Фюстель_де-Куланж Нюма-Дени
Фюстель-де-Куланж. Древняя гражданская община. (La cité antique)

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Фюстель-де-Куланжъ. Древняя гражданская община. (La cité antique). Изслѣдованіе о культѣ, правѣ, учрежденіяхъ Греціи и Рима. М. 1895 г. Ц. 2 руб. Изслѣдованіе Фюстель-де-Куланжа, являющееся вторымъ изданіемъ въ русскомъ переводѣ, пользуется заслуженной извѣстностью и авторитетомъ. Рѣдкое обиліе фактическаго матеріала, искусно сгруппированнаго и подчиненнаго одной общей идеѣ, художественная ясность изложенія и подавляющая убѣдительность аргументаціи дѣлаютъ это сочиненіе классическимъ въ научной литературѣ. Даже не раздѣляя точки зрѣнія Фюстель-де-Куланжа на основныя причины, опредѣлившія развитіе древнихъ учрежденій Греціи и Рима, считая ее односторонней и исключительной, нельзя отрицать ни глубины его анализа древнихъ вѣіювавій и вліянія ихъ на складъ домашней и общественной жизни, ни основательности многихъ зависимостей, раскрытыхъ имъ съ рѣдкимъ остроуміемъ. Но, съ другой стороны, изслѣдованіе Фюстельде-Куланжа о происхожденіи древней общины можетъ служить яркимъ примѣромъ той легкости, съ которою обширная масса фактовъ можетъ складываться подъ умѣлою рукою талантливаго систематика въ стройные ряды обобщеній и выводовъ, подавляющихъ и несокрушимыхъ вплоть до перваго столкновенія съ не менѣе обильными фактами иного порядка, которые съ такимъ же удобствомъ могутъ послужить въ другихъ рукахъ матеріаломъ для совершенно иныхъ построеній. Естественное стремленіе къ логическому единству мысли переходить въ данномъ случаѣ тѣ предѣлы, въ которыхъ факты господствуютъ надъ выводами, и приводитъ къ обратному подчиненію фактовъ заранѣе принятымъ обобщеніямъ. Множественность причинъ и факторовъ, управляющихъ въ мірѣ общественныхъ явленій, ускользаетъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ ускользаетъ нерѣдко и почва дѣйствительности, и научное безпристрастіе уступаетъ мѣсто художественному творчеству.
   Фюстель-де-Куланжъ безусловно примыкаетъ къ основной соціологической аксіомѣ, твердо установленной цѣлымъ рядомъ замѣчательнѣйшихъ мыслителей во второй половинѣ настоящаго столѣтія,-- аксіомѣ, утверждающей, что "важныя перемѣны, время отъ времени возникающія въ строѣ общества, не моіутъ быть дѣломъ ни случайности, ни одного только произвола", но что въ этой смѣнѣ общественныхъ явленій господствуетъ порядокъ и закономѣрность, которую и надлежитъ уловить. Въ этомъ стремленіи Фюстель-де-Куланжъ останавливается на томъ, что, по мнѣнію его, одно измѣняется въ самомъ человѣкѣ въ послѣдовательности эпохъ: это -- наше познаніе, наши вѣрованія. Вѣрованія человѣчества не таковы теперь, какъ 25 вѣковъ тому назадъ, и именно отъ этого учрежденія, среди которыхъ мы живемъ, и законы, которыми мы теперь управляемся, иные, чѣмъ въ старину. Доказательству этой мысли о тѣсной связи между строемъ вѣрованій и соціальнымъ бытомъ народа, въ примѣненіи къ учрежденіямъ Греціи и Рима, и посвящено изслѣдованіе Фюстель-де-Куланжа.
   Сравненіемъ вѣрованій и учрежденій онъ доказываетъ, что первоначальная религія грековъ и римлянъ, унаслѣдованная ими отъ общаго арійскаго міровоззрѣнія,-- культъ усопшихъ предковъ и домашняго очага, который являлся символомъ единенія между живыми и мертвыми членами семьи -- этотъ первобытный культъ опредѣлилъ организацію и характеръ греческой и римской семьи, установилъ бракъ и его обряды, власть отца, обозначилъ степени родства, освятилъ право собственности и условія наслѣдованія. Эта же религія, по мѣрѣ расширенія семьи, являлась организаторомъ и опредѣляющимъ началомъ для болѣе широкихъ соединеній: родовъ, фратрій, трибъ и, наконецъ, гражданскаго общества. Изъ нея вышли всѣ учрежденія, какъ и все частное право древнихъ. Подобно тому, какъ домашній очагъ собиралъ вокругъ себя членовъ одной семьи, точно также и гражданская община была собраніемъ всѣхъ, у кого были общіе боги-покровители, кто совершалъ религіозные обряды у общаго алтаря, имѣлъ общія религіозныя торжества и праздники. И Фюстель-де-Куланжъ шагъ за шагомъ показываетъ намъ, какъ уже въ эпоху высокаго развитія политическаго строя Греціи и Рима религія проникала всю жизнь гражданъ, ихъ нравы, формы управленія, международныя отношенія и пр. Но съ теченіемъ времени древнія вѣрованія измѣнялись и забывались. Понятіе божества теряетъ свой исключительно домашній или мѣстный характеръ и пріобрѣтаетъ значеніе болѣе общее, рядомъ съ тѣмъ измѣняются частное право и политическія учрежденія. Усилія угнетенныхъ и низшихъ классовъ, исключенныхъ изъ религіознаго союза привилегированныхъ гражданъ, низверженіе греческаго сословія -- аристократіи, труды философовъ поколебали древніе устои какъ религіознаго, такъ и гражданскаго строя. Христіанство, съ его полной противоположностью тому догмату древней религіи, который гласилъ, что каждый богъ покровительствуетъ исключительно одной семьѣ или одной гражданской общинѣ и для нея только одной существуетъ, и римское завоеваніе, съ его нивеллирующими правовыми принципами,-- окончательно разрушили древній строй. Исторія одного вѣрованія и соотвѣтствующихъ ему учрежденій закончилась.
   Какъ ни исключительно принимаетъ Фюстель-де-Куланжъ то положеніе, что началомъ, опредѣлившимъ большинство домашнихъ и соціальныхъ учрежденій древнихъ, были вѣрованія, религія, какъ ни односторонне освѣщаетъ онъ, благодаря этому, картину жизни древнихъ, однако, мы не можемъ упрекнуть его; по крайней мѣрѣ, въ той ошибкѣ, въ которой повинны нѣкоторые сторонники экономическаго направленія въ исторіи,-- чтобы обобщенія, вынесенныя изъ наблюденія и анализа общественныхъ явленій одной эпохи, распространять на весь ходъ историческаго процесса. Показавъ, на какихъ основахъ, по его мнѣнію, зиждились древнія общества, онъ дѣлаетъ выводъ, что "эти основы болѣе не въ состояніи управлять человѣчествомъ". Какъ только вѣрованія, на какихъ основывался этотъ общественный строй, ослабли, онъ былъ опрокинуть, опрокинуть большинствомъ, "заинтересованнымъ въ разрушеніи такой соціальной организаціи, которая не доставляла имъ ни малѣйшаго благополучія" (225 стр.). Переворотъ, уничтожившій въ Римѣ господство жреческаго сословія и возвысившій низшій классъ до уровня древнихъ родовыхъ вождей, послужилъ началомъ новому періоду въ исторіи гражданскихъ общинъ. "Отнынѣ единственнымъ руководящимъ принципомъ, дающимъ силу и жизненность всѣмъ учрежденіямъ, стоящимъ выше единичныхъ желаній и властнымъ принудить ихъ къ повиновенію, является общественный интересъ" (303 стр.). Авторъ не считаетъ нужнымъ выяснить точнѣе, что же лежало въ основѣ этого общаго интереса, но можно понять, что онъ имѣлъ въ виду интересы демократіи, ея политическаго преобладанія и соціальнаго "благополучія". Однако, развѣ интересы эти отсутствовали раньше и не проявляли всегда своего вліянія на строй учрежденій? Фюстель-де-Куланжъ остается столь же исключительнымъ и одностороннимъ мыслителемъ въ концѣ книги, призвавъ значеніе другого интереса, кромѣ религіознаго, какъ онъ былъ исключительнымъ въ своемъ отношеніи къ послѣднему ранѣе. Теперь для него въ періодѣ, куда онъ вступаетъ, "преданію нѣтъ болѣе мѣста, а религіи -- власти", какъ не было мѣста въ ранніе періоды развитія гражданскаго общества -- общественному интересу. "Гражданскія общины,-- говоритъ онъ,-- не задавались вопросомъ, полезны ли созданныя имя учрежденія: эти учрежденія появились потому, что религія этого требовала. Ни интересъ, ни выгода не принимали участія въ ихъ установленіи; если жреческое сословіе боролось за ихъ защиту, то отнюдь не во имя общественнаго интереса, а во имя религіознаго преданія" (стр. 302). Жреческое сословіе, поддерживая древнія религіозныя установленія, выступало, конечно, не столько во имя общественнаго интереса, широко понимаемаго, сколько въ интересахъ своего класса, благополучіе и существованіе котораго ими обусловливалось, и утверждать, что оно исходило въ своей дѣятельности исключительно изъ безкорыстнаго преклоненія передъ религіознымъ преданіемъ, является столь же очевидной ошибкой, какъ и обратное. Жреческое сословіе всегда входило, какъ часть, въ составъ землевладѣльческой аристократіи и, защищая древнія установленія, оно боролось и за свои соціальныя привилегіи. Эта тѣсная связь между интересами религіи и соціальными привилегіями духовенства проявлялась и въ позднѣйшее время, и, отрицая по отношенію къ нему власть религіи, Фюстель-де-Куланжъ повинуется скорѣе голосу логики, чѣмъ объективнаго изслѣдованія фактовъ. Подобный пріемъ отношенія къ явленіямъ исторіи ярко характеризуетъ Гизо словами: "Ничто такъ не искажаетъ исторіи, какъ логика: когда умъ человѣческій останавливается на какой-либо идеѣ, онъ извлекаетъ изъ нея всѣ возможныя послѣдствія, заставляетъ ее произвести все то. что въ дѣйствительности она могла бы произвести, и потомъ представляетъ ее себѣ" въ исторіи въ сопровожденіи всего этого".

"Міръ Божій", No 1, 1896

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru