Горький Максим
Ванькина литература

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Максим Горький

Ванькина литература

   Блаженной памяти барон Брамбеус [Псевдоним реакционного журналиста, критика и писателя Сенковского О. И. - Ред.] имел лакея Ваньку, большого любителя читать различные "забористые" книжки. Ванька этот, по рекомендации барона-критика, был существом "вида растрёпанного и неумытого" и, судя по его любви к литературе, должно быть, состоял в родне с Петрушкой Чичикова. Каждый раз, когда в руки Брамбеуса попадала какая-нибудь безграмотно написанная или глупая книжка, он кричал своего лакея и книжку эту отдавал ему, говоря:
   - Возьми, Ванька, это - твоя литература...
   Это происходило в тридцатых годах, и с той поры, как это ведомо всем, арифметику знающим, прошло лет шестьдесят... Просвещение в столь почтенный срок сильно развилось... но, кажется, только вширь, а не вглубь. Кажется это потому, что хотя теперь нет ни Брамбеуса, ни крепостных лакеев, но Ваньки, любители забористой литературы, не только не исчезли, а, напротив, должно быть, очень развились, на что решительно и неопровержимо указывают быстрый рост и пышный расцвет "Ванькиной литературы". "Листки" московские, петербургские, русские имеют своими читателями, несомненно, Ванек; такие журналы, как "Звезда" Животова, "Родина" и прочие прыщи на лице русской литературы, выписываются Ваньками; такие писатели, как Животов, Пазухин, Рудниковский, Гейнце, работают для Ванек, потомков лакея барона Брамбеуса. Всё это - литература дешёвая...
   А вот "Наблюдатель", стоящий 12 рублей в год [Ежемесячный литературно-политический журнал реакционного направления, издававшийся с 1882 года в Петербурге - Ред.], или "Новое время", стоящее 17 рублей [Реакционная петербургская газета, издававшаяся А. С. Сувориным. Выходила с 1868 по октябрь 1917 года, вначале была умеренно-либерального направления, а с 1876 года превратилась в подкупленный царским правительством орган махровой реакции. С 1905 года - орган черносотенцев - Ред.], не могут, вследствие своей дороговизны, привлечь к себе внимание Ванек... и поэтому пытаются развести их среди людей более обеспеченных, чем те Ваньки, которые питаются искони прислуживающей им и дешёвой прессой. Что названные выше органы способны плодить Ванек и угождать их дрянным вкусам, в этом нельзя сомневаться. "Новое время" известно хлёсткостью ругани, что всегда очень нравится улице. "Новое время" любит ругаться - улица любит слушать крепкие слова. "Новому времени" нужно понизить цену, тогда оно будет оценено Ваньками, наравне с другими уличными органами и шарманками. Вот, кстати, образчик недобросовестности и передержек, украшающих страницы газеты Суворина, - несколько дней тому назад в ней было напечатано следующее:
   "Тягостное впечатление производит орган молодой литературы "Жизнь" [Ежемесячный литературный, научный и политический журнал, издававшийся в Петербурге с 1897 по 1901 год, в литературно-художественном отделе которого участвовали М. Горький, А. П. Чехов, В. В. Вересаев и другие прогрессивные писатели. Этот отдел журнала был высоко оценён В. И. Лениным (см. ПСС, изд.4-е, т.34, стр.15) - Ред.], февральская книжка которой украшена лубочными картинами новейших немецких маляров-декадентов - Штука и Саши Шнейдера. Можно подумать, что русское общество так пресыщено истинным искусством, так глубоко ознакомилось с живописью Запада и артистами Востока, с антиками, что ей только и остаётся, что класть на притуплённый язык извращения мысли и кисти с кайенским перцем вроде безобразных "фурий" Штука."
   Читатель читает эти слова и видит: ба! "Новое время" защищает добрые нравы и здоровые вкусы! Читателю это нравится, потому что хлёстко, а прочитав всю заметку, совершенно неприличную, первую половину которой я привёл выше, он хохочет, он доволен, ему нравится такой площадной и глупый приём, как изменение фамилии писателя Чирикова в Чирьева и Прыщикова. Читатель мог бы вспомнить, что в прошлом году та же самая газета поместила в приложении своём лестную заметку о Саше Шнейдере и снимки с его картонов... но, вероятно, он не вспомнит этого. Он просто решит, что "Жизнь" - журнал, в котором печатаются декадентские картинки. Ему неизвестно, при чём тут эти картинки, и он не знает, что не один Шнейдер и Штук иллюстрируются в "Жизни", а иллюстрируется также и Бёклин, снимки с картин которого он недавно видел на страницах "Нового времени". "Новое время" не упоминает о Бёклине и о том, почему явились в "Жизни" картинки Штука и Шнейдера, потому что оно желает только выругать "Жизнь", бросить на неё тень... Зачем? Специальность у этой газеты такая. Есть люди, которым все чистое и порядочное органически противно, а статья П. Ге о Бёклине, Шнейдере и Штуке - хорошая статья [Речь идёт о статье П. Н. Ге "Арнольд Бёклин, Франц Штук и Саша Шнейдер", напечатанной в журнале "Жизнь", 1899, февраль, книга 1 - Ред.]. Рассматривая работы названных художников и показывая снимки с их символических картин, автор статьи воздаёт должное тому, что в этих картинах ценно, а по поводу символизма, как направления в искусстве, говорит, что это направление недолговечно.
   "Художник безусловно свободен в своём творчестве, - говорит господин Ге, - но в искусстве "для нас близко и дорого только то, что связано с нашей жизнью". Наиболее сложные, наиболее человечные стороны жизни могут быть выражены лишь в реальных образах. Простота в мышлении, реализм и искусстве - последние и самые ценные завоевания новейшей цивилизации человечества... Произведения Бёклина, Штука, Шнейдера и вообще всех символистов не представляют основного русла современного европейского искусства. Это - боковое течение."
   В нашем обществе есть известный интерес к современному недомоганию мысли на Западе, это недомогание отчасти отражается в нашей литературе и искусстве. "Жизнь" даёт статью, в которой пытается объяснить публике, что такое символизм - один из симптомов недомогания современной души. "Новое время" видит картинки, иллюстрирующие статью, и болтает по этому поводу какой-то вздор, имеющий однако вполне определённую цель - подорвать в обществе интерес к новому журналу. Это, разумеется, непорядочно, это даже лживо, но "Новому времени" нет дела до порядочности и правды... Оно охотится за успехом, хорошо платит своим фельетонистам и требует от них злобы и резвости... Они и стараются кто во что горазд, но все одинаково ловко выдрессированы хозяином и все всегда травят кого-нибудь - финнов, марксистов, чувашей, народников, русскую литературу, крымских татар, евреев, поляков... глядя по тому, что больше Ваньке-публике нравится...
  
   Как и "Новое время", "Наблюдатель" - орган человеконенавистнический. Он избрал для своих представлений пред публикой - травлю евреев. "Наблюдатель" - скучен, жалок и бесталанно плосок. Вот образец его "литературы": в февральской книжке за т[екущий] г[од] начат печатанием роман Крыжановской-Рочестер. Эта барыня по существу своему - нечто вроде печальной памяти оккультистки Блавацкой, - она тоже спиритка, оккультистка и любительница всего таинственного. Про неё говорили, что романы ей диктуют духи... малограмотные. Есть у неё большой роман "Торжище брака", в котором бездействуют, но много говорят медиумы, духи, черти и тому подобная дребедень. Я читал этот роман, хотя содержания его и не помню, - но это простительно мне уже по одному тому, что в нём нет содержания, а лишь одни потуги и поползновения к сатире и мистицизму. Романы без содержания - очень модная вещь, и Ванька их любит, ибо они чрезвычайно легко читаются, но попытка объединить сатиру с мистицизмом достаточно определённо рисует умственный облик госпожи Крыжановской. Теперь госпожа Крыжановская печатает в "Наблюдателе" тоже роман в двух частях, под заглавием "Железный канцлер древнего Египта". Как вы думаете, кто этот железный канцлер? Это Иосиф, тот самый Иосиф, сын Иакова, трогательный рассказ о котором помещён в библии и которого народ за чистоту и кротость назвал Прекрасным. По Крыжановской, этот Иосиф оказывается бездушным и чёрствым юношей, целью жизни которого служит стремление к власти, "истым прототипом своего племени, в течение веков высасывавшего из груди всех народов их плодоносную силу - богатство - до истощения питавшей матери-кормилицы". Он, этот Иосиф Прекрасный, будучи рабом Пентефрия - по словам госпожи Крыжановской - смотрел на жену его "как на средство, в случае смерти Пентефрия, завладеть его богатством", для чего "пустил в ход ту таинственную силу, которую современная наука окрестила именем гипнотизма". Внушив жене Пентефрия страсть к нему, Иосиф по причине, госпоже Крыжановской, очевидно, не известной, отталкивает от себя увлечённую женщину, за что и получает от неё пощёчину. Нужно отдать справедливость авторше, она ни на шаг не отступает от текста легенды, хотя вышивает на нём разнообразные и чрезвычайно фантастические узоры и зовёт Иакова - Яакоб, Иосифа - Иозеф, Рувима - Реубэном и Пентефрия - Потифаром, что, оказывается, нужно "по сефардийскому чтению древнееврейского языка". Ссылка на этот язык, а в примечаниях имена таких египтологов, как Брунг, Шаба и... Эберс, придают роману учёный вид, но не улучшают его дубоватого языка, образец которого можно видеть выше в фразе, характеризующей Иосифа.
   Язык романа вообще любопытен. Вот, например, как говорит Иосиф с отцом и братьями: "Вы все думаете, что мир нами кончается, что только и света - что в окошке". - "Чтоб я больше не слыхал твоего бахвальства!" - кричит на сына библейский патриарх. "Бахвальство" и "окошко" хотя и не известны библии, но тем не менее очень оригинально звучат в устах её величественных героев под небом Палестины. Роман начинается доносом Иосифа отцу на братьев и пока доведён до возвышения Иосифа фараоном. Всё это занимает шесть печатных листов. Иосиф является в романе точной копией с мелодраматического злодея, его сопровождают колдуны, змеи, а в числе действующих лиц подвизается сама судьба... олицетворённая автором в виде женщины с телом быка и ногами льва. Всё это производит оглушающее впечатление и прескверно пахнет... Ванька будет доволен госпожой Крыжановской. Ванька ужасы любит, и тем более любит, чем они нелепее... Ванька вообще любит всё дикое и грубое, а господин Ефим Простосердов, усердный Ванькин слуга, Ванькину психику прекрасно понимает и в той же книжке, где госпожа Крыжановская переделывает библию по вкусу Ваньки, - сей самый Ефим сочиняет возмутительную клевету на евреев [Ефим Простосердов - псевдоним реакционного журналиста, редактора-издателя журнала "Наблюдатель" А. П. Пятковского. Имеется в виду его статья "И смех и горе (Литературные и общественные заметки)", помещённая в журнале "Наблюдатель", 1899, февраль - Ред.].
  
   Только в обществе, глубоко индиферентном к вопросам морали, возможны явления, подобные "Новому времени" и "Наблюдателю". Если мы не хотим сказать "цыц!" сочинителям из этих литературных вертепов, значит - эти люди приятны нам и грязь, разводимая ими в жизни, не возмущает нас. Они плюют на всех и вся своей желчной слюной - мы видим это и молчим; они бешено ревут ругательства - мы слушаем; они клевещут - нас это не возмущает...
   Говорят - по Сеньке и шапка... Ну, Ванька, скверная же у тебя шапка! Неужели ты не чувствуешь, что заслуживаешь лучшей? Неужели ты действительно не хочешь и не можешь сорвать с себя эту гадкую и грязную? Ты бы подумал над этим, Ванька, ведь ты уже не крепостной и не лакей, ты достаточно свободен для того, чтоб крикнуть людям, отравляющим тебя всякой мерзостью:
   "Не хочу мерзостей!"
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru