Ефименко Татьяна Петровна
Жадное сердце
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Ефименко Татьяна Петровна
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1916
Обновлено: 28/10/2020. 92k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Стихотворения
Иллюстрации/приложения: 1 штук.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Т. ЕФИМЕНКО.
ЖАДНОЕ СЕРДЦЕ
стихи.
ПЕТРОГРАДЪ.
1916
УШЕДШЕМУ.
I.
Нѣтъ ничего сладостнѣе, какъ вни-
мать заповѣдямъ Господнимъ.
Іисуса сына Сирахова гл. 23, 36.
* * *
Я хлѣбъ и медъ носила Пану въ лѣсъ,
Плела вѣнки домашнимъ нашимъ ларамъ,
И козъ пасла, пока лазурь небесъ
Не крылась пепломъ сѣрымъ за пожаромъ.
Но тѣ часы безпечные прошли,
И въ кругъ заботъ ввела меня Венера:
Я тку холсты и мою на мели,
Знакомы мнѣ въ хозяйствѣ вѣсъ и мѣра.
Зажженъ очагъ... Мой другъ беретъ свирѣль.
За труднымъ днемъ минуты ласкъ лѣнивы,
Но нашъ союзъ скрѣпляетъ колыбель,
Сплетенная изъ вѣтокъ гибкой ивы.
* * *
Мы полюбили другъ друга, встрѣчаясь при храмѣ.
Тамъ обручились подъ тѣнью высокаго кедра.
Тамъ на ступеняхъ сидѣли вдвоемъ вечерами,
Слушая музыку ночи, и сосенъ, и вѣтра.
Тамъ, наконецъ, наши клятвы прослушали боги,
Свѣтлые лики склоняя надъ нами съ участьемъ.
Домикъ за храмомъ, далекій отъ людной дороги,
Мы освятили цвѣтами, любовью и счастьемъ.
Горе и смерть не пошли торопливо за нами,
Жертвы богамъ мы приносимъ въ веселой одеждѣ.
Время летитъ... но смѣясь надъ его сѣдинами,
Розы цвѣтутъ, и другъ друга мы любимъ, какъ прежде.
* * *
Веселый фавнъ, изваянный убого
Пастушескимъ ножемъ,
Межъ двухъ оливъ у моего порога
Ты охраняешь домъ.
Когда заря потонетъ въ синемъ мракѣ
Гирляндой желтыхъ розъ, -
Несу тебѣ я хлѣбъ, вино и маки,
И сыръ домашнихъ козъ.
Храни мой домъ, храни меня и друга:
Жилище отъ огня,
Его - отъ ранъ, страданій и недуга,
Отъ ревности - меня.
* * *
Домъ убрала я, гирлянды привѣсила къ ларамъ.
Въ чистомъ источникѣ вымыла ноги нагія.
Въ новомъ жилищѣ меня охраняйте, какъ въ старомъ,
Боги огня и рожденія, боги благіе.
Радостнымъ взглядомъ на мужа смотрю я съ порога:
Вѣтки срѣзая, онъ прячетъ улыбку порою.
Только лишь осень подуетъ изъ гулкаго рога,
Въ домикѣ нашемъ насъ будетъ не двое, а трое.
Надъ колыбелью, сплетенной изъ вѣтокъ, мы оба
Ставимъ цвѣты и чужихъ отстраняемъ сурово,
Чтобы ребенокъ здоровъ и красивъ былъ и чтобы
Боги за первымъ послать не забыли второго.
* * *
Нынче съ утра хлопочу я: милыхъ гостей ожидаемъ.
Руки, какъ бѣлыя птицы, быстро мелькаютъ весь день.
Вишни уже отцвѣтаютъ, горы обласканы маемъ,
Выйди съ ребенкомъ на солнце, вымой его и одѣнь.
Сѣни травой ароматной надо посыпать не скупо,
Надо и вѣтокъ душистыхъ въ свѣтлыя спальни внести,
Сбѣгай - ты быстрый, - за садомъ глянь-ка въ долину съ уступа,
Слышно ли путниковъ милыхъ, вьется ли пыль по пути?
Встань на порогѣ съ водою въ широкогорломъ кувшинѣ,
Да полотенце льняное съ яркой каймой не сомни.
Здравствуйте, милые гости, благословенье богини
На приносящихъ намъ радость въ свѣтлые майскіе дни.
* * *
Какъ мнѣ кажется пусто въ домѣ, полномъ людьми.
Какъ зловѣще и тихо безъ дѣтскаго плача.
Колыбельку нѣмую поскорѣе возьми,
Пусть и въ домѣ, какъ въ сердцѣ, все станетъ иначе.
Самый маленькій умеръ, сынъ, не жившій почти,
Съ голубыми глазами и личикомъ бѣлымъ.
Я игрушки поставлю, ты молитву прочти
Надъ зарытымъ глубоко надъ маленькимъ тѣломъ.
Это все, что осталось отъ веселья и мукъ:
Черный холмикъ, гдѣ куклы лежатъ, выгорая,
И для нѣжныхъ, для жадныхъ, для невѣрящихъ рукъ
Колыбелька пустая въ холодномъ сараѣ.
* * *
Покуда домъ къ порядку я налажу,
Проходитъ день. А смолкнетъ крикъ и стукъ,
Ужъ я беру неконченную пряжу,
И нить, жужжа, бѣжитъ изъ ловкихъ рукъ.
Къ роднымъ въ село, на праздникъ, неохотно
Я выхожу, трудамъ своимъ вѣрна.
Зато, какъ шелкъ, тонки мои полотна
И ломятся амбары отъ зерна.
Испечь хлѣба, сбить масло, снять сметану...
Горятъ дѣла, но и часы горятъ,
И скоро ужъ для дочки я достану
Мой свадебный, припрятанный, нарядъ.
* * *
Бархатистыя, пыльныя, сизыя кисти:
Переполнена сокомъ ихъ ранняя зрѣлость.
Къ своевременной жатвѣ нашъ чанъ ты почисти
И провѣрь его емкость, и прочность, и цѣлость.
Ларамъ ладанъ сожжемъ; съ жертвой въ городъ поѣдемъ,
Сыновей разошлемъ звать подмогу отъ міра,
И веселымъ сосѣдкамъ и сильнымъ сосѣдямъ
Изготовимъ лепешекъ, и меда, и сыра.
Если трудъ нашъ - благой, не погибнутъ усилья,
Перебродитъ вино, переженятся пары,
И богиня веселья, любви, изобилья
Посѣтитъ и подвалы, и домъ, и амбары.
* * *
Ужъ вѣтеръ осенній трубитъ въ одинокомъ ущельѣ,
Ужъ зябкія нимфы въ росистыя сходятъ долины,
Но въ праздникъ семейный, въ довольствѣ и мирномъ весельѣ,
Виномъ запиваемъ мы хлѣбъ золотой и маслины.
Ужъ стынутъ пустыя на склонахъ обвѣтренныхъ лозы.
Окончена жатва. Обобраны груши. Нескоро
Подымется вьюга, но заперты въ изгородь козы -
Грядущее скрыто отъ робкаго смертнаго взора.
Я шкурами двери и тканями стѣны закрою,
Попрячу оливки въ кувшинахъ, широкихъ и красныхъ;
Дѣтей убаюкавъ, огонь мы притушимъ золою,
И праздникъ нашъ мирный окончится въ ласкахъ не страстныхъ.
* * *
Весны бывали душисты, лѣта безпокойны и жарки.
Память объ этомъ, какъ эхо въ далекомъ своемъ повтореньѣ.
Осени мудрой я вижу вездѣ золотые подарки:
Въ домѣ моемъ изобилье, въ сердцѣ моемъ примиренье.
Старости ласковой голосъ, ея указанья я слышу.
Меньшій ли смыслъ въ моей жизни нынче, чѣмъ дальней весною?
Садъ полонъ фруктовъ, а лозы покрыли и стѣны и крышу,
Выросли дѣти и внуки - жизни, зажженныя мною.
Ропотомъ дней не встревожу; пускай появляются разомъ
Смерть и зима; разукрасьте кедромъ костеръ мой и елкой.
Если весь кругъ нашей жизни исполненъ по божьимъ указамъ,
Смерть будетъ тихой и сладкой, память же свѣтлой и долгой.
II.
Единоборство навѣки враждующихъ душъ.
* * *
Вотъ мы друзья. Мы любви отдались. Почему жъ
Наши сердца въ крови?
Единоборство навѣки враждующихъ душъ
Сильнѣй и глубже любви.
Кольцами мы обмѣнялись. Ты ревность прогналъ.
Ты мнѣ себя подарилъ.
Все же, когда раздается по полю ночному сигналъ,
Мы слышимъ его - дикари.
Нѣжностью лжемъ мы. Желанье одно: побороть,
Омочить губы въ крови.
Пальцы сжимаются въ ласкахъ - и ранена плоть.
Это сильнѣй любви.
УШЕДШЕМУ.
Домъ будетъ на холмѣ, гдѣ славный солнцепекъ,
Куда достанетъ вѣтеръ съ моря.
Тамъ каплями янтарь на всѣхъ стволахъ натекъ
И на некрашенномъ заборѣ.
Тамъ будетъ бѣгать песъ по заячьимъ слѣдамъ
Въ лѣсу, расчищенномъ, сосновомъ.
Тамъ я себя тебѣ безтрепетно отдамъ
Съ моей душой и домомъ новымъ.
Но ты не хочешь насъ, я знаю, ты далекъ,
Мой песъ тебя не встрѣтитъ лаемъ.
Напрасно въ сердцѣ днемъ и ночью огонекъ,
Какъ у иконъ, непотухаемъ.
Ты дорогъ мнѣ еще, враждебный и чужой,
Знакомецъ съ взглядомъ незнакомымъ,
Отвергнувшій меня, съ больной моей душой
И полнымъ солнца новымъ домомъ.
Ты дорогъ мнѣ всегда, но ты далекъ уже.
Пусть все пережитое свято,
Но скорбь послѣднихъ лѣтъ, какъ камень на межѣ,
Насъ разграничившей когда-то.
* * *
Сперва словами мы другъ друга испытали,
Потомъ подмѣтили тончайшія детали
Движеній вкрадчивыхъ, лица, одеждъ и книгъ,
Но образъ явственный изъ линій не возникъ.
Потомъ молчаніемъ, какъ лучшимъ реактивомъ,
И взглядомъ длительнымъ, глубокимъ и пытливымъ,
Себя провѣрили - и показалось намъ,
Что раздѣлявшее легло по сторонамъ,
Что одиночество уступитъ нѣжной силѣ.
Мы руки сблизили - и вновь разъединили.
Прошло пожатье ихъ въ насъ огненной волной,
И то былъ не огонь, а холодъ ледяной.
* * *
Вы хотите коснуться сквозь неплотныя двери
Только самаго края,
Отдающее сердце не считаетъ, не мѣритъ,
И себя раззоряетъ.
Лучше будемъ врагами, лучше будемъ скупыми.
За прикрытою дверью,
Чтобъ, услышавъ Вашъ голосъ, Ваше милое имя,
Щитъ мой былъ - недовѣрье.
Пусть сокровищницъ дремлетъ глубина золотая.
Не коснитесь и края...
Отдающее сердце отдаетъ, не считая,
И себя раззоряетъ.
* * *
Пріиди ко мнѣ, какъ другъ, привѣтливый, простой,
И трудъ мой похвали, и у окна постой,
И самъ цвѣтовъ нарѣжь, и самъ воды налей
Въ кувшинъ, гдѣ въ старину хранился лишь елей.
Смотри - ужъ столъ накрытъ: какъ бѣлъ и серебристъ
Въ тѣни, гдѣ сонный лавръ и синій остролистъ.
На блюдѣ медъ и ледъ, чтобъ жаръ смягчить дневной,
И узкая форель съ оливковой спиной,
И земляника съ горъ, послѣдняя въ году,
И хлѣбъ, гдѣ я миндаль запеченный найду.
Прійди ко мнѣ, забывъ любовь, и гнѣвъ, и грусть.
Твои привычки, другъ, я помню наизусть.
Вотъ свѣжая вода въ фарфоровомъ тазу.
Вотъ полотно съ каймой, расшитою внизу.
Вотъ подстаканникъ твой - онъ потемнѣлъ слегка -
Вотъ лиліи къ столу и листья для вѣнка.
Когда отъ лавровъ тѣнь начнетъ на домъ ползти.
Мы скажемъ у воротъ спокойное "прости",
И ты пойдешь къ горѣ, а я пойду домой,
Съ цвѣткомъ твоимъ въ рукѣ, холодной и нѣмой.