Джаншиев Григорий Аветович
Армянский вопрос в Турции

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Из переписки с стамбульским публицистом).

Армянскій вопросъ въ Турціи*).

(Изъ переписки съ стамбульскимъ публицистомъ).

*) Русская Мысль, кн. V.

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ.

   

Москва, 1891 г.

Любезный коллега!

   Вы, конечно, не станете спорить противъ той общеизвѣстной истины, что какъ въ мирное время, такъ въ особенности въ военное лучше имѣть лишняго друга, нежели лишняго, хотя и маленькаго, врага. Если бы армянъ было и не нѣсколько милліоновъ, а всего нѣсколько сотъ тысячъ, какъ считаетъ Порта {Въ меморіи, представленной армянскими делегатами берлинскому конгрессу, число армянъ въ Великой Арменіи показано, по свѣдѣніямъ константинопольскаго патріархата, въ 1.330,000, число турокъ -- 530,000. По оффиціальнымъ же турецкимъ свѣдѣніямъ, относящимся къ 1845 г., общее число армянъ опредѣлялось въ 2.000,000, считая въ томъ числѣ и населеніе областей, отошедшихъ въ 1878 г. къ Россіи. Оффиціальныя турецкія свѣдѣнія, помимо неудовлетворительности способовъ ихъ собиранія, признаются недостовѣрными въ виду намѣреннаго уклоненія христіанъ отъ переписи изъ боязни увеличенія налоговаго обложенія. Въ послѣднее же время въ Портѣ стала практиковаться завѣдомая оффиціальная фальсификація, дабы отклонить требуемое державами исполненіе ст. 61 берлинскаго трактата о введеніи реформъ въ армянскихъ областяхъ. Мин. иностр. дѣлъ Абэдинъ-наша въ отвѣтѣ отъ 5 іюля 1880 г. на коллективную ноту державъ заявлялъ, что армяне составляли въ Арменіи не болѣе 17%, а мѣстами 5% (см. н. с. Ролэнъ-Жекмена, стр. 339. J. D. I. 1889,No 3). Чтобы показать всю грубую лживость этихъ явно искаженныхъ показаній, достаточно сослаться на замѣчательное детальное статистическое описаніе армянскихъ провинцій, составленное въ 1889 г. однимъ дипломатическимъ агентомъ, далеко не враждебнымъ туркамъ. Что же оказывается? Несмотря на всѣ принятыя Портою мѣры къ искусственному дробленію армянъ между разными административными единицами въ казахъ Мушъ, Буланыхъ, Ахлатъ, они составляютъ отъ 50 до 65%; по восточному берегу о. Вана въ обширной казѣ Ванъ -- 80%; въ Хорпутской равнинѣ они составляютъ значительную часть. Затѣмъ отъ % до % населенія въ Эрзерумской равнинѣ (г. Эрзерумъ -- 30% армянъ); по западному берегу Ванскаго озера въ казѣ Элджевасъ -- 30%, а по южному берегу Кавашъ, Горганъ и Битлисъ -- 20%; въ казѣ Варто -- 24%; въ сѣв. ч. Кеги -- 18%; въ окрестностяхъ Кеги-Касаба и въ трехъ ближнихъ нахіяхъ отъ 20% до 25%. Это замѣчательное изслѣдованіе, автора коего я не уполномоченъ назвать, къ сожалѣнію, совершенно неизвѣстно публикѣ, такъ какъ не поступало въ публичное обращеніе. Слѣдуетъ къ этому прибавить, что при опредѣленіи % отношенія авторъ не дѣлалъ различія между осѣдлымъ армянскимъ населеніемъ и курдами-номадами.}, и то, все-таки, не слѣдуетъ пренебрегать армянами, во-первыхъ, въ виду того важнаго, въ торговомъ и стратегическомъ отношеніи, пункта, на которомъ сидитъ армянское населеніе, и, во-вторыхъ, въ виду той культурной роли, которую оно играетъ въ краѣ среди его полудикаго или вовсе дикаго курдскаго населенія номадовъ.
   Послѣдняя турецкая кампанія наглядно показала, какое громадное значеніе имѣетъ то или иное отношеніе мѣстнаго населенія: русскія войска въ Болгаріи и на золото не всегда могли достать все для нихъ нужное, между тѣмъ, въ Арменіи, благодаря армянамъ, они имѣли все нужное, причемъ бумажные рубли имѣли свободное обращеніе.
   Но оставимъ въ сторонѣ военное время,-- развѣ въ мирное время мало приноситъ пользы Турціи армянское населеніе, для котораго занятіе сельскимъ хозяйствомъ сдѣлалось второю натурой и которое продолжаетъ обрабатывать съ любовью и усердіемъ родную землю, несмотря на всѣ прямыя и косвенныя мѣры турокъ, направленныя къ тому, чтобы выжить его съ роднаго пепелища? Армянинъ-земледѣлецъ кормитъ и себя, и васъ. Если бы не земледѣлецъ Муша и Вана, то кто бы насытилъ необъятную утробу штата паразитовъ вашего придворнаго гарема, съ его 6,000-мъ персоналомъ служащихъ, съ его 800 поварами, въ распоряженіе коихъ ежедневно поступаетъ 1,200 барановъ изъ 40 милліоновъ, ежегодно доставляемыхъ Арменіею? {Elisé Reclus: "L'Europe Méridionale". Paris, 1875, p. 231. Если ни въ чемъ другомъ, то въ этомъ направленіи Турція несомнѣнно прогрессируетъ: при Абдулъ-Меджидѣ, т.-е. лѣтъ 40 тому назадъ, при дворѣ штатъ поваровъ не превышалъ 500. См. н. с. Народы Турціи.}
   Вотъ какъ характеризуетъ бытъ армянскаго сельскаго населенія новѣйшій изслѣдователь, о которомъ упоминалось выше (см. примѣч.): "Образъ жизни армянъ Курдистана (авторъ, согласно новой оффиціальной турецкой терминологіи, вездѣ Арменію замѣняетъ словомъ Курдистанъ), главнымъ образомъ, земледѣльческій {Съ незапамятныхъ временъ коренное населеніе Арменіи съ особенною любовью занималось земледѣліемъ въ самыхъ разнообразныхъ видахъ, начиная отъ хлѣбопашества и кончая огородничествомъ и садоводствомъ. Объ этомъ единодушно свидѣтельствуютъ какъ армянскіе, такъ и иностранные писатели. См. Г. Эзова: "Внутренній бытъ древней Арменіи". Спб., 1859 г., и Nouveau Dictionnaire de Géographie Universelle par Vivien.-- St. Martin. Paris, 1877. Послѣдній находитъ, что одни армянскіе земледѣльцы могли бы прокормить всю Турецкую имперію (стр. 213). Большинство разводимыхъ въ Европѣ фруктовъ, въ томъ числѣ виноградъ и груша, имѣютъ родиною своей Арменію. См. Е. Reclus: "L'Asie Mineure", p. 336.}. Армянинъ трудолюбивѣе, настойчивѣе, способнѣе и воспріимчивѣе турка, а ужь о курдѣ нечего и говорить. Не ограничиваясь хлѣбопашествомъ и скотоводствомъ, армянинъ охотно берется за всѣ другіе виды хозяйства и успѣшно извлекаетъ все, что земля можетъ дать ему, обнаруживаетъ способности къ ремесламъ и всякаго рода промысламъ, всюду является иниціаторомъ, быстро освоивается съ новымъ дѣломъ и чрезвычайно настойчивъ въ трудѣ. Все это дѣлаетъ его не только полезнымъ, но и необходимымъ для экономической жизни Курдистана" (т.-е. Арменіи); "едва ли можно сомнѣваться, замѣчаетъ; тотъ же авторъ, что съ уходомъ армянскаго населенія весь этотъ обширный и богатый по природѣ край быстро пришелъ бы въ совершенное запустѣніе. Турки и даже сами курды хорошо сознаютъ это" {Лавлэ въ статьѣ, напечатанной въ Daily News 1890 г., отмѣтилъ такое печальное явленіе въ Ванскомъ вилайетѣ.}.
   Тотъ же авторъ отмѣчаетъ, какъ весьма симпатичную черту армянскаго населенія: крѣпость семейнаго союза и патріархальныя отношенія между членами его. Семейные раздѣлы у армянъ большая рѣдкость. Огромное большинство ихъ живетъ очень большими семьями (часто встрѣчаются семьи въ 20--25 человѣкъ, средній составъ 7 человѣкъ, у мусульманъ же семьи въ 10--12 составляютъ уже большую рѣдкость), члены которыхъ ведутъ вмѣстѣ одно общее дѣло, подчиняясь старшинѣ. Эта семейная солидарность, замѣчаетъ авторъ, составляетъ большую силу турецкихъ армянъ и не мало способствовала сохраненію ихъ народности въ иныя времена, когда армянамъ приходилось выдерживать напоръ турокъ и курдовъ. Нынѣ, когда опасность поглощенія миновала, семейное начало является главнымъ элементомъ въ дѣлѣ упроченія экономическаго и политическаго состоянія армянъ. Вслѣдствіе неразвитости края въ экономическомъ отношеніи, армяне вынуждены искать заработокъ въ отхожихъ промыслахъ въ Константинополѣ, Закавказьѣ и другихъ мѣстахъ, но и тутъ сказывается у нихъ стойкость семейнаго строя.
   Проживъ на чужбинѣ десятилѣтія, армянинъ Вана и Луша, чуждый правилу: ubi bene ibi patria, спѣшитъ домой къ себѣ, неся изъ пышнаго Стамбула въ семью, въ родное гнѣздо-землянку, напоминающее жилище троглотидовъ, свой скудный заработокъ, сбереженный при помощи Богъ знаетъ какихъ лишеній. "Какъ я забуду,-- говорилъ мнѣ одинъ такой выходецъ изъ Вана, прожившій на службѣ въ константинопольскихъ банкахъ болѣе десяти лѣтъ,-- дѣтокъ (чуджухъ), мои родныя поля, ручей, изъ котораго пили воду мои дѣды, землю, гдѣ лежатъ ихъ кости?!"
   Кстати объ этихъ выходцахъ изъ нагорной Арменіи, хамалахъ-носильщикахъ (Ванъ-Ермени, какъ ихъ называютъ турки). Они поражаютъ своимъ атлетическимъ сложеніемъ даже въ Стамбулѣ, гдѣ такъ много статныхъ и рослыхъ азіатовъ и африканцевъ. Но не однимъ только атлетическимъ сложеніемъ поражаютъ эти горные богатыри. Убичини отмѣчаетъ, что у кореннаго сельскаго населенія Арменіи сохранился открытый и честный, рыцарскій характеръ, несмотря на вѣковое порабощеніе {См. Р.-Жекменъ. стр. 287.}. Эти атлеты, шутя поднимающіе на спинѣ 10 пудовъ и болѣе, какъ мнѣ сообщали галатскіе банкиры, отличаются, вмѣстѣ съ тѣмъ, легендарною честностью. Имъ довѣряются товары и деньги безъ всякаго матеріальнаго обезпеченія, и еще не было случая, чтобы эти дѣти природы обманули довѣріе хозяевъ. Согласитесь, что такой нравственный закалъ сдѣлалъ бы честь любой европейской націи. И эту-то большую и лучшую часть армянскаго народа упускаютъ изъ вида легковѣсные публицисты, изрекающіе безповоротныя рѣшенія обо всемъ народѣ на основаніи знакомства съ двумя-тремя стамбульскими армянами-ростовщиками, мошенниками "драгоманами", либо продажными чиновниками Порты. Любое европейское правительство радо бы было располагать такимъ превосходнымъ культурнымъ орудіемъ, какъ миролюбивое и трудолюбивое, честное сельское населеніе Арменіи.
   Что касается армянскаго городскаго населенія, то оно является въ Турціи главнымъ двигателемъ городскихъ ремеслъ, промышленности, торговли и всѣхъ видовъ либеральныхъ профессій (доктора, педагоги, инженеры, юристы и пр.). Въ Эрзерумѣ, какъ и въ Константинополѣ,-- говоритъ ученый географъ Реклю,-- армяне отличаются отъ турокъ болѣе открытымъ и свободнымъ духомъ, большею любовью къ ученью, большею аниціативой въ торговцѣ и промышленности. Въ Ванскомъ вилайетѣ (гдѣ армянское населеніе, по вашей оффиціальной статистикѣ, составляетъ 5%) нѣтъ дома, замѣчаетъ Реклю, который не былъ бы построенъ руками армянъ, нѣтъ куска туземной матеріи, который не былъ бы вытканъ ихъ же руками, почти нѣтъ плода, который не былъ бы взращенъ въ ихъ садахъ {Е. Reclus: "L'Asie Mineure". Paris, 1885, p. 341.}. Напомню еще разъ, въ какомъ незавидномъ положеніи очутился Эрзерумъ, когда въ 1829 году выселились армяне въ Россію, и городъ, оставшись безъ ремесленниковъ, не могъ починить своего водопровода (см. выше, письмо второе).
   Я бы не скоро кончилъ, если бы вздумалъ излагать все, что сдѣлали и могутъ сдѣлать для вашей культуры ваши трудолюбивые и талантливые армяне. Вы лучше меня знааете, что, напримѣръ, лучшія публичныя зданія Константинополя (дворцы, казармы и пр.) построены армянскими мастерами и архитекторами. Но вотъ характеристичный фактъ, котораго вы, вѣроятно, не знаете и который я могъ наблюсти въ вашемъ святомъ городѣ, въ Бруссѣ. Тамъ находится, въ числѣ другихъ вашихъ религіозныхъ памятниковъ, прекрасный мавзолей -- тюрбэ султана Махомета II Челеби (Молодца),-- высокочтимая ваша національная святыня. И что же? Не нашлось мастера турка, который могъ бы реставрировать упавшія старыя окна съ разноцвѣтными стеклами: пришлось допустить прикосновеніе къ этой святынѣ нечистыхъ рукъ "поганаго" (гяура-армянина), какъ объ этомъ, не безъ отвращенія, сообщалъ мнѣ почтенный хранитель тюрбэ. Вотъ какъ упало у васъ искусство!
   За то фанатизмъ, идущій рука объ руку съ вашею новою ультра-національною политикой, съ возвращеніемъ "домой", къ старинѣ путемъ удлиненія фесокъ у солдатъ, сгущенія яшмаковъ (вуалей) у женщинъ, преслѣдованія полицейскими мѣрами за нарушеніе правилъ поста байрама, дѣлаетъ изумительные успѣхи. Еще два слова о вашей культурѣ. Обратили вы вниманіе на одну мелочь, характеризующую вашу чиновничью интеллигенцію? Едва ли,-- такъ она вамъ примелькалась; а, между тѣмъ, эта мелочь дорогаго стоитъ: во всѣхъ, безъ изъятія, департаментахъ Порты на спичечныхъ коробкахъ тщательно проткнуты у всѣхъ фигуръ глаза, ибо Коранъ воспрещаетъ изображеніе человѣческаго лица. Согласитесь, это -- знаменіе времени. Магометъ-Завоеватель велѣлъ задѣлать мозаики св. Софіи,-- какъ послѣ этого не уничтожать человѣческія изображенія на вѣнскихъ коробкахъ?!
   Невольно вспомнишь, глядя на вашу современную "національную" политику, арабскую надпись въ вышеупомянутомъ тюрбэ Магомета, выведенную бирюзою на чудныхъ изразцахъ и гласящую такъ: "исправьтесь, пока еще не поздно!" Воспользуйтесь же этимъ добрымъ совѣтомъ, пока еще не поздно, и для измѣненія вашей, вредной для васъ самихъ, политики относительно армянъ. При вашемъ дѣйствительномъ отвращеніи къ европейской культурѣ съ заимствованіемъ лишь внѣшнихъ европейскихъ пріемовъ à la franca, вамъ могли бы оказать незамѣнимую услугу армяне, которые, считая себя азіатскими европейцами, являются лучшими проводниками европейской культуры среди азіатцевъ. Пора вашимъ недоучившимся ученикамъ берлинскихъ глашатаевъ "кулачнаго права" бросить неблагодарную задачу "выкурить" всѣхъ армянъ изъ Арменіи и уничтожить армянскую національность. Не къ лицу имъ такая задача. Если ужь свыше тысячелѣтнее угнетеніе выдержали армяне, покинутые всѣми христіанами, и сохранили свою національность, не останавливаясь и предъ мученичествомъ {Gibbon сто лѣтъ тому назадъ писалъ: ревность армянъ къ религіи горяча и безтрепетна; подъ ферулою угнетенія, они часто предпочитали мученическій вѣнецъ бѣлой чалмѣ Магомета (гл. XL VI). Decadance de l'Empire romain. Немного найдется народовъ, читаемъ въ книгѣ Народы Турціи, историческія судьбы которыхъ были такъ несчастны, какъ судьбы армянъ. Перебрасываемые отъ одного завоевателя къ другому, вынося на себѣ всю тяжесть борьбы между персами и византійскими греками, терзаемые арабами, монголами и турками, нація эта бѣдствовала много вѣковъ, и еще надо удивляться, какъ она вообще могла уцѣлѣть (стр. 889).}, то не нынѣшнимъ эпигонамъ османлисовъ стереть армянъ съ лица земли при современномъ положеніи Россіи и Европы. Нѣтъ, пора бросить вашимъ политикамъ эту праздную и жестокую химеру и подумать о болѣе разумномъ рѣшеніи армянскаго вопроса. Эта задача -- достойная вниманія вашихъ государственныхъ людей и не очень головоломная: нужно только уяснить себѣ истинныя потребности и національныя стремленія большинства армянъ.
   Мы тутъ касаемся самой щекотливой стороны армянскаго вопроса, которою очень ловко воспользовались вдохновители вашей современной политики. Васъ пугаютъ призракомъ политической революціи, имѣющей цѣлью полное возстановленіе Великой и Малой Арменіи чуть не полумиѳическихъ временъ армянскихъ царей Арама или Паруйра Вѣнценосца. Только по невѣжеству или недостатку добросовѣстности можно приписывать такую фантастическую затѣю турецкимъ армянамъ en masse. Было бы странно ожидать, чтобы среди двухъ-трехъ милліоннаго населенія не нашлось нѣсколькихъ политическихъ мечтателей, пускающихся, безъ руля и безъ вѣтрилъ, въ плаваніе въ безбрежное море политическихъ фантазій. Можно сказать только одно въ ихъ оправданіе. Наше время, столь богатое политическими сюрпризами и новообразованіями, даетъ обильную пищу воображенію лицъ, не лишенныхъ кое-какихъ свѣдѣній въ исторической археологіи. Въ наше время всеобщаго національнаго броженія и патологическаго полета воображенія, которому не чужды даже и народы болѣе нормально развивающіеся, нежели подвластная Турціи "райя", мудрено ли, что среди турецкихъ армянъ являются единичные фантазеры, увлекающіеся археологичеческими иллюзіями и дѣлающіе свои политико-метафизическія выкладки внѣ условій времени и пространства? Но государственному человѣку, вѣдающему практическіе вопросы дня, нѣтъ дѣла до наивныхъ мечтателей: de minimis non curat praetor! H если политическіе фантазеры существуютъ среди армянъ, то мечтанія ихъ имѣютъ для нашего времени такой же животрепещущій интересъ, какъ планы нѣкоторыхъ вашихъ археологическихъ патріотовъ, мечтающихъ о возстановленіи владычества калифата отъ Гибралтара до Инда и отъ Вѣны до Персидскаго залива.
   Задача государственнаго человѣка состоитъ въ томъ, чтобы выдѣлить истинныя нужды данной эпохи отъ поверхностнаго накипа ея, который всегда является въ лихорадочные періоды народныхъ кризисовъ и весьма важенъ, какъ симптомъ. Если явленія изъ области мысли переходятъ въ дѣло, то государство, разумѣется, вправѣ обороняться, разъ на него нападаютъ, но оно должно помнить: 1) что государство, какъ учрежденіе нравственно-правовое, и въ дѣлѣ обороны не должно переступать границъ права (и въ игнорированіи этой аксіомы ваша первая ошибка), 2) что симптоматическое леченіе не устраняетъ причину болѣзни (и въ этомъ ваша вторая ошибка) и 3) леча болѣзнь, не слѣдуетъ задѣвать здоровыхъ частей организма и слѣдуетъ дать исходъ его законнымъ нуждамъ (что вами также упущено изъ вида).
   Пусть вашъ нынѣшній магъ и чародѣй, министръ полиціи Назимъ-бей, переловилъ, всякими правдами и неправдами, всѣхъ членовъ революціоннаго общества, но развѣ это -- рѣшеніе армянскаго вопроса? Такая политика ни на шагъ не подвигаетъ васъ въ этомъ направленіи и создаетъ совершенно ошибочный діагнозъ переживаемому армянскому кризису. Политико-археологическими фантазіями мудрено увлечь населеніе армянскихъ провинцій, которое доселѣ не можетъ добиться безопасности личной и имущественной. но есть общенаціональные интересы, которые испоконъ вѣку были близки армянской народной массѣ даже въ самыя тяжелыя времена его существованія: это -- интересы религіи и языка. Когда вы, въ смѣшномъ увлеченіи, выкидываете изъ богослужебныхъ книгъ слова "Арменія", "армянскій престолъ" и т. п. остатки многовѣковой сѣдой и почтенной святыни, когда вы "исправляете" чинъ богослуженія, свято чтимый армянами свыше 15 вѣковъ, выкидывая поминаніе святыхъ царей Абгара, Тердата, мучениковъ Воскіанъ, Сукіасіанъ или полководца Вартана, вы затрогиваете святую святыхъ армянскаго національнаго чувства. Какъ ни тяжко современное положеніе армянскаго населенія, оно не останется глухимъ къ оскорбленію національной святыни, это вамъ и доказало движеніе въ Эрзерумѣ 20 іюня 1890 г., вызванное вандальскимъ оскверненіемъ алтаря, произведеннымъ мѣстною администраціей.
   Тутъ мы и входимъ въ medias res армянскихъ національныхъ стремленій, которыя, какъ свидѣтельствуетъ исторія, сводятся къ чисто-культурнымъ интересамъ, а не къ распространенію политическаго могущества. Всякій народъ ищетъ на поприщѣ историческомъ ту роль, которая согласуется съ его духовными и физическими силами. Эллада создала нетлѣнный міръ искусства и наукъ, Римъ -- право и искусство государственнаго управленія, вы -- военный деспотизмъ и фанатизмъ. Армяне не претендуютъ на созданіе самостоятельнаго фактора культуры, но видятъ raison d'être своего національнаго существованія въ проведеніи на Востокѣ христіанской цивилизаціи. Такимъ образомъ, христіанство -- центральный узелъ всей исторіи армянъ, поставленныхъ между христіанскою Европой и мусульманскимъ Востокомъ.
   Армяне издавна извѣстны, какъ народъ религіозный. Армяне въ Турціи называютъ себя не иначе, какъ "армянинъ-христіанинъ" (гай-христонья). Для того, чтобы найти вѣрный путь къ безошибочному пониманію и правильному рѣшенію армянскаго вопроса, вамъ необходимо ближе ознакомиться съ тою выдающеюся, можно сказать, всеобъемлющею ролью, которую играло христіанство въ судьбахъ армянъ въ послѣднія два тысячелѣтія ихъ существованія. Если въ первый, до-христіанскій періодъ своего существованія армяне и увлекались военною славой, то съ принятіемъ христіанства для этой горсти христіанъ, очутившейся среди языческо-мусульманскаго Востока, создалась исключительная по своей тяжести роль, обрекшая армянъ на многовѣковое мученичество, но за то сохранившая имъ духовное бытіе, національную самобытность, такъ какъ ничто такъ не скрѣпляетъ узы національныя, какъ общія страданія {Общее страданіе больше сближаетъ, чѣмъ общія радости, -- справедливо замѣчаетъ Ренанъ въ этюдѣ своемъ Qu'est ce qu'une nation?}. Вотъ почему я, съ вашего позволенія, и войду въ нѣкоторыя историческія подробности о введеніи въ Арменіи христіанства, которыя были бы тутъ неумѣстны, если бы не бросали яркій свѣтъ на предметъ нашей переписки.
   По извѣстіямъ армянскихъ историковъ, еще при жизни I. Христа армянскій царь Абгаръ вступилъ съ нимъ въ переписку. Принявъ христіанское ученіе, Абгаръ увѣщевалъ римскаго императора Тиверія послѣдовать его примѣру, но успѣха не имѣлъ. Первая проповѣдь христіанства въ Арменіи была сдѣлана апостолами Ѳаддеемъ и Варѳоломеемъ, Іудою и Ѳомою. Первый епископъ армянскій Аддэ былъ рукоположенъ апостоломъ Ѳаддеемъ, вотъ почему армяне признаютъ свою церковь апостольскою {Моисей Хоренскій: "Исторія Арменіи", книга вторая, пер. Н. О. Эмина. М., 1865 г.}. Хотя при дворѣ христіанство продолжалось не долго и уже сынъ Абгара, Санатрукъ, впалъ въ язычество, но въ народѣ новое ученіе имѣло много послѣдователей, подвергшихся жестокому преслѣдованію со стороны римскихъ императоровъ. При императорѣ Адріанѣ были казнены на Араратѣ до 10,000 армянъ {Абаза: "Исторія Арменіи", стр. 117. Эта мученическая гекатомба изображена на полотнѣ извѣстнымъ венеціанскимъ художникомъ В. Карпачіо: картина эта нынѣ въ Венеціи, въ галлереѣ академіи. См. No 1506 Оффиц. каталога.}. Но уже въ концѣ III вѣка христіанство окончательно вводится въ Арменіи Григоріемъ Просвѣтителемъ. Въ 301 году, т.-е. за тридцать слишкомъ лѣтъ до крещенія Константина В., армянскій царь Тиридатъ оффиціально вводитъ въ Арменіи христіанство и крестится вмѣстѣ со всѣмъ народомъ.
   Въ виду этого, армянскіе историки отмѣчаютъ, какъ важнѣйшій фактъ, въ исторіи армянъ то, что они первые {Объ этомъ свидѣтельствуетъ, помимо армянскихъ историковъ, и греческій историкъ Евсевій въ своей Церковной исторіи (кн. IX, гл. 8). Основываясь на его свидѣтельствѣ, С.-Мартенъ, между прочимъ, пишетъ: "Elle (histoire) nous montre qu'en l'an 301, c'est-à-dire avant que Constantin se fut déclaré chrétien, la doctrine d'Evangile était professé publiquement dans un grand royaume voisin de l'empire. Cette simple indication, donné par Eusèbe, suffit pour faire voir que les arméniens sont réellement la premiere nation qui ait adopté la foi chrétienne". (См. его Иcmop. Boст. церкви. Paris, 1825, т. I, стр. 76 и 77, въ цитатѣ, приведенной Эминомъ въ его перев. Исторіи Арменіи М. Хоренскаго. М., 1865 г., стр. 307).}, какъ цѣлый народъ и политическая единица, приняли оффиціально христіанское ученіе, что теперь признается и европейскими учеными, какъ, наприм., извѣстнымъ авторитетомъ С.-Мартеномъ.
   Раннее принятіе христіанства сразу наложило своеобразный отпечатокъ на историческую миссію армянъ на Востокѣ. Чувствуя свою духовную связь съ христіанскою Европой и охотно заимствуя ея культуру, но дорожа, вмѣстѣ съ тѣмъ, своею національною самобытностью, армяне должны были отстаивать основы своей религіи и языкъ свой какъ отъ дикаго Востока, такъ и отъ нивеллирующаго Запада. Въ длинномъ рядѣ вѣковъ армяне должны были отстаивать самый крайній и изолированный редутъ христіанства на Востокѣ съ начала отъ персидскихъ огнепоклонниковъ, а затѣмъ отъ безчисленныхъ полчищъ монголовъ и магометанъ, пока, наконецъ, послѣ четырнадцати-вѣковой борьбы не потеряли со смертью Леона VI въ 1393 г. послѣдніе остатки политической самостоятельности. Есть нѣчто великое, замѣчаетъ одинъ изъ современныхъ писателей, говоря о многовѣковой борьбѣ армянъ изъ-за христіанства, въ тѣхъ жертвахъ, кои невѣжественные и грубые азіатцы принесли для религіи; нигдѣ, продолжаетъ онъ, преслѣдованія не были такъ долги и жестоки, мученичества такъ ужасны, самоотверженіе такъ полно, какъ въ странѣ, гдѣ, по преданію, родъ человѣческій возобновилъ свою жизнь {См. Народы Турціи. Спб., 1879 г., стр. 159.}.
   Но если жертвы, возложенныя на армянъ христіанствомъ, были тяжки и многочисленны, то оно же послужило тѣмъ маякомъ, благодаря которому, среди многовѣковаго мрака политическихъ бурь, потрясеній и наводненій, которымъ безпрерывно въ теченіе 15 вѣковъ подвергалась ихъ родина, они сохранили основы своей культурной самобытности -- религію и языкъ. Въ этомъ пунктѣ сходятся всѣ изслѣдователи армянскаго быта, армянскіе и европейскіе. У другихъ восточныхъ народовъ, говоритъ одинъ изъ историковъ, вмѣстѣ съ паденіемъ ихъ политическаго могущества изсякла и всякая народная жизнь. Нерѣдко самое названіе нѣкогда славныхъ народовъ исчезло безслѣдно. Но армянскій народъ изъ-подъ развалинъ своего непрочнаго государства вынесъ нерушимою свою національную жизнь. Духовное единство свое сберегъ онъ во всей силѣ и до настоящей минуты. Незыблемою опорой этого единства служили всегда и остаются доселѣ его древняя вѣра, его древнѣйшій языкъ и богатыя сокровища его древней письменности. Распалось царство, но сохранился народъ со всѣми его національными отличіями и нравственными чертами. Безъ сильной борьбы и безъ горькихъ сѣтованій разстался онъ съ своею политическою жизнью, какъ бы для того, чтобы тѣмъ съ большимъ постоянствомъ сомкнуться вокругъ своего духовнаго центра. Религія и языкъ сдѣлались для армянъ источникомъ жизни {См. н. рѣчь Г. И. Кананова въ сборникѣ Семидесятипятилѣтіе Лазар. инст. М., 1891 г., стр. 72--73.}.
   Едва ли не такъ понимаетъ свою національную миссію большинство здравомыслящихъ армянъ. А если это такъ, то для армянъ создается своеобразная культурная роль на Востокѣ, опредѣляемая своеобразнымъ положеніемъ ихъ между Востокомъ и Западомъ. Они имѣютъ кое-что общее съ тѣмъ и другимъ, не сливаясь, однако, ни съ однимъ народомъ того и другаго.
   Хорошо извѣстно, что турки изъ всѣхъ христіанъ наиболѣе приблизили къ себѣ армянъ. Безъ армянскаго совѣтника ни одинъ турецкій сановникъ не можетъ вершить текущихъ дѣлъ. Но и помимо оффиціальныхъ сношеній, и въ частной жизни турокъ охотно сближается съ армяниномъ. Какъ уже замѣчено, турокъ плохо спитъ, если предъ сномъ не побалагурилъ съ наперсникомъ армяниномъ {См. Народы Турціи.}. Но слиться имъ невозможно потому, что армяне всегда сильно тяготѣли, а особенно съ принятіемъ христіанства, къ европейской культурѣ, которая чужда духу современнаго мусульманства {Ренанъ: "Discours", стр. 382 и слѣд.}.
   Уже начиная съ IV вѣка армянская молодежь стремится въ центры тогдашняго европейскаго просвѣщенія -- въ Византію, Римъ, Аѳины, Александрію -- для изученія философіи и богословскихъ наукъ. Тогда же изобрѣтается армянскій алфавитъ и начинается у армянъ замѣчательная переводная {Нѣкоторыя историческія сочиненія; такъ, наприм., V. т.-- Исторія церкви греческаго историка Евсевія, утраченныя въ подлинникѣ, сохранились только въ армянскомъ переводѣ V вѣка.} и оригинальная литература, достигающая въ слѣдующемъ, "золотомъ" для нея вѣкѣ столь же быстраго, сколько и изумительнаго разцвѣта. Армянская исторіографія, богословская литература и духовная поэзія не менѣе быстро даютъ замѣчательные образцы, поражающіе какъ точностью фактовъ и глубиною чувства и мысли, такъ и богатствомъ формъ, свидѣтельствующимъ о необыкновенной гибкости и богатствѣ классическаго армянскаго языка {См. Dulaurier -- Revue de Deux Mondes 15 Avril 1854.}. Образцы армянской архитектуры обращаютъ на себя вниманіе какъ колоссальностью затраченнаго труда (пещерныя церкви монастыря Гегарта {E. Reclus: "L'Asie Russe", p. 276.}, высѣченныя въ скалахъ), такъ и оригинальными художественными особенностями. Чудныя руины {Недаромъ называютъ Ани азіатскою Помпеей.} столицы Ани съ "тысячею" церквей, съ ея безподобными художественными городскими стѣнами, не имѣющими себѣ равныхъ ни въ Европѣ, ни въ Азіи, даютъ понятіе о высотѣ, которой достигло армянское искусство въ X в. въ тѣ небольшіе промежутки передышки, которые оставляла еще печальная необходимость безпрерывной самообороны.
   Охотно заимствуя изъ Европы науки и искусства и привнося въ нихъ свою долю оригинальности, армяне всегда были, однако, крайне ревнивы въ охранѣ своей духовной самобытности, своей древней національной церкви, ведущей свое начало отъ апостольскихъ временъ (въ армянскомъ Номоконѣ -- Канонагиръ -- есть правила, данныя апостоломъ Ѳаддеемъ) {См. назв. соч. Абазы, стр. 116.}. Ни прельщенія, ни угрозы могущественной Византіи и всесильнаго Рима не въ силахъ были понудить армянъ отречься отъ своей національно-церковной самобытности съ тѣмъ, чтобы раствориться и. исчезнуть безслѣдно въ другихъ болѣе обширныхъ церковно-политическихъ общинахъ. Не распространяя огнемъ и мечомъ своей вѣры, даже въ періоды своего политическаго могущества не насилуя ничьей свободы {По словамъ Байрона, "трудно найти въ лѣтописяхъ какой-либо націи меньшее число преступленій, чѣмъ въ лѣтописяхъ армянъ, доблести коихъ имѣютъ исключительно мирный характеръ и пороки коихъ привиты угнетеніемъ". Армяне никогда не знали крѣпостнаго права. Любопытно, что правительствующій сенатъ отвергъ въ одномъ дѣлѣ претензію кн. Циціанова, домогавшагося признанія крѣпостнаго права надъ армянами, сославшись на то, что "армянамъ издревле принадлежало право поселяться, гдѣ пожелаютъ". См. Собраніе актовъ кавказской археограф. коммиссіи, т. I, стр. 60.}, армяне почтительно, но твердо уклонялись отъ уній, предлагаемыхъ Византіею и Римомъ не въ интересахъ христіанскаго единенія, а скорѣе властнаго порабощенія. На это старшія сестры отвѣчали обвиненіемъ армянской церкви въ принятіи ереси Евтихія {Насколько это явно неосновательное обвиненіе армянской церкви въ принятіи монофизитской ереси Евтихія (неосновательность его доказалъ, между прочимъ, д-ръ богословія русскій священникъ М" Троицкій въ своемъ изслѣдованіи Изложеніе вѣроученія армянской церкви. Спб., 1873 г.) распространено сильно, видно изъ того, что со словъ Гиббона повторяетъ это обвиненіе и Р.-Жекменъ (см. наз. соч., стр. 289). Лучшимъ опроверженіемъ этой старой, но не устарѣвшей напраслины можетъ служить слѣдующее мѣсто изъ духовной поэмы знаменитаго отца армянской церкви XI в. Нерсеса Благодатнаго. "Нечестивый Евтихій ложно училъ,-- пишетъ онъ,-- что Христосъ не въ дѣйствительности принялъ плоть отъ Дѣвы, а только кажущимся образомъ прошелъ чрезъ нее, какъ бы чрезъ жолобъ" (См. лекціи Мсера Мсеріанца).}. Основаніе для такого обвиненія дали отчасти сами армяне, которые, отвергнувъ эту ересь, не приняли, однако, по разнымъ политическимъ соображеніямъ, постановленій собора Халкедонскаго.
   Я вхожу въ эти мало интересныя для васъ, любезный коллега, богословскія подробности потому, что онѣ имѣютъ и политическій интересъ. Да и въ самый разгаръ богословскихъ споровъ на востокѣ въ V в. политическая сторона играла не послѣднюю роль. Это былъ, по замѣчанію англійскаго историка, единственный оставшійся Востоку путь, на которомъ народы Востока могли еще заявить національную независимость {Фриманъ: "Общій очеркъ исторіи Европы", стр. 67.}.
   Никому не навязывая ни своего вѣроученія, ни своего языка, но никому и не уступая ихъ, армяне видятъ въ нихъ безобидный для сосѣдей, но дорогой для нихъ палладіумъ своей національности, давшій имъ возможность отстоять свою національную индивидуальность и отъ духовнаго напора всенивеллирующаго Рима и Византіи, и отъ грубаго порабощенія и поглощенія мусульманскими ордами.
   Такова, какъ мнѣ кажется, сущность армянской національной идеи, какъ ее понимаетъ большинство турецкихъ армянъ.
   Послѣ сказаннаго не трудно понять, много ли правды въ тѣхъ пугалахъ, которыми стращаютъ васъ, выставляя національныя стремленія армянъ, какъ нѣчто несовмѣстимое съ цѣлостью Оттоманской имперіи. Армянская національная идея, въ отличіе отъ "боевыхъ" національныхъ стремленій другихъ народовъ, имѣетъ вполнѣ мирный и чисто-культурный характеръ. Если, какъ справедливо замѣчаетъ Ренанъ, для существованія національности необходимо духовное содержаніе, то оно, какъ явствуетъ изъ вышеизложеннаго, имѣется въ наличности у армянъ. Если, съ другой стороны, по словамъ того же автора, для крѣпости національной идеи необходимы общія историческія воспоминанія, въ особенности общія страданія {"En fait des souvenirs nationaux, les deuils valent mieux que les triomphes, car il imposent les devoirs". См. брошюру его Qu'est ce qu'une nation?}, то и этотъ элементъ имѣется съ избыткомъ у турецкихъ армянъ, въ особенности общія страданія,-- чего другаго, а этого добра столько, что хоть отбавляй! Такимъ образомъ, національныя стремленія армянъ представляютъ прямой контрастъ современнымъ, не въ мѣру разыгравшимся національнымъ аппетитамъ, питающимъ bellum omnium contra omnes...
   Какой ждетъ исходъ нынѣшніе національные счеты, держащіе всѣ европейскіе народы подъ оружіемъ и страхомъ за завтрашній день,-- это тайна исторіи. Предстоитъ ли современнымъ народамъ слиться воедино и исчезнуть, или, напротивъ, въ будущемъ суждено имъ развить въ совершенствѣ свои самобытныя черты, безъ нарушенія гармоніи цѣлаго,-- это одинъ изъ труднѣйшихъ вопросовъ философіи исторіи, вопросъ темный даже для самыхъ просвѣщенныхъ мыслителей. На родинѣ "всеобъемлющаго" Гёте, который думалъ, что только при совокупномъ содѣйствіи всѣхъ національностей можно выработать совершенный типъ человѣка, воспреобладала теперь другая тенденція, тенденція насильственнаго поглощенія политическихъ тѣлъ octav-volum'а форматомъ in folio, какъ выразился знаменитый юристъ Іерингъ. Не этою ли доктриной навѣяна и меланхолическая фраза Ренана о неизбѣжности конца національностей: "Elles ont commencé,-- говоритъ онъ,-- elles finiront".
   Кто отвѣтитъ на эти роковые вопросы? Да и умѣстно ли поднимать эти вопросы, когда рѣчь идетъ о скромномъ народѣ, который, оставивъ въ исторіи свой небольшой, но неизгладимый слѣдъ, игралъ въ ней ту почетную, но второстепенную роль, которою такъ мѣтко характеризовалъ классическій поэтъ:
   
   Viribus, ingenio, specie, virtute, loco, re
   Extremi primorum, extremis usque priores *).
   *) Силою, талантомъ, внѣшностью, добродѣтелью, рожденіемъ, имуществомъ я изъ послѣднихъ въ первомъ разрядѣ и первый во второмъ. Horatii Epist. II, стр. 2.
   
   Какое бы разрѣшеніе ни получилъ въ отдаленномъ будущемъ темный вопросъ о національностяхъ, конечно, ужь не армянамъ будетъ принадлежать въ немъ рѣшающая роль. Если братство народовъ, соединенныхъ вмѣстѣ для совмѣстной культурной работы на благо человѣчества, сообразно своимъ національнымъ особенностямъ, -- не пустая мечта, то на такомъ честномъ братскомъ пиру найдется, вѣроятно, мѣсто и для многострадальнаго армянскаго народа.
   Но вашимъ государственнымъ людямъ, имѣющимъ дѣло съ вопросами текущей политики, нѣтъ надобности заглядывать въ темную глубь грядущихъ вѣковъ. Для нихъ важно знать содержаніе и стремленіе современной армянской національной идеи. А она, какъ показываетъ исторія, не заключаетъ въ себѣ ничего химерическаго, а тѣмъ паче субверсивнаго. Удовлетворите скромнымъ, но непререкаемымъ требованіямъ армянъ, безъ коихъ невозможно національное существованіе, исполните ихъ справедливое домогательство о необходимыхъ, для личной безопасности, реформахъ, узаконенное европейскимъ международнымъ правомъ, наконецъ, не трогайте ихъ скромную, безвредную для васъ, но дорогую національную святыню -- церковь и языкъ, въ которой армяне всѣхъ классовъ и ранговъ привыкли видѣть свое неприкосновенное историческое noli me tangere,-- и вы найдете вѣрный путь къ рѣшенію далеко не сложнаго армянскаго вопроса.
   А много ли вами сдѣлано для правильнаго уразумѣнія и рѣшенія этихъ основныхъ элементовъ армянскаго вопроса?
   

ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ.

Москва, 1891 г.

   Вся ваша, любезный коллега, новѣйшая политика относительно армянъ воодушевлена однимъ общимъ побужденіемъ, ясно сквозящимъ черезъ всѣ мѣропріятія послѣдняго времени. Порта задалась мыслью доказать армянамъ, что привилегированное положеніе, созданное для армянъ 61 ст. берлинскаго трактата, не только не можетъ служить для нихъ источникомъ блага, но, напротивъ, должно служить для нихъ источникомъ бѣдствій. Систематически проводя эту тенденцію, вы какъ бы говорите армянамъ: lasciate ogni speranza на заступничество Европы. Вы мстите армянамъ за ваши дипломатическія неудачи, пользуясь правомъ сильнаго и безнаказанною возможностью нарушенія ихъ непререкаемаго права на реформы. Положимъ, порядокъ вещей, при которомъ подданные имѣютъ, по отношенію къ верховной власти, права, признанныя международнымъ трактатомъ, явленіе ненормальное и не согласное съ суверенитетомъ государства, но развѣ армяне создали такое незавидное ваше международное положеніе и развѣ честно на нихъ вымѣщать свое дурное настроеніе и свои дипломатическіе недочеты?
   Напуганное воображеніе вашихъ государственныхъ людей направилось исключительно на путь политическаго съиска, забывая, что лучшій способъ успокоить армянъ -- это дать законное удовлетвореніе ихъ нуждамъ, согласно требованіямъ берлинскаго трактата. Вмѣсто этого, вы отнимаете у армянъ права, коими они пользовались въ теченіе многихъ вѣковъ.
   Главнымъ стимуломъ вашей новѣйшей внутренней политики служитъ стремленіе усвоить централизацію и секуляризацію государственнаго управленія à la franca. Но вы забыли при этомъ, что турки, попрежнему, образуютъ простой военный лагерь, весь проникнутый мусульманскимъ религіознымъ духомъ, а потому неспособный усвоить условія обще-гражданской жизни на европейскій манеръ. Приведу примѣръ. Армяне издавна имѣли право обращаться къ суду патріарха по дѣламъ семейнымъ и наслѣдственнымъ. Но вы пожелали послѣдовать примѣру Бисмарка и начали тоже Kulturkampf. Вы признали, что армяне должны обращаться къ общегосударственному суду. Но что же вышло? Этимъ общегосударственнымъ судомъ оказался духовный судъ мусульманъ, который сталъ узаконить для армянъ, incredibile dictu -- многоженство {См. Протестъ армянскихъ епископовъ отъ 11 декабря 1889 і. въ Le Haiasdan, No 11.}.
   Другой примѣръ. Армяне, какъ и другіе христіане, издавна, со временъ Магомета-Завоевателя, пользовались правомъ устраивать учебныя, благотворительныя и богоугодныя заведенія, и вы не постѣснялись урѣзать ихъ права, не заводя и не имѣя возможности завести что-нибудь порядочное въ этомъ отношеніи сами. Правда, еще въ 1851 г. состоялось ираде объ учрежденіи въ Константинополѣ академіи наукъ и словесности {Th. Lavallée: "Histoire de la Turquie". Paris, 1859, p. 364.}, но что-то про академиковъ-мусульманъ ничего не слыхать. Что касается вашихъ богоугодныхъ заведеній, то о состояніи ихъ можемъ дать понятіе "образцовая" больница ваша въ Бруссѣ, гдѣ я собственными глазами видѣлъ душевно-больныхъ, посаженныхъ на цѣпь и валявшихся на соломѣ въ своихъ нечистотахъ. Сравните съ этимъ армянскую больницу въ Константинополѣ у Семибашеннаго замка на 800 человѣкъ и посмотрите, какъ тамъ содержатся больные. И послѣ этого вы удивляетесь, что и армяне, и другіе христіане дорожатъ старыми привилегіями, которыя даютъ имъ возможность устроить для себя хоть кое-какіе культурные оазисы, защищенные отъ грабительскихъ инстинктовъ вашей невѣжественной администраціи!
   Но обуявшая васъ манія политическаго розыска завела васъ такъ далеко, что вы посягнули даже на богослужебныя книги, съ незапамятныхъ временъ употребляемыя и чтимыя армянами. Баши инквизиторы признали поминаніе за литургіей армянскихъ царей Абгара и Тердата и др. опаснымъ для трона османлисовъ. Но они не сообразили, что эти личности поминаются какъ святые, а не какъ армянскіе цари, чему лучшимъ доказательствомъ служитъ то, что вслѣдъ за Абгаромъ поминается на литургіи греческій императоръ Константинъ, а вслѣдъ за Тердатомъ -- Ѳеодосій. А, между тѣмъ, этою мальчишескою выходкой вы нанесли оскорбленіе армянамъ въ самомъ чувствительномъ для нихъ мѣстѣ. Преслѣдованіе языка, школъ, конечно, также не могло служить къ успокоенію умовъ, и безъ того возбужденныхъ все ухудшающимся положеніемъ дѣлъ въ областяхъ, населенныхъ армянами, гдѣ, попрежнему, личность и имущество христіанъ не ограждены отъ разбойническихъ нападеній курдовъ и грабителей-чиновниковъ. Неужели у васъ серьезно думаютъ, что послѣ неприличнаго полицейско-покаяннаго фарса отреченія, разыграннаго 6 января 1891 г. въ Кумъ-Капу (см. выше письмо первое), вопросъ о реформахъ можно считать порѣшеннымъ? Наивное заблужденіе, напоминающее дальновидность страуса!
   Что сдѣлано вами въ дѣйствительности для обезпеченія личной и имущественной безопасности армянскаго населенія? Какъ до берлинскаго договора, такъ и послѣ него надавано пропасть широкихъ обѣщаній, которыя возбуждали среди армянъ пылкія надежды на лучшее будущее и неисполненіе коихъ дѣлало еще болѣе тяжелымъ и безъ того невыносимое положеніе армянъ.
   Серію безплодныхъ реформаціонныхъ потугъ открываетъ знаменитый Хатти-Шерифъ-Гюльханэ или законъ Танзимата, опубликованный съ большимъ трескомъ и блескомъ султаномъ Абдулъ-Меджидомъ 3 ноября 1839 г и долженствовавшій кореннымъ образомъ измѣнить положеніе христіанъоткрывъ для Турціи эру правоваго порядка на мѣсто произвола. При звукѣ трубъ и громѣ пушекъ повелитель правовѣрныхъ возвѣщалъ на площади Гюльханэ свою непремѣнную волю измѣнить никуда негодную судебно-административную организацію и даровать новое законодательство, которое должно было обезпечить: 1) безопасность жизни, чести и имущества населенія, безъ различія вѣроисповѣданія; 2) правильное судопроизводство и взысканіе налоговъ, и 3) равномѣрное распредѣленіе воинской повинности {Th. Lavallée: "Histoire de la Turguie", p. 360.}. Султанъ самъ клялся свято хранить изданные законы и въ подкрѣпленіе своей клятвы велѣлъ актъ Танзимата положить туда же, гдѣ хранится главная мусульманская реликвія -- плащъ Магомета.
   Но, увы, и такое почетное сосѣдство не избавило Хатти-Шерифъ-Гюльханэ отъ участи, общей всѣмъ такимъ широковѣщательнымъ, но безплоднымъ законодательнымъ актамъ, не имѣющимъ иной опоры и гарантіи, кромѣ капризной воли всесильнаго владыки. Населеніе съ нетерпѣніемъ ожидало обѣщанныхъ реформъ, безъ коихъ, какъ гласилъ Хатти-Шерифъ, "немыслимы для государства ни сала, ни богатство, ни счастье, ни спокойствіе".
   По долгія ожиданія были напрасны. Проходитъ 16 лѣтъ, и Турція, только что допущенная въ концертъ европейскихъ державъ, разражается новымъ трескучимъ манифестомъ къ своимъ христіанскимъ подданнымъ, Хатти-Гумаюномъ 18 февраля 1856 г., о которомъ торжественно извѣщены были европейскія державы и въ которомъ она сулитъ все тѣ же реформы, остающіяся, однако, на бумагѣ.
   Въ 1862 г. Порта обнародовала положеніе объ управленіи армянскою общиной и, съ обычнымъ своимъ искусствомъ пускать пыль Европѣ въ глаза, назвала его громкимъ и совершенно не идущимъ именемъ "армянской конституціи". Положеніе 1862 г. если и принесло пользу, то, главнымъ образомъ, константинопольскимъ армянамъ, населеніе же армянскихъ провинцій, составляющее главный контингентъ армянъ и центръ тяжести армянскаго вопроса, оставалось въ прежнемъ безотрадномъ состояніи.
   Эта пресловутая "конституція" давала армянамъ не больше гарантій, чѣмъ другіе законы Турціи, которые каждый въ отдѣльности и всѣ вмѣстѣ взятые могли быть отмѣнены по прихотливому усмотрѣнію султанскихъ ираде и даже министерскихъ и губернаторскихъ распоряженій, что оффиціально и было признано нынѣшнимъ султаномъ въ Гаттѣ его 10 сентября 1876 г. при вступленіи на престолъ. "Источникъ и причина переживаемаго нами бѣдствія,-- писалъ онъ,-- заключаются въ безсиліи законовъ и въ личномъ произволѣ, которымъ руководствуется каждый при рѣшеніи дѣлъ".
   Чтобы помочь этому укоренившемуся злу, Абдулъ-Гамидъ даровалъ 11 декабря 1876 г. своимъ подданнымъ конституцію, которая должна была "водворить въ Турціи царство свободы, правды и равенства, т.-е. господство цивилизаціи".
   Такъ какъ Европа уже извѣрилась въ широковѣщательныя обѣщанія Турціи, то министръ иностранныхъ дѣлъ Сафветъ-паша просилъ турецкихъ пословъ, послѣ обнародованія конституціонной хартіи, "смѣло увѣрить державы, что за словомъ немедленно послѣдуетъ дѣло". "Конституція не простое обѣщаніе,-- писалъ министръ,-- это реальный и формальный актъ, сдѣлавшійся достояніемъ всѣхъ оттомановъ и развитіе коего можетъ быть остановлено или отложено развѣ только волею самой націи (?) и монарха. Мы можемъ съ гордостью заявить, что конституція гарантируетъ тѣ интересы (т.-е. интересы христіанъ), которыхъ охрану взяла на себя Европа". Но Европа не поддалась этому сладкопѣнію дипломатической сирены; турецкая конституція оказалась такимъ же пуфомъ, какъ и предъидущіе законодательные акты. Пришлось обратиться къ другимъ средствамъ для защиты турецкихъ христіанъ.
   Звѣрства, учиненныя турками надъ армянами {См. извлеченіе изъ Синей книги въ статьѣ Жекмена, стр. 297.} въ послѣднюю войну, внушили Россіи великодушное и дальновидное желаніе оградить армянъ и съ этою цѣлью было взято съ Турціи формальное обязательство, подкрѣпленное берлинскимъ трактатомъ, о безотлагательномъ введеніи въ мѣстностяхъ, населенныхъ армянами, реформъ, гарантирующихъ ихъ личность и имущество отъ курдовъ и черкесовъ.
   Прошло съ тѣхъ поръ 12 лѣтъ и Турція все не исполняетъ своего обязательства, требуемаго столько же справедливостью, сколько и положительнымъ правомъ. Положеніе армянъ не только не улучшилось, но ухудшилось послѣ берлинскаго конгресса.
   Въ этомъ пунктѣ согласны всѣ консульскія донесенія. Съ одной стороны, покровительство, обѣщанное армянамъ Европою, вооружало противъ нихъ турецкое правительство, а съ другой -- приливъ новыхъ бродячихъ разбойничьихъ полчищъ -- лазовъ, черкесовъ и торокамовъ {По сообщенію англійскаго консула Кичнера, въ округѣ Ада-Базаръ, гдѣ городскаго населенія было 11,800 (въ томъ числѣ армянъ 8,000) и сельскаго 11,800, выселено было въ 1878 г. до 30,000 черкесовъ.} изъ мѣстностей, перешедшихъ въ Россію, поставило армянъ въ безвыходное положеніе. Если принять во вниманіе, что курды и пришлые мусульмане всѣ вооружены, а у армянъ отобраны даже ножи и топоры, то высказываемая иными догадка о томъ, что турецкое правительство сознательно совершаетъ "почти преступный актъ" (an almost criminal act) бездѣйствія, какъ выразился консулъ Вильсонъ, долженствующій привести къ постепенному истребленію вооруженными мусульманами невооруженныхъ армянъ, не представляется невѣроятнымъ {См. у Жекмена, стр. 313 и 321.}.
   Консульскія донесенія, относящіяся къ первой половинѣ 80-хъ годовъ, рисуютъ положеніе дѣлъ въ Турецкой Арменіи въ ужасающемъ видѣ {Многочисленныя извлеченія изъ Синей книги приведены въ статьѣ г. Жекмена, стр. 296--336.}, такъ что былъ совершенно правъ тотъ честный турокъ, который писалъ въ 1883 г. консулу Биллоту, что "ныньче стало хуже, чѣмъ во времена янычаръ". Армяне подвергаются грабежу со стороны мусульманъ, которые часто дѣйствуютъ съ вѣдома мѣстныхъ властей {См. у Жекмена, стр. 298--299.}. Курдскіе беи и аги свободно и безнаказанно покупаютъ армянскихъ дѣвушекъ и мальчиковъ для своихъ гаремовъ {См. н. с. Жекмена, стр. 311, прямѣй.}, имѣя сильную руку при дворѣ. Правосудіе находится въ безобразномъ состояніи и, несмотря на всевозможныя торжественныя заявленія Порты объ уравненіи христіанъ съ мусульманами, показанія первыхъ de facto въ грошъ не ставятся. По заявленію консула Кирмзайда, руководящее начало турецкаго правосудія таково: фанатизмъ, ограниченный подкупомъ {Если магометанинъ можетъ дать что-нибудь судьямъ, онъ выиграетъ дѣло. Но. если онъ бѣденъ, подкупъ христіанина возымѣетъ дѣйствіе. Тамъ же, стр. 327.}. Что касается финансоваго положенія страны, то оно характеризуется консулами какъ повальный грабежъ населенія со стороны администраціи, живущей, главнымъ образомъ, "бакшишемъ".
   Пробовали жаловаться въ Константинополь, но какой изъ этого могъ выйти толкъ, когда воротилой внутренней части и внѣшней политики, настоящею душой государственнаго управленія состоитъ человѣкъ безъ души, почти полуживотное, носящее пышный титулъ кизларъ-агази -- главнаго стража "при вратахъ блаженства"? Всякій желающій можетъ видѣть каждую пятницу жалкую, отвратительную фигуру этого чернаго урода, съ огромнымъ пузомъ, на тощихъ ходуляхъ, во время селамлика -- торжественнаго выѣзда султана въ мечеть Гамидіэ. Изъ тѣхъ низкихъ земныхъ поклоновъ, изъ подобострастныхъ движеній руками, головами, коими встрѣчаютъ появленіе этой черной омерзительной туши,-- главы черныхъ евнуховъ,-- всѣ генералы, министры, зрители сразу убѣждаются, что это есть настоящій первый министръ, главная ось государственнаго управленія. И дѣйствительно, опытъ свидѣтельствуетъ, что отъ одного его слова, сказаннаго во время султану, "ухомъ коего онъ владѣетъ", свергались министры и губернаторы, а, съ другой стороны, имѣя въ немъ опору, всякій чиновникъ можетъ безнаказанно грабить и вообще дѣлать что ему угодно {Изъ множества примѣровъ, сообщенныхъ Синею книгой, Жекменъ приводитъ два: крупный военный чинъ былъ уличенъ въ служебныхъ подлогахъ, но такъ какъ у него были хорошія связи при дворѣ, то поплатилась за вину начальника мелкая сошка, а главный виновникъ на султанской яхтѣ былъ доставленъ изъ Требизонда въ Ильдизъ-кіоскъ, гдѣ и получилъ высокій постъ. Шамиль-паша, изобличенный въ истязаніи армянъ изъ Зейтуна, а также въ служебныхъ подлогахъ, получилъ сначала высокую должность при дворѣ, а потомъ и постъ великаго визиря. Стр. 331--332, ст. Роленъ-жекмена.}. Такъ что это не только стражъ "при вратахъ блаженства" въ томъ спеціальномъ смыслѣ, какъ гласитъ его оффиціальный титулъ, но и источникъ всѣхъ милостей и каръ. Такъ, одного почерка его пера достаточно, чтобы деньги, ассигнованныя на нужды арміи, были изъяты изъ военнаго вѣдомства и отправлены въ кассу гарема и въ его, главы евнуховъ, личное распоряженіе {См. рапортъ вице-консула Биліоти, приведенный на стр. 326 ст. Жекмена.}. Если таковъ источникъ правды и законности въ Константинополѣ, то не трудно понять всю безплодность обжалованія армянами дѣйствій администраціи въ общемъ порядкѣ.
   Европейскія державы, хорошо понимая всю невозможность обезпечить армянамъ личную и имущественную безопасность, при существующемъ въ Турціи административномъ строѣ, коллективно сдѣлали въ 1880 г. шагъ къ побужденію Порты къ выполненію принятаго ею на себя по § 61 бер. тракъ обязательства ввести спеціальныя реформы для мѣстностей, населенныхъ армянами. 11 іюня была вручена коллективная нота Портѣ послами великихъ державъ. Но она уклонилась отъ формальнаго своего обязательства, ссылаясь на то, что правительство турецкое объ армянахъ отечески заботится, какъ и о прочихъ вѣрноподданныхъ, и что нельзя вводить спеціальныя реформы для нихъ, такъ какъ они составляютъ всего 17%. Въ отвѣтной нотѣ отъ 7 сентября державы изобличили лживость этой цифры (см. выше письмо третье) {Изъ таблицы, приложенной къ йотѣ, явствуетъ, что въ шести вилайетахъ -- Байскомъ, Діарбекирскомъ, Битлисскомъ, Діербекорскомъ, Эрзерумскомъ и Сиваскомъ -- на 1.054,000 армянъ приходится 776,000 мусульманъ, въ томъ числѣ 380,000 номадовъ. Стр. 345 у Жекмена.} и настаивали на необходимости реформъ, могущихъ оградить трудолюбивое армянское населеніе отъ хищеній и разбойническихъ нападеній курдовъ и черкесовъ. Дальнѣйшее дипломатическое настояніе было пріостановлено, такъ какъ Германія и Франція стали держать себя уклончиво.
   Во вторую половину 80-хъ годовъ, благодаря занятію англичанами Египта, интересъ ихъ къ армянскому вопросу падаетъ и является стремленіе къ заполученію расположенія Порты. Вслѣдствіе этого, Синяя книга перестала печатать документы, касающіеся положенія дѣлъ въ Арменіи. Но изъ другихъ источниковъ видно, что оно нисколько не улучшилось. Если кто еще могъ сомнѣваться въ этомъ, то скандальное дѣло курда Мусса-бея, разбойничавшаго въ Арменіи въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ и оправданнаго, благодаря его придворнымъ связямъ, константинопольскими судьями, должно было разубѣдить самыхъ отчаянныхъ скептиковъ. Какого правосудія могутъ ждать армяне глухихъ мѣстностей, когда этотъ уличенный разбойникъ, за дѣломъ котораго съ напряженнымъ вниманіемъ слѣдила вся Европа, все-таки, вышелъ оправданнымъ изъ суда, благодаря давленію двора на судей?
   Но какъ ни рѣдки стали теперь свѣдѣнія изъ глубины Арменіи, все-таки, и по этимъ свѣдѣніямъ положеніе дѣлъ здѣсь представляется въ высшей степени тревожнымъ. Замѣчательно, что если судить даже по отрывочнымъ извѣстіямъ, проникающимъ по недоразумѣнію въ оффиціальныя турецкія изданія, нельзя не видѣть, какъ невыносимо положеніе армянъ среди полудикаго населенія, науськиваемаго турецкимъ правительствомъ на христіанъ. Приведу нѣсколько оффиціальныхъ данныхъ, относящихся къ самому концу 1890 года.
   Въ Levant-Herald'ѣ {См. No отъ 12 октября 1890 г.} появилась корреспонденція, очевидно, оффиціальнаго происхожденія, изъ города Сеерта, Битлисскаго вилайета, населеннаго армянами. Корреспонденція написана для прославленія новаго начальника санджака Саадъ-паши и заканчивается выраженіемъ увѣренности, что населенію ничего больше не остается, какъ просить "милостиваго соизволенія Гамида II на дальнѣйшее пребываніе новаго правителя". Но когда корреспондентъ переходитъ къ обозрѣнію дѣятельности новаго правителя, то онъ рисуетъ, самъ того не замѣчая, необыкновенно мрачную картину мѣстнаго управленія: "Заарестованіе нѣсколькихъ важныхъ преступниковъ, коимъ ихъ высокое положеніе обезпечивало полную безнаказанность и своего рода неприкосновенность (une espèce d'inviolabilité), и задержаніе нѣсколькихъ беговъ и агъ (курдскихъ), пріобрѣвшихъ печальную извѣстность своими преступленіями, внушили убѣжденіе (?) населенію, что предъ закономъ всѣ равны, что отнынѣ наступилъ конецъ грабежу, лихоимству и насиліямъ, коимъ подвергалось мѣстное населеніе". Относительно обѣщанной оффиціозомъ радужной идилліи, люди, знакомые съ турецкими порядками, могутъ питать законное сомнѣніе, а вотъ это признаніе оффиціоза, что армянское населеніе безнаказанно подвергалось грабежу, лихоимству и насилію, очень драгоцѣнно: habemus confitentem!...
   Приведу еще одинъ примѣръ. Въ декабрѣ 1890 г., въ самый разгаръ армянскаго кризиса, Порта добыла всякими правдами и неправдами благодарственный адресъ армянъ за подписью 32 лицъ, изъ коихъ было 28 чиновниковъ Порты и четверо поставщики ея. Адресъ благодаритъ за доставленное турецкимъ правительствомъ "армянскому народу пятивѣковое спокойствіе и благоденствіе". Выдавъ предъ Европою этотъ адресъ за выраженіе чувствъ армянскаго народа, Порта съ своей стороны приняла двѣ мѣры: во-первыхъ, въ видѣ издѣвательства надъ берлинскимъ трактатомъ, она образовала въ армянскихъ областяхъ курдскую конницу и, такимъ образомъ, поголовно вооруживъ курдовъ среди безоружныхъ армянъ, выполнила шиворотъ-на-выворотъ свое обязательство обезпечить армянъ отъ курдовъ, а, во-вторыхъ, стала ежедневно печатать изъ армянскихъ областей "успокоительныя" телеграммы, которыя, однако, при внимательномъ чтеніи, вмѣсто успокоительнаго впечатлѣнія, производили удручающее. Эти оффиціальныя признанія производили сильное впечатлѣніе даже на тѣхъ людей, которые a priori считали жалобы армянъ преувеличенными: извѣстно, чужую бѣду руками разведу... Обыкновенно оффиціальныя сообщенія ограничивались лаконическимъ извѣстіемъ: "по милости султана", тамъ-то и тамъ-то все спокойно,-- ни дать, ни взять какъ "на Шипкѣ все спокойно". Но вотъ что иногда передавали эти изумительныя оффиціальныя правительственныя сообщенія: "Управленіе Битласскимъ вилайетомъ оффиціально доноситъ въ статсъ-секретаріатъ султанскаго дворца, что жители (курды) нахій: Аза и Бока, Кинчскаго санджака, которые, помимо отказа платежа податей, въ послѣднія 7--8 лѣтъ грабили сосѣднія (армянскія) селенія, поджигали дома, совершали убійства и другими подобными преступленіями угнетали мирныхъ жителей, а высланнымъ жандармамъ оказывали сопротивленіе, изъявили нынѣ покорность и обѣщали вести себя покойно".
   "Принесъ повинную,-- продолжаетъ успокоивать оффиціальное сообщеніе,-- и курдъ Тагиръ, сынъ Османъ-оглы, тотъ самый Тагиръ, который, захвативъ церковь (армянскую) въ с. Расъ и укрѣпившись въ ней, въ теченіе пятнадцати лѣтъ грабилъ окружныя (армянскія) селенія и совершалъ другія злодѣянія, посланныя въ прошломъ году войска, послѣ трехмѣсячнаго похода, вернулись ни съ чѣмъ" {См. Arevelk отъ 12 ноября 1890 г.}.
   Эти взятыя на выдержку мнимо-успокоительныя правительственныя сообщенія {Чтобы оцѣнить по достоинству значеніе этихъ "повинныхъ", достаточно указать на то, что уже съ 1879 года разыгрывается Портою комедія мнимаго преслѣдованія курдовъ и фиктивнаго подчиненія ихъ турецкой власти. Изъ данныхъ, взятыхъ изъ Синей книги, видно, что при дворѣ, гдѣ курды имѣютъ сильныя связи благодаря поставляемымъ въ гаремъ дѣвушкамъ, впалъ въ немилость губернаторъ, пожелавшій, вмѣсто фарса мнимаго преслѣдованія курдскихъ разбойничьихъ шаекъ, дѣйствительно захватить ихъ (см. стр. 309 назв. соч. Жекмена).}, съ своимъ наивнымъ признаніемъ, такъ краснорѣчиво рисуютъ современное бѣдственное положеніе армянъ, что едва ли нужны еще другія доказательства.
   И при такомъ-то невыносимомъ положеніи, когда жизни и чести армянъ грозитъ постоянная опасность, вы удивляетесь, что среди армянъ начинается броженіе, безпорядки, которые вы приписываете случайнымъ агитаторамъ и внушенію иностранной интриги. Тутъ и камни заговорятъ, не то что человѣкъ, и я берусь вамъ доказать эту истину на основаніи вашихъ оффиціальныхъ актовъ. Вотъ что читаемъ въ вышеупомянутомъ Хатти-Шерифѣ-Гюльханэ 1839 г.: "Что можетъ быть дороже жизни и чести? Кто въ состояніи удержаться отъ насильственныхъ дѣйствій, какъ бы ни былъ онъ по натурѣ миролюбивъ, если жизнь и честь его подвергаются опасности? А ежели, наоборотъ, онъ пользуется безопасностью, онъ никогда не сойдетъ съ пути законности и всѣми дѣйствіями будетъ споспѣшествовать благу правительства и своихъ ближнихъ" {Aristarchi-Bey: "Legislation Ottomane", t. II, p. 8--9. Cusple, 1882.}.
   Золотыя слова, достойныя быть начертанными на фронтонѣ вашей нѣкогда блистательной, а теперь разваливающейся Порты. Въ этихъ же не многихъ, но мудрыхъ словахъ заключается и ключъ для объясненія законнаго неудовольствія армянъ, и путь къ удовлетворенію ихъ справедливыхъ домогательствъ.
   Резюмируя свою основную мысль, я могу вамъ сказать въ заключеніе, любезный коллега, что требованія справедливости, соображенія вашей собственной выгоды и, наконецъ, духъ времени и ходъ исторіи требуютъ настоятельно, чтобы правители ваши уразумѣли, наконецъ, необходимость дать миролюбивому христіанскому населенію условія человѣческаго существованія. Это его право, признанное цѣлою Европой, это требованіе справедливости, это категорическое требованіе вѣка, а требованіямъ вѣка нельзя безнаказанно сопротивляться, какъ справедливо замѣчаетъ одинъ изъ русскихъ мыслителей-поэтовъ, Жуковскій.
   "Исторія говоритъ властителямъ,-- писалъ онъ: -- будьте согласны съ вашимъ вѣкомъ; идите съ нимъ вмѣстѣ, но ровнымъ шагомъ; отстанете -- онъ васъ покинетъ; осмѣлитесь преградить ему дорогу -- онъ васъ раздавитъ. Работайте безпрестанно, неутомимо, на ряду со временемъ, отдѣляя отъ живаго то, что уже оно умертвило, питая то, въ чемъ таится зародышъ жизни, и храня то, что зрѣло и полно жизни. Ваша сила не въ вашей верховной власти и великихъ правахъ ея,-- она въ достоинствѣ вашего народа: униженъ онъ -- унижены и вы; онъ страждетъ -- вы ненавистны; тогда могущество ваше построено на пескѣ,-- первый вѣтеръ его опрокинетъ" {Годы ученія Е. И. В. Наслѣдника Цесаревича Александра Николаевича, т. I, стр. 189.}.
   Мнѣ тѣмъ пріятнѣе закончить этими мудрыми наставленіями свою переписку по армянскому вопросу, что они принадлежатъ гуманному наставнику Царя-Освободителя, просвѣщенной иниціативѣ котораго армянскій вопросъ обязанъ своимъ оффиціальнымъ бытіемъ и который и во внѣшней политикѣ помнилъ завѣтъ своего наставника-поэта:
   
   Да на чредѣ высокой не забудетъ
   Святѣйшаго изъ званій -- человѣкъ.

Д. Г. А.

"Русская Мысль", кн.VII, 1892

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru