Сочиненія князя Д. П. Горчакова. Москва, 1890 г. Князь Дмитрій Петровичъ Горчаковъ, единственный сынъ небогатаго дворянина Костромской губ., кн. Петра Ивановича Горчакова, родился 1 января 1758 года; получивъ домашнее образованіе, служилъ въ военной, потомъ въ гражданской службѣ, въ большіе чины не вышелъ, окончилъ свое служебное поприще коллежскимъ совѣтникомъ и умеръ въ Москвѣ въ ноябрѣ 1824 года. Лежащая передъ нами книжка его сочиненій издана въ свѣтъ его родною внучкой, княжной Еленой Сергѣевной Горчаковой. Изъ приложеннаго къ книгѣ короткаго біографическаго очерка видно, что кн. Д. П. Горчаковъ, какъ и многіе состоятельные дворяне того времени, занимался литературой "урывками, отъ оперъ переходилъ къ сатирамъ, писалъ повѣсти, сатиры, поэмы, но весьма мало заботился о распространеніи своихъ произведеній, большая часть которыхъ осталась неизданною, отчасти по его безпечности и равнодушію къ литературной славѣ, отчасти потому, что въ его стихахъ было много прямыхъ и косвенныхъ личностей". Многія его рукописи остались въ деревнѣ и тамъ сгорѣли. Такимъ образомъ, погибли весьма цѣнные матеріалы для исторіи литературы въ для характеристики тогдашняго времени и людей. Въ числѣ этихъ рукописей уничтожено, вѣроятно, одно очень извѣстное современникамъ шуточное стихотвореніе, въ которомъ выведенъ былъ фонъ-Визинъ. Стихотвореніе это нигдѣ не было напечатано, но читалось многими въ рукописи и, быть можетъ, еще найдется у кого-нибудь въ копіи. Оно не вошло въ теперешнее изданіе Сочиненій кн. Горчакова. Въ немъ помѣщены три комическихъ оперы: Калифъ на часъ, Щастливая Тоня и Баба-Яга, пять сатиръ въ стихахъ, двѣ стихотворныя "Бесѣды": О суетности и о уединеніи; отрывокъ изъ комедіи и повѣсть въ прозѣ: Пламиръ и Раида. Всѣ эти произведенія представляютъ большой историческій интересъ. Могущія казаться теперь не особенно важными и мѣстами, пожалуй, даже наивными, сатиры кн. Горчакова, рѣзко затрогивали тогдашнее общество, нѣкоторые стихи изъ нихъ, подобно Грибоѣдовскимъ впослѣдствіи, "переходили въ пословицы", какъ, напримѣръ:
"И, наконецъ, я зрю въ странѣ моей родной!
Журналовъ тысячи, а книги не одной".
Стихи эти взяты изъ Сатиры: Посланіе къ князю С. Н. Долгорукову, наиболѣе характерной изъ всѣхъ. Авторъ, признанный "волтеріанецъ" за то, впрочемъ, что считалъ Вольтера первымъ трагическимъ писателемъ, былъ ярымъ приверженцемъ ложно-классицизма и противникомъ всякихъ новшествъ въ литературѣ. Вотъ что мы читаемъ въ той же Сатирѣ'.
Какія, общаго достойны удивленія,
Мы въ модныхъ драмахъ зримъ диковинны явленія?
И скучныхъ свободясь издревле чтимыхъ узъ,
Чѣмъ превосходенъ сталъ очищенный нашъ вкусъ?
Въ комедіяхъ теперь не нужно острыхъ словъ:
Чтобы смѣшить, пусти на сцену дураковъ!...
..."Гусситы, Попугай предпочтены Соренѣ
И Коцебятина *) одна теперь на сценѣ.
О, сколько-бъ былъ благословенъ сей часъ,
Когдабъ въ однихъ стихахъ лишь порча завелась
И въ драматическихъ писаньяхъ здѣсь встрѣчалась!
Когда бы нравственность у насъ не развращалась,
Когда бы въ юношахъ свободы вредна страсть
Къ презрѣнью не вела у нихъ священну власть,
Когда-бъ учители, возникшіе изъ грязи,
Софизмомъ родственны не разрывали связи"...
*) Гусситы, Попугай и Сынъ любви,-- драмы Коцебу, "коцебятинѣ" которыхъ авторъ противупоставляетъ Сорену, трагедію Н. П. Николева, написанную въ рамкахъ "издревне чтимыхъ узъ" ложнаго классицизма.
Произведенія кн. Д. П. Горчакова не избѣгли цензурныхъ стѣсненій и его стихотвореніе Русскій у подошвы Чатырдаіа, какъ недозволительное, было представлено министромъ Балашовымъ Императору! Александру Павловичу. Государь разрѣшилъ напечатать эти стихи, въ которыхъ авторъ печалуется о слабости русской политики передъ "Корсомъ", Наполеономъ I (въ 1811 г.), и восклицаетъ:
"Нѣтъ нужды намъ искать героевъ чуждыхъ странъ,--
Довольно есть своихъ искусныхъ согражданъ"...
И заканчиваетъ обращеніемъ къ "владыкамъ царствъ земныхъ", что* бы слугъ отечеству они избирали "межь милліонами подвластна имъ народа",--
"И мудростью водимы,
Ихъ отличать въ толпѣ стремите бдящій взоръ:
Такъ злато рудокопъ въ ущельяхъ видитъ горъ,
Гдѣ мыслятъ зрѣть одну дресву простолюдины".
Въ высшей степени интересна написанная въ 1796 г. прозой Россійская повѣетъ: Пламиръ и Раида. Она представляетъ собою любопытнѣйшій образецъ сочинительства того времени и даетъ ясное понятіе о томъ, что заставляло "лить слезы чувствительности" нашилъ напудренныхъ прадѣдовъ и прабабушекъ. Въ письмѣ съ своему другу Н. Л. Николеву авторъ говоритъ: "Начертаніе Раиды обворожило тебя. Признайся, что естьли существуетъ подлинникъ, онъ долженъ быть тысячу разъ любезнѣе въ естествѣ, нежели въ описаніи". Доброе старое время!