Горький Максим
Старик

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Максим Горький

Старик

   "Собрание сочинений в тридцати томах": Государственное издательство художественной литературы; Москва; 1949
   Том 12. Пьесы 1908-1915
   

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

   Мастаков, Иван Васильевич.
   Павел, его пасынок.
   Татьяна, его падчерица.
   Захаровна.
   Степаныч.
   Софья Марковна.
   Харитонов.
   Яков, его племянник.
   Каменщик.
   Старик.
   Девица.
   

Действие первое

   Кирпичная стена трёхэтажного дома, окружённая лесами, перед нею -- группа деревьев с поломанными ветвями, брёвна, доски, бочки, как всегда на постройке. Под деревьями скамья со спинкой. Налево -- забор сада, в нём калитка, дальше -- сторожка, у двери тоже скамья. Направо -- деревья, кустарник. Воскресенье, летний полдень. Около постройки толпятся каменщики, перед ними стоит Мастаков, крепкий мужчина, тёмноволосый, с проседью в бороде и усах. У калитки -- Харитонов, рыжий, суетливый человечек. Яков, его племянник,  -- щёголь. Павел, неуклюжий парень, угрюмый. Татьяна, одетая очень модно и крикливо. Захаровна. Степаныч.
   
   Харитонов (кричит каменщикам). Тише, стадо!
   Мастаков (укоризненно взглянув на него). Погоди, кум! Ну, вот, ребята, одно дело вы, слава богу, кончили, с понедельника другое начнём. Работали вы споро, честно; надо, чтобы я вам спасибо сказал; вот я и говорю: спасибо, братцы!
   Харитонов (Павлу). Вяло говорит, невесело! Эх, я бы сказал!
   Мастаков. Обиды не было вам от меня?
   Каменщики. Нету... И мы благодарствуем... Не было...
   Мастаков. Так. Ещё скажу вам, что трудились вы не только для меня -- для себя тоже. В училище этом будут учиться ваши дети, ваши внуки. Все дела наши для будущих людей...
   Харитонов (Якову). Это его полковница настроила, её мысли!..
   Яков. Понимаю...
   Таня. Не мешайте!..
   Мастаков. Ежели справедливо говорить -- работа всегда дороже денег. Я сам из простых вышел, знаю цену всякой работе. (Он говорит всё более неуверенно, подыскивая слова, останавливаясь.)
   Харитонов. Кончил бы -- разве они поймут?
   Мастаков. Вот -- построили мы техническое училище... дай бог, чтобы наши дети жили умнее, счастливее нас! Что там ни говори, а счастливый человек больше несчастного достоин помощи божией.
   Харитонов. Это всё полковница!
   Таня. Не мешайте, пожалуйста.
   Захаровна. О, господи, батюшко!
   Мастаков. А теперь, ребята, идите обедать, выпейте за успех дела, и -- поздравляю вас с благополучным окончанием.
   Каменщики (хором, оживлённо). Покорно благодарим, Иван Васильевич! Тебе спасибо! Аида, ребята! Стой, погоди... Спасибо, хозяин!
   Мастаков. Кроме того, полагается вам по трёшнице на брата, в благодарность.
   Каменщики (ещё более весело). Эх ты... Благодарим!.. Ну, айда! Да -- погоди! Спасибо!
   Старый каменщик. Стойте, тише! И я тебе слово скажу, Иван Васильев. Хорошо ты придумал это -- обед. Другой бы дал на чаишко по целковому, да и -- ступай стадо, куда надо. А ты всё иначе делаешь, по-новому, однако -- хорошо. Обыкновенно по-новому-то неважно выходит, а у тебя -- ничего! На такого хозяина и работать приятно. Кабы все эдак-то поступали -- меньше бы досады было. А народ праздники любит. Ну, стало быть, мы тоже очень довольны и благодарим, кланяемся. Кланяйся, ребята.
   (Низко кланяется, каменщики бормочут: "Спасибо! Дай тебе господи удачу! Очень благодарны!" Какой-то молодой чахоточный парень встал -- явно в насмешку -- на колени и поклонился в землю.)
   Таня (улыбаясь). Вот глупый!
   Харитонов. Экой подлец!
   Мастаков. Нехорошо шутишь, паренёк! Ну, идите с богом. Никита Семёнов, коли чего не хватит -- у Захаровны спроси.
   Каменщик. Ладно, не беспокойся!
   (Рабочие идут на постройку. За ними -- Харитонов, Павел, Яков, Захаровна. Таня, поставив ногу на скамью, завязывает туфлю.)
   Харитонов (молодёжи). Идём, поглядим, как они жрать будут.
   Мастаков (каменщику). Тебя я особо поблагодарю.
   Каменщик. Ну-ну, ладно...
   Мастаков. Ты что ухмыляешься?
   Каменщик. Приятно глядеть на тебя. Множество людей видел я, а на тебя глядеть приятно...
   Мастаков. Ну, будь здоров!
   Каменщик. Всё ты строишься, стараешься... Талан у тебя есть... Только -- спешишь ты очень, гляди -- устанешь скоро.
   Мастаков. Однако наказано, чтобы таланта в землю не зарывать...
   Каменщик. Кем наказано?
   Мастаков. В евангелии, Христом.
   Каменщик. Ну, тогда конечно! А всё-таки, кто не спешит, тот меньше грешит, а кто торопится, за тем бес охотится. До свиданья. Значит -- с понедельника начинаем?
   Мастаков. Да.
   Каменщик. Час добрый!
   (Идёт к постройке. Мастаков устало оглядывается.)
   Таня (подходя к нему). Идём пирог есть!
   Мастаков. Ты что ж тут одна?
   Таня. Они пошли смотреть, как мужики есть будут,  -- это неинтересно.
   Мастаков (тихо). Всё ты у меня одна да одна! Нехорошо.
   Таня. Славно ты сказал им! И старик этот славный.
   Мастаков. Болтун несколько, а -- умный. Знающий...
   Таня. Я не люблю мужиков, но некоторые нравятся мне.
   Мастаков. За что их не любить? Я -- тоже мужик.
   (За деревьями -- Павел.)
   Таня. Ты -- купец. Какой же ты мужик?
   Мастаков. У нас -- все одинаковы, все мужики, только разно одеты, да речь разная. Людей надо не по словам, не по одежде различать, а по работе. Кто умеет работать, тому и честь... А вот ты у меня лентяйка -- это почему?
   Таня. Не знаю. Разве я лентяйка?
   Мастаков (задумчиво). Мужик я -- самый настоящий мужик...
   Таня. Почему я лентяйка?
   Мастаков. Себя спроси. Тебе Яков -- нравится?
   Таня. Иногда -- нравится, иногда -- нет.
   Мастаков. Гмм... Надо бы, чтобы всегда нравился... Вот он тебя замуж просит -- как ты ответишь?
   Таня. Я уже ответила -- пусть подождёт.
   Мастаков. Чего?
   Таня. Так... Не знаю. Может быть... Почему Софья Марковна не приехала?
   Мастаков. Она сказала, что запоздает к молебну. Тебе на что её?
   Таня. Она ужасно хорошая.
   (Павел исчез. Идёт Захаровна.)
   Мастаков. Подруг у тебя мало, Танёк.
   Таня. Почему ты грустный сегодня?
   Мастаков. Грустный? Нет, я ничего.
   Захаровна. Обедать пора!
   Мастаков. Пора, так зови. На-ко вот денег, это чаевые каменщикам, Никите отдай. Идём, Таня.
   Степаныч (около сторожки с ружьём в руках, напевает).
   
   Сидит Ваня -- между прочим --
   В распроклятой растюрьме...
   
   Захаровна. Ты что это среди бела дня с ружьём?
   Степаныч. Боюсь -- украдут. Тут всё тёмный какой-то шляется, про хозяина выспрашивает, кто он, откуда... *
   Захаровна. А чего ему надо?
   Степаныч. Не сказывает. Наверно -- сыщик воровской, ворами подослан.
   Захаровна. Ты с им зря-то не болтай!
   Степаныч. Зачем? Я уж хозяину доложил про него.
   Захаровна. Зови Харитоновых обедать.
   Степаныч. Сами идут -- вот они...
   Харитонов (Павлу и Якову). Учитесь, как надо дела крутить.
   Захаровна. Обедать пожалуйте, Яким Лукич!
   Харитонов. Жалую. Вокруг его дела хороводом ходят, а у меня -- то забастовка, то кредит на дыбы...
   Яков. Ему полковница помогает!
   Харитонов. Глупости! В делах баба -- не помощница.
   Павел. Обирает она его. Он ей на пасху серебра подарил на семь сот да на именины браслет с яхонтом.
   Харитонов. А ты всё считаешь?.. Ишь ты!
   Степаныч (подмигивая вслед им). Вынянчила ты волчонка.
   Захаровна. И у родной матери не всегда дитя свято...
   Степаныч. Бойкая ты у нас старушка, весёлая.
   Захаровна. Я свои печали давно оплакала. Где ни поселюсь -- веселюсь.
   Павел (из калитки). Стёпка, вотчим где-то там счета оставил, ступай -- найди!
   Захаровна. Экой ты грубый! Какой он тебе Стёпка?
   Павел. Убирайся к чорту, нянька!
   Захаровна. У, дурачок. (Ушла в сад. Павел присел на скамью, закурил, прислушивается, глядя в кусты. Голос Софьи Марковны.)
   Софья Марковна (за сценой). Не распрягай, я скоро. (Выходит из кустов, раздвигая их зонтиком. Ей за тридцать, одета просто, но кокетливо.) Вы мне, кажется, кулак показывали, да? Или -- нос?
   Павел (смущён). Вовсе я ничего не показывал!
   Софья Марковна. Серьёзно?
   Павел. Я глядел из-под руки -- кто едет?
   Софья Марковна. Честное слово?
   Павел. Я же говорю!
   Софья Марковна. Неужели вы не понимаете, что я шучу?
   (Павел молчит.)
   Софья Марковна. Много у вас гостей?
   Павел. Только Харитоновы.
   Софья Марковна. А вы что делаете здесь?
   Павел. Ничего.
   Софья Марковна (берет его под руку). Мало...
   Павел. Вы со мной, точно с собачкой играете.
   Софья Марковна. Неужели? Ах, бедный... Ну, идемте!
   Степаныч (с бумагами). Вот, нашёл! Здравствуйте, барыня.
   Софья Марковна. Здравствуйте, барин!
   (Уходит, уводя Павла. Степаныч садится на скамью, улыбаясь смотрит вслед ей. Из-за сторожки выходит Каменщик.)
   Степаныч. Ты куда?
   Каменщик. Шумят ребята...
   Степаныч. Такое дело!
   Каменщик. А мне -- нездоровится. Старость грызёт.
   Степаныч. Гмм...
   Каменщик. Хороший купец Иван Васильев. Хорош. Деятель! Он откуда родом?
   Степаныч (усмехаясь). Чудное дело! Да что -- земля, что ли, такая тайная есть, откуда хорошие люди приезжают? А своих хороших -- нет у нас? Право, ей-богу...
   Каменщик. Земли такой нет.
   Степаныч. То-то и оно. Тут один, какой-то, тоже всё выспрашивает -- откуда хозяин, да как разбогател.
   Каменщик. Богатеют от ума. Дурак богат не будет. Зачем он спрашивает?
   Степаныч. А ты -- зачем?
   Каменщик. Я? Из любопытства.
   Степаныч. Вот и он тоже.
   Каменщик. Ага!.. Это -- тоже глупость наша, любопытство-то.
   Степаныч. Тебе лучше знать.
   Каменщик. Глупость... Это кто идёт?
   Степаныч. Хозяин с полковницей.
   Каменщик. Я пойду в сторожку к тебе, а то -- хороши гости -- из дому, а воевода -- издали!
   (Ушёл, Степаныч за ним. Из калитки сада идут Мастаков и Софья Марковна, Мастаков взволнован.)
   Софья Марковна. А не напрасно вы ушли из-за стола?
   Мастаков. Ничего, Яким -- свой человек. А вы сказали, что торопитесь. Присядемте на минутку!
   Софья Марковна (улыбаясь). Работа у вас медленно идёт.
   Мастаков. Яким кирпич задержал, описали у него кирпич. Софья Марковна!..
   Софья Марковна. Что скажете? Вы сегодня -- не нравитесь мне... И говорите как-то невразумительно, и вообще...
   Мастаков. Есть причина... Такое дело, что не знаю, как сказать...
   Софья Марковна. Сразу говорите. Ну-с?
   (Присели на скамью, Мастаков стоит, всё более волнуясь.)
   Мастаков. Вот уж больше десяти лет я живу вашим разумом -- и денежно вы мне помогали, и душевно много сделали для меня...
   Софья Марковна. Вы -- сядьте! (Смотрит, улыбаясь, на часы, потом на него.) И -- ближе к делу. Итак?
   Мастаков. Видите ли... Не могу сказать! Трудно...
   Софья Марковна (оглядывая его, серьёзно). Вы меня удивляете! Вы -- такой спокойный, уверенный в себе человек.
   Мастаков. Это -- видимость. Я человек несчастный... (Возмущённо.) Даже -- смешно! Почему я -- несчастлив, я? Я -- честный человек, люблю работать, я не жаден...
   Софья Марковна. Послушайте, что такое? Что с вами? О чём вы?
   Мастаков. Я так... предан вам, привык к вам, что ежели... Годы я жил бирюком, в страхе пред людьми, вы отличили меня, сделали значительным человеком...
   Софья Марковна. Всё это лишнее говорите вы.
   Мастаков. Я вас так уважаю...
   Софья Марковна. Прекрасно, спасибо! Но -- что же вы хотите от меня?
   Мастаков (бросился на колени перед нею). Милости вашей прошу... помощи прошу...
   Софья Марковна (вскочила, оглядывается). Да вы с ума сошли! Встаньте, живо! Вы бы ещё на базарной площади вздумали объясняться в любви! Юноша какой...
   Мастаков (вставая). Послушайте... Я знаю -- вы не судья людям, вы -- добрая к ним...
   Софья Марковна. Довольно! Я ведь не девушка. Я понимаю, что нравлюсь вам. Человек я прямой и даже, пожалуй, грубоватый. Вы тоже нравитесь мне,  -- довольно с вас?.. Больше об этом я не могу говорить сегодня, вы очень плохо выбрали время для такой беседы.
   Мастаков (робко, глухо). Софья Марковна, я хотел...
   Софья Марковна. Сегодня в семь я еду в деревню, а когда вернусь -- мы поговорим. Я вернусь дня через три...
   Мастаков. Не уезжайте, пожалуйста! Я вас прошу! У меня вся жизнь... всё качается!
   Софья Марковна. Ну, это, извините меня, глупости!
   Мастаков (почти с отчаянием). Послушайте же...
   Софья Марковна. Тише! Кто-то идёт. Стряхните пыль с колен!
   Мастаков (бормочет). О, господи!
   Харитонов (выпивший). Полковница -- лапочку!
   Софья Марковна. Да ведь вы только что здоровались со мной!
   Харитонов. Это ничего не значит! Вас всегда приятно видеть, как кредитный билет. Кум, ты чего угрюм?
   Мастаков (кивая на стройку). Запаздываем.
   Харитонов. Брось! У тебя, брат, всегда хорошо будет, ты -- счастливый! Полковница, помогите мне, между прочим, уломать его! Иван Васильев -- отдавай падчерицу за Якова, а? И себе развяжешь руки несколько, и мне бы польза была.
   Мастаков. Не время об этом...
   Харитонов. Девицу замуж выдать -- всегда время. Кроме постов, разумею. Полковница, дело дешёвое -- расходимся на двадцати тысячах -- срам!
   Софья Марковна. Торгуйтесь...
   Харитонов. Я -- готов, а он ни бэ, ни мэ, ни кукареку... Что значат двадцать тысяч в наши распутные дни? Горшок сметаны, не более того. А между прочим, Яков у меня действительный жених. Литой. Как племенной бычок. Тигр, а не жених!
   Мастаков (угрюмо). Ограбишь ты его.
   Харитонов. Это -- дело будущее... В економическом вопросе -- ни родства, ни дружбы.
   Мастаков (сердясь). Велика больно ярость твоя на деньги.
   Харитонов. Ярость? Ну, понял же ты меня, ай-яй!
   Софья Марковна. Да вы сами-то себя -- понимаете?
   Харитонов. Насквозь! Ярость, а?
   Софья Марковна. Мы пойдём смотреть постройку?
   Мастаков. Да.
   Харитонов. И я с вами. Ярость! Я на пасхе девять тысяч проиграл в железку -- глазом не моргнул, а вы, а -- ты...
   Мастаков. Выпил ты, Яким...
   Харитонов. Выпил! Потому что жизнь моя -- юрунда. Человек я неказистый, женщины меня иначе как за деньги -- не любят, жить мне скушно, вот я и пью, играю...
   Мастаков. Доиграешься.
   Харитонов. Торной дорогой всяк пройдёт, а я люблю -- по жёрдочке, над омутом, чтобы подо мной гнулось да качалось, чтобы каждую минуту думать: устоишь, Яким, али сверзишься? Вот оно в чём удовольствие жизни!
   Софья Марковна. Вы сегодня в ударе, хорошо говорите.
   Харитонов. Я бы лучше заговорил, ежели бы меня хорошая женщина любила. Эх, полковница, красоты вам отпущено -- на все двенадцать лихорадок, ей-богу! Вот бы вам полюбить меня, эх, как бы я...
   Мастаков (вдруг грубо). Да перестань ты, паяц!
   Софья Марковна. Что с вами? Опомнитесь!
   Харитонов (испугался). Что такое?..
   Мастаков. А зачем он поганым языком...
   (Софья Марковна берёт его за руку.)
   Мастаков. Прости, Яким... Я -- думал, а ты тут...
   Харитонов. Думал? Ну, думай... Чорт, как фыркнул! Полковница, вы не боитесь его? А я иной раз боюсь, между прочим...
   (Ушли на стройку. Из калитки вслед им смотрит Павел; в саду -- голос Захаровны. Таня идёт.)
   Таня (Павлу). Пусти!
   Павел. Не толкай, невежа...
   Таня. За кем подглядывал?
   Павел. Не твоё дело.
   Таня. Фу, какой злой! Почему ты всегда злишься?
   Павел. Потому.
   Таня. Сам не знаешь почему!
   Захаровна (ворчит). Жалуешься -- голова болит, а сама ходишь по жаре.
   Таня. Отстань! Софья Марковна уехала, Павел?
   Павел. Не знаю.
   Таня. Я забыла сказать ей...
   Захаровна. Не забывала бы! Куда пошла? Там -- мусор, ногу свихнёшь. Баловница! Жених скучает, а она...
   Таня. Я тебе сказала -- нет у меня жениха!
   Захаровна. Ну, и врёшь!
   Таня. Нет!
   Захаровна. Да ты что кричишь? Жених -- не бородавка, коли нет его -- хвастать нечем.
   Таня. Ты зачем меня дразнишь?
   Захаровна. Сегодня праздник. А ты меня -- зачем?
   Павел. Вот дурёхи!
   Таня. Молчи, умник! Захаровна, сходи, посмотри -- уехала она...
   Захаровна. Так и сказала бы! Самой-то лень идти...
   Таня. Ах, господи! Да ведь ты же не велела!
   Захаровна. А ты меня не слушай, из уважения к старости моей...
   Таня. Ты -- ужасная!
   Степаныч (идёт, крича). Захаровна -- чаевые давай!
   Захаровна. На, на, не ори! Танюша, ты бы вот сама и раздала на чай каменщикам -- им приятно будет из твоих ручек.
   Таня (уходя). Вот ещё выдумала!
   Захаровна (идёт за ней). Эх ты, непонятливая...
   Яков (из сада). Куда они?
   Павел. Деньги на чай раздавать.
   Яков. Много?
   Павел. Не знаю. Больше ста.
   Яков. Вот бы мне кто-нибудь сотняжку на чай дал!
   Павел. Иди в лакеи -- дадут!
   Яков (закуривая). Ляпнул! У меня знакомый есть студент -- в смешных журналах стихи пишет, так он сказал:
   
   Служи народу -- ты не барин!
   Служи ему и -- примечай:
   Народ особо благодарен,
   Когда ему дают на чай...
   
   Вот как шутят! А ты -- точно палкой по голове!
   Павел. Кому он это сказал?
   Яков. Вообще, всем. Кури!
   Павел. Не хочу. Не люблю я шуток.
   Яков. Яшуток не любишь, а -- Машуток любишь?
   Павел (смеётся). Экий ты... чорт!
   Яков. То-то. Едем сегодня к нашим барышням?
   Павел. Неохота. (Вдруг нахмурясь.) Как же ты -- собираешься жениться на моей сестре, а сам зовёшь меня к девушкам?
   Яков (удивлён). Чего? Да что я -- первый раз зову тебя к ним? А в то воскресенье ты где был?..
   Павел (угрюмо). Вотчим хочет сплавить меня в коммерческое училище.
   Яков. И хорошо! Будешь жить один, сам себе хозяин...
   Павел. А он без меня женится на этой...
   Яков. Он и при тебе женится... Чем ты можешь помешать ему? Ты -- брось это, чорт с ним! Пускай женится на ком хочет. Только бы выделил тебя...
   Павел. Да-а... как же, выделит он!
   Яков. Идём в поле, погуляем. Таню захватим...
   Павел. Пойдём... что же! (Идут к постройке.) Ты бы с ней почаще говорил о полковнице-то...
   Яков. Я говорю, не беспокойся.
   Павел. Поссорить бы их...
   Яков. Уж очень Татьяна Петровна доверчива к ней...
   Павел. Глупа ещё. Мякиш...
   Захаровна (встречу им). Поплыли селезни! А дядю твоего, Яков Савёлыч, так развезло на жаре-то -- лыка не вяжет, а слова такие говорит, что кирпичам стыдно. Вы бы Таню-то увели от него.
   (Ушла в сад. Павел и Яков скрылись за деревьями. Через минуту в кустах является Мастаков, смотрит на постройку, отирая лоб платком. Угрюм и подавлен. Остановился, бормочет громко.)
   Мастаков. Не догадалась... не поняла! (Постояв, решительно подходит к скамье и, вынув из кармана бумажник, пишет на колене записку. Кричит.) Степаныч, эй!
   Степаныч (из-за сторожки). Здесь...
   Мастаков. Запряги Красотку и поезжай в город, к Софье Марковне. Если догонишь её в дороге...
   Степаныч. Не догнать...
   Мастаков. Домой поезжай к ней, а дома нет -- на вокзал, она с семичасовым в деревню едет. Обязательно найди! Живее собирайся!
   Степаныч. А кто же тут...
   Мастаков. Иди! Никита поглядит за ребятами, я скажу...
   Степаныч. Не подожгли бы...
   Мастаков. Иди, говорю!
   (Степаныч спешно уходит.)
   Мастаков (бормочет). Господи! Помоги... Ведь не виноват я, ты знаешь, господи... Знаешь...
   (Сидит, схватив голову руками, покачиваясь.)

Занавес

   

Действие второе

   Там же, в тот же день. Часов пять вечера. За постройкой, в поле, гармоника наигрывает: "Последний нонешний денёчек". Каменщик Никита сидит на скамье у сторожки, подрёмывает. Из кустов идут Павел, Яков, Таня с букетом полевых цветов в руках.
   
   Яков (подмигивая на Никиту). Хотите, я его испугаю?
   Павел. Он не спит.
   Таня. Не надо!
   Яков. Смешно будет! (Идёт к Никите, пристально и строго разглядывая его.)
   Каменщик (встаёт). Ты что, сударь?
   Яков. А ведь я тебя знаю!
   Каменщик (улыбаясь). Меня тут все знают.
   Яков. Я тебя да-авно знаю!..
   Каменщик. И я тебя.
   Яков. Ты -- кто такой?
   Каменщик (всё улыбаясь). Как же это -- знаешь, а спрашиваешь?
   Яков (строго). Я с тобой не шучу! Я, брат, про тебя такое знаю...
   Каменщик (серьёзно). Чего про меня знать? Про меня нечего знать.
   Яков (понижая голос). Ты в третьем году, в марте, что делал? Помнишь?
   Каменщик (напряжённо). В марте? Третьего года?
   Яков. Ага! Вспоминаешь?
   Каменщик. Погоди...
   Яков. Ты где тогда был, ну-ка, скажи?
   Каменщик (смущённо). Стой... Дай бог памяти!.. В больнице я лежал будто.
   Яков. Будто? Ну, а -- по совести скажи?
   Каменщик (испуганно). Постой-ка, ты -- что, брат? А?
   Яков. Нет, ты вспомни! Ты что тогда сделал?
   Каменщик. Да что ты, господь с тобой! (Снял картуз.) Мне вспоминать нечего... Что такое?
   (Таня смотрит на старика, улыбаясь, Павел смеётся. Взглянув на них, Никита надел картуз и сердито отмахивается.)
   Каменщик. Поди ты к богу! Я думал -- взаправду что-нибудь. Экой безобразник! Я втрое старше тебя...
   (Гневно ушёл в сторожку.)
   Яков (торжествуя). Видали?
   Павел. Ловко!
   Таня. Странно! Чего он испугался?
   Яков (с гордостью, оживлённо). Я могу испугать кого хотите! Любому человеку уставлюсь в глаза и начну: "А что я про вас знаю, что слышал!" Конечно, я ни черта не знаю, но человек обязательно испугается -- ведь у каждого есть что-нибудь, что он скрывает, ну, а я веду себя так, будто мне все тайны известны! Понимаете?
   Павел. И дураки же люди...
   Яков. Особенно с барышнями удается это. Я любую барышню в полчаса могу до слёз довести.
   Таня. Это -- гадость! Вам не стыдно?
   Яков. Да ведь я шучу! Чего же стыдиться?
   Таня. Это очень стыдно -- издеваться над девушками.
   Яков. А вы как издеваетесь над нами? Ага! И вообще -- ведь вам понравилось, когда старик испугался?
   Таня. Вовсе нет!
   Яков. А зачем улыбались?
   Таня. Я не улыбалась.
   Павел. Не спорь -- понравилось. Это он ловко сделал. Вы здесь будете? Я пойду рубашку сменить, вспотел.
   Яков. Сядемте, а?
   Таня. Не хочу.
   Яков. Не сердитесь на меня! Послушайте: лягушку, животное болотное, склизкое, тиская -- получаем ощущение отвращения!
   Таня (удивлённо). Что такое, как?
   Яков (повторив). Это называется -- бонмо!
   Таня (смеясь). Фи, какая гадость! И ещё -- бонмо! Это вы сами выдумали?
   Яков. Сам.
   Таня. Неправда!
   Яков. Честное слово! Смешно ведь?
   Таня. Нисколько.
   Яков. А вы смеялись! Какая вы капризная -- ужас!
   (Несколько секунд сидят молча.)
   Яков (уныло). А один актёр сказал: "Лучше иметь небольшой ум, чем большой чирей". Нравится вам?
   Таня (улыбаясь). Вы удивительно глупый!
   Яков (весело). Лишь бы удивить вас, а чем -- всё равно! Нет, какая вы капризница! Вот уж, наверное, приказчики в магазинах не любят вас!
   Таня (обиженно). Я вовсе не желаю, чтобы меня любили приказчики.
   Яков. Почему же? Среди них такие красавцы есть...
   Таня. Ах, оставьте, пожалуйста!
   Яков. Ф-фу... Замучили вы меня!
   Таня (вставая). Идёмте чай пить... мученик!
   Яков. Идите... Я сейчас приду.
   (Показывает кулак вслед ей, потом высунул язык.)
   Таня (обернувшись). Я устала очень...
   Яков (вскочив). Эх, жаль! (Бормочет.) Погоди, милая, ладно!
   (В саду голос Мастакова: "Лёг бы ты, уснул!")
   Харитонов (в калитке). Спать не хочу, я говорить хочу.
   Мастаков. Ну, о чём говорить?
   Харитонов. А вот сядем на любимое твоё место... Не жаль было тебе рощу вырубать?
   Мастаков. Жаль.
   Харитонов. То-то! Вон сколько от неё осталось -- в зубах поковырять нечем. Садись? Слушай -- что ты сегодня какой -- нехороший, неласковый, а?
   Мастаков. Ну, полно...
   Харитонов. Думаешь -- если я выпил, так ослеп? Выпивши, я всё насквозь вижу, между прочим. Всё ты суёшься из угла в угол, оглядываешься, а?
   Мастаков. Ну, что там? Так это. Думается о разном. Я вот строиться люблю -- строение украшает землю. Земля у нас -- бедная...
   Харитонов. Неправда! Ба-агатая земля! Грабят её, грабят, а ограбить никто не может!
   Мастаков. И люди непрочные...
   Харитонов. И купец грабит, и чиновник, и всяк живой человек, а -- Россия живёт, слава те, господи! И будет жива во веки веков. Нет, почему ты октябрём ходишь, хоть шубу при тебе надевай, а? Полковница требуется? Что ж, дама она такая, что каждому желанна... Венчаешься?
   Мастаков (угрюмо). Не пара мы. Не знаю...
   Харитонов. Отчего? Ведь она -- по мужу важна, а сама, говорят, из простых... Певица, что ли, какая-то... И вообще,  -- хороша Анненька, а прошлое -- дрянненько!
   Мастаков (строго). Прошлое не должно касаться нас.
   Харитонов. Ну, ежели оно в костях...
   Мастаков. Как это -- в костях?
   Харитонов. Ну, в душе, что ли. Наше прошлое -- не дёготь на воротах, его не выскоблишь... нет, брат!
   Мастаков (вставая). Ты извини, кум, я пойду... мне надо подумать об одном деле.
   Харитонов (вслед ему). О падчерице подумай! Довольно уж канители, пора за дело...
   (Никита выглядывает из сторожки.)
   Харитонов. Это кто там?
   Каменщик. Я... (Выходит.) Я пожаловаться тебе, Яким Лукич...
   Харитонов. Жалуйся. Ну?
   Каменщик. Племяш твой -- озорник...
   Харитонов. В молодости и курица озорует. Ну?
   Каменщик. Давеча начал он мне угрожать...
   Харитонов. А ты -- не бойся! Он угрожает, а ты -- не бойся, только и всего. Понял?
   (Из-за сторожки выходит странник -- Старик, с котомкой на спине, с котелком и чайником у пояса. За ним -- Девица, тоже с котомкой; у неё неподвижное лицо, большие мёртвые глаза. Девица кланяется. Старик стоит неподвижно.)
   Харитонов. Здорово. Давно ждали...
   Каменщик. Откуда?
   Старик. От Стефания.
   Харитонов. Дочь?
   Старик. Сестра по духу.
   Харитонов. Молода будто сестрёнка-то!
   Старик. Не все в один год родились.
   Харитонов. Верно.
   Девица (Каменщику). Чего это строят?
   Каменщик. Училище.
   Харитонов. Девица?
   Старик. Девица.
   Девица. А не завод это?
   Каменщик. Завод -- дальше, версты за три.
   Харитонов. А детей сколько имела?
   Старик. Был один, да тоже дурак.
   Каменщик. А то -- другой скоро начнём строить...
   Харитонов. Дурак? (Встаёт, идёт в сад, остановился.) Ты что же подаяния не просишь?
   Старик. В свой час -- попрошу.
   Харитонов. Гмм... Пойду чайку попью...
   Девица. А кто строит?
   Каменщик. Мастаков, Иван Васильев.
   Старик. Здешний?
   Каменщик. Само собой.
   Старик. И родился здесь?
   Каменщик. А тебе на что знать?
   Девица. Здешние-то, сказывают, добрые...
   Каменщик. Всякие есть.
   Старик. Давно он здесь живёт?
   Каменщик. Лет с двадцать. (Спохватился, подозрительно оглядывает Старика.) Да разве я тебе сказал, что он не здешний? Я этого не говорил!
   Девица. Добрый человек, слышно...
   Каменщик. Когда добёр, а когда и нет. Пустых людей не любит.
   Старик. Это каких -- пустых?
   Каменщик. А вот которых ветер по дорогам гоняет, туда-сюда.
   Девица. Идёмте, братец!
   Старик. Куда? Погоди, отдохнём. Торопиться мне некуда, меня никто не ждёт.
   Каменщик. А не похож ты на странника божьего.
   Старик. Не похож? На кого же я похож?
   Каменщик. Не знаю. Для странника -- речь у тебя не та.
   Старик. Всякая птица по-своему поёт...
   Каменщик. Не та речь... Коли вы за подаянием, идите во двор, вот сюда, кругом.
   Старик. Дай отдохнуть! Али я тебе мешаю?
   Каменщик. Не мешаешь, а торчать тут не к чему. Закуришь, спичку бросишь...
   Старик. Не курю.
   (Никита ушёл в сторожку.)
   Старик (оглянувшись, Девице, негромко). Ты -- гляди, Марина, примечай всё, слушай! А ежели почуешь что плохое для меня, сейчас беги в город, к Илье...
   Девица. Знаю.
   Старик. А он бы тотчас объявил полиции -- так и так, мол! Поняла?
   Девица. Ну-ну!
   Старик (оглядываясь). Ишь, как застроились, псы! И небушка не видать. Всё от бога отгораживаются, собаки! В кирпич да в камень душевную гнусь свою прячут, беззаконники...
   Девица (негромко). Гляди -- идут!
   (Идут Яков и Таня.)
   Яков. Ну, расскажите, пожалуйста...
   Таня. Постойте! Где же он? (Кричит.) Папаша!
   Яков. Успеем, найдём! Расскажите!
   Таня. Когда я рассказываю, мне делается скучно.
   Яков. А слушать любите?
   Таня. Интересное -- люблю. Папаша!
   Яков. Сплетни всегда интересны.
   Таня. Да.
   Яков. Иной раз так расскажут про человека, точно наизнанку вывернут его.
   (Девица кланяется им.)
   Таня. Вот странники много знают...
   Яков. Смотрите -- какая деревянная! Сейчас я его испугаю.
   Таня. Не стоит!
   Яков. Увидите, как забавно будет. (Присматриваясь к Старику.) Ба, кого я вижу!
   (Старик смотрит на него молча и спокойно.)
   Яков. Давно ли здесь?
   Старик. Недавно.
   Яков. А назад -- в острог -- скоро?
   Старик. Вместе с тобой.
   Яков. Как это -- со мной?
   Старик. Так. Ты когда в острог собираешься?
   Яков. Мне там делать нечего!
   Старик. Там дело найдут для тебя.
   Яков (смущён). Позволь -- как ты смеешь...
   Таня (удерживая его за плечо). Оставьте его, он мерзкий.
   Яков (отходя от него). Небоязлив, бродяга.
   Девица. Барышня, подайте странниим людям Христа ради! Накормите, напоите бездомных, несчастных...
   Таня. В кухню идите, вон туда... Где же папаша?
   Яков. Придёт!
   Таня. Удивительно скучный день сегодня, хоть бы что-нибудь случилось.
   Яков. Вы любите пожары?
   Таня. Нет, я боюсь. Мне иногда так скучно бывает, что даже несчастия хочется.
   Яков. Выходите замуж за меня!
   Таня. Я серьёзно говорю. Софья Марковна сказала: "Я не знаю, что такое скука". Как можно не знать этого? Даже собаки скучают. Вам нравится урюк?
   Яков. Мне нравитесь вы!
   Таня. Ах, перестаньте!
   Яков. Ей-богу, я вас люблю! В самом деле -- выходите за меня замуж, будет очень весело. Автомобиль купим.
   Таня. Я ведь сказала -- дайте подумать!
   Яков. Уж очень вы долго думаете. Замуж выйти -- не в винт играть, тут особенно долго думать незачем. Я человек свободомысленный, не стесняющий и весёлый. Притом же бедный. Значит, я буду вам верный друг. Честное слово! И будет вам всякая свобода от меня.
   Таня. А на что мне свобода? Я и так без призора живу.
   Яков. Теперь вы девица и стеснены в симпатиях ваших, потому что наш брат -- жулик и девичья неопытность для нас -- конфета! А будете дамой -- оцените свою свободу,  -- вон, как Софья Марковна живёт! У неё роман за романом.
   Таня (грустно). Зато какие гадости рассказывают про неё!
   Яков. Не всякий разговор на аппетит действует. Кроме того -- Павел! Он -- жадный, грубый, никого не любит...
   Таня (улыбаясь). Ошибаетесь, он в Софью Марковну влюблён...
   Яков. Да что вы? Павел?
   Таня. Да, да! Я сама видела, как он перчатки её целовал...
   Яков. Ах, чорт возьми!
   Таня. Она забыла у нас перчатки...
   Яков. А он -- целовать их? Вот дурачина! А -- знаете -- она обязательно пройдёт в мачехи вам!
   Таня. Это -- хорошо!
   Яков (уныло). Ну, разве можно так рассуждать?
   Таня (задумчиво). Была бы около меня умная женщина, с ней можно и о костюмах посоветоваться, и обо всём. При ней и дом перестроили бы, а то у нас тесно.
   Харитонов (идёт). Эй, голуби! А где Иван Васильев?
   Яков. Не нашли мы его.
   Харитонов. Там архитектор приехал.
   Таня. Ах, надо идти... Он такой интересный!..
   (Поспешно уходит.)
   Харитонов. Ну, что, балбес?
   Яков (уныло). Ничего. Она такой мякиш.
   Харитонов. Ты сам мякиш! Другой бы на твоём месте...
   Яков (с досадой). Да что ж, насильно, что ли...
   Харитонов. А хотя бы насильно? Девицы смелость любят. Болван! У меня бы давно уж Исайя ликовал...
   Яков. Попробуйте -- женитесь на ней сами!
   Харитонов. Цыц! С кем говоришь? Вот, как я вылечу в трубу да останешься ты нищим...
   Яков. Тише, вы... Тут кто-то ходит, наверно -- Иван Васильич...
   Харитонов (оглянувшись, вынул из кармана серебряный рубль, громко). Видал -- кружочек маленький, а на нём -- вся жизнь! Это надо понять! Какой цветок краше, какой порох сильней? К деньгам надо уважение иметь, а не швырять их зря... (Прежним тоном.) Ты что прёшь, шарлатан? Никого нет...
   Яков. Я шаги слышал за сторожкой.
   Харитонов. Шаги слышал! Ты мне сегодня это дело кончай... Иди, ходи за ней неотвязно!
   Яков (идёт). Да если она глупа...
   Харитонов. Для тебя же легче, дубина!..
   (Ушли. От постройки медленно идёт Мастаков, подавлен, глядит в землю. Из-за сторожки -- Старик, он усмехается, остановился, опираясь на палку обеими руками.)
   Старик (негромко). Здорово, Гусев.
   Мастаков (так же). Здравствуй, Антон.
   Старик. Я теперь не Антон, а -- Питирим. Переделался, как и ты. Ну, только я могу и Антоном жить, по-старому. Ты что на меня не взглянешь?
   Мастаков. Видел я тебя.
   Старик. Где видел? Когда?
   Мастаков. В соборе, на паперти... а сейчас -- со стройки... ты по дороге шёл с женщиной...
   Старик. Значит -- ждал ты меня?
   Мастаков (молчит).
   Старик. Коли признал, значит -- ждал!..
   Мастаков (угрюмо). Там, на паперти, по глазам я узнал.
   Старик. Так... Ну, что же,  -- зови меня в гости!..
   Мастаков (устало). Вот что, Антон... ты -- умный, ты понимаешь -- что значит для меня... приход твой... Так ты говори сразу -- чего тебе надо?
   Старик (усмехаясь, тряхнул головой). Разве эдак можно? Я в гости пришёл к тебе, старому дружку... мы с тобой страдали вместе, а ты -- чего мне надо!
   Мастаков. Я могу дать немало, ежели...
   Старик. Денег? А куда мне деньги? Я -- старенький, помру скоро.
   Мастаков. Женщина эта с тобой...
   Старик. Девица. Она -- умная. Она мной крепко взнуздана...
   Мастаков. Знает про меня?
   Старик. А как ты думаешь?
   Мастаков (хватая его за плечо). Не шути, чорт!..
   Старик (ловко присел и вывернулся из-под руки). Эй, эй! Ты не груби!..
   (Из-за деревьев вышла Девица.)
   Старик. Ты меня не пугай, я все страхи видел уж...
   Мастаков. Чего тебе надо?
   Старик. Поговорить с тобой желаю...
   Мастаков. О чём?
   Старик. Мало ли!
   Мастаков (помолчав). Разошлись наши пути, Антон...
   Старик. Так ведь вот -- опять сошлись!
   Мастаков. Сказал бы прямо -- чего хочешь?
   Старик. Я немалого хочу, гляди!
   Мастаков. Ну?
   Старик. Мне за все года страданья моего жалованьишко получить надо...
   Мастаков. Сколько?
   Старик. Не сосчитал ещё...
   (Мастаков, спрятав руки за спину, смотрит на него с ненавистью.)
   Старик. Что глядишь?
   Мастаков. Помню я твой характер.
   Старик. Помнишь? Спасибо.
   Мастаков (с тоской). Чего тебе надо, Антон?
   Старик. Испугал я тебя? Жизнь-то наша, Гусев,  -- какова? Ты тут строишься, топыришься во все стороны, а я тихонечко иду, иду...
   Мастаков. Что худого я сделал тебе? Не помню.
   Старик. И я не помню этого.
   Мастаков. Я тебя жалел тогда...
   Старик (усмехаясь). И жалеть надо с умом. Очень умеючи жалеть надо!.. А ты как думал?
   Мастаков. Что же... Ты мне зла желаешь?
   Старик (прислушиваясь). Я те после скажу, чего желаю. Будто идёт кто-то и по дороге едут -- чу? Слышишь? Я пройду на кухню, а вечерком ты меня прими -- ладно?
   (Мастаков кивает головой, из сада Захаровна.)
   Захаровна. Иван Васильич, батюшка, где же ты? Тебя ищут, ищут...
   Мастаков (угрюмо). Проводи его на кухню, накорми...
   Захаровна. Время ли сегодня...
   Мастаков. Ну! Делай, как велят!
   Захаровна. Там ждут тебя... (Старику.) Иди!
   Старик. Строговат, хозяин-то...
   Захаровна. А ты знай -- помалкивай...
   Старик. Ой, да и ты сердита! Давно не бита?
   Захаровна (обернувшись к нему). Да ты что?..
   Мастаков (грозит ей. Оставшись один, в ужасе бормочет). Да не может быть, не может быть... господи! (Идёт к постройке, встречу ему Софья Марковна. Взволнована.)
   Софья Марковна. Что за чепуху вы мне написали? Это -- невероятно! Это же сказка!.. Вы в своём уме? Вы -- были на каторге? (Хватает его за руку.) Да говорите же!
   Мастаков (глядя в сторону). Был. На четыре года осудили.
   Софья Марковна. За что?
   Мастаков. Два года пять месяцев был... потом -- ушёл... бежал...
   Софья Марковна. Не смейте говорить так! Смотрите мне в глаза. За что вас судили? Фальшивые деньги, да?
   Мастаков. Убийство.
   Софья Марковна (отталкивая его руку). Вы -- убийца? Невероятно... Как это случилось?
   Мастаков. Не знаю,
   Софья Марковна. Да придите же вы в себя! Когда так страшно -- нельзя теряться, нельзя! Как это случилось, ну? Скорей...
   Мастаков. Не знаю. Так я и на суде говорил -- не знаю! Мне двадцать лет было тогда. Гулял я, рекрут был. Кто-то зарезал прасола... я был пьяный и не видел его, не помню, какой он. Никого не убивал. Сложилось так, что судить некого было -- ну, осудили меня. Кровь нашли на мне...
   Софья Марковна. Чью?
   Мастаков. Не знаю. Рекрута дрались, и я тоже...
   Софья Марковна. Ведь это правда? Да? О, боже мой, конечно -- правда! Вы не могли... нет! Но -- почему именно сегодня... почему вы раньше не сказали мне?
   Мастаков (убито). Явился человек, с которым я на каторгу шёл и жил там. Он давно тут искал меня, подсылал кого-то. Я его в четверг на соборной паперти видел, узнал...
   Софья Марковна. Ах, надо было тогда же сказать мне! Ведь я же, я... верю вам!
   Мастаков. Я сегодня утром пытался, да вы не догадались...
   Софья Марковна. Сегодня? Так, значит... Как я глупо вела себя!.. Ведь я думала... Как глупо! О, милый, простите...
   Мастаков. Я давно собирался рассказать вам всё... духа не хватало! Боязно. Нет у меня никого, кроме вас... а вы мне -- и сестра и всё...
   Софья Марковна. Чего хочет этот человек?
   Мастаков. Не пойму. Погубит он меня.
   Софья Марковна. Нельзя говорить так! Где он?
   Мастаков. На кухне. Он -- злой! Софья Марковна -- помогите мне, на всю жизнь рабом буду вашим! Я -- жить хочу!
   Софья Марковна. Нет, я не допущу гибели вашей.
   Мастаков. Я думал -- сделаю всё, как она хочет, а потом скажу: "Вот я кто! На душе моей -- нет греха. Вы научили меня доброму... до вас я смысла в жизни не видел..."
   Софья Марковна. Перестаньте! Всё это не нужно сейчас.
   Мастаков. Верите вы мне?
   Софья Марковна. Глупо спрашивать. Вы когда будете говорить с ним?
   Мастаков. Вечером.
   Софья Марковна. Сделайте так, чтобы я слышала вашу беседу, я останусь здесь... И чтобы дети не знали ничего -- понимаете?
   Мастаков (усмехаясь). Павел узнает -- обрадуется.
   Софья Марковна. И главное -- говорите с ним спокойно.
   Мастаков. А вдруг он и вас запутает? Что тогда будет?
   Софья Марковна. Меня? Глупости! Идёмте в дом!
   Мастаков. Софья Марковна...
   Софья Марковна. Ну, что? Возьмите же себя в руки!
   Мастаков. Боюсь я...
   Софья Марковна. Это вам не поможет!
   Мастаков. Вашего суда боюсь.
   Софья Марковна. Но ведь вы не виноваты? Да? Ведь это -- несчастье?
   Мастаков. Да! Клянусь...
   (Ушли. В кустах появилась Девица и тупо смотрит вслед им, почёсывая подбородок.)

Занавес

   

Действие третье

   Большая комната, посреди неё письменный стол, три кресла. На столе горит лампа, затенённая синим абажуром. В углу, за ширмами, видно изголовье кровати. В другом углу -- изразцовая печь, около неё кушетка и дверь, прикрытая тяжёлой драпировкой. Около двери -- большой шкаф. Другая дверь -- перед зрителем. Мастаков на кушетке, полулежит. В среднюю дверь стучат.
   
   Мастаков (вставая). Ну?
   Захаровна. Проснулся.
   Мастаков. Зови.
   Захаровна. Чаю просит.
   Мастаков. Пусть напьётся, тогда приведёшь.
   Захаровна. Иван Васильич -- ты его не привечай, недобрый это старик...
   Мастаков. Ладно. Иди.
   Захаровна. Всё он выспрашивает про тебя -- как долотом долбит.
   Мастаков. Выспрашивает?
   Захаровна. И как ты живёшь, и какие дела твои, и про Софью Марковну...
   Мастаков. И про неё?
   Захаровна. Да, да, и про неё! Как будто он всё знает, а выспрашивает только для виду... Так вот и долбит, как судья всё равно.
   Мастаков. Как судья?
   Захаровна. Совсем как судья!
   Мастаков. Он знал меня, когда... я беден был. Вместе жили...
   Захаровна. Мало ли кого в жизни знавали мы.
   Мастаков (ходит). Софья Марковна у Тани?
   Захаровна. У неё.
   Мастаков. Позови поди... Вежливо. Скажи -- прошу на минуту. (В дверь стучат, Захаровна хочет открыть, Мастаков, хватая за руку её.) Стой -- кто это?
   Захаровна. Ну, что ты, батюшка, кто, кроме своих!
   Мастаков (негромко, гневно). Я тебе говорю. Дура...
   Софья Марковна. Вам бы на себя надо крикнуть хорошенько...
   Мастаков. Иди, Захаровна.
   Захаровна. Сама знаю, что надо уйти...
   (Выходит из комнаты.)
   Софья Марковна. Ну, что? Как вы?
   Мастаков. Плохо. Тошно мне.
   Софья Марковна. Какой же вы мужчина, если так трусите?
   Мастаков. Велика беда.
   Софья Марковна. Беда ещё не ясна...
   Мастаков. Я знаю его.
   Софья Марковна. Вот посмотрим, поговорим с ним, дадим ему что спросит, а потом я начну осторожно хлопотать о помиловании. Наймём лучшего адвоката. За деньги всего можно добиться! Говорят -- плохо это, но -- если нет другой силы?
   Мастаков. Не знаю, как я буду говорить с ним.
   Софья Марковна. Ведь вы не чувствуете себя преступником? Чего же бояться?
   Мастаков. Мало вы знаете людей.
   Софья Марковна. А вот увидим. Где я буду?
   Мастаков. Не надо бы этого!
   Софья Марковна. Я сяду вот здесь, за шкафом... и прикроюсь драпировкой. (Улыбается.) Думала ли я, что буду принимать участие в такой удивительной истории?
   Захаровна (входит, угрюмо). Не хочет он чаю. Звать?
   Мастаков. Зови.
   Софья Марковна. Видите -- она меня не заметила... Вы смотрите же, не горячитесь!
   Мастаков. А вдруг и вы попадёте со мной в капкан этот? Что тогда будет?
   Софья Марковна. Молчите!
   (Спряталась. Мастаков, вздохнув, смотрит в её сторону. Она выглядывает из-за драпировки, улыбаясь.)
   Мастаков (с усмешкой). Забавно?
   Софья Марковна. О, да... и жутко чуть-чуть! Шш... Идут!
   (Стучат в дверь. Захаровна, пропуская Старика и Девицу, глухо ворчит. Старик крестится, глядя в угол, где кровать, потягивает воздух носом.)
   Мастаков (кивая на Девицу). А эту зачем привёл?
   Старик. Она везде со мной, как глупость моя.
   Мастаков. Пусть уйдёт, я при ней не стану говорить с тобой.
   Старик (усаживаясь в кресло у стола, спокойно). Как это -- не станешь? Станешь. Ты её не опасайся, она, подобно земле,  -- немая; хоть бей её, хоть топчи -- не закричит. А ежели меня начнут бить -- закричит!
   Мастаков (исподлобья смотрит на Девицу; она, любопытствуя, оглядывает комнату, щупает спинку кресла). Сядь!
   Старик. Садись, Марина, ничего. (Подпрыгивает в кресле.) Стулья-то какие мягкие у тебя, как перина. А -- темно, темновато. Больше нет свету?
   Мастаков. Нет.
   Старик. Темно живёшь. Хорошо, сыто, мягко, а -- темно!
   Девица. Дух хороший какой, будто ребячьим потом пахнет...
   Старик. Сними колпак с лампы!
   Мастаков. Зачем?
   Старик. Светлей будет. Это глупость -- свет прикрывать. Ну, вот... А чем угостишь?
   Мастаков. Водки хочешь?
   Старик (смеясь). Э, нет! Водочку я не стану пить, нет! Хитрый ты, Гусев...
   Мастаков (ударив ладонью по столу). Ну, давай говорить!
   Старик (вздрогнув). Ты не стучи зря-то! Ишь, словно из пистолета выпалил... Эти окошки куда выходят? Марина,  -- взгляни!
   Мастаков. Ну, чего же тебе надо, Антон?
   Старик (следя за Девицей). На двор, что ли?
   Девица. На двор. Чёрное крыльцо сбоку...
   Мастаков. Чего ты хочешь?
   Старик. А чего бы мне, старичку, хотеть?.. Не знаю.
   Мастаков. Говори сразу. Не издевайся, Антон, не серди меня...
   Старик. А то -- что будет?
   Мастаков (вставая). А то я...
   Старик (откачнулся в кресле). Ну, ну...
   Девица. Вы не кричите, купец, тут -- люди везде у вас, это вам нехорошо. Вы отодвиньтесь.
   Мастаков. Молчи, девка!
   Старик. Молчи, Марина, ничего! Я его знаю, он хоть горяч, да отходчив... Он добрый.
   Мастаков. Что тебе надо, Антон?
   Старик. А я ещё не надумал. Ты -- потерпи, я исподволь придумаю...
   Мастаков. Злой ты человек!
   Старик. Мы все одного завода кони, только разной масти.
   (Пауза.)
   Старик (начинает говорить негромко и жалобно, но -- быстро переходит в тон насмешливый и властный). Вот, Митрий, сидим мы с тобой друг против друга, оба -- грешники, только я -- отстрадал за грехи мои смиренно, но закону, а ты -- бежал страдания-наказания. Я -- высох до костей, а ты -- распух в богатстве, на мягких стульях сидя. И вот -- встретились мы. Я тебя семь годов искал -- была у меня вера, что ты жив-здоров и в добром порядке. Да...
   Мастаков. Говори скорее.
   Старик. Не торопись, обожжёшься!.. Знаешь -- как детишкам за столом говорят, когда щи горячие поданы? Не торопись -- обожжёшься! Так вот -- искал я тебя. Любопытно мне было поглядеть на смелого человека, который через закон перешёл. Христос за чужие грехи отстрадал, а ты за свой -- не восхотел. Ты -- смелый!
   Мастаков. Я тому греху не причастен, я ошибкой осужден...
   Старик. Все мы так говорим пред земным судом, друг пред другом, это я знаю! Я сам так говорил, в своё время...
   Мастаков. Я жил доброй жизнью в эти годы...
   Старик. Ишь ты что! Нет, Гусев, это не годится! Эдак-то всякий бы наделал мерзостев земных да в добрую жизнь и спрятался. Это -- не закон! А кто страдать будет, а? Сам Исус Христос страдал, древний закон нарушив. Закон был -- око за око, а Христос повелел платить добром за зло.
   Мастаков. Я добра людям не мало сделал...
   Старик. Не видать этого. Люди живут, как жили, в нужде да бездолье, во тьме греховной... И всё, будто, хуже живут люди-то,  -- замечаешь, Гусев?
   Мастаков. Ну, что же тебе надо от меня? Что?
   Девица. Вы не перебивайте его, не мешайте, он этого не любит...
   Мастаков. Антон!
   Старик. Зовут меня -- Питирим. А чего мне надо -- сам догадайся. Ведь я одинаковых костей с тобою, однако я двенадцать лет муки мученской честно-смиренно отстрадал, а ты -- отрёкся закона...
   Мастаков. Что же ты, донести хочешь на меня?. Чтобы схватили меня?..
   Старик. Я тебе не сказал, чего хочу.
   Мастаков. Ну, предашь ты меня суду, разоришь мою жизнь,  -- какая в этом польза тебе?
   Старик. Моё дело.
   Мастаков. Жить тебе -- недолго.
   Старик. Зато хорошо поживу.
   Мастаков. Работать ты не можешь.
   Старик. Ты для меня заработал, мне хватит.
   Мастаков. Оставь меня, Антон, какой ты мне судья?
   Старик. Тебе всякий человек -- судья. Зачем бежал? Зачем страдания не принял?
   Мастаков. Жить хотел я, работать.
   Старик. Страдание святее работы.
   Мастаков (гневно). Зачем оно? Какая от него польза? Кому? Кому? Ну, говори, дьявол!
   Старик. Не лайся, я смолоду облаян! Ты у меня в горсти, как воробей пойман. Мне ведь не страшно, что ты хорошей жизни достиг, любовницу себе завёл барыню...
   Мастаков (яростно). Цыц! Не смей! (Бросается на него.)
   Девица (бежит к окну). Батюшки!..
   Старик (падая на пол, за стол). Бей стёкла!
   Софья Марковна (выскочив из угла, отталкивает Девицу к столу, хватает Мастакова за руку). Уйдите! Вы, девушка, тоже -- вон отсюда!
   Старик (встал, испуганно озирается). Ишь ты, как подстроено... а?
   Девица (прижимаясь к нему). Что это, господи... а ещё хорошие люди считаются...
   Мастаков (мечется по комнате). Эх, Софья Марковна, не входите вы в это дело, бога ради!
   Софья Марковна. Идите отсюда! Девушка -- вы тоже...
   Старик. Она не пойдёт!
   Девица. Я не пойду-с!
   Софья Марковна. Иван Васильевич, выведите её! А вы, старичок, сядьте, я хочу поговорить с вами.
   Старик (угрюмо). Не желаю. Вы -- кто такая? Не знаю я вас.
   Софья Марковна. Познакомимся.
   Старик. Я тоже уйду.
   Софья Марковна. Ну-ну, без глупостей! Иван Васильевич, я вам сказала -- уходите! Скажите вашей спутнице, чтобы она ушла...
   Старик (помолчав). Выдь, Марина, за дверь... Недалеко, смотри! Только, госпожа, меня испугать нельзя.
   Софья Марковна. О, я знаю! Я не хочу пугать вас. (Заперев дверь за Мастаковым и Девицей, села в кресло против Старика.) Ну, в два слова: вам чего надо?
   Старик (оправляясь). А -- как вы думаете, барыня, чего?
   Софья Марковна. Вы хотели помучить человека, да? Вас мучили, и вы хотите помучить -- так?
   (Старик молчит, разглядывая её.)
   Софья Марковна. Вам обидно, что бывший товарищ ваш нашёл для себя на земле место и дело, а у вас -- нет этого?
   Старик (усмехаясь). Ты всё время подслушивала?
   Софья Марковна. Ну, вы достаточно жестоко помучили его -- довольно!
   Старик (насмешливо). Довольно? Так. Очень просто.
   Софья Марковна. Теперь вспомните все обиды, всё горе, испытанное вами, всю вашу тяжёлую жизнь и -- спросите себя: не пора ли отдохнуть, пожить спокойно, приятно?
   Старик. Вот что-о! Ну, на это ты меня не поймаешь, барынька, нет!
   Софья Марковна. Послушайте, я понимаю, как глубока обида ваша, как вам хочется отомстить.
   Старик. А я думал, у тебя другие слова есть -- поумнее, потяжеле... Бойка ты, барынька, а не великого ума...
   Софья Марковна. Ведь вы мстите не тому, кто виноват пред вами...
   Старик. А если я так понимаю, что все виноваты друг пред другом? Тогда -- как?
   Софья Марковна. Это неверно, несправедливо!
   Старик. А по-моему -- справедливо.
   Софья Марковна. Но ведь вы несправедливо страдали, вы?
   Старик (не сразу). Ну?
   Софья Марковна. Зачем же, чувствуя и зная неправду страдания, увеличивать его для других?
   Старик. Та-ак! Гусев твой согрешил, а хочет в рай? Это не для него, рай! Это для меня, для таких, как я, несчастных. Так полагается. Закон. А насчёт Гусева: коли я -- в горе, так ему -- вдвое!
   Софья Марковна. За что? Какой вы злой!
   Старик. Ты, барынька, видно, замуж собираешься за него? За любовника не стала бы стараться эдак. Любовник -- прохожий человек, сегодня -- рыжий, завтра -- чёрный. Эх, вы, бабьё! Утопить бы вас всех надо, да поганого болота нет.
   (Софья Марковна молча ходит по комнате.)
   Старик (глядя на неё с усмешкой). Что же ещё скажешь?
   Софья Марковна. Иван Васильевич -- хороший человек, он делает много полезного...
   Старик. Училище строит? Так... Строить надо не училища, а странноприёмные дома. Народ странствует -- приткнуться ему негде.
   Софья Марковна. Неужели вам будет приятно разбить чужую жизнь, чужое счастье?
   Старик. Вот ты и выдохлась вся! А ведь какой птицей, орлом влетела, подумаешь! Счастливых я не люблю, счастливый -- он гладкий, за него не ухватишься, выскользнет, как мыло. Нет, барынька, не одолеешь ты меня!
   Софья Марковна (задумчиво, с тоской). Что же надо сделать, чтобы смягчилась ваша душа, что?
   Старик (усмехаясь). А вот -- выходи за меня замуж, целуй меня, ласкай...
   Софья Марковна. Вы -- мерзавец!
   Старик. Может, я мягче стану после того. А что я мерзавец -- говорили мне это. И это для меня хорош чин, я с ним доживу.
   Софья Марковна. Какой ужас... Какая злоба...
   Старик. Не согласна? Брось всё это, барыня: волка сахаром не накормишь. Давно обрыдли, опротивели мне люди, а такие вот, чистенькие,  -- особо противны.
   Софья Марковна (почти кричит, задыхаясь). Послушайте -- ведь есть же в душе у вас что-нибудь человеческое?
   Старик. Обязательно есть. Ищи! Нет, не можешь ты найти, не найдёшь. Чем тебе утихомирить меня? Никаких силов нет у тебя! Жить мне осталось немного, да и то стариком, без радостей. Молодое моё время я потратил в наказании, там осталась вся сила моя. Ты думаешь, для меня женщина не сладка была? А я -- двенадцать лет не касался груди женской, всё на тебя работал да на голубчика твоего. Что мечешься, а? Жгётся правда?
   Софья Марковна. Вы не тому мстите, кто исказил вашу жизнь, не тому! О, господи!
   Старик. Мне виноватых искать некогда... А Гусев -- он вот где у меня, как воробей зажат. Он своего сроку-страдания не дотерпел -- почему? Я -- дотерпел до конца. Судья ли я для него? Законный, непощадный судья. Вы меня замучили, а хотите мириться? Нет мира вам, и не будет! За каждую слезу мою я с вас по пуду золота не возьму... Выпусти меня отсюда... слышь? Будет... поговорили!
   Софья Марковна. И ничего -- ничего доброго не осталось в сердце у вас?
   Старик. Будет, говорю, довольно! Ничего ты не добьёшься. Для меня жизнь безжалостна была. (Идёт к двери, остановился.) Нет, как ты влетела, а? Я думал -- ну, кончено! Эта сомнёт меня... (Смеётся. В двери Мастаков и Девица.) Устал я, Гусев, отдохнуть надо мне, иди, укажи где! В кухне у вас старушка больно зла -- мешает мне...
   Девица. Идите, братец, спаньё приготовлено.
   Старик. Хороша у тебя защита, Гусев, редко хороша! На суде не поможет, а -- хороша! Что ж, барынька, когда он снова в Сибирь пойдёт, и ты с ним, поселенкой? Не пойдёт она за тобой, Гусев! В трудный час баба не друг... Эх вы, узники божий... глядеть на вас жаль!
   (Ушёл.)
   Мастаков (негромко). Уезжайте домой, Софья Марковна, а то...
   Софья Марковна. Молчите! Какой ужасный человек... до чего довели! Я поеду в город, посоветуюсь... прокурор -- мой хороший знакомый... Я завтра же вернусь. Нет, лучше вы приезжайте... прямо ко мне. Вы слышите? Вам надо уйти отсюда. Это -- дьявол! Боже мой, боже мой, как он смотрит, какие глаза! Вы говорили с его девицей?
   Мастаков. Да. Она -- как машина.
   Софья Марковна. Глупая?
   Мастаков. Мёртвая какая-то... Ничего не будет, Софья Марковна, ничем не поможешь. Человеческий суд... злобно судит человек ближнего! Бывало -- читаешь жития святых -- приятнейшие книги -- умиляешься: сколько было грешников во святых! Утешало это, думалось: вот и я как-нибудь покрою грех... прощён буду...
   Софья Марковна. В чём -- грех? Ведь вы же говорите...
   Мастаков (усмехаясь). Да уж я теперь сам не знаю... Неповинен я, не убивал, не грабил... А вот он, этот... Может, я в чём другом грешен? Не знаю...
   Софья Марковна. За что его судили?
   Мастаков. За насилие над несовершеннолетней...
   Софья Марковна (вздрогнув). Вот как... Приведите ко мне эту девицу!
   Мастаков. Не надо бы...
   Софья Марковна. Приведите! Необходимо удержать его язык дня на два...
   Мастаков. В случае чего вы, пожалуйста, Таню к себе возьмите...
   Софья Марковна. Ах, перестаньте вы...
   Мастаков. Она беспомощная...
   Софья Марковна. Идите за девицей.
   Мастаков (идёт). Лишнее... Противен я себе...
   (Софья Марковна, оставшись одна, ходит по комнате, взволнована. Дверь около печи тихо отворяется, выглядывает Захаровна и шепчет.)
   Захаровна. Софья Марковна! (Её шопот не слышен Софье Марковне.) Барыня, матушка...
   Софья Марковна (изумлённо). Как? Вы были там? Вы слышали?
   Захаровна (со слезами в голосе). Я сразу, как пришёл он, почуяла недоброе, на Ивана Васильича глядя. А вскоре слышу -- говорит он девице своей: "Мы, говорит, с тобой большими кораблями поплывём отсюда".
   Софья Марковна (с недоверием). Он сказал это, да, сказал?
   Захаровна. Сказал. "Гляди, говорит, дура, здесь счастье твоё!"
   Софья Марковна (волнуясь). Вы не ошиблись -- вы слышали это?
   Захаровна. Ну, да... Господи! Я боюсь его, тенью ползаю за ним, всё слышу...
   Софья Марковна (обрадовалась). А-а, вот как! Значит, это он только цену набивал? О, какой мерзавец!
   Захаровна. Софья Марковна...
   Софья Марковна. Приведите ко мне девицу эту!
   Захаровна (тихо). Лучше бы старичка-то как-нибудь своим средством...
   Софья Марковна. Что? Каким средством?
   Захаровна. Я бы достала... У меня есть...
   Софья Марковна (с досадой). Что такое? Какое средство?
   Захаровна. От мышей...
   Софья Марковна (изумлённо). Мышьяк, да?.. Мышьяком?
   (Захаровна, утирая глаза, утвердительно кивает головой.)
   Софья Марковна (в страхе, тихо). Но -- послушайте! Это невозможно... это...
   Захаровна. Уж я сама сделаю...
   Софья Марковна. Но это же преступление, убийство, грех!
   Захаровна (вздохнув). Грех!
   Софья Марковна. И вы, такая милая, решаетесь?.. Это -- безумие!
   Захаровна. А как иначе с ним? Ведь ограбит он, разорит всё гнездо... Не уступит он -- знаю я таких! Они, праведники, богу ябедники...
   Софья Марковна. И вы думаете, что я соглашусь на такое? Или вы испытать меня хотели?
   Захаровна. Полноте, матушка, как я могу пытать вас, что вы?
   Софья Марковна. Но тогда... Неужели вы думаете, что Иван Васильевич способен отравить?
   Захаровна. Я бы сама уж...
   Софья Марковна (испуганно). Господи, боже мой!.. Не понимаю ничего!
   Захаровна. Вы -- умница, учёная... неужто вы допустите, чтоб червяк этот...
   Софья Марковна (почти плачет). Но поймите -- это убийство!
   Захаровна. А куда денутся дети, если это случится? Срам-то какой будет для Тани! И Павел -- ведь он пропадёт! Ведь им -- жить надо! А вы -- как?
   Софья Марковна. Непостижимо! Слушайте... я вам запрещаю даже думать об этом. Поняли? А мышьяк -- дайте мне сейчас же...
   Захаровна. Не сумеете вы...
   Софья Марковна (возмущена). Идите вон! Вы сумасшедшая... Вы не смеете подозревать меня в этом!.. Вы из ума выжили, старуха!
   (Захаровна стоит молча.)
   Софья Марковна (спокойнее). Вы всех погубите... вашими фантазиями... Позовите девицу! Слышите?
   (В дверь стучат. Мастаков вводит Девицу.)
   Софья Марковна (ему). Идите сюда! (Отводит его в сторону, шопотом.) Смотрите за этой глупой старухой -- она предлагает отравить старика, у неё есть мышьяк -- вы поняли?
   Мастаков. Час от часу не легче!
   Софья Марковна. Уходите! Уведите её...
   Мастаков (уходя). Идём, Захаровна...
   Софья Марковна (Девице). Садитесь.
   Девица. Ничего.
   Софья Марковна. Садитесь, я вас прошу.
   (Девица, улыбаясь, садится в кресло, ощупывает его.)
   Софья Марковна. Послушайте! Ваш... покровитель...
   Девица. Братец. Старец.
   Софья Марковна. Он хочет погубить хозяина этого дома. Вы знаете это?
   Девица. Знаю. Как же...
   Софья Марковна. А вы -- тоже хотите этого?
   Девица. Мне -- что? Мне здешний хозяин чужой человек...
   Софья Марковна. Вам не жалко его?
   Девица. Родных не жалеют, не то что...
   Софья Марковна. Вы -- женщина?
   Девица. Девица я. А что?
   Софья Марковна. Вы -- молодая, вам долго жить...
   Девица. Как бог даст.
   Софья Марковна (вскочив, ходит по комнате, в отчаянии шепчет). Не умею... не могу! О, боже мой... Не могу!
   Девица (с улыбкой). Платьице-то на вас какое... И сапожки тоже...
   Софья Марковна (подошла к ней). Я хочу просить вас -- уговорите вы старика не делать зла человеку!
   Девица. Несговорчив он...
   Софья Марковна. Какая вам польза разрушать жизнь? Разве вы судья людям? Разве мы судьи друг другу?
   Девица. А -- как же? Судим. Меня судили...
   Софья Марковна (упавшим голосом). Да? За что?
   Девица. За ребёночка. Я в коровнике родила, а холода были в ту пору, он и задохся на морозе... Сказали -- я сама удушила... засудили.
   (Софья Марковна снова ходит по комнате.)
   Девица. Вы скорее говорите, что надо, а то старец не любит, когда я отхожу...
   Софья Марковна (подходя к ней, разбитая, жалобно). Я всё сказала вам,  -- мне нечего говорить. Я -- не умею! Я прошу у вас помощи -- уговорите старика не делать зла здесь! Я дам за это денег сколько хотите!
   Девица (недоверчиво). Мне?
   Софья Марковна. Да, да,  -- вам!
   Девица. Отнимет он.
   Софья Марковна. Уйдите от него!
   Девица. Куда? Он найдёт. Он -- упрямый. Нет, уж коли вы мне дадите деньги-то, тогда надо иначе что-нибудь делать...
   Софья Марковна. Вы -- женщина...
   Девица. Девица я.
   Софья Марковна. Вы должны пожалеть человека!.. Будьте же доброй...
   Девица. Ой, барыня, больно дорого нашей сестре доброта обходится! Была я разок добра -- девятый год кляну себя за это, дуру...
   Софья Марковна. Мы все несчастны...
   Девица (оглядывая её). Ну, не все... Где же все? (Думает вслух.) Конешно, если секрет ваш в моих руках, вы меня не обидите... Хоша... (Пристально, с улыбкой смотрит на неё.) Окормить можно...
   Софья Марковна (нетерпеливо). Кого?
   Девица. Всякого. Хоша -- с деньгами можно далеко уйти... Я бы ушла. А он -- пожил на свой пай, старец-то...
   Софья Марковна. Он плохо обходится с вами?..
   Девица. Ну... разно!
   Софья Марковна. Вы ему -- чужая?
   Девица (вздохнув). Собака я ему. Пристала по дороге собака, идёт. Нужна -- ласкают, надоела -- бьют. Все добры по нужде, а по своей воле -- звери. Хозяин-то -- любезный ваш?
   Софья Марковна. Он -- хороший человек.
   Девица. Все хороши, когда просят. Ну, что ж, надо мне идти!
   Софья Марковна. Вы мне поможете, да?
   Девица. Видно, надо помочь.
   Софья Марковна. Я была уверена, что у вас доброе сердце!
   Девица. Баба, ну, и сердце бабье. Пойду... Надо со старушкой вашей потолковать...
   Софья Марковна (беспокойно). Вы с ней... осторожно! Она -- не совсем в своём уме.
   Девица. В старости все так. Она -- хорошая старушка однако... Барыня, что я попрошу вас!
   Софья Марковна. Что такое? Пожалуйста!
   Девица (нищенски). Нет ли у вас платьишка, обносочка какого? И сапожки бы! Платьишко-то особо хорошо бы мне -- вроде бы того, что на вас. Очень уж ловконькое...
   Софья Марковна (изумлённо). Да ведь вы... ведь вам... Хорошо, я найду для вас платье, не одно... И ботинки...
   Девица. Во-от! Уж я так-то благодарна буду...
   Таня (входит). Эта зачем здесь?
   Софья Марковна. Подожди, Таня!
   Девица. Дочь его?
   Софья Марковна. Да.
   Девица. А кудрявый -- сын?
   Таня. Что ей надо?
   Софья Марковна. Молчи, Таня, прошу тебя!
   Девица. Вот как -- сын да дочь! Ой, барыня, не легко, чай, тебе! Видно, бабье сердце и у тебя плохо свою выгоду понимает.
   (Ушла.)
   Таня (удивлённо). Что такое? Что такое она говорит? Она гадала вам?
   Софья Марковна (торопливо). Да, да, гадала! Что с тобой? Ты взволнована?
   Таня (растерянно). Я не знаю что, я боюсь! Захаровна бормочет о каком-то несчастии...
   Софья Марковна (испуганно). О несчастии? Каком?
   Таня. Ах, я не знаю... Она всегда дразнит меня, пугает... Здесь жить нельзя... Павел влюбился в вас...
   Софья Марковна. Не говори чепухи!
   Таня. Конечно! Оттого он и злится. Влюблённые всегда злятся. Он целует ваши перчатки... Вы бы надрали уши ему.
   Софья Марковна. Подожди... Какая путаница!
   Таня. Нет... Я ничего не понимаю, сегодня такой день -- ужасно! Это удивительно -- я училась в гимназии и ничего не понимаю, а Захаровна -- неграмотная, а всё понимает! О каком несчастии говорит она?
   Софья Марковна (гневно). Она глупая старуха! Я сейчас скажу ей это!
   (Идёт к двери.)
   Таня. Не уходите! Я хочу спросить... Убежала... Так не солидно. (Перебирает вещи на столе, напевая.)
   
   Он прискачет на белом коне,
   Стукнет шпагой в окно ко мне...
   
   Павел. Где вотчим?
   Таня. Не знаю. Паша, отчего у нас сегодня так беспокойно?
   Павел. Дремать тебе мешают? Ведь ты не живёшь, а дремлешь.
   Таня. А что значит -- жить? Целовать дамские перчатки?
   Павел. Это кто целует перчатки?
   Таня. Ты.
   Павел. Дура!
   Таня. Не смей ругаться!
   Павел. Тебя бить надо!
   Таня. Ступай вон!
   Павел. Сама убирайся к чорту!
   Таня (сквозь слёзы). И уйду... Дрянь!
   Павел. Клякса! Мякиш!
   (Оставшись один, сердито ходит по комнате, закуривает. Вдруг -- остановился, вслушиваясь, осторожно подвигается к окну.)
   Старик (за окном). Ласкам ихним не верь. Всяк милостив будет, коли его за горло взять.
   (Павел, оглядываясь, растерянно улыбается, ерошит волосы, снова слушает.)
   Старик. Я его знаю, он и молодой таков был...
   Мастаков (входит, смотрит на Павла, идёт к нему, тот не слышит шагов. Кладёт Павлу руку на плечо). Ты что?
   Павел (отскочив). Ничего...
   (Смотрит на отчима со страхом и идёт к двери. Мастаков выглянул в окно, быстро оборачивается к нему, протягивая руку.)
   Мастаков. Павел... Паша...
   (Павел ушёл, громко хлопнув дверью.)
   Мастаков. Знает!.. Ну что ж...

Занавес

   

Действие четвертое

   Лунная ночь, очень светло. Задний фасад старого дома. На ступенях чёрного крыльца сидят Захаровна и Таня, выше -- в двери -- Девица, она что-то жуёт. Налево решётка сада, с калиткой в ней. Слева от крыльца освещённое окно кухни, справа -- окна комнаты Мастакова, под ними широкая скамья.
   
   Таня. Ну?
   Захаровна. Ась?
   Таня. Рассказывай!
   Захаровна. Задумалась я чегой-то... Вот, значит, любила я трёх...
   Таня. Троих.
   Захаровна. Ну, ладно, троёх. И так можно сказать, от этого не прибудет, не убавится. Мужа я тоже любила, очень жалела! Омману его с кем, и так-то ли жалко станет мужика,  -- беда! Даже -- плакала. Бывало -- думаешь: "Ах ты, милый мой, ты мне веришь, ты меня любишь, а я тебя омманула, с другим поиграла..." и так-то ли залюбишь, заласкаешь его...
   Таня. Разве это хорошо?
   Захаровна. Погоди, сама узнаешь.
   Таня. Все так делают?
   Захаровна. Поди -- все, которые побойчее. Я бойкая была.
   Таня. А кто у тебя первый был?
   Захаровна. Землемер, межевщик. Гладенький такой, как мышь. А у меня двое братьев было, строгие. Как он меня, девушку, испортил, повезли они его рыбу лучить да и утопили...
   Таня (задумчиво). Как ты говоришь... не страшно...
   Захаровна. Чего?
   Таня. О страшном говоришь, а -- не страшно.
   Захаровна. Я не о страшном, а про любовь.
   Таня. Жалко тебе было его?
   Захаровна. Кого?
   Таня. Ах! Землемера, конечно.
   Захаровна. Ревела. Молода ещё была, жалостлива. Наше бабье дело жалостливое -- назначено нам мужиков любить, ну, и любим. Иной раз -- не любовь, а казнь, ну -- иначе нельзя! Одного -- жалко, другого -- боязно, третий -- хорош удался, всех и любишь.
   Павел (в двери, сзади Девицы). Опять ты, старая ведьма, разговоры эти завела? А тебе, Татьяна, не стыдно? Ну -- погодите!
   (Исчезает.)
   Захаровна (шутит). Ой, напугал! Во всех углах он, как нечистый дух. Опять про это! А -- про что мне? Я -- неучёная, кроме своей жизни, ничего не знаю...
   Таня. Меня стыдит, а у самого любовница в городе.
   Девица. Сами стыд творят, а нас судят за это.
   Захаровна. Спит бродяжка твой?
   Девица. Лежит.
   Таня (Девице). Ты гадаешь?
   Девица. Это как? На картах?
   Таня. Я не знаю -- на картах, по руке...
   Девица. Что ты, барышня, это грех! Я ведь не цыганка.
   Таня. А как же давеча Софье Марковне гадала?
   Девица. И не думала!
   Захаровна (тревожно). Это они так -- беседовали...
   Таня. Неправда! Мне сама Софья Марковна сказала. Вы что-то скрываете от меня...
   Захаровна. Ну, полно-ка, господь с тобой! Что от тебя, умненькой, скроешь? Ты сама обо всём догадаешься.
   Старик (вышел на крыльцо). О чём беседа?
   Захаровна. Бабьи погудки, курицы да утки, как коров доить, как парней любить...
   Старик. Стара ты будто для шуток этих.
   Захаровна. Я смолоду шутливо живу.
   Таня. Что он тут распоряжается? Удивительно!
   Старик. И девицу не хитро учишь, слышал я речи твои поганые...
   Захаровна. Девушка не цыган, зачем ей хитрость? Ей не лошадями торговать...
   Таня. Ты что тут распоряжаешься, скажи, пожалуйста?
   Захаровна. Ты бы, строгий, рассказал нам чего-нибудь...
   Старик. Я до сказок не охоч.
   Захаровна. А ты -- правду!
   Старик. Правда -- не забава.
   (Сходит с крыльца, остановился, поглядел в небо, идёт вдоль решётки сада.)
   Таня. Противный какой! Распоряжается, как дома...
   Захаровна. Танюша, поди, милая, спать, а? Пора уж!
   Таня. Не хочу!
   Захаровна. Ну... принеси мне шаль, а то -- холодно старухе! Сходи, Таня, пожалуй!
   Таня. Ладно... лиса!
   (Ушла.)
   Захаровна (тихо Девице). Ну -- как же?
   Девица. Уж больно много сулите вы...
   Захаровна. Кто это -- мы? Кроме меня, и знать ни душа не будет.
   Девица. А -- барыня? Она тоже просила об этом.
   Захаровна (испуганно). Просила? Полно-ка!
   Девица. Да уж так!
   Захаровна (беспокойно). Ах, ты, господи... Послушай, ведь в этом счастье твоё... Ты слушай меня, старуху...
   Павел (выходит из кухни). Не слушай её, молодых слушай!
   Девица. Молодым верить погодим.
   Павел. Пойдём в сад со мной?
   Девица. Боюсь я тебя.
   Павел. Чем я страшней других?
   Девица. Кудряв больно.
   Павел. Идём, ну?
   Девица. Что ж, можно...
   Захаровна. О, господи... И ничего не можешь, ничем не помешаешь...
   Старик (идёт, заглядывая в сад). С кем это она?
   Захаровна. С хозяйским сыном.
   Старик. Мм... Лошадь! Чего не спишь?
   Захаровна (вставая). А ты?
   (Старик, не ответив, присел на лавку под окнами. Захаровна, сердито посмотрев на него, ушла в кухню.)
   Мастаков (в окне). Антон!
   Старик (вздрогнул, но не встал, не обернулся). Чего?
   Мастаков. Что же будет?
   Старик (не глядя на него). Сотряс я твою жизнь, Гусев, во прах сотряс, а?
   Мастаков. Чему радуешься, подумай!
   Старик. Ты -- года гнездо каменное строил себе, а я -- в один день всё твоё строение нарушил!.. Кто сильнее -- ты, богач, аль я -- бездомный бродяга, кто?
   Мастаков. Чего тебе надо, чего? Неужели только казнить меня?
   Старик. А ты вот тресни меня по голове, сверху-то тебе ловко это...
   Мастаков. Подумай -- около меня до трёх тысяч человек кормится...
   Старик. И тебя не будет -- прокормятся! Народ хозяина найдёт!
   Мастаков. Я -- значительный человек...
   Старик. Это -- в людях. А перед богом -- значителен?
   Мастаков. О том богу судить, а не тебе.
   Старик. И не тебе тоже.
   Мастаков. Чего ты хочешь?
   Старик. Дай подумаю... потом скажу. Вон -- приятель твой идёт, пьяница этот...
   Харитонов (заспанный, измятый, идёт из сада, увидав издали Мастакова в окне). А я прилёг вздремнуть в беседке, да и -- того. Вдруг слышу голоса... м-да... Открыл глаза, гляжу на часы, а уж около полуночи! Стало быть, я здесь ночую...
   (Мастаков исчез.)
   Харитонов. Вежливо! (Присел на крыльцо, позёвывая.) Ну, что же, старче, ходишь, бога хвалишь, кур воруешь?..
   Старик. В похвале нашей бог не нуждается, ему покаяние нужно.
   Харитонов. Покаяние? Гмм... А ежели мне не в чем каяться?
   Старик. Врёшь!
   Харитонов (рассердился). Ты что как говоришь, старый пес? Я с тобой вежливо, а ты...
   Старик (встал и идёт на крыльцо). Пусти... Ну!
   Харитонов (невольно отодвигаясь). Постой, да ты чего это...
   (Старик прошёл мимо него, задев его полой.)
   Харитонов (встряхиваясь). Ах ты, негодяй, а?
   (Павел идёт из сада оживлённый, за ним -- Девица.)
   Харитонов. Что это за старичишка дерзкий явился тут у вас?
   Павел. Он вотчима давно знает...
   Харитонов. Ну, так что? И я его давно знаю!
   Павел. Ещё в молодости...
   Харитонов. В молодости? Ну?
   Павел. Приятелями были...
   Харитонов (задумчиво). Так... Мм... Это он сам сказал?
   Павел. Она вот...
   Харитонов (присматриваясь к Девице). Она? А отчего это не спят все?
   Павел. Яков спит.
   Харитонов. Где?
   Павел. У меня.
   Харитонов (помолчав). Квасу бы выпить или чаю...
   Павел. В столовой самовар кипит.
   Харитонов. В полночь-то? Гм...
   (Встал, идёт в кухню, манит Павла за собою, Павел неохотно следует за ним. Девица стоит у крыльца, мечтательно улыбаясь. Из кухни выглянула Захаровна.)
   Девица. Поди-ка сюда!
   Захаровна. Что?
   Девица. Посиди со мной...
   Захаровна. Спать пора.
   Девица. Ничего, посиди! (Помолчав.) Паренёк-то этот...
   Захаровна (тревожно). А что?
   Девица. Хорош. Ласковый.
   Захаровна. Он что тебе говорил?
   Девица. Так, разное...
   Захаровна. А всё-таки?
   Девица. Ну, сама знаешь, что девицам говорят.
   Захаровна. О, господи Исусе... Да ты... (Сдержалась.) Ты с ним много не болтай про вотчима-то...
   Девица. Больно мне нужно.
   Захаровна. То-то!.. Он ещё глуп...
   Девица (вздохнув). Молоденький...
   Павел (кричит из дома). Захаровна!
   Захаровна. Иду... Эх, досадушка моя...
   Старик (из окна). Марина!
   Девица. Чего?
   Старик. Ты тут?
   Девица. Ну да.
   Старик (вышел на крыльцо, оглядывается). О чём с парнем говорила?
   Девица. Имя спрашивал, сколько лет мне, откуда я... Слушай-ко...
   Старик. Ну, что?
   Девица. Брось-ка всё это...
   Старик (настораживаясь). Бросить? Зачем?
   Девица. Возьми с них денег побольше да и ладно! А то запутают они нас.
   Старик (помолчав). Тебе жалко их, что ли?
   Девица. И жалко. Они -- смирные. Живут -- хорошо, всё есть... Три коровы, лошади, до полуста кур, гуси... Свиньи тоже...
   Старик (спокойно). Дура!
   Девица (помолчав). Слушай-ко...
   Старик. Ещё что?
   Девица. У тебя сила на них, вот ты бы велел хозяйскому-то сыну замуж меня взять... Я бы с ним жила, а ты -- при нас. Я тебя не обижу...
   Старик. И опять дура!
   Девица. Что ты заладил -- дура да дура? Гляди -- сам не дурак ли. Вот они дадут тебе порошок выпить, ты и кончишься.
   Старик (оживлённо). А хотят дать?
   Девица. Это я к примеру сказала. Я не знаю, кто чего хочет. А извести человека -- трудно ли?
   Старик (ухмыляясь). Больше ничего нет у них против меня. Нечем отбиться им, нечем! Тут -- цепь, на цепи они! Звено за звеном! Грех -- плодовит... Ага-а?
   Девица. Бросить бы всё, да взять с них рублей тыщу... А то -- десять тысяч, а? Слушай-ко...
   Старик (весело). Значит -- извести меня хотят они? Решили?
   Девица. Разве я это говорю? Я этого не сказала.
   Старик. И не говори, не надо! Это -- барынькина затея! Ишь ты, змея! Ох, вредная она... (Строго.) Ты у меня -- гляди! Слова ихнего не забывай! Перемигнутся -- и то запомни!
   Девица. Запутают они... Их -- много. Старушка тут... старушка тоже догадливая... Она -- умная...
   Старик. Молчи, идут! Подь-ка сюда...
   (Уводит её за угол дома. На крыльцо выходят озабоченный Харитонов и Захаровна, растерянная.)
   Харитонов. И здесь нет его... Куда ж это он скрылся, жулябия, а?
   Захаровна. Не надо эдак... Бог даст, обойдётся...
   Харитонов. Что -- обойдётся?
   Захаровна. А старичок этот...
   Харитонов. Старичок? А -- кому надо, чтоб он обошёлся?
   Захаровна. Всем надо, Яким Лукич.
   Харитонов. Постой, постой! Мне, например, не надо, мне -- чорт его дери!..
   Захаровна. Ну, как же не надо? Ходит злой человек...
   Харитонов. Злой? Слушай, старуха, что такое, происходит у вас, а?
   Захаровна. Не знаю я...
   Харитонов. Врёшь!
   Захаровна. Не обижай меня, Яким Лукич, я -- старая, глупая...
   Харитонов. В старости и врут больше всего.
   Захаровна. Поговорил бы ты с Иваном-то Васильичем по душам. Ты -- мужчина...
   Харитонов. Нет, ты мне скажи...
   (Из-за угла идут Мастаков и Софья Марковна, одетая в дорогу.)
   Харитонов. Это вы куда собрались, на ночь глядя?
   Софья Марковна. Я еду домой, а Иван Васильевич провожает меня.
   Мастаков. До экипажа только. Не убегу.
   Харитонов (негромко). Кум...
   Мастаков. Что?
   Софья Марковна. Идёмте. До свиданья, Аким Лукич.
   Харитонов (загораживая ей дорогу). Погодите, полковница! Вам известно, что я Ивану многим обязан и вообще -- благодарен... Что случилось, а? Ведь я вижу...
   Мастаков (глухо, с усмешкой). А случилось, Яким...
   Софья Марковна (с досадой). Ах, боже мой! После скажете...
   Мастаков. После чего? Был у меня в молодости...
   Софья Марковна. Несчастный случай...
   Мастаков. Был я в молодости осуждён и сослан... на поселение, а оттуда -- бежал...
   Харитонов (изумлён). Ты? Шутишь! Шутит он?
   Мастаков. Настоящая фамилия моя Гусев, а зовут меня -- Митрий...
   Харитонов. Да не может быть!.. Ну, брат, это... уж я не знаю что...
   Мастаков. Старик этот знал меня в то время...
   Харитонов. Вот оно что! Ч-чорт! Что же... Много просит старик, а?
   Мастаков. Ничего не просит. Донести он хочет на меня.
   Харитонов. Донести? Ого...
   Софья Марковна. Аким Лукич, я убедительно прошу вас молчать об этом...
   Харитонов (подавлен). Господи -- я же не дурак...
   Софья Марковна. Ведь вы не захотите поссориться со мной -- да?
   Харитонов. Эх, полковница...
   Софья Марковна (значительно). Итак -- вы молчите? А я завтра же начну хлопотать по этому делу...
   Мастаков. О чём тут хлопотать?
   Харитонов. Н-ну, история...
   Мастаков. Скажи, Яким,  -- можно меня простить?
   Харитонов. Да ведь я... что же я...
   Мастаков. Веришь ты в невиновность мою?
   Харитонов. Если бы я решал... Простить... я же ничего не знаю, не понимаю! И, главное, не я тут решаю, а множество людей! Газеты, знаешь... Ежели одному простить -- все взвоют: а мы? Вот в чём дело!
   Софья Марковна. Ну, довольно, Аким Лукич. (Мастакову.) Идёмте!
   Мастаков. Сейчас...
   Харитонов. Вы не сердитесь, полковница. Разве я что-нибудь разрешаю? Я просто хочу сообразить. Все заорут: и нас простите... Тогда такая юрунда начнётся... Вы меня в город не возьмёте?
   Мастаков. Ты хотел остаться ночевать?
   Харитонов. Могу и ночевать... что же? Где это Яков?.. Яша!
   (Поспешно идёт в кухню.)
   Софья Марковна. Зачем вы сказали ему, зачем? Ведь я убеждала вас!
   Мастаков. Хочу в мыслях моих утвердиться. Вот -- видели? Кум, приятель, а -- как испугался, а? Да ещё я ему про каторгу не сказал...
   Софья Марковна. Пустой человек. Если он... он не может сделать ничего дурного вам!
   Мастаков. Потому, что у вас его векселя? Захочет -- сделает. Бывший друг -- злейший враг.
   Софья Марковна. Ну, довольно! Завтра утром вы приедете в город, завтра же сделаем заявление прокурору...
   Мастаков. Что мне прокурор? Мне -- перед вами стыдно.
   Софья Марковна. Оставьте это! Вы должны помнить, что я люблю вас, люблю и буду защищать...
   (Мастаков молча целует руки ей.)
   Софья Марковна. У меня есть связи, есть деньги, и главное -- с вами моё сердце. Я не отдам вас этому старику на истязание. Он считает себя мстителем, он -- страдал! Ненавижу страдание. В нём нет правды, нет! Дорогой мой,  -- больше спокойствия, и верьте в меня. Не отдам вас... Вы слышите?
   Мастаков. Вышло так, что я обманывал вас, самого близкого человека...
   Софья Марковна (сердито). Довольно же! Надо больше верить в людей...
   Мастаков. Я знаю их лучше вас.
   Софья Марковна. Они добрее, чем вы думаете...
   Мастаков. Все меряют жизнь своим горем, все к чужому глухи. Все живут обидами, и каждый ищет -- кому отомстить за обиду свою... Нет, я пропал! Я спокойно говорю -- я пропал!
   Софья Марковна. Дайте руку... На счастье! Милый, мы победим...
   Мастаков. Софья Марковна -- поцелуйте меня, Христа ради!
   Софья Марковна. Что за глупости? При чём тут -- Христа ради?
   Мастаков. Господи... как бы любил я вас... Как бы жили мы...
   (Обнялись крепко. Из кухонной двери на них смотрят Харитонов и Яков, очень испуганный.)
   Софья Марковна. Ну -- я еду! Держите себя в руках, милый! Завтра -- увидимся. Помните о Захаровне, не спускайте глаз с неё -- понимаете? Это -- удивительный человек... Ну, проводите меня до лошадей. Милый мой -- я понимаю, как вам трудно, но -- надо уметь защищаться. Помните: вас ждёт счастье. Я это знаю, это в моих руках, клянусь вам! Ведь вы любите меня, да? Да?
   Мастаков. Сердце вы моё милое...
   Софья Марковна. Старик -- замучен, он больной, болен от злобы, неизлечимо болен. Он может только страдать, он ни на что не способен, кроме этого; страдание для него профессия, мастерство. О, таких людей много! Они любят страдание, потому что оно даёт им право мстить, право портить людям жизнь. Нет людей самолюбивых более, чем несчастные...
   Мастаков. Так ли? Не знаю. Вот я -- несчастен. А разве я люблю себя? Не умею. Нет, бросьте всё это, не говорите. Прощайте! Какой радостью были вы для меня!
   Софья Марковна. Была? Почему же была? Разве вы...
   (Уходят. Харитонов с Яковом тихо спускаются с крыльца.)
   Яков. Значит -- теперь Павел хозяин?
   Харитонов. Иди, ищи лошадь! Надо скорей уехать...
   Яков. А может, с Павлом я скорей сойдусь насчёт Татьяны...
   Харитонов (задумчиво). Н-нда?.. Попробуй! Теперь, по случаю срама, приданого можно взять гораздо больше -- понял? Нет -- каков случай? Ф-фу! И вдруг меня коснется что-нибудь, а? Ну, чего торчишь? Иди, ищи лошадь...
   (Ходит по двору, закуривает, что-то говорит про себя. В окне кухни -- Павел, осматривает двор.)
   Павел. Яким Лукич...
   Харитонов (негромко). Ну, что?
   Павел. Странника нет на дворе?
   Харитонов. Нет.
   Павел. И здесь нет. Куда же он пропал?
   Харитонов. Черти утащили. Подь-ка сюда...
   Павел (выходя на крыльцо). А полковница уехала?
   Харитонов. Слушай, Пашук... Гмм... Конечно, пасынок вотчиму, как и сын отцу,  -- не воевода... но однако, ежели дело касается економического вопроса, тут -- уж ни родства, ни дружбы не соблюдается. Это вроде игры в стуколку... Гмм... да, так вот -- ты понимаешь, что в доме у вас неблагополучно?..
   Павел (насторожился). А что?
   Харитонов. Вообще -- чувствуешь?
   Павел (подозрительно). Вы о чём?
   Харитонов. Например -- о старике этом, о страннике...
   Павел. Ну, так что?
   Харитонов. А вот что: ты на моих глазах рос... и такое прочее... Значит -- я имею к тебе чувства... заботит меня твоя судьба...
   Павел (усмехаясь). Первый раз слышу.
   Харитонов. Первый? Н-да... Ну, когда-нибудь надо же начало положить!.. Я старше тебя, лет эдак на двадцать пять... я могу тебя поучить...
   Павел. Поучите... что же...
   Харитонов. Ты не усмехайся... погоди! Я, может, такое скажу тебе, что у тебя ноги подогнутся...
   Павел. Про вотчима?
   Харитонов. Видишь ли -- все мы одного плетня колья... и, значит, должны друг друга поддерживать -- так?
   Павел. Ну, так!
   Харитонов (прислушиваясь). Стой... Татьяна идёт... Ей эти дела не надо знать! Пойдём-ка в сад, поговорим.
   (Из кухни идут Таня и Захаровна. Харитонов оглядывается на них.)
   Харитонов. Запоздал я, заспался, а у меня завтра в городе рано утром дела...
   (Ушёл.)
   Захаровна. Ну, куда ты? Спать пора!
   Таня. Никто не спит -- видишь? Нянька, скажи мне -- что такое делается у нас?
   Захаровна. Ничего не делается,
   Таня. Неправда!
   Захаровна. Ночь светлая, вот и не спит никто.
   Таня. Неправда!
   Захаровна. Как это -- неправда? Сама видишь -- никто не спит, и ты не спишь...
   Таня. Ты думаешь -- ты хитрая?
   (Выстрел за садом.)
   Таня. Ой, что это? Ты слышишь!.. Вот -- я чувствовала...
   Захаровна (с досадой). Да что ты чувствовала? Степаныч воров пугает, а ты...
   Таня. Воров? А чему Павел радуется? Это нехорошо, если Павел весёлый,  -- уж я знаю!
   (Из-за угла дома поспешно идёт Старик.)
   Старик. Кто это стреляет?
   Захаровна. Сторож.
   Старик. Стрелять -- нельзя!
   Захаровна. У нас -- можно, мы за городом живём...
   Таня (строго, но всё-таки тревожно) И -- это не твоё дело, кто стреляет!
   Старик. Ты, девушка, моих дел не знаешь. А узнаешь -- восплачешь...
   Захаровна (торопливо, примирительно). В постройке ночуют босяки, жулики разные -- вот он и стреляет, чтоб они знали...
   Таня. Ты как смеешь, старичишко...
   Степаныч (бежит, задыхаясь). Эй, идите... Захаровна -- скорее... Иван Васильич убился!
   Таня (кричит). Вот! Вот -- видишь?..
   (Бежит в дом.)
   Захаровна (за ней). Стой!.. Господи...
   Степаныч. Захаровна -- воды надо, полотенцев...
   Старик (бегая по двору). Марина -- где ты?.. Ма-рина-а!
   Павел (бежит из сада). Нянька, скорее! Степаныч, в город, за доктором...
   Старик (убежал в кухню). Марина...
   Харитонов (из сада). Как это он?
   Степаныч. Нечаянно. Взял у меня ружьё -- что ты, говорит, не почистишь его, ржавое всё? Отошёл несколько, а оно и выстрелило, да прямо в рот ему...
   Харитонов. В рот? Ох...
   Степаныч. Так всю голову и снесло, одна шея осталась, ей-богу...
   Павел. Запрягай...
   Степаныч (бессильно опускаясь на крыльцо). Да чего же тут -- какой тут доктор!
   Харитонов. Павел -- идём! Где Яков?
   Павел. Я боюсь... Идём, Степаныч...
   Степаныч. Да чего же... куда же уж... Вот те и хозяин! А какой ведь был человек...
   Павел. Попадёт тебе за ружьё...
   Степаныч. Ну... чего уж... пускай!
   (Ушли. Из кухни выбегает Старик с палкой и котомкой в руках, за ним Девица, тоже с котомкой.)
   Старик (бормочет). Ах ты, глупый, ах, хитрый...
   Девица. Я тебе говорила...
   Старик (трясётся). Надень котомку мне... Ах, еретик!
   Девица. Что теперь будет с нами?
   Старик. Уходить надо, изобьют! В город надо. Там -- не найдут. Живее, ты! Всё ли взяла?
   Девица. Чего брать-то? Говорила я -- запутают они!
   Старик. Молчи! Струсил... испугался он...
   Девица. Не так надо было...
   Старик. Молчи, говорю...
   (Захаровна и Таня с полотенцами и ведром воды.)
   Захаровна (кричит). Ну, что, старый пёс, казнил человека?
   Таня. Его задержать надо!
   Захаровна. На что? Полно-ка!
   (Убежали.)
   Девица (со слезами). Да возись ты скорее! Какая выгода нам? А взять бы с них...
   Старик. Идём, Маринушка, идём!
   Девица. Зря вышло... Перемучил ты его, перемучил, вот...
   Старик. Господь лучше нас знает, что вышло! (Крестясь, идёт в сад.) Там дыра есть в заборе, мы с тобой в дыру...
   Девица. Догонят они нас...
   Старик. Не до того им! Ну, идём с богом, скоренько... Ах, еретик, а? Покарал господь, ага! (Грозит палкой дому.) Насорил вас господь на земле, окаянных, насорил червей... Сметёт он вас в геенну рукою моею, сорьё... хлам червивый!
   Девица (толкая его). Иди-и уж! Тоже -- праведник! Обманул меня...
   Старик. Ты -- погоди!.. Ты....
   Девица. Прежде чем божьи-то дела устраивать, свои бы устроил, старый пёс...
   Старик. Маринушка...
   Девица. Обманул ты меня... "Большими кораблями поплывём отсюда"... Вот -- поплыли! Эх, ты-и...
   Старик (бешено). Молчи, девка!
   Девица. Чего орёшь? Не боюсь я тебя!
   Старик. Гляди!
   Девица. Чем ты меня удержишь теперь? Иди уж, пёс! Дура я... послушать бы мне добрых людей... Эх, дура!
   Старик (бормочет). Господи! Господи!

Занавес

   

Комментарии

   Впервые напечатано отдельной книгой в издательстве И.П. Ладыжникова, Берлин (без обозначения года издания; повидимому, не позднее 1921 года).
   Пьеса "Старик", как указывал М. Горький, написана в 1915 году. Впервые поставлена 1 января 1919 года на сцене Государственного Академического Малого театра.
   Как показывают машинописные копии с авторской правкой (Архив А.М. Горького) и режиссёрский экземпляр пьесы, хранящийся в музее Малого театра и датированный 23 октября 1918 года, первопечатный текст "Старика" в издании И.П. Ладыжникова воспроизводил первоначальную редакцию пьесы. По этому тексту пьеса печаталась позднее в собраниях сочинений М. Горького. Однако этот текст не является последним авторизованным текстом пьесы "Старик". В 1922 году "Старик" был опубликован в новой редакции в "Петербургском альманахе", Петербург-Берлин, 1922, книга первая. Но и эта редакция не была последней. В Архиве А.М. Горького хранится экземпляр отдельного издания пьесы в издании И.П. Ладыжникова, содержащий очень существенную авторскую правку и три авторских рукописных дополнения (одно -- к третьему и два -- к четвёртому действиям). В этой последней редакции пьеса была напечатана одним из нью-йоркских издательств на английском языке в 1924 году под названием "Судья".
   Пьеса "Старик" тесно связана с опубликованными в 1913 году публицистическими статьями М. Горького "О карамазовщине" и "Еще о "карамазовщине". В предисловии к указанному американскому изданию пьесы М. Горький писал: "В пьесе "Старик" я старался указать, как отвратителен человек, влюблённый в своё страдание, считающий, что оно даёт ему право мести за всё то, что ему пришлось перенести. Но если человек убеждён в том, что страдание даёт ему право считать себя исключительной личностью и мстить другим за свои несчастья,  -- такой человек, по моему мнению, не принадлежит к людям, заслуживающим уважения других. Вам это будет понятно, если вы представите себе человека, поджигающего дома и города только по той причине, что ему холодно!" (Архив А.М. Горького.)
   Сохранилась следующая авторская характеристика действующих лиц пьесы:
   
   "Мастаков -- лет 40-45; светловолосый, бородатый, типичное лицо хорошего русского мужика. Неспокойная совесть вызывает у него неуверенность речи, осторожность движений. Но когда возбуждается -- в сцене со Стариком -- страшен. Однако -- ненадолго. В общем -- добрый, мягкий человек.
   Павел -- лет 20-22. Лицо туповатое. Самолюбив, зол, глуп. Двигается тяжело, неловко.
   Татьяна -- 17-19 лет. Милое, наивное лицо, одета просто и красиво. Избалована, капризна.
   Захарова -- лет 60. Бодрая старуха, к людям -- равнодушна, но любит дом, в котором живёт, хозяйство, этим и объясняется её забота о людях.
   Степаныч -- лет 50. Тупой, равнодушный человек.
   Софья -- 30-35 лет. Энергична, насмешлива, самоуверенна. Красива. Любит покровительственно относиться ко всем, как старшая.
   Харитонов -- лет 45-50. Живой, подвижный человечек с острой бородкой, с наклонностью к юмору и клоунаде, эксцентричен, говорит бойко. В общем неудачник и жуликоват.
   Яков -- лет 25. Слащаво красив, глуповат. Одет, как приказчик модного магазина,  -- щёголь дурного тона.
   Каменщик -- старый человек, о чём-то задумавшийся, о важном, может быть -- о цели жизни, о боге. Живёт, как во сне.
   Старик -- лет 60-65. Одет в полумонашеское платье,  -- и длинный подрясник. Лицо злое, взгляд исподлобья. Движения гибкие, змеиные. Притворяется сутулым, но вдруг -- выпрямится и страшен в ненависти к людям. Считает себя пострадавшим невинно и любит заставить людей страдать, любит мучить их. В этом -- всё наслаждение его жизни. Мастер, художник страдания. В минуты возбуждения отвратителен и страшен, как всякий садист. В конце пьесы его поражает неудача мести, он чувствует себя проигравшим последнюю игру и боится, как бы полиция не привлекла его к делу о самоубийстве. В сцене с Софьей он сначала испугался, но быстро понял, что Софья не страшна, ибо неспособна отнестись к нему, как к вредному насекомому, не сможет раздавить.
   Девица -- тупое, животное лицо с неподвижными глазами. Жадна, чувственна, глупа. Держится почти неподвижно и мёртвыми глазами щупает все вещи, всех людей."
   
   (Архив А.М. Горького).
   Начиная с 1923 года, пьеса "Старик" включалась во все собрания сочинений.
   Печатается по тексту отдельного издания И.П.Ладыжникова с правкой и рукописными дополнениями автора (Архив А.М. Горького).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru