Фурманов Дмитрий Андреевич
Чистка поэтов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Политехническом "Вечер Новой Поэзии"
  
   Дм. Фурманов
  
   ЧИСТКА ПОЭТОВ
  
  __________________________________________________________________________
   Дм. Фурманов, "В Политехническом "Вечер Новой Поэзии", Московский
  рабочий, Москва 1987.
  __________________________________________________________________________
  
  
   Владимир Маяковский проводил "чистку поэтов". Аудитория
  Политехнического музея набита сверху донизу. Интерес у публики выявляется
  колоссальный. Да и как не интересоваться: в хаосе литературных течений,
  школ, направлений и групп, которые плодятся с невероятной быстротой, -
  разобраться одному не под силу, а "чистка" - это оригинальная форма
  коллективного труда, - она может многое вывести наружу, объяснить,
  опровергнуть, доказать.
   Теперь кто же не считает себя поэтом, раз он посещает какое-нибудь
  литературное "кафе" и раза три-четыре тиснет в журнал или в газету свои
  вымученные стишки? Да и не только назовется поэтом - он ни мало ни много
  претендует на "школу", гремит о себе как о новаторе, родоначальнике, чуть
  ли не гении. Вывести на чистую воду таких примазавшихся к поэзии "гениев"
  - задача и интересная и благодарная. Задача в высокой степени и серьезная,
  если понимать ее в смысле строгой критики, в смысле вдумчивого
  коллективного анализа всего строя мыслей, взглядов и убеждений пишущей
  гвардии, литературных приемов и формул под углом зрения революционной
  эпохи. Не так важно, конечно, будет или нет вычищен какой-нибудь отдельный
  поэт: вычищать его, по существу, неоткуда, ибо "не существует даже и
  профсоюза поэтов", как доложил Маяковский. Да и невозможное дело заставить
  отойти от писания того, кто пишет. Дело не в этом. Важно творчеству поэта
  дать общественную оценку, определить его место в современности вообще и в
  поэзии в частности: нужен ли он новому времени, новому классу, совершенно
  новому строю мыслей, которым живет Советская Россия.
   Поэтому нас не интересует судьба отдельных поэтов, говорить о ней мы
  не будем - важны лишь общие результаты и выводы, к которым пришла
  аудитория.
   Маяковский положил в основу "чистки" три самостоятельных критерия:
   1) работу поэтов над художественным словом, степень успешности в
  обработке этого слова;
   2) современность поэта переживаемым событиям;
   3) его поэтический стаж, верность своему призванию, постоянство в
  выполнении высокой миссии художника жизни.
   За последние годы работа над совершенствованием художественного слова
  шагнула далеко вперед: в этом отношении немалая заслуга падает на долю
  футуристов. Избитые, привычные слова и их сочетания уже бессильны выразить
  богатейшую гармонию новых мыслей и чувств. Надо изобрести новые, еще не
  сказанные слова, надо оригинальным их соединением зажечь старые, вложить в
  них новый смысл, новое содержание.
   Завядшие рифмы и мертвые размеры должны уступить место каким-то
  новым, органическим формам, как неизбежно вытекающим из суммы новых идей,
  запросов и чувств. С этой точки зрения не выдерживают критики даже большие
  мастера художественного слова, которые ушли корнями в старый мир и никак
  не хотят (а может быть, и не могут) понять и принять того нового, что
  несет с собой и чего требует настоящая наша эпоха.
   Уж если в области практической, повседневной жизни мы то и дело
  творим слова, какие-нибудь "Главтекстили", "Упвосо", "Чусоснабармы" -
  слова, порожденные исключительно данными условиями и новыми потребностями,
  - как же оставаться с одними старыми словами в поэзии, рождающейся из
  глубин современного, нового человека, отражающего в своем творчестве не
  только эту конкретную действительность, которой живем, но прозревающего и
  ту жизнь, за которую боремся, за которую стоит перенести страдания, вести
  самую тяжкую борьбу. Истинный поэт должен найти эти новые слова: они
  художественно осветят путь, они нужны современному человеку, они
  необходимы самому поэту.
   Итак, первым требованием предъявляется: усиленная и плодотворная
  работа над словом, над его обновлением, оживлением, мастерским
  объединением его с другими - и старыми и новыми словами.
   Второй критерий, пожалуй, еще более серьезен, еще легче поможет нам
  разобраться в истинных и "примазавшихся поэтах": это их современность. Вот
  тема, которая вызывает бесконечные споры, вот дорожка, на которой
  схватываются в мертвой хватке поэты старого и нового мира. В сущности,
  вопрос этот есть коренной вопрос о содержании и об основе самой поэзии -
  для нас, революционеров, такой ясный, самоочевидный вопрос.
   Сломлены устои буржуазного мира: новое рабочее государство выводит на
  широкий и светлый путь не только Россию, но и все человечество. Решаются
  мировые исторические вопросы. И решаются не только заседаниями и
  конференциями, а кровью, железом, опустошительными эпидемиями, поволжскими
  драмами, невероятным голодом борющегося класса, целым сонмом суровых
  лишений, ужасов и бедствий.
   Таково содержание современности, стоящей на грани двух миров. Хочешь
  или не хочешь принять эту современность - вопрос иной, но отмахнуться от
  нее нельзя, не замечать ее невозможно. И ставился вопрос: достойно ли
  художника в эти трагические дни отойти от современности и погрузиться в
  пучину сторонних, далеких, чуждых вопросов? Можно ли и теперь воспевать
  "коринфские стрелы" за счет целого вихря вопросов, кружащихся около нас?
  Часть аудитории, правда небольшая, стояла, видимо, за "коринфские стрелы"
  - это зрители жизни, люди, от которых не было и никогда не будет никакого
  толку. Но властно господствовала и торжествовала совсем иная идея - о
  подлинной задаче художника: жить живой жизнью современности, давать эту
  современность в художественных образах; помогать своим творчеством
  мучительному революционному процессу, участвовать активно в созидании
  нового, свободного царства. И когда с этим критерием мы подходим к поэтам
  современности - многие остаются за бортом, поэтами во всем объеме этого
  слова названы быть не могут: комнатная интимность Анны Ахматовой,
  мистические стихотворения Вячеслава Иванова и его эллинские мотивы - что
  они значат для суровой, железной нашей поры?
   Но как же это так: счесть вдруг ненужными таких писателей, как Иванов
  и Ахматова? Разумеется, как литературные вехи, как последыши рухнувшего
  строя они найдут свое место на страницах литературной истории, но для нас,
  для нашей эпохи - это никчемные, жалкие и смешные анахронизмы.
   Третьим критерием было определение поэтического стажа. По нашему
  мнению, этот критерий является малосущественным, так как подлинным поэтом
  мы вправе назвать и начинающего, раз уже в первых его произведениях
  блеснут искры несомненного дарования.
   Под углом зрения высказанных соображений дурную репутацию получили:
  Адалис, Вяч. Иванов, Анна Ахматова, группа "ничевоков" и др.
   С большим вниманием и одобрением отнеслись пока только к творчеству
  Асеева.
   Другие поэты, видимо, будут очищены в ряде следующих собраний. Жаль
  одного: публика сравнительно слабо участвует в анализе и оценке очищаемых
  поэтов. Нам представляется эта форма критики и коллективного суда особенно
  желательной на рабочих и красноармейских литературных собраниях, где
  слушающий приучался бы сознательно разбираться в литературных ценностях и
  отучился бы читать всякую белиберду, которая случайно попадает ему в руки.
   Москва, 23 января 1922 г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru