Lib.ru/Классика: Дживелегов Алексей Карпович. Рим в средние века и в новое время

Рим в средние века и в новое время. "Что было прежде миром, ты сделала городом" ("Urbein fecisti quod prius orbis erat"), -- пел, сокрушенно обращаясь к богине Роме (см.), поэт начала V века Рутилий Памациан. И это не было ни риторической фигурой, ни поэтической гиперболой далее в его дни. Столетием позднее это стало действительностью. После падения Западной империи (476) -- при готах (493 -- 555), в эпоху экзархата (см.), при лангобардах (570 -- 774), -- Р. превратился в провинциальный город, былые богатства и плохая защищенность которого беспрестанно привлекали к нему грабителей как в виде вражеских отрядов, так и в виде более мирных, но столь же жадных финансовых чиновников. Лангобардское завоевание, однако, остановилось у римских стен. И именно напор лангобардов, -- которому нужно было непрерывно оказывать отчаянное сопротивление и от которого ничем не могла защитить столица экзархата Равенна (см.), -- положил начало особой организации города Р. Папы: Лев I и особенно Григорий Великий (см. папство), при которых римская курия накопила огромные богатства, благодаря этим богатствам могли продовольствовать город, помогать ему набирать и вооружать ополчение и даже откупаться от лангобардов, когда силы сопротивления истощались. И хотя префект, представитель власти византийского императора, очень рано потерял всякое влияние, папы не хотели -- хотя это было очень легко -- совсем порывать связь с Константинополем. Они одинаково боялись и попасть под власть лангобардов, и оказаться лицом к лицу с буйной римской общиной. Поэтому Р. принимает нейтральное название герцогства (Romanae urbis ducatus) по образцу лангобардских (711) и получает вследствие боевых требований момента аристократическое военное устройство. Во главе города становится герцог (dux), военачальник, командовавший милицией. В римской милиции служили только граждане, притом главным образом знатные. Городская знать делилась па две группы: высшая (proceres) --потомки старых оптиматов, они были крупными землевладельцами и носителями всех важнейших должностей в церкви, городе и в милиции; низшая (nobiles) -- землевладельцы менее крупные, составлявшие основную массу милиции. Но в милицию имели доступ -- и с течением времени все больший--и другие классы: средний класс, купцы и ремесленники, так наз. honesti homines, и даже отчасти низы города -- plebs, vulgus populi, -- состоявшие из людей зависимых. Не служили в милиции только рабы, а также, естественно, и духовенство. Знать заседала в сенате, который, разумеется, нс имел ничего общего со старым сенатом. В особо важных случаях весь народ созывался на вече. Главным должностным лицом города был префект, -- теперь начальник полиции и председатель уголовного суда. Он уже почти всегда назначался папою. За ним следовали римские консулы, -- знатные, которым папы поручали специальные административные миссии. Административные функции принадлежали "семи судьям", папским чиновникам из духовенства, каждый из которых имел особый титул (некоторые из них, напр, camerarius, позднее стали руководящими должностными лицами курии). К XI веку они сделались гражданскими судьями, при чем вели дела или единолично, или во главе другой, состоявшей из мирян, юридической коллегии, indices dativi. Третья группа должностных лиц, носившая название "судей", iudices de militia, были просто военные чины.

Когда лангобарды, завоевав Равенну (751), двинулись на Р., оставшийся уже совершенно беззащитным, папа обратился за помощью к франкским королям. Призыв был услышан. Пипин отнял экзархат у лангобардов и принес его в дар св. Потру, т.-е. папе (755; около этого времени была придумана легенда о "даре Константина"; см. XVIII, 16/17,), а Карл Великий совсем разрушил лангобардское царство (773). Р. юридически стал независимым, ибо связь его с Константинополем распалась, а папа сделался светским государем. Его владения получили название Церковной, или Папской области, иначе Patrimonium S. Petri. Но власть папы была лишена твердой основы, и пока был жив Карл, венчанный императором в 800 г., носивший титул римского патриция и присвоивший себе права высшего правосудия, судьбами Р. распоряжался он, большей частью через посредство своих посланцев (missi dominici), которые действовали временами об руку с папскими missi. При преемниках Карла власть императора стала приходить в упадок все больше и больше, и выдвинулась надолго другая сила, которую Пинии и Карл держали в узде, -- римские бароны.

Римское дворянство во многом отличалось от феодальной знати, с которой приходилось бороться коммунам северной и средней Италии. В нем было гораздо меньше представителей германского элемента. Его земельные владения не были результатом конфискации имений при готах и лангобардах и не были имперскими ленами. Как земельные, так и денежные его богатства образовались главнейшим образом путем папских пожалований. Лангобардская и франкская прослойки проникали в среду римской знати этим же путем. И римских дворян не так просто было истребить или ассимилировать, как ломбардскую или тосканскую знать, которая не имела постоянного притока со стороны. В Р. каждый папа создавал из своих родственников и сторонников новые дворянские кадры с новыми владениями п с новым сторонничеством в различных группах общества внутри городских степ. Эти дворяне естественным образом становились врагами следующего папы и его ставленников и искали связи в кругах более старой знати. Объединения баронов, более или менее крупные, начали играть видную роль, как только появились признаки ослабления императорской власти. Тем более, что дворянство очень скоро оказалось единственной реальной силою, еще остававшейся в Р. и способной защищать его в годины бедствий. В моменты кризисов усобицы между баронами прекращались, и они выбирали по-видимому из своей среды, вождя с титулом консула, сенатора, princeps Romanorum и вынуждали папу признавать его главою римской коммуны. Так, угроза со стороны сарацин в начале X века выдвинула династию 'Геофилакта. Теофилакт разбил сарацинские полчища при Гарильяно (916) и стал в Р. первым лицом. Его жена Теодора была, по-видимому, любовницей папы Иоанна X, а первым мужем его дочери Марозии был маркиз сполетский Альберико, который привел ему лангобардскую подмогу против сарацин. И Теофилакт и Альберико после Гарильяно скоро сошли со сцепы. Марозия унаследовала огромное влияние мужа и отца и незыблемую его основу, Замок св. Ангела. Опираясь на него и на военную силу второго своего мужа, маркиза Тосканы Гвидо, Марозия захватила папу Иоанна X, долго держала его в заключении, потом приказала его умертвить (928), а три года спустя (931) возвела на папский престол одного из своих сыновей под именем Иоанна XI. Третьим мужем Марозии был граф Гуго (см.) Прованский, король Италии (см. XXII, 362), который в 932 г. пытался захватить власть над Р. Но ему помешало народное восстание, поднятое старшим сыном Марозии, вторым Альберико (Альберих II, см.). Народ взял приступом Замок св. Ангела, Гуго бежал, Марозия была заключена в тюрьму, папа стал игрушкою в руках брата. Альберико был провозглашен синьором города (princeps atquc omnium Romanorum Senator): первый случай, когда город сам избрал себе главу, одушевленный идеями о неумирающих политических правах древнего Р. Недаром Альберико дал своему сыну имя Октавиана.

Республика, поставленная теперь под эгиду славных воспоминаний, процветала, пока Альберико был жив. Предвидя, что король Гуго не откажется так скоро от попытки захватить Р., и не очень доверяя знати, Альберико совершенно реформировал городскую милицию, дав значительно больший доступ в нее недворянскому элементу. Настоящей основы для устройства коммуны на твердом экономическом базисе, как на севере, в Р. не было. Город был отрезан от моря, окружен необъятными пустырями Кампаньи, арены дворянских боевых ристаний и набегов, делавших невозможными в сколько-нибудь серьезной мере ни земледелие, ни обмен. Поэтому вывоза не было совсем, а привоз ограничивался самым необходимым. Торговля была ничтожна и по оборотам и по количеству людей, в нее вовлеченных. Ремесло -- исключительно мелкое -- готовило предметы первой необходимости и имело в виду один лишь местный рынок. Более крупные состояния горожан создавались опять-таки случайно близостью к папской курии и клиентскими отношениями к баронам. При таких условиях не могли сложиться достаточно мощные общественные группы, способные создать коммуну, как на севере. Альберико пришлось организовать городские классы сверху. По-видимому, ему принадлежит разделение города на 12 (позднее их стало 13) округов (regiones, rioni) и соответственно этому всей милиции на 12 отрядов. Эта реформа сделала ополчение более демократичным и более независимым от влияния баронов. Имея в руках такую силу, Альберико блестяще отбил неоднократные попытки Гуго захватить Р., укрепил свою власть в Кампанье и по смерти своего брата Иоанна XI (935) сажал на папский престол своих людей, ожидая момента, когда подрастет его сын. Он не дожил до этого и умер в 954 г., а год спустя 17-летний Октавиан сделался папою под именем Иоанна XII (см.). Казалось, все страсти и пороки Теодоры и Марозии в удесятеренном размере воскресли в их потомке, но ни их способности, ни таланты отца не были унаследованы Иоанном. Римляне приходили в ужас, слыша рассказы об оргиях в его дворце, об его мальчишеских кощунствах и капризной тирании. Ропот поднялся и в народных кругах и в среде дворянства, которое завело сношения с королем Беренгаром II Иврейским (см. V, 407, и XXII, 362). Испуганный Иоанн воззвал к немецкому королю Оттону I, обещая ему императорскую корону в награду за защиту престола св. Петра. Оттон пришел с войском и был короновал (962), а год спустя он низложил Иоанна и присвоил себе привилегию утверждать папу, выбранного народом (см. XIII, 469). Но ему пришлось еще не раз до своей смерти (973) приходить в Р. и вооруженной рукой бороться за то, что он считал своим правом. Угроза со стороны Германии заставила народ соединиться с баронами, среди которых выдвинулась семья Крешенцио, очень богатая и влиятельная. Джованни Крешенцио, по примеру Альберико, принял титул патриция и во главе парода и знати долго защищал Р. против Отгона II и Оттона III. В конце концов, однако, осажденный в Замке св. Ангела, он вынужден был капитулировать и вопреки договору был убит после мучительной пытки сторонниками императора (998). Оттону III удалось привлечь на свою сторону часть нобилей, но большинство их осталось верно национальной партии. Когда Оттон III вздумал напасть на одно из укрепленных феодальных гнезд, Тиволи, нобили дали ему такой отпор, что он должен был бежать из. Р. (1001). Во главе восстановленной республики стал граф Тускуланский Григорий, считавший себя потомком Альберико. После прекращения Саксонской династии в Германии римская республика укрепилась еще больше под властью второго Джованни Крешенцио, главы национальной партии нобилей, правившего твердой рукою целых 10 лет (1002--1012). После его смерти графы Тускуланские, перешедшие на сторону императорской партии, вступили в соглашение с немецкими королями Салической династии, сажали на папский престол членов своего рода, а в 1027 г. добились от Конрада II декрета, санкционировавшего управление Р. исключительно по Юстинианову кодексу. Генрих III, коронованный в 1047 г., принял титул патриция, что народ истолковал как покушение на фактическую власть в городе и стал оказывать деятельную поддержку диакону Гильдебранду, фактическому правителю курии, который, оставаясь сначала в тени, повел яростную борьбу с империей из-за инвеституры (см.). Побуждаемый им, папа Николай II учредил коллегию кардиналов (1060), к которой перешло право избрания папы, освобожденное таким образом от контроля не только императора, но и римского народа. А когда Гильдебранд сам сделался папою под именем Григория VII (1073), его указы, запрещавшие духовенству принимать инвеституру из рук светского государя, вовлекли его в борьбу с империей и баронами, терявшими благодаря этому право распоряжения огромными земельными богатствами. Союз императора с баронами сокрушил Григория, а вмешательство в борьбу Роберта Гюискара (см.) повело ко взятию и разгрому Р. норманнами (1084). Преемники Григория снова сделались игрушкой в руках нобилей (см. XIII,489/98). Чтобы найти против них опору в императоре, папа Пасхалий II (1099--1118) предложил Генриху V компромисс: папа откажется от всякой собственности, полученной от королей, и ограничится только тем, что будут давать десятины и благочестивые дары, а император откажется от права инвеституры (ели XIII, 501/02). Соглашение не состоялось, но формула Пасхалия, подразумевавшая отречение от светской власти, произвела в Италии и в Р. огромное впечатление и вскоре сделалась знаменем римской народной революции.

Влияние городских классов в Р. в первые десятилетия XII века было очень невелико, ибо политическая ситуация сложилась там иначе, чем на севере, где коммуны как раз в это время победоносно заканчивают борьбу с дворянством. Причиною этого различия был, конечно, папа, который своим пребыванием в Р. мешал закономерному развертыванию борьбы города с баронами и власть которого нельзя было ликвидировать так просто, как власть северных епископов, в виду ее универсального характера. II все ясе римский народ сделал попытку вернуть свои права, захваченные напою, и подобно северным городам создать у себя настоящую, не призрачную республику. Некоторые данные для успеха имелись. Уже в XI в. городские классы стали организовываться. В 1029 г. мы узнаем о том, что было нечто в роде корпорации у торговцев маслом. От 1030 г. остался документ, доказывающий существование корпорации с приором во главе у ortulani, под которыми нужно, невидимому, подразумевать не садоводов, а более широкую группу земледельцев. От 1035 г. имеется указание на организацию ювелиров. Можно думать, что эти корпорации были не единственными. Первоначально они назывались scholae. В средине XII в. все или почти все отдельные Scholae слились в единую организацию, более широкую, получившую наименование Мерканции (Mercanzia Urbis). Численность и социальный вес ее членов обеспечили Мерканции большое влияние в городских делах. Ее совета запрашивали по целому ряду вопросов; в делах торговых Мерканции случалось договариваться с другими городами и самостоятельно. Когда образовалась Мерканция, до революции 1143 г. или после нее -- мы не знаем. Первая заверенная дата ее деятельности относится к 1166 г. Но нет ничего невероятного, что она появилась и до 1143 г., ибо четкие и уверенные действия народа в эту революцию указывают на существование стройной организации.

Революция в Р. вспыхнула стихийно. Воспользовавшись первым серьезным столкновением с папой Иннокентием II, народ силою захватил Капитолий, провозгласил республику, восстановил сенат, давно бездействовавший, и объявил, ссылаясь на приведенную выше формулу папы Пасхалия II, светскую власть папы упраздненной. В сенат не были допущены крупные бароны, а лишь мелкая знать (la gentilezza), которая большей частью шла вместе с народом. Городские доходы, поступавшие раньше в папскую казну, стали поступать в казну коммунальную. И, как всегда в моменты революционного подъема, появилась военная организация -- городская милиция, разделенная па 12 отрядов под командою нобиля Джордано деи Пьерлеони, получившего титул патриция. Дворяне сделали попытку вернуть власть, двинувшись на Капитолий с новым напою Люцием II во главе, по штурм был отбит, а папа, раненный камнем в голову, вскоре умер (1145). От его преемника Евгения III (см.) сенат потребовал признания новой конституции. Но папа бежал в Витербо за помощью, революция получила свободу действия, а вскоре во главе ее появился и настоящий вождь. Ибо именно в этот момент, к концу 1145 г., появился в Р. Арнольд Брешианский (см.).

В этом монахе соединялись: огромная схоластическая ученость и совершенно не-средневековое страстное преклонение перед античною культурой; неутоленный пафос республиканца, пережившего неудачную борьбу за коммуну в родной Брешии, и пламенная преданность вальденско-патаренской доктрине. Как и она, Арнольд проповедовал, что собственность монахов, лены епископов, светская власть папы, вообще все мирское у церкви есть тягчайший грех и что очиститься церковь и духовенство могут только через отречение от богатств и мирских соблазнов. В Р. все заветные мысли Арнольда еще до его появления начали проводиться в жизнь, а когда пришел он, его неотразимое красноречие, его страстная убежденность сразу пленили римлян. Особенно крепкую опору Арнольд нашел в двух группах римского населения: в трудящихся и в низшем духовенстве. Очень стройный план политической реформы Арнольда в основном был заимствовав у северных коммун, но сильно сдобрен классической фразеологией: во главе города -- сенат, разделенный на две курии, работающий под контролем городского совета и веча; вместо сана патриция -- должность гонфалоньора; вместо семи судей -- единоличный судья. Фактическая власть -- в руках высших слоев городского населения. Гонфалоньером был выбран Джордано Пьерлеони. Папа Евгений тщетно пытался сокрушить революцию. Он апеллировал в Германию. Там как раз в это время воцарился (1152) Фридрих Барбаросса (см.), а папский престол вскоре (1154) достался энергичному и суровому англичанину Адриану IV (см. 1,468). Папа и император сговорились быстро. Борьба с двумя такими врагами оказалась не под силу даже Арнольду. Он должен был бежать, преследуемый папскими перунами, попал в руки императора, был выдан Адриану и предан жестокой казни в Р. (1155). По дело его не погибло. Едва Барбаросса прибыл в Р. и был коронован папою, как народ (милиция, организованная Арнольдом), почувствовавший в союзе папы и императора угрозу республике, напал на лагерь Барбароссы с такой стремительностью, что император должен был бежать. Власть папы не была восстановлена, п арнольдовы учреждения остались неприкосновенными. Долгое время Р. успешно защищался как против папы, так и против дворян. После одной из побед над последними парод упразднил сенат и вручил сан единоличного сенатора своему вождю Бенедетто Каросомо (1191). Борьба продолжалась, и периодически сенатор -- около него, конечно, существовал в том или ином виде какой-то совет -- уступал место сенату, а сенат -- сенатору. Папы, естественно, стремились захватить право назначения как единоличных магистратов, так и коллективных, а дворяне столь же естественно старались не выпускать из своих рук командных должностей. Весь XIII в. был наполнен борьбою, которую народ, дворянство и папа с переменным успехом вели вокруг арнольдовой коммуны.

Усиление мировой позиции папства при Иннокентии III и его преемниках, рост могущества дворян, непрерывно получавших пополнения из среды папских родственников, делали борьбу для народа все более и более трудной. Тем более, что экономически население Р., несмотря на существование цехов и Мерканции, продолжало оставаться на прежнем невысоком уровне и ни в какой мере не могло соперничать в богатстве с населением ломбардских и тосканских коммун. И все-таки путем невероятных усилий городским классам уже в первой половине XIII в. удалось провести городские статуты, наложившие некоторую сдержку на своеволие дворянства и парализовавшие монархические поползновения пап. Борьба отчасти облегчалась для города тем, что дворяне еще резче, чем раньше, были разделены па две партии: императорскую и национальную, гибеллинов и гвельфов, а папы, вынужденные защищаться против сокрушительных ударов такого страшного соперника, как Фридрих II Гогенштауфен, чаще, чем это им хотелось, прибегали к помощи городской вооруженной силы. Пользуясь этой благоприятной ситуацией, городским классам удалось провести реформу, обещавшую устранить влияние местного дворянства. Они вручили должность сенатора чужеземцу, притом на срок, подобно тому, как это давно повелось на севере (подеста). Избранником города стал болонский гибеллин, граф Казелеккио Бранкалеоне дельи Апдало, оказавшийся чрезвычайно даровитым политиком. Он принял избрание на 3 года и железной рукою взялся за бразды правления. Папою он пренебрегал, дворян смирил казнями и изгнаниями, подчинил Р. соседние мелкие города, рассылал послов, чеканил монету, заключал договоры, энергично действовал как верховный судья и начальник военных сил. Советы, где дворяне были сильны, созывались им редко, а вече, в котором дворян не было и которое почти перестало функционировать, -- очень часто. Организации производительных классов города он всячески старался закрепить, видя в них естественный оплот против дворянских захватов. При нем Мерканция впервые получила писаный статут (1255). Членами Мерканции были 13 цехов, в большинстве ремесленники текстильного производства и торговцы тканями, но были среди них и менялы и колониальные торговцы, а едва ли не самым влиятельным (он насчитывал около 400 членов) был деревенский цех скотоводов (bovattarii), особенность Р. Организация цехов была настолько крепкая, что в 1267 г. их консулы сделались постоянными членами советов римской коммуны, получив таким образом долю в распределении власти.

По истечении срока правления Бранкалеоне, дворяне, поощряемые папами, провели было своего ставленника, но уже в 1257 г. цехи поднялись с оружием в руках, прогнали дворян вместе с папою и вновь призвали Бранкалеоне. Он заключил союз с Манфредом (см.), готовым подтвердить вольности и права Р., заставил папу признать себя, снова казнил целый ряд дворян, разрушил множество их замков. Но уже в следующем году его погубила владычица римской Кампаньи и неизменная союзница дворян -- малярия. Его преемники не имели ни его энергии, ни его огромных талантов. В числе их побывали и Карл Анжуйский, и вождь гибеллинов Генрих, сын Фердинанда III Кастильского. В самый острый момент борьбы гвельфов и гибеллинов, после Беневентского сражения (1266), римский народ создал свое правительство с советом из 36 boni homines и с гибеллином Анджело Капоччо во главе. По ликвидация династии Гогенштауфенов и водворение в Неаполе Карла Анжуйского настолько укрепили положение папы и гвельфской части дворянства, что Николай III мог издать (1278) декрет, воспрещающий избрание всякого чужеземного императора, короля, князя, маркиза, графа или барона римским сенатором. Должность снова попала в руки местных дворян, среди которых особенно выдвинулись семейства Орсини (из их рода был сам папа Николай III) и Колонна, называвшие себя потомками графов Тускуланских. Подобно тому как должность префекта, ставшая лишь почетным титулом, еще в начале XIII в. стала наследственной в семье Вико, так теперь па должность сенатора стали назначаться попеременно то Орсини, то Колонна, а когда появлялось одновременно по два сенатора -- один был Орсини, другой Колонна. С точки зрения истории города Р. самовластие дворян и их усобицы с конца XIII в. до такой степени заслоняют все остальное, что далее факты такого огромного мирового значения, как конфликт Бонифация VIII с Филиппом Красивым, превращаются в эпизоды борьбы Колонна и Орсини. Когда папою был избран (1305) француз Климент V, он, чтобы освободить папский престол от своеволия баронов н от их нестерпимого давления, перебрался в Авиньон, а в 1310 г. специальной буллою разрешил римскому народу самому устанавливать форму правления (см. XXXI, 156).

Борьба гвельфов и гибеллинов кипела в Италии, не утихая. Друг за другом приходили из-за Альп немецкие короли: Генрих VII (1312) и Людовик Баварский (1328). И оба побывали в Р., несмотря на то, что его защищал неаполитанский король Роберт Анжуйский, возведенный папою в сан сенатора. Бароны римские разделились: Колонна стали гибеллинами, Орсини -- гвельфами. Как везде в Италии, местные противоположности прикрылись злободневными лозунгами. Положение Р. становилось с каждым днем тяжелее. Хозяйственная жизнь угасала. За стенами города уже откровенно разбойничали обедневшие без папского двора бароны. Даже улицы в самом Р., и не только ночью, но и днем, были небезопасны. От времени до времени парод избирал сам себе главу, capitano del popolo, чаще всего из гибеллинской знати: Якопо Арлотти в 1312 г., после ухода Генриха VII, Шарру Колоппа в 1328 г., перед приходом Людовика. А в 1339 г. народ взял приступом Капитолий, выбрал двух сенаторов и обратился к Флоренции с просьбою прислать в Р. Ordinamenti di giustizia, -- хартию флорентийской свободы -- и нескольких опытных людей, которые помогли бы римлянам ввести их в действие. Просьба была удовлетворена. Р. избрал 13 цеховых приоров, гонфалоньера и capitano del popolo, по флорентийскому образцу. По так как в Р. цехи не пользовались и малой долей той фактической власти, какая была у них во Флоренции, новая конституция оказалась так же эфемерна, как и многие, ей предшествовавшие.

Когда в 1343 г. в Авиньоне был избран папою Климент VI, римляне отправили к нему послов с просьбою вернуться в Р. и разрешить празднование юбилея не через 100 лет после первого, а через 50, т. е. в 1350 г. Юбилей, обещавший привлечь к римским святыням многие тысячи паломников, представлялся катастрофически обедневшим горожанам и баронам единственным средством хотя бы частично восстановить благосостояние. В этом вопросе не было разногласий ни между дворянами и членами городских цехов, ни между гвельфами и гибеллинами. Поэтому, помимо главной депутации, в которой участвовали оба сенатора, в Авиньон поехал в качестве посланца цеховых людей нотариус Кола ди Риенцо (см.). Вопрос о юбилее папа разрешил так, как того хотел Р., ибо юбилей обещал огромные доходы и самой курии. Насчет возвращения в Италию папа говорил неопределенно, а Риенцо очень обласкал и назначил апостолическим нотариусом в Р. Три года спустя (1347) Риенцо, успевший подготовить и организовать своих сторонников (с ним шли, кроме его личных друзей и цеховых людей, еще часть gentilezza и "многие богатые купцы", а поддерживало его все низшее духовенство), устроил очередной переворот (20 мая), захватил Капитолий, прогнал сенаторов и провозгласил себя "трибуном священной римской республики".

Созванное им вече приняло следующие решения: каждый из 13 рионов вооружает 100 пеших и 25 конных воинов; охрана городских башен, мостов и ворот отнимается у баронов и передается вновь созданной городской милиции; все судебные дела будут срочно закончены; налоги будут облегчены; пароду будет раздаваться хлеб. Никто не мог помешать Р. Момент был выбран необыкновенно удачно. Папство было очень ослаблено как поражением французов при Креси, так и смутами в Неаполе, и вынуждено отчаянно обороняться против идеологов империи, группировавшихся вокруг Людовика Баварского. Помимо всего, папы были далеко, а папский викарий -- заодно с Колой. В империи шла борьба между Людовиком Баварским, который был отлучен папою, и Карлом Люксембургским, только что выбранным курфюрстами. В Неаполе кипели усобицы, вызванные убийством Андрея Венгерского. Бароны были ослаблены своими дрязгами. Они, в лице старого Стефано Колонна, пытались было сопротивляться, но быстро были укрощены и изгнаны. Реформа Риенцо, поскольку она касалась Р., была продолжением дела Арнольда (с ним у Риенцо было еще и то сходство, что оба были воодушевлены античными реминисценциями) и Бранкалеоне. Но, в отличие от обоих своих предшественников, он понимал, что при наличии папы и баронов трудно установить демократию в Р. сколько-нибудь прочно. Поэтому он хотел укрепить свое дело в Р. другим, еще более широким. Он хотел не только преобразования Р., но и переустройства всей Италии с Р. во главе. Идея единой Италии (Italia una) определенно вырисовывалась перед ним. И сгоряча очень многие из итальянских городов, даже такие крупные, как Перуджа и сама Флоренция, примкнули к Риенцо и прислали свои военные отряды, чтобы помочь ему в борьбе с баронами. Риенцо вынудил к покорности Гаэтани и префектов Вико, а в битве у римских ворот разгромил Колонна так, что они долго не могли оправиться. Но опьяненный успехами, Кола переоценил свои силы и сделал ряд ошибок. Он вызвал на свой суд Людовика и Карла IV, объявил себя выше папы, ввел тяжелые налоги в Р., не сумел удержать дружбу крупных итальянских городов. Папа и бароны, перепуганные успехами республики, объединились, привлекли на свою сторону наемные неаполитанские и венгерские отряды, а в октябре 1347 г. умер Людовик Баварский, существование которого ослабляло и папство и империю. Риенцо почувствовал, что его дело проиграно. Он попытался спасти себя покорностью папе, но Климент был непримирим. Кола бежал, и парод не поддержал его, боясь, что если поднимутся и затянутся смуты, то будет сорван юбилей, а следовательно и ожидаемое благополучие. Кола скрылся сначала в Замке св. Ангела, а оттуда пробрался на юг, надеясь найти помощь в Неаполе. Но, обманувшись, надолго исчез в одном из уединенных монашеских скитов в Абруццах. Потом поехал просить поддержки к Карлу IV в Прагу (1350), был выдан им Клименту, освобожден Иннокентием VI и получил от него назначение римским сенатором. Без Колы его конституция кое-как держалась, и его сторонник Франческо Барончелли исполнял должность трибуна, продолжая его политику. Когда Риенцо вернулся, он был сначала встречен общим ликованием, но, вынужденный увеличить налоги, вскоре погиб (окт. 1354) при восстании городских низов, натравленных на пего агентами Колонна (см. Риенцо).

Разгром баронов, произведенный Риенцо, и гибель Риенцо от рук подстрекаемой баронами толпы пошли на пользу папам. Смуты во Франции, вызванные Столетней войною, делали пребывание пап в Авиньоне чрезвычайно тяжелым, но и возвращение в Р. представляло немалые затруднения при тех условиях, которые царили в Италии. Поэтому в 1354 г. Иннокентий подкрепил демократический маневр с Риенцо маневром монархическим, отправив в Италию войско под командою кардинала Альборноса (см.). Кардинал, очень даровитый воин, получил приказ вернуть под власть курии Церковную область, ставшую добычей мелких и крупных тиранов. Риенцо перед гибелью успел ликвидировать чрезвычайно опасного для папства врага, кондотьера фра Монреале, а Альборнос чрезвычайно успешно покорял города Романьи и Марок и воевал с римскими баронами. Чтобы смирить их окончательно, папа, начиная с 1358 г., стал назначать вместо двух сенаторов одного, чужеземца, сроком на полгода: принцип подестата. И именно потому, что эта мера была направлена против баронов, народ не протестовал. Но стоило Альборносу ввязаться из-за Романьи в войну с Миланом, как Р., предоставленный себе, снова произвел демократический переворот. Была восстановлена, в несколько ином виде, созданная Риенцо милиция, во главе ее были поставлены двое banderesi. Они ясе стали во главе правящего совета, скопированного с флорентийской Синьории. А вся новая конституция (1360) получила название Signoria dei banderesi.

Конституция banderesi сделалась символом республиканской свободы Р. Опираясь на нее, город делал судорожные усилия наладить хозяйственную жизнь и обеспечить себя против баронов. Но экономика по-прежнему чрезвычайно мало способствовала этому, и городу приходилось непрерывно обращаться взором к Авиньону. Призвание пап в эту эпоху глубокого экономического упадка и анархии, усиленно поддерживаемой баронами, казалось единственным средством спасения. Но появление в Р. пап, которые не могли не бороться против городских вольностей, было для свободы Р. не меньшей бедой, чем бесчинства баронов. Римляне находились между Сциллой и Харибдою. Поэтому, начиная от Урбана V, первого из авиньонских пап временно вернувшегося в Р. (1367), в течение всей великой церковной схизмы, история Р. представляет борьбу с папами из-за конституции banderesi. Папы не раз ее упраздняли, римляне неоднократно ее восстанавливали. Папы то приходили в Р., то вынуждены были бежать, спасаясь от восставшего народа. В борьбу вмешивались бароны и Владислав Неаполитанский. Она осложнялась усобицами пап и антипап, менее кровопролитными, но не менее ожесточенными.

Эпоха авиньонского плепа и следовавший за нею период banderesi были временем усиленной цеховой организации: чувствовалось ослабление баронов и неуверенная политика пап. Статуты Мерканции пересматривались не раз, начиная с 1317 и 1318 г. г. В 1357 г., после того как от нее отделились менялы, колониальные торговцы и др., а остались только ремесленники и торговцы текстильной специальности, она стала и называться по новому -- mercantia pannorum novorum. А рядом с нею выработали себе специальные статуты десятки других цехов, частью старых, частью вновь возникших. По многочисленность цехов--их в конце концов набралось до сотни, т.-е. стало больше, чем в крупных промышленных центрах, больше, чем во Флоренции и Венеции -- нисколько не усиливала роли городских классов. Ни торговая, ни промышленная деятельность не получили в Р. таких размеров, чтобы могла создаться крепкая буржуазия. Оттого в конце-концов так сравнительно легко укрепился в Р. папский абсолютизм.

В 1414 г. умер Владислав. В 1417 г. на Констанцском соборе была ликвидирована великая схизма (см. XXXI, 157/58), и избран Мартин V Колонна: папские интересы стали тождественны с интересами самой сильной баронской фамилии. Новый папа ясно понимал, что ему нужно и чего можно достигнуть при существовавшей в тот момент итальянской и европейской ситуации. В Италии обстановка стала проще и яснее, ибо коммуны давно уже подчинились тиранам и очень убавились в числе. Считаться папе приходилось только с Миланом, Венецией, Флоренцией и Неаполем. В Европе кончилась универсальная роль папства, как кончилась универсальная роль империи. Появились монархии на крепкой основе организованного национального хозяйства. Времена, когда интердикты и отлучения Р. заставляли во всей Европе покорно склоняться и народы, и феодальных государей, прошли. Духовный меч непоправимо притупился. Нужно было вдвойне беречь светский. Другими словами, надо было создавать наново светское государство. Мартин V все ото отлично понимал. Он думал головою умудренных многовековым опытом римских баронов и, еще до вступления в Р., хорошо подготовил себе почву. Он п стал как бы настоящим создателем Церковной области.

Гражданам римским не оставалось ничего другого, кроме подчинения. Анархия и обнищание почти совершенно убили в них волю к борьбе. Они устали, обессилели и хотели больше всего уже не свободы, удержать которую они оказались не в состоянии при гораздо более благоприятных обстоятельствах, а мира и порядка.

Это тоже понял Мартин и действовал без поспешности, без суровости, а с осторожной и мягкой постепенностью. Он начал с того, что очистил дороги вокруг Р. и улицы в самом Р. от разбойников, громил и грабителей, стал вновь застраивать полуразрушенный усобицами, осадами и приступами город, восстанавливать стены, мосты, церкви, памятники, облегчать голод и нужду. И не уничтожал старых, дорогих римлянам республиканских учреждений, а незаметно передавал их политические функции куриальным органам, оставляя за ними часть прежних судебных и административных прав. Р. превратился в типичную светскую тиранию, а прежние его коммунальные учреждения -- в муниципальные, как на севере. Энергичную помощь папе оказывала его родия, Колонна, и союзные с ними фамилии Савелли и префекты Вико. Члены их были осыпаны богатствами и награждены обширными земельными пожалованиями в Папской области и в Неаполитанском королевстве, с новым государем которого, Альфонсо Арагонским, Мартин находился в прочной дружбе. Р. вступил в новую полосу Своей истории.

Преемник Мартина V, Евгений IV (см. 1431 -- 1447), венецианец, находившийся под сильным влиянием монахов-обсервантов (см.; XLIV, 471), думал о церковных делах гораздо больше, чем Мартин, совсем о них не думавший. В Р. он был человек чужой, не имевший той естественной поддержки, которую его предшественник находил в своей родне. Когда по высокомерному отношению к себе всех Колонна папа это почувствовал, он понял, что его положение будет нестерпимо, если он не найдет союзников, способных уравновесить влияние Колонна, и сошелся с Орсини, их врагами, которые при Мартине терпели поношение, естественно были озлобленно жаждали отплаты Но этот маневр едва не стоил Евгению жизни. Колонна подняли восстание, как во времена Риенцо, и папа бежал по Тибру в жалкой лодке, ссыпаемый камнями и стрелами (1434). Из Флоренции, где он поселился надолго и где собрал собор, пытавшийся, между прочим, осуществить унию западной церкви с восточной, папа предпринял карательный поход, который финансировали Медичи п во главе которого был поставлен кардинал Вителлески, еще один монах с огромными военными дарованиями. В короткое время он взял твердыни префектов Вико, глава которых был казнен, и произвол страшную резню и разорение среди Колонна и Савеллн. Когда был взят Р., Вителлески, при обстоятельствах довольно темных, был арестован по приказу папы и вскоре умор в Замке св. Ангела.

Изгнание Евгения -- последний кризис, который был пережит папством; вспышка бунта, заставившего папу искать спасения в бегстве -- последнее проявление угасавших вольнолюбивых инстинктов римского парода. Вителлески и его преемник кардинал Скарампо ликвидировали всякую оппозицию, представлявшую какую-нибудь опасность. Евгений мог спокойно покинуть Флоренцию. По возвращении в Р. (1443) он продолжал восстановительную работу Мартина. В хозяйственном отношении город стал мало-по-малу поправляться. Появились новые цехи, которые изготовляли и продавали уже не только предметы необходимости, как первые римские корпорации, но и предметы комфорт и роскоши. При курии понемногу стали собираться гуманисты. Началась культурная работа. Но она не могла получить большого размаха: ей мешал монашеский дух, царивший в Ватикане.

При Николае V (см.; 1447--1455) гуманизм воцарился безраздельно. Папа, тосканец и сам видный гуманист, больше думал о древнем Р., чем о том, которым правил. И возмущение против папской власти при нем вышло тоже из гуманистической среды. Гуманизм в Р. не был, как во Флоренции и других промышленных городах, плодом высокой буржуазной культуры, а сосредоточивался в курии и в ее непосредственном окружении. Среди горожан он распространялся медленно. В числе немногих, приобщившихся к гуманистической пауке, Стефано Поркари был одним из самых страстных. Подобно Арнольду и Кола, он был восторженным республиканцем, но у него не хватало понимания политического момента, и его революционные замыслы, лишенные социальной почвы, приняли вид катилинаризма, мелкого антикваризирующего заговорщичества. Первая его попытка, следовавшая непосредственно за избранием Николая, была раскрыта, но папа-гуманист простил гуманиста-заговорщика и даже дал ему место. Поркари продолжал агитацию и был сослан в Болонью, но не унимался. В конце 1452 г. он сговорился с несколькими единомышленниками захватить Замок св. Ангела, овладеть папою и кардиналами и провозгласить республику. Его выдали, и на этот раз он был казнен вместе с ближайшими пособниками. В гораздо более безобидном виде ученые республиканские настроения возродились при Павле II (1464--1471), суровом венецианце, с большой подозрительностью относившемся к гуманистам и их затеям. Ему почудилось что-то опасное в Академии, основанной Помпонио Лето. Он велел арестовать 20 ее членов и некоторых долго держал в тюрьме, хотя их вина заключалась больше всего в том, что они годы считали от основания Р., дни -- по календам и идам, давали друг другу римские имена и вели беседы о римской старине. Павел всячески старался укрепить монархическую власть папы от покушений со стороны горожан и дворян и с этой целью приказал пересмотреть и обновить старые городские статуты, чтобы они ни в какой мере не могли служить в дальнейшем опорою демократических или аристократических притязаний. Статуты 1469 г. сохраняют всю видимость прежних коммунальных учреждений: и сенатора, и его советников, и районных старейшин, и выборное начало. Но фактическая власть в городе принадлежит не городским органам, а папе и его чиновникам. Демократическим покушениям надолго был положен конец, но аристократия была сильна и непрерывно получала прилив новых сил от папской родни. Пий II (1458--1464) пытался сговариваться с ними мирным путем. Так, когда в Тольфе под Чивиттавеккиой были открыты (1461) квасцовые россыпи (в квасцах очень нуждалась текстильная промышленность, и их приходилось много ввозить), курия скупила землю у баронов, ею владевших, не прибегая к насилию. Преемники Пия не были так мягкосердечны. Павел II положил начало покорению баронов. Род Ангиллара был сокрушен при нем. Сикст IV (1471--1484) нанес смертельный удар Колонна, которые сумели несколько оправиться посло потерь, испытанных при Риенцо и при Вителлески. Александр VI (1492--1503) -- вместе со своим сыном Цезарем Борджа -- разгромили род Орсини, единственный, сохранивший былую мощь. Юлий II (1503 --1513) добил оставшихся недобитыми. Роль баронов кончилась при расцвете Ренессанса. Папская монархия воздвиглась прочно, и культурные задачи стали на очередь дня.

При Юлии, при Льве X (1513--1522), при Клименте VII (1523--1534), после целой серии войн, окончательно укрепилась Церковная область, и Р. сделался самым блестящим центром Ренессанса. Искусство итальянское собрало на берегах Тибра свои лучшие силы. Вся Италия посылала туда самых талантливых художников. Ломбардия отдала Р. Содому, Флоренция -- Микель Анджело, Венеция -- Себастьяпо дель Пьомбо, Умбрия --Пиптуриккио, Сиена -- Перуцци, Урбино -- Браманте и Рафаэля, не считая менее крупных. Столько выросло в Р. пышных зданий, столько скопилось произведений живописи и скульптуры, что даже чудовищный разгром города (il sacco di Roma) в 1527 г. (см. XXII, 397) не нанес существенного ущерба собранным в нем сокровищам искусства. Но этот разгром все-таки стал рубежом. Вместе с заревом его пожаров угасли грандиозные художественные подвиги. Правда, Р. продолжал украшаться, и барокко дало ему много нового блеска, но это был уже блеск упадка, так хорошо гармонировавший с абсолютизмом и иезуитизмом курии в эпоху феодальной и католической реакции.

И много прошло еще времени, когда героический дух римского народа, дух Крешенцио и Арнольда, дух Бранкалеоне и Риенцо воскрес снова и положил начало новой эры в его истории. Когда в Италию пришли войска первой французской республики, чтобы на ее почве защищать новый социальный и политический строй Европы, Р. провозгласил республику еще раз (1798). Она была упразднена в следующем году, когда победы Суворова вытеснили французов за Альпы (см. XXII, 407/08). В 1809 г. Р. стал частью созданного Наполеоном королевства, и сын его получил титул короля Римского. Венский конгресс вернул Р. папе (1814). Последняя республика в Р. возникла в 1848 г. (см. XXII, 418/19). Ее трибуном был Чичеруаккио, ее защитником -- Гарибальди, ее правительством -- Маццини, Саффи, Армеллини,

Она была ликвидирована французами в следующем году. Крушение папской державы было отсрочено на 20 с лишком лет. Папская область в главных своих частях распалась в 1859 и 1860 г. В 1870 г., 20-го сентября, войска единого итальянского государства вошли в Р., без труда рассеяв папскую "армию" (см. XXII, 424). И Р. стал столицей новой Италии. Квиринальский дворец папы сделался королевской резиденцией, а папа -- добровольным затворником в Ватикане. Из этого положения он вышел в силу соглашения 1929 г., создавшего т. наз. "град Ватикан" (La citta Vaticana, см. ниже Рим -- город).

Литература.

Кроме старых капитальных трудов Грегоровиуса (см.) и Рэмонта (см.) --

P. Villari, "Il comune di Roma nel medio evo" (в "Saggi storici e critici", (1890);

C. Re, "Statuti della citta di Roma" (1881));

Gatti, "Statuti dei mercanti di Roma" (1885);

ряд работ E. Rodoeonachi, перечисленных в указателе "Соврем, деятели науки, литературы и искусства Запада" (см. XLVIII прил., стр. 53);

L. Halphen, "Etudes sur I'administraion do Romo au moyenage" (1907);

O. Rossler, "Grundriss einer Geschichte Roms im Mittelalter" (1909).

О Бранкалеоне -- M. Rovere, "Brancaleone degli Andald" (1895).

О Риенцо см. под его именем.

Наиболее существен, вопросы средневековой истории Р., в том число вопросы его экономической и социальной истории, разработаны очень слабо.

А. Дж.

Источник текста: Энциклопедический словарь Гранат, т. 36 ч. II (1933): Речь Посполитая -- Род, стлб. 435--461.

Оставить комментарий Дживелегов Алексей Карпович (yes@lib.ru) Год: 1933 Обновлено: 23/09/2024. 44k. Статистика. Статья: История, Политика, Справочная Словарные статьи	Скачать FB2 Ваша оценка:

Дживелегов Алексей Карпович Рим в средние века и в новое время

Дживелегов Алексей Карпович
Рим в средние века и в новое время