Глаголин Борис Сергеевич
Новые приключения Шерлока Холмса

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пьеса в четырех действиях по Конан-Дойлю.
    В соавторстве с М. А. Сувориным.

   

НОВЫЯ ПРИКЛЮЧЕНІЯ ШЕРЛОКА ХОЛМСА

ПЬЕСА ВЪ ЧЕТЫРЕХЪ ДѢЙСТВІЯХЪ ПО КОНАНЪ-ДОЙЛЮ
М. А. С. и Б. С. Г.

КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО "ИЛЛЮСТРИРОВАННЫХЪ ПРОГРАММЪ МАЛАГО ТЕАТРА"

   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА
и
ИСПОЛНИТЕЛИ ИХЪ НА СЦЕНѢ ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННАГО ОБЩЕСТВА

   Шерлокъ Холмсъ -- Б. С. Глаголинъ.
   Д-ръ Ватсонъ -- И. Т. Григорьевъ.
   М-съ Парбсъ -- О. И. Горцева.
   Анна Странская -- Е. Н. Рощина-Инсарова и Е. А. Мирова.
   М-съ Мунъ -- М. М. Порчинская.
   М-съ Старкъ -- М. Н. Саладина.
   М-съ Эффи Смитъ -- Е. А. Мирова и М. Н. Николаева.
   М-ръ Джабецъ Вильсонъ -- И. А. Хворостовъ.
   М-ръ Винцентъ Спаулдингъ, онъ же Джонъ Клей -- М. П. Мячинъ.
   М-ръ Джекъ Смитъ, секретарь профессора Корама -- M. С. Степановъ.
   М-съ Люси Хебронъ -- * * *
   М-съ Маркеръ -- Е. А. Лавровская.
   Профессоръ Корамъ -- Э. Д. Бастуновъ.
   М-ръ Грексонъ -- H. Н. Левашовъ.
   Лакей пр. Корама -- А. В. Александровъ.
   Джимъ, садовникъ -- Н. П. Лимантовъ.
   М-ръ Лестрадъ -- Н. П. Чубинскій.
   Дама въ сѣромъ -- И. А. Березина.
   М-ръ Мерлъ -- А. А. Мещеряковъ.
   Двѣ личности.
   Констебли.

Пьеса была поставлена въ 1-й разъ 1-го декабря 1906 г., въ бенефисъ Б. С. Глаголина, подъ режиссерствомъ Г. В. Словацкаго.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Комната Шерлока Холмса.

Входная дверь,-- она же дверь въ пріемную,-- въ глубинѣ посрединѣ. Справа отъ нея въ углу каминъ: между нимъ и дверью диванъ, столъ для завтрака, два кожаныхъ стула. Слѣва отъ входной двери по стѣнѣ: манекенъ въ рыцарскихъ доспѣхахъ и въ плащѣ, столъ съ химическими препаратами и инструментами, и наконецъ въ углу задрапирована арка или дверь въ спальню Холмса и Ватсона. Но лѣвой стѣнѣ къ авансценѣ: книжные шкафы, вороха газетъ и книгъ на полу, письменный столъ, около него три кресла. По правой стѣнѣ большое окно, около на возвышеніи мягкое большое кресло, курительный столикъ и стулъ. Надъ диваномъ фехтовальный приборъ, на каминѣ наколотыя бумаги и письма, надъ письменнымъ столомъ мишень для стрѣльбы, надъ курительнымъ приборомъ туфля съ табакомъ, повсюду по стѣнамъ "вещественныя доказательства", картины, портреты Вагнера. Особая полка для футляра со скрипкой, пюпитръ.

   Д-РЪ ВАТСОНЪ. Миссисъ Парбсъ, мой кофе еще не готовъ? [беретъ со стола газеты, пробѣгаетъ ихъ; перелистывая журналъ, присаживается къ столу, заинтересованный, очевидно, какой-то статьей].
   ВАТСОНЪ [читаетъ]. "Жизнь представляетъ собою громадную цѣпь причинъ и слѣдствій... по каждому отдѣльному звену можно узнать суть цѣлаго... При мимолетной встрѣчѣ съ незнакомымъ человѣкомъ, по первому взгляду можно опредѣлить исторію его жизни и занятіе".... Что за вздоръ! Ты отчеркнулъ эту статью, значитъ прочелъ ее? Меня ужасно злятъ подобныя теоріи, выдуманныя за письменнымъ столомъ какимъ-нибудь господиномъ, не поймавшимъ на практикѣ ни одного карманнаго воришки. Только за тобой, милѣйшій Холмсъ, я призналъ бы право на авторство подобныхъ строкъ.
   ХОЛМСЪ [входитъ изъ спальни]. Это очень мило съ твоей стороны, тѣмъ болѣе, что эта статья принадлежитъ мнѣ.
   ВАТСОНЪ. Когда же ты успѣлъ написать ее, я не замѣтилъ?..
   ХОЛМСЪ. Вотъ именно тогда, когда ты не замѣтилъ [онъ достаетъ съ камина бутылочку, вынимаетъ изъ кожаннаго футляра шприцъ, вставляетъ въ него иглу, отвертываетъ манжету, нѣсколько секундъ смотритъ на безчисленные рубцы и точки, которые покрываютъ его жилистую руку, наконецъ дѣлаетъ себѣ вспрыскиваніе и со вздохомъ пріятнаго удовлетворенія откидывается на спинку бархатнаго кресла].
   ВАТСОНЪ [продолжая читать статью, онъ съ волненіемъ взглядывалъ на, эту операцію]. Шерлокъ, Я больше не могу этого выносить, слышишь! [движеніе Шерлока]. Кричу и буду кричать, если ты съ такой непринужденной манерой будешь на моихъ глазахъ отравлять себя!
   ХОЛМСЪ [невозмутимо]. И кричи, кричи себѣ на здоровье. Миссисъ Парбсъ услышитъ твой голосъ и сообразитъ, что ты изволилъ проснуться и что тебѣ слѣдуетъ принести твой кофе...
   ВАТСОНЪ. Что сегодня было на очереди, морфій или кокаинъ?..
   ХОЛМСЪ. Семипроцентный растворъ кокаина. Хочешь попробовать?
   ВАТСОНЪ. Слушай, Шерлокъ, я говорю тебѣ не какъ другъ и пріятель, а какъ врачъ, какъ посторонній человѣкъ: ради минутныхъ наслажденій ты рискуешь потерять твои выдающіяся, геніальныя способности. Онѣ нужны не одному тебѣ,-- ты не имѣешь право на самоубійство, и я буду преслѣдовать тебя не хуже самого мистера Холмса, если я по-истинѣ достоинъ быть его другомъ!
   ХОЛМСЪ. Я не переношу этой пустоты, которая разлита вокругъ и вливается въ мою душу. У меня, Ватсонъ, отвращеніе къ пошлому, однообразному прозябанію. Бездѣйствіе меня обезсиливаетъ... Я не могу жить и не сознавать гдѣ-то въ глубинѣ себя этого внутренняго вдохновенія, которымъ я дышу, смотрю вокругъ, осязаю и наслаждаюсь. А что можетъ меня вдохновить теперь, кромѣ кокаина? Смотрѣть здѣсь въ окно, отгадывать профессіи мимоидущихъ лицъ? [смотритъ въ окно]. Какой отвратительный желтый туманъ? Какимъ безнадежнымъ, жалкимъ и пошлымъ кажется все вокругъ? Для чего, милѣйшій докторъ, выдающіяся, геніальныя способности, когда нѣтъ поля для ихъ примѣненія. Преступленія стали будничными, жизнь шаблонной. Дай мнѣ задачу, работу, поручи разобрать шифръ, разгадать запутанный случай,-- тогда я въ своей стихіи, и мнѣ не нужно никакого возбуждающаго средства...
   ВАТСОНЪ [перебивая]. Запутанный случай?.. Нѣтъ, я вижу, ты соскучился по леди Катоганъ. Ты, очевидно, давно не получалъ отъ нея писемъ?
   ХОЛМСЪ [унылымъ тономъ]. Леди Катоганъ... пожалуй, ты правъ... Но это тѣмъ хуже для меня... Писемъ давно не было... [взглядывая въ окно, испуганно]. Ради Бога, Ватсонъ, меня нѣтъ дома! Опять проклятая миссъ! Эта женщина со своими подарками, кольцами и цвѣтами отравляетъ всякое существованіе! Меня нѣтъ дома, Ватсонъ. [Уходитъ въ спальню].
   ВАТСОНЪ [звонитъ и кричитъ]. Миссисъ Парбсъ, миссисъ Парбсъ! О, Господи, не слышитъ! Отъ этой влюбленной психопатики, кажется, нѣтъ спасенія! Миссисъ Парбсъ! [на лѣстницѣ слышенъ шумъи голоса: "Отдайте!" -- "Ни слова, иначе"... Опять шумъ дверь отворяется и входитъ миссъ Мунъ съ миссъ Старъ, сзади миссисъ Парбсъ].
   ПАРБСЪ. Мистеръ Ватсонъ, насиліе!..
   МУНЪ И СТАРЪ [вмѣстѣ перебивая и угрожая]. Ни слова! [оттѣсняютъ миссисъ Парбсъ въ переднюю и захлопываютъ дверь].
   МУНЪ [лорнируя комнату]. Мнѣ нужно видѣть мистера Шерлока Холмса.

0x01 graphic

   ВАТСОНЪ. Къ сожалѣнію, миссъ, Шерлокъ Холмсъ въ настоящее время въ Бескервилѣ.
   МУНЪ. Вы въ этомъ увѣрены, мистеръ?
   ВАТСОНЪ. Такъ же, какъ говорю съ вами.
   МУНЪ. Вы лжецъ, мистеръ Ватсонъ. Вы развѣ этимъ шприцемъ дѣлали себѣ подкожное вспрыскиваніе?-- онъ только что былъ въ употребленіи! Да кромѣ того, запахъ сигары мистера Шерлока мнѣ хорошо извѣстенъ. Мистеръ Шерлокъ у себя! Вы видите, что я не менѣе проницательна, чѣмъ вашъ пріятель.
   ВАТСОНЪ [раздраженно]. Я не могу вѣрить вашей проницательности, миссъ Мунъ, такъ какъ иначе вы не преслѣдовали бы Шерлока! Вы ему антипатичны, вамъ слѣдовало бы это знать.
   МУНЪ. Вы много берете на себя, мистеръ Ватсонъ! Впрочемъ мнѣ это безразлично, мнѣ достаточно того, что я отношусь къ нему съ симпатіей. Миссъ Старъ, вы слышали?
   СТАРЪ. Я вамъ говорила, что здѣсь нельзя ожидать джентльменскаго обращенія съ дѣвушками!
   МУНЪ [вынимая изъ кармана письмо]. Впрочемъ, если мистеръ Шерлокъ Холмсъ не желаетъ получить письма отъ леди Катоганъ, то это его дѣло! [машетъ имъ]. Передайте мой привѣтъ мистеру Шерлоку Холмсу [дѣлаетъ движеніе, чтобы уйти].
   ХОЛМСЪ [быстро входитъ и дѣлаетъ движеніе къ миссъ Мунъ]. Отдайте письмо! Откуда у васъ письмо?
   МУНЪ [отступая и держа письмо въ высоко поднятой рукѣ]. Осторожнѣе, мистеръ, осторожнѣе! [насмѣшливо]. А, васъ не было дома!? Я вижу, что тамъ, гдѣ замѣшана любовь, всѣ мужчины до тоски одинаковы. Вы ли это Шерлокъ Холмсъ, знаменитый, тонкій наблюдатель, пытливый умъ, геніальный сыщикъ, бросающійся, какъ мальчишка, за письмомъ, которое, можетъ быть, и не отъ леди Катоганъ!
   ХОЛМСЪ. Вы выхватили его изъ рукъ миссисъ Парбсъ. Довольно шутокъ, миссъ! Прошу отдать письмо!
   МУНЪ. Вы угадали по дикимъ крикамъ миссисъ Парбсъ? Не правда ли? Письмо будетъ сейчасъ же въ вашихъ рукахъ, если вы удѣлите мнѣ 10 минутъ разговора безъ свидѣтелей!
   ХОЛМСЪ. Это насиліе, миссъ, но... но иногда... къ сожалѣнію, приходится подчиняться и насилію. Пусть будетъ по вашему... Ватсонъ. [Ватсонъ уходитъ въ дверь, откуда вышелъ Холмсъ; миссъ Старъ отворяетъ дверь въ переднюю, изъ которой видна миссисъ Парбсъ, дѣлающая движеніе войти, но Шерлокъ машетъ рукою и дверь затворяется]. Я Къ вашимъ услугамъ, миссъ. Что вамъ угодно, и когда вы меня и на какихъ условіяхъ оставите въ покоѣ?
   МУНЪ. Жестоко такъ говорить, мистеръ Холмсъ!
   ХОЛМСЪ. Менѣе жестоко, чѣмъ ваше постоянное преслѣдованіе.
   МУНЪ. Вы спрашиваете когда? Вы должны знать и знаете, когда, и на какихъ условіяхъ. Когда я буду вашей!
   ХОЛМСЪ. Вы сошли съ ума, миссъ.
   МУНЪ. Можетъ быть и сошла!.. Я такъ думаю, что сошла, но благодаря вамъ!
   ХОЛМСЪ. Но, согласитесь, развѣ я виноватъ въ этомъ?
   МУНЪ. А развѣ я виновата? Развѣ я виновата, что мнѣ нѣтъ жизни безъ васъ. Пусть я сумасшедшая, безумная, пусть смѣются надо мной, но я васъ люблю! Да, тогда, когда я буду вашей, вашей женой, рабой, любовницей, горничной, мнѣ все равно, лишь бы быть возлѣ васъ! Я вамъ нравлюсь?
   ХОЛМСЪ. Въ какомъ отношеніи?
   МУНЪ. Я красивая женщина. Какъ женщина, я вамъ нравлюсь?
   ХОЛМСЪ. Пока вы мнѣ совсѣмъ не нравитесь.
   МУНЪ. Какъ человѣкъ?
   ХОЛМСЪ. Какъ человѣкъ и какъ женщина. Но вы отвлекаетесь.
   МУНЪ. Я отвлекаюсь, желая васъ изучить. Вы мнѣ нравились, когда я васъ знала только по репутаціи, и нравитесь теперь своей грубой прямотой. Возьмите меня къ себѣ въ ученицы.
   ХОЛМСЪ. Не понимаю, что вы хотите сказать.
   МУНЪ. Какъ женщина, я люблю сплетни, но люблю также изслѣдовать, откуда онѣ идутъ, черезъ какихъ людей, по какимъ поводамъ -- по злобѣ ли, по легкомыслію, глупости, зависти,-- и куда идутъ. Я люблю всякія комбинаціи, всякія авантюры, сложныя событія, интриги. Я люблю судебные процессы...
   ХОЛМСЪ. Всѣ женщины ихъ любятъ, и чѣмъ процессы скандальнѣе, тѣмъ охотнѣе онѣ ихъ посѣщаютъ.
   МУНЪ. Я люблю процессы не ради скандала... Я люблю разбираться въ нихъ, открывать душу преступниковъ, угадывать связь ея съ современностью, съ характеромъ народныхъ классовъ. Какъ женщина, я понимаю и женскую логику, которую вы не понимаете. А во всякомъ преступленіи есть женщина. У женщинъ есть иниціатива, смѣлость, доходящая до дерзости.
   ХОЛМСЪ. До безумія даже.
   МУНЪ. Согласна. Но помогите мнѣ. Если вы увидите, что я человѣкъ неспособный, я кончу жизнь самоубійствомъ или выйду замужъ!
   ХОЛМСЪ. Я и теперь вижу, что вы кончите этимъ...
   МУНЪ. Я васъ люблю горячо, безумно, да -- безумно, такъ какъ нужно быть безумной, чтобы слѣдовать за вами по пятамъ, преслѣдовать васъ, зная, что вы любите другую. Любите другую, но не отталкивайте меня! Я буду вашей вѣрной слугой, вѣрнымъ другомъ, помощникомъ! Слышите ли -- помощникомъ, такъ какъ и меня Богъ не обидѣлъ тѣмъ талантомъ, который вложилъ въ васъ! Я изучила васъ, ваши пріемы, читала васъ. Не отталкивайте меня! Хотите, я встану на колѣни, буду цѣловать ваши руки. [Дѣлаетъ движеніе].
   ХОЛМСЪ. Бога ради, миссъ, что вы дѣлаете? Вы прямо больны, разстроены, успокойтесь! Вотъ, выпейте воды [идетъ за стаканомъ воды].
   МУНЪ [вдругъ спокойно и пристально глядя на него]. Это все, что вы могли мнѣ сказать? Все? Я вижу, что все [рѣзко]. Лейте сами, мистеръ Шерлокъ Холмсъ. Стаканъ воды за все мое чувство къ вамъ! Этого женщина никогда не позабудетъ и не проститъ! Вотъ ваше письмо! Но смотрите, если у васъ есть теперь врагъ, то этотъ врагъ я! Если васъ будутъ преслѣдовать неудачи, несчастья, то виновницей буду я! О, я умѣю быть настойчивой и умѣю мстить. Мы еще встрѣтимся, Шерлокъ Холмсъ! [быстро идетъ къ двери. Холмсъ дѣлаетъ шагъ за ней, но затѣмъ, повернувъ, идетъ на авансцену и пьетъ воду. Миссъ Мунъ отворяетъ дверь въ переднюю, но вдругъ останавливается и быстро прячется за драпировку рыцаря-манекена].
   ХОЛМСЪ [входящему Ватсону]. Я ничего подобнаго не ожидалъ! [распечатываетъ письмо]. Что питаетъ леди?
   ПАРБСЪ [входитъ съ чашкой кофе, хлѣбомъ и масломъ для Ватсона и визитной карточкой для Шерлока Холмса]. Мистеръ Ватсонъ, вотъ вашъ кофе.
   ВАТСОНЪ. Вы очень добры, миссисъ Парбсъ.
   ПАРБСЪ. А вамъ, мистеръ Холмсъ, эта визитная карточка. Желаю вамъ отъ души, чтобы это былъ "интересный случай".
   ХОЛМСЪ. И вамъ, миссисъ Парбсъ, надоѣло мое бездѣйствіе?
   ПАРБСЪ. Знаете, мистеръ Холмсъ, я женщина откровенная, да къ тому же вы все равно читаете въ моей душѣ, какъ въ газетѣ -- я вамъ скажу прямо: я васъ понимаю. Мнѣ самой скучно, когда у насъ нѣтъ "интереснаго" дѣла; когда вы напрасно коптите вашей трубкой потолокъ, я сама впадаю въ меланхолію.
   ВАТСОНЪ. Да, да, мистрисъ Парбсъ, мы съ вами положительно заразились Шерлокомъ Холмсомъ. Я замѣтилъ за вами, что вы упражняете свою наблюдательность: каждый кліентъ, прежде чѣмъ вы допустите его сюда, подвергается вами предварительному осмотру и опросу...
   ПАРБСЪ. Я дѣлаю это не изъ простой любознательности, мистеръ Ватсонъ, я знаю, сколько добра дѣлаетъ мистеръ Холмсъ людямъ и сколько злоумышляютъ эти люди противъ него. Я не могу позволить господамъ кліентамъ входить сюда съ палками, въ серединѣ которыхъ можетъ оказаться стальной клинокъ, или съ ридикюлями, въ которыхъ скрываются бомбы; или, наконецъ, не могу я допустить, чтобы они вносили сюда всѣ "вещественныя доказательства", которыя часто дурно пахнутъ и почти никогда не требуются намъ для раскрытія преступленій.
   ХОЛМСЪ. Простите, миссисъ Парбсъ, я перебью васъ: попросите сюда подательницу этой карточки.
   ПАРБСЪ. Пусть подождетъ немного, мистеръ Холмсъ, она черезчуръ взволнована и къ тому же -- иностранка, плохо владѣетъ англійскимъ языкомъ...
   ХОЛМСЪ. Ожидая пріема, она не успѣетъ ему выучиться, а при вашемъ прекрасномъ знаніи нашего языка вамъ нѣтъ нужды такъ много упражняться въ немъ.
   ПАРБСЪ [уходитъ и возвращается]. Еще одно слово, м-ръ Холмсъ. Я позабыла вамъ сказать. Когда вы были еще въ постели, приходилъ одинъ молодой джентльменъ... теперь онъ опять пришелъ. У него большое горе -- это очевидно, онъ чуть не плачетъ -- я думаю, что здѣсь какая-то любовная исторія! Можетъ быть мнѣ самой переговорить съ нимъ сначала?
   ХОЛМСЪ. Такъ вы считаете себя спеціалисткой по части любовныхъ исторій?
   ПАРБСЪ [женственно]. Я -- женщина., м-ръ Холмсъ...
   ХОЛМСЪ. Этимъ сказано все. Однако, просите сюда молодого человѣка, -- ужъ лучше я самъ переговорю съ нимъ сначала.
   ПАРБСЪ. Очень хорошо, м-ръ Холмсъ [уходитъ; появляется Смитъ, онъ взволнованъ, говоритъ быстро и громко].
   СМИТЪ. Мое почтенье, м-ръ Холмсъ.
   ХОЛМСЪ. Прошу присѣсть... м-ръ Смитъ.
   СМИТЪ. Вы меня знаете?
   ХОЛМСЪ. Если вы желаете сохранить свое инкогнито, то я посовѣтывалъ бы вамъ не писать своей фамиліи на подкладкѣ шляпы. Или, по крайней мѣрѣ, держите ее такъ, чтобы подписи нельзя было прочитать.
   СМИТЪ. Дѣло мое, м-ръ Холмсъ... Я женатъ около трехъ лѣтъ... Мы съ женой жили дружно, любили другъ друга. Но вотъ теперь между нами явилась какая-то преграда, легла какая-то тайна, которой я не въ силахъ разгадать. Я телеграфировалъ вамъ объ этомъ...
   ХОЛМСЪ. Факты?
   СМИТЪ. Моя жена была вдовой 21 года, когда я женился на ней. Въ юности она уѣзжала въ Америку и тамъ вышла замужъ. У нея былъ ребенокъ. Но желтая лихорадка вскорѣ унесла у Эффи и мужа и ребенка. Послѣ этого она вернулась въ Лондонъ, гдѣ мы встрѣтились и полюбили другъ друга. Въ прошлый понедѣльникъ, возвращаясь отъ профессора Корама, у котораго служу секретаремъ, я замѣтилъ фургонъ съ мебелью напротивъ нашего домика.. Кто-то переѣзжалъ. Пройдя мимо, я оглянулся и замѣтилъ, что изъ верхняго этажа кто-то за мной наблюдаетъ. Не знаю, м-ръ Холмсъ, что было въ этомъ лицѣ, но меня подралъ морозъ по кожѣ. Я не могъ разглядѣть черты лица, но въ немъ было что-то неестественное, нечеловѣческое. Было жутко на него смотрѣть. Но выслушайте, что случилось послѣ того ночью: я вдругъ проснулся и увидѣлъ, что жены моей нѣтъ въ постели. Думая, что я сплю, она безшумно выскользнула изъ комнаты.

0x01 graphic

   ХОЛМСЪ. Вы пошли вслѣдъ?
   СМИТЪ. Нѣтъ, я подошелъ къ окну. При свѣтѣ луны я видѣлъ ясно, какъ она бѣжала къ коттеджу напротивъ. Она пробыла въ отсутствіи не болѣе 20 минутъ. Я притворился спящимъ и ничего не сказалъ ей, когда она вернулась. То же повторилось и на слѣдующую ночь.
   ХОЛМСЪ. Надо побывать на мѣстѣ. Попробуемъ что-нибудь сдѣлать для васъ, м-ръ Смитъ. Ватсонъ, мы поѣдемъ въ Норберри съ семичасовымъ поѣздомъ. Мистеръ Смитъ, вы должны поспѣть на четырехчасовой, чтобы сдѣлать новыя наблюденія. До свиданья. [Смитъ прощается и уходитъ]. М-съ Парбсъ, просите сюда madame.
   ГОЛОСЪ ПАРБСЪ. Очень хорошо, мистеръ Холмсъ [входитъ Анна Странская].
   ХОЛМСЪ. Что вамъ угодно, сударыня?
   РУССКАЯ. У меня до васъ огромная просьба.
   ХОЛМСЪ. Я васъ слушаю.
   РУССКАЯ. Видите... я бы хотѣла обстоятельно познакомить васъ съ тѣми побужденіями, идейными побужденіями, которыя заставили меня нарушить ваше спокойствіе, но я думаю...
   ХОЛМСЪ. Вы думаете, что это не интересно?
   РУССКАЯ. Да, я это думаю.
   ХОЛМСЪ. Въ такомъ случаѣ не говорите. Идеи меня мало интересуютъ.
   РУССКАЯ. Васъ интересуютъ факты?
   ХОЛМСЪ. Борьба за существованіе. Вы русская?
   РУССКАЯ. Почему вы думаете?
   ХОЛМСЪ. Русскіе хорошо произносятъ на всѣхъ языкахъ, но на всѣхъ языкахъ плохо знаютъ грамматику.
   РУССКАЯ. Вы очень любезны.
   ХОЛМСЪ. Я васъ слушаю.
   РУССКАЯ. А у меня, представьте, пропадаетъ всякое желаніе говорить съ вами. Мы любимъ англійскую литературу, англійскую свободу, энергію англійскихъ характеровъ, но англичанъ терпѣть не можемъ.
   ХОЛМСЪ. Мы кажемся вамъ высокомѣрными? Вы не понимаете англійской гордости, которая выработана вѣками свободы и самаго упорнаго труда на всѣхъ поприщахъ. Но мы не виноваты въ томъ, что у васъ нѣтъ этой національной гордости, что вы ни за что не умѣете приняться и не умѣете даже быть русскими.
   РУССКАЯ. Вы начинаете грубить. Хороню. За грубость я вамъ отплачу тѣмъ, что изложу вамъ свои идеи, которыхъ вы терпѣть не можете.
   ХОЛМСЪ. Ваши русскія идеи?
   РУССКАЯ. Мои, русскія идеи.
   ХОЛМСЪ. Многорѣчивыя, пространныя, какъ ваши степи?
   РУССКАЯ. Нѣтъ, я постараюсь быть краткой, какъ англичане.
   ХОЛМСЪ. Благодарю васъ. Россія теперь -- страна преступленій... Вы хотите себя посвятить борьбѣ съ ними?
   РУССКАЯ. Вы не совсѣмъ отгадали.
   ХОЛМСЪ. Не мудрено. Я не люблю женской логики. Это такая кривая, идя по которой, только заблудишься и потеряешь силы. Позвольте мнѣ вашу руку [онъ разсматриваетъ ея руку и потомъ пристально смотритъ ей въ глаза]. Вы замужняя. Дѣло идетъ о любви. Когда у женщины любовное дѣло, то замѣшаны двое мужчинъ. Вы не хотѣли прямо просить меня о помощи въ этомъ дѣлѣ, и потому пошли по той женской кривой, о которой я говорилъ.
   РУССКАЯ, Въ томъ дѣлѣ, которое меня интересуетъ до отчаянія, до смерти, мое дѣятельное участіе необходимо. Но одна я ничего не могу сдѣлать, а при вашей помощи... Я жена одного русскаго джентльмена, переселившагося въ Англію, онъ живетъ здѣсь въ Іокслеѣ. Я пріѣхала изъ Россіи, чтобы взять у моего мужа свои письма... Я не рискую обратиться къ нему съ просьбой или требованіемъ этихъ писемъ: это было бы безполезно, онъ не отдастъ ихъ. Я рѣшила ихъ выкрасть.
   ХОЛМСЪ. Напрасно, madame, вы явились ко мнѣ въ такомъ случаѣ: вамъ было бы выгоднѣй выкрасть эти письма и не показываться мнѣ на глаза, а теперь, если вамъ и удастся похищеніе, то ни въ какомъ случаѣ не удастся избѣжать моихъ рукъ.
   РУССКАЯ [озадаченная]. Но, мистеръ Холмсъ, я пришла просить, чтобы вы помогли мнѣ достать мои письма...
   ХОЛМСЪ [идетъ къ письменному столу, пишетъ что-то на блокнотѣ и подаетъ русской дамѣ]. Вотъ здѣсь, madame, я написалъ вамъ адресъ спеціалиста подобныхъ дѣлъ и съ нимъ вы скорѣе сговоритесь.
   РУССКАЯ. Я обратилась къ вамъ, много наслышавшись о вашемъ... искусствѣ, мнѣ говорили о васъ, какъ о человѣкѣ, который приходитъ на помощь каждому, кто довѣряетъ ему свое несчастье...
   ХОЛМСЪ. Довѣряетъ, madame...
   РУССКАЯ. Я не могу вамъ сказать больше того, что сказала... Но у меня есть деньги, я могу вамъ предложить 1000 фунтовъ...
   ХОЛМСЪ. Я принимаю во вниманіе, madame, что вы русская: вы не знаете, что въ Англіи каждый дѣлаетъ только свое дѣло и никогда не берется не за свое; я предпочитаю остаться вѣрнымъ своей спеціальности и даю вамъ адресъ необходимаго для васъ спеціалиста. Это все, что я могу сдѣлать для васъ.
   РУССКАЯ. Вы даете мнѣ адресъ вашего знакомаго?
   ХОЛМСЪ. О, да, хорошаго знакомаго, я съ нимъ не разъ встрѣчался; въ дѣлахъ подобнаго рода онъ меня всегда поражалъ чистотой своей работы. Это виртуозъ воровского искусства, король отмычекъ.
   РУССКАЯ. Вы шутите, милостивый государь!
   ХОЛМСЪ. Нисколько, madame, я оказываю вамъ любезность: вы обратились не по адресу, -- я исправляю вашу ошибку. Очень вѣроятно, что трубка мѣшаетъ мнѣ говорить болѣе понятно,-- а не извиняюсь за нее,-- въ ней нѣтъ огня... Съ своей стороны, могу вамъ посовѣтовать одно: попытайтесь подѣйствовать на вашего супруга, на лицъ, окружающихъ его -- можетъ быть они сочтутъ себя обязанными быть судьей между вами, можетъ быть, даже согласятся помочь вамъ уговорить его... Но выкрасть ваши письма можетъ только воръ, поймать этого вора съ поличнымъ -- долженъ сыщикъ!
   РУССКАЯ. Но мужъ мой и есть именно воръ, укравшій документы, а вмѣстѣ съ ними свободу, счастье, благосостояніе благороднѣйшаго человѣка въ мірѣ!
   ХОЛМСЪ. Въ такомъ случаѣ зачѣмъ же вы предлагали мнѣ выкрасть письма, когда надо было просить изловить вора?
   РУССКАЯ. Я не хочу никого излавливать, наказывать и судить, -- я пріѣхала, чтобы спасти человѣка, безвинно страдающаго въ далекой Сибири. Если бы вы знали, Холмсъ! [не можетъ сдержать рыданій].
   ХОЛМСЪ. Успокойтесь, madame. При всей готовности быть вамъ полезнымъ, я ничего другого предложить не могу. Вы должны отправиться по указанному адресу. Вы будете любезны оставить точный адресъ вашего супруга и подождать меня. Вамъ не совсѣмъ удобно одной пойти на это свиданіе -- я сейчасъ переодѣнусь въ подходящій костюмъ, чтобы сопровождать васъ...
   РУССКАЯ. Если такъ, то мнѣ остается только благодарить васъ и извиниться за мои нервы... [передаетъ Холмсу адресъ].
   ХОЛМСЪ. Ага... Какъ удачно: адресъ профессора Корама совпадаетъ съ мѣстожительствомъ знаменитаго Мильвертона, этого международнаго предателя и коллекціонера, интимныхъ документовъ [звонокъ за сценой]. Очень хорошо. Прошу васъ, madame, въ пріемную,-- черезъ 10 минутъ Я къ вашимъ услугамъ... [провожаетъ Анну до дверей, идетъ къ спальнѣ; входитъ Ватсонъ].
   ВАТСОНЪ. Кліенты, Шерлокъ.
   ХОЛМСЪ. Ватсонъ, возьми отсюда моего замѣстителя,-- я сегодня нерасположенъ къ очнымъ Ставкамъ [уходитъ къ себѣ].
   ВАТСОНЪ [идетъ въ спальню, возвращается съ куклой, сажаетъ ее къ окну, самъ садится за столъ. Входятъ Д. Вильсонъ и В. Спаульдингъ].
   ДЖАБЕЦЪ. Свидѣтельствую свое почтеніе мистеру Холмсу.
   ВИНЦЕНТЪ. Свидѣтельствую...
   ВАТСОНЪ [таинственно]. Холмсъ, мой другъ, очень занятъ, онъ обдумываетъ одно очень запутанное дѣло, но онъ не пропуститъ ни одного вашего слова, поэтому, будьте любезны изложить его.
   ДЖАБЕЦЪ [величественно запускаетъ руку въ карманъ сюртука и вытаскиваетъ грязный, помятый номеръ "Утренней хроники" и тщетно старается найти нужное ему объявленіе. Винцентъ старается помочь ему, этотъ послѣдній обнаруживаетъ нѣкоторое безпокойство и часто заглядываетъ на куклу]. Вотъ оно, нашолъ. Съ этого началась вся исторія [вооружается очками и читаетъ торжественно и довольно медленно]. "Союзу рыжихъ. Въ виду духовнаго завѣщанія умершаго Іезекіиля Гопкинса изъ Либонона въ Пенсильваніи, Соединенные Штаты... снова имѣется мѣсто, которое въ правѣ занять членъ союза. Еженедѣльный доходъ 4 фунта стерлинговъ при самомъ ничтожномъ трудѣ..." Вы понимаете, мистеръ Холмсъ, въ чемъ тутъ дѣло?
   BATСОНЪ. Нѣтъ, прошу васъ не безпокойте мистера Холмса, онъ очень занятъ.
   ДЖАБЕЦЪ. Въ такомъ случаѣ, читайте дальше, Винцентъ.
   ВИНЦЕНТЪ [пронзительно и плутовато]. Всякій здоровый тѣломъ и душою человѣкъ съ рыжими волосами, достигшій 21 года, можетъ занять это мѣсто. Личные переговоры въ понедѣльникъ въ 11 час. у Дункана Роса, въ помѣщеніи союза, Попесъ Куртъ, Флитъ-Стритъ, 7".
   ВАТСОНЪ. Что это значитъ? [въ это время за сценой слышна перебранка].
   ПАРБСЪ [за сценой]. Нѣтъ нѣтъ! Не пущу я васъ, потому, что вы дурно пахнете, матросъ.

0x01 graphic

   ХОЛМСЪ [за сценой пьяный голосъ]. Что значитъ, если человѣки, выпилъ пять-шесть стакановъ, когда у него горя и несчастья не вычерпать и ведрами!
   ПАРБСЪ [тамъ же]. Матросъ, вы теряете равновѣсіе. Вы не взберетесь по лѣстницѣ, вы разобьетесь въ пухъ и прахъ.
   ХОЛМСЪ. Что?! Я не взберусь, вы говорите! Послѣ этого вы глупая пробка, миссисъ! Я 1G разъ объѣхалъ вокругъ свѣта и встрѣчалъ на своемъ вѣку лѣстницы не этой чета [слышенъ выразительный тр., тр., трескъ. Матросъ, очевидно считаетъ ступеньки].
   ПАРБСЪ [пронзительно вскрикиваетъ]. А! Я говорила вамъ, матросъ! Поднимайтесь, если можете, не сидѣть же вамъ посреди лѣстницы.
   ХОЛМСЪ [съ пьяными слезами въ голосѣ]. Сколько ступенекъ въ этой дьявольской лѣстницѣ, миссисъ?
   ПАРБСЪ. Развѣ вы не сосчитали? [вводитъ пьянаго матроса и энергично усаживаетъ его на диванъ при входѣ]. Мистеръ Холмсъ, онъ къ вамъ по экстренному дѣлу съ карточкой Лестрада.
   ХОЛМСЪ. Да, да, Лестрадъ остался тамъ, ему виски прежде всего ударяетъ въ переднія ноги...
   ВАТСОНЪ. Помолчите, матросъ, пока мы не покончимъ вотъ съ этими господами. Продолжайте, мистеръ Вильсонъ.
   ДЖАБЕЦЪ. Я владѣлецъ лавочки стараго платья рядомъ съ отдѣленіемъ Торговаго банка въ Сити. Вотъ это мой единственный приказчикъ, но и его мнѣ было бы трудно содержать, если бы онъ не согласился работать за половинное жалованье.
   ВАТСОНЪ. Вы работаете за половинное жалованье?
   ВИНЦЕНТЪ. Желаю изучить дѣло, сэръ.
   ВАТСОНЪ. Мистеръ Вильсонъ можетъ только радоваться, что имѣетъ такого старательнаго служащаго.
   ДЖАБЕЦЪ [недовольный похвалами]. Ну, вы не очень захваливайте его, джентльменъ, у него есть вѣдь и недостатки. Онъ сильно увлеченъ фотографіей и часто ни съ того, ни съ сего бросаетъ свою работу, залѣзаетъ въ погребъ, какъ кротъ въ нору, чтобы проявлять свои снимки; это его большой недостатокъ. Два мѣсяца назадъ, онъ вошелъ въ лавочку вотъ съ этой газетой въ рукахъ и сказалъ... [Холмсъ храпитъ].
   ВИНЦЕНТЪ. Зачѣмъ у меня не рыжіе волосы? сказалъ я моему хозяину, который, оказывается, ничего не слыхалъ о степендіяхъ для яркорыжихъ.
   ВАТСОНЪ. Позвольте, но вѣдь милліоны рыжихъ могли бы претендовать на эти стипендіи?
   ДЖАБЕЦЪ. О, нѣтъ, мистеръ Холмсъ.
   ВИНЦЕНТЪ. Много званныхъ, но мало избранныхъ.
   ДЖАБЕЦЪ. Только я съ моимъ ярко-огненнымъ, пурпурнымъ цвѣтомъ, уроженецъ Лондона, могъ претендовать на открывшуюся вакансію. [Джабецъ нюхаетъ табакъ и предлагаетъ Холмсу]. Не угодно ли, сэръ?
   ВАТСОНЪ [поспѣшно]. Мистеръ Холмсъ не нюхаетъ, не развлекайте его въ своихъ же интересахъ.
   ВИНЦЕНТЪ. Мы съ хозяиномъ пошли въ назначенное по объявленію время и мѣсто...
   ДЖАБЕЦЪ. Это было интересное зрѣлище, мистеръ Холмсъ. Вся улица пестрѣла рыжими. Флитъ-стритъ была запружена ими, Понсъ-кортъ походилъ на повозку съ апельсинами. Здѣсь были представители всѣхъ оттѣнковъ: соломеннаго, лимоннаго, оранжеваго, кирпичнаго, краснаго, какъ печень, какъ глина и т. д. Однако огненно-рыжихъ было немного.
   ВАТСОНЪ. Да это презабавная исторія!..
   ДЖАБЕЦЪ. Мы кое-какъ протолкались -- дѣло обошлось безъ особенныхъ поврежденій, очередь дошла до меня. Маленькій человѣкъ, съ волосами еще краснѣе моихъ, принималъ кандидатовъ и дѣлалъ имъ осмотръ.
   ВИНЦЕНТЪ. Я не помню, чтобы когда-нибудь видѣлъ такіе чудные волосы!-- воскликнулъ онъ, увидя передъ собою мистера Джабеца.
   ДЖАБЕЦЪ [со всею скромностью таланта]. Онъ отступилъ на шагъ назадъ, наклонилъ голову въ сторону, затѣмъ бросился на меня, запустилъ обѣ руки въ мои волосы и съ силою рванулъ ихъ въ сторону. У меня посыпались искры изъ глазъ, мистеръ Холмсъ! Поздравляю васъ съ успѣхомъ, сказалъ мнѣ тогда мистеръ Дунканъ Росъ,-- у васъ не парикъ, а натуральные волосы и именно такіе, какіе мнѣ поручено увѣнчать стипендіей. Когда вы можете вступить въ исполненіе своихъ обязанностей? спросили меня. Вы должны сидѣть въ этой конторѣ ежедневно отъ 10 до 2-хъ, переписывать "Энциклопедическій словарь" и получать по 4 фунта въ недѣлю. Я подумалъ и согласился на эти условія и сталъ аккуратно получать свои 4 фунта. Вдругъ все дѣло неожиданно пришло къ концу...
   ВАТСОНЪ. Къ концу?
   ДЖАБЕЦЪ. Да, сэръ.
   ВАТСОНЪ. Вы переписали всю "Британскую энциклопедію"?!! [Винцентъ въ этотъ моментъ запустилъ руку въ жилетный карманъ спящаго матроса, желая вытянуть оттуда часы].
   ХОЛМСЪ [просыпается и хватаетъ руку Винцента]. Эге, вы попали не въ тотъ карманъ!
   ВИНЦЕНТЪ. Скажите, пожалуйста, который часъ? Я предполагалъ, что вы спите и не хотѣлъ васъ безпокоить...
   ХОЛМСЪ [озадаченный]. Безъ пяти двѣ склянки.
   ДЖАБЕЦЪ. Сегодня утромъ, дверь конторы, мистеръ Холмсъ, оказалась запертой и на ней былъ прибитъ вотъ этотъ плакатъ, -- возьмите, прочитайте, мистеръ Холмсъ, и войдите въ мое положеніе! [вынимаетъ, развертываетъ и хочетъ передать куклѣ. Ватсонъ перехватываетъ его и читаетъ].
   ВАТСОНЪ [недоумѣвая]. "Союзъ рыжихъ распущенъ 9-го октября 1905 г." [Винцентъ повторяетъ эти слова соболѣзнующе. Джабецъ повторяетъ ихъ же съ трагическимъ огорченіемъ].
   ХОЛМСЪ [фыркаетъ и разражается смѣхомъ, за нимъ и всѣ присутствующіе].
   ДЖАБЕЦЪ [вскакивая, гнѣвно]. Я не нахожу ничего смѣшного, въ томъ, что человѣкъ лишился честнаго заработка! Благодарю васъ, мистеръ Холмсъ, вы единственный, кто серьезно отнесся къ моему приключенію -- вы настоящій джентльменъ! Позвольте пожать вашу руку...
   ВАТСОНЪ [протягивая ему свою руку]. Простите, Я смѣшливъ, мистеръ Вильсонъ.
   ХОЛМСЪ [хлопая по плечу Винцента]. Отчего это у васъ проколоты уши, любезный!
   ВИНЦЕНТЪ [испуганно]. А вамъ какое дѣло? [У дверей]. Я подожду васъ, мистеръ Вильсонъ, на улицѣ, я не люблю имѣть дѣло съ алкоголиками...
   ПАРБСЪ [входя]. Вамъ телеграмма, мистеръ Холмсъ [идетъ къ куклѣ и вскрикиваетъ]. Ай, Чтобъ васъ! Гдѣ мистеръ Холмсъ?
   ХОЛМСЪ. Онъ любитъ имѣть дѣло съ киркой и лопатой. Давайте сюда телеграмму, миссисъ Парбсъ [быстро беретъ телеграмму бросается къ окну и выскакиваетъ въ него, къ изумленію всѣхъ присутствующихъ].
   ДЖАБЕЦЪ. Держите!.. [бросается къ окну].
   ПАРБСЪ [пронзительно]. Ай! [падаетъ на стулъ].
   РУССКАЯ [входя]. Что это значитъ?
   ВАТСОНЪ. Успокойтесь, это былъ Шерлокъ Холмсъ [у окна]. Онъ благополучно спустился по водосточной трубѣ, чтобы задержать вашего приказчика, мистеръ Вильсонъ. Смотрите, господа, вотъ онъ схватилъ его за шиворотъ!
   ДЖАБЕЦЪ. Вамъ болѣе не нужно это объявленіе о закрытіи союза рыжихъ, мистеръ Холмсъ? [онъ продолжаетъ обращаться къ куклѣ]. Да? Въ такомъ случаѣ я заберу его съ собой... [Аккуратно свертываетъ плакатъ].
   ХОЛМСЪ [входитъ въ своемъ обыкновенномъ костюмѣ съ Винцентомъ, котораго ведетъ полисменъ; Винцентъ въ наручникахъ]. Madame Странская, вотъ необходимый вамъ спеціалистъ, переговорите съ нимъ, онъ къ вашимъ услугамъ. Мистеръ Вильсонъ, вы можете идти и открывать вашу лавочку, вашъ приказчикъ останется на время здѣсь. Мой вамъ совѣтъ: пошлите его къ чорту...
   ВИНЦЕНТЪ. И не будьте въ слѣдующій разъ такимъ рыжимъ!
   ДЖАБЕЦЪ. А какъ насчетъ вознагражденія, мистеръ Холмсъ, если только вы -- мистеръ Холмсъ?..
   ХОЛМСЪ. 4 фунта въ недѣлю за переписку Энциклопедіи вы спишите со счета, больше вамъ ихъ не видать.
   ДЖАБЕЦЪ. Но позвольте, я не согласенъ..
   ХОЛМСЪ. Что дѣлать.
   ДЖАБЕЦЪ. Но почему?
   ХОЛМСЪ. Объ этомъ вы, вѣроятно, на дняхъ прочтете во всѣхъ газетахъ.
   ХОЛМСЪ. До свиданья. [Вильсонъ уходитъ]. Вы пришли къ соглашенію, madame, съ мистеромъ Винцентомъ, онъ же прославленный Джонъ Клей.
   ВИНЦЕНТЪ. О, да, мистеръ Холмсъ, нѣтъ человѣка услужливѣй меня.
   РУССКАЯ. Спасибо, мистеръ Холмсъ. Если бы мои соотечественники знали, какую услугу вы имъ оказываете, они благоговѣли бы передъ вами.
   ХОЛМСЪ [раскланиваясь]. Къ услугамъ всего человѣчества, madame. [Русская уходитъ].
   ХОЛМСЪ [полисмену]. Мистеръ Мерлъ, вы отобрали у него револьверъ? Въ такомъ случаѣ снимите съ него наручники.
   МЕРЛЪ [грубо]. Подойди сюда!
   ВИНЦЕНТЪ [отстраняясь отъ полисмена]. Пожалуйста, пощадите мою гордость, мистеръ Холмсъ, и не позволяйте этому свистулькѣ прикасаться ко мнѣ своими грязными руками. Въ моихъ жилахъ течетъ королевская кровь! Будьте любезны сказать этому джентльмену въ каскѣ, чтобы онъ обращался ко мнѣ со словами "сэръ" и "прошу васъ". Я могъ позволить арестовать себя человѣку, котораго уважаю-за его талантъ, и только ему я могу разрѣшить снять съ меня эти наручники [подходитъ къ Холмсу]. Потрудитесь, уважаемый сэръ!..
   ХОЛМСЪ. Хорошо, я къ вашимъ услугамъ, сэръ... Прошу васъ... [Мерлъ уходитъ]. Но помните, Джонъ Клей, вы должны сработать свое дѣльце завтра и сработать чисто, иначе, если я васъ схвачу съ поличнымъ, вамъ не миновать тюрьмы.
   ВИНЦЕНТЪ. Ручаюсь, мистеръ Холмсъ, что мы Съ вами никогда не встрѣтимся [уходя, останавливается въ дверяхъ].
   ХОЛМСЪ. Желаю успѣха, ваше высочество! Ватсонъ, отыщи въ словарѣ нашихъ замѣчательныхъ людей Джона Клея, прочти эти строчки къ свѣдѣнію мистера Винцента Спаулдинга!
   ВАТСОНЪ [читаетъ по книжкѣ]. Джонъ Клей -- убійца, воръ, мошенникъ и фальшивомонетчикъ. Молодой человѣкъ, маленькаго роста, проворный, на лицѣ волосъ нѣтъ, хотя ему около 30-ти лѣтъ. На лбу бѣлый шрамъ, уши проколоты для серегъ. Его дѣдъ былъ герцогомъ, самъ онъ учился въ университетѣ. Человѣкъ съ опредѣленнымъ взглядомъ на вещи, соотвѣтствующимъ его профессіи,-- воръ по убѣжденію...
   ВИНЦЕНТЪ [нагло]. Послѣднее совершенно вѣрно: по убѣжденію! Всякая собственность есть кража!
   ХОЛМСЪ [пародируя его]. А всякая кража есть собственность?! До свиданья, сэръ Джонъ!
   МУНЪ [выходя]. Здравствуйте, м-ръ Холмсъ!
   ХОЛМСЪ. Вы спрятались за рыцаря, чтобы подслушивать -- и все-таки это не по-рыцарски, а только по-женски!
   МУНЪ. Я женщина и иначе, какъ по-женски, поступать не могу и не хочу! Теперь я знаю все! Берегитесь! [уходитъ].
   ВИНЦЕНТЪ. Но стоитъ ли мнѣ уходить, Холмсъ? Ахъ, какой вы хитрый!.. Все равно вы выслѣдите теперь, куда Я пойду [вынимаетъ изъ кармана бичевку]. Да? Берите-ка лучше эту веревку и вяжите меня,-- вѣдь полисменъ-то съ наручниками ушелъ... [неожиданно быстро бросаетъ на шею Ватсона арканъ, а на Холмса бросается съ ножомъ. Ватсонъ падаетъ безъ чувствъ, Холмъ спокойно принимаетъ ударъ грудью, которая оказывается защищенной панциремъ,-- ножъ отлетаетъ на полъ. Джонъ Клеи пораженъ; Холмсъ, пользуясь мгновеніемъ, выхватываетъ револьверъ, но въ это время къ нему идетъ, шатаясь, задыхающійся Ватсонъ, прикрываетъ собой преступника, который такимъ образомъ ускользаетъ].
   ХОЛМСЪ. Ватсонъ! Съ дороги!
   ВАТСОНЪ. Помоги! [силится сорвать петлю, хрипитъ и идетъ на Холмса, Джонъ исчезаетъ].
   ХОЛМСЪ [снимая съ Ватсона арканъ]. Неужели ты не могъ, Ватсонъ, еще минуту полежать безъ чувствъ? На кой чортъ ты всталъ подъ выстрѣлъ!
   ВАТСОНЪ. Ты съ ума сошелъ, Холмсъ! Я удивляюсь, какъ при моемъ сердцѣ я остался живъ!
   ХОЛМСЪ. Но пойми, Ватсонъ, мы упустили такой прекрасный экземпляръ!

ЗАНАВѢСЪ.

   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Кабинетъ-библіотека профессора Корама. Главная часть обстановки -- большой письменный столъ посрединѣ. По стѣнамъ до потолка полки съ громаднымъ количествомъ книгъ; на полу и въ углахъ книги, для которыхъ не нашлось мѣста. Столы съ рукописями, гравюрами. Прямо отъ зрителей стеклянная дверь въ садъ, въ которую виденъ стоящій напротивъ двухъэтажный коттеджъ, рядомъ большія окна; налѣво и направо по первому плану двери -- въ спальню профессора и во внутреннія комнаты. Каминъ, бюро.

   МУНЪ [входя въ костюмѣ Холмса]. Будьте добры, мистеръ Смитъ, спросить вашего патрона, не можетъ ли онъ принять меня?
   СМИТЪ. Вы... какъ вы поразительно похожи на одного моего знакомаго, издали я васъ принялъ за него... У васъ есть ваша визитная карточка?
   МУНЪ. Рекомендательное письмо [передаетъ его Смиту]. Я студентъ-филологъ и хотѣлъ бы посовѣтоваться съ уважаемымъ профессоромъ по поводу моей диссертаціи...
   СМИТЪ. Присаживайтесь, молодой человѣкъ, я сію минуту передамъ ваше письмо и вернусь съ отвѣтомъ [уходить].
   МУНЪ [смотритъ на часы]. Со слѣдующимъ поѣздомъ сюда пріѣдетъ Холмсъ. Надо успѣть предупредить послѣдующія событія и доказать ему, что я могу быть для него опасной.
   СМИТЪ [входя]. Профессоръ приметъ васъ здѣсь; онъ сію минуту придетъ. Извиняюсь, я долженъ исполнить данное мнѣ порученіе.
   МУНЪ. Пожалуйста, г. секретарь,-- я подожду. Разрѣшите мнѣ просмотрѣть эту газету.
   СМИТЪ. Здѣсь на столѣ къ вашимъ услугамъ всѣ наши газеты [уходитъ].
   МУНЪ. Итакъ, профессоръ Корамъ приметъ меня раньше, чѣмъ мистеръ Холмсъ [читаетъ] сюда пріѣдетъ. Прямо геніальный человѣкъ этотъ Холмсъ! Удивительно! Эта исторія о союзѣ рыжихъ, которую я слышала вчера у него въ кабинетѣ, скрывала за собой цѣлое мошенническое предпріятіе. Холмсъ обнаружилъ подкопъ подъ кладовыя Торговаго банка. "Подкопъ былъ сдѣланъ изъ погреба сосѣдняго дома, гдѣ помѣщается лавка стараго платья нѣкоего Вильсона; главой этого дерзкаго покушенія былъ знаменитый Джонъ Клей. Талантливый любитель сыска, мистеръ Шерлокъ Холмсъ, отказался отъ крупнаго вознагражденія, предложеннаго ему директоромъ "Торговаго банка"... Какъ онъ поспѣваетъ всюду?! Удивительный человѣкъ! Развѣ можно его не обожать! Но все-таки интриговать противъ него я буду. Надо осмотрѣться, познакомиться съ мѣстностью... Не надо забывать ни на минуту, что я хочу вредить мистеру Холмсу, хочу доказать ему, что я достойна быть имъ любимой!.. Гдѣ у профессора Корама могутъ быть спрятаны письма и дневникъ его жены? Это библіотека... Можетъ быть, тутъ, въ этихъ шкафахъ и бюро, а можетъ быть и нѣтъ?!. Я должна проникнуть въ его кабинетъ...

0x01 graphic

   КОРАМЪ [входитъ]. Что вамъ угодно, коллега?..
   МУНЪ. Сэръ, я рѣшился побезпокоить васъ по важному для меня дѣлу. Если бы вы удѣлили мнѣ нѣсколько минутъ... но чтобъ намъ никто не помѣшалъ... Я васъ не задержу.
   КОРАМЪ. У васъ, такого молодого, и важныя дѣла? Прошу,-- пройдемте въ кабинетъ [уходятъ].
   СМИТЪ [входя]. Шерлокъ Холмсъ, можетъ быть, совсѣмъ и позабылъ о моемъ дѣлѣ и о своемъ обѣщаніи пріѣхать сюда [бросается къ окну, зрители видятъ идущую Эффи]. Она идетъ туда... днемъ... взглянула въ окно верхняго этажа... оттуда ей киваетъ это желтое лицо удавленника! Боже мой! Можетъ быть, мнѣ не слѣдуетъ дожидаться пріѣзда сыщика, и одному пойти туда. Она замѣтила меня... [отходитъ отъ окна]. А пріѣдетъ ли онъ! Господи! какая пытка, когда любишь и не вѣришь женщинѣ...

Его жена, Эффи, входитъ и останавливается въ лѣвыхъ дверяхъ.

   ЭФФИ [робко]. Джекъ, ты видѣлъ, какъ я сейчасъ заходила въ коттеджъ напротивъ? Да? Я только спросила нашихъ новыхъ сосѣдей, не могу ли я быть имъ чѣмъ-нибудь полезной... Почему ты такъ смотришь на меня, Джекъ? Ты продолжаешь сердиться на меня... Почему ты не предупредилъ меня вчера, что уѣзжаешь въ Лондонъ?
   ДЖЕКЪ [сдержанно]. Зачѣмъ ты была тамъ вчера ночью?
   ЭФФИ [испуганно]. Что ты этимъ хочешь сказать?!
   ДЖЕКЪ. Кто эти люди, которыхъ ты посѣщаешь по ночамъ?
   ЭФФИ. Я только сейчасъ зашла туда, потому что... Раньше я не бывала тамъ!
   ДЖЕКЪ. Зачѣмъ ты говоришь неправду! Твой голосъ, твое волненіе выдаютъ тебя. Я два дня ждалъ, ждалъ, что ты поймешь мое состояніе и разъяснишь мнѣ, что значитъ твоя ночная прогулка въ этотъ домъ. Я въ правѣ былъ ждать отъ тебя такого разъясненія: у меня самого не было отъ тебя ни одной тайны, ни одного поступка, который я долженъ былъ бы скрывать! Я сейчасъ пойду туда, я узнаю всю правду!
   ЭФФИ [бросаясь къ нему]. Нѣтъ, нѣтъ, Джекъ, ради Бога! Умоляю тебя, Джекъ, но дѣлай этого! Клянусь тебѣ, когда-нибудь ты все узнаешь, но, если ты войдешь въ этотъ домъ сейчасъ,-- будетъ большое горе! [Джекъ пытается освободиться изъ ея объятій]. Повѣрь мнѣ, Джекъ, повѣрь мнѣ только одинъ разъ! Все наше счастье зависитъ отъ этого!
   ДЖЕКЪ [съ силой, отталкиваетъ ее и проходитъ къ двери]. Я хочу знать правду, какою бы ужасной она ни была! Я хочу ее знать сейчасъ!
   ЭФФИ. Постой! Если ты силой ворвешься туда -- между нами все будетъ кончено!..
   ДЖЕКЪ [про себя]. Мистеръ Холмсъ долженъ быть здѣсь черезъ часъ... Я вѣрю въ него, какъ...
   МАРКЕРЪ [входя]. Эта дама желаетъ васъ видѣть, мистеръ Смитъ. Здравствуйте, миссисъ Смитъ [слѣдомъ за ней входитъ Русская; Маркеръ оставляетъ на столѣ чай, который принесла, и уходитъ].
   РУССКАЯ. Вы удивлены моимъ визитомъ?..
   ДЖЕКЪ. Не имѣю чести?..
   РУССКАЯ. Вы меня не знаете, хотя мы не такъ давно были вмѣстѣ въ одномъ домѣ. Вы секретарь профессора Корама?
   ДЖЕКЪ. Да.
   ЭФФИ [уходя]. Я не стану вамъ мѣшать...
   РУССКАЯ. Я -- жена нашего патрона.
   ДЖЕКЪ. Супруга профессора Корама? Я не зналъ, что онъ женатъ.
   РУССКАЯ [садясь]. Выслушайте меня. Вы принимаете профессора не за то, что онъ есть. Ему было 50 лѣтъ, когда я вышла за него замужъ, а мнѣ -- 20. Онъ былъ революціонеръ, и я вышла за него, какъ молодая энтузіастка. Я вѣрила въ него и въ то, что онъ проповѣдывалъ, какъ многіе другіе, пока... пока мы всѣ не были арестованы. Чтобы спасти свою жизнь и получить вознагражденіе, онъ, этотъ мой мужъ, предалъ собственную жену и своихъ товарищей. По его доносу нѣкоторые погибли, погибли на висѣлицѣ, нѣкоторые сосланы. Я была единственной, для которой эта ссылка не была пожизненной.

0x01 graphic

   ДЖЕКЪ. Зачѣмъ вы мнѣ говорите все это?
   РУССКАЯ. Дайте мнѣ досказать. Среди нашихъ товарищей былъ человѣкъ, близкій моему сердцу. Онъ былъ благороденъ, самоотверженъ, но въ то же время онъ ненавидѣлъ всякое насиліе,-- въ чемъ бы оно не выражалось и какими бы высокими цѣлями не прикрывалось. Часто въ письмахъ къ намъ онъ обращался съ убѣжденіями, чтобы мы бросили революціонный путь и боролись за наши идеалы мирнымъ путемъ. Этотъ человѣкъ былъ безусловно неповиненъ въ томъ, въ чемъ всѣ мы были обвинены по всей справедливости. Однако онъ былъ арестованъ вмѣстѣ съ нами, судимъ и присужденъ. На основаніи его писемъ или моего дневника, въ который я записывала наши политическія разногласія, онъ былъ бы оправданъ, но мой мужъ, теперешній профессоръ Корамъ, спряталъ и письма и дневникъ, желая отправить молодого человѣка на висѣлицу. Это ему не удалось, но Алексѣй былъ приговоренъ къ каторжнымъ работамъ. Онъ и теперь тамъ...
   ДЖЕКЪ [подавая ей воды]. Успокойтесь, миледи.
   РУССКАЯ [отстраняя воду]. Я обращаюсь къ вамъ, какъ къ порядочному человѣку. Отбывъ свой срокъ, я рѣшила достать необходимые мнѣ документы и освободить моего друга. Мой мужъ слишкомъ подлъ, чтобы отдать мнѣ ихъ добровольно, поэтому я должна взять ихъ сама.
   ДЖЕКЪ. Чего же вы хотите отъ меня?
   РУССКАЯ. Во имя справедливости, изъ жалости къ несчастному, который страдаетъ безвинно, я прошу васъ помочь мнѣ...
   ДЖЕКЪ. Вы желаете, чтобы я...
   РУССКАЯ. Дайте мнѣ возможность взять мои письма.
   ДЖЕКЪ. Милостивая государыня, вы предполагаете, что я -- негодяй, хотя вы и сказали, что обращаетесь ко мнѣ, какъ къ порядочному человѣку.
   РУССКАЯ. Развѣ помочь восторжествовать справедливости -- безчестно?
   ДЖЕКЪ. Позвольте, милостивая государыня, у меня другіе взгляды! Даже допуская, что вы сказали мнѣ только одну правду,-- вы совѣтуете мнѣ похитить бумаги у человѣка, который оказываетъ мнѣ довѣріе. Да, наконецъ, я васъ, не знаю -- профессоръ Корамъ, мнѣ извѣстно, ученый человѣкъ, имѣющій имя... Почему я долженъ вѣрить тому, что похищаемые документы имѣютъ именно то значеніе, которое вы имъ придаете? Я васъ не хочу обидѣть, милостивая государыня, но...
   РУССКАЯ. Вы меня не знаете... но развѣ та боль, отъ которой разрывается мое сердце, не говоритъ вамъ о правдѣ моихъ словъ?!
   ДЖЕКЪ. Ахъ, я вѣрю вамъ, если хотите, но я долженъ поступать, какъ требуетъ того мой долгъ, а не чувство, которое часто такъ обманываетъ насъ... [вздохъ]. Я не могу ничего сдѣлать для васъ. Отказываюсь. Я не буду говорить о васъ профессору, но и помогать я вамъ не стану. Это претитъ мнѣ, тутъ -- предательство.
   РУССКАЯ. Это ваше окончательное рѣшеніе?
   ДЖЕКЪ. Несомнѣнно.
   РУССКАЯ. А если я предложу вамъ пятьсотъ фунтовъ?
   ДЖЕКЪ. Это будетъ только по-русски...
   РУССКАЯ. Тысячу фунтовъ.
   ДЖЕКЪ. Вы дѣлаете эти предложенія только потому, что не знаете меня. Я васъ извиняю.
   РУССКАЯ. Больше денегъ у меня нѣтъ! Теперь можете донести на меня.
   ДЖЕКЪ. Этого я не сдѣлаю; но если вы попытаетесь проникнуть въ бюро, я этого не позволю, хотя и получаю отъ профессора, всего десять фунтовъ въ недѣлю.
   РУССКАЯ. Прощайте.-- Нѣтъ?
   ДЖЕКЪ. Прощайте, миссисъ Корамъ.-- Нѣтъ.
   РУССКАЯ. Скажите: вы изъ желѣза или изъ дерева?
   ДЖЕКЪ. Это какъ вамъ угодно.
   РУССКАЯ. Повидимому -- изъ дерева! [уходитъ].
   ДЖЕКЪ [одинъ]. Рѣшительная особа... А мнѣ кажется, что я сшитъ по англійской мѣркѣ изъ англійскаго матеріала... Я поступилъ такъ, какъ долженъ былъ поступить [подходитъ къ окну]. Вонъ она идетъ. Какая смѣлая, энергичная походка. Свернула на боковую тропинку... А вотъ и Шерлокъ Холмсъ, -- нѣтъ, докторъ Ватсонъ... [беретъ шляпу и выходитъ въ садъ; въ это время изъ двери слѣва крадется Д. Клей и скрывается подъ столомъ]. Прошу сюда, мистеръ Ватсонъ! Я думаю, что мой патронъ ничего не будетъ имѣть противъ того, что я приму васъ здѣсь, въ библіотекѣ. Здравствуйте, докторъ.
   ВАТСОНЪ [входя съ Джекомъ].-- Здравствуйте, м-ръ Смитъ. Шерлокъ -- вы успокойтесь, онъ пріѣхалъ. Скажите, ничего новаго?
   ДЖЕКЪ. Ничего... Я хочу силой ворваться въ тотъ коттеджъ и убѣдиться во всемъ -- это мое право. Васъ и мистера Холмса я хочу просить быть свидѣтелями. Я не знаю, что мнѣ иначе дѣлать. Счастье всей моей жизни разбивается, и я не знаю кѣмъ, не знаю почему и за что! Я не могу больше выносить этой пытки...
   ВАТСОНЪ. Да, больно, когда женщина обманываетъ насъ...
   ДЖЕКЪ. Что вы думаете, докторъ, о моемъ дѣлѣ?
   ВАТСОНЪ. Скверная исторія.
   ДЖЕКЪ. Что вы хотите этимъ сказать?
   ВАТСОНЪ. Это несомнѣнный шантажъ.
   ДЖЕКЪ. Вы думаете? Кто же шантажируетъ?
   ВАТСОНЪ. Тотъ, кто живетъ въ томъ домикѣ...
   ДЖЕКЪ. И вы предполагаете, что тотъ человѣкъ въ коттеджѣ?...
   ВАТСОНЪ. Первый мужъ миссисъ Смитъ.
   МАРКЕРЪ [проходя въ комнату профессора].-- Миссисъ Смитъ пошла покупать игрушку...
   ДЖЕКЪ. Какую игрушку?
   МАРКЕРЪ. Очень вѣроятно, ту, которая ей больше понравится.... [уходитъ].
   ДЖЕКЪ. Но, мистеръ Ватсонъ, я собственными глазами видѣлъ свидѣтельство о смерти мистера. Хебронъ, перваго мужа моей жены?!
   ВАТСОНЪ. Поддѣлка [Холмсъ появляется въ дверяхъ на веранду].
   ДЖЕКЪ [пораженный]. Изъ чего вы заключаете, что первый мужъ моей жены живъ?..
   ВАТСОНЪ. Изъ многаго. Страхъ вашей супруги передъ тайною коттеджа... Она вышла замужъ въ Америкѣ. Какіе-нибудь пороки ея перваго мужа, можетъ быть, его отвратительная болѣзнь заставила ее бѣжать въ Европу. Она полюбила васъ, три года была счастлива, считала себя въ безопасности...
   ДЖЕКЪ. Все это очень правдоподобно...
   ВАТСОНЪ. Но вотъ мужъ узнаетъ о ея мѣстопребываніи и пріѣзжаетъ...
   ДЖЕКЪ. Съ какой-то пожилой женщиной, старухой...
   ВАТСОНЪ. Эта старуха, можетъ быть, единственная женщина, которая согласилась жить съ человѣкомъ, вынужденнымъ носить маску. Можетъ статься, что онъ боленъ, напримѣръ, проказой...
   ХОЛМСЪ. Вы опять фантазируете, мой другъ, и воображаете себя Холмсомъ?
   ВАТСОНЪ [немного смущенъ]. Шерлокъ всегда говоритъ: плохъ тотъ сыщикъ, которому недостаетъ фантазіи.
   ХОЛМСЪ. Шерлокъ можетъ сказать и обратное: плохъ тотъ докторъ, который слишкомъ фантазируетъ. А вамъ, мистеръ Смитъ, я скажу: плохъ тотъ мужъ, который страдаетъ тѣмъ же недостаткомъ!
   МАРКЕРЪ [входя]. Мистеръ Смитъ, васъ проситъ ГОСПОДИНъ профессоръ [кланяется господамъ и проходитъ обратно].
   ХОЛМСЪ. Пожалуйста, мистеръ Смитъ, вы пока намъ не нужны.
   ДЖЕКЪ. Очень нропіу извинить меня. [Уходитъ въ дверь направо].
   ХОЛМСЪ. Впередъ, Ватсонъ! [уходятъ въ садъ; сцена нѣкоторое время пуста, затѣмъ изъ-подъ письменнаго стола выползаетъ Джонъ Клей, онъ же Винцентъ Спаулдингъ].
   ДЖОНЪ КЛЕЙ. Это удивительно, какъ много разговариваютъ интеллигентные люди,-положительно отсидѣлъ правую ногу... [растираетъ онѣмѣвшую ногу]. А теперь... оріентируемся. Такъ: бюро? есть! Ключъ? Вотъ онъ какой! Отмычка? Въ самый разъ! "Отпереть средній ящикъ, взять тетрадь въ черной клеенкѣ и пачку писемъ"... Ничего нѣтъ проще... Открываемъ... Забираемъ... Запираемъ... и удираемъ... [направляется къ двери во внутреннія комнаты, на порогѣ стоитъ Шерлокъ Холмсъ, въ дверяхъ стеклянныхъ -- д-ръ Ватсонъ].
   ХОЛМСЪ [хватая за шиворотъ Джона Клея]. Хватаемъ... отбираемъ... и сажаемъ!
   ДЖОНЪ КЛЕЙ [въ ужасѣ]. Шерлокъ Холмсъ!
   ХОЛМСЪ. Не узнаете старыхъ знакомыхъ?..
   ДЖОНЪ КЛЕЙ [мгновенно бросается на Холмса, хочетъ его душить, Ватсонъ бросается на помощь].
   ХОЛМСЪ [отбрасывая руки Джона Клей]. Руки внизъ! [Замѣчая движеніе Клея]. Ахъ, вотъ гдѣ у васъ ваiъ браунингъ! Давайте же его сюда... Вотъ такъ... Здѣсь ножъ? Давайте и ножъ.
   ДЖОНЪ КЛЕЙ [злобно, дерзко]. Но мое вознагражденіе!.. Я хотѣлъ бы лично передать эти письма русской миледи!!.
   ХОЛМСЪ. Вы человѣкъ занятой, -- недаромъ дѣлаете сегодня то, что васъ просили сдѣлать только завтра. Притомъ, вы человѣкъ, подверженный искушеніямъ, соблазну: вамъ можетъ придти въ голову мысль пошантажировать этими письмами -- такъ ужъ лучше я передамъ миледи эти документы [прячетъ письма въ карманъ].
   ДЖОНЪ КЛЕЙ. А относительно вознагражденія!..
   ХОЛМСЪ. Что ваше -- то ваше. Вотъ вамъ обѣщанные стерлинги, хотя вы жуликъ довольно посредственный и въ сущности не заслужили ихъ вполнѣ: вы украли не тѣ документы, которые нужны русской madame [движеніе Д. Клея]. Нѣтъ, нѣтъ, я все же оставлю ихъ у себя: они пригодятся... какой-то леди Эвѣ... Вы попались мнѣ, какъ самый неграмотный воришка. А между тѣмъ, я предупреждалъ васъ и сегодня утромъ у себя и сейчасъ, когда стоялъ за этимъ столомъ и толкалъ васъ ногою...

0x01 graphic

   ДЖОНЪ КЛЕЙ. Ахъ, какая досада: не слышалъ; должно быть вы толкали меня въ то мѣсто, которое я отсидѣлъ. Во всякомъ случаѣ я не благодарю васъ за эти гроши!
   ХОЛМСЪ. До пріятнаго свиданія, ваше высочество! Не сердитесь...
   ДЖОНЪ КЛЕЙ. О, мистеръ Холмсъ, будетъ ли это свиданіе для васъ пріятнымъ? Я никогда не забуду тебѣ исторіи съ Торговымъ банкомъ!
   ХОЛМСЪ [дѣлаетъ жестъ, по которому Джонъ Клей исчезаетъ, какъ молнія]. Ватсонъ, пошли пожалуйста эту телеграмму Лестраду [пишетъ на листѣ записной книжки телеграмму].
   ВАТСОНЪ. Хорошо, Холмсъ, но почему ты не арестовалъ его?
   ХОЛМСЪ. Конечно, я могъ бы арестовать его сейчасъ, но это было бы лишено всякой красоты.
   ВАТСОНЪ. Ты говоришь о красотѣ, Холмсъ?
   ХОЛМСЪ. Непремѣнно. Если бы я не былъ Холмсомъ, я, вѣроятно, писалъ бы стихи. Только предразсудокъ утверждаетъ, что практическіе люди лишены поэзіи. Конечно, ты сейчасъ же вернешься сюда...
   ВАТСОНЪ. О, да! Мнѣ очень интересно присутствовать при раскрытіи этой тайны.
   ХОЛМСЪ. Поспѣши, и ты успѣешь вернуться. Вообрази, Ватсонъ, восторгъ Лестрада, когда онъ, получивъ эту телеграмму, арестуетъ Джона Клея?
   ВАТСОНЪ. Зачѣмъ ты это дѣлаешь? Неужели у тебя нѣтъ честолюбія?
   ХОЛМСЪ. Повѣрь, мой другъ, слава бѣжитъ за тѣмъ, кто отъ нея бѣгаетъ. Однако, торопись, Ватсонъ! Вооружимся! [Ватсонъ уходитъ, Шерлокъ вооружается биноклемъ и смотритъ на коттеджъ напротивъ]. А-а... Это и есть то страшное лицо, о которомъ идетъ рѣчь?.. [въ окнѣ коттеджа и зрители видятъ лицо, знакомое имъ по описанію Джека Смита]. Гм... Гм... Я не далъ бы за него больше шиллинга даже на святкахъ. Первый мужъ миссисъ Смитъ, если вѣрить Ватсону,-- былъ очень маленькій мужъ,-- не болѣе 2-хъ футовъ росту, а между тѣмъ надѣлалъ не маленькихъ непріятностей милымъ супругамъ.
   СМИТЪ [вбѣгаетъ]. Вы видѣли, мистеръ Холмсъ!.. Вы видите?!. Я бросился опрометью сюда, какъ только замѣтилъ въ окнѣ это чудовище!
   ХОЛМСЪ. Прежде всего, возьмите себя въ руки, любезнѣйшій! Потрудитесь успокоиться! Черезъ нѣсколько минутъ таинственное существо, если даже это первый мужъ вашей супруги, будетъ въ этой комнатѣ.
   ДЖЕКЪ. Что вы думаете сдѣлать?
   ХОЛМСЪ. Вы человѣкъ безъ лишнихъ предразсудковъ?
   ДЖЕКЪ. То-есть, въ какомъ смыслѣ?
   ХОЛМСЪ. Вообще? Однако вы будьте увѣрены, что я не называю излишнимъ предразсудкомъ, если мужъ возмущается невѣрностью своей жены. Въ этомъ случаѣ мужъ, по моему, обнаруживаетъ только извѣстную наивность. Или вотъ, поставимъ вопросъ еще деликатнѣе: въ войнѣ сѣверныхъ и южныхъ штатовъ Америки на чьей сторонѣ ваши симпатіи?
   ДЖЕКЪ. Въ войнѣ штатовъ... Я не понимаю, мистеръ Холмсъ...
   ХОЛМСЪ. И не понимайте. Вы за южанъ?
   ДЖЕКЪ. Конечно, нѣтъ. Справедливость всегда на сторонѣ борцовъ за свободу...
   ХОЛМСЪ. Превосходно. Эта дорожка влѣво за кустами не видна изъ коттеджа -- я постараюсь пробраться въ домъ черезъ заднюю дверь... А вы, мистеръ Смитъ, вы идите прямо на коттеджъ, берите лѣстницу, которая лежитъ вонъ тамъ, приставляйте ее къ окну верхняго этажа и входите въ комнату. Остальное я принимаю на себя. Желаю успѣха.
   Расходятся -- Смитъ въ стеклянную дверь, Холмсъ во внутреннія комнаты; на сценѣ нѣкоторое время никого нѣтъ, публика слѣдитъ за тѣмъ, что продѣлываетъ Смитъ по указаніямъ Шерлока.
   ДЖЕКЪ [изъ окна коттеджа, кричитъ]. Мистеръ Холмсъ! Здѣсь никого нѣтъ! Я иду въ нижній этажъ [исчезаетъ].
   ХОЛМСЪ [появляется съ маленькой дѣвочкой-негритянкой на рукахъ]. Бояться тебѣ, дѣточка, нечего, сейчасъ придетъ твоя мама.
   ЛЮСИ. Какъ же мнѣ тебя не бояться, когда у тебя такой длинный носъ...
   ХОЛМСЪ. Ну, хочешь, я его закрою рукой? Вотъ такъ... Теперь не страшно?..
   ЛЮСИ. Нѣтъ, теперь меньше, но все-таки ты похожъ на обезьянку...
   ХОЛМСЪ. Это ничего: я добрая обезьянка. У меня приготовлена для тебя хорошенькая игрушка [вынимаетъ изъ кармана куклу]. Я зналъ, что ты любишь игрушки, Люси.
   ЛЮСИ. Она закрываетъ глазки?
   ХОЛМСЪ. О! она и не это одно умѣетъ дѣлать [дергаетъ куклу за шнуръ, та кричитъ "мама"].
   ЛЮСИ въ восторгѣ хлопаетъ въ ладоши.
   ДЖЕКЪ [изъ окна коттеджа]. Я вернулся наверхъ -- внизу тоже никого нѣтъ и дверь на замкѣ! Мистеръ Холмсъ!
   ХОЛМСЪ. Идите сюда... и будемъ играть въ куклы! [поставилъ Люси на столъ].
   ЛЮСИ. Знаешь, обезьянка, я буду звать ее Люси, а сама буду мамой Эффи! Хорошо?
   ХОЛМСЪ. Великолѣпно! А папы у тебя нѣтъ, крошечка?
   ЛЮСИ. Папа умеръ.
   ХОЛМСУ. Ну, что дѣлать, ужъ я тебѣ подарю и папу... Что ты задумалась, дѣтка моя. Тебѣ грустно? Тебѣ не нравится мой носъ? Давай танцевать Въ такомъ Случаѣ [держитъ ее на рукахъ и танцуетъ, Люси смѣется, онъ напѣваетъ мотивъ. Входятъ Джекъ и Ватсонъ и останавливаются въ недоумѣніи]. Тра-та-та! Тра-та-та! Представляю вамъ, мистеръ Смитъ, маленькую гражданку Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ. А вамъ, мистеръ Ватсонъ, вашего перваго мужа. Скажи, какъ тебя зовутъ, моя дорогая?
   ЛЮСИ. Я же тебѣ говорила! Люси Хебронъ...
   ДЖЕКЪ. Ея ребенокъ!
   ЭФФИ [вбѣгая]. Джекъ! прости меня! Я скажу тебѣ все! Пойми меня и пожалѣй! Мой мужъ умеръ, но ребенокъ остался живъ! [снимаетъ медальонъ СЪ шеи]. Ты никогда не видѣлъ, кто въ этомъ медальонѣ!
   ДЖЕКЪ. Я думалъ, что онъ не открывается...
   ХОЛМСЪ. Все на свѣтѣ открывается, мистеръ Смитъ!
   ЭФФИ [открывая медальонъ]. Смотри, это мой первый мужъ. Ты видишь, онъ африканскаго происхожденія. Ребенокъ вышелъ въ его расу. Но черная ли она, бѣлая ли -- она моя дорогая дочурка, моя любимица, мое сокровище...

Дѣвочка прячетъ лицо въ складкахъ платья матери.

   СМИТЪ. Почему ты скрывала отъ меня?
   ЭФФИ. Да проститъ мнѣ Богъ, но я боялась потерять тебя, и у меня не хватало мужества открыть всю правду. Мнѣ предстоялъ выборъ между вами обоими -- и я измѣнила своему ребенку. И три года я терпѣла. У насъ не было дѣтей и, наконецъ, у меня не стало болѣе силъ бороться съ тоской по ребенкѣ. Я велѣла нянькѣ, которой Люси была поручена, привезти ее сюда... Я велѣла надѣвать ей маску и перчатки. Я обезумѣла отъ страха, что ты узнаешь правду, но вотъ теперь ты знаешь ее, и я спрашиваю тебя: что будетъ со мной и моимъ ребенкомъ?

Пауза. Шерлокъ беретъ Люси на руки и молча передаетъ ее Смиту. Пауза.

0x01 graphic

   ХОЛМСЪ. Сдѣлай мнѣ одолженіе, Люси, поцѣлуй твоего новаго папу.

Люси цѣлуетъ Смита.

   СМИТЪ. Милая, милая, дѣтка! [цѣлуетъ ребенка]. Я не очень хорошій человѣкъ, Эффи, но все-таки думаю, что я лучше, чѣмъ ты меня считаешь. Мистеръ Холмсъ, позвольте поблагодарить васъ!
   ХОЛМСЪ. На здоровье!
   ЭФФИ. Вамъ, м-ръ Холмсъ, я обязана больше, чѣмъ мужъ. Я никогда не рѣшилась бы сказать Джеку о моей тайнѣ.
   ХОЛМСЪ. М-ръ Смитъ, вы, конечно, сѣтовали, что у васъ нѣтъ дѣтей -- теперь вы не имѣете болѣе права на это. М-съ Смитъ, она -- черненькая, но все же прехорошенькая и глаза у нея -- ваши... Они какъ будто говорятъ: полюбите насъ черненькими, вѣдь бѣленькими мы никогда не будемъ!
   ЛЮСИ. Ты моя добренькая обезьянка!
   ПРОФЕССОРЪ КОРАМЪ [появляется въ дверяхъ своей комнаты, онъ встревоженъ]. Мистеръ Смитъ, прошу васъ и миссисъ Смитъ оставить меня на нѣсколько минутъ -- я долженъ сказать два-три слова этимъ джентльменамъ изъ Лондона...
   СМИТЪ [немного неудомѣвая]. Хорошо, г. профессоръ... Мы будемъ васъ ждать у себя... [взаимные поклоны. Холмсъ невозмутимо оглядываетъ Корама, этотъ возбужденно продѣлываетъ то же самое |.
   КОРАМЪ. Который изъ васъ -- Холмсъ?
   ХОЛМСЪ. Я. Чѣмъ могу служить!..
   КОРАМЪ. Я -- профессоръ Корамъ.
   ХОЛМСЪ. Очень радъ.
   КОРАМЪ. А я возмущенъ вашимъ присутствіемъ здѣсь! Слышите ли, возмущенъ присутвіемъ полицейскаго сыщика въ моемъ домѣ!
   ХОЛМСЪ [совершенно мило]. Кажется, сегодня прохладно на дворѣ...
   КОРАМЪ. Зачѣмъ вы здѣсь? Не трудитесь лгать: я не повѣрю, что вы явились сюда для водворенія семейнаго счастья!
   ХОЛМСЪ [точно также]. Говорятъ, что крокусы уже расцвѣтаютъ...
   КОРАМЪ [разсвирѣпѣвъ, подступаетъ къ Холмсу, размахиваетъ передъ нимъ костылемъ]. А! Такъ ты не хочешь отвѣчать?!. Я давно слышалъ о тебѣ, негодяй!!.
   ХОЛМСЪ [разражается искреннимъ смѣхомъ]. Ха, ха, ха! Ватсонъ, оставь насъ вдвоемъ.
   КОРАМЪ. Не смѣй вмѣшиваться въ мои дѣла, проклятый шпіонъ изъ Скотлэндъ-Ярда!
   ХОЛМСЪ. Глупо, что вы сами вмѣшиваете меня въ нихъ. Запахните свой халатъ.
   КОРАМЪ. Смотри! [быстро подходитъ къ камину, схватываетъ кочергу, сгибаетъ ее въ кольцо и швыряетъ подъ ноги Холмсу]. Со мной опасно имѣть дѣло!
   ХОЛМСЪ. Дикарь! Вы предполагаете, что если я меньше ростомъ и вдвое тоньше васъ, то мои пальцы слабѣе вашихъ лапищъ! Смотри! Со мной опасно имѣть дѣло! [выпрямляетъ кочергу и бросаетъ ее подъ ноги Корама].
   КОРАМЪ [скрываясь]. Дьяволъ!
   ХОЛМСЪ. Какое оскорбленіе, Ватсонъ!-- Онъ принялъ меня за полицейскаго сыщика!!.

ЗАНАВѢСЪ.

   

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

Декорація ІІ-го акта. Вечеръ.
Корамъ сидитъ за столомъ въ халатѣ и читаетъ.

   МАРКЕРЪ [входитъ съ 2-я визитными карточками на подносѣ; подавая карточку]. Двѣ дамы, Сэръ.
   КОРАМЪ [беретъ карточки и читаетъ]. Новыя кліентки. Молодыя, старыя?
   МАРКЕРЪ. Совсѣмъ молоденькія.
   КОРАМЪ. Гм... Просите сюда. Я сейчасъ вернусь [уходитъ въ дверь направо].

Входятъ въ сопровожденіи лакея миссъ Мунъ и миссъ Старъ. У м-съ Мунъ въ рукахъ ридикюль.

   ЛАКЕЙ. Будьте добры подождать [уходитъ].
   СТАРЪ. Все-таки это очень рисковано, Сара.
   МУНЪ. Тише говори. Этотъ человѣкъ навѣрное гдѣ-нибудь подслушиваетъ. Ты только держи себя спокойнѣе и все будетъ хорошо.
   СТАРЪ. Все-таки рисковано. А вдругъ?
   МУНЪ. Я отлично напрактиковалась обращаться съ этимъ оружіемъ [потряхиваетъ ридикюль]. Не безпокойся, все будетъ сдѣлано чисто и русская получитъ свои бумаги не отъ Холмса, а отъ меня. Воображаю его бѣшенство! Тсс! Идетъ Корамъ!

Корамъ показывается въ дверяхъ и лѣниво идетъ къ нимъ на встрѣчу. Онъ въ сюртукѣ.

   КОРАМЪ. Чѣмъ могу служить? Пожалуйста садитесь.
   МУНЪ. Позвольте рекомендоваться -- агенты сыскной полиціи.
   КОРАМЪ [вздрагиваетъ и отступаетъ назадъ]. Какъ агенты сыскной полиціи?
   МУНЪ. Я и моя подруга -- агенты сыскной полиціи. Развѣ это вамъ не понятно?
   КОРАМЪ. Позвольте... въ первый разъ слышу, чтобы женщины служили въ полиціи.
   МУНЪ. Каждый англичанинъ знаетъ это, но русскому простительно этого и не знать.
   КОРАМЪ. Какому русскому?... Я ничего не понимаю!
   МУНЪ. Полноте, сэръ. Полиціи отлично извѣстно, что вы -- русскій. Скрывать не стоитъ, тѣмъ болѣе, что отъ насъ вамъ ничего не грозитъ.
   КОРАМЪ. Если хотите, то пусть будетъ по вашему, но я все-таки не понимаю вашего визита. Я не нуждаюсь ни въ какой полиціи.

Она мнѣ достаточно надоѣла своимъ непрошеннымъ вмѣшательствомъ и на родинѣ...

   МУНЪ. Но полиція нуждается въ томъ, чтобы законы Англіи исполнялись всѣми, кто живетъ на ея территоріи, и чтобы жителямъ не угрожала никакая опасность.
   КОРАМЪ [раздражаясь]. Вы все говорите какими-то загадками! Что нужно отъ меня полиціи?
   МУНЪ. Но вы сами все время перебиваете. Дѣло очень просто!-- Полиція черезъ насъ предупреждаетъ, что на васъ, вѣрнѣе, на ваши бумаги готовится покушеніе. Вотъ и все!
   КОРАМЪ. Покушеніе? На бумаги? Кто?
   МУНЪ. Да вы не волнуйтесь. Полиція уже приняла свои мѣры. А на какія бумаги -- на бумаги одной русской дамы... вашей жены. А кто -- извѣстный мошенникъ Джонъ Клей.
   КОРАМЪ. Вы меня прямо поражаете... бумаги русской... моя жена?.. Ничего не понимаю!
   МУНЪ. Да, вашей жены. Развѣ это васъ удивляетъ? О, она давно въ Лондонѣ. Впрочемъ, можетъ быть мы уже опоздали и эти бумаги давно выкрадены. Джонъ Клей -- геніальный мошенникъ. Вамъ бы не дурно освидѣтельствовать цѣлость своихъ ящиковъ.
   КОРАМЪ [нерѣшительно повертывается по направленію къ бюро, потомъ вынимаетъ ключъ и идетъ къ нему]. Позвольте, однако... [нервно выдвигаетъ ящикъ, роется, и вынимаетъ толстую связку бумагъ и смотритъ]. Нѣтъ, все цѣло! [спокойно]. Ну, вы меня напугали... [кладетъ письма обратно]. Впрочемъ, и цѣна имъ грошъ! Стоило бы только этой дамѣ, какъ вы говорите, моей женѣ, спросить ихъ и я бы ихъ отдалъ безъ всякаго лишняго разговора.
   МУНЪ. Это насъ не касается. Наше дѣло было предупредить.
   КОРАМЪ. Во всякомъ случаѣ, благодарю васъ. Первый случай, когда я принужденъ благодарить ПОЛИЦІЮ [немного игриво, запиря ящикъ и оставляя ключъ въ немъ]. Но, представьте, я рѣшительно не зналъ, что въ полиціи служатъ женщины и такія эфектныя [идетъ къ нимъ]. Но какъ вы узнали?
   МУНЪ. Какъ узнали? Чего женщина не узнаетъ! Насъ посылаютъ на самыя трудныя и подчасъ очень рискованныя дѣла, гдѣ мужчины никогда бы не добились никакого толку!
   КОРАМЪ. А вы добиваетесь?
   СТАРЪ. О, еще какъ!
   МУНЪ. Если бы вы только знали, что намъ приходится дѣлать!
   СТАРЪ. Назначать свиданія разнымъ мошенникамъ, убійцамъ, объясняться въ любви, вѣнчаться и изъ-подъ вѣнца отвозить своихъ мужей въ тюрьму.
   КОРАМЪ. Ого, какія вы жестокія! Это просто прелесть. И всегда, конечно, съ успѣхомъ?
   МУНЪ. Ну, не совсѣмъ такъ, иногда... Помнишь, Сара... [обѣ звонко смѣются].
   КОРАМЪ. О чемъ это?
   МУНЪ. Вы не можете себѣ представить, какія забавныя вещи иногда случаются! Впрочемъ, намъ неловко, мы сидимъ, а вы стоите. Мы, можетъ быть, вамъ мѣшаемъ?
   КОРАМЪ. О нѣтъ, не безпокойтесь, я сяду [садится на край софы]. Я радъ немного поболтать [дамы пересаживаются къ нему].
   МУНЪ. Вотъ вамъ послѣдній случай!.. съ убійцей... [смѣется]. Я вдругъ кидаюсь передъ нимъ на колѣни, молю о любви, а онъ протягиваетъ руки... [смѣется].
   КОРАМЪ [смѣясь]. А онъ протягиваетъ руки, ну, онъ протягиваетъ руки...
   МУНЪ. Нѣтъ, это неловко разсказывать... [Смѣется].
   СТАРЪ [укоризненно]. Сара, Сара!..
   КОРАМЪ. Неловко разсказывать... Это просто восхитительно... А дѣлать ловко?
   МУНЪ. Фу, какой вы... нехорошій [бьетъ его по рукѣ].
   КОРАМЪ. О, какая восхитительная ручка [беретъ ее за руку]. Если-бъ у полиціи были такія, я нарочно бы совершилъ преступленіе, чтобы отдаться въ такія крохотныя лапки...
   МУНЪ. О, да вы преопасный человѣкъ... А покажите-ка свою руку, вѣдь я умѣю гадать. Гадаю на картахъ, на кофейной гущѣ, а лучше всего по линіямъ рукъ.
   САРА. Дѣйствительно, она превосходно гадаетъ. Поразительно!
   КОРАМЪ. Да вы, я вижу, на всѣ руки. Ну, предскажите мнѣ судьбу. Это интересно, что ВЫ скажете [выпускаетъ ее руку и повертываетъ свою ладонь].
   МУНЪ [держа свои руки на полуоткрытомъ ридикюлѣ, пристально смотритъ на ладонь Корама]. Гм... странныя линіи... ничего подобнаго не видала... Покажите-ка другую руку [Корамъ протягиваетъ]. Мнѣ одной мало, чтобы правильно судить... Вотъ смотрите на среднюю линію. Эта линія, линія... О, вы счастливый человѣкъ, сэръ. Были, конечно, у васъ испытанія... Эта женщина... Она дала вамъ много страданій, много горя.
   КОРАМЪ. О, какъ вы правы! Въ вашемъ голосѣ я слышу столько сочувствія.
   МУНЪ. И повѣрьте, оно искреннее. Я вижу ваше дѣло, чувствую,-- я сама женщина, мистеръ Корамъ, и знаю, на что способны женщины, въ особенности русскія...
   КОРАМЪ. Не всѣ, сударыня. Но дѣйствительно есть экземпляры ужасные.
   МУНЪ. Всѣ вы русскіе -- экземпляры... Что у васъ дѣлается въ Россіи! Какія дерзости, какія преступленія! Не понимаю, какъ можно жить въ странѣ, гдѣ жизнь, спокойствіе и состояніе каждаго человѣка въ опасности. Съ револьверами разгуливаютъ люди не только по улицамъ, но врываются въ частныя квартиры. "Руки вверхъ!" Это ужасно. Это такая смѣлость, такая дерзость съ одной стороны, а съ другой -- такая неожиданность, растерянность. Взять человѣка врасплохъ, это, если хотите, и не трудно.

0x01 graphic

   КОРАМЪ. Вы полагаете? Я думаю, что далеко не со всякимъ человѣкомъ это можно сдѣлать... Надо быть всегда на-сторожѣ...
   МУНЪ. Какъ вы, напримѣръ...
   КОРАМЪ. Да, какъ я... Я много испыталъ,-- осторожность, даже подозрительность, сдѣлалась однимъ изъ моихъ качествъ. Признаюсь вамъ, даже вотъ и васъ я подозрѣвалъ сначала. А вы что же, вы слабая женщина, эксцентричная англичанка... И это милое лицо ваше, эти руки... Вы говорите по линіямъ рукъ, что я счастливъ?
   МУНЪ. Да, очень счастливъ. Позвольте мнѣ еще разъ ваши руки. Видите, вотъ эти пересѣкающіяся линіи... Смотрите, какъ онѣ идутъ... У васъ благородныя руки и благородное сердце. Не правда ли, Старкъ? Наклонитесь... Моя подруга тоже понимаетъ въ этихъ тайнахъ, которыя природа начертала въ глазахъ, въ очертаніяхъ рта, въ своеобразныхъ линіяхъ рукъ. Вы удивительный человѣкъ, сэръ, прямо, удивительный... И вы одинъ изъ тѣхъ людей, которые нравятся женщинамъ. Но пора [мѣняя тонъ] пора, сэръ, И честь знать!.. [мгновенно надѣваетъ на него наручники, въ то же время Старкъ набросила на голову Корама свой платокъ и валитъ его навзничь].
   МУНЪ. Держи, навались!
   СТАРКЪ. Ни съ мѣста! Или смерть!

Крики, возгласы. Мунъ бѣжитъ къ бюро, открываетъ ящикъ, беретъ бумаги и затѣмъ обѣ быстро уходятъ въ дверь.

   КОРАМЪ [охаетъ, стонетъ, потомъ начинаетъ шевелиться и послѣ нѣкоторой борьбы освобождаетъ голову и садится]. Какой-то проклятый кошмаръ! [силится снять наручники]. Проклятье! Джимъ! [хочетъ встать, но не можетъ]. Это продѣлка Анны и никого больше!.. Попался, какъ старый дуракъ. Но я еще покажу свои когти! Проклятыя бабы!

Входитъ лакей и при видѣ позы Корама останавливается.

   КОРАМЪ [спокойно, какъ будто ничего особеннаго не произошло, протягиваетъ ему руки]. Ну что сталъ? Сними это.

Лакей при видѣ закованныхъ рукъ пятится назадъ.

   КОРАМЪ. Ну! [лакей быстро подходитъ и съ нѣкоторымъ затрудненіемъ снимаетъ наручники]. Чтобы ни одна душа въ домѣ не знала, что случилось. Слышишь? Дай сюда желѣзо и ступай! [Лакей уходитъ]. Нѣтъ это имъ не пройдетъ даромъ. Какая наглость! О, маленькія ручки, я зажму васъ въ такія тиски, изъ которыхъ вы не выберетесь.

Опять появляется лакей съ визитными карточками и подаетъ ихъ Кораму.

   КОРАМЪ [читаетъ]. Шерлокъ Холмсъ и докторъ Ватсонъ. Опять? [раздраженно]. Скажи, что я не принимаю [лакей уходитъ]. Кажется на меня начинается правильная облава. Эта подлая ищейка охотится за мною по пятамъ. Знаетъ онъ, или не знаетъ объ этомъ нападеніи на меня? Глупо, что не принялъ. Нужно хитрить, нужно все знать о своемъ врагѣ. О, я имъ еще покажу, что я старый волкъ и зубы у меня еще цѣлы, [входитъ лакей].
   ЛАКЕЙ. Мистеръ Шерлокъ Холмсъ проситъ передать вамъ, что дѣло очень важное, и очень проситъ принять его.
   КОРАМЪ. Хорошо! Проси!

Входятъ Холмсъ и Ватсонъ; всѣ трое холодно раскланиваются.

   ХОЛМСЪ. Мы пришли не по своему личному дѣлу, а по уполномочію извѣстной вамъ леди Эвы.
   КОРАМЪ. А! тѣмъ лучше, тѣмъ лучше, господа! Прошу [показываетъ рукой на кресла. Всѣ садятся]. Такъ вотъ почему вы оказываете мнѣ честь своими ежедневными посѣщеніями! Но уполномочила ли она васъ принять мои условія?
   ХОЛМСЪ. А ваши условія?
   КОРАМЪ. Семь тысячъ фунтовъ.
   ХОЛМСЪ. А въ случаѣ несогласія?
   КОРАМЪ. Дорогой сэръ, вашъ визитъ ко мнѣ послѣ пріема, который я вамъ оказалъ вчера, атестуетъ васъ какъ очень добродушнаго человѣка, но... все же... мнѣ тяжело обсуждать съ вами этотъ вопросъ. Если деньги не будутъ уплочены 14-го, то, конечно, свадьбы не будетъ 18-го.
   ХОЛМСЪ. Мнѣ кажется, что въ вашихъ разсчетахъ слишкомъ много самоувѣренности. Я знакомъ съ содержаніемъ этихъ писемъ.
   КОРАМЪ [смѣясь]. Но вы, очевидно, совсѣмъ не знакомы съ герцогомъ.
   ХОЛМСЪ. Но что же дурного въ этихъ письмахъ?
   КОРАМЪ. Они бойки... очень бойки. Леди писала прелестно. Но смѣю васъ увѣрить, что герцогъ не сумѣетъ этого оцѣнить. Онъ посмотритъ на это съ другой точки зрѣнія. Впрочемъ, разъ вы думаете иначе, то кончимъ разговоръ. Если интересы вашей кліентки заключаются въ томъ, чтобы эти письма прочелъ герцогъ, то съ вашей стороны будетъ прямо безуміемъ выкупать ихъ за такую большую цѣну, [встаетъ].
   ХОЛМСЪ. Виноватъ, подождите! Вы слишкомъ торопитесь. Я могъ бы продиктовать вамъ еще болѣе тяжелыя условія, если-бъ вамъ захотѣлось пріобрѣсти обратно въ свою собственность письма, о которыхъ идетъ рѣчь. Документы леди Эвы у меня. Убѣдитесь въ этомъ, осмотрѣвъ свое бюро. Вы плохо бережете свои документы, Корамъ.
   КОРАМЪ [быстро подходитъ къ бюро, осматриваетъ его и въ ярости смотритъ на Холмса]. А вотъ какъ! Тутъ цѣлый заговоръ! Я окруженъ мошенниками и подлецами...
   ХОЛМСЪ. Какъ всякій честный человѣкъ! Вы убѣдились? Слушайте же дальше. Я могу васъ сейчасъ же арестовать. Фактъ вашего шантажа установленъ по всѣмъ законнымъ формальностямъ. Но я васъ оставлю на свободѣ еще нѣсколько дней, если вы сейчасъ же передадите, мнѣ свою записную книжку.
   КОРАМЪ. Полноте, Холмсъ, я знаю законы Англіи не хуже васъ. Арестовать меня вы не имѣете никакого права. Я не маленькій мальчикъ, чтобы меня можно было запугать этимъ. Убирайтесь по добру, по здорову, Холмсъ. Записной книжки и нужнаго вамъ списка моихъ кліентовъ вы не получите никогда!
   ХОЛМСЪ Ватсонъ, не выпускай его изъ комнаты. Мы, сэръ, разсмотримъ эту книжку безъ вашего разрѣшенія! [Ватсонъ и Холмсъ дѣлаютъ къ нему угрожающее движеніе].
   КОРАМЪ. Никогда! [быстро проскальзываетъ между ними, становится спиной къ столу и вынимаетъ револьверъ]. Мистеръ Холмсъ, я ожидалъ, что вы сдѣлаете что-нибудь болѣе оригинальное [насмѣшливо и иронически]. Вамъ бы не мѣшало поучиться у двухъ молоденькихъ миссъ, которыя не далѣе какъ полчаса назадъ геніально обработали меня. Онѣ сумѣли выкрасть у меня, Корама, нужныя имъ бумаги!
   ХОЛМСЪ [насмѣшливо]. Слышишь, Ватсонъ? [Кораму]. Очень радъ, сэръ, услышать это отъ васъ самихъ. Мои агенты, значитъ, отлично выполнили порученное имъ дѣло.
   КОРАМЪ. Ваши агенты?! Такъ это были ваши агенты? Берегитесь, Холмсъ, и вы, докторъ Ватсонъ, я съ вами посчитаюсь. Вы очень хитры, Холмсъ, но я хитрѣе васъ! Мое почтенье, господа. Или я буду вынужденъ употребить насиліе. Законъ на моей сторонѣ, Холмсъ!
   ХОЛМСЪ [Ватсону]. Позабудь, что я вчера говорилъ этой несчастной русской. Сегодня ночью, Ватсонъ, я намѣренъ измѣнить своей спеціальности и ограбить домъ этого негодяя. Ты мнѣ поможешь, Ватсонъ [оба быстро поворачиваются и уходятъ. Корамъ звонитъ, но лакей входитъ не сразу].
   КОРАМЪ [лакею]. Никогда не принимать этихъ господъ!
   ЛАКЕЙ. Осмѣлюсь доложить, сэръ, въ пріемной давно ждетъ дама въ сѣромъ...
   КОРАМЪ. А, дама въ сѣромъ. Очень хорошо. Введи ее сюда [лакей уходитъ]. Вотъ крупный заработокъ [входитъ дама подъ густою вуалью и въ нерѣшительности останавливается]. прошу, миледи. Очень радъ васъ видѣть. Пожалуйста садитесь, [придвигаетъ ей кресло]. А я ужъ началъ опасаться за вашу судьбу. Вѣдь сегодня послѣдній срокъ. Мнѣ очень пріятно видѣть ваше благоразуміе и рѣшимость -- обмѣнять свои брилліанты на стразы. Блескъ одинъ и тотъ же, а за то кромѣ блеска есть и деньги.-- Итакъ, миледи...
   ДАМА. Я не могла сдѣлать этого.
   КОРАМЪ. Не могли? Ну, тогда вы достали деньги изъ другого источника! Тѣмъ лучше, миледи. Я радъ за васъ. У васъ, слѣдовательно, есть и брилліанты и деньги [смѣется]. Не такъ ли? [она молчитъ]. Но, Боже мой, развѣ я ошибаюсь?
   ДАМА [тихо]. Пощадите!
   КОРАМЪ. Какъ, вы просите пощады? Или я, можетъ быть, ослышался? Но, миледи, зачѣмъ же въ такомъ случаѣ приходить и напрасно терять время! Я всегда былъ лучшаго о васъ мнѣнія. Развѣ вы не помните внезапный разрывъ между миссъ Майльсъ и полковникомъ Доркингомъ? А почему? Это почти невѣроятно. Какая-нибудь глупая сумма въ 3 тысячи фунтовъ уладила бы все дѣло. Развѣ это не печально. А тутъ. Вы, такая хорошенькая, благоразумная, и не можете достать пустяковъ въ 60 тысячъ фунтовъ! Нѣтъ, миледи, вы мало заботитесь, плохо храните свою честь.
   ДАМА. Пощадите... Я могла только достать три тысячи, вотъ онѣ [вынимаетъ деньги].
   КОРАМЪ. Миледи, я говорилъ вамъ о пяти тысячахъ. 3 тысячи не 5 тысячъ!
   ДАМА. Но это жестоко! Поймите: это жестоко! Неужели вы хотите моей смерти? Молю васъ! [бросается на колѣни]. Молю васъ всѣмъ, что только есть для васъ дорогого, пощадите меня! Вѣдь и вы любили и вы страдали. Ради счастья вашей жены, вашихъ дѣтей! Не будьте жестокосерды! Если-бъ вы знали, какъ я мучаюсь, какъ я мучаюсь! Пощадите же меня!

0x01 graphic

   КОРАМЪ. Встаньте, миледи. Это унизительно! Я думалъ, что вы умнѣе. Этотъ разговоръ не коммерческій. На коммерческомъ языкѣ нѣтъ слова "пощада". Время терпитъ до 12 ч. завтрашняго дня. Принесите то, что я прошу, и документы будутъ въ вашихъ рукахъ.
   ДАМА [встаетъ]. Это жестоко! Слышите ли -- это жестоко!
   КОРАМЪ. Мнѣ, право, некогда, миледи, вести ученый диспутъ о томъ, что жестоко, что нѣтъ!
   ДАМА [рыдая]. Такъ что же мнѣ дѣлать? Что же? корамъ. Только не плакать. Только не плакать! Принести недостающія тысячи и ваше дѣло будетъ сдѣлано. Мое почтеніе, миледи. Въ этотъ часъ я привыкъ ложиться спать.

Дама, немного пошатываясь, нерѣшительно дѣлаетъ нѣсколько шаговъ.

   ДАМА. Такъ это рѣшительно, сэръ?
   КОРАМЪ. Рѣшительно!
   ДАМА. Такъ будьте вы прокляты! [быстро уходитъ].
   КОРАМЪ. Разгулялись нервочки, но деньги она достанетъ [закуриваетъ сигару и звонитъ].

Входитъ Лакей.

   КОРАМЪ. Больше никого не принимать, тушить огни и затопить каминъ. Я иду спать.

Лакей растапливаетъ каминъ и уходитъ.

   Осталось одно свиданіе, [запираетъ дверь, куда ушелъ лакей, осматриваетъ окна и, открывъ дверь на веранду, прислушивается]. Путь свободенъ [смотритъ на часы]. Должна придти черезъ четверть часа [затворяетъ дверь, но не на ключъ и идетъ къ себѣ]. Сцена нѣкоторое время пуста. Слышенъ легкій лязгъ у окна, вываливается безшумно стекло и отворяется окно. Черезъ него входятъ Холмсъ и Ватсонъ, оба въ пальто, цилиндрахъ и черныхъ полумаскахъ.
   ВАТСОНЪ. Сейчасъ мнѣ въ голову пришла мысль, Холмсъ: какимъ ужаснымъ преступникомъ могъ бы ты сдѣлаться, если бы вмѣсто того, чтобы приложить свою энергію и талантъ къ услугамъ закона, ты направилъ бы ихъ на путь беззаконія.
   ХОЛМСЪ. Тише! Вотъ его спальня [тихо подходитъ къ двери и, приложивъ ухо, слушаетъ]. Ничего не слышно. Спитъ. Это его часъ. Недаромъ я изучилъ его привычки [подходитъ къ несгораемому шкафу, вынимаетъ кожаный футляръ съ инструментами и начинаетъ пробовать замокъ]. Это, Ватсонъ, первоклассный, послѣдняго изобрѣтенія [работаетъ] воровской наборъ, состоящій изъ ѳомки, стекляннаго алмаза, отмычекъ и всѣхъ новѣйшихъ приспособленій, требуемыхъ прогрессомъ цивилизаціи. Все въ порядкѣ.

Въ это время Ватсонъ, увидѣвъ, что дверь на веранду не заперта, подходитъ къ Холмсу и дергаетъ его его за рукавъ.

   ВАТСОНЪ. Холмсъ, дверь на веранду открыта.
   ХОЛМСЪ [вздрогнувъ]. Открыта? [пріостанавливаетъ работу]. Мнѣ это не нравится. Во всякомъ случаѣ, мы не должны терять времени.
   ВАТСОНЪ. Не помочь ли тебѣ?
   ХОЛМСЪ. Нѣтъ. Стой у двери и слушай. Если войдутъ изъ спальни,-- мы бросимся на веранду; если придутъ изъ сада,-- мы уйдемъ черезъ окно. Мы вернемся сюда сегодня же ночью, если намъ не удастся окончить работы теперь [продолжаетъ работать, открываетъ несгораемый шкафъ]. КакіЯ романтическія надписи на этихъ раздушенныхъ пакетахъ... (Читаетъ]. "Дама въ сѣромъ"...
   ВАТСОНЪ. Идутъ! Слышишь шаги?
   ХОЛМСЪ. Ихъ трое... Одна женщина...
   ВАТСОНЪ. Это для нихъ была открыта дверь!
   ХОЛМСЪ. Спрячемся за эти портьеры... [Скрываются за оконными портьерами].

Въ дверяхъ появляется фигура русской. Она говоритъ, обращаясь къ сопровождающимъ ее двумъ личностямъ.

   РУССКАЯ. Теперь ваши услуги, друзья, мнѣ больше не нужны; вы помогли мнѣ проникнуть въ эту комнату. Я уйду отсюда вмѣстѣ съ документами, или останусь здѣсь навсегда. Здѣсь мое личное дѣло: ваши силы нужны на общее, благодарю васъ и прощайте! [быстро направляется къ одному изъ шкафовъ]. Кажется здѣсь... секретарь сдѣлалъ движеніе къ этому шкафу, когда я потребовала отъ него документы. Вотъ ключи, которые мнѣ удалось взять со стола. Я не оставлю не открытымъ ни одного ящика, ни одного шкафа! Я буду ломать замки, если въ этой связкѣ не найдется подходящаго ключа, но я найду то, что мнѣ надо! [пробуетъ ключи, открываетъ ящики и шкафы, роется въ бумагахъ, выбрасываетъ на полъ, продѣлываетъ все это и большимъ и большимъ отчаяніемъ]. Они здѣсь, Въ этомъ, навѣрное въ этомъ. Ключъ, ключъ, скорѣе ключъ! Нѣтъ не этотъ: надо самый большой; и не этотъ. Господи, помоги! Господи, я никогда не призывала Тебя на помощь, прости меня, помоги мнѣ, если Ты милосердъ и единый, Который не помнишь зла и платишь добромъ... Нѣтъ ключа!.. Отъ этого шкафа ключа нѣтъ!-- Пусть меня схватятъ, пусть я погибну, но спасу того, кто всегда вѣрилъ въ Тебя, всегда призывалъ Тебя -- спаси его!!.. [старается сломать замокъ, разбить створку,-- въ безсиліи и отчаяніи, рыдая прислоняется къ шкафу. Но вдругъ выпрямляется, накидываетъ вуаль; въ дверяхъ появляется профессоръ Корамъ со свѣчей въ рукѣ].

0x01 graphic

   КОРАМЪ. Ахъ, это вы! Ну, вы опоздали на полчаса. Я успѣлъ заснуть... [садится въ кресло. Анна стоитъ передъ нимъ]. Вы, милая, лишили меня добраго ночного отдыха. Надѣюсь, что вы окажитесь заслуживающей этого. Развѣ вы не могли придти Въ другое время?.. [Анна отрицательно качаетъ головой]. Ну, не могли, такъ не могли. Если графиня такъ немилостива къ вамъ, то тѣмъ легче теперь вамъ съ нею разстаться. Да что вы такъ дрожите? Успокойтесь. Подбодритесь! Волноваться, право, нечего. Ничего худого вы не дѣлаете. Приступимъ-ка къ дѣлу, [вынимаетъ изъ ящика записку]. Вы мнѣ писали, что имѣете въ рукахъ пять писемъ, компрометирующихъ графиню Д'Альберъ. Вы хотите ихъ продать,-- я желаю ихъ купить. Теперь цѣна. Я долженъ ознакомиться съ содержаніемъ этихъ писемъ, чтобы судить, сколько можно за нихъ дать. Вѣдь, можетъ быть, они совершенно ничего не стоятъ. Итакъ... [въ это время Анна Странская поднимаетъ вуаль и опускаетъ капюшонъ].
   АННА. Передъ вами не та, которую вы ждали.
   КОРАМЪ. Боже мой! Анна!
   АННА. Да, это я! Твоя жена, которую ты погубилъ.
   КОРАМЪ. Что тебѣ нужно?!
   АННА. Что мнѣ нужно? И ты еще спрашиваешь? Или ты забылъ ту ночь, когда я молила тебя о милосердіи, но ты расхохотался мнѣ въ лицо, какъ пытаешься смѣяться и теперь, но только твое подлое трусливое сердце не можетъ удержать твоихъ губъ отъ дрожанія. Ты не ожидалъ меня видѣть? Но я нашла тебя, я узнала, что ты не бросилъ свою подлую профессію. Тебѣ мало было погубить меня, своихъ друзей, своихъ учениковъ, которыхъ ты завлекалъ красивыми громкими фразами и подло выдалъ. Тебѣ мало было этого, и здѣсь, въ другой странѣ, ты продаешь и покупаешь чужія тайны, торгуешь человѣческой жизнью. Я бродила кругомъ дома, ища какого-нибудь входа, и встрѣтила женщину, прокрадывавшуюся къ тебѣ, одну изъ тѣхъ несчастныхъ, которыхъ ты соблазняешь продавать своихъ ближнихъ. За пять фунтовъ я купила ея право, и вотъ я здѣсь. Я требую своихъ писемъ, предатель! Я требую, чтобы ты выдалъ мнѣ всѣ эти проклятыя письма, которыми ты губишь людей.

0x01 graphic

   КОРАМЪ. У меня нѣтъ твоихъ писемъ Они выкрадены твоими же агентами, лицемѣрка! Попробуй это отрицать.
   РУССКАЯ. Ты лжешь! Я требую ихъ и всѣхъ тѣхъ писемъ, которыми ты торгуешь! Я не уйду отсюда, пока не получу ихъ всѣхъ! Слышишь ты это?
   КОРАМЪ. Довольно крика! Не воображай, что можешь меня запугать. Мнѣ стоитъ только крикнуть, и тебя арестуютъ!
   РУССКАЯ. Пускай меня арестуютъ. Ты не посмѣешь этого сдѣлать. Ты негодяй и трусъ!
   КОРАМЪ. Ступай вонъ... пока ты жива, тварь!
   РУССКАЯ. Тварь?!.. Ты больше не погубишь ни одной жизни, какъ погубилъ мою! Ты не истерзаешь больше ни одного сердца, какъ истерзалъ мое. Я освобожу міръ отъ ядовитой гадины! Получи, собака! [стрѣляетъ въ него]. И еще, и еще!

Корамъ отшатывается, потомъ падаетъ на столъ, цѣпляясь за разные предметы, опять приподнимается, но въ это время Русская даетъ пятый выстрѣлъ и онъ падаетъ на полъ. Русская нѣкоторое время стоитъ неподвижно, потомъ дѣлаетъ шагъ къ трупу и, смотря на него, застываетъ въ этой позѣ.

   ХОЛМСЪ [появляясь вмѣстѣ съ Ватсономъ изъ-за портьеръ]. Ватсонъ, запирай двери! [Ватсонъ подбѣгаетъ къ дверямъ кругомъ и запираетъ ихъ. Въ домѣ черезъ нѣкоторое время слышны шумъ и голоса. Къ русской]. Спасайтесь! Время не терпитъ!
   РУССКАЯ. Мнѣ некуда бѣжать! Мнѣ все равно...
   ХОЛМСЪ. Бѣгите же, вамъ говорятъ. Вспомните, что ваша жизнь нужна тому, кто остался въ далекой Сибири. Идите! [насильно хватаетъ ее за талію и почти бѣгомъ увлекаетъ ее къ двери на веранду и почти выталкиваетъ]. Бѣгите же скорѣе. Помните О Сибири! [оборачиваясь къ Ватсону]. Теперь за дѣло, Ватсонъ!

Подбѣгаетъ къ шкафу и начинаетъ выкидывать всѣ бумаги на полъ, Ватсонъ подбираетъ ихъ и бросаетъ въ огонь. Въ дверяхъ нажимается ручка, въ нихъ колотятъ, ломятся, кричатъ. Холмсъ бросаетъ послѣднія бумаги въ каминъ. Въ это же время двери срываются съ петель и въ комнату врываются нѣсколько человѣкъ.

   ГОЛОСА. Вотъ они! Держи!
   ГРЕКСОНЪ. Именемъ закона... [хватаетъ Холмса за пальто, но Холмсъ ударомъ кулака сшибаетъ его съ ногъ и исчезаетъ вслѣдъ за Ватсономъ въ окнѣ].
   ХОЛМСЪ. Именемъ закона дѣлается не мало глупостей! [шумъ, крики].

ЗАНАВѢСЪ.

   

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

Декорація I акта. На столѣ накрытъ завтракъ, Холмсъ и Ватсонъ за столомъ.

   ХОЛМСЪ. Повторяю, Ватсонъ, каждое преступленіе оставляетъ слѣдъ. Но, конечно, не каждый слѣдъ составляетъ преступленіе. Такъ и въ данномъ случаѣ: въ рукахъ правосудія твоя черная полумаска.
   ВАТСОНЪ. Но такъ какъ руки правосудія направляетъ Лестрадъ, то можно быть спокойнымъ? А меня, однако, занимаетъ одна мысль: какъ бы ты раскрылъ это преступленіе при такихъ слабыхъ данныхъ.
   ХОЛМСЪ. Кромѣ полумаски есть еще одинъ важный свидѣтель -- жестокость и легкомысліе. 5 выстрѣловъ вмѣсто одного, двухъ,-- это указываетъ на участіе женщины. Двое мужчинъ справились бы и безъ выстрѣловъ, а въ крайнемъ случаѣ, во избѣжаніе шума, прибѣгли бы къ
   !!!!!!!!Пропуск 84-85
   ХОЛМСЪ. И женщина?.. [Немного безпокойно]. Это становится интереснымъ.
   ЛЕСТРАДЪ. Я вамъ говорю, что очень интересно, и вы найдете тутъ много любопытнаго матеріала для своего таланта. Мы ихъ чуть-чуть не схватили на мѣстѣ преступленія. И 10 шансовъ противъ одного, что мы не доберемся до нихъ. Все-таки не доберемся!
   ХОЛМСЪ. Но какія улики у васъ въ рукахъ?
   ЛЕСТРАДЪ. Болѣе чѣмъ достаточныя. Мы имѣемъ: полумаску, платокъ, письмо и примѣты. Первый молодецъ скрылся очень проворно, очевидно, опытный мошенникъ, а второго захватилъ было Грексонъ, но тотъ вырвался, сваливъ ударомъ кулака Грексона съ ногъ. Это былъ молодецъ высокаго роста... Да я лучше прочитаю: [вынимаетъ изъ кармана бумагу] "высокаго роста, тонкій, мускулистый, въ маскѣ. Другой преступникъ средняго роста, крѣпкаго сложенія, въ усахъ И тоже Въ маскѣ" [Холмсъ смѣется, Ватсонъ ему вторитъ]. Что вы нашли смѣшнаго?
   ХОЛМСЪ [продолжая смѣяться]. Но этимъ примѣтамъ, милѣйшій Лестрадъ, вамъ придется арестовать меня и нашего друга доктора Ватсона. Мы точь-въ-точь подходимъ подъ это описаніе [смѣется].
   ЛЕСТРАДЪ [посматривая то на одного, то на другого]. А и взаправду примѣты какъ разъ ваши! [смѣется]. Это забавно! [смѣется]. ДокторъВатсонъ, именемъ закона васъ арестую! [смѣется]. Этотъ дуракъ Грексонъ всѣхъ людей раздѣляетъ только на толстыхъ и тонкихъ, съ усами и безъ усовъ! Дѣйствительно, эти примѣты никуда не годятся! Я очень радъ, что Грексону одинъ изъ убійцъ подставилъ синякъ.
   ХОЛМСЪ [наружно спокойно]. Неужели? А примѣты женщины?
   ЛЕСТРАДЪ. Женщины никто не видалъ, но она позабыла свой платокъ, а главное письмо на какомъ-то странномъ языкѣ, очевидно, на русскомъ.
   ХОЛМСЪ. Платокъ и письмо? Они у васъ? [про себя]. Дѣло скверно, нужно поправлять...
   ЛЕСТРАДЪ [вынимаетъ изъ кармана платокъ, письмо и маску]. Вотъ, и даже надушенъ. А это -- полумаска, скроенная изъ какой-нибудь подкладки платья и весьма неряшливо. Это письмо...
   ХОЛМСЪ [беретъ "латокъ]. Да, платокъ... [нюхаетъ] И надушенъ... [останавливается, какъ будто что-то вспоминая]. Какъ будто знакомые духи... мѣтка... кружева... Это платокъ миссъ Мунъ! [Лестраду]. Это... платокъ красивой дѣвушки [равнодушно отдаетъ его Лестраду]. А ЭТО полумаска [мѣряетъ длину ея пальцами] въ двѣ четверти длины [отдаетъ]. Письмо... Какія странныя буквы, какая странная нація... Ахъ, да здѣсь есть и адресъ!.. [отдаетъ]. Больше ничего?
   ЛЕСТРАДЪ. Пока больше ничего. Но наши агенты шарятъ повсюду. Она, какъ я думаю, русская... Домой она еще не возвращалась, да пожалуй и не возвратится совсѣмъ. Въ противномъ случаѣ мы ее сцапаемъ!

Входитъ Парбсъ и подаетъ телеграмму.

   ХОЛМСЪ. Вотъ что, любезнѣйшій Лестрадъ, мнѣ сейчасъ нужно отлучиться на четверть часа по дѣлу, достаточно неотложному, если вѣрить этой телеграммѣ [смотритъ на часы]. Какъ разъ пора. Вы тутъ закусите съ докторомъ Ватсономъ. Рекомендую отличную мадеру, вы вѣдь любитель! А когда вернусь, мы какъ слѣдуетъ обсудимъ ваше дѣло [Ватсону]. Сейчасъ должна придти одна дама. Прими ее и, если можно, пусть она подождетъ меня. Рекомендуй ее вниманію Лестрада. Я не прощаюсь [быстро уходитъ].
   ВАТСОНЪ. Не угодно ли, мистеръ Лестрадъ! Сыръ прямо превосходный, а мадера дѣйствительно чудеснѣйшая!
   ЛЕСТРАДЪ. Не откажусь! Съ этими проклятыми дѣлами не во-время спишь, не во-время ѣшь! Просто скоро Въ мумію обратишься. [Наливаетъ и пьетъ]. Чудесное вино. Что бы мистеру Холмсу подарить своему сотоварищу бутылочку или двѣ! [опять наливаетъ и пьетъ. Серьезно]. Между нами говоря, докторъ, мнѣ жаль этихъ преступниковъ, душевно жаль. Ужъ больно большой негодяй былъ этотъ Корамъ. Послѣ него намъ легче будетъ. Да ничего не подѣлаешь, законъ прежде всего! Попадутся, голубчики, какъ пить дать! Большой скандалъ будетъ! [таинственно]. Я такъ думаю, не замѣшано ли тутъ высшее общество. Вдругъ да какая-нибудь герцогиня или лордъ какой-нибудь [рѣшительно]. Нѣтъ, мистеръ Холмсъ непремѣнно долженъ помочь! Дѣло рѣдкое!

0x01 graphic

   ВАТСОНЪ. Но можетъ быть, платокъ принадлежитъ не убійцѣ, а одной изъ кліентокъ Корама. Просила, плакала и забыла, или обронила.
   ЛЕСТРАДЪ Замѣчаніе цѣнное, докторъ Ватсонъ, очень цѣнное. Я начинаю видѣть, что мое знакомство съ вами приноситъ вамъ большую пользу. Вы какъ-будто начинаете быть проницательнѣе и... какъ это... вдумчивѣе, что ли. Да, именно, вдумчивѣе! Вѣдь вотъ и Холмсъ мнѣ многимъ обязанъ. Ваше здоровье, докторъ [наливаетъ и пьетъ].
   ВАТСОНЪ. Спасибо, мистеръ Лестрадъ. Мой другъ не разъ мнѣ говорилъ, что онъ многому научился у васъ.
   ЛЕСТРАДЪ. Правда? Вотъ видите? У такой старой собаки, какъ я, есть чему поучиться. А это признаніе вашего друга дѣлаетъ ему честь, мистеръ Ватсонъ. Очень большую честь [растрогавшись]. Я очень люблю вашего друга! За здоровье мистера Холмса! [наливаетъ чокается и пьетъ] А на счетъ этой дамы ваше указаніе цѣнно, докторъ. Но не безпокойтесь,-- если она невинна, то она и будетъ невинной. Порокъ будетъ наказанъ, а добродѣтель восторжествуетъ. Въ этомъ моя обязанность передъ государствомъ,-- докторъ Ватсонъ, чтобы добродѣтель торжествовала, и она будетъ торжествовать, или я больше не Лестрадъ изъ Скотлэндъ-ярда!

Входитъ Парбсъ.

   ПАРБСЪ. Тамъ какая-то женщина пришла, мистеръ Ватсонъ, и спрашиваетъ мистера Холмса. Она все время плачетъ...
   ЛЕСТРАДЪ. Женщина? Давайте сюда женщину. Мы умѣемъ обходиться съ женщинами не хуже мистера Холмса, будь это простая судомойка, или герцогиня! Не такъ ли, миссисъ Парбсъ? А вы еще хорошо сохранились! [смѣется].
   ПАРБСЪ. Какой вы грѣховодникъ, мистеръ Лестрадъ!
   ЛЕСТРАДЪ. А вы какъ думали, миссисъ Парбсъ! Зовите сюда женщину. Пусть она намъ повѣдаетъ свое горе.

Миссисъ Парбсъ уходитъ и вводитъ Холмса, одѣтаго томной вдовушкой; онъ всхлипываетъ, лицо подъ вуалью, руки въ перчаткахъ.

   ХОЛМСЪ. Могу я подождать мистера Холмса?
   ВАТСОНЪ. Къ вашимъ услугамъ, сударыня. Мистеръ Холмсъ сейчасъ вернется; будьте добры присѣсть [сажаетъ ее на стулъ у стола, на авансцену].
   ЛЕСТРАДЪ. Если не секретъ, сударыня, то разскажите намъ свое горе. Я Лестрадъ, сударыня, это имя вамъ скажетъ все, -- безъ хвастовства говорю, -- я женскихъ слезъ осушилъ гораздо больше, чѣмъ бутылокъ вина! Клянусь честью, сударыня!
   ХОЛМСЪ. Какъ вы добры, сэръ! [плачетъ]. Мое горе велико [плачетъ]. Очень велико! [плачетъ].
   ЛЕСТРАДЪ [Ватсону]А она очень мила! Лакомый кусочекъ... Но въ чемъ же дѣло, сударыня? Говорите откровенно, какъ священнику на исповѣди.
   ХОЛМСЪ. У меня ПОХИТИЛИ ДОЧЬ [плачетъ, почти склоняется къ колѣнямъ Лестрада, который сѣлъ на стулъ передъ ней].
   ЛЕСТРАДЪ. Дочь?-- Да не плачьте такъ! Успокойтесь!.. Сударыня, успокойтесь!.. Дочь? Это ужасно!
   ХОЛМСЪ. Спасите... найдите ее! Я вдова... дочь для меня все! [рыдаетъ].
   ЛЕСТРАДЪ. Полноте, сударыня, полноте, успокойтесь. Я никогда не видалъ такого горя, докторъ! Я сегодня же найду вашу дочь, или пусть меня повѣсятъ.
   ХОЛМСЪ. Найдете? Правда?-- о, сэръ, не обманывайте меня, не питайте ложной надеждой, или я умру! Молю васъ, найдите мою дѣвочку, и нѣтъ той жертвы, которой я не принесла бы вамъ. Совсѣмъ соскальзываетъ со стула, припадаетъ головой на его колѣни и рыдаетъ. Въ это же время, тихонько заворачиваетъ фалду его сюртука и вырѣзываетъ ножницами полосу изъ подкладки. Потомъ перемѣщаетъ свою голову на грудь Лестраду и вынимаетъ изъ кармана конвертъ съ письмомъ. Растроганный Лестрадъ гладитъ ее по волосамъ.
   ЛЕСТРАДЪ. Встаньте, сударыня, встаньте... Господь съ вами... Какіе у васъ чудные волосы... дѣвочка будетъ найдена... Неправда ли, докторъ?.. Или пусть я лопну!..

0x01 graphic

   ХОЛМСЪ. Правда? Вы говорите правду? Боже мой, Боже мой, дай мнѣ силы перенести мое горе!
   ЛЕСТРАДЪ. Увѣряю, сударыня, что сегодня же къ вечеру я возвращу дочь ея матери. Встаньте же и успокойтесь... Помогите, докторъ!
   Ватсонъ подходитъ и бережно помогаетъ Холмсу встать, который все еще плачетъ, и начинаетъ искать у себя въ сумочкѣ платокъ.
   ЛЕСТРАДЪ. Вы ищете платокъ, сударыня? Не могу ли услужить... дамскій и даже надушенъ... [Подаетъ ей платокъ]. Но прошу возвратить, по миновеніи надобности... это вещественное доказательство.
   ХОЛМСЪ. Вашего участія?.. О, я цѣню его, сэръ... [сморкается]. Знаменитости такъ недоступны! Не знаю, какъ благодарить васъ, сэръ! Я не ожидала такого участія. Я буду молиться на васъ.
   ЛЕСТРАДЪ. О, помилуйте, сударыня! Сообщите вашъ адресъ и черезъ часъ я зайду къ вамъ.
   ХОЛМСЪ. Врикстонъ-хилъ, Хайтеръ-роодъ 80.
   ЛЕСТРАДЪ. О, это совсѣмъ близко! Благодарю васъ [Записываетъ въ книжку]. Ваша фамилія?
   ХОЛМСЪ. Агнеса Бригсъ...
   ЛЕСТРАДЪ. Красивое имя... Агнеса... О, какъ должно быть былъ счастливъ вашъ покойный мужъ!
   ХОЛМСЪ. О, сэръ... онъ умеръ отъ счастья...
   ЛЕСТРАДЪ. Клянусь, я сдѣлалъ бы то же!
   ХОЛМСЪ. Вотъ вашъ платокъ [подаетъ ему платокъ, который Лестрадъ беретъ и засовываетъ въ карманъ]. Такъ я могу надѣяться? Вы найдете? Я могу идти и ждать васъ... и мою дочь?
   ЛЕСТРАДЪ. Будьте покойны, сударыня! Все будетъ сдѣлано. Я сейчасъ начну розыски. [Холмсъ обѣими руками жметъ его руку, а Лестрадъ беретъ его руки и цѣлуетъ]. Идите съ миромъ, сударыня. Лестрадъ всегда исполнялъ свое слово!
   ХОЛМСЪ. О, благодарю васъ, благодарю! [киваетъ Ватсону, и уходитъ чмокнувъ Лестрада въ лобъ].
   ЛЕСТРАДЪ. Славная бабенка... вдова... Вдовы самыя лучшія женщины, смѣю васъ увѣрить, докторъ... Повѣрьте опытности. Во вдовахъ есть что-то особенно пикантное, грѣховное. Дѣвушки не по мнѣ, я не люблю дѣвушекъ. А вы, докторъ?
   ВАТСОНЪ. Право, не могу сказать: я женскимъ вопросомъ, съ этой стороны, не занимался.
   ЛЕСТРАДЪ. Напрасно, докторъ, напрасно! Вы дѣлаете большую ошибку [наслаждаясь]. Агнеса Бригсъ! Выпьемте за ея здоровье, докторъ! Она этого стоитъ!
   ВАТСОНЪ. Съ большимъ удовольствіемъ, мистеръ Лестрадъ! [чокаются]. А вотъ, кажется, и Холмсъ [за сценой пѣніе Холмса].

Входитъ Холмсъ.

   ХОЛМСЪ. Вотъ и я, Лестрадъ. Свое дѣло кончилъ. Теперь ваше. Что, новыхъ данныхъ не получили?
   ЛЕСТРАДЪ. А какую хорошенькую женщину вы пропустили, Холмсъ! Чудо, а не женщина! Агнеса Бригсъ! Правда, докторъ?
   ХОЛМСЪ. Однако, вы сластена, Лестрадъ. Смотрите, -- каждый порокъ наказывается. Что-жъ, можете вы сдѣлать что-нибудь для нея, для этой Агнесы?
   ЛЕСТРАДЪ. О, да, вы можете о ней позабыть, милѣйшій Холмсъ!
   ХОЛМСЪ. Прекрасно... Дайте-ка мнѣ взглянуть еще разокъ на вашу маску.
   ЛЕСТРАДЪ. Получите, Холмсъ [передаетъ ему]. Въ ней ничего особеннаго я не замѣтилъ.
   ХОЛМСЪ. Однако не мѣшаетъ еще разъ взглянуть [разсматриваетъ ее на свѣтъ и незамѣтно подмѣняетъ другой]. Никакихъ особенностей нѣтъ. Вы, какъ всегда, правы, Лестрадъ. Возьмите. Лестрадъ отворачиваетъ фалду, чтобы положить маску въ карманъ,-- видна вырѣзанная часть подкладки.
   ХОЛМСЪ. Однако, миссисъ Лестрадъ плохо смотритъ за вашимъ костюмомъ. Это дурной знакъ... Стыдно человѣку съ вашимъ положеніемъ ходить въ рваномъ сюртукѣ, Лестрадъ!
   ЛЕСТРАДЪ [осматривая прорѣху]. Какъ въ рваномъ? Гдѣ? Ничего не понимаю! Сюртукъ былъ цѣлъ [вопросительно смотритъ на Холмса].
   ХОЛМСЪ. Постойте! Вы говорите, что сюртукъ былъ цѣлъ! [насмѣшливо смотритъ на Лестрада]. Вы въ этомъ увѣрены? А если вамъ искромсала его миссисъ Агнеса Бригсъ!
   ЛЕСТРАДЪ. Вы шутите, Холмсъ? Я рѣшительно ничего не понимаю... При чемъ тутъ эта женщина?
   ХОЛМСЪ. Дайте-ка мнѣ еще разъ вашу полумаску.
   ЛЕСТРАДЪ. Что вы хотите дѣлать? Возьмите ее. Вотъ она.
   ХОЛМСЪ. Держите-ка свою фалду, Лестрадъ. Вотъ такъ, натяните ее [примѣряетъ кусокъ]. Полумаска вырѣзана изъ вашей фалды. Поздравляю васъ, Лестрадъ! Стоило мнѣ уйти и вы опростоволосились, какъ простофиля. Что вы скажете на это, Лестрадъ?
   ЛЕСТРАДЪ. Не понимаю... Не можетъ быть!.. [быстро снимаетъ свой мундиръ, растягиваетъ фалду на столѣ и пригоняетъ кусокъ]. Точь-въ-точь... Это ужасно!.. Стойте! Это изъ той же шайки... Такъ, такъ. Когда она держала свою голову у меня на колѣняхъ, она вырѣзала эту вещь.
   ХОЛМСЪ. Какъ на колѣняхъ?
   ЛЕСТРАДЪ. Очень просто... Но это ужасно, Холмсъ! [ударяетъ себя по лбу]. Постойте!.. Я боюсь подумать... платокъ... [вынимаетъ платокъ, развертываетъ и въ изнеможеніи падаетъ на стулъ]. Платокъ Я самъ ей далъ... такъ и есть... подмѣнила...
   ХОЛМСЪ. Лестрадъ, Лестрадъ, сколько разъ я вамъ говорилъ,-- не пейте много, не довѣряйте женщинамъ! Дайте-ка платокъ!
   ЛЕСТРАДЪ. Это ужасно!.. Я погибъ! Вся репутація къ чорту! Возьмите эту тряпку хоть совсѣмъ! Простая тряпка!.. Боже мой, Боже мой!
   ХОЛМСЪ [разсматривая платокъ]. Ловко сдѣлано. Это другой платокъ.
   ЛЕСТРАДЪ. Да, признаюсь, хоть бы вамъ въ пору!
   ХОЛМСЪ. Но письмо, надѣюсь, цѣло Лестрадъ?
   ЛЕСТРАДЪ. Письмо?.. Вы говорите письмо?.. Постойте!.. [бросается къ мундиру]... Я его не давалъ... [облегченно вздохнулъ]. Фу, какъ вы напугали! Вотъ оно! [передаетъ Холмсу]. Значитъ не все еще потеряно!
   ХОЛМСЪ. Это конвертъ, Лестрадъ. Одинъ конвертъ. Письма мѣтъ!
   ЛЕСТРАДЪ. Что?! [почти выхватываетъ изъ рукъ Холмса конвертъ]. И письмо свиснула!.. [почти валится на кресло].
   ХОЛМСЪ. Я прямо удивленъ, Лестрадъ, почему она васъ самихъ не унесла.
   ЛЕСТРАДЪ [вскакивая]. Но, Холмсъ, вы должны мнѣ помочь. Слышите ли, должны! Это теперь дѣло моей чести, чести моего мундира! [ударяетъ себя въ грудь кулакомъ и, видя что мундира нѣтъ, мгновенно набрасываетъ его]. Это цѣлая шайка!
   ХОЛМСЪ. Лестрадъ, говорю вамъ прямо: на этотъ разъ я не могу вамъ помочь!
   ЛЕСТРАДЪ. Это нехорошо, Холмсъ, право нехорошо... Впрочемъ самъ я виноватъ. Ничего подобнаго со мной не бывало! Ничего! О, мистрисъ Бригсъ, если я васъ теперь поймаю, я заключу васъ въ такія объятія, въ такія страстныя объятія, изъ которыхъ вы не выберетесь. Прощайте, Холмсъ! Прощайте, Ватсонъ! [убѣгаетъ].
   ВАТСОНЪ. Ну, Холмсъ, это одно изъ твоихъ лучшихъ дѣлъ.
   ХОЛМСЪ. Подожди хвалить. Дѣло еще далеко не кончено [кричитъ]. Миссисъ Парбсъ, позовите Тома! Парбсъ, позовите Тома. Найдите его сейчасъ. Скорѣе!
   ГОЛОСЪ М-СЪ ПАРБСЪ. Да онъ у меня здѣсь. Томъ, живо!
   ХОЛМСЪ. Тѣмъ лучше! Живѣе, Томъ!
   ТОМЪ [входя]. На работу, что ли, мистеръ Холмсъ?
   ХОЛМСЪ. Сколько сейчасъ у тебя подъ рукой твоихъ мальчишекъ?
   ТОМЪ. Человѣкъ восемь, мистеръ, если каждаго считать за цѣлаго человѣка.
   ХОЛМСЪ. Бери ихъ и кружите у Бэкерѣстритъ, 46, на разстояніи полумили отъ дома и выглядывайте молодую даму, одѣтую [оказать, какъ одѣта] и какъ только найдете, передайте ей, что я ее жду немедленно, сейчасъ же, чтобы домой не заходила. Что дѣло серьезное, не терпитъ, что дѣло касается ея жизни и жизни многихъ другихъ. Вотъ деньги. Ступай! Живо!
   ТОМЪ [весело]. Все будетъ сдѣлано. Давно не работали.
   ХОЛМСЪ [вслѣдъ]. Да держи языкъ за зубами!
   ТОМЪ. Онъ у меня всегда тамъ; ужасный онъ у меня домосѣдъ, мистеръ Холмсъ [уходитъ].
   ЛЕСТРАДЪ [вбѣгая запыхавшись]. Побѣда, мистеръ Холмсъ!.. Я всегда говорилъ, что порокъ будетъ наказанъ. Фу, проклятая лѣстница [садится]. Русская арестована!..
   ХОЛМСЪ, ВАТСОНЪ [вмѣстѣ]. Какъ? Что!
   ЛЕСТРАДЪ. Да такъ, очень просто. На то я и Лестрадъ изъ Скотландъ-Ярда. Только что вышелъ, а ее ведутъ навстрѣчу. Она сейчасъ будетъ здѣсь.
   ХОЛМСЪ. Гдѣ? Какъ это вамъ удалось?!. [Ватсонъ безнадежно машетъ рукой и уходитъ въ другу комнату].
   ЛЕСТРАДЪ. Положимъ, она говоритъ, что она англичанка, но полиціи-то лучше знать, кто она -- англичанка или русская. Ходитъ себѣ кругомъ и около дома, а войти не рѣшается,-- боится, шельма. Да и примѣты похожи. Мы ее и цапъ-царапъ. Теперь Агнеса Бригсъ поплачетъ у меня на груди... Да вотъ они [за сценой вопли миссъ Мунъ].

Входитъ миссъ Мунъ, сзади нея два полисмена.

   МУНЪ. Мистеръ Холмсъ, спасите! Скажите, что я не убила Корама! Спасите, мистеръ Холмсъ; я не перенесу этого! Господи, какая я несчастная!
   ХОЛМСЪ. Миссъ Мунъ! Вы ли это? И васъ обвиняютъ въ убійствѣ? [смѣется]. Ну, какой же вы помощникъ? [Лестрадъ во время этой сцены выражаетъ сначала изумленіе, потомъ безнадежность и отчаяніе]. Не вы ли просили меня, не далѣе какъ третьяго дня, взять васъ въ помощники и испытать. Ну, вотъ... [смѣется], я испыталъ! Послалъ васъ выслѣживать русскую, а вы попалась, какъ ворона. Миссъ Мунъ, ну, скажите откровенно, годитесь вы въ помощники Шерлоку Холмсу? [Мунъ, совсѣмъ въ подавленномъ состояніи, молчитъ. Лестраду]. А вы что думаете, Лестрадъ?
   ЛЕСТРАДЪ [мрачно]. Въ помощники? Съ такими помощниками мы, честные люди, сидѣли бы въ тюрьмѣ, а мошенники гуляли бы на свободѣ. Въ жены, какъ будто. Но я-то куда гожусь.
   ХОЛМСЪ. Это говоритъ вамъ самъ "Лестрадъ", миссъ Мунъ [Лестраду]. А вамъ не везетъ въ этомъ дѣлѣ, дорогой мой!.. Опять вы опростоволосились...
   ЛЕСТРАДЪ. Охъ, и не говорите, Холмсъ. Прямо какое-то колдовство. Я ужъ замѣтилъ:-- гдѣ замѣшается женщина, тамъ самъ чортъ ногу сломитъ [Обращаясь къ полисменамъ]. И чего хватали зря!.. Ну, ходитъ, -- мало ли кто ходитъ и гдѣ ходитъ, такъ и хватать?! Ступайте! [Полисмены уходятъ]. Прощайте, Холмсъ. У меня голова кругомъ идетъ и если дѣло пойдетъ такъ, то я боюсь, что въ одинъ прекрасный день арестую самого себя. И кажется нѣтъ надежды, что я когда-нибудь увижу Агнесу Бригсъ, но этого имени я никогда не забуду. Проклятое дѣло! [уходитъ].
   ХОЛМСЪ. Дѣло серьезнѣе, чѣмъ вы думаете, миссъ Мунъ. Вантъ платокъ нашли въ комнатѣ убитаго Корама... Эта улика.
   МУНЪ. Мой платокъ? Боже мой!
   ХОЛМСЪ. Онъ у меня. Письма русской у васъ?
   МУНЪ [вынимая письма]. Вотъ они, мистеръ Холмсъ. Возьмите! Мнѣ такъ стыдно, такъ стыдно...
   ХОЛМСЪ [беретъ письма]. Миссъ Мунъ, выходите вы замужъ и слѣдите за своимъ мужемъ. Смѣю васъ увѣрить, это дѣло потруднѣе всякаго другого. Идите и забудьте обо мнѣ.
   МУНЪ. Забыть о васъ?... Простите, мистеръ Холмсъ, простите [уходитъ нерѣшительными шагами, въ дверяхъ еще разъ оборачивается, смотритъ на Холмса и исчезаетъ].
   ВАТСОНЪ. Позволь тебя поздравить, Холмсъ, [жметъ ему руку] съ избавленіемъ отъ угрожавшей опасности,-- я говорю о великолѣпной миссъ Мунъ...
   ХОЛМСЪ. Теперь скорѣй найти русскую. Я никогда не былъ въ такомъ нервномъ состояніи, какъ теперь [смотритъ въ окно; раздается стукъ]. Войдите.

Входитъ русская въ мужскомъ костюмѣ. Глухо застегнутое пальто съ поднятымъ воротникомъ и въ котелкѣ.

   РУССКАЯ [силясь улыбнуться]. Это я. Вы удивлены?
   ХОЛМСЪ [подходитъ къ ней и беретъ за руку]. Вы сдѣлали умно, что переодѣлись. [Исполнительница роли Анны Странской можетъ и не переодѣваться въ мужской костюмъ]. Какая холодная рука. Сядьте! [усаживаетъ, запираетъ входную дверь]. Я васъ искалъ. Но тѣмъ лучше, что пришли сами. Я ждалъ этого. [Подаетъ свертокъ и дневникъ]. Вотъ ваши бумаги.
   РУССКАЯ [на мгновеніе оживляясь]. Письма?! [отстраняя ихъ]. Нѣтъ, не нужно. Мнѣ, все равно, не придется ими воспользоваться. Передайте ихъ консулу и разскажите ему, въ чемъ дѣло.
   ХОЛМСЪ. Что съ вами? Гдѣ же вашъ смѣлый энергичный взглядъ, гдѣ вѣра въ свои силы? Или, дѣйствительно, славянская душа можетъ только вспыхивать. Смотрите на насъ: мы всегда горимъ -- и потому мы сильны. Ободритесь же.
   РУССКАЯ [въ отчаяніи]. Я не могу молчать! Я не могу больше молчать. Вы должны все знать ... я... я... Боже мой, какая мука!
   ХОЛМСЪ. Я знаю. Вы убили Корама. Много честныхъ, благородныхъ сердецъ погубилъ этотъ негодяй, много семей разрушилъ и оставилъ вдовъ и сиротъ. Я могъ остановить вашу руку: я былъ въ двухъ шагахъ отъ васъ, но я не остановилъ [при этихъ словахъ Русская съ изумленіемъ приподнимается и вопросительно смотритъ на Холмса]. Англійскій законъ за убійство караетъ смертною казнью. Этотъ человѣкъ убивалъ безъ ножа, и былъ неуязвимъ для закона. И я далъ клятву спасти васъ.
   РУССКАЯ [съ отчаяніемъ въ голосѣ]. Но это невозможно!
   ХОЛМСЪ. Полиція напала на вашъ слѣдъ. Всѣ улики противъ васъ...
   РУССКАЯ. Вотъ видите. Я не вижу спасенья.
   ХОЛМСЪ. Но онѣ теперь въ моихъ рукахъ. Вотъ потерянное вами письмо. Его больше нѣтъ [сжигаетъ его]. Я провожу васъ до континента. Со мной вы будете въ безопасности! Ободритесь же! Довольно унынія и слезъ [входитъ Ватсонъ].
   РУССКАЯ. Правда? Вы говорите, я спасена?!... Но вѣдь я убила, поймите, я убила. Я не могу жить. Для меня нѣтъ жизни!
   ХОЛМСЪ. Миледи, я тоже человѣкъ, но совѣсть моя не позволяетъ мнѣ обвинять васъ!
   РУССКАЯ. Если-бъ я могла вѣрить. Если-бъ Господь далъ мнѣ силы загладить мой грѣхъ... Боже мой... у меня нѣтъ ни силъ, ни словъ... Но знайте, русская душа постоянно будетъ молиться о васъ!И если когда-нибудь вамъ понадобится моя жизнь -- возьмите ее! Я отдамъ ее по одному вашему слову, по одному взгляду. Не думайте, что мнѣ легко! Преступленіе давитъ меня, но видитъ Богъ, какъ я страдала, какъ я измучилась. А то, что я узнала потомъ, помутило мой разсудокъ, вырвало жалость изъ сердца, сдѣлало злой, безпощадной, холодной, и я убила его! Боже мой, Боже мой, если бы вы знали, какъ мнѣ тяжело, какъ невыносимо тяжело, и безъ вашей поддержки, безъ вашего участія...
   ХОЛМСЪ. Довольно, миледи. Если я вамъ говорю, что не могу обвинять васъ, то не я одинъ такъ думаю и такъ чувствую! И если бы судьба привела васъ на людской судъ, у него не хватило бы духу обвинить васъ! Ватсонъ -- ты британскій судъ присяжныхъ, я никогда не встрѣчалъ и не зналъ человѣка, болѣе достойнаго быть его представителемъ. Я -- судья. Вы -- обвиняемая. Теперь, гг. присяжные, вы слышали показаніе подсудимой; вы знаете всѣ обстоятельства дѣла, признаете ли вы ее виновной?
   ВАТСОНЪ. Нѣтъ, невиновна, милордъ!
   ХОЛМСЪ. Гласъ народа -- гласъ Божій! Миледи, вы оправданы!!

ЗАНАВѢСЪ.

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru