Филарет
Беседа в день Успения Божией Матери

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Беседа в день Успения Божией Матери

(Говорена в Успен. соборе августа 15; напечатана в Твор. Св. От., в Моск. и Губ. Вед. 1854 г. и в собр. 1861 г.)

1854 год

   Вся слава Дщери Царевы внутрь. (Псал. XLIV. 14)
   Дух пророческий в четыредесять четвертом псалме изображает Царя: "глаголю аз дела моя Цареви". Но в сем изображении полагает частию такие черты, которые могут относиться к совершенству человеческому, как сия черта: "красен добротою паче сынов человеческих", а частию такие, которые не могут принадлежать никакому земному царю, и которые безмерно выше всякого совершенства человеческого, какова следующая черта: "престол Твой, Боже, в век века" (Пс. 44:2, 3, 7). Сколько бы вы не изыскивали, с кого списан сей пророческий образ, не найдете сего нигде, как только в лице Иисуса Христа[1], Который, как человек, "красен добротою паче сынов человеческих", потому что в Нем едином естество человеческое безгрешно; Который, как Бог, царствует от века, и, как Богочеловек, "воцарился" так, что "царствию Его не будет конца" (Лук. I. 33).
   Дух пророческий в том же псалме изображает Царицу, Дщерь Цареву, Которая приближается к изображенному выше Царю, и предстоит одесную Его: "предста Царица одесную Тебе" (Пс. 44:10). В изображении сей Царицы есть также необыкновенная черта следующая: "вся слава Дщере Царевы внутрь". Где найдем лицо, которому принадлежала бы сия черта? -- Что заключено внутри, то мы обыкновенно называем сокровенностью или тайною: славою называем обыкновенно нечто такое, что вне открыто и всем явно. Напротив того, дух пророческий велит искать "всей славы... внутрь", и по сей черте узнавать "Дщерь Цареву", Которую Он прославляет.
   Не даст ли сему пророчеству изъяснения то, что мы ныне благоговейно воспоминаем? Ныне должны мы зреть духом, как Преблагословенная Дева Мария, -- "Дщерь Царева", по родословию от Царя Давида, -- Дщерь Царя небесного Бога, потому что осенена Духом Святым, -- "Царица" и "Дщерь Царева" вместе, потому что Она есть и Матерь и Дева, -- восходит от земли на небо, чтобы предстать одесную Царя Христа, и сообразно с достоинством Матери Его, восприять достоинство Царицы небесной.
   Если кто когда имел "всю славу... внутрь", совершенно удаляясь от всякой славы внешней: то паче всех Она. Что может быть выше и полнее внутренней славы Ее, -- Ее беспримерной чистоты, Ее духовного совершенства, Ее святости? Но все сие, во всю жизнь Ее на земле, покрыто было почти непроницаемым покровом, -- Ее глубоким смирением. Все, что могло прославить Ее пред человеками, Она или скрывала, или устраняла от Себя. Славное благовещение Архангела о воплощении от нее Сына Божия Она скрыла от всех так, что даже хранителю Ее Иосифу должен был открыть сие Ангел; и единомысленной с Нею праведной Елисавете не Она сие открыла, но Дух Святой. Чудесные знамения, окружившия рождение Иисуса Христа, как заметил поздно уже писавший Евангелист, Она "соблюдаше... слагающи в сердце Своем" (Лук. II. 19), а не износя устами в слышание другим: и потому-то, конечно[2], иудеи знали только Его явление из Назарета, и не знали Его рождения в Вифлееме. Когда Иисуса, "славы от человек не приемлющаго" (Иоан. V. 41), тем не менее прославили чудеса Его и Его Божественное учение: тогда Его Матерь, если являлась близ Его, то для того, чтобы разделять Его страдания, как на Голгофе при кресте Его; а где могло бы пасть на Нее светлое отражение славы Его, как например, при Его царском входе в Иерусалим, там Ее не видали. После того, как Он видел Ее страждущую при кресте и утешил Ее, возможно ли, чтобы Он не утешил Ее преимущественно пред другими Своим явлением по воскресении? Однако сие не прославлено в Евангелии, подобно видениям Магдалины и других; и предание о сем неполно, конечно, в следствие смиренной сокровенности, которую Мариам имела правилом Своей жизни. Будучи беспрекословно первою дщерию открывшейся Церкви Христовой и Матерью всех верующих, которых Божественный Сын Ее[3] нарек "братиею Своею" (Иоан. XX. 17), Она и в сие время продолжала Свою сокровенность и уклонение от всякой славы и почести: и в книге Деяний Апостольских, которая есть история первенствующей Церкви Христовой, только однажды встречаем имя "Марии... Матери... Иисусовой" (Деян. I. 14), и то после имен Апостолов. Наконец, Матерь Царя Христа, Матерь и Царица верующих, преставляется от земной жизни в небесную: что осталось после Ее? Остались ли царские чертоги[4], великолепные одежды, драгоценные[5] украшения, сокровища? -- Ничего такого: остались только две одежды, и притом такие, которые годились только в подаяние двум нищим вдовам. Воистину "вся слава Дщере Царевы внутрь". Дивитесь, разумеющие, полноте внутренней славы, не требующей никакого дополнения отвне.
   Радуйтесь, любящие простоту, нестяжательность, безмолвие безвестности, тайно подвизающиеся, скрывающие свои добродетели: путь Царицы небесной даст вам свидетельство, что вы на царском пути.
   Да вразумятся честолюбивые и славолюбивые. Можно ли высоко ценить наружный блеск[6] и человеческую славу, которых не имела и не удостоивала иметь Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим? Надобно ли усильно гоняться за славою смертного между смертными, которую, не знаю, по каким доказательствам и опытам, называют бессмертною, тогда как она, подобно ветру[7], налетает и улетает, как дым, отуманивает прельщенного ею, и, как дым, изчезает? Не лучше ли искать "славы... внутрь", -- существенной славы, или достославной существенности благочестия и добродетели, -- славы, которую внутренно возвещает[8] закон Божий, которую слышит непорочная совесть, которая не зависит от непостоянства человеческих мнений, которой не повреждает клевета, которой рукоплещут небожители, которую благословляет Бог?
   Да вразумятся любостяжательные: поелику и богатство имеет притязание на славу внешнюю. Стоит ли труда изнурять себя непрерывными заботами о приобретении и сбережении приобретенного свыше нужды, чтобы можно было хвалиться блестящим прахом, доколе не унесет его вихрь непредвидимых превратностей, или доколе не придет чреда хвалящемуся им самому[9] обратиться в прах? Не лучше ли "продать все", то есть, отложить всякую привязанность и пристрастие к земным вещам, чтобы приобрести "един многоценный бисер" (Матф. XIII. 46), -- Христову жизнь в сердце, и посредством сей драгоценности приобрести бесценные нетленные сокровища неба?
   Да вразумятся и роскошные и любящие суету, которым также[10] мечтается слава, но, по верному взгляду Апостола, "слава в студе" (Фил. III. 19). В самом деле, не постыдная ли это слава, когда некоторые имеют своим отличием тонкую изысканность и неограниченную расточительность в чревоугодии и невоздержании, страсть к обаятельным зрелищам и сладострастным песням, превосходство в какой-нибудь игре бесполезной, или еще и вредной? Стыдимся говорить о студе, более глубоком, в который низводят необуздываемые роскошь и плотоугодие. Как же далеки от истинной внутренней славы люди, которых и внешняя слава есть стыд и унижение умственного и нравственного достоинства человеческого!
   Надобно и всем нам, христиане, настоятельно вразумлять себя о славе внутренней. Ибо вслед Царицы, путем славы внутренней вошедшей в славу небесную, Дух Божий[11] призывает и наши души. "Приведутся, -- говорит, -- Царю девы в след Ее" (Пс. 44:15). Под именем дев можно здесь разуметь определенно девствующих духовно и телесно, по особенной любви к чистоте и по обету. Но можно разуметь и неопределенно всякую душу христианскую, обручившую себя Христу верою и любовию: поелику о всех сказал Апостол: "обручих вы...деву чисту представити Христови" (2Кор. XI. 2).
   Итак, если, вслед Царицы небесной, и мы призываемся в славу небесную путем славы внутренней: то как управим себя на сей путь? -- Примите о сем наставление от св. Василия Великого: "Кто благоукрашает себя для Отца видящего "в тайне" (Матф. VI. 4), и молится, и все делает не так, чтобы показаться людям, но чтобы явиться единому Богу, тот имеет "всю славу... внутрь", как и "Дщерь Царева"".
   Если бы кто вспомнил и заметил мне, что сие изречение Василия Великого здесь же, в сей же день уже было произнесено за несколько лет пред сим: то я ответствовал бы: о, если бы слово истины и душевной пользы, сказанное здесь однажды, не было забываемо и оставляемо без исполнения! Мы с радостию предписали бы себе удерживаться от повторений: а вы не жаловались бы на повторение наставлений, которые, при повторении, обращались бы вам в похвалу, а не в обличение. Аминь[12].

-----

   [1] В рукописи автора и в Губерн. Ведом. далее следуют слова: "Богочеловека, Царя неба и земли".
   [2] В рукописи автора прежде стояло: "может быть".
   [3] В рукописи автора прежде было: "Христос".
   [4] В рукоп. автора вместо сего было: "царский дворец".
   [5] В рукоп. автора слово это вставлено после.
   [6] В рукоп. автора вместо: "да вразумятся" было "вразумляйтесь" -- вм. "можно ли" -- "можете ли" -- вм. "наружный блеск" -- "наружные палаты".
   [7] В рукоп. автора вм. сих слов прежде было: "потому что как ветр".
   [8] В рукоп. автора было: "присуждает".
   [9] В рукоп. автора "самим нам".
   [10] В рукоп. автора "вразумляйтесь... поелику и вам".
   [11] В рукоп. автора "дух пророческий".
   [12] В рукоп. автора вместо сих слов было написано: "запретили бы себе повторять сказанное однажды. Аминь".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru