышитъ Кольмы скорбныя,
             И въ душѣ своей почувствуетъ
             Страхъ, съ печалью сладкой смѣшанный!
             Пѣсни Кольмы будутъ жалобны
             Надъ могилою возлюбленныхъ! --
             Такъ воспѣла дщерь Торманова.
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
                                                     Н. Грамматинъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XLII, No 21, 1808

   

Клeccaморъ
(Отрывокъ изъ Оссіана.)

             Древни подвиги воскреснитѣ,
             Оживитесь въ лирномъ пѣніи!
             Лора, струй твоихъ журчаніе
             Говоритъ мнѣ о минувшихъ дняхъ!
             Слухъ мой шумомъ услаждается,
             Гармалларь, густыхъ лѣсовъ твоихъ!
             О Мальвина! зришь ли тамъ скалу,
             Осѣненную кустарникомъ?
             Со главы ея кудрявыя
             Три сосны склонились зыбкія;
             Предъ ней долина тѣсная;
             На долинѣ зришь терновой кустъ,
             Вѣтерками помаваемый,
             Серна робкая приближиться
             Не дерзаетъ къ мѣсту страшному;
             Тѣнь сѣдая стережетъ его;
             Камни мшистые, надгробные,
             Въ землю вростшіе тамъ, видимы!
             Въ сей долинѣ спятъ два витязя!
             Древни подвиги воскресните,
             Оживитесь въ лирномъ пѣніи!
   
                       Кто грядетъ изъ чуждыхъ дальнихъ странъ,
             Окруженной сильныхъ ратію?
             Знамя Сельмское несутъ предъ нимъ;
             Вѣтръ шумитъ въ густыхъ власахъ его,
             На челѣ видитъ спокойствіе ----
             Кто? Фингалъ могущихъ славный вождь!
             На родные холмы злачные
             Онъ возводитъ взоръ веселія.
             Бардовъ ликъ гремитъ побѣдну пѣснь:
   
                       Странъ далекихъ чада робкія,
             Вы побѣгли на поляхъ своихъ!
             Сильный Царь услышалъ страшну вѣсть:
             Засверкали очи гнѣвные;
             Онъ хватаетъ мечь отцовъ своихъ!
             Странъ далекихъ чада робкія,
             Вы побѣгли на поляхъ своихъ!
   
                       Такъ гремѣли Барды древніе
             При вступленіи въ Фингаловъ домъ!
             Стѣны Сельмы озарилися
             Свѣтомъ тысящи свѣтильниковъ,
             Чуждыхъ странъ драгой корыстію!
             Раздалися гласы пиршества,
             Въ шумномъ ночь прошла веселія.
   
                       Гдѣ сопутникъ славныхъ подвиговъ,
             Клессаморъ, Комгаловъ древній другъ?
             Возгласилъ Фингалъ возвышенный:
             Ce! съ холма, я зрю, онъ шествуетъ,
             Какъ въ луга на паствы тучныя
             Рѣзвый конь, съ веселымъ ржаніемъ,
             Потрясая свѣтлой гривою.
   
                       Клессаморъ его привѣтствуетъ,
             Царь Морвена! ты со славою
             Съ поля брани къ намъ притекъ опять:
             Такъ Комгалъ въ младые дни свои
             Возвращался въ домъ родительскій!
             Часто вмѣстѣ преходили съ нимъ
             Мы потокъ Каруна быстраго;
             Часто кровію противниковъ
             Обагрялся нашъ ужасный мечь!
             О! почто воспоминаніе
             О прошедшихъ битвахъ юности?
             Въ сѣдинахъ уже глава моя!
             Руки слабыя отвыкнули
             Напрягать мой лукъ погибельной,
             Обращать копье тяжелое.
             Нѣтъ, ужь болѣе не чувствовать
             Мнѣ той радости, какъ въ первый разъ
             Я узрѣлъ Моину юную,
             Красну дщерь иноплеменниковъ!
   
             Ты повѣдай намъ -- речетъ Фингалъ --
             Бытія твоихъ протекшихъ дней!
             На челѣ твоемъ, о древній мужъ,
             Вѣчно дума и уныніе!
             У потока Лоры шумныя
             Ты проводишь дни послѣдніе,
             Мрачный, скорбный, непріязненный
             Клессаморъ! повѣдай витязямъ
             Прежнихъ лѣтъ своихъ событія!
             О Фингалъ! во время прежнее --
             Такъ отвѣтствовалъ Комгаловъ вождь --
             Преплывая море быстрое,
             Вѣтра бурнаго стремленіемъ
             Я въ Балклуту, отдаленный градъ,
             Занесенъ былъ съ кораблемъ моимъ.
             Рютамиръ, любезный странникамъ,
             Три дни въ градѣ угощалъ меня.
             Сколь прелестна мнѣ явилася
             Дщерь его, Моина тихая!
             Чаша пиршества ходила вкругъ:
             Рютамиръ вручилъ мнѣ дочь свою.
             Дѣвы кудри врановъ крылія
             Превышали красотой своей;
             Грудь, какъ пѣна волнъ клокочущихъ,
             Сердце ясное, какъ вешній день:
             Сколь я пламенно любилъ ее!
             Сколь я щастливъ былъ любовію!
             Вдругъ приходитъ витязь чуждыхъ странъ,
             Дщерь любившій Рютамирову.
             Горды были всѣ слова его;
             Часто дерзкой онъ десницею
             Извлекалъ до половины мечь:
             Клессаморъ! давноль такъ дерзостенъ?
             Такъ воскликнулъ онъ въ надменности,
             Иль Комгалъ, въ бояхъ прославленный,
             Со тмочисленною ратію
             Ко стѣнамъ Балклуты шествуетъ? --
             Нѣтъ! во брани я бѣтрепетенъ!
             Такъ я гордому отвѣтствовалъ.
             Клессамора зря единаго,
             Ты дерзаешь порицать его!
             Но давно мой мечь съ погибелью
             На тѣбя готовъ изринуться!
             Клутовъ сынъ! Комгалъ не равенъ намъ:
             Перестань о немъ бесѣдовать!
   
                       Возгорѣла гордость Витязя.
             Онъ поверженъ копіемъ моимъ,
             И Балклуты брегъ излучистый
             Возгремѣлъ его паденіемъ.
             Вдругъ мечей сверкаютъ тысячи,
             Копій лѣсъ блеститъ окрестъ меня.
             Я сражаюсь -- но тмочисленъ врагъ --
             Въ волны Клутскія низринувшись,
             На корабль мой укрывается!
             Вѣтръ надулъ щумящи парусы,
             И корабль мой скачетъ по морю.
   
             Со слезами, съ воплемъ горестнымъ,
             Распустивъ власы прекрасныя,
             Рютамирова приходитъ дщерь
             Къ брегу моря возвышенному!
             Зритъ корабль мой въ отдаленіи,
             По волнамъ зыбучимъ рѣющій;
             Движетъ грудь ея стенаніе!
             Обратить я свой корабль хотѣлъ;
             Но полночный вѣтръ умчалъ его F
             Съ той поры ужь не встрѣчалъ нигдѣ
             Клессаморъ своей возлюбленной!
             Рано жизнь ея угаснула!
             Я на Лорѣ видѣлъ тѣнь ея.
             О Моира! я узналъ тебя:
             Ты въ туманномъ мракъ полночи
             Мнѣ явилась легкимъ призракомъ,
             Лику мѣсяца подобная,
             Какъ надъ лѣсомъ и долиною
             Онъ сіяетъ въ сонмъ снѣжныхъ тучь,
             И по рощамъ снѣгъ разносится
             Тихо падая съ высотъ небесъ!
   
                       Пѣснопѣвцы! -- возгласилъ Фингалъ, --
             Дщерь прославьте Рюлтамирову;
             Къ намъ на холмы сладкой пѣснію
             Приманите вы печальной тѣнь!
             Да съ красами странъ Морвеновыхъ,
             Древнихъ Витязей утѣхою,
             И свѣтилами прошедшихъ дней,
             Обитаетъ въ нашихъ облакахъ!
   
                       Я Балклуты зрѣлъ развалины,
             Домы зрѣлъ полусожженные;
             Гласъ не слышенъ человѣческій
             Въ сихъ обителяхъ унынія!
             Клуты быстрое теченіе
             Сократили стѣны падшія;
             Груда камней, мхомъ покрытая
             И полынію шумящею --
             Вотъ Балклута, Славныхъ родина!
             Вѣтеръ вѣетъ по развалинамъ,
             И лисицы укрываются
             Межь отломками въ терновникъ.
             О Моина! домъ отцевъ твоихъ
             Мраченъ, пустъ, обитель сумрака!
             Въ немъ владычество безмолвія!
             Оживите Барды звуки струнъ,
             И воспойте пѣснь унынія
             О судьбѣ иноплеменниковъ,
             Отъ лица земли изглаженныхъ!
             Ахъ! и мы подобно имъ падемъ!
             Для чего жь чертоги пышныя
             Зиждешь, смертный, жертва времени?
             Нынѣ съ терема высокаго
             Ты взираешь въ даль туманную:
             Но заутра въ пышной теремъ твой
             Прилетитъ шумѣть пустынный вѣтръ;
             Надъ щитомъ твоимъ оставленнымъ
             Будетъ онъ свистать повременно.
             Но пускай придетъ пустынный вѣтръ,
             Мы пребудемъ вѣчно Славными!
             И Фингаловыхъ великихъ дѣлъ
             Слѣдъ вовѣки не изгладится:
             Имя Барды сохранятъ мое.
             Возбряцайте пѣснь веселія!
             Да наполнимъ чашу пиршества;
             Да въ чертогахъ радость царствуетъ!
             Дня свѣтило, естьли нѣкогда
             Твой затмится блескъ отъ времени;
             Естьли ты падешь подобно намъ,
             Блеска пламенныхъ лучей твоихъ
             Наша слава долговѣчнѣе! --
   
                       Такъ воспѣлъ во дни торжественны
             Царь Морвена. Барды слушали
             Пѣснь владыки со вниманіемъ.
             Звукамъ арфы гласъ подобился,
             Приносимымъ въ слухъ дыханіемъ
             Вѣтровъ, вѣющихъ прохладою.
             О родитель! для чего съ тоской
             Силой духа не сравняюсь я? --
             Но Царю Морвена сильному
             Кто изъ смертныхъ уподобится?
                                                     Н. Грамматинъ.

"Вѣстникъ Европы". Часть XLII, No 23, 1808

   
   

Къ Нинѣ.

             Гдѣ ты, о Нина!
             Геній-хранитель
             Дней моихъ въ мірѣ,
             Сердца веселье,
             Гадость очей?
   
             Гдѣ ты, мой ангелъ!
             Гдѣ, утѣшенье,
             Рай и отрада
             Чувствѣ, возмущенныхъ
             Злобой людей?
   
             Гдѣ ты? -- Съ улыбкой
             Кроткой, прелестной
             Другу явися;
             Сердца волненье
             Взоромъ смири!
   
             Бѣлой рукою
             Выю обнявши,
             Къ страстному сердцу
             Дѣвственной грудью
             Крѣпче прижмись!
   
             Друга съ дыханьемъ
             Слей свою душу;
             Тѣла оковы
             Сбросишь готовый
             Духъ удержи!
   
             Злое унынье,
             Вранъ ненасытный,
             Денно и ночно
             Бдитъ и гнѣздится
             Въ томной груди.
   
             Лютыя змѣи,
             Алчная скука,
             Грусть-кровопійца,
             Медленно, томно
             Сердце сосутъ.
   
             Нина, о другъ мой!
             Милой улыбкой,
             Взоромъ небеснымъ
             Алчныхъ чудовищъ
             Сихъ отгони!
   
             Нина, съ тобою
             Все забываю,
             Тяжкихъ страданій
             Годы исчезли
             Радостей въ мигъ,
   
             Злоба, гоненье
             Гнѣвнаго рока
             Съ Ниной не страшны;
             Страшенъ разлуки
             Грозный лишь часъ| --
   
             Времени, жизни
             Вѣчный источникѣ,
             Боже всесильный,
             Коего благость
             Движетъ міры,
   
             Коего волей
             Жизнь человѣковъ
             Краткая длится:
             Сердца молитву,
             Боже, внемли:
   
             Даждь, да безцѣнной
             Сердца подруги
             Съ жизнью лишуся!
             Даждь, да я съ Ниной
             Духъ испущу!
   
             Съ нею,-- въ часъ смерти,
             Въ злую годину,
             Въ страшный, послѣдній
             Мигъ испытанья
             Вѣры моей, --
   
             Съ нею, -- въ щедротахъ
             Жизни мгновенной
             Дивный, великій
             Боже!-- прославлю
             Благость твою!
   
             Кострома.

-----

   [Грамматин Н.Ф.] К Нине ("Где ты, о Нина!..") // Вестн. Европы. -- 1813. -- Ч.70, N 16. -- С.255-257.
   

Пѣснь Рускаго воина предъ сраженіемъ.

             О други! о восторгъ! о брани сладкій часѣ!
             Ужь вѣютъ знамена по вѣтру распущенны!
             Гремитъ оружіе! летаетъ трубный гласъ!
             Блеснули молніей булаты изощренны!
                       Други, храбрыхъ воевъ сонмъ!
                       Намъ открыто поле славы!
                       Не страшитъ насъ бранный громъ!
                       Стукѣ оружіи, бой кровавый
                       Воспоеннымъ на щитахъ
                       Чадамъ Сѣвера -- забавы;
                       Жребій битвы въ ихъ рукахъ!
                       Сильны храбрые средь бою!
                       Стѣны мѣдны -- ратный строй!
                       Знакъ ко брани и стрѣлою
                       Какъ на пиръ летятъ на бой!
                       Сѣютъ смерть, воспламененны;
                       Полной дланью сыплютъ громъ...
                       Бойсяжъ, бойся, врагъ надменный!
                       Ты падешь подѣ ихъ мечемъ!
             О други! о восторгъ! о брани сладкій часъ!
             Гдѣ сопротивные, гдѣ вы, враги надменны?
             Ужь вѣютъ знамена! летаетъ трубный гласъ!
             Блеснули молніей булаты изощренны!
                       Посмотрите; на холмахъ
                       Растянулись вражьи силы....
                       Тщетно, други, гордый врагъ
                       Роетъ въ мысляхъ намъ могилы,
                       И себѣ побѣдой льститъ;
                       Лишь, махнувъ мечемъ три-краты,
                       Россъ ко брани полетитъ,
                       Лишь на дерзостныхъ пернаты
                       Стрѣлы тучей устремятъ --
                       И враги падутъ грядами....
                       Какъ вѣтръ бурный на поляхъ
                       Желтый листъ крутитъ буграми,
                       И вздымаетъ пыль и прахъ:
                       Такъ и бранное стремленье
                       Храбрыхъ Сѣвера сыновъ
                       Восколеблетъ ополченье
                       Многочисленныхъ враговъ!
                       Какъ лучи златой денницы
                       Прогоняютъ мракѣ ночной:
                       Такъ отъ сильныя десницы
                       Расточится вражій строй.
             О други, о восторгъ! о брани сладкій часѣ!
             Разсѣются, враги, падутъ сопротивленцы.
             Ужь вѣютъ знамена! летаетъ трубный гласѣ!
             Блеснули молніей булаты изощренны!
                       Врагъ падетъ.... и храбрыхъ сонмъ,
                       Свѣжимъ лавромъ увѣнчанный,
                       Съ торжествующимъ челомъ
                       Возвратится въ край желанный,
                       Въ милый край страны родной.
                       Лугъ веселый! боръ кудрявый!
                       Холмъ и дубы надъ рѣкой!
                       Вы дадите чадамъ славы
                       Тѣнь прохлады и покой.
                       Нимфы рѣзвыя, прекрасны!
                       Вы, сплѣтяся въ легкій кругъ,
                       Имъ споете пѣсни страстны,
                       И къ любви склоните духъ.
                       Ахъ, опять мы, Нимфы, съ вами
                       Увѣнчаемся цвѣтами;
                       Станемъ дружно, въ душу жить,
                       Веселиться и любить!
             О други! о восторгъ! о брани сладкій часѣ!
             Красуйтесь, мужествомъ герои вспламененны!
             Ужь вѣютъ знамена! летаетъ трубный гласъ!
             Блеснули молніей булаты изощренны!
                       Вижу, храбрые, въ очахъ,
                       Вижу брани огнь сіяетъ...
                       Вамъ сопутница въ бояхъ
                       Слава духъ вашъ окриляетъ....
                       О друзья! смыкайтесь въ строй!
                       Съединитеся душами!
                       Скоро мы въ кровавый бой
                       Вступимъ съ дерзскими врагами!--
                       Слышитель? булатъ звучитъ!
                       Застонало ратью поле!
                       Бранный громъ съ холмовъ гремитъ!....
                       О друзья!-- не медлимъ болѣ!
                       Вихремъ, быстрою стрѣлой
                       Устремимся мы ко брани,
                       Соберемъ со славы дани,
                       Поражая вражій строй!...
             О други! о восторгъ! о брани сладкій часъ!
             Ужь вѣютъ знамена по вѣтру распущенны!
             Гремитъ оружіе! летаетъ трубный гласъ!
             Блеснули молніей булаты изощренны!
                                                                                             Г.

-----

    [Грамматин Н.Ф.] Песнь рускаго воина перед сражением ("О други! о восторг! о брани сладкий час!..") / Г. // Вестн. Европы. -- 1814. -- Ч.74, N 5. -- С.28-30.
   

Къ милой въ одеждѣ ратника.
(Подражаніе Геснеру.)

             Ты ли, Мой ангелѣ? тыль, другѣ безцѣнный?
                       Что ослѣпляетъ взоръ мой!
             Какъ отъ шелома свѣтѣ отраженный
                       Яркой играетъ струей!
   
             Что тамъ, колеблясь, вьется красиво?
                       Перья надъ бѣлымъ челомъ.
             Что такъ свиваетъ вѣтеръ игривой?
                       Чорныя кудри кольцомъ.
   
             Станъ твой прелестный латы обвили!
                       Блескъ отъ меча въ страхъ врагамъ!
             Перси округлы латы сокрыли --
                       Дерзскимъ помѣха очамъ.
   
             Ратникъ мой милый? сердца веселье!
                       Точно ты Ангела видъ,
             Что надъ звѣздами, въ горнемъ селеньѣ,
                       Райскую кущу хранить.
   
             Онъ устремляетъ мечь раскаленный
                       Въ трепетъ лишь злобнымъ душамъ;
             Къ добрымъ же кротко взоры склоненны
                       Кажутъ путь къ райскимъ полямъ,
   
             Такъ и въ блестящемъ ты ополченьѣ
                       Лишь непріятелямъ страхъ;
             Мнѣ же, другъ нѣжный, мнѣ умиленье
                       Въ свѣтлыхъ сіяетъ очахъ!
   
             Пусть изощренны бранныя стрѣлы
                       Съ свистомъ летятъ надъ главой:
             Мнѣ не ужасенъ грозный видъ Геллы --
                       Вѣра съ любовью вождь мой!
                                                                                                       Г.

-----

   [Грамматин Н.Ф.] К милой в одежде ратника ("Ты ли, мой ангел? ты ль, друг безценный?..") / Г.; (Подражание Геснеру) // Вестн. Европы. -- 1814. -- Ч.74, N 5. -- С.30-31.
   

Зарокъ.

             Нѣтъ, не будетъ подозрѣнье
             Омрачать любови дни;.
             Пусть въ одномъ лишь наслажденій
             Какъ стрѣла летятъ они!
   
             Кто печали жизни знаетъ,
             Блѣденъ, сухъ во цвѣтѣ лѣтъ,
             Тотъ не долженъ и не станетъ
             Доброй волей кликать бѣдъ.
   
             Онъ не станетъ мрачной страсти
             Дань сердечную платити;
             Поминутно ждать напасти --
             Грустью молодость губить.
   
             Но въ забавахъ и весельи
             Дни безпечно проведетъ
             Бъ сладострастномъ упоеньи
             Съ мракомъ ночи день сольетъ.
   
             Вейсяжъ, вейся золотая
             Цѣпь покоя и любви!
             Бѣлогрудая, младая
             Воспаляй огонь въ крови!
   
             Подойди... и улыбнися!
             Оплети меня рукой!
             Къ груди пламенной прижмися!
             Душу слей съ моей душой!--
   
             Солнце гаснетъ за горою....
             Но на утрожъ, милой другъ,
             Ярка золота струею
             Осѣнитъ и боръ и лугъ!
   
             А съ людьми не такъ бываетъ!
             Солнце жизни, скрывшись разъ,
             Не воскреснетъ, не возстанетъ
             Въ прежнемъ образѣ для насъ!--
                                                                                   Г.

-----

   [Грамматин Н.Ф.] Зарок ("Нет, не будет подозренье...") / Г. // Вестн. Европы. -- 1814. -- Ч.74, N 5. -- С.32-33.
   
   

Освобожденная Европа.

(Такъ называется Поэма, изъ которой предлагаются здѣсь отрывки. Г. Сочинитель желаетъ прежде узнать мнѣніе опытныхъ любителей Россійской Словесности; и если оно будетъ ему благоприятно, то онъ можетъ быть докончитъ Поему, исправитъ ее и напечатаетъ особо. Вотъ начало.)

             Звучной, сладостной, древней мѣрою,
             Пѣли коею наши прадѣды,
             Прославлять хочу АЛЕКСАНДРА я,
             Не того Царя Македонскаго,
             Что для славы весь бѣлой свѣтъ зорилъ;
             А того ЦАРЯ Всероссійскаго,
             Что отъ плѣна спасъ всю святую Русь,
             Спасъ Европу всю отъ погибели,
             Спасъ весь бѣлой свѣтъ отъ напасти злой
             Изъ любви святой къ человѣчеству,
             Изъ любви къ роду хрістіанскому.
   
             Предстоящая предъ судилищемъ
             Судьи грознаго, неумытнаго,
             Предъ Коимъ Царь и послѣдній рабъ,
             Всѣ равны, не какъ на землѣ у насъ,
             По дѣламъ однимъ неравны своимъ,
             Правда вѣчная! правда, дщерь Его!
             Дщерь любимая, первородная!
             Озари меня ты лучемъ своимъ,
             Одари меня сладкопѣніемъ,
             Будь наставницей въ трудномъ подвигѣ,
             Да послушаютъ всѣ меня пѣвца,
             Да послушаютъ въ сладость пѣснь мою!
   
             Какъ при томъ ЦАРѢ АЛЕКСАНДРѢ жилъ
             Нечестивой Царь босурманской злой,
             Бонапартъ ему было прозвище;
             Не отъ свѣтлаго роду Царскаго,
             А родился онъ отъ незнатнаго,
             Самъ нарекся онъ Царемъ Франціи.
             Сталъ на всѣхъ Царей, Королей, Князей,
             Сталъ войной ходить онъ неправедной;
             Никому изъ нихъ житья не было,
             Наложилъ на всѣхъ дань поносную;
             Оставался лишь вольной Русской ЦАРЬ.
   
             Взяло зло Царя босурманскаго,
             Думу думать сталъ, думу крѣпкую:
             Какъ бы Бѣлаго покорить ЦАРЯ,
             Какъ бы землю всю разорить Его.

(Послѣ описанныхъ совѣщаній о войнѣ противъ Россіи и нѣкоторыхъ другихъ происшествій, слѣдуетъ изображеніе похода Бонапартова.)

             И задумалъ онъ Царь войной идти
             На святую Русь православную,
             На Московское Царство сильное;
             И послалъ гонцовъ онъ къ Зареинскимъ
             Своимъ данникамъ, Королямъ, Князьямъ,
             Чтобъ съѣзжалися въ славной Дрезденъ градъ,
             Приводили бы каждой рать съ собой,
             Что онъ самъ идетъ съ сильнымъ воинствомъ,
             Наказать идетъ Русскихъ варваровъ.
             Его царское повелѣніе
             Во единый мигъ исполнялося,
             Ото всѣхъ сторонъ рать несмѣшная
             Въ славной Дрезденъ градъ собиралася.
             И подходитъ онъ къ граду Дрездену;
             За сто верстъ шатры разстановлены,
             Шатры бѣлые, полотняные;
             Отъ несноснаго пара конскаго
             День и ночь стоитъ темно облако,
             Что подчеркнуло солнце красное,
             И затмился свѣтъ ясна мѣсяца.
             Какъ не дрогнешь ты, мать сыра земля!
             Какъ не дрогнешь ты, не разступиться!
   
             Созываетъ онъ на совѣтъ къ себѣ,
             Созываетъ онъ своихъ данниковъ,
             И речетъ имъ такъ босурманской Царь:
             "Ой вы гой еси Короли, Князья,
             "Други Франціи неизмѣнные!
             "Объявлю я свой другамъ замыселъ,
             "Наказать иду ЦАРЯ Бѣлаго.
             ". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             "Презираетъ Онъ дружбу Франціи,
             "Ищетъ дружбы Онъ ея недруговъ,
             "Ея счастію злыхъ завистниковъ,
             "Что на всѣхъ моряхъ грабежи творятъ,
             "Грабежи творятъ, злы насилія.
             "Намъ проѣзду нѣтъ на моряхъ отъ нихъ;
             "Топятъ, жгутъ они корабли наши.
             "Наказать иду Русскихъ варваровъ,
             "Что такіе же злы разбойники
             "Да на матери на сырой землѣ;
             "Отомстить хочу за Европу имъ,
             "Отомстить за васъ Королей, Князей,
             "За обиды вамъ, за прегорькія.
             "Вы поможете бить мнѣ варваровъ
             "Не измѣните, други вѣрные!
             "Не отступитесь это Франціи!
             "Поскорѣй не дастъ солнце свѣта вамъ,
             "И померкнетъ лучь ясна мѣсяца,
             "Чѣмъ звѣзды моей помрачится блескъ!
             "Я держалъ свое слово царское,
             "Я всегда держалъ, и теперь сдержу:
             "Славной стольной градъ Царства Русскаго,
             "Славной Петербургъ покорится намъ;
             "Мать градовъ Москва златоглавая
             "Во стѣнахъ своихъ бѣлокаменныхъ
             "Чрезъ три мѣсяца ровно узритъ насъ!
             "Съ вами славу я раздѣлить хочу;
             "Раздѣлите вы со мной трудности! "
             И воскликнутъ всѣ Короли, Князья:
             "Пополамъ дѣлимъ все съ тобою мы,
             "Славу, трудности, и животъ и смерть".
   
             Не густой туманъ подымается,
             И не пруговъ то алчныхъ облако,
             Подымается босурманской Царь
             Со безчисленнымъ своимъ воинствомъ,
             Кони быстрые по землѣ летятъ,--
             Чуть копытами дотыкаются.
             До небесъ столпомъ пыль взвивается,
             Изъ ноздрей коней подвигъ полымя.
             Скоро, скоро онъ достигаетъ Царь
             Славна Немана, быстрой рѣчинки,
             Что отъ Прусскаго Царству славнаго
             Отдѣляетъ Русь православную.
             Созываетъ онъ Королей, Князей,
             Созываетъ онъ славныхъ Марціаловъ,
             Созываетъ онъ храбро воинство,
             И речетъ имъ такъ браурманской Царь:
   
             "Ой вы гой еси Короли, Князья!
             "Ой вы гой еси славны Маршалы!
             "Ой вы гой еси храбры воины!
             "Соподвижники мои вѣрные!
             "Въ свѣтѣ нѣтъ для васъ невозможнаго:
             "Ни Ливійскіе пески знойные,
             "Ни полярные льды холодные.,
             "Ни высокія горы каменны,
             "Ни широкія рѣки быстрыя
             "Не препнули васъ во пути досель!
             "Громъ побѣдъ вашихъ, громъ неслыханной,
             "По поднебеси раздается всей.
             "Кто въ подсолнечной не страшится васъ?
             "Но не весь еще славы путь прошли,
             "Остается вамъ цѣло поприще:
             "Покорите вы землю Русскую,
             "Полоните вы ЦАРЯ Бѣлаго;
             "Онъ одинъ, одинъ сопротивникъ намъ!
             "Славной стольной градъ Царства Русскаго *
             "Славной Петербургъ бѣлокаменной,
             "Мать градовъ, Москва златоглавая,
             "Вамъ наградою дивна мужества!
             "Не пригоршнями тамъ, а кучами
             "Злато, серебро дѣлить станете.
             "Ни Лидійской Царь, древній, славной Крезъ,
             "Ни Кастальскихъ силъ вождь безтрепетный
             "Не имѣлъ, столько злата, серебра,
             "Сколько есть его въ славномъ Питерѣ,
             "Сколько есть его въ каменной Москвѣ.
             "Ваше все, друзья! побывайте въ нихъ!
             "Чудо новое вашей храбрости
             "Покажите вы поднебесной всей!"
             И воскликнутъ всѣ Короли, Князья,
             И воскликнутъ всѣ славны Маршалы,
             И воскликнутъ всѣ храбры воины:
             "Мы явимъ, явимъ чудо новое,
             "Чудо новое нашей храбрости,
             "Удивимъ мы всю поднебесную!
             "Будемъ въ Питерѣ, въ каменной Москвѣ!"
   
             Переходитъ онъ босурманской Царь
             Славну быструю Неманъ рѣченьку,
             Переходитъ онъ въ четырехъ мѣстахъ,
             И вступаетъ онъ во предѣлы Царь
             Царства славнаго, Всероссійскаго.
             Селы, городы жечь, палить велитъ,
             Православныхъ всѣхъ сѣчь, рубить, казнишь:
             Самъ къ Москвѣ пошелъ, а подъ Петербургъ
             Славна Маршала Удино послалъ.
             "Ты рука моя, рука правая!"
             Онъ речетъ ему при прощаніи:
             "Славной, храброй мой Удино Маршалъ!
             "Съ кѣмъ ни ратовалъ ты до сей поры,
             "Никогда никѣмъ побѣжденъ не былъ.
             "Ты ступай, возьми славной Петербургъ*
             "Не видалъ врага онъ въ стѣнахъ своихъ;
             "Ты кичливости рогъ сломи его.
             "Бей, руби, сѣки Русскихъ варваровъ,
             "Предавай мечу безъ пощады всѣхъ,
   
             "Жги, огнемъ пали селы, городы,
             "Жги, прокладывай путь широкъ себѣ,
             "Вѣсть давай скорѣй мнѣ изъ Питера;
             "Что найдешь ты въ немъ злата, серебра,
             "Все за службу я тебѣ жалую!"

(Бѣлой ЦАРЬ взываетъ къ вѣрному своему народу о предстоящей опасности, и -- )

             Его Царское повелѣніе
             Во единый мигъ исполнялося,
             Ото всѣхъ концовъ свѣта бѣлаго
             Храбро воинство собиралося,
             Храбро воинство Всероссійское,
             Ему смѣты нѣтъ, что цвѣтамъ въ поляхъ.
             Призываетъ Онъ Православной ЦАРЬ,
             Призываетъ Онъ вѣрныхъ слугъ своихъ
             Витгенштейна и Кутузова,
             И ренетъ имъ такъ Православной ЦАРЬ:
             "Ой вы гои еси слуги вѣрные,
             "Воеводы вы мои храбрые,
             "Витгеншеинъ Графъ и Кутузовъ Князь!
             "Защищайте вы землю Русскую,
             "Защищайте вы съ храбрымъ воинствомъ,
             "Ты Мой стольной градъ, славной Петербургъ,
             "Ты градовъ всѣхъ мать каменну Москву;
             "Богъ и Я вашъ ЦАРЬ вамъ воздамъ за то;
             "Честь и слава вамъ будетъ вѣчная
   
             И пошли они въ разны стороны,
             Защищать дошли землю Русскую.
             Первой встрѣтился славной храброй Графъ,
             Витгенштейнъ Графъ съ Удино врагомъ.
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             Лишь завидѣли орлы Сѣверны
             Чорныхъ вороновъ стаю хищную,
             Лишь завидѣли Русски воины
             Зла разбойника, Удино врага,
             Закипѣли въ нихъ сердца мужествомъ,
             Закицѣла брань, брань прежаркая,
             Зашумѣлъ градъ пуль, градъ убійственной,
             Загремѣли вдругъ жерлы мѣдныя,
             Засверкали вдругъ часты молніи,
             Застонала вдругъ мать сыра земля,
             Разлилась рѣкой кровь багровая,
             Забѣлѣлися груды бѣлыхъ тѣлъ,
             Груды бѣлыхъ тѣлъ неприятельскихъ.
             Три дни, три ночи славной храброй Графъ
             Билъ безъ отдыха, сна не знаючи,
             Росы маковой не вкушаючи,
             Со добра коня не слѣзаючи,
             Изъ стременъ ногъ не вынимаючи,
             До послѣдняго онъ добилъ врага,
             На четвертой бить ему нѣкого.
             Пишетъ грамоту къ ЦАРЮ Бѣлому:
             "Ой Ты гой еси Православной ЦАРЬ!
             "Растворять вели храмы Божіи,
             "Храмы свѣтлые, златоглавые,
             "Возсылать вели въ нихъ моленіе
             "Ко Царю Царей ко Всевышнему,
             "Что помиловалъ Онъ Твой стольной градъ,
             "Что помиловалъ славной Петербургъ,
             "Я въ конецъ побилъ Удино врага;
             "Три дни, три ночи билъ разбойника,
             "На четвертой день я добилъ его;
             "Чуть достало бить силы рукъ моихъ.
             "Царствуй, Бѣлой ЦАРЬ, Ты со славою!
             "Царствуй въ Питерѣ лѣта многія!"
             И велитъ Онъ ЦАРЬ Православной нашъ,
             Растворять велитъ храмы Божіи
             Храмы свѣтлые, златоглавые,
             Возсылать велитъ въ нихъ моленіе
             Ко Царю Царей, ко Всевышнему,
             Что помиловалъ стольной градъ Его,
             Что помиловалъ славной Петербургъ.
             Средь пресвѣтлаго торжества сего
             Получаетъ Онъ, нашъ Отецъ родной,
             Получаетъ Онъ слезну грамоту
             Отъ Кутузова слуги вѣрнаго:
             "Ой Ты гой еси Православной ЦАРЬ!
             "Растворять вели храмы Божіи,
             "Храмы свѣтлые, златоглавые,
             "Возсылать вели въ нихъ моленіе
             "Ко Царю Царей, ко Всевышнему,
             "Чтобъ помиловалъ землю Русскую,
             "До конца на насъ не прогнѣвался.
             "Нечестивой Царь босурманской злой
             "Овладѣлъ Москвой, нашей матерью,
             "Овладѣлъ злодѣй, и зоритъ въ конецъ,
             "Жжетъ, огнемъ палитъ храмы Божіы,
             "Храмы свѣтлые, златоглавые,
             "И ругается надъ святынею.
             "Ровно за сто верстъ ало зарево
             "Разливается по синю небу,
             "Разливается моремъ огненнымъ.
             "Взявъ прощаніе отъ Тебя ЦАРЯ,
             "Встрѣчу шелъ Царю босурманскому,
             "И у славнаго Гжатска города
             "Получаю вѣсть, вѣешь я первую,
             "Что Смоленскъ спаленъ змѣемъ огненнымъ,
             "Змѣемъ огненнымъ, Бонапартомъ злымъ,
             "Славной Вязьма градъ разоренъ до тла;
             "И встрѣчаются подъ Можайскомъ я
             "Во чистомъ полѣ, въ Бородинскимъ съ нимъ;
             "Не обозритъ глазъ рати всей его:
             "Что цвѣтовъ въ лугахъ, то Французовъ злыхъ.
             "До восхода-то красна солнышка,
             "До заката-то ясна мѣсяца,
             "Какъ на матъ сыру землю палъ туманъ,
             "Палъ густой туманъ, что не взвидитъ глазъ,
             "Его воинство на приступъ пошло,
             "Молча, тихо шло, крѣпко нишкнуло,
             "Какъ нашло на насъ сопротивное:
             "Туча ядеръ вдругъ покатилася,
             "Загремѣли вдругъ жерлы мѣдныя *
             "Засверкали вдругъ часты молніи,
             "Застонала вдругъ мать сыра земля,
             "Дымъ столпомъ взвился, столпомъ огненнымъ.--
             "Но давно въ строю Русско воинство,
             "Во строю давно подъ ружьемъ стоитъ.
             "Не бѣлу стѣну крѣпку каменну,
             "Грудь бѣлу крѣпку, богатырскую
             "Противъ ядеръ, пуль оно ставило.
             "Сколько бѣлой свѣтъ лѣтъ, годовъ стоитъ,
             "Не сходилося столько воинства,
             "Не лилось столько крови алыя,
             "Не бѣлѣлося столько бѣлыхъ тѣлъ,
             "Бѣлыхъ въ полѣ тѣлъ неприятельскихъ.
             "И освѣтитъ ихъ солнце красное; --
             "Ужаснется Царь босурманской злой,
             "И велитъ отбой въ барабаны бить.
             "Замолкаетъ ревъ алчныхъ мѣдныхъ жерлъ,
             "Замолкаетъ свистъ, пуль свиноцовыхъ свистъ.
             "Затихаетъ шумъ сильныхъ воинствъ двухъ,
             "Затихаетъ онъ на единый мигъ.
             "Бонапартъ опять наступать велитъ,
             "Воскипѣлъ опять зѣльной яростью.
             "Прорываетъ врагъ рядъ второй у насъ,
             "Прорываетъ онъ, и мертвъ падаетъ;
             "Ровно три раза наши хочетъ взять
             "Батареи онъ неприступныя,
             "Ровно три раза устилаемъ ди
             "Бородинское поле чистое
             "Его трупами босурманскими.
             "Во четвертой разъ раздалось ура
             "По полкамъ по всѣмъ Русска воинства,
             "Оно само брать на штыкахъ пошло,
             "Батареи брать неприятельски.
             "Дрогнулъ злобной врагъ отъ штыковъ его,
             "И пустился онъ во постыдной бѣгъ;
             "Его трупами храбра конница
             "Устилаетъ все поле чистое,
             "Поле чистое Бородинское.
             "И завидитъ то босурманской Царь
             "Во злату трубу во подзорную,
             "И велитъ палить безъ пощады онъ
             "(О злодѣйское сердце каменно!)
             "По своимъ палить храбрымъ воинамъ.
             "Устремляется врагъ опять на насъ,
             "Ставитъ крѣпку грудь противъ ядеръ, пуль,
             "Противъ ядеръ, пуль и картечи злой.
             "Брань кипитъ опять, брань прежаркая,
             "Штыкъ встрѣчается со штыкомъ въ грудиж
             "Сабля съ саблею, и съ копьемъ копье.
             "Пролилась рѣка крови алыя
             "(О! когдабъ, злодѣй, потонулъ ты въ ней,
             "Утолилъ бы ты жажду смертную,
             "Напился бы ты крови досыта);
             "Оба воинства сопротивныя
             "Только темная разлучаетъ ночь;
             "Отступаетъ врагъ со стыдомъ опять.
             "Созываю я на совѣтъ къ себѣ,
             "Созываю я Воеводъ Твоихъ
             "(Много ихъ легло за Тебя ЦАРЯ!)
             "И реку имъ такъ: "ой вы гой еси
             ЦАРЯ Бѣлаго слуги вѣрные,
             Воеводы вы Его храбрые!
             Честь и слава вамъ, слава вѣчная!
             Постояли вы за Россію мать,
             Грудью крѣпкою постояли вы!
             Не похвалится злобной, лютой врагъ,
             Hé похвалится, что насъ съ мѣста сбилъ!
             Не коварствомъ злымъ, не измѣною,
             Одолѣли мы его силою
             Бородинское поле чистое
             Завалили мы его трупами.
             Но и нашъ, друзья, нашъ великъ уронъ!
             И у насъ много храбрыхъ пало главъ,
             Полегли они во чистомъ полѣ,
             Какъ пожатъ серпомъ острымъ класъ незрѣлъ.
             Силы свѣжія подошли къ врагу;
             Онъ сильнѣе насъ втрое, вчетверо;
             Черезъ Верею, чрезъ Звенигородъ
             Онъ идетъ прямо къ каменной Москвѣ.
             Отдавать ли намъ Русскихъ мать градовъ,
             Намъ безъ бою ли отдавать ее?
             Или лечь подъ ней, лечь со славою,
             Чтобъ онъ въ мать нашу каменну Москву
             По тѣламъ вошелъ насъ дѣтей ея?
             И рекутъ мнѣ такъ Воеводы всѣ:
             Намъ не смерть страшна, храброй, мудрой Князь!
             Умирать одинъ, а не два раза!
             Гибель намъ страшна храбра воинства,
             Гибель намъ страшна Царства Русскаго!
             Мать Москва пуста! Не въ стѣнахъ она,
             Не въ стѣнахъ она въ бѣлокаменныхъ!
             Предадимъ мы ихъ злобѣ варвара!
             Предадимъ мы ихъ мечу, пламени!
             Сбережемъ ЦАРЮ храбро воинство;
             Онъ беречь велѣлъ намъ дѣтей Своихъ,
             Намъ дѣтей Своихъ храбрыхъ воиновъ!
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             "Отдавалъ Москву я съ совѣта ихъ,
             "Отдавалъ я, ЦАРЬ, стѣны, каменны.
             "Я сберегъ Тебѣ храбро воинство!
             "Головой своей отвѣчаю я
             "За спасеніе Царства Русскаго!"
             О Москва! Москва бѣлокаменна!
             О Царица-мать златоглавая!
             Гдѣ краса твоихъ свѣтлыхъ теремовъ,
             Гдѣ предивная лѣпота храмовъ?
             Согрѣшила ты передъ Господомъ;
             Обезглавлены златоглавые,
             Мать градовъ, твои храмы свѣтлые!
             И поруганы (о безбожіе!)
             Не Татариномъ, Корсиканцомъ злымъ.
             Терема твои златоверхіе,
             Какъ осення ночь, почернѣли всѣ,
             И посыпанъ твой пепломъ славный Кремль;
             Его древнія башни гордыя
             Ницъ повержены, съ землей сравнены.
             Ахъ! узнаетъ кто Русскихъ мать градовъ?
             Надъ главой ея море огненно
             Слишкомъ за сто верстъ разливается,
             Съ шумомъ въ воздухъ бьютъ волны пламенны.
             И увидятъ то Русски воины,
             И прольютъ они рѣки слезныя,
             И рекутъ они такъ Кутузову:
             "Ой ты гой еси храброй мудрой Князь!
             "Лучшебъ пали мы подъ Москвою всѣ,
             "Пали всѣ въ виду нашей матери,
             "Чѣмъ бы видѣли, какъ горитъ она,
             "Какъ пылаютъ въ ней храмы Божіи,
             "Храмы свѣтлые, златоглавые,
             "Какъ взрываются башни крѣпкія,
             "Разрушаются стѣны твердыя.
             "Потушить дозволь море огненно
             "Неприятелькой кровью алою!"
   
             И речетъ имъ такъ храброй мудрой Князь:
             "Ой вы гой еси дѣти милыя!
             "Самому мнѣ жаль нашей матери;
             "Сердце кровію обливается,
             "Какъ взгляну на мать каменну Москву!
             "Но послушайте, дѣти, вы меня:
             "Погодите вы время малое,
             "Удержите вы сердце рьяное;
             "Къ намъ союзница наша вѣрная"
             "Къ намъ зима лиха идетъ на помочь.
             "Гдѣ дохнётъ она -- по колѣно снѣгъ,
             "Ступитъ на землю -- мерзнетъ мать земля,
             "Ступитъ на воду -- стынетъ мать вода,
             "Ледяной корой докрывается!
             "Всѣ приятели лишь до чорна дня,
             "Всѣ измѣнщики други стали намъ,
             "Не измѣнщица лишь зима одна,
             "Съ нею бить пойдемъ Корсиканца мы;
             "Не уйдетъ отъ насъ злобной лютой врагъ,
             "Не уйдетъ отъ насъ Бонапартъ злодѣй,
             "О! поплатится намъ онъ дорого
             "За родную мать каменну Москву!"
   
             И спалилъ злодѣй каменну Москву,
             И взалкалъ злодѣй; яко гладной волкъ
             Что попался самъ въ сѣть разставленную
             Зритъ отвсюду онъ босурманской Царь
             Люту, скору смерть, неизбѣжную;
             Лористона шлетъ онъ къ Кутузову;
             И возговоритъ Логистовъ злодѣй
             (Злѣйшій лести ядъ на устахъ его):
             "Ой ты гои еси храброй, мудрой Князь!
             "Кто славнѣй тебя? кто премудрѣе?
             "Самъ призналъ тебя таковымъ нашъ Царь.
             "Долголь, долголь, Князь, намъ врагами быть?
             "Долго ль храбрыхъ кровь намъ рѣкою лить,
             "Кровь рѣкою лить хрістіянскую?
             "Лучше бить пойдемъ Турковъ варваровъ,
             "Изъ Европы гнать ихъ поможемъ вамъ,
             "Братомъ, Другомъ быть и союзникомъ
             "Мой клянется Царь твоему ЦАРЮ;
             "Други, недруги будутъ общіе
             "Вотъ рука его, рука царская!"
   
             И речетъ ему храброй , мудрой Князь:
             "Ой ты гой еси, гой лукавой змѣи!
             "Ты обманешь ли старика меня.,
             "Въ бранныхъ хитростяхъ посѣдѣвшаго;
             "Кабы вѣровалъ во Хріста твой Царь,
             "Не зорилъ бы онъ храмы Божіи,
             "Храмы свѣтлые, святоглавые.
             "Турковъ злѣе онъ, нечестивѣе.
             "Расплатись за мать каменну Москву
             "Расплатись сперва дорогой цѣной,
             "Унеси сперва онъ разбойничью
             "Атаманскую свою голову,
             "И потомъ ступай бить невѣрныхъ онъ!
             "Но невѣрнѣе есть ли кто его?
             "Удивилъ онъ свѣтъ вѣроломствомъ злымъ,
             "Удивилъ народъ онъ неслыханнымъ.
             "Царь Гишпаніи, его вѣрной другъ,
             "(О измѣна! злость!) у него въ плѣну!
             "Потопилъ въ крови землю всю его.
             "Чѣмъ за дружбу онъ неизмѣнную
             "Заплатилъ, злодѣй, ЦАРЮ нашему!
             "Онъ кинжалъ вонзилъ въ сердце самое,
             "Сжегъ дотла Москву, Русскихъ мать градовъ!
             "Но разбойникъ, тать слово держитъ ли?
             "Онъ Европу всю разорилъ въ конецъ,
             "Разорилъ свою землю, Францію.
             "Но не весь ему вѣкъ разбойничать?
             "Скоро можетъ Быть часъ пробьетъ его!
             "Надъ Царями здѣсь тамъ есть вышній Царь,
             "Помочь сильная дѣлу правому!
             "Пусть Судьей нашимъ будетъ Онъ одинъ!
             "Разберетъ,-- кто правъ, виноватъ изъ насъ!
             "Кто зачиньщикъ былъ кроволитію,
             "Взыщетъ Онъ съ того неповинныхъ кровь!"
   
             И задумалъ онъ басурманской Царь,
             И задумалъ вонъ изъ Москвы идти,
             "Тошно стало жить въ каменной ему,
             Помянулъ Парижъ, доброй городъ свой;
             Тамъ отъ кушалъ все яствы сахарны,
             Здѣсь онъ кушаетъ сухари сухи,
             До и тѣ гнилы, размоча въ водѣ,
             Да и тѣ, съ бою доставать пришлось,
             Да и тѣхъ кусать ему нечего.
             На разбой кого ни пошлетъ злодѣй,
             Николи никто не ворошится;
             Въ землю всѣ кладутъ буйны головы.
             Мретъ разбойникъ онъ смертью гладною,
             Всѣхъ воронъ, сорокъ переѣлъ въ Москвѣ,
             Падаль всякую принялся онъ жрать.
             Не похожъ совсѣмъ на живова сталъ,
             Блѣденъ, тощъ, какъ стѣнь чуть шатается.
             И послалъ онъ Царь съ частью воинства
             Неапольскаго Короля Мюра
             Взять Калугу градъ, взять, огнемъ спалить,
             Славной Тулу градъ разорить до тла.
             И встрѣчается Мюра, зять его,
             И встрѣчается съ Бенигсеномъ онъ,
             Съ воеводою храбрымъ, опытнымъ.
             И завидѣлъ лишь Бенигсенъ его,
             А завидѣлъ онъ на зарѣ самой,
             На зарѣ самой, да на утренней,
             Принялся его безъ пощады бить.
             Не ясенъ соколъ прибилъ ворона,
             Пролилъ кровь его по сыру дубу,
             Ощипалъ ему крылья чорныя,
             Разметалъ перья по чисту полю,
             И развѣялъ пухъ по поднебесью:
             Бенигсенъ прибилъ Короля Мюра,
             Его воинство онъ развѣялъ все,
             Его пролилъ кровь босурманскуіо.
             И услышитъ то босурманской Царь,
             И речетъ въ сердцахъ онъ, безумной, такъ:
             "Счастья нѣтъ Слугамъ-Королямъ моимъ!
             "Счастья нѣтъ моимъ славнымъ Маршаламъ!
             "Счастье мнѣ Царю одному лишь есть
             Не грачей стадо подымалося
             Съ главъ златыхъ Москвы бѣлокаменной,
             Подымался то босурманской Царь
             Изъ сердечушка Царства Русскаго,
             Изъ сердечушка каменной Москвы,
             Изъ Кремля, Кремля, крѣпка города,
             Подымался онъ съ своимъ воинствомъ,
             И пытался самъ онъ змѣй огненной
             Разъ еще одинъ сжечь Калугу градъ,
             Славной Тулу градъ разорить до тла.
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             Близь Калуги градъ Ярославецъ есть;
             На зарѣ самой, да на утренней,
             Подходилъ къ нему храброй Дохтуровъ,
             Находилъ онъ въ немъ злыхъ Французишковъ,
             Выбивалъ онъ ихъ вонъ изъ города.
             Ихъ часъ отъ часу накоплялося
             Русскихъ также силъ прибавлялося;
             И сходили ея не грозны тучи,
             Два сходилися храбры воинства;
             Отъ пальбы дрогнетъ лгать сыра земля,
             Не видать стало свѣта бѣлаго.
             Ровно восемь разъ босурманской Царь
             Отнималъ у насъ Ярославецъ градъ,
             Ровно восемь разъ его брали мы
             Грудью крѣпкою, богатырскою,
             Вытѣсняли вонъ на штыкахъ врага,
             Его трупами босурманскими
             Завалили всѣ градски улицы,
             Потопили всѣ во крови его,
             Ночь была ему лишь спасеніемъ.
             И пустился онъ, босурманской Царь,
             И пустился онъ изъ всѣхъ силъ бѣжать
             На Можайскъ опять черезъ Боровскъ градъ,
             Развѣ вы его, скоры ноженьки,
             Развѣ вы его унесете вонъ
             Изъ чужой земли, изъ святой Руси?
             А то въ ней пришлось покидать, ему
             Атаманскую буйну голову.
             Не за коршуновъ, за разбойникомъ,
             День и ночь летятъ, ясны соколы:
             За разбойникомъ, Корсиканцомъ злымъ,
             День и ночь летятъ Иловайскіе,
             Славной Платовъ Графъ, Голова Донской,
             Храброй Графъ Орловъ, Милорадовичь,
             День и ночь летятъ, сна не знаючи,
             Росы маковой не вкушаючи,
             Со добра коня не слѣзаючи,
             Изъ стременъ ногъ не вынимаючи;
             Бьютъ подъ Колоцкимъ, бьютъ подъ Вязьмою,
             По дорогѣ всей, по Смоленской бьютъ,
             Достаетъ чуть силъ имъ безъ драки бить,
             Груды страшныя навалили тѣлъ,
             Груды бѣлыхъ тѣлъ неприятельскихъ,--
             Что проѣзду имъ по дорогѣ нѣтъ,
             По раздолью нѣтъ, по широкому.
             Неоглядкою врагъ летитъ отъ нихъ,
             Бѣлой день летитъ, темну ночь не спитъ,
             Все бросать велитъ онъ для легости,
             Жерлы мѣдныя зарывать, топить,
             Съ зельемъ ящики въ мѣлки части рвать.

(Французы добѣгаютъ до полей Краснинскихъ; тутъ опять сраженія и опять бѣгство непріятелей.)

             Но не думай ты, врагъ-злодѣй-Французъ!
             Но не думай ты, что ушелъ совсѣмъ!
             Зла разбойника, хищна коршуна
             Дожидаются тамъ Два сокола,
             Дожидаются Бонапарта тамъ
             Витгенштейнъ Графъ, Чичаговъ давно.
             Ясну соколу Витгенштейну
             Бить не въ первой разъ стаю коршуновъ,
             Бить разбойниковъ, бить Французовъ злыхъ.
             Какъ предъ смертію воетъ гладной волкъ,
             При Борисовѣ, предъ Березиной,
             Такъ завылъ злодѣй Бонапартъ лихой;
             Впереди себя Чичагова зритъ,
             Позади себя Витгенштейна,
             Съ Головой Донскими, съ храбрымъ Платовымъ,
             Бурной вихорь онъ, въ спину дулъ ему.
             Созываетъ онъ, босурманской Царь,
             Созываетъ онъ славныхъ Маршаловъ,
             Созываетъ онъ храбрыхъ воиновъ;
             Босы всѣ они, наги, голодны,
             Ихъ отъ холода лихорадка бьетъ.
             Какъ осеннее солнце хладное
             Сквозь туманъ на лѣсъ, на сырь боръ глядитъ,
             Сквозь густой туманъ окомъ пасмурнымъ,
             Такъ онъ пасмурно помотрѣлъ на нихъ,
             Сквозь кручину имъ слово молвилъ такъ?
             "Ой вы гой еси славны Маршалы!
             "Ой вы гой еси храбры воины,
             "Соподвижники мои вѣрные!
             "Съ вами, съ другами, съ вами, съ братьями!
             "Не дѣлилъ чего я до сей поры?
             "Злато, серебро, славу, честь дѣлилъ!
             "Раздѣлите смерть вы со мной теперь!
             "Красны дни прошли! чорной день насталъ!
             "Братъ нашъ Бѣлой ЦАРЬ обступилъ кругомъ!
             "Намъ спасенья нѣтъ! умирать пришлось!
             "Въ силѣ, въ храбрости лишь спасеніе!--
             "Ты рука моя, рука правая,
             "Ты, Беллуно Князь, славной Маршалъ мой,
             "Графа бить ступай Витгенштейна!
             "Ты Домбровской, вождь Польскихъ силъ моихъ,
             "Страшныхъ храбростью, не числомъ своимъ!
             "Поражай, гони Чичагова ты!--
             Не младые два ясны сокола
             Подымалися выше облаковъ,
             Опущалися внизъ скорѣй стрѣлы
             Во зловѣщую стаю вороновъ,
             Ошибали имъ крылья чорные,
             Пухъ, пускали ихъ по поднебесью,
             Насыщалися мясомъ чорнымъ ихъ,
             Наливалися алой крови ихъ,
             И купались въ ней ровно восемь дней:
             Воеводы два Всероссійскіе,
             Чичаговъ, гроза непріятеля,
             Витгенштейнъ Графъ, Петрограда щитъ,
             Восемь бѣлыхъ дней и темныхъ ночей
             Лили кровь рѣкой неприятельску.
             Не вода текла во Березинѣ,
             И не дымъ валилъ отъ пожарища,
             Ала кровь текла неприятельска,
             Паръ столпомъ валилъ отъ побитыхъ тѣлъ,
             Отъ побитыхъ тѣлъ неприятельскихъ,
             Что померкнуло солнце красное,
             И затмился свѣтъ ясна мѣсяца.
             Полетѣлъ опять Корсиканской вранъ,
             Полетѣлъ опять неоглядкою
             Изъ предѣловъ вонъ Царства Русскаго;
             Погнались опять Русски соколы,
             Погнались и бьютъ врана хищнаго,
             Врана хищнаго Корсиканскаго,
             Въ Плещеницахъ бьютъ, въ Молодечнѣ бьютъ.
             По дорогѣ всей бьютъ, по Виленской,
             На предѣлахъ бьютъ Царства Русскаго....
                                                                                             Г.
             Кострома.

-----

   [Грамматин Н.Ф.] Освобожденная Европа: [Отрывки из поэмы] ("Звучной, сладостной, древней мерою...") / Г. // Вестн. Европы. -- 1815. -- Ч.79, N 3. -- С.163-187.
   

Къ Диду и Ладѣ.

             Не цвѣтъ алой во полѣ,
             Блекнетъ, засыхаетъ,
             Душа красна дѣвица
             Съ тоски пропадаетъ,
             Ой Дидъ и Лада, съ тоски пропадаетъ!

*

             Ни утромъ, ни вечеромъ
             Цвѣту нѣтъ прохлады,
             Веселья нѣтъ, радости
             Дѣвицѣ безъ друга,
             Ой Дидъ и Лада, дѣвицѣ безъ друга!

*

             Безъ росы, безъ дожжичка
             Цвѣтъ головку клонитъ,
             Вянетъ краса-дѣвица
             Безъ милаго друга,
             Ой Дидъ и Лада, безъ милаго друга!

*

             Причины не вѣдая,
             Хруститъ и тоскуетъ,
             Днемъ плачетъ украдкою,
             Ночь темну вздыхаетъ,
             Ой Дидъ и Лада, ночь темну вздыхаетъ!

*

             Душа красна дѣвица
             Любови не знаетъ;
             О силы небесныя!
             Надъ ней умилитесь,
             Ой Дидъ и Лада, надъ ней умилитесь!

*

             Уже ль краса-дѣвица,
             Творенье рукъ вашихъ,
             Безъ друга, безъ радости
             Лѣтъ въ цвѣтѣ увянетъ,
             Ой Дидъ и Лада, лѣтъ въ цвѣтѣ увянетъ!

*

             Шепните въ ночь темную,
             Шепните въ ушко ей:
             Безъ друга, безъ радости
             Нѣтъ счастья, блаженства,
             Ой Дидъ и Лада, нѣтъ счастья, блаженства!

*

             Нѣтъ! нѣтъ! она вѣдаетъ
             Причину кручины, --
             Давно вы шепнули ей
             Вину тоски, грусти,
             Ой Дидъ и Лада, вину тоски и грусти?

*

             Давно вы сказали ей
             Сердечную тайну;
             Но дерзкая смертная
             Любовь презираетъ,
             Ой Дидъ и Лада, любовь презираетъ!

*

             Не сердце, а камень въ ней,
             А ледъ въ ней студеной;
             Красою небесною
             Она возгордилась,
             Ой Дидъ и Лада, она возгордилась!

*

             О власти безсмертныя!
             За себя отмстите,
             Свою власть надъ смертными
             Надъ ней покажите,
             Ой Дидъ и Лада, надъ ней покажите!

*

             Въ ней сердце холодное,
             Не на день, не на два,
             Любовью горячею
             На вѣкъ вы зажгите,
             Ой Дидъ и Лада, на вѣкъ вы зажгите!

*

             Зажгите къ жестокому,
             Любви кто не знаетъ,
             Чтобъ слезы горючія
             Лила днемъ и ночью,
             Ой Дидъ и Лада, лила днемъ и ночью!

*

             Чтобъ знала жестокая,
             По себѣ бы знала,
             Ту муку сердечную,
             Терплю что я тайно,
             Ой Дидъ и Лада, терплю что я тайно!

*

             Нѣтъ! мщенье для дѣвицы
             Жестоко такое; --
             О силы небесныя!
             Надъ мной умилитесь,
             Ой Дидъ и Лада, надъ мной умилитесь!

*

             Красѣ милой дѣвицѣ
             За меня отмстите,
             Красу милу дѣвицу
             Слегка накажите.
             Ой Дидъ и Лада, слегка накажите!

*

             Въ ней сердце холодное
             Не на день, а на вѣкъ
             Любовью горячею
             Ко мнѣ вы зажгите,
             Ой Дидъ и Лада, ко мнѣ вы зажгите!
                                                                                   Г.
             Кострома.

-----

   [Грамматин Н.Ф.] К Диду и Ладе ("Не цвет алой во поле...") / Г. // Вестн. Европы. -- 1815. -- Ч.79, N 3. -- С.188-191.
   

Къ дѣвицамъ.

             Кратки дни юны,
                       Кратки, увы!
             Радость, веселье
                       Быстро летятъ,
             Сладость, блаженство,
                       Молніи блескъ!
   
             Кронъ быстрокрылый,
                       Вѣрности сынъ,
             Грады, твердыни,
                       Троны Царей,
             Въ прахъ низвергаетъ
                       Взмахомъ косы.
   
             Что же дѣвица,
                       Нѣжный цвѣтокъ?
             Долголь плѣняетъ
                       Взоры красой?
             Долголь душистый
                       Запахъ вкругъ льетъ?
   
             Мигъ -- лишь повѣялъ
                       Мразовъ отецъ,
             Нордъ сѣдовласый,
                       Листъ облетѣлъ,
             Чувства плѣнявшій
                       Запахъ пропалъ.
   
             Ахъ! не гордитесь,
                       Дѣвы, Красой!
             Сельный цвѣтъ тлѣнный --
                       Ваша краса,
             Росинъ жемчужныхъ --
                       Весь ея блескъ.
   
             Сердца, не взора,
                       Прочна краса;
             Цвѣтъ сей не вянетъ,
                       Вѣчно душистъ,
             Въ хладную зиму
                       Жизни цвѣтетъ.
   
             Жгите не взоромъ
                       Наши сердца,
             Кротко сіяйте
                       Мирной душой?
             Вѣчно во плѣнѣ
                       Будемъ у васъ!
                                                     Г.
             Кострома.
   

Пѣсня.

             Не шуми ты, погодушка!
             Не бушуй ты, осенняя!
             Не волнуй Волгу-матушку!
             Не клони боръ сырой къ землѣ!
             Безъ того мнѣ тошнехонько!
             Не глядѣлъ бы на бѣлой свѣтъ!
             Ты, душа моя, дѣвица!
             Ты, душа моя, красная!
             Ахъ, на что я угналъ тебя!
             Ахъ, на что полюбилъ тебя!
             Да не въ нашей то волюшкѣ!
             Любимъ мы, не спросясь себя,
             Любитъ въ насъ сердце вѣщее.
             Ты любови не вѣдаешь,
             Ты цвѣтешь, какъ пустынной цвѣтъ
             Имъ никто не любуется.
             Ахъ на то ли ты выросъ, цвѣтя,
             Цвѣтъ любви, цвѣтъ веселія,
             Чтобъ увянулъ несорванной,
             Чтобы запахъ душистой твой
             Разливался по воздуху,
             Имъ никто бы не тѣшился?
             О душа моя, дѣвица!
             О утѣха очей моихъ!
             Ты во всей красотѣ своей
             Разцвѣла; -- но надолго ли?..
             Сельный цвѣтъ -- красота твоя.
             Время красное юности,
             Время красное радости,
             Пролетитъ быстрѣй сокола,
             Пролетитъ -- не ворошится
             И коса твоя русая
             Со бѣлыхъ плечь долой спадетъ,
             И ланитный потухнетъ огнь.
             Ахъ! лови, красна дѣвица!
             Дни лови быстрокрылые,
             Не цвѣти въ одиночествѣ;
             Отцвѣтешь -- воспокаешься!--
             Но лихая судьбинушка!
             Не владѣть добру молодцу,
             Не владѣть красной дѣвицей!--
             Ахъ! куда, сердце вѣщее,
             Ахъ, куда намъ бѣжать съ тобой
             Отъ тоски, отъ кручины злой?
             Мы. отъ нихъ, а за нами въ слѣдъ
             Горе гонится лютое.
             Гдѣ отъ недруга спрячешься?
             Съ колыбели знакомы съ нимъ;
             Ни стѣной бѣлокаменной,
             Ни запорами крѣпкими
             Отъ него не укроешься.
             Въ кораблѣ за тобой плыветъ
             На конѣ скачетъ день и мочь,
             Яснымъ гонится соколомъ,
             Вѣщимъ носится ворономъ,
             Волкомъ рыскаетъ яростнымъ.
             Разступись, мать-сыра-земля!
             Разступись, и сокрой навѣкъ
             Отъ могучаго недруга?
                                                     Г.
             Кострома.
   

Опытность.

             Печаль! оставь мой-тѣсный домъ!
             Тебѣ со мною не ужиться!
             Хочу съ любовью и виномъ
                       Отнынѣ подружиться?
   
             Кто горе пилъ изъ чаши бѣдъ,
             И не ходилъ путемъ веселья,
             Тотъ дорожитъ въ остатокъ лѣтъ
                       Фіаломъ наслажденья.
   
             Летите, мчитесь, дни, стрѣлой!
             О юность! дай желанью крылы!
             Сего дни, завтра -- но чредой
                       Сойду во мракъ могилы!
   
             Амуръ! укрась меня вѣнкомъ!
             Шути съ Лилетой молодою!
             Веселіе въ подземный домъ
                       Не прилетитъ за мною.
   
                       Лилета! приласкай меня!
             Любви восторги мнѣ приятны!
             Твои уста полны огня,
                       И ласки сердцу внятны.
   
                       Не говори о славѣ мнѣ!
             Не говори о жаждѣ къ бою!
             Вѣрнѣе счастье съ тишинѣ --
                       Съ фіяломъ и съ тобою!
   
             Цвѣтъ юности -- любови цвѣтъ!
             Отъ старика летятъ забавы!
             Еще успѣю въ осень лѣтъ
             Тужить съ призракомъ славы!
                                                               Г.

-----

   [Грамматин Н.Ф.] К девицам ("Кратки дни юны...") / Г. // Вестн. Европы. -- 1815. -- Ч.82, N 15. -- С.162-164.
   [Грамматин Н.Ф.] Песня ("Не шуми ты, погодушка!..") / Г. // Вестн. Европы. -- 1815. -- Ч.82, N 15. -- С.164-166.
   [Грамматин Н.Ф.] Опытность ("Печаль! Оставь мой тесный дом!..") / Г. // Вестн. Европы. -- 1815. -- Ч.82, N 15. -- С.166-167.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru