Филиппов Александр Никитич
Правительствующая олигархия после Петра Великого

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Правительствующая олигархія послѣ Петра Великаго *).

*) Русская Мысль 1894 г., кн. I, VIII.

VIII.

   Въ предъидущемъ очеркѣ мы сдѣлали характеристику верховнаго тайнаго совѣта, какъ учрежденія политическаго, и указали на его отношеніе къ носителямъ верховной власти изучаемой эпохи. Переходя теперь къ обзору его дѣятельности въ области законодательной, административной и судебной, замѣтимъ, что въ краткомъ очеркѣ, какъ нашъ, невозможно коснуться всесторонне этой дѣятельности,-- такъ всеобъемлюща она была съ одной стороны, такъ иногда мелки и незамѣтны были ея особенности -- съ другой. Совѣтъ законодательствовалъ и правилъ страною, какъ верховное учрежденіе, являлся ея высшимъ судебнымъ трибуналомъ. Въ этомъ своеобразномъ комитетѣ министровъ временно сосредоточивались всѣ нити тогдашняго административнаго механизма: совѣтъ, чтобы проявить свое полилитическое всемогущество, не пренебрегалъ ничѣмъ, одинаково интересуясь и важными, и неважными дѣлами управленія, разъ на рѣшеніи ихъ могло такъ или иначе проявиться его значеніе. Правда, по "мнѣнію не въ указъ", о которомъ мы уже говорили выше, совѣту принадлежатъ лишь "дѣла вящшей важности", или тѣ,"которыя собственному ея императорскаго величества рѣшенію подлежатъ", однако, то и другое опредѣленіе круга вѣдомства совѣта оставляло много простора для толкованій, особенно при желаніи возможно болѣе распространить свое воздѣйствіе на все. Конечно, кругъ вѣдомства совѣта находилъ себѣ естественную преграду въ кругѣ вѣдомства другихъ учрежденій имперіи, тѣмъ болѣе, что первоначально самъ совѣтъ утверждалъ (въ томъ же "мнѣніи"), что "какъ сенатъ, такъ и всѣ прочія коллегіи по обыкновенному до сего времени учрежденію и подчиненію въ совершенномъ такомъ дѣйствіи и власти оставлены быть имѣютъ", т.-е., иначе говоря, ихъ компетенція останется неизмѣнною. Но это была лишь фраза, и совѣтъ нисколько не стѣснялся, по своему произволу, играть этою компетенціей учрежденій, сосредоточивая въ себѣ рѣшеніе тѣхъ или иныхъ дѣлъ даже тогда, когда они принадлежали къ кругу вѣдомства другого учрежденія. Особенно ярко сказанное подтверждается на отношеніяхъ совѣта къ сенату, о чемъ мы еще будемъ говорить особо.
   Обращаясь теперь, прежде всего, къ законодательной дѣятельности совѣта, мы на первомъ планѣ, по важности и обилію, должны поставить узаконенія, относящіяся къ переустройству центральныхъ и мѣстныхъ учрежденій. Частью это переустройство было предпринято совѣтомъ въ виду необходимости опредѣлить отношеніе существующихъ учрежденій къ его собственной "персонѣ", а затѣмъ и другъ къ другу; частью совѣтомъ руководило желаніе упростить эти учрежденія, сократить ихъ штаты, чтобъ облегчить государственное казначейство; но многое здѣсь дѣлалось подъ вліяніемъ личныхъ и часто случайныхъ соображеній, безъ всякаго плана и системы, такъ какъ совѣтъ твердо и неуклонно проводилъ въ своей дѣятельности лишь одну идею,-- идею собственнаго верховенства,-- мало, въ цѣломъ, заботясь объ усовершенствованіи государственнаго механизма. Не касаясь подробностей законодательной дѣятельности совѣта, отмѣтимъ нѣсколько ея общихъ результатовъ. Какъ извѣстно, однимъ изъ главныхъ основаній петровской реформы было такъ называемое коллегіальное начало управленія. "Птенцы гнѣзда Петрова", которымъ пришлось послѣ него править государствомъ, не могли, однако, весьма скоро не замѣтить, что начало это на практикѣ даетъ совсѣмъ не тѣ результаты, какіе отъ него ожидались. Въ журналѣ совѣта отъ 15 іюня 1726 г. записано, напримѣръ, что въ совѣтѣ "разсужденіе было о множественномъ числѣ въ коллегіяхъ членовъ, отчего въ жалованьѣ происходитъ напрасный убытокъ, а въ дѣлахъ успѣху не бываетъ", почему и предположено было. сдѣлать докладъ императрицѣ объ убавкѣ членовъ коллегій до 6 человѣкъ, причемъ надлежало быть одной половинѣ изъ нихъ въ С.-Петербургѣ при коллегіи, а другой въ домѣхъ своихъ, съ перемѣною погодно. Такимъ образомъ, составъ каждой коллегіи уменьшался почти вдвое (членовъ въ коллегіи нормально полагалось 10) и, благодаря принятой системѣ погодныхъ отпусковъ, сводится къ самому минимальному своему числу -- 3-мъ членамъ. Позднѣе, совѣтъ, въ докладѣ своемъ Екатеринѣ, нѣсколько подробнѣе мотивируетъ свое рѣшеніе, вопервыхъ, необходимостью упорядочить дѣлопроизводство коллегій, во-вторыхъ, значительнымъ сокращеніемъ расходовъ казны на жалованье членамъ и, наконецъ, въ-третьихъ, "пользою" для самихъ служащихъ, отпускаемыхъ въ деревни на долгіе сроки. Такъ, по разсчету совѣта, убавка состава 5 штатскихъ коллегій, съ 10 до 6 членовъ въ каждой, даетъ казнѣ сокращеніе бюджета на 5,790 р.; отпускъ половины новаго нормальнаго состава въ деревни -- 6,900 р.,-- сокращеніе, по тому времени, довольно значительное; при этомъ подобное сокращеніе должно было имѣть мѣсто и въ другихъ коллегіальныхъ учрежденіяхъ. По, какъ указано самимъ совѣтомъ, не это сокращеніе расходовъ руководило имъ главнымъ образомъ въ столь рѣшительномъ уменьшеніи состава коллегіи: совѣтъ, очевидно, не находилъ пользы въ многочисленности штата коллегій,-- съ одной стороны, этимъ порождались "отъ многаго разногласія въ дѣлахъ остановка и продолженіе", съ другой -- тамъ, гдѣ этого разногласія не было, этотъ многочисленный штатъ коллегій лишь понапрасну обременялъ бюджетъ, такъ какъ всѣ члены коллегій "въ слушаніи дѣлъ за едино ухо почитаются", т.-е. пассивно относятся къ исполненію своихъ обязанностей (Сб. И. Общ., т., LV стр. 459; ср. 363). Совѣтъ весьма близко стоялъ къ условіямъ тогдашней дѣйствительности и живо интересовался всѣми сторонами управленія; надо думать поэтому, что здѣсь, какъ и въ другихъ случаяхъ, предпринимая реформу, онъ лишь отмѣтилъ то, на что ему приходилось постоянно наталкиваться въ дѣятельности коллегій. Наблюденія совѣта надъ дѣятельностью коллегій подтверждались впослѣдствіи и другими авторитетными лицами (напримѣръ, гр. Минихомъ, гр. Сперанскимъ и др.), которыя передали потомству свои впечатлѣнія о недостаткахъ "коллежскаго" управленія почти въ тѣхъ же выраженіяхъ, какъ и совѣтъ въ указанномъ выше докладѣ. Но если наблюденіе было сдѣлано правильно, то едва ли средство противъ замѣченныхъ недостатковъ было указано вѣрно: совѣтъ не излечивалъ зла глубоко, не направлялся на изслѣдованіе его причинъ, а принималъ какую-то полумѣру, не рѣшаясь ни отказаться прямо отъ принципа коллегіальности учрежденій, ни отстаивать петровскую реформу въ. цѣломъ. Такая полумѣра не могла имѣть будущности. Намъ придется еще, касаясь отдѣльно вопроса о преобразованіи сената, говорить болѣе подробно о дѣятельности совѣта въ реформѣ центральныхъ учрежденій. Дѣлая здѣсь лишь ея общую оцѣнку, мы ограничимся пока только замѣчаніемъ, что нигдѣ такъ сильно не сказалось политическое значеніе совѣта, какъ въ этой реформѣ, и нигдѣ оно такъ не мѣшало дѣловому его значенію. Совѣтъ неуклонно и послѣдовательно заботился лишь объ одномъ,-- объ укрѣпленіи и развитіи своего политическаго верховенства въ странѣ; въ остальномъ онъ дѣйствовалъ безъ всякаго плана, съ постоянными колебаніями и отступленіями въ сторону. Поэтому намъ представляется вполнѣ вѣрнымъ замѣчаніе П. Н. Милюкова, что "осуществленное путемъ партійной борьбы, новое учрежденіе не только не упорядочило, но, можетъ быть, еще болѣе запутало отношенія между центральными учрежденіями" (Государственное хозяйство при Петрѣ Великомъ, стр. 680), что, конечно, объяснялось тѣмъ, что одна задача не совпадала съ другой, разбивала силы и вниманіе.
   Обратимся къ дѣятельности совѣта по переустройству мѣстныхъ учрежденій. Извѣстны тѣ основныя начала, кои были заложены въ мѣстное наше управленіе Петромъ Великимъ и затѣмъ развиты Екатериною II {См. формулировку этихъ началъ петровской реформы мѣстныхъ учрежденій въ моемъ изслѣдованіи: О наказаніи по законодательству Петра Великаго, въ связи съ реформою, стр. 28 и сл.}. Верховный тайный совѣтъ сильно поколебалъ эти начала: принципъ коллегіальности административнаго управленія и раздѣленіе вѣдомствъ, на ряду съ организаціей особаго управленія городовъ и привлеченіемъ мѣстныхъ общественныхъ силъ къ областнымъ правительственнымъ учрежденіямъ, потерпѣли теперь почти полное крушеніе въ системѣ мѣстнаго управленія. Совѣтъ пытается отчасти вернуться къ областному управленію XVII в., отчасти оставляетъ кое-что изъ новаго. Замѣчательно, что и здѣсь его наблюденія надъ недостатками мѣстнаго управленія схвачены вѣрно, критика ихъ сильна и основана на знаніи дѣйствительности, но положительная сторона реформы,-- то, что совѣтъ предлагалъ на смѣну прежняго, нисколько не исправляетъ этихъ недостатковъ, почему мѣстная реформа совѣта просуществовала весьма недолго, а петровскія начала, положенныя въ организацію мѣстныхъ учрежденій, нашли затѣмъ вновь, при Екатеринѣ II, свое дальнѣйшее развитіе. Въ этомъ, несомнѣнно, лежитъ ихъ историческое оправданіе съ одной стороны и осужденіе недальновидной политики совѣта -- съ другой. Какъ ни много было, наприм., правды въ словахъ указа Екатерины I, продиктованнаго ей совѣтомъ, что "умноженіе правителей и канцелярій" дорого обходится странѣ и служитъ "къ великой тягости народной" {Сб. Ист. Об., т. LV, стр. 411 и сл.; Сборн. отд. русск. яз. и слов. Императ. академіи наукъ, т. IX, стр. 93 и сл.; П. С. Зак., т. VII, No 5017.},-- это умноженіе, поскольку въ немъ выражался принципъ коллегіальности управленія и раздѣленія вѣдомствъ, когда-нибудь, при правильной постановкѣ дѣла, долженъ былъ найти себѣ примѣненіе въ жизни; возвращеніе къ дешевой (для государства, по крайней мѣрѣ) "съѣзжей избѣ" московскаго воеводы, гдѣ послѣдній и правилъ, и судилъ, и подати собиралъ и проч., было уже немыслимо, что затѣмъ вскорѣ послѣ уничтоженія совѣта и сказалось. То же самое надо сказать и объ обращеніи къ мѣстнымъ силамъ дворянства и городскаго населенія: попытки этого, сдѣланныя при Петрѣ Великомъ и оставленныя при его ближайшихъ преемникахъ, возобновляются и крѣпнуть въ своемъ значеніи и силѣ при Екатеринѣ II. Глубоковѣрными, на нашъ взглядъ, являются слова Ѳ. М. Дмитріева, что "областныя учрежденія Петра не вынесли столкновенія съ жизнію, но, измѣняя ихъ, сообразно требованіямъ вѣка, правительство могло, однако, сохранить то, что въ нихъ приходилось по времени,-- однообразіе, относительную простоту формъ. Оно этого не сдѣлало. Въ политическихъ смутахъ, начавшихся послѣ кончины Петра Великаго, затерялась основная мысль его преобразованій, и, дѣйствуя однѣми частными мѣрами, правительство до Екатерины II нечувствительно возвращалось къ преданіямъ XVII вѣка {Исторія судебныхъ инстанцій, стр. 451 и сл.}.
   Кромѣ переустройства центральныхъ и мѣстныхъ учрежденій,-- переустройства большею частью мало-удачнаго,-- совѣтъ отдавалъ много вниманія дѣламъ финансовымъ и военнымъ. Уже въ извѣстномъ намъ "мнѣніи не въ указъ" совѣтъ отмѣтилъ, что "новыя подати или иныя какія новыя учрежденія имѣютъ быть опредѣлены въ верховномъ тайномъ совѣтѣ". И дѣйствительно, установленіе новыхъ податей и налоговъ, замѣна или отмѣна прежнихъ, равно какъ и вообще завѣдываніе дѣлами верховнаго финансоваго управленія и разрѣшеніе ихъ законодательнымъ порядкомъ составляли важную задачу дѣятельности совѣта. Не касаясь всѣхъ подробностей, замѣтимъ лишь, что совѣтъ особенно заботился, во-первыхъ, о томъ, чтобъ имѣть точныя и полныя свѣдѣнія о движеніи государственныхъ суммъ, а, во-вторыхъ, не допускалъ ихъ расходоваться безъ его указа (П. С. З., т. VII, NoNo 4930, 4998). Именной указъ 15 іюля 1726 г., наприм., категорически требовалъ, чтобы "отъ сего времени какъ денегъ, такъ и товаровъ и другихъ вещей, безъ нашего указа, за собственноручнымъ нашимъ или всего верховнаго тайнаго совѣта подписаніемъ, кромѣ опредѣленныхъ окладныхъ дачъ, ни на какіе чрезвычайные расходы отнюдь не отпускать" указъ 20 іюня слѣдующаго года запрещалъ выдачу денегъ безъ указа совѣта "за прошлый годъ" (ibid., No 5105). Сосредоточіе въ совѣтѣ всѣхъ свѣдѣній по приходу и расходу государственныхъ суммъ, контроль надъ тѣмъ и другимъ, а равно и разрѣшеніе финансовыхъ вопросовъ законодательнымъ порядкомъ, указами, прошедшими черезъ совѣтъ, съ одной стороны, придавало всѣмъ финансовымъ мѣропріятіямъ этого времени извѣстное единство, съ другой, конечно, сильно способствовало усиленію общаго значенія самого учрежденія. Совѣтъ отлично понималъ это, почему и относился очень ревниво къ сохраненію своего верховенства въ данной сферѣ.
   Въ близкой связи съ законодательною дѣятельностью совѣта въ области финансовъ стояла дѣятельность по развитію торговли и промышленности. Цѣлый рядъ указовъ по этому предмету, выработка обширныхъ уставовъ (какъ, наприм., вексельнаго, соляного, пошлиннаго и пр.), развитіе почтовыхъ сношеній и пр.; наконецъ, образованіе при совѣтѣ особой "коммиссіи о купечествѣ" или "о коммерціи", отъ которой дошло до насъ не мало важныхъ предложеній, принятыхъ затѣмъ совѣтомъ, показываютъ ясно, что совѣтъ и здѣсь проявлялъ большую энергію, частью, впрочемъ, въ фискальныхъ цѣляхъ.
   

IX.

   Ограничиваясь только указанными примѣрами законодательной дѣятельности совѣта, обратимся къ обзору его дѣятельности въ области верховнаго управленія. Какъ уже отмѣчено выше, кругъ вѣдомства совѣта въ данной области былъ весьма обширенъ и разнообразенъ. Указать кратко всѣ разнородныя дѣла, входившія въ совѣтъ, нѣтъ никакой возможности. Совѣтъ затѣмъ держитъ въ своихъ рукахъ всѣ нити верховнаго административнаго управленія, почему онъ такъ охотно жертвовалъ своимъ временемъ на обсужденіе и рѣшеніе какъ важныхъ, такъ и неважныхъ дѣлъ управленія, разъ только находилъ ихъ, по тѣмъ или инымъ соображеніямъ, достойными своего вниманія. Поэтому онъ то разсуждалъ о дѣланіи монеты "новымъ штемпелемъ" или о принятіи "въ рентерею" (въ казначейство) отписныхъ у Меншикова денегъ, то обсуждалъ вопросъ: "быть ли 7 мая (въ день вступленія на престолъ Петра II) какой предикѣ" (т.-е. проповѣди), то приказывалъ "Вознесенскаго монастыря церковь крыть, а на ту кровлю деньги выдать изъ казны, взамѣнъ тѣхъ, которыя съ вотчинъ сбираются", то разсуждалъ о томъ, наградить ли данное лицо за его службу орденомъ или деревнями, или рѣшалъ вопросъ о назначеніи на службу или увольненіи съ нея тѣхъ или иныхъ военныхъ или штатскихъ чиновъ {Сборн.Ист. Об., T. LXXIX, стр. 87, 257, 321, 468 и мн. др.} и т. д. При общемъ обзорѣ всей этой административной дѣятельности совѣта бросается, прежде всего, въ глаза то обстоятельство, что совѣтъ отвѣчаетъ здѣсь, главнымъ образомъ, нуждамъ данной минуты, занимается тѣми дѣлами, какія требуютъ немедленнаго рѣшенія. Это, съ одной стороны, придаетъ дѣятельности совѣта очень живой и дѣятельный характеръ, а съ другой -- заставляетъ его идти по теченію административной жизни и отдавать большую часть времени рѣшенію мелкихъ и обыденныхъ дѣлъ управленія. Несомнѣнно, что часть этихъ дѣлъ,-- если бы совѣтъ не относился слишкомъ ревниво къ расширенію своей компетенціи,-- безъ всякаго ущерба для интересовъ государства могла быть предоставлена вѣдѣнію другихъ учрежденій, какъ св. синодъ, сенатъ и пр., тѣмъ болѣе, что они уже въ предъидущее царствованіе получили большой навыкъ къ разрѣшенію текущихъ нуждъ административнаго управленія и могли бы спокойно оставаться въ кругѣ ихъ прежняго вѣдомства.
   Какъ указано выше, совѣтъ касался всѣхъ дѣлъ верховнаго управленія, почему передать въ полнотѣ все разнообразіе этой широкой правительственной дѣятельности совѣта нѣтъ никакой возможности; возможно, однако, уложить ее въ нѣсколько группъ, по отдѣльнымъ сферамъ верховнаго управленія, уже тогда достаточно ясно обозначенныхъ въ тѣхъ особыхъ учрежденіяхъ, которыя ихъ вѣдали и которыя всѣ теперь представляли свои "доношенія" совѣту, какъ учрежденію верховному.
   Извѣстно, что уже при Петрѣ Великомъ, въ самой организаціи коллегій, ясно сказалось преобладающее значеніе для тогдашняго государства военныхъ, финансовыхъ и торгово-промышленныхъ интересовъ,-- ихъ защитою и постепеннымъ развитіемъ, въ томъ или иномъ направленіи, должно было заниматься большинство только что созданныхъ коллегій; самъ сенатъ, этотъ могущественный и чрезвычайно дѣятельный органъ верховнаго управленія при Петрѣ Великомъ, отдавалъ указаннымъ интересамъ едва ли не большую часть своего времени и энергіи. Совѣтъ не только принялъ на себя эту задачу своего предшественника, но, въ качествѣ учрежденія, стремившагося олицетворить въ себѣ верховную власть страны, развилъ ее еще болѣе; какъ указано выше, онъ законодательствовалъ въ данной области весьма энергично; но и помимо этого оставалось широкое поприще для его правительственной дѣятельности. Что касается, прежде всего, ея развитія въ сферѣ верховнаго финансоваго управленія, то совѣтъ, какъ глава финансовыхъ коллегій и сената,-- поскольку послѣдній вѣдалъ дѣла этого рода,-- касался всѣхъ вопросовъ, связанныхъ съ приходомъ и расходомъ государственной казны -- составленіе штатовъ, допущеніе сверхсмѣтныхъ кредитовъ, выдача жалованья и т. п.; заботы о взысканіи недоимокъ; отсрочки и облегченія во взносѣ податей; наконецъ, ревизія финансовыхъ и иныхъ учрежденій, вѣдавшихъ государственные приходы и расходы,-- вотъ въ краткихъ чертахъ изображеніе круга правительственной дѣятельности совѣта въ данной области. Особенно чрезвычайные расходы обращали на себя вниманіе совѣта, почему всякій, даже незначительный, расходъ этого рода обсуждался и разрѣшался самимъ совѣтомъ; совѣтъ же разрѣшалъ, обыкновенно, такъ называемые "секретные" расходы. Что касается первыхъ, то укажемъ для примѣра на слѣдующія записи совѣтскихъ журналовъ: совѣтъ, напримѣръ, рѣшилъ нѣкоего "колодника Протопопова послать, ради смотрѣнія и находу клада, въ Курскъ, а потомъ -- рудъ -- въ Сибири... а по дѣлу его въ бергъ-коллегіи розыскивать, и дать ему денегъ и въ баню паритися его отпустить"; или ему же повелѣно давать "кормовыхъ по гривнѣ въ день"; или, разрѣшая, напримѣръ, выдать прогоны на перевозку людей ссылаемаго Меншикова, онъ добавляетъ, что "буде кто изъ нихъ можетъ, ѣхалъ бы на своихъ" и т. д. {Сб. И. Об., т. LXXIX, стр. 318, 397, 406, 419 и мн. др.}.
   Заботясь о приходѣ и расходѣ государетвенной казны, о развитіи торговли и промышленности, совѣтъ отдавалъ много времени устройству войска. Обсужденіе условій производства рекрутскихъ наборовъ, поимка бѣглыхъ рекрутъ и матросовъ, размѣщеніе войска, выдача ему жалованья и заготовка провіанта, постройка крѣпостей и укрѣпленіе линій, назначеніе и смѣщеніе командующихъ отдѣльными частями войскъ составляли постоянно,-- какъ и рядъ другихъ подобныхъ вопросовъ,-- предметъ усиленныхъ занятій совѣта {Ibid., т. LV, стр. 100 сл., 142 сл.; 174 сл.; т. LVI, стр. 108 сл.; т. LXIII, стр. 356 и др.}, причемъ въ царствованіе Петра II, когда военная коллегія, послѣ паденія Меншикова, оставалась безъ президента, совѣтъ являлся по военнымъ дѣламъ верховнымъ учрежденіемъ, непосредственно сносящимся съ императорскою властью. На ряду съ заботою о внѣшней безопасности государственный совѣтъ принимаетъ мѣры къ безопасности внутренней, заботясь о прекращеніи разбоевъ, о поимкѣ воровъ, устройствѣ карантиновъ и т. п.
   Какъ ясно уже изъ всего вышеприведеннаго обзора дѣятельности совѣта, послѣдній постепенно сосредоточивалъ въ себѣ, преимущественно, всѣ тѣ дѣла верховнаго управленія, въ коихъ, при обычномъ порядкѣ вещей у насъ, когда подлѣ государя не стоитъ учрежденія, подобнаго совѣту, "власть монарха дѣйствуетъ непосредственно", какъ выражаются наши основные законы. Таково, прежде всего, ея "дѣйствіе" во внѣшнихъ сношеніяхъ, въ заботахъ о войскѣ, въ верховномъ финансовомъ управленіи и пр. Но ограничительныя тенденціи совѣта, его стремленіе захватить въ свои руки "власть управленія во всемъ ея пространствѣ" находятъ себѣ весьма яркое выраженіе еще въ длинномъ рядѣ дѣлъ, сосредоточенныхъ въ совѣтѣ. Таковы дѣла по назначенію на высшія должности, а равно и дѣла по увольненію изъ службы; таковы дѣла по пожалованіямъ чинами, орденами, имѣніями и пр. Что касается вопроса о назначеніи на высшія должности, то въ царствованіе Екатерины I совѣтъ, обыкновенно, представлялъ на утвержденіе императрицы своихъ кандидатовъ, изъ коихъ и дѣлались соотвѣтствующія назначенія (сенаторовъ, губернаторовъ, президентовъ коллегій и т. п.), хотя, впрочемъ, бывали случаи назначеній прямо но именному указу Екатерины (ib., т. LVI, стр. 568, 581 и др.). При Петрѣ II вмѣшательство императора въ назначенія проявлялось еще рѣже: ему, конечно, также должны были представляться кандидаты для утвержденія, но это было, во-первыхъ, простою формальностью и, во-вторыхъ, не всегда могло и соблюдаться за частымъ отсутствіемъ государя изъ столицы. Вообще, въ это царствованіе все дѣло о назначеніяхъ сводилось къ рѣшенію самого совѣта или его отдѣльныхъ членовъ. Напримѣръ, въ записи отъ 13 мая 1727 г. читаемъ, что въ совѣтѣ "разсужденіе имѣли о прибавкѣ сенаторовъ"; затѣмъ написали кандидатовъ и положили совѣщаться о нихъ на другой день; въ записи же совѣта, приложенной къ журналу 14 мая, сказано, что "было положено при общемъ собраніи разсуждать", между прочимъ, "о прибавкѣ въ сенатъ членовъ по росписи", рѣшено, наконецъ, "бытъ по росписи всѣмъ и доложитъ о томъ его императорскому величеству (ib., т. LXXIX, стр. 331, 337); "докладные пункты" совѣта объ этомъ назначеніи были затѣмъ "высочайше утверждены". Или, напримѣръ, 6 сентября 1728 г. "отъ всѣхъ присутствовавшихъ подписанъ протоколъ о посылкѣ въ Польшу на приходящій гродненскій сеймъ, для предостереженія на ономъ его императорскаго величества интересовъ, камергера кн. Голицына, въ характерѣ полномочнаго министра, и о дачѣ ему для той посылки на экипажъ денегъ" (ib., т. LXXXIV, стр. 521). Здѣсь, какъ и въ другихъ случаяхъ, совѣтъ рѣшаетъ назначеніе, даже не докладывая о немъ государю (ср., напримѣръ, ib, т. LXXIX, стр. 259). Неудивительно поэтому, что когда, напримѣръ, въ засѣданіи 1 мая того же года къ генералъ-фельдмаршалу кн. М. М. Голицыну было послано извѣщеніе, что совѣтъ "назначилъ", при корпусѣ войскъ на царицынской линіи, "быть главнымъ командиромъ генералъ-лейтенанту Чекину, а на его мѣстѣ -- кн. А. Шаховскому", причемъ "велѣно требовать у него, генерала-фельдмаршала, мнѣнія, оному быть ли?" То его сіятельство сказалъ, что въ томъ воля ихъ, господъ министровъ (ib., т. LXXXIV, стр. 319). Такъ смотрѣли на назначенія совѣта даже высшіе сановники, какъ генераль-фельдмаршалъ кн. М. М. Голицынъ, который уже по своему рангу имѣлъ право голоса въ назначеніяхъ на военныя должности. То же, въ общемъ, надо сказать и о пожалованіяхъ чинами, орденами, имѣніями. Всѣ дѣла о нихъ сосредоточиваются въ совѣтѣ и создаютъ изъ него могущественное учрежденіе, къ которому всѣ обращаются за милостями, всѣ ждутъ себѣ помощи. Поэтому, въ журналахъ совѣта постоянно читаемъ такія записи: "чтена челобитная Лопухиныхъ о возвращеніи имъ ихъ деревень"; или "Левашову изъ Меншикова деревень пріискать до 200 дворовъ"; или "въ совѣтъ реэстръ слушанъ, дѣланный у барона Андрея Ивановича (Остермана) и отмѣчивано его рукою" (кого и какъ повысить) и т. п. Иногда эти пожалованія шли на утвержденіе носителей верховной власти, иногда сенатъ обходился безъ доклада о нихъ государю; при Петрѣ II пожалованія недвижимостями или подтвержденіе грамотъ на прежнія "дачи" дѣлаются, по преимуществу, указами совѣта, а не именными указами, какъ это, обычно, бывало при Екатеринѣ I {Сб. И. Об., т. LXIX, стр. 576; т. LXXXIV, стр. 57; т. LXXIX, стр. 163 и друг.}.
   

X.

   Переходимъ теперь къ краткому обзору дѣятельности совѣта въ судебной области. Какъ это само собою понятно, уже при самомъ своемъ основаніи совѣтъ долженъ былъ опредѣлить свою роль въ государствѣ, въ качествѣ верховнаго судебнаго учрежденія. Это и было сдѣлано совѣтомъ въ извѣстномъ намъ "мнѣніи не въ указъ", гдѣ было установлено, что "апелляцій" на сенатъ и "первыя" три коллегіи (военную, морскую и иностранную) должны подаваться императрицѣ и совѣту "къ вящшему разсмотрѣнію и разсужденію" о нихъ въ послѣднемъ {Ib., т. LV, стр. 95 сл., п. 12.}. Конечно, это опредѣленіе совершенно не обозначало всего объема судебной власти совѣта, хотя и довольно ясно подчеркивало подчиненность совѣту сената и трехъ первыхъ коллегій, что, впрочемъ, на первыхъ порахъ казалось достаточнымъ, такъ какъ остальное должно было опредѣляться потомъ, подъ вліяніемъ текущихъ нуждъ управленія и развитія самого учрежденія. Обозрѣвая въ цѣломъ судебную дѣятельность совѣта, мы видимъ, что совѣтъ не былъ только высшею апелляціонною инстанціей. Такъ, одно время онъ долженъ былъ взять на себя ревизію приговоровъ разныхъ учрежденій по преступленіямъ, которыя влекли за собою смертную казнь и такъ называемую "политическую смерть"; затѣмъ совѣтъ являлся первою инстанціей по дѣламъ политическимъ, нѣкоторымъ преступленіямъ по должности и т. п.; онъ разрѣшалъ окончательно вопросы о подсудности дѣлъ, переносы ихъ изъ одного суда въ другой и вообще всѣ вопросы о недоразумѣніяхъ, возникавшихъ при производствѣ слѣдствія или суда; далѣе, совѣтъ, въ качествѣ верховнаго учрежденія, развивалъ широко надзоръ за дѣйствіями судовъ и т. д.; къ нему, наконецъ, поступали челобитья о помилованіи, смягченіи наказаній и т. п. Вся эта обширная власть совѣта въ области суда частью естественно перешла къ нему отъ петровскаго сената, мѣсто котораго онъ занялъ теперь, частью развилась въ силу того положенія, которое постепенно получалъ совѣтъ, то дѣйствуя рядомъ съ верховною властью, то олицетворяя ее въ самомъ себѣ. Не касаясь здѣсь всѣхъ подробностей вопроса, остановимся на такъ называемыхъ "важныхъ" дѣлахъ, которыя поступали въ совѣтъ, какъ верховную судебную инстанцію. Указъ 24 мая 1727 г. къ дѣламъ "важнымъ" относитъ дѣла по такъ называемымъ "первымъ тремъ пунктамъ" ("первое, ежели кто за кѣмъ злое умышленіе на здоровье его императорскаго величества, второе объ измѣнѣ, третье о возмущеніи или бунтѣ" (IT. С. 3., т. VII, No 5078), т.-е. тѣ дѣла, которыя въ другихъ указахъ сливаются въ "два первыхъ пункта" и подъ которымъ разумѣлись дѣла политическія, начинавшіяся, обычно, сказываніемъ "государева слова и дѣла" (ib., т. V, No 2877; т. VIII, No 5397). Хотя еще при Петрѣ Великомъ, указомъ 1713 г., было разъяснено, что "слово и дѣло" могло относиться лишь къ дѣламъ "о ихъ, государевомъ, здоровьѣ и высокомонаршей чести, о бунтѣ и измѣнѣ (почему указъ запрещалъ сказывать "слово и дѣло"; "кромѣ помянутыхъ причинъ" и угрожалъ, что виновные въ этомъ будутъ "въ великомъ наказаніи и раззореніи и сосланы будутъ на каторгу"; ib., No 2755); но этотъ, какъ и другіе указы, направленные противъ всякаго рода нелѣпыхъ доносовъ,-- умножившихся тогда частью подъ вліяніемъ большихъ наградъ доносителямъ,-- не могли стѣснять ни при Петрѣ Великомъ, ни послѣ него самыхъ учрежденій, вѣдавшихъ политическія дѣла. Совѣтъ, впрочемъ (подобно петровскому сенату), въ царствованіе Екатерины I, когда существовала Преображенская канцелярія, занимал'ея политическими дѣлами лишь въ очень рѣдкихъ и исключительныхъ случаяхъ. Наоборотъ, при Петрѣ II совѣтъ сталъ посвящать этимъ дѣламъ весьма много вниманія, то являясь первою инстанціей по наиболѣе важнымъ изъ нихъ (дѣламъ первыхъ, вторыхъ или третьихъ пунктовъ), то высшею, назначающею предварительное слѣдствіе, или же ревизующею приговоръ сената или другого суда, коему было поручено разсмотрѣніе дѣла по существу. Надо замѣтить, что и при существованіи Преображенской канцеляріи, совѣтъ постановлялъ рѣшенія по дѣламъ, которыя разсматривались въ канцеляріи (повидимому, впрочемъ, лишь въ болѣе важныхъ случаяхъ), а равно и бралъ, по разнымъ поводамъ, ея дѣла къ своему разслѣдованію. Мало этого: нѣкоторыя политическія дѣла прямо поступали въ совѣтъ и если были несложны, быстро имъ разсматривались, а затѣмъ и рѣшались; при большей ихъ сложности назначалось, конечно, слѣдствіе. Что касается перваго рода дѣлъ, то въ журналахъ совѣта можно найти въ высшей степени характерныя записи о судѣ совѣта. Такъ, напримѣръ, 7 августа 1728 г. записано, что изъ сената пришелъ т. сов. Плещеевъ и донесъ, что "подметчикъ письма, которое прибито было у дворца, сысканъ", и, какъ ранѣе было приказано, приведенъ въ совѣтъ; затѣмъ, онъ былъ "спрашиванъ отъ министровъ самихъ... и за подметъ приказано учинить (ему) наказаніе и сослать въ работу, въ Рогервикъ". Въ томъ же засѣданіи "представленъ былъ" совѣту присланный Остерманомъ посадскій человѣкъ Ив. Пушниковъ, который донесъ, что "солдаты били его кнутомъ извощичьпмъ, поднявъ на суднѣ на мачту. А привезенный же (въ совѣтъ) вахмистръ и драгунъ сказали, что оный Пушниковъ пойманъ съ краденнымъ платьемъ и битъ отъ всего народа, потомъ взятъ на судно драгунами и сказалъ за собою "слово и дѣло", а на мачту его не подымали. Разсуждено: вахмистра и драгуна освободить, а Пушникова высѣчь батогами за кражу и за сказываніе "слова" и освободить (т. LXXXIV, стр. 252 сл.). Чаще, конечно, бывали случаи, когда дѣло не могло быть рѣшено столь быстро, почему совѣтъ, принявъ предварительныя мѣры, постановлялъ свое рѣшеніе лишь позднѣе (ib., стр. 46, 218, 319). Какъ ни кратки записи совѣтскихъ журналовъ и какъ ни мало онѣ даютъ объясненій по вопросамъ о винѣ подсудимыхъ, мотивахъ рѣшеній и пр., онѣ, во всякомъ случаѣ, показываютъ, что совѣтъ являлся къ нѣкоторымъ дѣлахъ первою и единственною судебною инстанціей, беря на себя при этомъ роль и слѣдователя, и судьи; иногда, впрочемъ, совѣтъ передавалъ слѣдствіе и судъ въ другія руки, оставляя себѣ лишь ревизію приговоровъ.
   Указанные выше примѣры касались весьма простыхъ и несложныхъ политическихъ дѣлъ, которыя могли разрѣшаться совѣтомъ скоро и безъ всякихъ затрудненій. По совѣту приходилось, въ той или иной мѣрѣ, принимать участіе въ нѣсколькихъ обширныхъ и сложныхъ процессахъ. Какъ учрежденіе не юридическое, совѣтъ не руководился здѣсь какими-либо строго установленными и одинаково ко всѣмъ обвиняемымъ примѣняемыми формами; частью это объяснялось различіемъ личностей подсудимыхъ и ихъ дѣяній: кн. Меншиковъ и гр. Девіеръ, смоленскій шляхтичъ Лярскій и генералъ-фискалъ Мякининъ, дѣла коихъ велись или самимъ совѣтомъ, или при его участіи, были люди столь не похожіе другъ на друга,-- какъ по своему положенію и значенію въ обществѣ, такъ и по взводимымъ на нихъ обвиненіямъ и пр.,-- что, конечно, сами процессы о нихъ принимали совершенно различное теченіе и разрѣшеніе. Надъ Меншиковымъ, напримѣръ, вовсе не рѣшались производить слѣдствія и суда: 8 сентября 1727 г. объявленъ былъ ему "арестъ", а 9--уже былъ подписанъ указъ о лишеніи его чиновъ и ссылкѣ (т. LXIX, стр. 271 сл.); лишь позднѣе, когда Меншиковъ былъ уже въ ссылкѣ, нашли возможнымъ сдѣлать ему допросъ по обстоятельствамъ, выяснившимся изъ розыска, который велся надъ близкими къ нему, въ томъ или иномъ отношеніи, людьми. Въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, совѣтъ весьма усердно занимался дѣломъ Меншикова (ib., стр. 270--927), то разбирая его указы и переписку и производя по нимъ разслѣдованіе, то отыскивая его движимыя и недвижимыя имущества, на которыя явилась уже масса претендентовъ. Конечно, все дѣло это, по особому, совершенно исключительному положенію Мепшикова, не можетъ быть названо типичнымъ для уясненія роли совѣта вообще въ политическихъ процессахъ; но оно, во всякомъ случаѣ, рѣзко характеризуетъ учрежденіе, въ основѣ коего лежали не столько правильныя начала, сколько олигархическо-политическія тенденціи.
   Остановимся изъ цѣлаго ряда судебныхъ дѣлъ, подлежавшихъ компетенціи совѣта, на дѣлахъ о помилованіяхъ и смягченіи наказаній. Совѣтъ, какъ это уже указывалось нами, постепенно сосредоточивалъ въ себѣ всѣ челобитья, всѣ обращенія къ высочайшей милости по тѣмъ или инымъ поводамъ; изученіе челобитенъ, давая интересную картину общественнаго быта и нравовъ эпохи, въ то же время, показываетъ ясно, какъ выростало, съ теченіемъ времени, верховное значеніе самого учрежденія. Чѣмъ меньше носители верховной власти могли "персонально присутствовать" въ совѣтѣ,-- на что у совѣта въ началѣ была еще "причина уповать" (т. LV, стр. 93),-- и чѣмъ меньше они, вообще, принимали участія въ его рѣшеніяхъ, тѣмъ чаще, конечно, поступавшія сюда челобитья разрѣшались самимъ совѣтомъ, хотя и продолжали подаваться въ совѣтъ на высочайшее имя. Не только просьбы о скорѣйшемъ рѣшеніи дѣла или о переносѣ его изъ одного суда въ другой и т. п., но и челобитья о смягченіи наказаній или о помилованіи, о замѣнѣ одного наказанія другимъ или "о непорицаніи прежнимъ наказаніемъ" (въ случаѣ прощенія) постоянно поступали въ совѣтъ и разрѣшались имъ, то съ доклада, то безъ доклада императорской власти. При этомъ совѣту не разъ приходилось пересматривать тѣ политическія дѣла, которыя велись до него и, обыкновенно, оканчивались ссылкою, конфискаціей имуществъ и пр. Съ перемѣною правленія, когда на престолѣ, по смерти Екатерины I, находился Петръ II, казалось, наприм., справедливымъ и необходимымъ пересмотрѣть дѣла, такъ или иначе связанныя съ именемъ царевича Алексѣя. Извѣстно, наприм., что новый порядокъ престолонаслѣдія, введенный Петромъ Великимъ, вызвалъ мѣстами не только неудовольствіе, но и сопротивленіе; одно изъ дѣлъ, вызванныхъ этимъ новымъ порядкомъ, а именно дѣло Ив. Нѣмчинова "съ товарищьми" кончилось смертною казнью однихъ осужденныхъ, ссылкою -- другихъ. При Петрѣ II это сопротивленіе не могло казаться столь преступнымъ, какъ прежде, и вотъ совѣтъ, согласно челобитью оставшихся въ живыхъ участниковъ дѣла, повелѣваетъ "освободить ихъ съ каторжной работы", въ которую они были сосланы "за неприсяганіе о наслѣдствіи престола россійскаго" {См. мое изслѣдованіе О наказаніи по законодательству Петра Великаго, стр. 7 и сл.; Сб. И. Общ. LXIX, стр. 110.}. Или, наприм., въ 1718 г. были сосланы въ Сибирь Абрамъ Лопухинъ "съ товарищи"; въ царствованіе Петра II нашли необходимымъ не только освободить осужденныхъ отъ наказанія, но и возвратить имъ недвижимое ихъ имущество {Сб. И. Общ., ibid., стр. 121.}. Конечно, не одни политическія дѣла восходили, по челобитьямъ частныхъ лицъ, къ совѣту и не по нимъ однимъ освобождалъ онъ осужденныхъ отъ наказанія или замѣнялъ одно наказаніе другимъ {Ibid., стр. 451 и мн. др.}; но именно эти дѣла особенно характерны для пониманія значенія учрежденія: совѣтъ, будучи самъ учрежденіемъ политическимъ, преслѣдуя самъ партійныя цѣли, яснѣе, чѣмъ всякое другое учрежденіе, понималъ, какъ много случайнаго можетъ входить въ подобные процессы и какъ нуждаются иногда приговоры по нимъ въ пересмотрѣ.
   Сравнивая дѣятельность совѣта въ области суда въ оба царствованія, въ общемъ, нельзя не замѣтить, что при Петрѣ Великомъ совѣтъ отдаетъ больше времени и вниманія судебнымъ дѣламъ (особенно политическимъ), чѣмъ при Екатеринѣ I, когда онъ являлся, по преимуществу, высшимъ законодательно-административнымъ учрежденіемъ. Этимъ отчасти объясняется и тотъ фактъ, что хотя царствованіе Екатерины I (за время существованія совѣта) было вдвое короче царствованія Петра II, на него приходится гораздо болѣе важныхъ законодательныхъ и административныхъ актовъ совѣта, чѣмъ на царствованіе Петра II, такъ какъ совѣтъ тогда менѣе отвлекался въ своей дѣятельности веденіемъ судебныхъ и иныхъ дѣлъ (какъ, наприм., дѣлъ по высшей полиціи), которыя стали столь занимать его вниманіе въ послѣднее царствованіе. Это расширеніе компетенціи совѣта объяснялось въ свою очередь тѣмъ, что при юномъ императорѣ, особенно послѣ паденія Меншикова, совѣтъ неминуемо становился, всѣмъ складомъ событій царствованія, учрежденіемъ, которое правило государствомъ "вмѣсто персоны" монарха. Стремленіе къ политическому господству, которое отличало это олигархическое учрежденіе во все его недолгое существованіе, не находило себѣ теперь никакого ограниченія ни въ личности монарха, ни въ такихъ временщикахъ, какъ Меншиковъ. При этомъ совѣту, какъ таковому, могло казаться совершенно естественнымъ расширеніе своей власти почти до предѣловъ власти монарха, такъ какъ, во-первыхъ, на это наталкивала его сама тогдашняя дѣйствительность, а, во-вторыхъ, совѣтъ, предоставленный самому себѣ, не опираясь болѣе въ своей власти на волю царствовавшей особы, которая, какъ это надо сказать объ Екатеринѣ I, вполнѣ сознательно шла на признаніе верховнаго значенія учрежденія, долженъ былъ самъ заботиться о поддержаніи и усиленіи своей власти и значенія. Казалось, что не было къ этому болѣе удобнаго и легкаго средства, какъ расширеніе своей компетенціи до возможно большихъ предѣловъ, средоточіе въ своемъ вѣдомствѣ всѣхъ разнородныхъ функцій государственнаго управленія въ широкомъ смыслѣ этого слова, вслѣдствіе чего всѣ и за всѣмъ обращались бы въ совѣтъ, какъ въ верховное учрежденіе, и онъ являлся бы почти единственнымъ вершителемъ судебъ каждаго. Расширеніе судебной функціи совѣта было, поэтому, лишь однимъ изъ выраженій общей тенденціи совѣта, дошедшей до своего апогея къ концу царствованія Петра II.
   

XI.

   Давъ выше очеркъ организаціи верховнаго тайнаго совѣта и изобразивъ его дѣятельность, попытаемся теперь, въ немногихъ словахъ, характеризовать его общее значеніе. Какъ уже доказывалось, совѣтъ былъ учрежденіемъ политическаго характера. Политическія цѣли, которыя лежали въ его основаніи и которыя онъ столь постоянно и неуклонно проводилъ въ своей послѣдующей дѣятельности, не могли, прежде всего, не вліять на его правительствующую роль, не могли не умалять его дѣловою значенія: совѣтъ, какъ учрежденіе новое, не окрѣпшее, долженъ былъ ревниво относиться къ развитію своего политическаго значенія, что въ свою очередь отражалось на характерѣ его дѣятельности. Совѣтъ не былъ учрежденіемъ, подобнымъ боярской думѣ, которая могла спокойно и величаво, въ своемъ образѣ стародавняго, изстариннаго учрежденія, править дѣлами государства; ему, наоборотъ, приходилось еще завоевывать въ общемъ мнѣніи свою силу и значеніе. Олигархическій характеръ учрежденія дѣлалъ, однако, это завоеваніе весьма непрочнымъ, хотя идея политическаго учрежденія, стоящаго рядомъ съ сенатомъ, заслуживала вниманія и была жизненна, какъ жизненна была и попытка дать личному началу въ управленіи болѣе живое, чѣмъ прежде, выраженіе въ особомъ учрежденіи, какъ совѣтъ, который былъ, въ сущности, на нашъ взглядъ, ничѣмъ инымъ, какъ своеобразнымъ комитетомъ министровъ того времени. Во всякомъ случаѣ, незначительность общихъ результатовъ дѣятельности совѣта нельзя не отнести на счетъ его боевого характера, вынуждавшаго его дѣлать дѣло активнаго управленія лишь постолько, поскольку этому не мѣшали его политическія задачи. Затѣмъ, оцѣнивая дѣятельность совѣта по ея результатамъ, нельзя не принять во вниманіе и того важнаго обстоятельства, что совѣту пришлось дѣйствовать непосредственно послѣ той напряженной, дѣятельной эпохи, когда реформа слѣдовала за реформою, когда во всѣхъ сферахъ народной и государственной жизни господствовало сильное возбужденіе. Совѣту пришлось быть учрежденіемъ эпохи реакціи; онъ долженъ былъ, по преимуществу, разбираться въ сложныхъ задачахъ петровской реформы, а такая дѣятельность, уже по самой сущности своей, не могла быть слишкомъ видною, замѣтною, хотя и она, конечно, имѣла свое значеніе въ общемъ движеніи XVIII вѣка, такъ какъ показывала ясно, что въ петровской реформѣ выдерживало испытаніе времени и что должно было быть оставлено.
   Замѣтимъ еще слѣдующее. Какъ бы ни было, по условіямъ времени, законно существованіе въ государственномъ строѣ данной страны тѣхъ или иныхъ политическихъ учрежденій, на ряду съ ними должны существовать и правильно дѣйствовать правительственныя мѣста и лица, дѣлающія сложное дѣло административнаго управленія и суда, только во имя закона и въ разрѣшеніе нуждъ даннаго времени, ничего не зная о политикѣ. Изъ такихъ учрежденій первое мѣсто принадлежало тогда сенату; но, однако центръ тяжести управленія былъ не въ этихъ дѣловыхъ и спокойныхъ учрежденіяхъ, а въ верховномъ тайномъ совѣтѣ, съ его наступательною, по отношенію ко всѣмъ остальнымъ учрежденіямъ, политикой, съ его безпорядочными и постоянными колебаніями и отступленіями во всемъ, что не касалось его основной тенденціи -- "именемъ" носителей верховной власти править государствомъ. Это не могло, конечно, содѣйствовать правильности движенія реформы и въ жертву политикѣ не разъ приносилось дѣло; въ интересахъ ея не разъ разрушалось то, что должно было жить и развиваться. Все это съ особою яркостью подтверждается на исторіи сената и всѣхъ связанныхъ съ нимъ учрежденій, кои были постоянно объектомъ неустаннаго и вмѣстѣ безпорядочнаго нападенія со стороны совѣта, какъ это мы увидимъ въ слѣдующей статьѣ нашей о сенатѣ въ правленіе верховнаго тайнаго совѣта; хотя созданіе такого политическаго учрежденія, какъ совѣтъ, вовсе не предполагало неизбѣжно разрушенія всей прежней организаціи сената, въ качествѣ если и подчиненнаго, то все же закономѣрно поставленнаго и дѣятельнаго учрежденія, разрушеніе это шло быстро и неуклонно впередъ, и два начала, политическое и правовое, лежавшія въ основѣ организаціи того и другого учрежденія, не ужились вмѣстѣ и послѣднее явилось слишкомъ подавленымъ первымъ, что, въ свою очередь, не могло не отразиться дурно на исторіи преобразованія всѣхъ учрежденій вообще и сената въ частности, когда послѣдній всѣмъ ходомъ событій изучаемаго времени былъ отодвинутъ на второй планъ и когда правительствующая олигархія дѣлала, что хотѣла, хотя и не могла замѣнить собою высшаго коллегіальнаго учрежденія, какъ сенатъ, гдѣ бы сосредоточивались всѣ функціи подчиненнаго управленія и контроля, поскольку всѣ онѣ нуждались въ одномъ общемъ органѣ,-- органѣ правомѣрно поставленномъ и дѣйствующемъ въ предѣлахъ закона.

Александръ Филипповъ.

"Русская Мысль", кн.XI, 1895

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru