МОСКВА. Изданіе Н. Шамова, Больш. Грузинская ул., свой домъ, въ Москвѣ. 1900.
ПОСЛѢ ПРАЗДНИКА.
-- Откедова, дядя Василей?
-- Съ Поднавинскаго.
-- Что больно рано?
-- Въ части ночевалъ.
-- Аль забрали?
-- Съ самоката забрали.
-- За что?
-- Обругался.
-- Съ кѣмъ?
-- Да такъ вообще обругался.
-- Дядя Микита, а ты что?
-- Ничего.
-- Откедова?
-- Съ самоката.
-- Тамъ и ночевалъ?
-- Нѣтъ.
-- Гдѣ-же?
-- Въ части.
-- Ахъ ты, Господи, за что-же?
-- Выругался.
-- Съ кѣмъ?
-- Да самъ промежду себя выругался.
-- Ну и забрали?
-- Забрали.
-- Яшка, чортъ, ты откедова?
-- А я, братецъ ты мой, изъ частнаго дома.
-- Попалъ?
-- Попалъ.
-- За что?
-- На самокатѣ шкандалъ устроилъ.
-- Какой?
-- Всю публику обругалъ.
-- За что?
-- А чортъ ее знаетъ! надо полагать, выпимши былъ.
-- Ну, и на смиреніе.
-- На смиреніе.
-- Ребята, а вы откедова?
-- Мы то? мы, братецъ ты мой, съ Подпавинскаго изъ разныхъ частей.
-- Ча что?
-- За то.
-- За что за то?
-- На самокатъ не лязай.
-- Аль обругались?
-- Мало того обругались, подрались!
-- Какъ такъ?
-- А такъ, любя.
-- Ахъ вы оглашенные, ну и забрали?
-- Всѣхъ, почитай, забрали?
-- Ну и того?
-- Ну и того.
-- Оттеда значитъ съ кавалерами?
-- Да ужъ извѣстно дѣло, какъ порядокъ установленъ, задали позоръ при всѣхъ, и ступай по домамъ.
-- А какой позоръ-то!
-- Позоръ-то?
-- Да!
-- Позоръ любопытный, а коли ежели тебѣ очинно желательно знать его, такъ я тебѣ могу присовѣтовать: ступай ты, другъ сердечный, въ Поднавинское, и полѣзай прямо на самокатъ, ну и обругай эту самую публику, и самый ты этотъ позоръ такъ очинно возчувствуешь, всю жисть припомнишь.