Lib.ru/Классика: Голубев Петр Алексеевич. Очерки сибирской жизни

ОЧЕРКИ СИБИРСКОЙ ЖИЗНИ.

Сибирь, по видимому, до сихъ поръ представляется русскимъ въ видѣ золотого дна, а крестьянинъ ея въ видѣ купца, не знающаго ни нужды, незнакомаго ни съ малоземельемъ, ни съ недоимками. Относительно неистощимости сибирскаго дпа представленія русскихъ, быть можетъ, и справедливы, но что касается благоденствія сибиряка, то въ этомъ отношеніи русскіе сильно ошибаются. Прославленное богатство сибирскаго крестьянина уже давно существуетъ больше въ мечтахъ, чѣмъ въ дѣйствительности; благоденствіе его уже въ прошломъ, а не въ настоящемъ. Настоящій сибирскій крестьянинъ уже давно познакомился съ нуждою въ лѣсѣ, въ скотѣ, а въ нѣкоторыхъ мѣстахъ и въ хлѣбѣ; ему хорошо извѣстны и недоимки. А за нуждою ускоренно идутъ и кабала міроѣдовъ, кабакъ и преступленія. Прежній характеръ колонизаціи Сибири отражается сильно на бытѣ настоящаго сибиряка. Заселеніе совершалось исключительно съ государственными цѣлями. Государство нуждалось въ ямщикахъ, въ подводахъ и первые переселенцы, переводимые сюда на казенный счетъ, должны были селиться по главнымъ сибирскимъ дорогамъ и отбывать подводную и квартирную повинность. Земледѣліе туго прививалось во вновь колонизованной странѣ и государству долго приходилось содержать готовымъ хлѣбомъ, вывозимымъ изъ Россіи, новыхъ переселенцевъ. Этотъ характеръ поселеній съ цѣлями отбыванія подводной, этапной и квартирной повинностей сохранился и теперь на дальнемъ востокѣ Сибири, въ Забайкальской, Якутской и другихъ областяхъ.

Благодаря этимъ условіямъ заселенія и настоящій сибирскій крестьянинъ еще плохой землепашецъ; онъ не такъ привязанъ къ землѣ, какъ русскій пахарь; земля здѣсь не имѣетъ той власти надъ своимъ пахаремъ, которую мы видимъ среди коренного русскаго крестьянина. Сибирскій крестьянинъ легко и быстро мѣняетъ свои занятія. Всякій вновь возникающій промыселъ очень быстро измѣняетъ бытовую сторону сибирской жизни. Русскій мужикъ болѣе способный и умѣлый въ различныхъ промыслахъ, чѣмъ сибирякъ, не бросаетъ такъ поспѣшно своего коренного занятія -- хлѣбопашества; въ русскихъ деревняхъ на ряду съ развитіемъ и процвѣтаніемъ кустарныхъ промысловъ, хлѣбопашество не падаетъ, а часто получаетъ новый толчокъ для своего развитія. Для русскаго пахаря кустарный промыселъ всегда являётся только подспорьемъ, подмогой и дѣломъ второстепеннымъ при хлѣбопашествѣ. Сибирякъ не знаетъ этой сноровки. Долго онъ зналъ только одну свою ямщину; затѣмъ нужда заставила взяться за хлѣбопашество; но въ немъ онъ мало сдѣлалъ успѣховъ; до послѣднихъ десятилѣтій, когда на богатыя сибирскія приволья не нахлынулъ русскій переселенецъ, Сибирь совсѣмъ не вывозила своего хлѣба на сторону; у нея едва хватало его для своего населенія. Только въ послѣднее время сибирскій хлѣбъ пошелъ на Уралъ и явились попытки вывозить его на сѣверное побережье Россіи. Это уже труды послѣднихъ русскихъ переселенцевъ, пришедшихъ сюда со своей любовью къ землѣ. Появлялся выгодный промыселъ, и сибирякъ бросалъ хлѣбопашество. Замѣчательный въ этомъ отношеніи представляютъ примѣръ подгородныя деревни около Томска. До пароходовъ спросъ на извощиковъ въ Томскѣ былъ громаденъ. Томскъ лежитъ на пути товарнаго движенія между Россіей и восточной Сибирью. До пароходовъ чрезъ Томскъ товаръ шелъ гужемъ какъ изъ Россіи, такъ и изъ восточной Сибири; всѣ подгородныя деревни жили почти исключительно ямщиной и доставкой сѣна и овса для громадныхъ торговыхъ каравановъ, шедшихъ и зимой и лѣтомъ на лошадяхъ. Съ развитіемъ пароходства и постройки уральской желѣзной дороги до Тюмени большая часть груза, идущая въ восточную Сибирь, до Томска доставляется пароходами и только отсюда отправляется уже гужемъ; пароходы же начали доставлять большую часть грузовъ, идущихъ въ богатый Алтайскій горный округъ и оттуда. Извозный промыселъ около Томска началъ сокращаться, а оканчивающаяся постройка Обь-Енисейскаго канала грозитъ и совсѣмъ его прекратить. И подгородныя деревни берутся за другіе промыслы. Сначала налегаютъ на хлѣбопашество, но привычка во время извоза къ быстрому обогащенію не могла упрочить и сдѣлать господствующимъ это занятіе. То въ той, то въ другой деревнѣ появляются хорошіе мастера, въ большинствѣ случаевъ переселенцы или ссыльные, которые выгодно начинаютъ сбывать дуги, сани, телѣги, колеса. И производство этихъ предметовъ быстро начинаетъ распространяться и вытѣснять хлѣбопашество. Прежде подгородные крестьяне, будучи едва не поголовно извощиками, всѣ принадлежности своего промысла покупали на базарахъ, куда привозили ихъ изъ Россіи. Теперь, наполовину, или совсѣмъ оставивъ извозъ, они сдѣлались кустарями и производителями тѣхъ предметовъ, которые прежде имъ нужны были самимъ. Цѣны на эти предметы быстро упали; дужниковъ, санниковъ, колесниковъ развилось очень много, а спросъ на эти предметы почти остановился; хлѣбопашество же между тѣмъ заброшено у кого наполовину, у кого и совсѣмъ. Въ это время Томскъ растетъ быстро; его торговля привлекаетъ къ себѣ, массу лицъ изъ мѣщанства и крестьянства, которыя до того занимались и землепашествомъ, и огородами. Теперь городъ почти ничего не производитъ, являясь между тѣмъ громаднымъ центромъ потребителей. Въ подгородныхъ деревняхъ начинаетъ развиваться огородничество. Семьи, которыя до того едва засаживали 2--3 гряды какими-нибудь овощами, теперь начали разводить по 2--3 огорода; прежнія, близкія къ селеніямъ поля, теперь обращены въ огороды. Въ развитіи самаго огородничества изъ года въ годъ замѣчаются удивительные скачки, всего лучше характеризующія наклонности сибиряка къ скорой и легкой наживѣ. Въ началѣ 80-хъ годовъ въ городѣ были дорогъ картофель; иныя трудолюбивыя крестьянки отъ продажи его за осень выручали по 25 р., и вотъ съ 84--85 годовъ картофелемъ заваливаютъ базары; она падаетъ до 20--15 к. за куль вмѣсто 1 р. То же происходитъ съ капустой, съ огурцами. Въ нынѣшнюю осень ихъ былъ такой подвозъ, что цѣны упали на огурцы до 10--15 к., а на капусту до 40--50 к. за сотню. Подвозы были даже изъ за 20--30 верстъ отъ города. На будущій годъ нужно ждать значительнаго сокращенія посадки этихъ овощей. Развитіе огородничества также не мало способствовало паденію хлѣбопашества. Окружныя деревни Семилужинской, Нелюбинской и Спасской волостей лѣтъ 20--10 тому назадъ были если не исключительно земледѣльческія, то во всякомъ случаѣ въ значительной степени. Теперь въ рѣдкихъ изъ нихъ хлѣбопашествомъ занимается половина дворовъ; въ нѣкоторыхъ же изъ нихъ (Писаревка, Кислово, Лучаново, Аникино и пр.) хлѣбопашцевъ нѣтъ и помину и даже едва-ли сохранился земледѣльческій инвентарь. Конечно рано или поздно вся эта округа съ радіусомъ въ 30 верстъ отъ города сдѣлается поставщикомъ исключительно на Томскъ огородныхъ овощей, сѣна и дровъ. Послѣдніе два предмета и теперь составляютъ исключительный предметъ торговли для очень многихъ деревень. Впрочемъ, дрова скоро исчезнутъ; вблизи верстъ на 30--40 лѣсъ уже вырубленъ; остаются рѣденькія рощицы, и дрова въ Томскѣ даже теперь поднимаются до 3 р. и 3 р. 50 к. за сажень полуаршинныхъ. За то сѣно въ будущемъ обѣщаетъ большую подмогу крестьянскому хозяйству; по рр. Томи, Оби и ихъ притокамъ находятся богатѣйшіе луга, которые могутъ снабжать сѣномъ не одинъ Томскъ. Нынѣшніе же неземледѣльческіе промыслы едва-ли имѣютъ будущность. Почти всѣ они направлены на производство предметовъ ямщины. Дужинки, колесники, телѣжники, санники поддерживаются пока не упавшимъ до конца извознымъ промысломъ, но дни этого промысла уже сочтены; а слѣдовательно и зависящія отъ него производства вмѣстѣ съ нимъ должны пасть. Они могутъ пасть и ранѣе прекращенія этого главнаго питающаго ихъ промысла вслѣдствіе особенностей характера сибирскаго кустаря, который слишкомъ мало связанъ со своей землей и легко можетъ переходить отъ промысла къ промыслу, можетъ легко мѣнять осѣдлые промыслы на отхожіе. Изъ отхожихъ промысловъ, кромѣ извоза, здѣсь много народу отнимаетъ золотопромышленность. Свѣдѣнія за 1887 г. изъ волостей Томской губерніи {Какъ эти, такъ и слѣдующія данныя взяты изъ отчетовъ волостныхъ правленій, доставляемыхъ крестьянскимъ чиновникомъ.} показываютъ, что въ извозъ ходило 6,488 чел., а на пріиски 5,225 ч. Впрочемъ, большая часть на пріиски идетъ изъ ссыльныхъ и дѣтей ссыльно-поселенцевъ; на это указываетъ распредѣленіе пріискателей и извощиковъ по округамъ. Наибольшее число занимающихся извозомъ приходится на Бійскій (2,620 ч.) и Барнаульскій (1,701 ч.) округа, тогда какъ эти же округа дали наименьшее число пріискателей; въ первомъ 730 ч., во второмъ всего 393 ч. Въ этихъ округахъ нѣтъ ссыльныхъ. За то три округа: Каинскій, Маріинскій и Томскій, гдѣ ссыльно-поселенческій элементъ составляетъ значительный % населенія, дали наибольшее число пріискателей и наименьшее -- извощиковъ.

Мы выше сказали, что отъ былого богатства сибиряка,-- если только оно было на самомъ дѣлѣ,-- теперь остались лишь воспоминанія. Сибирякъ еще не знакомъ съ малоземельемъ русскаго крестьянина, но у него уже нѣтъ пресловутаго многоземелья. А въ Алтайскомъ горномъ округѣ, куда по преимуществу направляется переселенческій потокъ изъ Россіи, уже давно возникаютъ споры изъ-за земли между старожилами и переселенцами. Тамъ уже въ началѣ 70-хъ годовъ было нѣсколько селеній, имѣвшихъ на душу надѣла отъ 7 до 2 дес. Для коренного сибиряка такой надѣлъ малъ, онъ не привыкъ еще къ интензивной культурѣ. Господствующая система полеводства здѣсь еще переложная; даже русскіе переселенцы, попавъ на широкій, сравнительно съ русскими, просторъ сибирскихъ земель, бросаютъ здѣсь трехпольную систему и переходятъ къ перелогу. Во многихъ волостяхъ сибиряки отъ тѣсноты въ землѣ начинаютъ уже переселяться еще дальше на востокъ, въ болѣе привольныя земли Пріамурской или Забайкальской областей.

Главнѣйшіе признаки разстройства крестьянскаго хозяйства здѣсь уже на лицо. При незначительной запашкѣ сибиряка падаетъ и скотоводство. Прежніе крестьянскіе дворы съ цѣлыми табунами лошадей быстро исчезаютъ. Средній сибирскій дворъ теперь имѣетъ 4--5 лошадей и 3 головы рогатаго скота. За то быстро возрастаетъ число дворовъ безлошадныхъ. Еще недавно о такихъ дворахъ было почти не слышно здѣсь; даже крестьяне-ссыльные, если только они обзаводились собственнымъ хозяйствомъ, не были безлошадными. Теперь по всей губерніи на 168,350 крестьянскихъ дворовъ насчитывается уже 6,170 дворовъ безлошадныхъ, что составляетъ 3,6% и 12,635 дворовъ или 7,5% съ одной лошадью. По отдѣльнымъ округамъ число безлошадныхъ распредѣляется крайне неравномѣрно. Самое большое число безлошадныхъ дворовъ приходится на Маріинскій округъ, гдѣ они составляютъ 6,1 %, а число дворовъ съ одной лошадью 8%; затѣмъ идетъ Каинскій округъ -- 5,9% безлошадныхъ и 8,7% однолошадныхъ дворовъ, далѣе Томскій окр.-- около 5% безлошадныхъ и 7% однолошадныхъ. Эти округа являлись прежде мѣстомъ приписки для ссыльнопоселенцевъ. Здѣсь ссыльный элементъ составляетъ въ настоящее время болѣе 9%, а именно на общее число 281 тыс. жителей въ этихъ трехъ округахъ приходится 20,932 чел. приписанныхъ ссыльныхъ. Большая часть послѣднихъ, по свѣдѣніямъ волостныхъ правленій, находится въ безвѣстной отлучкѣ, значительная часть находится въ отлучкѣ по паспортамъ и только весьма немногіе изъ нихъ имѣютъ собственное хозяйство и домообзаводство. Безъ сомнѣнія, ссыльный элементъ въ значительной степени вліяетъ на увеличеніе здѣсь числа безлошадныхъ дворовъ. Остальные три округа: Бійскій, Барнаульскій и Кузнецкій, входящіе въ составъ Алтайскаго горнаго округа, имѣютъ незначительный % безлошадныхъ дворовъ. Въ Кузнецкомъ они составляютъ всего 3,26%, въ Бійскомъ 2,4% и въ Барнаульскомъ 2,25%. Нужно замѣтить, что эти округа наиболѣе населенные и преимущественно переселенцами. Разсматривая отдѣльно по волостямъ, мы найдемъ, что число безлошадныхъ дворовъ въ нѣкоторыхъ изъ нихъ доходитъ до 10 и 11%. Такихъ волостей нѣсколько: Уртамская -- въ Томскомъ округѣ, Верхнекаинская и Устьтартасская -- въ Каинскомъ и Баимская -- въ Маріинскомъ.

Одновременно, съ появленіемъ дворовъ безлошадныхъ начинаютъ возникать дворы, рѣдко отличающіеся своею зажиточностью отъ прочихъ; и это происходитъ въ большинствѣ случаевъ именно въ тѣхъ селеніяхъ и тѣхъ волостяхъ, гдѣ всего больше безлошадныхъ дворовъ, т. е. такихъ, у которыхъ хозяйство падаетъ. Словомъ, здѣсь происходитъ общеизвѣсный фактъ, характеризующій ненормальныя условія вообще экономической жизни. Тамъ, гдѣ больше бѣдности, среди ея возникаетъ и сконцентрированное богатство отдѣльныхъ лицъ. Въ Барнаульскомъ, Бійскомъ и Кузнецкомъ округахъ общее число лошадей распредѣлено болѣе равномѣрно между отдѣльными селеніями и въ нихъ между дворами. Въ среднемъ здѣсь приходится на каждый дворъ лошадей въ Кузнецкомъ и Бійскомъ округахъ по 8, въ Барнаульскомъ по 7. И здѣсь если и отмѣчены селенія, гдѣ преобладающій типъ двора съ 15--25 лошадьми, за то въ этихъ селеніяхъ мы не встрѣчаемъ ни безлошадныхъ, ни однолошадныхъ дворовъ. Большая часть безлошадныхъ дворовъ здѣсь встрѣчается въ селеніяхъ бывшихъ горнозаводскихъ мастеровыхъ, работавшихъ на заводахъ кабинета Его Величества. Въ земельномъ отношеніи эти мастеровые до сихъ поръ не устроены. Въ негорнозаводскихъ округахъ среднее число лошадей на дворъ приходится значительно меньше противъ селеній горнаго округа; въ Каинскомъ по 6 л. на дворъ, въ Томскомъ по 5 и въ Маріинскомъ менѣе 5 л. на дворъ. Въ распредѣленіи же ихъ между отдѣльными дворами разница громадная. Въ селеніяхъ, гдѣ больше всего встрѣчается дворовъ безлошадныхъ и однолошадныхъ, тамъ же по преимуществу встрѣчаются и дворы съ наибольшимъ количествомъ лошадей въ волости. Такія селенія съ рѣзкой разницей въ зажиточности отдѣльныхъ дворовъ встрѣчаются по Каинской, Боготольской, Дмитріевской волостямъ Маріинскаго округа, по Спасской, Уртомской и др. Томскаго округа, по Нижнекаинской, Устьтартасской -- Каинскаго округа. Здѣсь, наряду съ массой безлошадныхъ дворовъ, попадаются уже дворы съ 20--25 лошадьми.

При рѣзкой разницѣ въ составѣ населенія различныхъ округовъ немаловажное значеніе имѣетъ вопросъ объ опредѣленіи степени зажиточности каждой отдѣльной группы населенія. Исключая инородческое населеніе Томской губерніи, подробныхъ свѣдѣній о которомъ у насъ нѣтъ, остальное русское населеніе губерніи можетъ быть раздѣлено на 3 рѣзкія группы: коренные сибиряки, къ которымъ можно отнести и тѣхъ русскихъ переселенцевъ, которые причислены сюда не менѣе какъ лѣтъ 20--15 тому назадъ, затѣмъ переселенцы и, наконецъ, ссыльные. Особенно много переселенцевъ явилось сюда за послѣднія 4--5 лѣтъ. До 1884 г. среднее число приписанныхъ переселенцевъ ежегодно не превосходило 1,700 чел., а съ этого года притокъ переселенцевъ ежегодно возрастаетъ. Только въ одинъ Алтайскій горный округъ, куда по преимуществу устремляется переселенческое движеніе, въ 1884 г. переселилось 11,905 чел., въ 1885 г.-- 17,054 чел., въ 1886 г.-- 16,728 ч. и въ 1887 г. (до 1 декабря) было приписано 13,821 ч. Въ остальныхъ негорнозаводскихъ округахъ переселенческій элементъ незначителенъ;-за то здѣсь, какъ мы уже видѣли, громадный % (9) составляютъ ссыльные. Въ высшей степени интересно знать сравнительную степень зажиточности каждой изъ этихъ группъ населенія. По свѣдѣніямъ волостныхъ правленій за 1887 г., оказывается, что число безлошадныхъ дворовъ въ большинствѣ волостей Алтайскаго горнаго округа приходится на старожиловъ; о приписанныхъ переселенцахъ волостныя правленія отзываются весьма благопріятно. Въ большинствѣ волостей они обзаводятся и ведутъ хозяйство наравнѣ съ старожилами; изъ нѣкоторыхъ волостей, какъ напримѣръ, изъ Зыряновской, Сростинской, Алтайской Бійскаго округа, изъ Николаевской Барнаульскаго отзываются о хозяйствѣ переселенцевъ даже лучше, чѣмъ о старожилахъ. По отзывамъ правленій переселенцы здѣсь устроились и живутъ лучше старожиловъ. Свѣдѣнія о безлошадныхъ подтверждаютъ эти отзывы. Изъ нѣкоторыхъ мѣстъ сообщается, что переселенцы развели въ мѣстахъ своей новой осѣдлости нѣсколько промысловъ; чаще другихъ упоминаютъ о пимокатахъ и шерстобитахъ. Нужно замѣтить, что пимы начали распространяться въ Сибири очень недавно. Лѣтъ 30 тому назадъ даже томичи не помнятъ этой обуви. Вмѣсто пимовъ носили лунтаи; они и теперь составляютъ единственную зимнюю обувь у сѣверныхъ инородцевъ -- самоѣдовъ, вогулъ, остяковъ и др. Это нѣчто въ родѣ чулка, сшитаго изъ шкуры оленя или собаки, шерстью вверхъ. На оленьихъ лунтаяхъ дѣлаютъ вышивки шерстями или нашиваютъ разноцвѣтные ситце вые и суконные лоскутки. Это очень красивая обувь. Лѣтъ 10--15 пимы уже совсѣмъ вытѣснили эту обувь, и если можно еще гдѣ встрѣтить ее въ городской лавкѣ, то какъ рѣдкость. Что пимокатство заведено переселенцами, подтверждается мѣстораспространеніемъ этого и шерстобитнаго промысловъ. Изъ всѣхъ 446 семей, отмѣченныхъ волостными правленіями, какъ занимающихся пимокатствомъ, на Алтайскій горный округъ, мѣсто средоточенія переселенцевъ, приходится 424 семьи, на негорнозаводскіе же округа всего 24 семьи. Конечно, переселенцами занесено сюда не одно птмокатство. Волостныя правленія упоминаютъ и о другихъ промыслахъ, занесенныхъ переселенцами. Наибольшее сосредоточеніе въ Алтайскомъ горномъ округѣ едва не всѣхъ кустарныхъ промысловъ даетъ нѣкоторое основаніе предполагать, что промыслы поддерживаются и распространяются преимущественно переселенцами. Такъ, изъ 359 семей, занимающихся плотничествомъ, на Алтайскій округъ приходится 340; остальныя, едва не всѣ (17), сосредоточены около Томска; кожевенный, шубный, кузнечный, салотопенный, маслобойный, мельничный сосредоточены также въ Алтайскомъ округѣ. Про нѣкоторые изъ этихъ, какъ напр. маслобойный, плотничный прямо говорится въ волостныхъ свѣдѣніяхъ, что они занесены переселенцами. Помимо этого переселенцы занесли сюда улучшенныя сѣмена хлѣбовъ; пшеница бѣлотурка, греча, просо въ нѣкоторыхъ волостяхъ появились только съ приходомъ переселенцевъ. Переселенцы же занесли сюда наиболѣе совершенныя орудія хлѣбопашества. Правда, въ большинствѣ случаевъ свои одноральныя сохи они должны были здѣсь оставить и перенять сибирскую двуральную соху, но за то съ успѣхомъ они вводятъ плуги и вѣялки. Эти нововведенія здѣсь находятъ прекрасную почву для распространенія. Сибирякъ скоро перенимаетъ все, что выгодно; онъ не такъ консервативенъ, какъ коренной русскій пахарь. Волостныя правленія сообщаютъ, что улучшенныя сѣмена и орудія очень быстро перенимаются старожилами. Такъ изъ Алтайской волости Бійскаго округа сообщается: "Переселенцы привезли съ собой крупныхъ лошадей, сибирскую соху замѣнили плугомъ, устраиваютъ хлѣбныя вѣялки и молотилки, которыми начинаютъ обзаводиться и старожилы". Изъ Барнаульской волости того-же округа сообщается, что "съ поселеніемъ переселенцевъ вошелъ въ употребленіе плугъ-сабанъ".

При совмѣстной жизни переселенцевъ и старожиловъ первые въ нѣкоторыхъ мѣстахъ повидимому оказываютъ замѣтное вліяніе на бытовую и общественную сторону сибирской жизни. Нужно замѣтить, что хозяйственный обиходъ и домоводство у сибиряка вообще выше, чѣмъ у являющихся сюда переселенцевъ. Сибирякъ живетъ чище, одѣвается богаче, чѣмъ переселенецъ. Послѣдній носитъ одежду собственнаго издѣлія; у сибиряка уже давно вывелась самодѣльная одежда и обувь; на немъ все покупное. Во время полевыхъ работъ легко отличишь старожиловъ отъ переселенцевъ. Въ страдную пору на поляхъ и лугахъ старожиловъ вы видите пестроту рубахъ, штановъ и платьевъ. Тутъ всѣ въ ситцѣ самыхъ разнообразныхъ цвѣтовъ. Въ платьѣ женщины еще больше разницы; сибирячка уже давно не носитъ русскихъ сарафановъ; она одѣта въ платье или въ одну юбку и рубашку. Распространенію среди сибиряковъ ситца въ значительной степени способствуетъ здѣшній коренной промыселъ -- извозъ. Между товароотправителями съ-издавна здѣсь установился довольно своеобразный способъ (совершенно сибирскій) расплаты съ ямщиками натурой. Ямщики, везущіе кладь, за провозъ получаютъ иногда на ¹/₄ и даже на ¹/₂ плату дешевыми ситцами, сукнами, платками, опоясками и прочимъ хламомъ. Хотя и не желаешь, а долженъ брать эту дрянь, потому уже такой обычаи. Бывалые ямщики при рядѣ выговариваютъ, чтобы уплата натурой не превосходила извѣстной доли всѣхъ платежей, напр. ¹/₁₀ или ¹/5; но это мало помогаетъ; при окончательной расплатѣ ямщикъ принужденъ бываетъ получить этого тряпья на сумму гораздо большую уговоренной. Въ противномъ случаѣ, онъ получитъ хотя и меньше этого тряпья, но за болѣе высокую цѣну. Само собой разумѣется, что такой способъ расплаты установленъ товароотправителями не въ ущербъ себѣ. Этимъ путемъ сбываются за двойную, а иногда четверную дѣну весь залежавшійся у красноторговцевъ хламъ. Крупныя транспортныя конторы, въ родѣ Кухтерина, Лушникова, Куренкова, Королева, Малыхъ, предпочитаютъ этотъ хламъ для ямщиковъ закупать не у мѣстныхъ красноторговцевъ, а даже на Нижегородской ярмаркѣ, при этомъ совсѣмъ не занимаясь сами торговлей мануфактурными товарами. При милліонныхъ транспортахъ продажа ситцу однимъ ямщикамъ имъ доставляетъ ежегодно десятитысячные барыши. Полученными ситцами ямщики принуждены бываютъ расплачиваться за кормъ на постоялыхъ дворахъ по сибирскимъ дорогамъ. Такимъ образомъ, ежегодно этимъ путемъ распространяется среди сибирскаго населенія масса всевозможной мануфактуры, и конечно самаго низкаго достоинства.

Переселенецъ крѣпко держится за свою самотканую дерюгу и посконину. Тутъ играетъ роль и привычка, и то обстоятельство, что самотканка много спорѣе, чѣмъ ситцы и покупное полотно. Изъ послѣдняго переселенецъ шьетъ себѣ только праздничное платье. Вотъ почему на переселенческихъ поляхъ и лугахъ вы не встрѣчаете во время страды пестроты цвѣтовъ въ одеждѣ; здѣсь вы видите только бѣлый холстъ и синюю набойку. Изрѣдка это разнообразіе нарушается пестрымъ ситцевымъ платкомъ, покрывающимъ голову или плечи жнеи или косплыцицы. За свою одежду, а главнымъ образомъ, за грязь въ домахъ переселенецъ въ большинствѣ случаевъ подвергается ѣдкимъ и совершенно справедливымъ насмѣшкамъ со стороны старожиловъ, домовой обиходъ которыхъ много выше и чище русскихъ. Въ особенности мишенью для насмѣшекъ служатъ русскія бабы съ ихъ удивительнымъ консерватизмомъ въ рѣчи, въ покроѣ платья и даже въ любви къ грязи. Разсказываютъ, что когда въ прежнее время (до 1861 г.) переселеніе совершалось при пособіи отъ казны и партіи переселенцевъ встрѣчались здѣсь чиновниками, которые ихъ отводили на назначенные правительствомъ мѣста, то чиновники совѣтовали (по сибирскимъ административнымъ обычаямъ, это то же, что приказъ) переселенцамъ жениться непремѣно на сибирячкахъ, чтобы этимъ путемъ завести среди переселенцевъ чистоту и опрятность. Какой выходъ предлагали эти чиновники для русскихъ бабъ и переселенокъ, отъ которыхъ сибиряки открещивались, какъ отъ нечистой силы, о томъ преданіе умалчиваетъ. Благодаря такимъ отношеніямъ между старожилами и переселенцами въ обыденной жизни, всевозможныя насмѣшливыя клички переселенцамъ, забываемыя въ Россіи, здѣсь распространены повсемѣстно и поддерживаются сибиряками охотно. Архангельцевъ называютъ трескоѣдами, вологжанъ -- телятами, новгородцевъ -- сивобородыми и гущенниками; псковичей -- мякинниками, пермяковъ -- солеными ушами, вятичей -- толоконниками, пензянцевъ -- толстопятыми, орловцевъ -- проломанными головами, калужцевъ -- огурцомъ телку кололи и пр. Разумѣется и переселенцы не остаются въ долгу у сибиряковъ. Сами-ли дали названія, или взяли уже готовыя, они отражаютъ насмѣшки тѣмъ-же оружіемъ. Тюменцевъ величаютъ корчажниками, томичей -- оленичами, енисейцевъ -- гробовозами, иркутянъ -- сквозниками, каинцевъ -- свиногребами, барнаульцевъ -- маслениками и пр.

Однако, несмотря на насмѣшки, старожилы и переселенцы относятся въ общественныхъ дѣлахъ дружно одни къ другимъ. О несогласіяхъ и спорахъ между ними свѣдѣнія получены изъ немногихъ волостей. Причина раздоровъ -- земля, которой съ наплывомъ переселенцевъ становится все менѣе и менѣе и сельскія общества все туже и туже выдаютъ пріемные приговоры вновь являющимся переселенцамъ, требуя отъ нихъ иногда громадной платы за такіе приговоры. Въ нѣкоторыхъ селеніяхъ эта плата доходитъ до 50 руб. на семью и дороже. Въ этихъ спорахъ и прижимкахъ приписанные переселенцы въ большинствѣ случаевъ становятся уже на сторону старожиловъ, заботясь о своемъ будущемъ обезпеченіи землею. Отношенія же между приписанными пepeèeлeнцaми и старожилами почти вездѣ дружелюбныя; одни у другихъ заимствуются, одни другимъ помогаютъ. Старожилы не могутъ не цѣнить тѣхъ полезныхъ нововведеній, орудій, сѣмянъ и породистый скотъ, которые переселенцы привезли съ собой на новую родину.

Совсѣмъ другія отношенія существуютъ между старожилами и ссыльными. Громадное большинство послѣднихъ люди бѣдные, бездомовые и сомнительной нравственности. Къ нимъ старожилы относятся явно недружелюбно. Очень небольшая часть изъ нихъ имѣетъ домообзаводство. Такъ въ Томскомъ округѣ, въ Елгайской вол. изъ 1,258 причисленныхъ ссыльныхъ только 46 чел. занимаются собственнымъ хозяйствомъ, 372 находятся въ отлучкѣ по паспортамъ, въ большинствѣ случаевъ на пріискахъ и въ услуженіи по городамъ, а остальные 800 слишкомъ человѣкъ бродяжничаютъ и находятся въ безвѣстной отлучкѣ. Почти то же и въ другихъ волостяхъ и округахъ губерніи. Въ Никольской вол. того же округа изъ 1,253 только 98 чел. занимаются собственнымъ домохозяйствомъ, въ Уртямской изъ 1,500 ч. лишь 100 ч., въ Ишимской изъ 2,431 ч. ссыльныхъ -- домохозяевъ 346 ч., въ Верхнеомской вол. Каинскаго окр. изъ 1,015 ч. домохозяевъ всего 6 чел.; остальные изъ нихъ шатаются изъ мѣста въ мѣсто въ большинствѣ случаевъ безъ паспортовъ. Много изъ ссыльныхъ есть мастерового народу, но при полнѣйшей необезпеченности они скоро спиваются и совсѣмъ бросаютъ всякое занятіе, часто снова попадая подъ судъ, а въ большинствѣ случаевъ пристращаясь къ бродяжничеству.

Ссыльные составляютъ больное мѣсто для Сибири и они являются положительнымъ бременемъ для всѣхъ сельскихъ обществъ: и для тѣхъ, къ которымъ безъ согласія ихъ приписываются и для постороннихъ, среди которыхъ они питаются подаяніемъ. Нигдѣ въ Россіи нѣтъ такого громаднаго числа нищенствующихъ, какъ здѣсь, въ Сибири. И эти нищіе -- бродяги, въ большинствѣ случаевъ здоровый и сильный народъ, при видѣ которыхъ беретъ невольный ужасъ за будущее страны, обреченной терпѣть этихъ тунеядцевъ, постоянно трепетать предъ ними за свою жизнь и имущество. Къ мелкимъ кражамъ, къ дорожнымъ разбоямъ здѣсь даже подъ Томскомъ такъ привыкли, что о нихъ и не говорятъ. Волненіе возбуждаютъ развѣ выходящіе изъ ряда вонъ убійства и грабежи, гдѣ жертвами являются цѣлыя семьи. Само собою разумѣется, что эти отбросы русскаго общества кладутъ своеобразную печать на всю сибирскую жизнь, какъ сельскую, такъ и городскую. Сибиряки мало дорожатъ человѣческою жизнью, еще меньше у нихъ уваженія къ чужому имуществу, къ чужой чести. Все это поддерживается и своеобразными сибирскими порядками въ полиціи и судѣ. Свѣжій русскій человѣкъ сразу чувствуетъ разницу между Россіей и Сибирью, переступая Уралъ и переѣзжая изъ страны, жизнь, имущество и честь въ которой охраняются судомъ "скорымъ, правымъ и милостивымъ". Здѣсь нѣтъ не только суда присяжныхъ, здѣсь нѣтъ и мирового суда. Судебное слѣдствіе, находясь въ рукахъ полицейскихъ засѣдателей (тоже, что полицейскіе стаповые пристава), часто тянется по нѣскольку лѣтъ. Сибиряки, зная, что вездѣ и во всемъ у нихъ царитъ взятка, преспокойно относятся къ этому, когда у нихъ нѣтъ средствъ подвинуть слѣдствіе впередъ. Дѣла объ убійствахъ, случается, разбираются чрезъ 20 лѣтъ. Купечество и даже нѣкоторыя административныя инстанціи иногда даже предпочитаютъ уголовныхъ ссыльныхъ другимъ, считая первыхъ на все готовыми. У большинства сибирскихъ исправниковъ, засѣдателей, даже у товарищей прокуроровъ домашними секретарями и письмоводителями служатъ уголовные ссыльные, Въ Томской контрольной палатѣ еще недавно служилъ сосланный сюда за подлогъ и поддѣлку векселя петербургскій адвокатъ Е. Коршъ; онъ въ началѣ 1888 г. получилъ всемилостивѣйшее основаніе и возвращеніе утраченныхъ по суду правъ. Съ открытіемъ томскаго университета г. Коршъ былъ приглашенъ въ секретари университетскаго совѣта и служилъ тутъ до тѣхъ поръ, пока профессора университета открыто не заявили своего протеста сначала противъ газеты, въ которой Коршъ принималъ дѣятельное участіе, а потомъ и противъ его службы въ университетѣ.

Сибирское крестьянство относится щепетильнѣе къ ссыльнымъ. Даже живущіе домохозяйствомъ ссыльные не пользуются полнымъ дружелюбіемъ населенія и къ нимъ относятся подозрительно.

Объ имущественномъ положеніи ссыльныхъ нечего и говорить. Если переселенцы въ большинствѣ случаевъ живутъ наравнѣ со старожилами и пользуются ихъ симпатіями и дружелюбіемъ, то ссыльные живутъ много бѣднѣе старожиловъ и не пользуются ихъ симпатіями. Въ сообщеніяхъ волостныхъ правленій о томъ, кому принадлежатъ дворы безлошадные, мы видимъ, что въ громадномъ большинствѣ случаевъ Алтайскаго округа, т. е. тамъ, гдѣ кромѣ переселенцевъ и старожиловъ нѣтъ другихъ элементовъ,-- эти дворы принадлежатъ старожиламъ и только незначительною частью переселенцамъ, недавно пріѣхавшимъ изъ Россіи; въ округахъ же съ ссыльными элементами безлошадные дворы чаще встрѣчаются у ссыльныхъ, затѣмъ у старожиловъ и въ незначительномъ числѣ у переселенцевъ.

Сотвѣтственно зажиточности мы встрѣчаемъ и распредѣленіе недоимокъ по округамъ и распространеніе кабаковъ. Въ прежнее время о недоимкахъ въ Томской губерніи почти не слыхали; въ 1887 г. она составляла на сельскомъ населеніи около 400 тыс. р. Главными недоимщиками являются, какъ и слѣдуетъ ожидать, Маріинскій округъ (107 т. р.), Томскій (около 100 тыс. руб.) и Каинскій (болѣе 82 тыс. р.), между тѣмъ, сельское населеніе этихъ округовъ около 282 тыс. ч. не составляетъ и трети сельскаго населенія всей губерніи. На 3 округа Алтайскаго горнаго вѣдомства -- Барнаульскій, Бійскій и Кузнецкій, съ населеніемъ въ 600 слишкомъ тыс. чел., приходится около 100 тыс. р. Недоимки по отдѣльнымъ волостямъ и селеніямъ достигаютъ иногда громадныхъ размѣровъ, что въ земскихъ губерніяхъ Россіи необходимо вызвало бы серьезное изслѣдованіе причинъ ихъ накопленія. Такъ въ Баимской и Дмитріевской волостяхъ Маріинскаго округа недоимка въ среднемъ достигала въ первой по 9 руб. 30 к" а во второй по 8 р. на каждую ревиз. душу, или по 17 и 15 р. на платежную (бойца). Въ Баимской вол. есть деревни, гдѣ въ среднемъ недоимка достигала 20 р. и болѣе на рев. душу. Въ дер. Пермикиной недоимка 19 р. на рев. душу, въ Коммисаровкѣ -- 36 ¹/₂ р. на рев. душу; въ Бійскомъ сельскомъ обществѣ -- 39 р. на душу!

Причина такихъ громадныхъ недоимокъ лежитъ, конечно, уже не въ однихъ ссыльныхъ, за которыми дѣйствительно во всѣхъ округахъ числятся громадныя недоимки. Когда недоимка за цѣлымъ сельскимъ обществомъ доходитъ до 30 и 40 р. въ среднемъ на каждую рев. душу, то очевидно, что и кромѣ ссыльныхъ, увеличивающихъ вообще недоимку, есть другія условія, порождающія такого рода явленія. Очевидно, что и здѣсь, какъ и въ Россіи, играетъ главную роль несоотвѣтствіе податей съ платежными силами населенія. Что это такъ, указываютъ цифры платежей по тому же округу. Въ нѣкоторыхъ селеніяхъ его существуютъ такіе платежи: въ дер. Тенгулинской Баимской вол. казенные и мірскіе платежи на душу составляютъ 26 р., въ Кійскомъ обществѣ той же вол.-- 25 р. и пр. По 20 и 25 р. на душу встрѣчаются платежи въ селеніяхъ и прочихъ округовъ. Что въ вопросѣ о недоимкахъ, ссыльный элементъ не играетъ главной роли, на это указываетъ существованіе недоимки, иногда значительной, и по волостямъ Алтайскаго горнаго округа, гдѣ ссыльнаго элемента нѣтъ ни души. Въ Барнаульскомъ округѣ, въ Касихинской волости недоимка въ среднемъ составляетъ около 5`/₃ р. на душу.

Какъ результатъ разстроеннаго экономическаго благосостоянія, слѣдомъ за недоимкой идетъ и распространеніе кабака. Кабаки ютятся не тамъ, гдѣ зажиточнѣе населеніе, а какъ разъ наоборотъ, именно тамъ, гдѣ благосостояніе крестьянина уже пошатнуто. Изъ 620 сельскихъ кабаковъ половина (315) приходится на Алтайскій горный округъ съ наиболѣе зажиточнымъ населеніемъ почти въ 620 тыс. чел., и остальная половина кабаковъ (305) приходится на три прочихъ округа съ населеніемъ лишь въ 280 тыс. чел., зажиточность которыхъ значительно ниже первыхъ. Въ Маріинскомъ округѣ, наиболѣе бѣдномъ, приходится всего больше кабаковъ; на 1 кабакъ здѣсь приходится въ среднемъ только 630 человѣкъ. Конечно, число школъ здѣсь далеко не соотвѣтствуетъ этой пропорціи. Въ Томскомъ округѣ на 1 кабакъ приходится до 900 чел. населенія, въ Кузнецкомъ до 1100 чел. (значительное, количество кабаковъ здѣсь объясняется массой мастерового населенія на многочисленныхъ здѣшнихъ заводахъ), въ Каинскомъ окр. на 1 кабакъ приходится около 1400 чел., въ Барнаульскомъ -- слишкомъ 2 тыс. чел. и въ Бійскомъ -- болѣе 2500 чел. Словомъ, чѣмъ зажиточнѣе населеніе, тѣмъ меньше за нимъ недоимки, среди него меньше кабаковъ и обратно.

Эту зависимость можно прослѣдить еще подробнѣе по волостямъ. Мы уже видѣли, что наибольшій процентъ безлошадныхъ (6,1%) приходится на Маріинскій округъ, слѣдовательно, по этому признаку населеніе его наименѣе другихъ обезпечено; съ другой стороны мы видѣли, что наибольшее число кабаковъ приходится на населеніе именно этого округа. Въ немъ, въ Каинской вол. число безлошадныхъ достигаетъ 10% и количество недоимки на рев. душу 9 р. 30 к., и одинъ кабакъ цриходится на 690 чел. насел. Въ Зыряновской вол. того же округа безлошадные дворы составляютъ 3%, недоимки на душу 5 р. 26 к. и одинъ кабакъ на 921 чел., въ Дмитріевской вол. безлошадныхъ 6%, недоимки приходится уже 8 р. на душу и 1 кабакъ на 620 челов. Съ небольшими колебаніями сравненіе этихъ данныхъ почти вездѣ будетъ давать одни и тѣ же результаты, что чѣмъ менѣе обезпечено населеніе, тѣмъ шире распространяется среди него кабакъ.

На этомъ мы и покончимъ въ настоящее время наши общія замѣтки о сибирской жизни, пообѣщавъ когда нибудь остановиться подробнѣе на наиболѣе жгучихъ сибирскихъ вопросахъ -- о ссылкѣ, о переселенцахъ, о необходимости скорѣйшаго введенія въ Сибири общихъ русскихъ реформъ въ самоуправленіи и судѣ.

П. Голубевъ.

"Сѣверный Вѣстникъ", No 2, 1890

Оставить комментарий Голубев Петр Алексеевич (bmn@lib.ru) Год: 1890 Обновлено: 28/04/2018. 36k. Статистика. Очерк: Публицистика Сочинения	Скачать FB2 Ваша оценка:

Голубев Петр Алексеевич Очерки сибирской жизни

ОЧЕРКИ СИБИРСКОЙ ЖИЗНИ.

Голубев Петр Алексеевич
Очерки сибирской жизни