Филарет
Слово в день рождения Его Императорского Величества Благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Слово в день рождения Его Императорского Величества Благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича

(Говорено в Успенском Соборе июня 25-го дня, напечатано в собраниях 1844 и 1848 гг.)

   Вем бо, яко заповесть сыном своим, и дому своему по себе: и сохранят пути Господни творити правду и суд. (Быт. XVIII. 19).
   Поелику год Царя, принадлежа Ему, как год жизни, принадлежит вместе и царству, как год царствования: то неудивительно, что в настоящий день, граничный между окончившимся и начинающимся годом Благочестивейшего Самодержца нашего, востает вся Россия, и устремляет изощренное око на прошедшее, на будущее, на небо, с благодарением, с надеждою, с молитвою.
   Одна из особенностей совершившагося года царства[1] состоит в том, что рядом с сим годом, как юная луна при солнце на ясном небе, явился начальный год совершеннолетия Наследника Престола.
   Как теперь еще вижу я сей прекрасный вечер, по истине достойный дня Христова.
   Среди величественного храма, среди песнопений и молитв пред открытым олтарем Воскресшего, на минуту прерванных, к открытому Слову жизни, к спасительному Кресту Христову Царь настоящий ведет юного Царя будущего, между тем как венец и скипетр и держава, как знамения будущего царствования, покоятся о страну. Сколько важных мыслей можно прочитать в сем зрелище, когда оно еще безмолвствует! Итак вступление Порфирородного на путь к Престолу должно быть на пути к олтарю. Итак заповедь, обет, молитва, суть предобручение венца, скипетра, державы. Итак крест есть предварительный венец венца, и силу будущей власти Царской надлежит извлечь из лобзаемаго Евангелия. Итак[2], чтобы благонадежно завещавать Царство, для сего, видно, надлежит[3] прежде крепко завещать благочестие.
   Слышу священный обет Сына Царева, и вдруг открывается, что совершеннолетие, которое Сам вступающий в оное с толикою скромностию назвал "ранним", есть напротив того вполне зрелое[4]: потому что Он возвышенно понял высокие помыслы Своего Родителя, и глубоко почувствовал важность настоящего мгновения. Он стоит пред Богом, как живая жертва, приносимая Царем-Отцем за будущее благосостояние царства, и, согласно с волею Родителя, и Сам представляет Себя в жертву, и облак слез, восходящий в очах Его, дает приметить, что фимиам непорочного сердца Его восходит горе.
   Мне кажется, что и вы были при сем царственном жертвоприношении, поелику в то же время приносили ту же молитву: так хотел Благочестивейший Государь, Который любит, поколику возможно, быть с вами во всем едино. Но я был при оном ближе, и могу вам свидетельствовать, что сколь поразительно некогда чудна была жертва, орошенная удвоенным и утроенным возлиянием воды, чтобы потом пришел на нее небесный огнь, столь сладостно чудною явилась наша бесценная живая жертва, орошенная всеобщими слезами[5] любви, радости и молитвы, дабы пришел на нее животворный огнь благословения свыше.
   Ты призрел не сие мгновение[6], Царю небес и вечности, пред Которым и ни одно земное мгновение несть забвено. Тебе принесены сии слезы, столь искренния, столь единодушные, столь чистыя, какие только может проливать Отец Отечества вместе с сынами царства[7]. Когда жребий наш приидет пред лице Твое; когда судьбы твои вопросят у Тебя, открыть ли на нас сокровища гнева по грехам нашим, или сокровища щедрот, по вере в Тебя: тогда, Господи, помяни вновь сие мгновение, призри еще на сии слезы; и еще изреки на нас суд милосердия; еще изнеси нам державный жребий спасения и мира. Благочестивейшему же Царю нашему, Который царствует не только для современников, но и для потомства, Который так же печется о царствовании будущем, как о настоящем, и попечения Свои о будущем пред Тобою, вечный Царю, полагает, и Тобою обезпечивает, -- умножи и лета Его царствования, и благословения Твои на них, тем обильнее, чем благоизвольнее вверяет Он Себя, и Своего Наследника, и Свое царство державе Твоего Провидения.
   Братия! Случай, который так приятно нам рассматривать, заключает в себе истину, которую желательно видеть более и более открытою для нашего внимания, для нашего убеждения, для нашей деятельности: благо Царю и народу, царству и дому, родоначальнику и роду, которые благонадежную будущность упрочивают себе Богом и благочестием.
   Почти одинок был Авраам, и при том был странник, без отечества, без дома, когда Бог сказал при нем, как будто без него: "Авраам же бывая будет в язык велик и мног, и благословятся о нем вси язы цы земнии" (Быт. XVIII. 18). То есть: одинокий[8], кочующий Авраам сделается Еврейским народом, сильным царством, прострется от Египта до Ливана, потом рассыплется от Вавилона до Египта, до Антиохии, до Рима[9]; вновь сосредоточится в новом, духовном, Божественном "Сыне Авраамли" (Матф. I. 1), -- в Иисусе Христе; и вновь паче прежнего распространится в новом, духовном Израиле, -- в Христианстве, и в сем[10] благословятся высочайшим и обширнейшим благословением точно все народы земные. Какое величественное древо, вселенную ныне осеняющее, в каком малом зерне обетования скрыто было! И как чудно изрекает Бог сие обетование! "Авраам же бывая будет", то есть верно и непременно будет, "в язык велик". Не глаголет: "ты будешь", хотя говорит в лице Аврааму, но: "Авраам будет", как бы его тут не было, давая сим разуметь, что дело обетования сделается, как бы без него, не по его предусмотрению, не его силою, не по его заслугам; ибо так действует благодать. А что еще удивительнее, Бог не глаголет даже: "аз сотворю Авраама в язык велик: но: "Авраам будет", как будто дело сделается само собою. Господь скрывает некоторым образом Свою вседействующую силу, дабы показать Аврааму основание доброй будущности, которое особенно нужно сделать очевидным. Какое основание? -- Благочестие, и на нем основанную правду, или добродетель. "Вем бо, -- продолжает Всеведущий слово Свое к Аврааму, -- яко заповесть сыном своим, и дому своему по себе; и сохранят пути Господни творити правду и суд". Авраам посеет благочестие в сынах своих и в доме своем, и произрастет многоплодие и величие потомства. Завещает им правду: и они получат неисчислимое и неописанное наследие всемирного благословения.
   Вот древнейшее умозрение, или, точнее сказать, вот Самим Богом преподанная теория обезпеченной будущности, объясненная, и до сих пор подтверждаемая[11] тысячелетними опытами!
   Может быть, некоторые скажут, что жребий Авраама есть особенный и единственный во всем человечестве. Да, он есть особенный, по чистоте и превосходству веры Авраамовой, среди господствовавшего суеверия и беззакония; и единственный по цели обетования, которая есть Христос: но в отношении к указанному основанию доброй будущности это не есть единственный случай, или исключение из правила общего, а напротив есть только весьма ясный пример общего правила, по которому действует Провидение. Бог, Который так благословляет "правду и суд" в человеке, не может Сам отступать от правды и суда, ниже изменять Своих вечных правил. Если Он обещал, и по обещанию действительно даровал Аврааму благословенную будущность на том основании, "яко заповесть сыном Своим и дому своему по себе; и сохранят пути Господни": то, без сомнения, также дарует благую будущность, личную ли, потомственную ли, каждому, кто, заповедав благочестие во-первых себе самому, силою благочестия же действует и на зависящих от него, ревнуя о распространении оного между ближними, и споспешествуя утверждению оного на времена грядущия. Апостол, не обинуясь, возвещает всеобщее благотворное действие благочестия на будущность. "Благочестие, -- говорит, -- на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешнего и грядущаго" (1Тим. IV. 8).
   В мудровании сынов века сего видны две мысли, которые располагают их жить в настоящем со слепою надеждою, или, напротив, с отчаянною безпечностию в отношении к будущему[12]: первая, что мир идет по своим законам, и потому один, или несколько человек, напрасно усиливались бы дать сей огромной машине желаемое направление; другая, что человечество само собою идет к совершенству, и потому не много важности в том, как ударяешь ничтожным веслом твоим по широкой реке времени, которая и без того течет, и все, по ней плывущее, влечет к морю совершенств разного рода.
   Дабы усмотреть, правы ли сии мысли, можно их отдать на суд одну другой. Если мир, не исключая и человечества, идет по своим законам, как искусно устроенная машина: то напрасно мечтаете вы, будто человечество само собою идет к совершенству. Машина проходит и повторяет известный круг более или менее сложных и разнообразных движений; и, без руки художника, нейдет ни к какому новому, прежде ей неизвестному совершенству; временем же, скорее или медленнее подвигается к повреждению и разрушению. И напротив, если человечество само собою, или хотя как-нибудь иначе, идет к постепенно возрастающему, или наконец ожидаемому совершенству: то, конечно, или мир не так управляется свойственными ему законами, как машина, или, по крайней мере, человечество не так крепко привязано к машинальной части мира, как думает машинальная мудрость.
   Мир идет по своим законам! Пусть так; он идет по законам необходимости. А ты, существо свободное и нравственное, разве ты не должен идти по законам свободы и нравственности? Разве премудрый, праведный и благий Бог только в бездушном мире воцарил свойственный Ему закон: а мир духовный предал мятежу и безначалию беззакония? Нет! В мире физическом, что посеяно, то, а не другое, вырастет по закону необходимости[13]; в мире духовном и нравственном, что посеешь свободно, то и жать будешь. Посеешь благочестие и правду: пожнешь благословение и благополучие. Посеешь нечестие и неправду: пожнешь клятву, бедствие, погибель.
   Человечество идет к совершенству! Это не совсем неправда. Философия нашла сию мысль у Религии; позавидовала возвышенности ея; похитила ее; но не поняла, и не умела употребить. Религия открыла, что Бог ведет человечество к совершенству и блаженству, зло неисправимое отсекая правосудием, исправимое исправляя милосердием, подая Свою силу немощи, но никогда силою не подавляя свободы, а преклоняя ее к добру любовию: гордая философия, худо подслушав, тщеславно пересказывает, что человечество идет к совершенству само собою, побеждая (как она прибавляет) природу посредством искусства, открытий, изобретений, но (что не всегда она проповедует, однако показывает делом) не домогаясь приближиться к Творцу природы. Со Святым Павлом молю вас, "братие, да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиам мира, а не по Христе" (Кол. II. 8). И ныне, как во времена языков, уклонясь от мудрости по Христе, "в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога" (1Кор. I. 21). Думают одним взором обнять все человечество; указывают какой-то самодвижный ход оного к совершенству; превозносят успехи так называемаго просвещения и образованности; обещают золотой век: и там, где наиболее думают, что все сие делается и сделается само собою, и менее всего заботятся о благословении и просвещении свыше, -- там именно, и в то же самое время, не находят ни добродетелей, ни нравов, ни спокойствия, ни безопасности, пороки необузданны, распри бесконечны, союзы ненадежны, мудрость сделалась не более, как промышленностию, и познания товаром, книги и зрелища наполнены преступлениями и ужасами, как темницы и места казни. Скажите пожалуйте, неужели сие-то и есть прямая дорога и естественный ход к совершенству человечества? Или, напротив, не суть ли это распутия, дебри, пропасти, уклонения, заблуждения, падения? Но сократим спор. Если человечество, в целом ли, почастно ли, должно идти к желаемому и ожидаемому в будущем совершенству, благополучию, блаженству: то надобно, чтобы найден, или лучше указан был истинный к тому путь. Говорю: лучше указан: потому что путь, пролагаемый догадочно, часто не ведет к цели и тогда, когда ее представляет в виду; а путь, указанный опытным и верным путеводителем, ведет к цели и тогда, когда она еще скрыта от взоров. Какой же это путь? -- Тот, который Откровение Аврааму нарекло, по приспособлению к разнообразному множеству шествующих, -- "путями Господними", который впрочем в основании есть единый путь Господень. Кто же указует путь сей? -- Иногда, поколику нужно, Сам Господь с неба, как, например, тому же Аврааму: "ходи предо Мною и буди совершен" (Быт. XVII. 1). Обыкновеннее же испытавшие благонадежность сего пути, от радости провозглашают свое обретение, и по человеколюбию приглашают к участию в оном, как например: "блажени непорочнии в пути, ходящии в законе Господни" (Псал. CXVIII. 1). "Блажен муж, иже на пути грешных не ста, но в законе Господни воля его. Будет яко древо насажденное при исходищих вод. Вся, елика аще творит, успеет" (Псал. I. 1--3). "Блажени вси боящиися Господа, ходящии в путех Его. Труды рук твоих снеси; блажен еси и добро тебе будет" (Псал. CXXVII. 1--2). "Потерпи Господа, и сохрани путь Его, и вознесет тя еже наследити землю; внегда потреблятися грешником, узриши" (Псал. XXXVI. 34). Если, то есть, и покажется тебе, что путь Господень труден, или долог, и не являет тебе вскоре приятной будущности: не колеблись в вере; не теряй надежды; наконец минует испытание, и откроется воздаяние. "Потерпи -- узриши".
   Христиане! Вам известно, что великий град Божий, к которому собственно ведет путь Господень, -- блаженная будущность, которая оправдает путь сей совершенно, -- лежит за пределами времени. Но на сем же, и только на сем, пути лежат и мирные обители и безопасные грады временных благословений. Сохраняйте сей путь, у нас благодарение Богу, не потерянный: и как Благочестивейший Государь наш указует путь сей Своему Наследнику, так и вы предшествуйте на сем пути добрым примером, и указуйте, и заповедуйте оный, родители детям, домовладыки домашним, наставники наставляемым, начальники подчиненным, старшие младшим; все друг другу да подаем руки на пути веры и благочестия, который есть единственный верный путь благоденствия и блаженства! Аминь.

-----

   [1] По рукописи автора: Царева...
   [2] По рукописи автора: следственно,..
   [3] По рукописи автора: надобно...
   [4] По рукописи автора: напротив довольно зрелое:..
   [5] По рукописи автора: что конечно не более обильно жертва Илии орошена была удвоенным и утроенным возлиянием воды, чтобы потом пришел на нее небесный огнь, как обильно наша безценная жертва орошена была всеобщими слезами...
   [6] По рукописи автора: Ты видел сие мгновение,..
   [7] По рукописи автора: Царь вместе с царством.
   [8] По рукописи автора: сей одинокий,..
   [9] По рукописи автора: и Антиохии;..
   [10] По рукописи автора: и в сем (что иначе и не сбыточно)...
   [11] По рукописи автора: неизменно подтверждаемая...
   [12] По рукописи автора: о будущем:..
   [13] По рукописи автора: то и вырастет необходимо;..
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru