Стефан Горчак Стихотворения --------------------------------------------------------------------------- Виршевая поэзия (первая половина XVII века) М., "Советская Россия", 1989.- (Сокровища древнерусской литературы). --------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Послание Ивану Васильевичу. Двоестрочие Послание справщику Арсению Глухому Послание старцу Венедикту Послание старцу Симеону Послание Федору Кузьмичу Виршевый Домострой Послание Ивану Васильевичу Двоестрочие Священному и честнейшему и сердечному другу сиречь священнику, Общаго винограда Христова сии речь рода человеческаго молебник Священному иерею Ивану Васильевичу великое от меня челобитие, Уже бо и обоим вам вкупе {1} сердечное от меня рукобитие. Да и сие грубое мое писанейцо любезне прочтите, Узрите бо что в нем неисправно, в том не судите. Иже за духовную любовь покройте все собою. Занеже на укор вам будет негде грешным мною. Будите бо свидетели сами что забвение на всех хвалится, Реку ж, имея ум смущен, никако же от забвения избавится А иже паки весте, что живем в суетах житейских, Ныне же пребываем все в злых детелех мерских. Но и потому краткий умъ нашь темен бывает, Обаче же глубины разума никако же достигает. Мне же и сие писанейце послати к вам случися вскоре, Уже бо тупому уму нашему стало в ызморе. Иже аще бы и мочно изряднее поставите, Вем, яко не мощно было скорых посланников уставити. А от всея душа о тебе всегда скорбим. Но и многие речи к тебе плодимъ. Уже бо человеку от веры все рождается, Разве друг вере при скорби познавается. Аще бы не от сердца тебе любили, Да никако же к тебе такие речи плодили. О тебе всегда от всея душа скорбим, Всякия ж<е> речи многия к тебе плодим. Аз же молю о те<бе> у бога, да будеши покровен десницею <вышняго>, Той же премилостивый бог избавит тя и от свирепства нижняго. И моли за ны господа бога, реку ж, и за мя многогрешнаго, Сведый сердца и утробы, той избавит от лютаго огня вечного. И яже и преисподная избавит муки вечныя; иже хощет, Той и может. Абие же сие писанейце прочтите, Моего же к себе писанейца до меня не истеряйте. И сами зрите, что положено трудов немало, Ныне ж<е> сколко грубаго ума нашего в том стало. Послание справщику Арсению Глухому. Великому честнейшему иноку Арсению и всеизящному твоему разумению, многогрешный и неключимый раб, иже желает получить души своей отрад, последний во всех человецех, а первый в грешницех. Не всяк может слагати душеспаеительныя стихи, и несть достоин нарещися чину священъства, и изрядного на себе по чину носити иерейства, но обаче отрыгновение твое, по именованию в_е_н_е_ц {1}, тако же молит получити от бога добрый конец. Падая на земли, много челом бьем и от сердечнаго желания к тебе вопием: Буди, боголюбиве, здрав и спасен и паки всегда добрыми делы поновлен. А нам бы, слышаще твое доброе пребывание, радоватися и противу бы врагов своих крепце ратоватися. А желаем очи и лице твое в радости видети, и вся грехи своя злыя возненавидети. А, пожалуешь своим благоутробием, про нас вопросишь, да даст ти господь, чего у него просишь. А мы, грешнии, по сей час душевне живы, аще и возрастают в ней помыслы гнилы. А в скверне теле его же святая воля. А въпред он же сам истинный свет весть, и судьбы его кто от человек исповесть?! Что же, како и откуды начнем писати, и к тебе, любимому, ны слово утешительное послати? - Грехом своим умом случилъся веема туп<ый> и не умею списовати изрядными поступи, и в филосовъских училищах николи же не бывал, и литоръских остроном {2}, сам веси, не читал. Токмо на простописанныя взираю, и тех изящно разумевати не возмогаю. Сокращение рещи,- великое море не требует рек, подобие и бог не скуден, аще и хвалим от неких человек. В лепоту море и без рек всегда полно, такоже и у бога идет все стройно. Тако же и тебе, велеумну мужу, не имети от нас, недостаточных, таковую нужу, и не требе наше грубое и неполезное плетение, и да не въменится аки паучное прядение. И не подобает нам выше себя искати и такое же бремя на собя налагати. Подобает же нам, грубым, от вас просвещатися и доброму учению и разуму наиматися. Паче же начнем глаголати, о чем нам мысль предлежит и всегда душа наша зелне горит. Якоже бо некая чада, имеюще печаль, аки некое великое время не видевъше рождьших своих, и не могут их забыти и сердце свое от таковыя печали свободити, подобие и мы таковую скорбь о тебе имеем и пособити себе никако недоумеем. Свидетеля тебе, истиннаго бога, представляем, к нему же есмы вси, грешнии, пребываем. Почто, всеизрядне, царствующий град оставил, а любомудрия своего нам, грешным, не прибавил? Паче же в нем великия и красныя холмы<...> И укрепился еси ныне во единой ограде жити. Или обещался еси до конца от нея не изыти? Или воспомянул еси в себе божественное писание и в нем духовное наше воспитание? Свободь всяк инок трех страстей {3}, и да избавлен будет многих прелестей. Ей, ей, воистину, тако может быти. Да не всяк так возможет жити. Или еще реченое, четырми делесы душа иноку оскверняется {4}, и пребываяй же в таковых едва спасается. Великому елефандру {5} и царския дворы пустыня бывает, тако же и крепкий подвижник на всяком месте не погибает. И аще и нигде бесовъских козней не избежати, но легъчае будет многия виды от себя отревати. Ни учители, ни указатели тебе хощем быти, ни душевнаго твоего благородия повредити. Ни убо, ни, не буди, любимиче, тако! Но да духовную любовь глаголем ти всяко. Прекратим же слово о сем, да не в конец продолъжено будет в нем. И да не отягчим твоих честных ушес, и да не явим своих всех неизрядных словес. И паки возвратимся к своему нам желанию, некли вонмеши грешному нашему стенанию. Прииде, возлюбленне, в царствующий град! Да насадиши в душах наших доброплодный виноград. И вселися по-прежнему близ царствующаго града, и да будет мысли нашей велика в том отрада. И пребуди с нами хотя мала время. Да отринеши от нас аки некое великое бремя, не для ради многих людей и славы человеческия, но для ради меж нами любви отеческия. Болезнуем всегда о тебе душею и телом, да не можем тому пособити никоторым делом. Свидетель тебе той же, истинный бог, иже по своей милости возносит християнъский рог. К кому нам, недостаточным и грубым, притещи, и грубость свою, и печаль с кем разврещи? Кто нам слово сомнительное разрешит и колеблющую мысль нашу умирит? И егда нас раздражают и грехом нашим стало велиим, и всем им востати на нас аки зверем дивиим; и ненавидят над нами от самодержца призрения, понеже несть от нас к богу сердечнаго моления. Аще бы было от нас сердечное к богу моление, тогда бы было к нам царское призрение. И паки потому царь к нам не призирает, что недобродетель наша к богу возбраняет. И в том им, ненавистником нашим, сугуба бывает радость, а нам от них всегда сердечная бывает пакость. Подобает же нам усерднее богу молитися, и да учнут враги наши нам дивитися. Скорбим же и болезнуем всегда о себе, не менши же того, любимиче,- и о тебе. Како еси, аки драгий бисер, в земли погребен и никим же никако еси призрен? Аще, по твоему крепкоумию, тебе то не нужа, но нам бедно видети, видев тя таковаго досужа. Есть разумичных людей в великом государстве, но не излишной и ты был в Московском царстве. Протчее о таковом словеси помолчим, да не злую зависть в протчих сердцах возбудим. Что же еще ли нам тебе о сем молити, чтобы тебе к нам однолично быти? Или же отнюдь хощеши быти неприклонен и к нам явитися аки весма нелюбовен? Или не на ползу тебе сие наше моление? И в том во всем твоя воля буди. Токмо молим тя: и там нас не забуди и не лиши нас добраго своего приближения, и не отстави от себя нашего прошения, чем тебя всемилостивый бог обогатил и аки великим некоем царством тя одарил. И мы, грешнии, помышляем к тебе сами быти, и некое время у твоего любомудрия побыти. Сам веси, что желание ны велико, и грехом своим продолъжим время толико. Да одноя Дамаскиновы многоразумныя книги {6}, и связаны есмы мыслию об ней аки некими вериги. И всегда помышляем к твоему любомудрию быти, да от житейских сует немощно отбыти. И ты б еси пожаловал нас, к себе ждал, и никако б нас во уме своем отревал. А в том на нас, возлюбленне, своего гневу не подержи, ниже лютую злобу во уме своем удержи, что писанейце к тебе по се время укоснел. Воистинну, всегда приходу твоего сюды хотел. И молим тя, да не зазриши сему нашему плетению, понеже возгарати в нас по сем великому рачению. Сам веси, что все от веры ражается и духовному любовнику по любимом друзе душа возгарается. А се толико время писанейца к тебе не пресылывал, для того и умножил, чтобы ты его возмиловал. Буди покровен десницею вышняго, да до конца сохранит тя от свирепъства нижняго. И моли бога за ны, грешныя, да избавит тя от муки вечныя. Послание старцу Венедикту Горняго и премирнаго ликования желателю, О нем же еще от юнаго возраста истинному тщателю, С самых же еще младых ногтей в добре наказании воспитанному. По добродетели же паки и любви во многих людех избранному. Остроумие же и разум, отечество и род оставлю ныне писати, Дивное те то желание и любов к богу хощу вкратце начертати. Адаманския {1}, воистинну, и разумныя души таковая доблесть, Ревнустную же убо по бозе и рачительную в<с>ели в себе бодрость; Юности бо и младости отнюдь не пощаде, Многомятежнаго мира сего любви не восхоте. О едином же ярме Христове возжела попечение положити, Единородную свою душу наипаче хотя просветити, Многогрешную паки суету века сего яко уметы вменив, Ум же свой и мысль ко единому творцу своему вперив. Веде убо, яко вся настощая мира сего долу влекут; Едини же добродетели горе к богу возведут, Лесть же и бляди все прелестнаго сего мира, И ничтоже в нем наследует духовнаго пира. Кому не посмеется и не поругается прелестная сия слава, От нея же никому же будет от вечныя муки избава? Много убо нас льстит сей свет различным богатством, Умудряет же умь наш и душу нелепым коварством. Смех и ругание токмо подав, сама без вести бывает, Творителных же и любителных ея во ад поревает: Аки трава в цвет от солнечных лучь уведают, Радующежеся красотам сами душы своя погубляют. Царие и князи, не творящий добра, низу сходят; Умертвивший же своя телеса бога ради добре в вышния обители восходят. Воистинну, велика и славна пред богом едина добродетель, О ней же радуется сам общий творец наш и содетель. Ничтоже бо долголетно и стоятелно в настоящем сем веце, Единовечьно и богу угодно - душа в таковем убо человеце. Дивлю же ся всегда таковому твоему предоброму желанию, Иже бо от юныя версты изъострися к лучьшему назданию. Како же от толикия младости, оставив своя родителя, Твердо яже паки душею возлюби творца своего и зиждителя, Умь же свой и мысль до конца вперив к вечным обителей, Подражая неложно древним его истинным ревнителем. О их же ныне несть мощно писанием изнести, Подвигов же их и трудов количеством не изчести. Сияют бо яко солнце на тверди небесней {2}, Телеса бо своя и душы предаша славе превечней. Ей, ей, ничто же им точно и равно под небесем, Фараона бо мысленнаго победиша во всем. Аще еси ты, государь, сотворился таковым великим подражатель, Не забуди и нас, егда бывает имени святому призыватель. Попомни, государь, исперьва духовный наш с тобою союз, О немь же и ныне жйвуще избавимься вечных и нерешимых уз. Радуюжеся и веселюся о таковем твоем жаловании, Единою стеню и сетую о далнем от тебе разстоянии. Коль краты люботварительныя твоея любви удалихся, Любовию же паки прелестнаго сего мира до конца уязвихся. Удивляюжеся паки таковому твоему изрядному рачению. Горю же умом и мыслию, како бы прибегнути к твоему духовному речению. О великом же твоем жаловании и милосердии что изреку?- Разве всегда подобает пролияти слезы аки реку. Часто же тя, государя своего, в сердцы своем воспоминаю, Милосердия же должная отдати тебе не возмогаю. Како в толицей скорби и беде призре на нас убогих? Поистинне, не обретаю себе такова любителя ни во многих. Аще бы не твоя, государя моего, тогда излиялась на мне щедрость, Дерзо и не стыдяся реку,- кто бы подъял мою конечную бедность?! А и сам, государь, веси, что на всех тогда прииде велия скорбь и гонение {3}; Ты же, воистинну, показал к нам нелицемерное свое любление. Ничто же вящши, яко в скорби и беде сущи брата своего не презрети, Да и въсем нам повелел господь другъ друга имети. Зиждитель мой и господь воздаст ти, чего у него желаеш, Еже бо брата своего в скорби и беде презирает. Мнози дружатся и ласкают славы ради и богатства, Лютыя же ради нищеты и убожества отмещутся духовнаго братства. Истиннии же друзи во время скорби и беды позноваются, Чистою совестию и благим сердцем являются. Ей, в лепоту повелевает избирати таковых друговь, Льстивых же и лукавых - отгоняти от себе аки лютых волков. О нашем же неисправлении гнева на нас не держи, Многосугубную же свою милость по-прежнему к нам покажи. Бог свидетель, не забытия ради писанеец к тебе не посылаем, Но излишъняго ради недовольства упрожнятися укосневаем. Едино ныне реку: буди здрав и покровен от всех злых навет. Такоже и нас не забуди, егда паки вселится в тя божественный свет. Зде же, государь, акростихиды и краегранесии {4} не стало, А нам, грешным, еще в мале рещи недастало. Сему любительному писанейцу конец, А тебе, государю моему, буди нетленный венец. А нам, грешным, он же праведный судия весть, Понеже наша тайная деяния свесть. Разве твоими святыми молитвами дает нам отрад, Некли будем аки новоросленни сад. Аминь. Подпись: Дати сие посланейце в небесоподобныя ограды, В ней же подвизающися достигают вечныя отрады; Общия нашея заступницы и молебницы, Многогрешным душам нашим истинныя целебницы, Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Успения, Сиречь дивнаго и пречюднаго ея от телеси представления: Во обители преподобнаго и богоноснаго отца нашего чюдотворца Кирила, Его же, государя, еще от чрева матерня огради божественная сила; В благотворнии руце государя моего старца богословенна, Поистинне, в лепоту таковым званием нареченна. {5} Писано лета седмь тысящ во стопятдесятом году, В самом благочистивом християнском роду. Послание старцу Симеону Свидетель господь, хвалим<о> всеми предоброе твое рачительство, Такожде и добросмысленное твое разумичество. Аки трудолюбивая пчела от различных цветов собирает, Реку же, многая божественная писания всегда снискаеш<...> Учение удержанному, уму нашему страстми великое исцеление. Сим паки просвещается все наше словесное естество И вящше сего славится имый самое божество. Много нам дано от общаго творца нашего и зиждителя, И ничто же тако предпочтенно от него, всемирнаго украшателя. О сем бо первие вся поднебесная состоится, Неискусный же к сему к бесловесному скоту приложится. Умиление бо и просвещение кождой нашей души словесней, Пресечение же и воздержание всякой вещи телесней. Отрочати младу не мощно с совершенным мужем беседу творити, Паче же неизученному сим в разуме исполнену быти. Сего ради радуемся о таковем твоем рачении, Тебе бы нас не сотворити никогда во оскорблении; Егда будем тебе главою своею много бити челом. Фарисейское бы кичение отдал своим врагом. Аще ли на нас мыслию своею всуе и непщуеш, Но вем, яко добродетелному духу всеревнуеш. Что бы тебе востребоват<ь> от нашей грубости? Ей, навыкл еси всякой премудрости. Или мниши, яко завистию к тебе утесневаемся? О том господь же зритель, что любовным сердцем к тебе простираемся. Молим, не держати бы тебе на нас таковаго мнения,- Бог же видит, не имеем на тебя никоторого зломнения. И паки не оскорби нас любве ради духовные, Ею же покрываются всякие вещи греховные. Такожде и мы, в чем тебе угодни явимся, Никако же от таковых ни в чем не уклонимся. Аминь. Твое и наше гречески глаголется акристихида. Да избавит нас господь от всякого душевреднаго вида. Буди, буди тако! А бывает всяко. Послание Федору Кузьмичу Страшных Христовых божественных тайн служителю, в премудростных же догматех изящному разумителю, ясносказателю и прочаго богодухновеннаго писания, щедрому и независтливому дателю таковаго снискания, еще крепкому снабдителю и ходатаю к богу о душах человеческих, научену же паки и наказану во многих словесех твореческих, не поношая и не уничижая, сицевы глаголы творим, но о самой истинней правде молчати не терпим. И не троерожные страсти рог {1} восприимши начертоваем, ей, многаго духовнаго союза любви к тебе желаем. Разумлива мужа не подобает молчанию предовати, единаго же в себе в таковем любо деле похваляти. Юродство есть и буйство уму держати самолюбие, фарисейское кичение такоже содевает душегубие, его же бо ради никто в царство небесное будет вселен, о бозе же имеяй любовь во веки будет вознесен. Добрый бо он пастырь и учитель повеле друг друга любити, о еже бы нам всегда в том его исповедании а ходити. Ревнастна же тя слышим к божественному писанию, уясненна же паки и пространна к таковому сказанию. Како же умолчим о таковом доброслужитии, о нем же некогда много ревнуют и сами пресловутии. Зритель творец наш и бог, глаголем тебе сия нелестно, многаго ради твоего разума быти тебе зде невместно. И слышим из далекасти про твое любомудренное рачение, чтобы нам и близ видети благоумное твое разумение. Ухание благовонно услождает человеческия чювства, паче же муж мудр и разумен исполняет друга благоумъства. О том себе на нас не позазри, что тако тебе плетем, понеже слышим тя разумна и изящна во всем. Сказа же нам про тебе содружебник твой, тезоименит доблести, ты бо издавна его знаешь в велицей добрей бодрости, {2} ему же нелепо и просто нарекование замарай, {3} философственного же своего разума от нас не скрывай. Аще ли речиши нам, что живем в самом том велицем сем государстве, неизлиха и ты будешь в таковем добрем избранстве. Человеколюбец бог свидетель, яко достоин еси зде быти, ей, не подобает разумну мужу в забвении жити. Лесть ли возмниши глаголанная нам к твоей честности, он же, праведный судия, видит, что достоин еси быти у царския светлости. Много нам писати к тебе не достанет и не год {4}, бог же да подаст ти получити небесный восход. И отпиши к нам писанейце от своего благоумия, еже бы нам прияти что от твоего доброразумия. Такоже буди здрав и покровен всемогущаго бога десницею, Да воздаст ти во оном веце многосугубною сторицею. Аминь. Твое же и наше писано по краегранесии, вем бо, вем, яко и сам та веси. Обаче не бранно будет, еже и обявити и на твою содержателную память и разум положите. Аще восхощеши и рождьшаго нашего ведати - нам есть тезоименит {5}, некли духовный твой союз писанейцем к нам воспарит. Велено бо есть и неприятно кому без отечества написати и самый естественный корень и силу отлогати. Сопребываем же ныне с преждереченным твоим другом вкупе, желаем же тя паки видети с собою во едином в купе У государева дела, у книжнаго правления, чтобы нам единодушно быти у его царскаго повеления. И аще всемилостивый бог благоволит и великий государь и отец его великий святитель повелит, чаем, что желанная сия нами збудутъся, понеже доброразумные мужи никогда забудутся. И хотим о тебе молити государя великого святителя, чтобы нам к таковому делу изряднаго вразумителя. Вемы паки, вемы, еко изящен еси во всем и по божий милости не скуден еси ни в чем. И паки по внешнему и по духовному достоин еси зде быти и при его царском величестве и славе неотходно жити. И о том на нас досады и гнева в сердцы своем не держи, понеже ему, государю, надобны таковыя мудрыя вожи. Писах ти малое сие писанейце от любъве духовныя, и ты, честныя иерею, приими е любезне и прочти внятелне, и не позазри нашей сей худости и недоразумию, аще будет про что и неудобно, покрый своим благоумием и духовною любовию. Веси бо и сам, яко таковыя ради любве и недобрая добра бывают, и братия неможения покрывают. И ведомо же ти буди, яко в филосовских училищах не бывах и риторских астроном не читах, ниже ельлинския борзости текох, но токмо малу каплю от божественных писаний приях, тако и начертах и к твоему благовеинству послах. Аще паки про что и немудренная, но духовная любовь вся сия приимет за добрая. Аще и не знаемъся с тобою никогда, но таковою любовию подобает нам гарети всегда. Ничто же тако дивно, яко в незнаемых знаему сотворитися и в богатстве и славе другом своим не въгордитися. Буди паки здрав и покровен от всех злых навет, и да бо даст нам бог дождатися тя в добрый сей совет. Подпись Дати сие посланейце великая Росийския державы, ея же воистинну мнози желают видети преименитыя славы, во именитом и славном от градов, во граде Казани, о ней же многий сотворишася победителныя брани {6}, в честнии руце священноиерею, тезоимениту дару божию {7}, предстоящу и молящуся всегда святому подножию, рождьшаго же имеющу соименна миру {8}, подобает нам и всем тщитися к духовному пиру. Виршевый Домострой 1 Наказание некоего отца к сыну своему, дабы он подвизался о добрых делех выну. Возлюбленному моему чаду, аки цветущему винограду, от меня, отца, крепкое наказание. Наказую тя, чадо, после своего живота: да будет тебе душевная и телесная чистота. И не ходити бы тебе по чюжим забралом, и помышляти бы тебе душевным своим ралом, и доволну бы тебе быти своими оброки, да не будеши слыти никоторыми пороки. Всегда бы тебе к церкви господни притекати и божественная словеса благоумне внимати, и во время того святаго пения молчати, и царство небесное во уме своем помышляти, и до конца бы церковного пения не исходити, и во уме своем тверду и непоколебиму быти. И никогда же бы тебе пустошных словес не говорити, и уст своих и языка таковым глаголанием не сквернити, и пред добрыми людми вежливо говорити {1}. А слепа и хрома не укорити. Того господь наш и бог, Иисус Христос, отнюд не любит и всякого досадителя рог не вострубит тот таковое деяние не умолчит, занеже такова аггел господень не ополчит. И со злыми бы и лукавыми человеки не знатися, а на божественная словеса простиратися. И, на беседе сидячи, словом напредь не дерзати, и, на трапезе будучи, такожде руки своея не предваряти. Ожидати бы тебе честных и выше тебе седящих и друг друга болши себе чесию творящих. И тако будеши велми честен и хвалим от всех, и да не будет ти лютый поемех. И паки всегда держися добрых людей совета, да явишися сын света. И законного подружил своего аки глаза береги {2} и от всякаго лжива слова, яко от огня, беги, занеже пророк Давид во своем писме глаголет и таковыми глаголы яко перстом во око колет, яко погубит господь вся глаголющыя лжу. {3} А мы глаголем: пойдет таковых душа во ядовитую ржу, сиречь в верную муку. Тебе же да подаст господь десную свою руку, да не постигнет тебе никоторая напасть, всякаго бо человека содержит божия власть. И богоданных тебе чад своих снабдевати и воли им отнюд в худом деле не давати, держати бы их всегда в велицей грозе, {4} и да не будут подобны неплодной лозе; понеже самоволныя дети всегда погибают, некогда же велицы пианицы и блудники бывают. Понос и укор отцу и матери приносят, того ради и люди недоброю славою обносят. И аще будет ти чем милостыню творити и души моей грешной хотя мал отрад учинити, и ты, бога ради, давай радостно, с любовию, зане сам господь наш бог искупи нас своею кровию. Яко же негде речеея: вода огнь угашает, тако и милостыня многия грехи потребляет {5} и всякой многогрешной души велми помогает, и господь ея благоприятне приимает. К тому же ко всем человеком держи любов, занеже любов покрывает множество грехов. И не буди обычаем и нравом горд, да не посечет тя невидимый господень оскорд. {6} Яко гордость и величание многих погубляет и во дно адово в разные муки посылает. И буди паки ко всем человеком смирен, да не будеши поганскими делы обуморен. И тщися всякому человеку сердце собою услад нги, да возможеши и гневающагося на тя умилити. И тако спасешь свою душу от смерти и паки будеши вся тяжкия грехи своя потерти, и сподобшишися нескончаемого селения, и тако избавлен будеши лютаго боления. И аще послушаешь сего моего наказания, то не лишен будеши вечнаго упования. Аще ли преслушаеши сие мое к тебе учение, блюдися, яко да не постигнет тя вечное мучение. Добро убо есть и похвално пред добрыми людми, ты же умом своим и мыслию внемли: аще кто отца своего и матер слушает, таковый аки семидален хлеб вкушает {7}. Аще ли же кто рождших своих раздражает, таковы на всяк день аки оцет {8} з желчию вкушает. И сия моя словеса напиши на сердечных своих скрижалех, мати бо твоя родила тя в великих печалех, и всегда - нощию и днем о тебе скорбела и со всяким усердием велми о тебе болела. Да и аз многогрешный, отец твой, многое попечение о тебе имел, такожде всегда о тебе сердцем своим скорбел, как бы тебя в добре и непорочне воспитати и, воспитав, доброму же учению и разумению вдати. И чтобы тебе всегда в чести и славе быти, и паки добрым же именованием от людей слыти, и законную жену свою и дети самем собою кормити, а не чужими бы добытки себя и ея срамити. Писано бо есть от некоего мудра мужа {9}, его же вси книги нарицают велми досужа: сице всяк муж, зря на чюжую трапезу, мы же глаголем, некогда проливает свою слезу, понеже корпит у чюжих врат, алчба бо и жажда на всякого аки супостат. Не дают бо, не ядши, не пивши, много терпети, того ради понуждают на чюжие столы зрети. Таковый оскверняет свою душу чужими брашны, богатых убо домы убогим бывают пристрашны. И ты то, чадо доброе, умом своим и мыслию внимай и сам собою и своею силою потребная своя добывай. Есть же много изнаписано иного поучения, да не у время исписати таковаго речения. Сам не ленися святых книг прочитати и любящим таковая речения преподавати. Потом детей своих и внучат тому же наказуй и ко спасенному пути стезю им указуй. И они по твоему словеси учнут творити, и свою братию - сверстников такоже учнут учити, И тако будет ти от Христа бога сугуб дар, и тем деянием да отложится от тебе всякий свар. И по божией милости с материю твоею тебе воспитахом и добрый талант и разум тебе дахом. И ныне в возрасте, своем и уме совершение и да напишется добро имя твое в книзе верне. И ты меня, грешнаго отца своего, не забуди и часто ко гробу моему приходити готов буди. И свещу и просфору {10} о мне, грешнем, не ленися приносити, негли души моей грешной возможеши поне мал отрад учинити, и паки грешную мою душу от места мучения свободити, и своей души вечную же отраду учинити. Аще ли будет нечем тебе мене, грешнаго, помянути, и ты готов буди о мне, грешнем, воздохнути. И то тебе вменится от бога за помяновение, никоторая бо добродетель полагается в забвение. И сему к тебе писанию и наказанию конец, будет ти от Христа бога добрый венец. Аминь. 2 Поучение и наказание отца к своим сыновом, чтоб им добре жити по своим домовом. И господь бог даст им вся благая, и не прикоснется к ним никоторая злая. И ходити бы им по заповедем господним, и быти богу во всем угодним, и от всякаго зла дела отвращатися, и умом своим и мыслию ко богу простиратися. Вам, возлюбленным моим чадом, от меня наказание,- Да будет вам в вечное воспоминание. Наказуя вас после своего живота, и да не приидет на вас никоторая тщета, но добру вам беседу, любимым, предлагаю. Паче же всего надежду на бога полагаю. Той вам да будет промышленник и кормитель, иже всех человек истинный любитель. И вам бы во всем волю его творити и во святых его заповедех ходити. И к настоящему его слову предтеку и предпоставлю вам глагол от божественнаго писания аки чистую реку. Имети бы вам душевную и телесную чистоту, а не веема взирати на внешнюю красоту; от нея же всякаго сердце уязвляется, яко то очевидно является. И не ходити бы вам по чюжим забралом и промышляти бы душевным своим ралом, и доволным бы вам быти всегда своими оброки, да не будете слыти никоторыми пороки. И всегда бы вам к церкви господни притекати и божественная словеса благоумне внимати, и во время того святаго пения молчати, и царство небесное во уме своем помышляти, и до конца бы вам церковнаго пения из церкви не исходити, и в помышлении своем твердым и непоколебимым быти. И никогда бы вам пустотных слов не говорити и уст своих и языка таковым деянием не сквернити. И всегда бы вам умы своими трезвитися и от всего сердца своего ко господу богу молитися. Пред добрыми людми всегда вежливо говорити и слепа, и хрома, и всякаго не укоряти. Того господь наш Иисус Христос отнюд не возлюбит и всякаго досадителя рог не вострубит, и за такое недоброе деяние не молчит, занеже таковых аггел господь не ополчит. И со злыми бы вам и лукавыми человеки не знатися и на божественная словеса простиратися. И, на беседе седячи, словом напред не дерзати, и, на беседе будучи [за трапезою] такоже руки своя [не предваряти]. Ожидати бы вам честных и выше вас сидящих. И тако будете честни и хвалны от всех и да не будет вам ни от кого напрасной посмех. И паки всегда добрых людей держитеся совета, да будете именоватися сынове света. И подружей бы вам своих держати в чести и в грозе и не по всем хождений их воля им давати; понеже нелепо есть, аще женам по своей воли ходити. Того ради велика напасть на мужа ее приходит и велик попрек жене, аще от мужа согрешит,- таковых людей дом и жилище горит. И вы себе о том, чада моя любимая, внимайте и жен своих от худых дел унимайте, и во всяком деле себе крепце берегите. И от всяка лжива слова яко огня бегите, занеже пророк и царь Давид во своем псалме глаголет, таковыми глаголы аки перстом во око колет, яко погубит господь вся, глаголюща лжу; а мы рцем: пойдет всяка та душа вь ядовитую ржу, сиречь в вечную муку. Вам же да подаст господь десную свою руку, да не постигнет вас никоторая напасть, всякого бо человека содержит божия власть... И аще будет вам милостыни творити и души моей грешной хотя мала отрада учинити, и вы бога ради давайте с тихостию и с любовию, зане сам господь наш и бог искупил нас своею кровию. Яко же негде речеся: вода огнь угашает, а милостыня многия грехи очищает... И вы мене, грешнаго отца своего, не забудите и часто ко гробу моему приходити готовы будите. И свещу и просфору о мне, грешнем, не ленитеся приносити, негли души моей грешной возможете поне малу отраду учинити. И паки грешную мою душу от места мучения свободити и своим душам вечную отраду сотворити. Аще ли будет вам нечим мене, грешнаго, помянути, и вы готови будете о мне, грешнем, воздохнути. И то вам вменится от бога за поминовение,- никоторая бо добродетель полагается от него в забвение. И сие речение глаголю к вам на приклад, понеже божественная благодать аки клад. Не рад я, грешник, вашему небогатству; толко бы было непозорно вашему братству, понеже нищета и убожество всякаго смиряет, а униженна и охуленна пред богом поставляет. И дай вам господь бог всегда богатети и своими прямыми оброки владети. Обаче может бог нища и убога богата учинити, {11} а богата и изобилна нища сотворити. И ими тоже себе во уме своем помышляя, но паче крепце в нем размышляя, яко не может велможа царев обнищати. Мы же глаголем: силен бог всякаго смиряти. И судбами своими господь всякому наводит и от богатства и славы в нищество приводит. Такоже вы ныне, аще у государя царя в чести, дай вам господь и до конца таковое имя себе нести. Еще же яко забых о сердечном своем друге, о матери вашей, а о моей доброй супрузе: аще господь бог по душу ея сошлет и во уготованная места пошлет, и вы со всякою честию и слезами погребите. И тем всех людей таковым своим усердием удивите. И такоже от всего своего сердца поминайте и обоих нас во уме своем почасту воспоминайте. И даст господь вам всем свою благодать, иже бо много может сторицею воздать. И сему писанию и наказанию конец, а вам бы от Христа бога получити нетленный венец. И паки мир вам от меня и благословение, и подаст вам господь душевное умиление. А меня, рождшаго отца своего, простите и у него, всещедраго бога, милости просите, И да будут на вас щедроты его вечныя и сподобитеся от него радости бесконечный. Во веки, аминь. Комментарии СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ БАН - Библиотека Академии наук СССР в Ленинграде ГБЛ - Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина ГИМ - Государственный Исторический музей ГПБ - Государственная публичная библиотека им. M. E. Салтыкова- Щедрина в Ленинграде ИОРЯС - Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук ПЛДР - Памятники литературы Древней Руси ЦГАДА - Центральный государственный архив древних актов ЧОИДР - Чтения в Обществе история и древностей Российских Панченко - Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века.- Л., 1973 Силлабика - Русская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. А. М. Панченко.- Л., 1970.- Б-ка поэта (Б. с.) Шептаев - Шептаев Л. С. Стихи справщика Савватия.- ТОДРЛ.- Т. XXI.- М.; Л., 1965. ТОДРЛ - Труды Отдела древнерусской литературы СТЕФАН ГОРЧАК Биография Стефана Стефановича Горчака практически неизвестна. О нем сохранилось чрезвычайно мало сведений. Представитель белого священства - поп, в 30-40-е гг. XVII в. он, как выясняется из его деловой переписки, работал в Москве в Книжной справе. Вместе с ним в это время сотрудничали справщики поэты Иван Наседка, Савватий, Михаил Рогов. Судя по всему, имя "Горчак" служило его прозвищем. У Горчака была семья, один или несколько сыновей. Сам он говорит о себе, что не получил систематического образования в училищах. Однако это не помешало ему самостоятельно подняться до уровня наиболее авторитетных в вопросах грамматики и книжной премудрости людей своего времени, стать заметной фигурой среди приказных стихотворцев. Правда, например, в отличие от справщика Савватия, Горчак не стремился к широким связям со светской администрацией. Дошедшие до нас его послания адресованы только представителям клира, причем сравнительно невысокого чина. Все это может свидетельствовать, что поэт не искал себе могущественных покровителей, был скромен, удовлетворяясь тем положением в жизни, которого достиг. Послание Ивану Васильевичу Двоестрочие Послание адресовано И. В. Наседке. Оно относится к концу 10-х (или же к 30-м) гг. XVII в., когда Наседка мог быть высланным из Москвы. В опубликованном И. Ф. Голубевым списке послания Горчака старцу Арсепию Глухому (см. ниже) текст "Двоестрочия" представлен с ним слитно - без заглавия и с искаженным акростихом. Текстологически этой публикации близки списки последней трети XVII в. ЦГАДА, ф. 181, No 250, л. 306 об.- 308 об. и ГБЛ, ф. 236, No 70, л. 392 об.- 394 об., которые также не позволяют выяснить подлинную композиционно-смысловую структуру "Двоестрочия". Сделать это позволила нам рукопись ГИМ, Муз. собр., No 2936, л. 173-174, по которой оно и воспроизводится здесь впервые. "Двоестрочие" содержит акростих: СОСУДУ ИЗБРАННОМУ ИВАНУ РАДОВАТИС'<Я> АМИН. 1 ...обоим вам вкупе...- возможно, Наседке и Арсению Глухому. Послание справщику Арсению Глухому По мнению И. Ф. Голубева, опубликовавшего послание, оно было написано приблизительно в 1636-1637 гг. и адресовано бывшему справщику, монаху Арсению Глухому-Селижаровцу (выходцу из с. Селижаровки близ Ниловой пустыни). Арсений занимался исправлением предназначенных для печати книг с 1615 г., когда жил в Троице-Сергиевом монастыре. Предположительно с 1619 по 1635 г. он работал на московском Печатном дворе. Во всяком случае, в 1635 г. он уже значился головщиком кремлевского Богоявленского монастыря, откуда вскоре, по-видимому, был вынужден отправиться странствовать по другим русским обителям; в частности, побывал в Кирилло-Белозерском монастыре. Время и место смерти его неизвестны. Текст послания Арсению Глухому печатается по изд.: Голубев И. Ф. Два неизвестных стихотворных послания первой половины XVII В. // ТОДРЛ.- Т. XVII.- М.; Л., 1961.- С. 404-410 (по рукописи XVII в. Калининского педагогич. ин-та, No 29, л. 34-38 об.). 1 ...по именованию венец...- т. е. Стефан (греч. stefanos - венец). 2 ...литоръских остроном...- следует читать "риторъских". Имеются в виду известные на Руси с XV в. астрологические трактаты и альманахи, содержавшие рассуждения о том, как прогнозировать характер и судьбу человека по расположению небесных светил в момент его рождения, и т. п. Церковь запрещала чтение этих "отреченных книг". 3 Сеободь всяк инок трех страстей...- Обычно в эту триаду включались: похоть, гордыня, гнев или ожесточение (Иоанн Лествичник, Ефрем Сирин и др.). 4 ...четырми делесы душа иноку оскверняется...- По Иоанну Лествичнику - блудом, пьянством, объядением и сквернословием. В русской учительной традиции, идущей от "нестяжателен" и Максима Грека (XVI в.), названный ряд душепагубных дел непременно включал в себя лихоимство (стяжательство). 5 Великому елефандру...- большому слону (от греч. - elefantos). 6 ...Дамаскиновы многоразумныя книги...- Видимо, подразумевается сборник творений Иоанна Дамаскина. Подобные сборники могли содержать его Грамматику ("О осми частех слова"), "Диалектику", "Священную философию" и другие сочинения. Послание старцу Венедикту Послание точно датировано 1642 (7150) годом. Завершающий его адрес ("Подпись") свидетельствует, что оно было отправлено в Кирилло-Белозерский монастырь настоятелю Успенской церкви, старцу Венедикту. Последний также назван и в акростихе: ГОСПОДАРЮ МОЕМУ ВЕЛИКОМУ СТАРЦУ ВОНЕДИКТУ ПОП СТЕФАН ПО РЕКЛУ ГОРЧ<А>К ПАДАиТ Нич Да ЗЕМЛИ ЧЕЛОМ БНЕТ ЗА СААПРаН (т. е. "за шафран" - пряность, приготовляемую из пыльцы цветов). Текст послания печатается впервые, по рукописи конца XVII в. ЦГАДА, ф. 181, No 250, л. 291 об.- 294. 1 Адаманския...- алмазно-крепкой. 2 Сияют бо яко солнце на тверди небесней...- цитата из служебного Канона всем святым (Канонник.- Вильна, 1794.- Л. 239 об.-240). 3 ...на всех тогда прииде... гонение...- Видимо, поэт имеет в виду первые годы после "Смуты". 4 ...акростихиды и краегранесии...- синонимы, обозначавшие акростих. 5 ...богословенна... таковым званием нареченна - т. е. Венедикта (от лат. benedictus - благословенный). Послание старцу Симеону Послание относится к 30-40-м гг. XVII в. Как явствует из его содержания, оно было написано Горчаком в ответ на акростишную эпистолию монаха Симеона (о котором пока ничего не известно). Стихотворение содержит акростих: СТАР<Ц>У СИМИОНУ ПОП СТЕФАН ЧЕлОМ БИЕТ. По своему характеру это - примирительное послание. Воздавая должное мудрости адресата, поэт призывает его оставить "фарисейское кичение" и "нас не сотворити никогда во оскорблении". Текст послания печатается впервые, по рукописи последней трети XVII в. ГБЛ, ф. 236, No 70, л. 359-360. Послание Федору Кузьмичу Очевидно, послание следует датировать началом 30-х гг. XVII в., до смерти патриарха Филарета, ибо в нем патриарх назван отцом царя и "великим государем". Оно было послано из Москвы в Казань, священнику Федору Кузьмичу, судя по всему, когда вопрос о его приглашении для работы в Книжной справе еще не был решен окончательно. Как бы упреждая назначение, Горчак говорит адресату о желательности их совместной деятельности и обещает ему свою поддержку. Произведение содержит акростих: СВЯЩЕННоИЕРЕЮ ФЕОДОРУ КОЗМИЧУ ПОП СТЕФАН ЧЕЛОМ БИЕТ. Текст послания печатается по изд.: Панченко.- С. 244-245 (по рукописи конца XVII в. ЦГАДА, ф. 181, No 250, л. 214 об.- 218). 1 ...троерожные страсти рог...- Здесь - гордыня, спесь. 2 ...тезоименит доблести... добрей бодрости...- Возможно - Григорий (в переводе с греч.- бодрый, стойкий). 3 ...нарекование замарай...- по прозвищу Замарай. 4 ...не год...- не время. 5 ...нам есть тезоименит...- Отца Горчака звали Стефаном. 6 ...Казани, о ней же многия сотворишася... брани...- Начиная с 1487 г. Казань не раз осаждалась и была взята русскими войсками. В 1552 г. Казанское ханство было окончательно завоевано и присоединено к России. Обо всем этом подробно рассказывает "Казанская история" (см.: ПЛДР: Середина XVI века.- М., 1985.- С. 300-565). 7 ...тезоимениту дару божию...- Феодору (греч. Феодор - "дар божий" ). 8 ...рождьшаго же имеющу соимениа миру...- Имя отца Феодора - Козма: оно созвучно греческому слову "космос" - мир, вселенная. Виршевый Домострой Стихотворение "Наказание некоего отца к сыну своему..." могло быть написано в 40-е гг. XVII в. Горчаку оно атрибутируется условно (некоторые ученые склонны считать, что автором был справщик Савватий), на том основании, что в обнаруженном нами ответном Послании от сына ко своему отцу (см. с. 139) последний называется Стефаном. Под таким именем известен только Стефан Горчак. "Наказание... к сыну" составлено из облеченных в удобную для запоминания стиховую форму жизненных наставлений в духе традиционной домостроевской морали. Отсюда и название "Виршевый Домострой", данное этому памятнику его первым исследователем, академиком В. Н. Перетцем. Сохранилось две редакции "Виршевого Домостроя": 1. "Наказание некоего отца к сыну своему" и 2. "Поучение и наказание отца к своим сыновом", включающее ряд сведений конкретно биографического характера. Какая из двух редакций является начальной, определить пока сложно. Текст "Наказания..." печатается по изд.: Перетц В. Н. Виршевой Домострой начала XVIII столетия // Сб. статей к 40-летию ученой деятельности акад. А. С. Орлова.- Л., 1934.- С. 19-22 (по рукописи начала XVIII в. ГИМ, Муз. собр., No 3578, л. 72-76). Пропуски и искажения в тексте восстанавливаются по списку последней трети XVII в. ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98, л. 251-253 об. Текст "Поучения..." печатается впервые, по тому же списку из собрания А. П. Гранкова, л. 261 - 265. 1 ...к церкви господни притекати... вежливо говорити.- Следуют парафразы Домостроя (см.: Орлов А. С. Домострой по Коншинскому списку и подобным.- М., 1908.- С. 10-12, 22, 62). 2 И со злыми... не знатися... аки глаза береги...- ряд свободных интерпретаций библейских изречений и Домостроя. 3 ...погубит господь вся глаголющыя лжу - цитата из Псалтыри (Ис. V, 6). 4 ...держати бы их всегда в велицей грозе...- парафраз слов Домостроя: "положи на них грозу свою..." (см.: Орлов А. С. Домострой...- С. 15). 5 ...вода огнь угашает... грехи потребляет...- парафраз изречения Иисуса сына Сирахова: "Огнь горящь угасит вода, и милостыня очистит грехи" (III, 30). 6 ...господень оскорд.- Ср. в 73-м псалме: "сочивом и оскордом" (оскорд - кирка). 7 аще кто... сечидален хлеб вкушает.- См. примеч. 1 на с. 400. 8 Оцет - уксус. 9 ...от некоего мудра мужа...- парафраз слов Иисуса сына Сирахова: "Муж зря па чуждую трапезу, несть живот его в числе живота" (XL, 30). 10 Просфора (греч.- приношение, дар) - евхаристический хлеб, предназначаемый для поминания. 11 Обаче может бог... убога богата учинити ...- парафраз изречения Иисуса сына Сирахова: "Удобно есть пред очима господнима внезапу обогатити нищаго" (XI, 22). Сын Стефана Горчака Стихотворения --------------------------------------------------------------------------- Виршевая поэзия (первая половина XVII века) М., "Советская Россия", 1989.- (Сокровища древнерусской литературы). --------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Послание от сына ко своему отцу Послание к матерем Послание от сына ко своему отцу, да сподобится его молитвами христианскому концу, и да простит ему отец всякое пред ним неисправление и получит от грехов своих свобождение. Государю моему, рождшему отцу, тезоименитому добродетелному в_е_н_ц_у {1}, сынишка твой, имярек {2}, челом ударяет и у всещедраго бога милости прощает, чтобы ты, государь мой, здрав был на многие лета, а мне бы, грешному, держатися твоего отча совета и слышати бы твое, государя моего, здравие, радоватися и веселитися, и молитвами твоими в вечное веселие вселитися. А пожалуеш, государь мой, изволиш про меня, грешнаго, напамятовати, вем бо, яко должни отцы и матери о детех своих скорби и печали носити. И паки всегда об них болезнуют и воздыхают, яко же ярем тяжек в сердцах своих вменяют. И аз, грешный, за молитв святых твоих по ся часы жив: вем бо паки, яко воистинну аггел господень никако же лжив. Аще кто отца своего и матерь чтит и сердца их всегда веселит, таковый на земли долголетен бывает, и от всяких бед господь его защищает. {3} Аще ли же кто родителей своих не чтит, таковый сам себе душу губит; и зде, и тамо не узрит света, понеже не слушает ни отча, ни матерня совета. Аще же и злый злым зле досаждает, а, горше всего рещи, рукама своима дерзает, таковый чему будет достоин?- разве лютой смерти пристоен. И за то паки зде впадает в беды я напасти великие и зазорен бывает многими человеческими лики, и паки поношен и посмеян от всего народа, понеже таковое деяние не христианского рода, но неверных и богоотметных неверных язык, иже не причтени будут во христианский лик, но отстанут отлучены, понеже богомерстей вере научены. Аще ли псаломское слово глаголет, яко перстом во очию колет,- скончаются грешницы от земли и беззаконницы {4}, обаче и мы им, неверным, не сродницы. Аще и вси по образу божию создани, обаче мы по Христове благодати от них отведени. Наше звание самому Христу богу нашему тезоименито, а их, неверных, от нас отменито. Они своими обычаи и нравы нарицаются и к нам верою своею не присвояются, и от нас странны, понеже веры их от еретик избранны. Сего ради молю тя, государя моего рождщаго отца, для общаго нашего содетеля и творца не помянути тебе, государю моему, безумнаго моего досаждения, да избавлюся вечнаго мучения. Вем бо, яко тебе, государю моему, миоги досады сотворих и сердце твое до конца раздражих. Яко некий злый злодей бога не боится, ни всех людей срамится, и яко неистовый конь по стремнине ходит и сокрушение ногам своим наводит, некогда и в конечную пропасть себе низводит, из нея никакоже себе свобождает; тут ему конец и нетление бывает, понеже всякаго безумнаго неучение погубляет. Подобие же тому и сыну досадливу {5} и во всем отцу своему и матери непокориву. Повелевает закон таковых смерти предати и прочим страх и ужас давати, да накажутся отцем своим и матерям не досаждати, но и паче научатся их почитати. И аще ли будет многия ради милости смерти не предавати, но многи раны таковым подобает давати {6}, да престанут таковое злое дело творити и в покорении и в послушании учнут у отцев своих и матерей жити. Аз же пред тобою, государем моим, во всем в том виноват, аки бы некий друг другу злый супостат; что имам противу тебя, государя моего, ответ дати?- такмо должен противу тебя, государя моего, грешная уста своя заграждати за свое безумное пред тобою, государем моим, досаждение и за конечное к тебе, государю моему, непокорение. Обаче надеюся на твое, государя моего, отчее благоутробие, да покрывши своим благоутробием мое неудобие. И да простит ми ся всякое пред тобою, государем моим, неисправление и тако получю от грехов своих свобождение. Вем бо, яко мнози отцы и матери детей своих досад не воспоминают, но щедротами своими покрывают. Несть бо тацех сердоболее, яко же отцы да матери,- воистинну, неложно сердечныя приятели. И детей своих досады приимают; и егда с покорением к ним приидут, тогда, все то забыв, любезне их приимут и к тому досаду их не воспоминают, но своим чадолюбием покрывают и впредь им грубные дела творити не повелевают. Аще ли же нецыи, злыи и обычаем и нравом, на то же обратятся, то, уже ведомо есть,- в телесех своих аки во гробе зрятся. {7} За таковое свое лютое деяние и да восприимут от бога во оном веце злое воздаяние; и не суть прощения и милости достойны, токмо мукам и томлению пристойны. Сего ради аз, грешный, выну молю своего всещедраго бога и владыку, да сподоблюся добрых лику, да даст ми страх, еже тебе, государя моего, почитати и ни в чем тебе, родителю своему, не досаждати. Аще ли же учну и впред тако чинити и пред тобою, государем моим, непослушлив быти, или паки пререкатель и досадитель учинюся,- воистинну, сам собою во ад сведуся! Обаче надеюся на твоя праведныя молитвы и да престану от таковаго злаго своего обычая и нрава, и да будет ми зде и тамо доброе слово, и да умяхчит господь жестокую мою сердечную ниву, чтобы ми пред тобою, государем моим, быти покорливу и ни в чем тебе, родителю моему, не досадливу, но и паче твоей отческой любви востанливу. Есть же мнози отцы и матери, о детях своих радуются и веселятся, да не во всех человецех таковыя деяния зрятся; та кому бывает по великому божию дарованию, а не по человеческому зданию. Есть же инии презлии обычаи и нравы, и не хотят зде и тамо добрыя славы, и самым диаволом научени, и сердцы своими в конец ожесточени, И до смерти отцем своим и матерям досаждают и яко ножи сердца их распаляют. Таковии отнюд милости не обрящут, разве бесовския мытарства их срящут. Аз же, грешный, никогда тебя, государя своего, не возвеселих, но и паче твою отческую честь раздражих; и никогда же еси, государь мой, от моих грешных рук и трудов напитовался, толко от моих безумных досад надсаждался. Паче аз, грешный, твоею милостию всегда питаюся и всегда семидалным хлебом насыщаюся. Ох, увы, како ответ дам создавшему и нас ради кровь свою излиявшему?! Прочее же, государь мой, буди здрав и многолетен. И аз, грешный, всегда пред тобою, государем моим, безответен. И паки моли, государь, за мя, грешнаго, да избавлюся мучения вечнаго. Вем бо, яко отча молитва и матерня изо дна моря выводит и мертвых воскрешает {8}; и слушает господь праведных родителей, губит же отцем и матерям досадителей. И паки здравствуй, государь, > Христе! Мы же хвалитися будем о пречистем его кресте. Во веки, аминь. Послание к матерем. Добро убо есть угождати таковым своим приятелем. Аще кто восхощет к матери своей писати, тем на радость и на умиление сердца да подвижут; и не токмо сынове одни тако да пишут, но и дщери, понеже общия родиша двери. И паки скорбь и болезнь едина у всех, того ради у койждо матери будет во устех; потом же паки на сердцах их положится, онеже каяждой матери к своим детям чадолюбие зрится. Аже двоестрочием или сугубством строк слагается, и тем паки от таковаго начинания не возбраняется, но такожде жалость и умиление в сердце ея вложится. Яже от бога и общаго творца нашего учиненней, истинней Надежди моей нееумненней, государыни моей матушке, имярек, сынишко твой челом ударяет и милости у тебя, государыни своей, прошает. Буди, государыня, здрава на многия лета, а мне бы, грешному, держатися твоего совета и, слышачи твое, государыни моей, здравие, обрадоватися и сердцем своим, и душею всегда радоватися. А пожалует, государыня, своим жалованьем меня, грешнаго, пощадит, вем бо, яко днем и нощию обо мне скорбит. Аще и в далном разстоянии с тобою, государынею, пребываем, а сердцы нашими аки близ друг на друга взираем. А изволиши, государыня, ведать про мое грешное пребывание, вем бо, яко беспрестанное о мне твое воспоминание. Паки вем, яко матерне сердце всегда по чадех своих умирает и выну видети их очима желает. И аз, грешный, святых ради молитв твоих по вся часы здрав. Вем бо сам, яко таков ваш матернь нрав, что болезнуете и скорбите о нас всегда и не забываете нас во уме своем никогда. Аще по божией воли случается и нездравы, то, вем паки ваши добрыя нравы, и то вам велия скорбь и печаль выну о нас бывает и матерне ваше сердце о нас велми стужает. Обаче, рещи, его же божественная воля, он бо весть, како преплыти пучину славнаго сего моря, обаче, государыни моя, о сем не тужи: все упование свое на него, творца своего, положи. Он, жизнодавец, животом нашим и смертию владеет, и всяк человек уставленыя от него своя лета одолеет; и несть человека, иже не умирает и света сего прелестнаго не оставляет. Что же еще к тебе, государыне своей родителнице, к сему реку? И к настоящему сему умиленному слову и речению предтеку. И паки о сем что много возглаголю? - токмо положити на его, творца нашего, господню волю; кто мя, грешнаго и недостойного, вразумит и наставит?- а твоя, государыня, молитва от смерти избавит. Не вем, како грешнику ум и смысл собрати и к тебе, государыне моей матушке, написати, и матерне сердце твое благонравное возвеселити {1}, и благородную и благолюбивую душу твою умилити. И сумняюся, и дивлюся о своем недоумении, да не явлюся в неразумном своем устремлении. Где и откуда возму таковое разумение? Егда еси, государыня моя, меня, грешнаго, во чреве своем носила, тогда многие скорби и болезни в себе обновила {2}. И паки всегда бо знавала о моем ношении, и приближна была ти смерть в самом рождении. Егда мя, грешнаго, государыня моя, родила, тогда от смерти живот свой свободила. Аще зря мы в таком часе и родиш,- не учинилася, понеже скорбь твоя и болезнь в той час тебе забылася, видя мя в той час жива, здрава и рожденна, и в сей видимый и прелестной мир пущенна. Обаче вам не мощно рождение нашего забывати, понеже в скорбех и болезнех, и в печалех случается раждати. И много же многодетны матери бывают и тем весь мир и землю наполняют. Егда мя, грешнаго, государыня моя, питала, тогда многое попечение обо мне принимала. а егда же ныне мя своим сердечным радением возрастила, обаче и тут сердца своего не возвеселила. Понеже неразумный тебе, государыне своей, всегда досаждаю и матерне твое сердце велми разсуждаю. И противу было твоих болезней - не досаждати, толко достойно было пред тобой уста заграждати. Аще ли будет мною радостна и весела бывает {3} и досады моея пред тобою не воспоминает, то благодарю паки Христа моего, всемогущаго бога,- да не лишен буду небеснаго его нетленнаго чертога,- за твое к творцу нашему моление. Аще и не доходит до тебя мое, государыни, исправление, но обаче все праведный твоя молитвы да покрыют и от всякия напасти меня, грешнаго, закрыют. Преудивляюся вашему матернему к нам люблению и нашему к вам злому неразсудному противлению, како вам, своим родителем, противляемся и всегда по своей глупости и упрямству не покоряемся, и ходим всегда по своему жестокому нраву, и того ради сами наводим на себя нелепую славу! Подобало бы нам всегда вас, родителей своих, чтити и всеми сердцы нашими и душею вас любити. И мы болезней ваших и скорбей не воспоминаем и яко отнюд ни во что их себе полагаем. И рождаете нас в таковых своих скорбех и печалех, паки достойно бы нам писати на своих сердечных скрижалех {4}. И мы своим жестосердием все то забываем и таково болезнование ваше ни во что полагаем. И что того безумнее во всех человецех бывает, кто отца своего и матери рождение забывает? И паки кто рождение матери своей не чтит и таковым злым досаждением грубит, не будет никогда зрети истиннаго света, и не сподобится нам праведных совета. И кто таковым вам, государием, долг может отдати, аще будет кому и все имение свое продати? И паки аще и всею силою учнет вам труды своя приносити, но не возможет вас, родителей, противу родити. Понеже яко родителие подобятся самому богу, иже всем нам милость свою дает попремногу, понеже бог от небытия в бытие всю тварь приведе, тако и вам, родителем, велию честь предаде {5}; то и подобно тому же, яко и вы нас приводите и умножение рода во вселенную вводите. По вас же и мы друг по друге таковы же бываем и вас, родителей своих, воспоминаем, что сей свет множеством людей наполняется и божие великое величество в нем славится. Паки удивляет нас таковое ваше деяние, много же о том пишет божественное писание. Како таковыя болезни претерпеваете и во время же рождения нашего самой смерти чаете? По рождении нашем от нас болезней забываете и в велицей радости веселии пребываете, понеже рождение наше зрится вам живо, и в весь сей видимый мир изыде яко некое диво. Воистинну, есть достойни великих похвал. Бог вас на умножение рода человеча произобрал. Много убо и безмерно пред вами, родителми, согрешаем и, не вем, где разум и смысл свой деваем, и то вам, родителем своим, досаждаем, и на которую свою хитрость и мудрость уповаем, что таковое безумие свое пред вами являем? Ничто же рещи,- токмо души своя погубляем. Яди различный и пития гортань услаждают, ни мнее же того ваша материя любы утешают. Воистинну, не что мощно такова долга вам отдати, аще паки и все свое богатство кому продати. Токмо подобает пред вами всегда главы своя поклоняти и ничем вам, государием своим родителем, досаждати. Велик убо человек, еже отца своего и матерь чтит, на многое же богатство не вседушно зрит. Яди паки и пития сладкия, и богатство все суть тленна {6}, отцова же и матерня любовь к детям своим обещанна. Всегда бо она абие о детях своих сердцем умирает, и паки в самом рождении все матери смерти себе чают. А уже не вем паки, что к тебе, государыни моей, написати и таковыми словесы своими тебя утешати. Аще паки кто отца своего и матерь почтит, таковый души своея отнюд не погубит. Яко тке речеся от премудрых: вода и огнь угашает {7}, тако и матерня молитва грехи потребляет. А кто отцу своему и матери досаждает, таковый зде нелепою смертию <умирает>. Внегда же кто отца своего и матерь чтит, тот всегда аки на самого господа зрит и, по писанием, долголетен бывает на земли. Всяк убо человек слово сие крепце внемли: яко добро есть велми родителем своим не досаждати, зло же и неблагословенно сердца их раздражати. Аще ли же аз не учну к тебе, родителнице моей государыни, покорятися, то како не имам, грешный, смерти предатися? И всегда пред тобою, государынею моею, неисправлен являюся и аки в морстей пучине в прелестном сем мире валяюся. Аще не твоя, матерня, молитва о мне поспешит и вся моя неисправления пред тобою не простит, како мя тако от вечнаго мучения свободит? Токмо, на мя зря, того да всяко душа воздивит, яко досадитель был есть вам, своим родителем и сущим вам, государем моим, всегдашним кормителем. И того ради готов есмь, окаянный, в пламене огненне горети и лютую, и нестерпимую муку на тебе терпети. Сего ради, пад пред твоима, государыня моя, ногама и хапляся своима недостойныма рукама, милостии у тебя, государыни своей, прошу и вся моя неисправления к тебе, государыне, сопривношу. Не помяни, государыня, пред собою великия моя досады, да не лишен буду от бога вечныя тоя ограды, и избавлен буду вечныя лютыя муки, где же попирати нас будут бесовския руки. Буди, государыня, подражателница самому Христу богу, иже всем нам дает милость свою попремногу; аще пред ним, творцом своим, много согрешаем, покаящеся грехов своих, упование себе чаем. Тако и ты, государыня моя, Слову сему подражай {8} и досадителных моих словес не воспоминай. И аще паки пред тобою, государынею моею, и много согрешаю и великою досадою матерне твое сердце раздражаю, паки не помяни, государыни моя, моей неразумной грубости. И много бо неразумныя дети содевают таковыя глупости, и того ради зде и на оном веце зло погибают, и сами души свои во дно адово низпосылают. И паки вем, государыни, яко отцова молитва сушит, а ваша, материя, всякаго сына и дщерь в конец коренит {9}. И паки материя же ваша молитва изо дна моря выносит и от таковыя горкия от самыя смерти износит. Того ради ничто же быша <...> материи молитвы, тобою человек избавляется от великия лихия ловитвы. Точию буди, государыня, покровена десницею великаго бога владыки, да причтет тя, государыню мою, со избранными у него лики. И уже не имам вящшк того, что к тебе, государыне своей, писати, токмо должен, грешный, милости у тебя, государыни, просити. И моли за мя, грешнаго и недостойнаго, и вечней и нестерпимей муце пристрастнаго. Вем бо, яко молитв ради твоих меня, грешнаго, бог пощадит и от вечныя и лютыя, и нестерпимыя муки свободит. И паки непрестая молю, молю материю твою утробу, да покрывши своею милостию мою к тебе злобу. И паки здравствуй, государыня, о Христе, мы же хвалитися будем о пречистом его кресте. Во веки, аминь. А что ты, государыня моя матушка, ко мне послала и с тем добрым человеком приказала, и то у меня по се время все изошло, а ныне нужное время мне пришло. И ты, государыня, еще покажи свою щедрость и сердечную свою материю ко мне ревность. Пожалуй, государыня, еще того же пришли,- сама ты, государыня, ведаеш, которые дни подошли,- как тебе всемилостивый бог известит и благонравное сердце твое своим милосердием одарит. А велела ты, государыня моя, тому человеку от себя говорить, чтобы ему и впред с нами в брани не быть. И он, государыня, к тебе речью приказал, да и писмом изящне и добре к тебе написал. Аз же, воистинну, с вами в миру рад быть и вражду древнюю и нелюбовь разрушить. Да послал я, государыня, малыя поминки <по мне, грешней сынишке твоем,> имярек. И ты, государыня матушка, вели принята и на здоровье бы тебе вкушати, и клевещущих словес на мя не слушати. И твои, материи, словеса аки семидален хлеб хощу кушати. Прочее, государыня, буди покровена десницею всемогущаго бога, да сподобит тя небеснаго своего чертога. Комментарии СЫН СТЕФАНА ГОРЧАКА Биографию этого поэта позволительно сравнить с книгой, большая часть листов которой безвозвратно утеряна. Единственное, что мы знаем определенно,- им было написано ответное послание отцу (Стефану), в котором обыграны многие мотивы известного читателю "Наказания... к сыну своему" Стефана Горчака, а также - послание к матери. Анализ посланий приводит к следующим выводам и предположениям: скорее всего их автором был сын Горчака, унаследовавший от своего родителя склонность к стихотворству. К моменту составления посланий он жил вне отчего дома и, по-видимому, еще не успел снискать себе по службе каких-либо доходных чинов (ср.: "никогда же еси, государь мой,- говорит он отцу,- от моих грешных рук и трудов напитовался"), что заставляло его нередко обращаться за материальной помощью к своим родителям. Делать это приходилось несмотря на многие "досады", каковые он, по собственным словам, доставлял им "злым неразсудным противлением" своим и "упрямством". Вместе с тем стихотворца отличала широкая начитанность, отменное владение техникой книжного стиха, хотя, в отличие от своего отца и, вероятно, учителя, он не использовал акростишную форму, являвшуюся заметным признаком поэтического искусства приказных стихотворцев 30-40-х гг. XVII в. Послание от сына ко своему отцу... Послание могло быть написано в конце 40-х или в начале 50-х гг. XVII в. Текст его публикуется впервые, по рукописи последней трети XVII в. ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98, л. 253 об.- 256. 1 ...тезоименитому добродетелному венцу...- т. е. Стефану (см. примеч. 1 на с. 419). 2 ...сынишка твой, имярек...- Очевидно, имя автора заменено на неопределенное "имярек" (некто, некий) позднейшим переписчиком текста. 3 Аще кто отца своего и матерь чтит... господь его защищает - парафраз библейской заповеди: "Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли..." (Исход, XX, 12). 4 ...скончаются грешницы... и беззаконницы...- цитата из Псалтыри (Пс. XXXVI, 35). 5 ...и яко неистовый конь... Подобие же тому и сыну досадливу...- интерпретация фразы из Книги премудрости Иисуса сына Сирахова: "Конь неукрощен свиреп бывает, и сын самовольный продерз будет" (XXX, 8). 6 ...раны таковым подобает давати...- Сентенция восходит к словам той же библ. книги: "Любяй сына своего участит ему раны" (XXX, 1). 7 ...и егда с покорением к ним приидут... аки во гробе зрятся.- Содержание этих стихов соотносится с евангельской притчей о блуд- ном сыне, который, растратив все имение, вернулся к отцу и был прощен им. Свою доброту отец блудного объяснял тем, что его сын "мертв бе, и оживе, и изгибл бе, и обретеся" (Лук. XV, 11-32). 8 Вем бо, яко отча молитва... мертвых воскрешает...- Поэт контаминирует мотивы двух поучений - "О молитве господней" и "Яко подобает детем чтити родителя своя" (Измарагд). Послание к матерем... Хронологически данное послание примыкает к предыдущему, по заглавие его, по-видимому, было приписано позднее (другим стихотворцем) с целью придания ему некой универсальной направленности в духе традиционных письмовников. Любопытно, что сам автор определяет свое произведение как "послание" и вместе с тем как "умиленное слово", чем формально сближает его с так называемыми "стихами умиленными" или "покаянными", представлявшими собой молитвословные песнопения, обращенные к Христу и Богородице. Текст послания печатается впервые, по рукописи первой трети XVII в. ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98, л. 256-261. 1 ...и матерне сердце твое... возвеселити...- парафраз слов из Книги притчей Соломона: "Сын мудр веселит матерь свою" (XVII, 21). 2 ...скорби и болезни в себе обновила.- Здесь и далее поэт развивает тему, означенную в Книге премудрости Иисуса сына Сирахова: "Всем сердцем твоим прославляй отца твоего и матерних болезней не забуди: помяни, яко тема рожден еси, и что има воздаси, яко они тебе?" (VII). 3 ...мною радостна и весела бывает...- парафраз слов Иисуса сына Сирахова: "Да веселится... мати о тебе, и да радуется рождшая тя" (XXIII). 4 ...достойно бы нам писати на своих сердечных скрижалех - цитата из Книги притчей Соломона (III, 3). 5 ...родителем, велию честь предаде...- Подразумеваются слова Иисуса сына Сирахова: "Господь бо прослави отца на чадех, и суд матере утверди на сынех... Бояйся господа... яко владыкам послужит родившым его" (III, 2-7). 6 Яда паки и пития... все суть тленна...- свободная интерпретация слов Екклесиаста (IX). 7 ...вода и огнь угашает...- См. примеч. 5 на с. 422. 8 ...Слову сему подражай...- т. е. Христу. 9 ...отцова молитва сушит... коренит - парафраз слов Домостроя: "Отча клятва иссушит, а матерня искоренит".