Голубев Василий Семенович
"Обман и лицемерие" или "реакционность"?

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Национализм. Полемика 1909--1917
   М.: Модест Колеров, 2015. (Исследования по истории русской мысли. Том 18.)
   

Вас. Голубев

"Обман и лицемерие" или "реакционность"?

   Как легко и быстро за наши статьи по национальному вопросу сопричислила нас прогрессивная интеллигенция к лику реакционеров, также быстро, и ничтоже сумняше, официальная печать усмотрела в наших статьях "обман и лицемерие". В том и другом случае сказалась одна и та же точка зрения, привычная и удобная, на которую стоит только стать, чтобы одержать легкую победу над противником. И эта легкость оценки настолько соблазнительна, что применима к нам не только в полемике со стороны газет, где в разгаре спора еще вполне понятна недостаточная продуманность существа спора и аргументов противника, но тот же трафарет применили и публицисты толстых журналов, как, например, это сделал г. Н. Иорданский в апрельской книжке "Современного Мира". Не будем отвечать на все те обвинения, заподозривания и даже попросту брань, от которых при чтении статьи г. Иорданского прямо звон стоит в ушах. Цена всем этим заподозриваниям и приписке к реакционному лагерю настолько незначительна, что достаточно противопоставить обе эти стороны, чтобы видеть, как происходит таким образом своего рода нейтрализация. Постараемся все же вникнуть в суть всех этих "полемических красот" и ответить по существу.
   От нас требуют конкретной программы, требуют, чтобы мы точно сказали, чего хотим, какое содержание мы вкладываем в наше понятие национализма и в наш призыв к подъему национального чувства. Но при этом противники наши из прогрессивного лагеря сами уже спешат под эти понятия и призывы подставить то содержание, которое им мерещится и к которому они издавна привыкли под влиянием сложившихся понятий о реакционном, зоологическом национализме и казенном патриотизме {Кстати: нам совершенно напрасно приписывается термин "национализм", разумеющий по установившемуся понятию национальный эгоизм. Мы все время говорим о подъеме национальных чувств, о национальном самосознании, лице и пр., а не о национализме.}. Г. Иорданский, например, пишет, что "провозглашение державных прав русского народа логически и психологически влечет за собою не только подавление иноплеменников. Оно столь же легко может повлечь и почтение к исконным устоям русской жизни, созданным работой "коренного строителя русской земли" -- великорусса, и признания петербургского византийства. А "подъем национальных чувств", по его же мнению, угрожает и политической европеизации России, и нормальным взаимоотношениям различных народностей к Российскому государству".
   Что касается программ, то мы полагаем, что это дело последнее. Наше время не время программ, а выработки нового миросозерцания, углубления и критической проверки многих из тех программ, которые еще не так давно считались аксиомами. Мы скажем больше. Задачей настоящего момента является даже не столько конкретизирование содержания различных положений и программ, сколько именно подъем и углубление чувств и общих идей, ибо одним из тяжелых признаков нашего времени является упадок чувств и настроений и безыдейность. Нельзя жить изжитыми настроениями, нельзя творить новую жизнь по старому шаблону И эти новые настроения и новое творческое отношение к жизни в действительности уже наступают Укажем, например, в сфере рабочей и крестьянской жизни на особенный подъем кооперативного движения, которому интеллигенция придает глубоко важное значение, притом же исключением из него политики, на принципе беспартийности и внеклассового отношения к кооперации. Можно ли это явление объяснить только невозможностью политического движения рабочих масс при настоящих условиях? Конечно, нет, ибо не лучшие политические условия были у нас и в течение многих-многих лет до 1905 г, а тогда смотрели на кооперацию как на жалкий паллиатив при капиталистическом строе, и даже считали ее вредной затеей, как отвлекающей рабочие массы от классовой и политической борьбы. Давно ли наша интеллигенция равнодушно и даже отрицательно относилась к внешней политике, к подъему нашего международного престижа и к военной нашей силе? И разве возможны были еще так недавно те проявления патриотических чувств со стороны оппозиции в лице не только кадет, но и трудовиков, какие мы только что наблюдали в Гос. Думе по поводу выражения сочувствия признанию независимости Болгарии? И разве эти чувства навеяны только духом противоречия, как бы в пику германофильствующим правым? Думаем, что только "Россия" способна усмотреть и здесь "обман и лицемерие", ибо, с одной стороны, она органически не способна понимать и чувствовать искренность, а с другой -- в ее понимании патриотизма и "подъема национальных чувств" действительно разумеется то, что понимает под этими, к несчастью, действительно "загаженными" словами г. Иорданский. Но ведь вольно же их так понимать.
   А как известно, в скором времени предстоит юбилей Полтавской победы. Это одно из величайших событий в русской истории готовятся чествовать, с одной стороны, по казенному, с другой -- по черносотенному шаблону. Но по существу то? Нельзя же отрицать чествования с точки зрения самой тесной органической связи этой победы с той европеизацией, в которой г. Иорданский видит "идейное наследство русской интеллигенции"? А ведь отношение к этому чествованию со стороны интеллигенции уже ясно. Вполне возможно понять и равнодушие, и недоверчивость ее к этому чествованию вследствие той атмосферы, которая окружает уже его. Но ведь это не доказательство по существу. А между тем именно эта причина, в конце концов, является для нашей, особенно современной, интеллигенции важнейшим аргументом против патриотизма, против подъема национальных чувств и т. п. Однако при более глубоком отношении к этим чувствам, этим понятиям и этим фактам, не следует ли стать на совершенно другую точку зрения, не на точку зрения "наоборот" и отрицания, а на иную, на точку зрения включения этого рода чувств в свою среду, в свою атмосферу, в свои прогрессивные понятия?
   Но нам говорят, что патриотизм есть понятие не узконациональное русское, а общероссийское, а что мы говорим преимущественно о подъеме национальных чувств державной национальности, то есть, в конце концов, великорусской. Да, мы это говорили. И говорили налом основании, что, например, в указанных выше случаях проявление патриотических чувств тесно связано с русской государственностью, а также, что еще более важно, с ответственностью за события. Когда выражаются проявления патриотических чувств по поводу признания независимости Болгарии, то главная ответственность и исторически, и в настоящий момент лежала и лежит именно на русских людях. Уже самый факт положения других национальностей, как подвластных и особенно угнетаемых современным режимом, в значительной мере слагает с них эту ответственность и, напротив, сильнее налагает ее на нас.
   Мы не раз уже говорили, что задачей настоящего момента является поднятие национального чувства русских. Есть ли это отказ от "европеизма для возрождения нового азиатства в русской жизни"? Есть ли это приобщение к "эпигонам славянофильства", поддерживающим "полицейский абсолютизм и человеконенавистническое угнетение не-великорусских народностей", как думает г. Иорданский? Говорить и писать можно все что угодно. Но г. Иорданский упускает из виду, что идти следом за тем европеизмом, который действительно составляет "идейное наследство российской интеллигенции", -- не значит еще идти в сторону того интернационализма и космополитизма, о котором говорит он в конце своей статьи, полагая, что "наличность рабочего класса", враждебного будто бы по своей природе всякому национализму, является "верным свидетельством неиссякаемости европейского течения российской мысли". Правда, такие теоретики национальной проблемы, как Шпрингер, для г. Иорданского не указ. Но идеи европейского пролетариата, выраженные, например, на брюннском партейтаге, служат достаточно сильным свидетельством тому, что и пролетариат не исключает национального самоопределения и национальных чувств.
   Было время, когда европеизм для нас являлся синонимом идеалов при решительном отрицании всего русского.
   Но теперь наступает другое время. И если мы далеко еще не достигли идеала европейской культуры и государственности и если стремление к европеизации надолго останется еще не удовлетворенным, то отсюда не следует, чтобы мы не дорожили своим, не заботились о подъеме своего национального самосознания. Необходимости для нас начал европейской культуры и государственности теперь не приходится доказывать. За них нужно только бороться. Но успешность-то самой борьбы, как показали события последних лет, во многом зависит от силы нашего национального самосознания. До сих пор, когда шла речь о подъеме национальных чувств, под этим разумелось национальное самодовольство, ибо нация совсем не могла проявлять себя. Это самодовольство потерпело страшное крушение. Теперь настало время подумать о национальном самосознании на почве европейских форм государственности, к которой мы все же приблизились.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Впервые: Слово No 761. Печатается по сборнику.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru