Эфруси Борис Осипович
С. Н. Южаков. Доброволец. "Петербург" - дважды вокруг Азии. Путевые впечатления

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   С. Н. Южаковъ. Доброволецъ. "Петербургъ" -- дважды вокругъ Азіи. Путевыя впечатлѣнія. Изданіе редакціи журнала "Русское Богатство". 1894 г. Ц. 1 руб. 50 коп.
   Книгѣ г. Южакова должно быть отведено особое мѣсто въ той массѣ путевыхъ очерковъ и замѣтокъ, которыми богата наша литература. Описаніе путешествій, вообще, составляетъ одно изъ любимыхъ чтеній и приносить ту пользу, что будитъ любознательность читателя и расширяетъ кругъ его знаній свѣдѣніями о чуждыхъ ему странахъ и народностяхъ. Но эта непосредственная польза, приносимая такого рода чтеніемъ, еще увеличивается, если авторъ путевыхъ очерковъ не ограничивается только поэтическими описаніями природы и сообщеніемъ подробныхъ свѣдѣній о той или другой мѣстности и народѣ, а вкладываетъ въ свои описанія извѣстную идею, и не относится къ передаваемымъ имъ фактамъ съ объективностью простого наблюдателя, а освѣщая ихъ соотвѣтствующимъ образомъ, умѣетъ затронуть лучшія струны, лучшія чувства въ душѣ читателя. Этимъ именно свойствомъ книга г. Южакова обладаетъ въ высокой степени. Для насъ, русскихъ читателей, книга, г. Южакова представляетъ спеціальный интересъ, такъ какъ въ ней описывается тотъ "край свѣта", какъ выражается авторъ, съ которымъ мы такъ необыкновенно мало знакомы, хотя онъ и составляетъ часть нашего обширнаго отечества и долженъ имѣть широкую будущность. Край этотъ -- наша уссурійская колонія, которая въ недалекомъ уже будущемъ должна лишиться своего изолированнаго положенія и, благодаря проведенію сибирской желѣзной дороги, примкнуть къ культурнымъ странамъ. Отдаленность и изолированность кладетъ свой отпечатокъ на бытъ страны, ея нравы, обычаи. "Не велика и наша культурность,-- восклицаетъ г. Южаковъ,-- но надо прикоснуться къ одичалости колоній, для того, чтобы съ признательностью вспомнить и то малое, чѣмъ мы обладаемъ". Но авторъ надѣется, что приливъ европейской волны, все шире и глубже заливающей этотъ край, смоетъ эту дикость, которая составляетъ какъ бы принадлежность колоніальныхъ нравовъ.
   Г. Южаковъ совершенно справедливо замѣчаетъ, что о Владивостокѣ въ Европейской Россіи господствуютъ самыя смутныя представленія. То этотъ край рисуется какимъ-то земнымъ раемъ, въ виду того, что онъ находится на широтѣ Средней Италіи, то про него распространяются самые изумительные разсказы, въ родѣ того, напримѣръ, что тигры расхаживаютъ, не стѣсняясь, по улицамъ Владивостока и т. п. Во всѣхъ этихъ разсказахъ, разумѣется, много преувеличеній. Тигры, также какъ и хунхузы, отступили передъ европейцами, заселившими этотъ край, и если еще напоминаютъ о себѣ, послѣдніе, т.-е. хунхузы, пожалуй, даже чаще, чѣмъ тигры, то все же далеко не съ прежнею наглостью и смѣлостью. Что же касается представленія о земномъ раѣ, то оно слишкомъ далеко отъ дѣйствительности. Ни климатъ, ни природа, ни условія общественной жизни въ нашей уссурійской колоніи не заключаютъ въ себѣ ничего райскаго. Напротивъ того: г. Южаковъ рисуетъ намъ неприглядную картину того "края свѣта", который нѣкоторые называютъ "Восточною Америкою", онъ же предлагаетъ назвать "бѣлой хунхузіей", такъ какъ хищничество составляетъ главный элементъ гражданской жизни Владивостока и является чуть не культомъ. Авторъ объясняетъ это тѣмъ, что во Владивостокѣ нѣтъ ни общества, ни народа, поэтому не можетъ существовать ни общественныхъ интересовъ, ни самостоятельнаго общественнаго почина. Общество -- это чиновники, офицеры, иностранцы: народъ -- солдаты, матросы, ссыльные, да инородцы. Одни служатъ, другіе торгуютъ и услуживаютъ служащимъ. Все это населеніе временное, которое думаетъ только объ одномъ: какъ бы отслужить свой срокъ, да побольше заработать, или даже по просту урвать, и затѣмъ поскорѣе убраться восвояси. Авторъ приводитъ нѣсколько примѣровъ, обрисовывающихъ беззастѣнчивость владивостокскихъ обывателей въ этомъ отношеніи. Ни о какихъ общественныхъ или народныхъ интересахъ, земледѣльческихъ, торговыхъ, культурныхъ и промышленныхъ пока еще не можетъ быть и рѣчи во Владивостокѣ, такъ какъ все его населеніе либо защитники, либо правители, или же люди, привлеченные въ эту мѣстность интересами защитниковъ и правителей, которые правятъ и защищаютъ только одно -- удобную бухту, которая можетъ служить базисомъ для военно-морскихъ операцій. Интересы обороны этого пункта, однако, вызвали потребность въ заселеніи края и въ проложеніи путей сообщенія. Отсюда появленіе народа, экономическихъ интересовъ и культуры, которая понемногу создается въ краѣ. Съ проведеніемъ желѣзной дороги Европа вступитъ въ свои права въ этой непріютной, суровой странѣ. Выростутъ новыя поколѣнія, которыя будутъ любить свой край и которыя не будутъ думать только о томъ, какъ бы урвать изъ него что можно, а будутъ вкладывать въ него свою энергію, трудъ и знаніе. Однако, пока наступитъ это свѣтлое будущее, жизнь во Владивостокѣ будетъ тяжела для всякаго свѣжаго человѣка, не явившагося туда исключительно съ цѣлями наживы.
   Весь интересъ общественной жизни этихъ далекихъ окраинъ сосредоточенъ въ настоящее время на постройкѣ того великаго рельсоваго пути, который долженъ связать ихъ съ Европой. Авторъ сообщаетъ весьма интересныя свѣдѣнія объ организаціи работъ по проведенію сибирской желѣзной дороги, о системѣ труда, существующей тамъ, и объ условіяхъ жизни желѣзнодорожныхъ рабочихъ. Между прочимъ, въ высшей степени любопытенъ разсказъ автора о томъ, какое вліяніе имѣло гуманное и добросовѣстное отношеніе къ каторжникамъ на успѣшность ихъ работы и отсутствіе побѣговъ, буйства и преступленій. Извѣстно, что принудительный трудъ всегда малоуспѣшенъ; трудъ же, налагаемый какъ наказаніе, конечно, еще болѣе ненавистенъ человѣку -- отсюда экономическая невыгодность труда ссыльно-каторжныхъ. Однако, первое время казалось возможнымъ достигнуть иныхъ, болѣе благопріятныхъ результатовъ этого труда. Подъ управленіемъ въ высшей степени гуманнаго старика инженера Стоянова, армія преступниковъ работала одушевленно и весело. Ни одного побѣга, ни одного буйства и преступленія за это время не произошло, хотя условія для побѣговъ были въ это время очень благопріятны. Рвеніе арестантовъ при производствѣ работъ, конечно, не мало способствовало тому, что торжество закладки сибирской желѣзной дороги состоялось въ назначенное время. Но такое положеніе продолжалось не долго. Стояновъ былъ уволенъ, начались побѣги, взысканія. Наступила, острая реакція, каторга напомнила о себѣ и вызвала настоящую панику во Владивостокѣ, такъ какъ начались повальныя воровства, грабежи, убійства, и городъ былъ оцѣпленъ военными постами, и военные патрули расхаживали по улицамъ. Переворотъ совершился какъ разъ тогда, когда измѣнилась система обращенія съ каторжными рабочими. Рѣшительныя мѣры и наступленіе холодовъ, прекратившее побѣги арестантовъ, положило конецъ острой реакціи, затѣмъ все вошло въ свою колею, т.-е. наступилъ обыкновенный каторжный режимъ, малая успѣшностъ труда, побѣги и глухая борьба. Все пошло опять обычнымъ путемъ по системѣ установившейся рутины, и гуманныя теоріи, на время-было одержавшія верхъ и возбудившія надежды на свое осуществленіе въ дѣйствительной жизни, снова перешли въ область утопическихъ мечтаній.
   Къ сожалѣнію, размѣры этой замѣтки не позволяютъ намъ изложить болѣе подробно содержаніе интересной книги г. Южакова, къ которой отсылаемъ нашего читателя, особенно если одъ интересуется бытомъ нашихъ далекихъ окраинъ. Вторая часть книги г. Южакова посвящена описанію тѣхъ мѣстностей (Перимъ, Цейлонъ, Малайскій архипелагъ, Сингапуръ, Японія), которыя онъ посѣтилъ на пути изъ Одессы во Владивостокъ и обратно. И здѣсь г. Южаковъ не ограничивается только описаніемъ достопримѣчательностей и передачею только личныхъ впечатлѣній. Въ каждой строкѣ его очерковъ вы чувствуете писателя-публициста, который не можетъ пройти мимо какихъ бы то ни было явленій общественной жизни, не постаравшись разъяснить себѣ ихъ значенія и условія ихъ происхожденія. Рядомъ съ этимъ, мы находимъ въ очеркахъ очень поэтичныя и интересныя описанія тропической природы, восхожденія на Адамовъ пикъ, эту святыню буддистовъ, и т. д. Описаніе урагана въ Индѣйскомъ океанѣ прелестно. Тропическая природа произвела на автора впечатлѣніе могущества и торжества старости. Со старческимъ постоянствомъ, безъ молодыхъ весеннихъ порывовъ сѣверной природы, говоритъ авторъ, безъ напряженія силъ въ ихъ полномъ разцвѣтѣ сѣвернаго лѣта, тропическая природа повторяетъ изо дня въ день одно и то же, поражая своею неувядающею мощью и неистощимыми силами. Въ этой мощи тропической природы авторъ видитъ ея главное обаяніе и источникъ ея власти надъ человѣчествомъ. "Несмѣняемость безъ перерыва, пробужденія и напряженія, воспитываетъ въ тѣхъ же свойствахъ и тропическаго человѣка. Сингалезы и малайцы -- симпатичный, интеллигентный и нравственный народъ (особенно сингалезы), но они, подобно своей природѣ, застыли въ незыблемыхъ, низмѣнныхъ процессахъ жизни, не зная весенняго возбужденія силъ, обновляющаго и тѣло, и душу человѣка, ни лѣтняго напряженія, заставляющаго превзойти самого себя и служащаго залогомъ развитія человѣческихъ силъ и способностей, ни зимняго досуга для отдыха и размышленія. Молчитъ и дремлетъ въ своей неувядаемой красотѣ могучая старость; молчитъ и не отзывается и наше сѣверное сердце на красоты этой природы, равнодушной и холодной, хотя я облитой горячими лучами полуденнаго солнца".
   Путевые очерки г. Южакова печатались первоначально въ видѣ отдѣльныхъ статей въ журналахъ "Русское Богатство" и "Міръ Божій". Г. Южаковъ собралъ ихъ и дополнилъ, а нѣкоторыя главы написалъ даже вновь, рѣшившись издать эти очерки въ отдѣльной книгѣ. Мы, читатели, можемъ быть ему только благодарны за то, что онъ взялъ на себя трудъ представить намъ въ объединенномъ видѣ свои, въ высшей степени интересныя и содержательныя, путевыя впечатлѣнія.

Э.

"Міръ Божій", No 4, 1894

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru