СМѢШНЫЕ РАЗСКАЗЫ, СЦЕНЫ, ШУТКИ И ЛИРИЧЕСКІЯ СТИХОТВОРЕНІЯ
МОСКВА Изданіе журнала "РАЗВЛЕЧЕНІЕ" 1900
УДОБНАЯ КВАРТИРА.
Послѣ долгихъ исканій по разнымъ переулкамъ и закоулкамъ московскимъ какой-нибудь подходящей комнаты, я увидалъ вдругъ на воротахъ двухъэтажнаго деревяннаго дома записку такого содержанія:
"Здесь одаеца комната снебилью вместѣ смузыкантомъ. Хватора. No 4."
На мой звонокъ дворнику вышелъ молодой малый въ бѣломъ фартукѣ, съ глуповатою и добродушной физіономіей, и спросилъ:
-- Кого надыть?
-- Гдѣ квартира No 4?-- говорю я.-- Комната тамъ отдается...
-- Знаемъ. Эфто у "корявой Федосьи", стало-быть. Вонъ въ углу на дворѣ крыльцо-то: ступай на верхъ; тутъ те и будетъ хватера No 4,-- пояснилъ дворникъ.
Я пошелъ по указанію. "Корявая Федосья" -- квартирная хозяйка -- рябая, какъ терка, очень толстая, вся засаленная, съ кривымъ глазомъ, окинула меня съ ногъ до головы и спросила:
-- Вы изъ какихъ будете?
-- Я -- по письменной части...
-- Гм... Это, значитъ, въ родѣ абвоката отъ Иверскихъ воротъ: на спинѣ прошеніе пишите,-- усмѣхнулась корявая Федосья.
-- Нѣтъ, -- говорю, -- я по другой части...
-- Да мнѣ наплевать -- по какой тамъ вы части. Я, вѣдь, такъ, въ шутку. Вотъ эта комната: цѣна 10 рублей.
И хозяйка отворила дверь небольшой коморки, гдѣ стояли столъ, два ветхія кресла, кровать и трехногій покачнувшійся диванъ. Въ углу торчала мѣдная музыкальная труба огромныхъ размѣровъ.
-- Здѣсь у меня музыкантъ одинъ живетъ -- по баламъ играть ходитъ. Вамъ съ нимъ веселѣе, да и платить пополамъ будете,-- сказала корявая Федосья.
-- Нѣтъ, я бы желалъ жить одинъ,-- говорю я.
-- Ну, такъ я его въ кухню опредѣлю, за печку. Онъ таковскій, да и деньги неаккуратно платитъ.
Сторговались за 8 руб. въ мѣсяцъ.
-- Я сегодня же переѣду къ вамъ; а вотъ пока одинъ рубль задатку, -- сказалъ я хозяйкѣ, -- и пока до свиданія!
-----
Въ тотъ же вечеръ, держа въ рукахъ свой чемоданъ -- все мое имущество, -- я уже входилъ въ квартиру No 4 и еще въ дверяхъ кричалъ корявой Федосьѣ:
-- Хозяюшка! Самоварчикъ мнѣ...
-- Сейчасъ, батюшка!-- отвѣтила та изъ кухни.
Самоваръ скоро явился. Я отдалъ хозяйкѣ за полмѣсяца впередъ за комнату и расположился пить чай, пригласивъ и Федосью Климовну (такъ звали содержательницу квартиры).
Не успѣлъ я налить по чашкѣ китайскаго зелья, какъ вдругъ раздался ужасный ревъ трубы, которая изрыгала изъ своего громаднаго жерла какія-то дикія варіаціи.
Я вскочилъ.
-- Что это такое?:-- съ ужасомъ вопросилъ я хозяйку.
Та усмѣхнулась.
-- А это -- музыкантъ дудитъ: танцію разучиваетъ. Вамъ съ непривычки чудно, какъ деретъ-то онъ: ну, а мнѣ ужъ пріѣлась его музыка...
Только-что замолкъ трубный ревъ, изъ какой-то комнаты послышались аккорды на разбитомъ фортепьяно и вслѣдъ затѣмъ душу раздирающій женскій голосъ, визжавшій дискантомъ:
"Ахъ, можетъ быть, мечты мои безумны..."
-- Это что?-- воскликнулъ я.
-- Пѣвица одна... ходитъ учиться пѣть въ какую-то лабораторію, гдѣ консервы дѣлаютъ... Смирная дѣвушка, только визжитъ каждый вечеръ, какъ кошка. Иной разъ душу всю вымотаетъ,-- пояснила мнѣ хозяйка.
"Не вспомнитъ онъ въ столицѣ многошумной,
Что и одна и далека..."
продолжала пищать пѣвица.
Я сталъ терять терпѣніе.
-- Чортъ знаетъ, что такое! Съ ума можно сойти, -- выпалилъ я, ероша свои волосы.
-- Это съ непривычки,-- утѣшала меня корявая Федосья.
-- Какъ же я буду работать? Мнѣ нуженъ покой, тишина...
Но я не кончилъ фразы.
Музыкантъ опять рявкнулъ на своей убійственной трубѣ, а въ сосѣдней комнатѣ какая-то подгулявшая компанія завыла "Быстры, какъ волны, дни нашей жизни".
-- Батюшки! Да что же это такое?-- закричалъ я, затыкая уши.-- Вѣдь это цѣлый адъ!
-- Вотъ, что значитъ, съ непривычки-то,-- качала головой хозяйка.-- А я, вотъ, привыкла...
-- Да наплевать мнѣ на вашу привычку!-- стукнулъ я кулакомъ по столу.
-- А вы потише: столъ-то и такъ еле живой, еще сломаешь, чего добраго, -- сердито сказала Федосья.
Въ это время въ коридорѣ послышался громкій и грозный голосъ:
Сосѣдняя пьяная компанія продолжала выть свою пѣсню, музыкантъ ревѣлъ, пѣвица визжала, а поручикъ, покрывая все своимъ громкимъ басомъ, зычно командовалъ въ комнатѣ хозяйки:
-- Смирр-но!.. Руки по швамъ! Живо самоваръ, коррявая бестія!..
Какъ бѣшеный, схватилъ я свой чемоданъ и бросился вонъ на улицу, забывъ о четырехъ рубляхъ, отданныхъ впередъ хозяйкѣ, и проклиная ея "удобную квартиру".