Герасимов Михаил Прокофьевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рабочему
    У витрины
    Весеннее
    Степь
    Городе
    Зимний вечер
    Скованный
    Весна
    На заводе
    Мечты в дыму
    Чайки
    В Галиции
    "Прости прощай, любви не надо..."
    Зима

   Библиотека Поэта. Большая серия. Второе издание
   Поэзия в большевистских изданиях 1901-1917
   Л., "Советский писатель", 1967
   

М. Герасимов

220. РАБОЧЕМУ

             Как много бодрости и тайны
             В твоих разбуженных мечтах.
             И как чудесны и бескрайны
             Поля в рубиновых цветах!
   
             Пусть расцветут повсюду маки
             Твоих затоптанных знамен
             И пусть рубиновые знаки
             Расторгнут гнет былых времен!
   
             И над угрюмыми полями
             Зардеет красная роса.
             Встряхнем последними цепями,
             Когда совсем уйдет гроза!
   
             <Декабрь 1913>
   
   220. "Просвещение", 1913, No 12, с. 13.
   

222. У ВИТРИНЫ

             С какой испуганной улыбкой
             На эти окна смотришь ты!
             Крикливый свет волною зыбкой
             Тревожит робкие черты.
   
             Тебя прельщает блеск фальшивый
             Ненужной, пестрой мишуры?
             Вернись к себе -- под сенью ивы
             Найдешь ты лучшие дары.
   
             С настороженною душою
             Цветком ты будешь средь цветов,
             С благоуханною волною
             Умчишься в мир весенних снов.
   
             Беги скорей! Пока не поздно,
             Покинь тревожных улиц шум, --
             Перед тобой не встанет грозно
             Стена неразрешимых дум.
   
             Уйди же! За твоей спиною
             Растет довольный, пошлый смех,
             Бульвар с змеиной головою
             Зовет тебя на страшный грех!
   
             <Январь 1914>
   
   222. "Просвещение", 1914, No 1, с. 16; Прив., 1917, 2 сентября.
   

238. ВЕСЕННЕЕ

             Разбухли пашни, словно тучи,
             Дымят горбатые поля,
             И жирно смазала онучи
             Как деготь черная земля.
   
             Кричу худой, уставшей кляче, --
             Уперлась в грязь, хоть не кричи.
             В овражках снег последний плачет
             И бродят черные грачи.
   
             Грачи по снегу, что монахи,
             Гуляют чинно и галдят.
             Парнишка в продранной рубахе
             Гоняет по холмам телят.
   
             Свистит на кочке рыжий суслик,
             За ним упала узко тень.
             Ручьи -- серебряные гусли --
             Звенят немолчно ночь и день.
   
             И светлыми весна глазами
             Глядит на пашни, лес, село,
             И над горбатыми полями
             Опять сиянье расцвело.
   
             1913
   
   238. 1-й сб., с. 20. Это и два последующих стих. (239, 240) датируются по кн.: М. Герасимов, Стихи, М., 1936; в ней все три стих, даны без заглавий и с незначительными разночтениями. М. Горький, беседуя с Д. Семеновским, одобрительно отзывался о стих, "Весеннее" (см.: Дм. Семеновский, "А. М. Горький. Письма и встречи", М., 1938, с. 48).
   

239. СТЕПЬ

             Я на заволжские курганы
             Люблю взбегать в закатный час,
             Пока белесые туманы
             Еще не спеленали глаз.
   
             Курятся синие лиманы,
             Дрожат, как марево, леса,
             А в пожелтевшие бурьяны
             Выходит красная лиса.
   
             Парит над небом хищный беркут,
             Вдруг камнем канет в ковыли.
             Уходят вдаль дороги, меркнут,
             Лишь кости светятся в пыли...
   
             И в этот миг, как витязь древний,
             Глазами зоркими взгляну
             Я на убогие деревни
             И на родную ширину.
   
             Я оболью степной отвагой
             Мою расслабленную грудь
             И, вспенив кровь хмельною брагой,
             Пойду опять в далекий путь.
   
             Как богатырь в кольчуге бранной,
             Степным разгулом обуян,
             На бой с врагами долгожданный
             Шагну с кургана на курган.
   
             1913
   
   239. 1-й сб., с, 26.
   

240. ГОРОДЕ

             В сады железа и гранита,
             В аллей каменных домов
             Пришел я, веснами обвитый,
             На зов торжественных гудков.
   
             Я раздружился с ветром воли,
             Забыл безудержный размах
             И тишину родных раздолий,
             И землю мягкую в цветах.
   
             Я променял на камень жесткий
             Шелка баюкающих трав,
             Я полюбил цветные блестки
             И шумы уличных забав.
   
             Захвачен в быстрые потоки,
             Я стал душе своей чужей,
             И стали мне как сон далекий
             Былые дни среди полей.
   
             1913
   
   240. 1-й сб., с, 51.
   

242. ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

             Вечерней гармонии нежность.
             Дремотно синеющий лед.
             Спокойствие, ясность, безбрежность
             И радость и грусти налет.
   
             Клубятся туманные нити,
             Прощальное солнце поет:
             "Пред ночью сильнее любите
             Души своей творческий лёт.
   
             Порвите позорные сети --
             Томлений и болей звено.
             Да встретимся мы на рассвете,
             Друг другу сияя равно.
   
             Пусть встречу я вас на восходе,
             В зиждительный час бытия,
             В достойной и гордой свободе
             Цветущими ярко, как я!"
   
             <1914>
   
   242. 1-й сб., с. 164.
   

321. СКОВАННЫЙ

             Меня веригою железной
             Сковал Обуховский завод,
             А белой ночи свод беззвездный
             В таинственную даль зовет.
   
             В неугасающем пространстве
             Пожар полярный отражен,
             На новый путь тернистых странствий
             К миражам млечным манит он.
   
             Я бился, скованный, бескрылый,
             Весь черный, в угольной пыли,
             Моих порывов тают силы
             В дыму, где горны расцвели.
   
             Хотел бы любящим предтечей
             В благословенный мир глядеть;
             На труб потушенные свечи
             Любимым голубем взлететь.
   
             В столице, над своей темницей,
             Кружусь в изменчивой игре,
             То был приколотою птицей
             На Петропавловской игле.
   
             А там, у недоступной грани,
             Восходит красная заря,
             И к пристаням иных скитаний
             Душа бросает якоря.
   
             <13 августа 1917>
   
   321. Прив., 1917, 13 августа.
   

322. ВЕСНА

             Весна, а в заводском поселке
             Клубится дым, угар и чад,
             Затравленные, словно волки,
             Машины воют и рычат.
   
             Среди испуганных домишек,
             Как троны мрачных королей,
             Вздымаются громады вышек --
             Они царят среди полей.
   
             И в неумытые оконца
             Ползет туманом черным пыль,
             В них ясное не взглянет солнце,
             Приветно не кивнет ковыль.
   
             Когда же выглянет нежданно
             Лазурь в междымное окно,
             Косматый дым взметнется странно,
             И тухнет светлое пятно.
   
             В кустах растрепанной сирени
             Дрожит зачахнувший цветок,
             А вместо соловьиных пений
             Кричит надрывисто свисток.
   
             И лишь усталые шахтеры,
             Из черных вылезая нор,
             Бросают радостные взоры
             На дымно-блещущий простор.
   
             <17 августа 1917>
   
   322. Прив., 1917, 17 августа. В кн.: "Сборник пролетарских писателей", 2. П., 1917 -- строфы 1--2:
   
   Весна, а в заводском поселке
   Обычный дым, угар и чад,
   И, как затравленные волки,
   Машины воют и рычат.
   
   Среди заплеванных домишек,
   Как троны мрачных королей,
   Насупились громады вышек --
   Они царят среди полей.
   

323. НА ЗАВОДЕ

             Мы смотрим в сварочные печи,
             Где в урагане плачет сталь,
             Бросая пламенную шаль
             На грудь, на голову и плечи.
   
             И тает мозг, сгорает сила,
             Как воск затепленных свечей,
             И плещет золотой ручей.
             Потоком огненного ила.
   
             В стропилах пляшут дым и тени,
             И чей-то злобный слышен хохот.
             Под неустанный лязг и грохот,
             Дрожа, сгибаются колени.
   
             Но будет час, мы вырвем пламя
             Из раскаленного горна.
             Взбурлит рабочая волна,
             Восстав под заревое знамя.
   
             <18 августа 1917>
   
   323. Прив., 1917, 18 августа.
   

34. МЕЧТЫ В ДЫМУ

             Кругом -- сады, леса и Волга,
             И Волга милая зовет.
             Дома мещанского поселка,
             Самарский трубочный завод.
   
             Зовет рабочие лачуги,
             Зовет сердца в степную ширь,
             Туда, где в огневой кольчуге
             Шагал по взгорьям богатырь.
   
             Где Разин да степные птицы
             Кружили вольно над рекой,
             Теперь -- чугунные темницы
             Воздвигли собственной рукой,
   
             И труб заводских частоколом
             Мои мечты обнесены.
             Фонарь глумливым ореолом
             Играет в кирпичах стены.
   
             Вверху два кулака цистерны
             Насмешливо грозили мне,
             Змеился дым чугунно-серный,
             И мысли таяли в огне.
   
             Мы -- скованные длинной цепью,
             Мы каждый -- ржавое звено,
             А там над озаренной степью,
             Как знамя, солнце взнесено.
   
             Моя душа стремилась долго
             К скрижалям пламенных свобод.
             Я вижу: как весною Волга,
             Плывет торжественно народ,
   
             Освобожденный и великий.
             Я вижу пролетарский лик,
             Я слышу: радостные клики
             Слились в молниеносный крик.
   
             Весь огневой, бегу с кургана,
             Вновь чую негу волжских струй,
             И нас, как прежде великана,
             Былинный ветер, очаруй...
   
             ...Кругом леса, цветы и Волга.
             Мечта в миражевом дыму.
             И от мещанского поселка
             Вскрылить бы к солнцу твоему.
   
             <20 августа 1917>
   
   324. Прив., 1917, 20 августа.
   

325. ЧАЙКИ

             Ночное небо сине-ало,
             Собор Казанский хмуро спал...
             Как много жгучих звезд упало
             В Екатерининский канал.
   
             Там в тине золотые стайки
             Неугасимые горят,
             Здесь -- обескрыленные чайки,
             Ночные девушки стоят.
   
             Хотелось бы душою слиться
             Там, в искрометной глубине.
             Здесь нарумяненные лица
             Дробятся в неживой волне.
   
             Я слышу шепот: "Милый, милый!"
             Охрипший голос жалко звал,
             И грузно чайкою бескрылой
             Упал в проржавленный канал.
   
             Вы мне -- безгрешные мадонны...
             Я обездоленных любил,
             У Александровской колонны
             Вас также город пригвоздил.
   
             Печальны страстные призывы
             И взмах разбитого крыла,
             Когда в полях вселенской нивы
             Звезда свободы расцвела.
   
             Ночное небо ярко-сине,
             Душа в объятьях красоты.
             А вы на петроградской тине --
             Отравно-желтые цветы.
   
             <25 августа 1917>
   
   325. Прив., 1917, 25 августа. Казанский собор, Екатерининский канал -- в Петрограде. Александровская колонна -- см. примеч. 113.
   

328. В ГАЛИЦИИ

             Полк за полком, словно серая сталь,
             Катится, льется в багровую даль...
             Вороны носятся с длительным криком,
             В зареве пьяном пылающих сел.
             Тянется к тучам горящий костел...
             Словно архангел с блистающим ликом,
             Вперил безумный от пламени взор
             В хищные спины краснеющих гор
             В отблесках мутных багряных сияний.
             Реют летящих машин изваянья,
             С воем пропеллеры чертят простор,
             Город горит, как гигантский костер,
             Тысячи огненных рук распростер
             В дымное небо, где страшные птицы...
             Отсветы беглые бьющих орудий.
             В лужи кровавые валятся люди,
             Жутко на лицах играют зарницы.
             Ржание медное яростных пушек,
             Пушки, как кони, встают на дыбы.
             Кровью солдаты пожарище тушат,
             Вольны веленьям безумной судьбы.
             Полк за полком, словно ржавая сталь,
             Катится, льется в кровавую даль.
   
             1916 (?)
   
   328. Прив., 1917, 23 сентября; КР, 1917, 8 октября.
   

-----

   Литературно-художественные сборники. Недра. Книга четырнадцатая (II), 1928
   

МИХ. ГЕРАСИМОВ

* * *

             Прости прощай, любви не надо,
             Ее у нас не может быть.
             И ты вскочить в гондолу рада,
             Небесным океаном плыть.
   
             Как льдинка в розовом закате
             В струях вечернего вина,
             Ты таяла в последнем взгляде,
             От дел земных вознесена.
   
             Всю ночь за одинокой елкой
             Следил, чтоб не исчезла ты.
             Садилась золотою пчелкой
             Вверху на звездные кусты.
   
             Какая боль, меня не мучай
             Печальный аромат весны!
             Мелькнула ты звездой падучей
             За дальним заревом лесным.
   
             Я землю грыз до пены алой --
             Покоя не найти нигде.
             Душа навек затосковала
             По той исчезнувшей звезде.
   

ЗИМА

             Звенело светлыми снегами
             Заиндевелое стекло.
             Миндалевыми лепестками
             Окно морозное цвело.
   
             За иневою синевою,
             Где билась снежная гроза,
             Зажглись приветно предо мною
             Твои желанные глаза.
   
             И сразу в сердце лед растаял,
             От счастья захватило дух,
             А прилетающие стаи
             Лебяжий расплескали пух.
   
             Снежинки крыльями запели
             И закружилась голова:
             Мимозовый пушок на теле
             Я до-забвенья целовал.
   
             Полярные бураны дули,
             Зима звенела от оков,
             А мы с тобою утонули
             В сугробе роз и васильков.
   
             Пугливой ласковою ланью
             Ты билась у моей груди,
             И нетерпимые желанья
             И страсть мороз не остудил.
   
             Огонь немыслимый, таимый --
             Как выпитая звезда.
             Такой единственной любимой
             Тебя не знал я никогда.
   
             И навсегда звездой зеленой
             Я упаду к твоим ногам.
             Насквозь любовью накаленный
             Я растоплю твои снега.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru