-- Вы обвиняетесь въ кражѣ пѣтуха и картуза. Признаете себя виновною?
-- Нѣтъ, не признаю,-- отвѣчаетъ Фабристова, опустивъ глаза и вертя рукою кончикъ головного теплаго платка.
-- Свидѣтель Густинъ!-- вновь возглашаетъ судья.
-- Я-съ!..
Со скамейки поднимается коренастый, здоровый мужикъ, одѣтый въ барашковый тулупъ, и подходитъ къ судьѣ.
-- Вы кто?
-- Мы-то? Мы -- дворники дома Бахрушина, Густинъ по фамиліи,
-- Разскажите, какъ было дѣло.
Густинъ откашливается и говоритъ:
-- Дѣло было, ваше благородіе, обнаковенно, вотъ такъ-съ. Сижу я, стало быть, у воротъ на дежурствѣ, все, какъ слѣдуетъ, по порядку, во всемъ ночномъ аккуратѣ. Хорошо-съ. Кругомъ, то-ись, ни одной осьмой -- все тихо и благородно.
-- Ну, хорошо. Дальше что?
-- Дальше, обнаковенно, что: сижу-съ и за порядкомъ, стало-быть, наблюдаю. Вдругъ слышу недалеко отъ меня пѣтухъ закричалъ куринымъ голосомъ...
-- Какъ услыхалъ я, стало-быть, пѣтушиную пѣсню въ этакое, можно сказать, время, сейчасъ это сталъ думать: откуда, молъ, пѣтухъ и по какому случаю?
-- Вы къ дѣлу ближе,-- опять говоритъ судья.
Густинъ опять откашливается и продолжаетъ:
-- А вотъ тутъ, ваше благородіе, самое дѣло-то и начинается. Вскочилъ я да и туда, гдѣ былъ пѣтушиный крикъ. Вижу, стоитъ вотъ эта самая женщина (указываетъ на Фабристову) и держитъ въ рукахъ пѣтуха чернаго и картузъ. А тутъ, около нея, на скамейкѣ спитъ какой-то человѣкъ безъ картуза, и карманы его выворочены. Ну, я стало-быть, смекнулъ, что дѣло не ладно, и представилъ ее съ пѣтухомъ и картузомъ въ участокъ. А посля, значитъ, туда же пришелъ и тотъ человѣкъ, который спалъ, и сказалъ, что, молъ, картузъ его стоитъ 10 копѣекъ.
-- Больше ничего не знаете?
-- Больше ничего-съ....
-- Можете итти.
-- Покорнѣйше благодаримъ,-- говоритъ Густинъ и уходить.
-- Фабристова, гдѣ вы взяли пѣтуха?-- спрашиваетъ судья у обвиняемой.
-- Купила.
-- Гдѣ? У кого?
-- Не помню...
Мировой судья приговорилъ Фабристову къ тюремному заключенію,
-- Довольны вы рѣшеніемъ?-- спросилъ въ заключеніе судья.
-- Довольна,-- отвѣтила Фабристова и направилась, сопровождаемая городовымъ, въ пріемную.
Здѣсь къ ней подошли какія-то двѣ оборванныя молодыя женщины, очевидно, подруги ея по Хитрову рынку, и вручили большой узелъ съ съѣстными припасами.