Дружинин Александр Васильевич
Драмы из обыденной, преимущественно столичной жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Собраніе сочиненій
А. В. ДРУЖИНИНА

Томъ восьмой

(РЕДАКЦІЯ ИЗДАНІЯ Н. В. ГЕРБЕЛЯ)

САНКТПЕТЕРБУРГЪ
ВЪ ТИПОГРАФІИ ИМПЕРАТОРСКОЙ АКАДЕМІИ НАУКЪ (Вас. Остр., 9 д., No 12)
1867

http://az.lib.ru

OCR Бычков М. Н.

  

ДРАМЫ ИЗЪ ОБЫДЕННОЙ,
преимущественно столичной жизни.

  

I.
РАЗДУМЬЕ АРТИСТА.

Театръ представляетъ магазинъ портного Петанлера, именуемаго въ журналахъ и модныхъ листкахъ "художникомъ Петанлеромъ". Богатый выборъ матерій, зеркала и мягкая мебель. Петанлеръ стоитъ у прилавка, чертить мѣломъ по сукну, задумывается и потомъ, подпрыгнувъ, въ порывѣ вдохновенія начинаетъ кроить. Два комми и одинъ хлыщъ, съ котораго снимаютъ мѣрку, благоговѣйно смотрятъ на француза. Входитъ пріѣзжій Клавикордовъ.

  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Кто здѣсь портной?
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ.
  
                                 Pour vous servir, monsieur.
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Ты, Петанлеръ, Французъ?
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ.
  
                                 Daignez prendre place.
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             И здѣсь давно живешь?
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ.
  
                                 Sept ans, monsieur.
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Такъ можешь и по-русски говорить.
             Я не люблю нарѣчій чужеземныхъ,
             И требовать могу, чтобы въ Россіи
             Со мною каждый говорилъ по-русски.

(Хлыщъ усмѣхается. Клавикордовъ садится.)

             Напрасно носъ свой сморщилъ ты: повѣрь,
             Со мной дѣла вести нетрудно будетъ:
             Я простъ и прямъ, долги свои плачу
             Почище лоботрясовъ тѣхъ, что бродятъ
             По Невскому, какъ будто кулики.

(Хлыщъ убѣгаетъ въ негодованіи.)

             Поди жь сюда, возьми побольше мѣрку
             Да не зѣвай: мнѣ надобна бекешь,
             Шинель, штановъ штукъ пять, да фракъ зеленый,
             Глухихъ жилетовъ три или четыре,
             А главное -- сюртукъ одинъ хорошій...
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ,
  
             Пиджакъ иль redingotte à deux...
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
                                           Молчи!
             Ты сшей сюртукъ, да сшей его на славу,
             Чтобъ былъ широкъ -- толстѣю я въ деревнѣ,
             Чтобъ проченъ былъ -- мнѣ денегъ жаль на платье.
             Чтобъ длиненъ былъ -- я бѣгать отъ долговъ
             Привычки не имѣю. Вотъ задатокъ,
             А деньги остальныя ты получишь.
             Какъ принесешь все на домъ. Начинай.

Пока Петанлеръ снимаетъ мѣрку, входитъ графъ Бутаревъ, съ молодымъ Мерзилкинымъ и другими львами. Вся компанія насмѣшливо оглядываетъ Клавикордова; французъ видимо конфузится.

  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Длиннѣй пусти.
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ.
  
                       Monsieur, то длинно будетъ.
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             И здѣсь пошире...
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ (въ сторону).
  
                       О, невѣжда грубый!
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Что руки у тебя дрожатъ?
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ (въ сторону).
  
                                 Я опозоренъ!
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Длиннѣй, длиннѣй сюртукъ.
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ.
  
                                 Но кто же носитъ
             Такіе сюртуки? *)
   *) Это писано еще тогда, когда въ модѣ было очень короткое и узкое платье.
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
                       Кто? Я ношу!
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ (изумленный).
  
             Вы? вы?... но модѣ слѣдовать намъ должно!
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Такъ пусть она сама слѣдитъ за мною!
             Теперь штаны.
  
             ПЕТАНЛЕРЪ (скрежеща зубами, въ сторону).
  
                       Неистовый вандалъ!
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Что? что? зачѣмъ ты мѣркой сжалъ колѣно?
             Чтобъ я носить сталъ узкіе штаны!
             Еще пусти, чтобъ было здѣсь широко,--
             Пошире, говорю.
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ (въ второму).
  
                                 Вся кровь кипитъ!
             Глаза не видятъ... гнѣвъ меня задушитъ!
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ.
  
             Ну, что стоишь?
  
                       ПЕТАНЛЕРЪ.
  
                       Я шире шить не стану!
  
                       КЛАВИКОРДОВЪ (смѣясь).
  
             Вишь ты какой!
  
             ПЕТАНЛЕРЪ (въ неистовствѣ кидаетъ мѣрку наземь).
  
                       Чтобъ я... чтобъ я... чтобъ я...
             Невѣждѣ шилъ широкіе шальвары!
             Чтобъ я, артистъ, художникъ вдохновенный,
             Сюртукъ нелѣпый свѣту подарилъ!
             Чтобъ я тебѣ кроилъ жилетъ глухой --
             Тебѣ... тебѣ... художества гонитель!

(Закрываетъ лицо руками.)

  
             КЛАВИКОРДОВЪ (хохочетъ, держась за бока).
             Ай да чудакъ! задалъ шпектакль на славу!
             Онъ въ самомъ дѣлѣ плачетъ! Эй, французъ,
             За что мнѣ обижать тебя? послушай, *)
             Мнѣ панталонъ не надо, остальное
             Ты заготовь какъ нужно, а штаны,
             Чтобы не оскорблять твоихъ привычекъ,
             Готовыми я самъ куплю въ Москвѣ...
   *) Авторъ считаетъ долгомъ обратить вниманіе публики на это истинно-Шекспировское мѣсто. Съ помощью двухъ-трехъ строкъ добрый и снисходительный характеръ, по видимому, грубаго Клавикордова выясняется лучше, чѣмъ чрезъ посредство цѣлаго акта! Это высокое искусство!
  
             ПЕТАНЛЕРЪ (бросается къ нему).
  
                                           Злодѣй!
             Развитья врагъ! насмѣшникъ! Мефистофель!
             Не за себя, но за мое искусство
             Проклятіемъ тебя я поражаю!
             Пусть жизнь свою ты проведешь въ халатѣ,
             Пусть, въ свадьбы часъ, разрушится твой фракъ.
             Пусть на балу грязнѣйшую манишку
             Ты подъ своимъ жилетомъ обнаружишь,
             Пусть цѣлый міръ тебя во вѣкъ ославитъ
             Неистовымъ, противнѣйшимъ медвѣдемъ,
             Позоромъ человѣческихъ племенъ!
             Такъ! превзойди невѣжества всю мѣру!
             Пусть о тебѣ исторія гласитъ:
              Онъ оскорбилъ артиста Петанлера,
             "И пусть его народный судъ казнитъ!"
             Какъ! сочетать съ твореньями моими
             Намѣренъ ты готовыя издѣлья
             Московскихъ неотесанныхъ портныхъ?
             Ихъ грубую, презрѣнную работу
             Ты станешь надѣвать съ моей бекешью?
             И я... и я... чтобъ это потерпѣлъ!
             Иди отсель! сокройся въ бездны ада!
             Оставь меня! бери задатокъ свой!
             Не нужно денегъ мнѣ... О, ты хохочешь!
             Уйди! уйди! тебя я умоляю!
             Уйди! уйди! я говорю тебѣ!

(Кидается на колѣни. Клавикордовъ уходитъ, взявъ деньги и хохоча во все горло. Графъ Бутаревъ и Мерзилкинъ кидаются въ объятія Петанлера.)

  
             МЕРЗИЛКИНЪ (цалуя Петанлера).
  
             О, ты великъ!
  
             ГРАФЪ (указываетъ портного своимъ товарищамъ).
  
                       Вотъ истинный художникъ!
  
             ПЕТАНЛЕРЪ (сквозь слезы).
  
             Друзья мои, я вашу похвалу
             Цѣню всѣмъ сердцемъ; но, прогнавъ медвѣдя,
             Задатка я лишился... денегъ нѣту...
             Матерій много... трудно извернуться.
             Нельзя ли вамъ, на память грустной сцены,
             Мнѣ что-нибудь по счетцамъ уплатить...

(Графъ быстро убѣгаетъ, половина львовъ тоже.)

  
             МЕРЗИЛКИНЪ (еще разъ цалуетъ француза).
  
             Да чтожь ты, другъ, мнѣ раньше не сказалъ?
             Еще сегодня въ долгъ я далъ пять тысячь...
             Еще сегодня думалъ о тебѣ!
             Покоенъ будь: на той недѣлѣ разомъ
             Ты весь мой долгъ получишь и съ лихвою.
             Сегодня жь, не взыщи, въ моемъ карманѣ
             Лежитъ на всѣ расходы два цѣлковыхъ.

(Уходитъ довольно быстро. Петанлеръ, оставшись одинъ, долго качаетъ головою.)

  
                       ПЕТАНЛЕРЪ.
  
             Такъ вотъ они! вотъ эти львы и денди!
             Такъ вотъ она, художника судьба!
             Одни надуютъ и гроша не платятъ,
             Другіе оскорбляютъ все искусство!...
             Ой, мальчикъ! побѣги за тѣмъ медвѣдемъ,
             Что былъ сейчасъ у насъ, и постарайся
             Его вернуть сюда -- на водку будетъ.

(Мальчикъ убѣгаетъ. Петанлеръ уходитъ въ заднюю комнату, закрывъ лицо руками.)

  

II.
ОПАСНЫЕ СОСѢДИ.

   Театръ представляетъ театръ, или, скорѣе, не театръ, но амфитеатръ Большого Театра во время бенефиса любимой пѣвицы. Народу бездна. Одно только незанятое мѣсто возлѣ самаго потолка. По одну его сторону сидитъ молодой художникъ, слушаетъ музыку и плачетъ, самъ не замѣчая своихъ слезъ. По другую сторону отставной морякъ, съ доброй, но энергической физіономіей, тоже слушаетъ со вниманіемъ. На незанятое мѣсто капельдинеръ проводитъ безукоризненно и даже богато одѣтаго молодого человѣка, по фамиліи Свищовъ.
  
             СВИЩОВЪ (киваешь головой капельдинеру).
  
             Merci, дружокъ; при выходѣ сочтемся
             За-то, что проводилъ меня; ни разу
             Я не бывалъ въ заоблачныхъ странахъ.
             Ступай же; не мѣшай намъ слушать...
  
                       КАПЕЛЬДИНЕРЪ (уходя).
  
                                           Знаю,
             Какъ вы сочтетесь...
  
                       СВИЩОВЪ (къ сосѣдямъ).
  
                                 Чуть не заблудился --
             Такіе здѣсь углы и переходы.
             Престранно, право. (Вставляетъ лорнетъ въ глазъ.)
                                 И отъ люстры жарко.
             Да гдѣ же сцена? Еслибъ кто-нибудь
             Теперь меня -- меня въ райкѣ увидѣлъ! (Хохочетъ.)
             Пари держали мы съ comtesse Julie,
             Что буду я на этомъ бенефисѣ,
             Не хлопоча заранѣ о билетѣ.
             Не заходя къ знакомымъ дамамъ въ ложи
             И отказавшись отъ абонемента.
             И вотъ я здѣсь... (Художнику.) И здѣсь я не напрасно:
             Когда не ошибаюсь, предо мною
             Артистъ великій, что писалъ портреты
             Съ княженъ Эме Камельскихъ? Я васъ видѣлъ,
             Когда вы разъ кончали свой сеансъ...
             Я не ошибся?
  
             ХУДОЖНИКЪ (дрожащимъ голосомъ).
  
                       Не мѣшайте слушать!
  
             СВИЩОВЪ (обращаясь къ моряку).
  
             Артистъ! артистъ! весь въ пѣнье погрузился!
             Пріятно видѣть даже... Ахъ, смотрите.
             Направо здѣсь -- дѣвица -- точно фея...
             Какіе глазки!... жаль, что безъ перчатокъ.
             А волосы -- клянусь, волосъ подобныхъ
             Не видывалъ я даже въ Транстенере.
             Скажите, кто она?
  
             ОТСТАВНОЙ МОРЯКЪ (сурово).
  
                                 Нельзя ль потише!
  
             СВИЩОВЪ (придвигаясь къ дѣвушкѣ).
  
             Какіе, право, здѣсь сидятъ уроды!
             Имъ музыка въ диковину... но вы,
             Отрадное и свѣтлое явленье.
             Скажите, какъ попали въ эти страны,
             Гдѣ все такъ душно, тѣсно, дико, бѣдно?
             Сто разъ счастливъ я прихотью моею:
             Мнѣ захотѣлося изъ бель-этажа
             Забресть сюда... устроить наблюденья.
             Похохотать, разокъ взглянуть на сцену,
             Потомъ уйти... и вдругъ я васъ увидѣлъ!
             Такъ, я близь васъ намѣренъ провести
             Весь этотъ вечеръ, все на васъ глядѣть,
             Подать вамъ шаль, узнать, гдѣ вы живете...
             Скажите...
  
                       ДѢВУШКА.
  
                       Ахъ! да не мѣшайте слушать! (Отворачивается.)
  
                       СВИЩОВЪ.
  
             Неужли такъ вамъ опера мила?
             Неужли эти писки, завыванья,
             Скороговорка, полосканье рта,
             Речитативъ нелѣпый и протяжный --

(передразниваетъ пѣвцовъ)

             Sciagurato... іо son perduto --
             И вамъ, и вамъ приходятся но вкусу?
  
             ХУДОЖНИКЪ (тихо сосѣду).
  
             Терпѣнья нѣтъ!
  
             СОСѢДЪ (вполголоса).
  
                       Вотъ мы его сейчасъ...
  
             СВИЩОВЪ (увлекаясь дѣвушкою).
  
             Я музыку люблю, когда изъ ложи,
             Изъ ряда перваго смотрю на сцену;
             Но здѣсь мнѣ душно и неловко очень;
             Но здѣсь я васъ, младая фея, вижу.
             Но здѣсь я, пораженный красотою,
             Огнемъ очей убійственно-прелестныхъ.
             Весь погруженный въ созерцанье дива,
             Я музыкѣ внимать не въ состояньи!
             О! отвѣчайте мнѣ хотя полслова!
             Но отвергайте... не глядите гнѣвно:
             Я не достоинъ участи такой!
  
             ГОЛОСА ВЪ АМФИТЕАТРѢ.
  
             Прогнать его!... свистунъ!... мѣшаетъ слушать!...
  
             СВИЩОВЪ (художнику).
  
             Что значитъ этотъ крикъ?
  
             ХУДОЖНИКЪ (вставъ, гнѣвно отворятъ двери).
  
                                 Извольте выйти!
  
                       СВИЩОВЪ.
  
             Вы мнѣ? вы мнѣ?...
  
                       МОРЯКЪ (тоже вставъ).
  
                                 Сейчасъ очистить мѣсто!
             А! вы пропѣли арію намъ славно,
             Теперь прошу народный хоръ послушать!
             Идите вонъ и не мѣшайте намъ!
             Идите вонъ, безъ крика и кривлянья,
             Не то сейчасъ въ полицію...
  
             БЛИЖАЙШІЕ ЗРИТЕЛИ (хоромъ).
  
                                           Вонъ! вонъ!
  
                       СВИЩОВЪ (поражонъ).
  
             Но я... messieurs... я деньги заплатилъ...
  
                       МОРЯКЪ.
  
             Платили вы за то, чтобъ наслаждаться,
             Сидѣть въ тиши, не приставать къ сосѣдямъ,
             Не разсуждать про графовъ и князей,
             Съ которыми вы незнакомы... Вонъ!
             Она поетъ, и васъ мы не желаемъ
             Ни видѣть здѣсь, ни слушать... Убирайтесь!

(Съ помощью капельдинера, выталкиваетъ Свищова.)

  
             СВИЩОВЪ (высовываясь въ растворенную дверь).
  
             Свирѣпые и грубые уроды!
             Я самъ не стану возлѣ васъ сидѣть,--
             Отсюда жь я зайду къ одной княгинѣ,
             Оттоль поѣду къ бенефиціанткѣ,
             Про васъ скажу ей и ее заставлю
             Пропѣть при мнѣ всю оперу на память.
             Она мнѣ не откажетъ.

(Сосѣди снова выталкиваютъ Свищова и запираютъ двери.)

  
                       СТАРЫЙ МОРЯКЪ.
  
                                 Богъ съ тобою!

(Къ сосѣдямъ.)

             Теперь, друзья, коварство сокрушивши
             И болтуна презрѣннаго изгнавъ,
             Давайте плавать въ морѣ сладкихъ звуковъ!

(Всѣ начинаютъ слушать оперу.)

  
   1854.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru