Дорошевич Влас Михайлович
Юбилей Гердта

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

В. Дорошевич

Юбилей Гердта

  
   Театральная критика Власа Дорошевича / Сост., вступ. статья и коммент. С. В. Букчина.
   Мн.: Харвест, 2004. (Воспоминания. Мемуары).
   OCR Бычков М. Н.
  
   Гердт 50 лет был королем.
   И пользуется общими симпатиями.
   Случай, который следует отметить.
   Гердт был тысячи раз королем Испании, Сицилии, Сардинии, -- как какой-нибудь американский миллиардер, -- шоколадным королем, королем цветов, королем кукол, раз 500 египетским фараоном и не погиб в Черном море.
   Говорят, что пунктом честолюбия этого "первого балетного артиста" всегда было:
   -- Если я на сцене король, -- то в жизни хотел бы быть сделан дворянином.
   Я думаю, что человек, так хорошо исполняющий роль короля, может отлично исполнить роль простого дворянина.
   Чем больше я присматриваюсь к правым дворянам в Государственной Думе, тем яснее для меня становится, что им просто не хватило в детстве гувернера, который обучил бы их хорошим манерам.
   Если император, -- да еще Наполеон! -- говорят, брал уроки, как держаться, у актера Тальма, -- то почему дворянину Маркову не поучиться манерам у г. Гердта?
   П.А. Гердт имел отношение и к литературе.
   Это случилось в России, в стране неожиданностей.
   Десять лет тому назад исполнилось сорокалетие литературной деятельности покойного Н.К. Михайловского.
   Министром внутренних дел тогда был покойный Сипягин, а начальником главного управления по делам печати покойный кн. Шаховской.
   После ежовых рукавиц Соловьева для прессы настал кн. Шаховской в лайковых перчатках.
   И вот, однажды, в 1900 году, в петербургские редакции раздался звонок по телефону.
   -- Прошу к телефону господина редактора.
   -- К вашим услугам. Кто говорит?
   -- Начальник главного управления по делам печати. Предупреждаю, чтоб в газете не появлялось ничего по случаю предстоящего чествования сорокалетия деятельности Николая Константиновича Михайловского.
   -- Это что же? Циркуляр? -- вскипел редактор одной прогрессивной газеты.
   -- Это -- распоряжение господина министра внутренних дел.
   -- В таком случае, будьте добры прислать мне это, как водится, на бумаге. Сотрудники не поверят, когда я скажу им о таком распоряжении!
   В телефоне раздался смех.
   Умный, тонкий, изящный кн. Шаховской смеялся.
   -- Вы хотите, чтоб я подписывался под такими циркулярами?
   Соловьев спокойно писал циркуляр по всем редакциям: "Воспрещается печатать что-либо по поводу предстоящего семидесятилетия со дня рождения графа Л. Н. Толстого".
   Кн. Шаховской боялся того "монаха трудолюбивого", который когда-нибудь придет в архив и, "пыль веков от хартий отряхнув, правдивые сказанья перепишет".
   Да ведают потомки православных:
   -- Вот какой был начальник главного управления по делам печати кн. Шаховской и какие циркуляры он писал!
   Он боялся суда потомства.
   И не хотел оставлять "вещественных доказательств".
   Если б вы не поверили мне, бросили все свои дела и просмотрели все петербургские газеты того времени, вы нигде не нашли бы ни одной строки о грандиозном чествовании литератора, сорок лет простоявшего "на славном посту".
   Нигде, кроме одной...
   Ее фельетонист воспользовался тем, что одновременно праздновался сорокалетний юбилей балетной деятельности П.А. Гердта.
   Чествование было тоже грандиозным.
   Мариинский театр был переполнен самой блестящей, самой сановной публикой.
   -- Сорок лет тому назад в России начали свою деятельность два человека: Н.К. Михайловский и П.А. Гердт. Один сорок лет работал головой, другой -- ногами. И вот результаты.
   И, читая описание юбилея Гердта, все прочли описание юбилея Михайловского.
   Так контрабандой было провезено чествование Михайловского.
   Несмотря на ловкость контрабандиста, ждали таможенных взысканий.
   Но кн. Шаховской весело, и даже радостно, рассмеялся:
   -- Это остроумно! Это талантливо!
   Он любил литературу, этот человек, запрещавший печатать о чествовании литератора.
   Половинчатость, которой отличаемся мы.
   Половинчатость, которая проходит нашу жизнь сверху до низу.
   Министр сеет по русской земле усиленные и чрезвычайные охраны.
   Вы думаете, он любит эти охраны?
   Да он их терпеть не может!
   Он говорит о них то, чего вы сказать не посмеете.
   Он считает их злом.
   Прямо-таки злом.
   Но...
   Терпеть не может, а вводит.
   Губернатор, градоправитель применяет самые суровые меры охраны.
   Вы думаете, он их сторонник?
   Он? Он???
   Да он самый горячий сторонник свободы печати.
   -- Да вы попробуйте, меня изругайте, как вам угодно изругайте! Я слова не скажу!
   Дает "carte blanche" {Чистый листок (фр.). Здесь: свобода действий.} -- и "применяет".
   Против сердца!
   Но применяет!
   Околоточный составляет протокол.
   Вы думаете, это ему удовольствие -- составлять протоколы?
   -- Я сам понимаю, что это одна только придирка!
   Но составляет.
   -- Пищит, а лезет! -- как говорится в одном армянском анекдоте про пчелу.
   Вот французы -- цельный народ.
   Во время московского вооруженного восстания я говорил с директором одного из парижских банков. Он бегал по кабинету и кричал:
   -- Ваш Дубасов жантильничает!
   -- Позвольте!
   -- Да-с! Да-с! У него есть артиллерия, -- разгроми всю Москву. Есть казаки. Пошли сто тысяч, двести, триста! Мы давали вам деньги!
   Он бил себя кулаками в грудь:
   -- Деньги! Деньги! А вы допускаете какие-то революции.
   И, немного как будто успокоившись, добавил:
   -- Вон у нас! Генерал Галифэ! Во время коммуны! Расстрелял сорок тысяч человек!
   И он снова пришел в экстаз, в восторг:
   -- Сорок тысяч человек, monsieur! Сорок тысяч!
   Я помню раз видал генерала Галифэ.
   В палате, военным министром.
   Он ходил.
   Не стыдясь, но и не гордясь.
   Просто:
   -- Сделал свое дело!
   И конец.
   И я уверен, что ему никогда ничего не снилось. И Эренталь:
   -- Взял Боснию и Герцеговину, -- и взял.
   Нужны -- и взял.
   И немцы...
   Сами в Познань ездят и говорят:
   -- Меры против вас? Применяли. И применяем. И впредь применять будем.
   Нам нужно, -- мы и применяем.
   Вот и все.
   Эту надтреснутую нотку:
   -- Пищит, а лезет!
   мне приходилось слыхать еще только в Турции.
   Еще в те времена, когда Турция не начала переворачиваться.
   Да она звучит, вероятно, и теперь.
   Говорит с вами паша.
   На голове у него, правда, феска. Но белый жилет и сюртук от англичанина-портного.
   По-турецки -- белый жилет при черном сюртуке почему-то считается верхом европейства.
   И, "европеец в феске", -- вы думаете, он такой сторонник того, что делается в Македонии?
   Да спасет Аллах, да будет благословенно Его имя! Да избавит Пророк, -- да почиют над ним мир и молитва!
   -- Это ужас, monsieur! Это настоящий ужас! Ах, как это прискорбно, мой дорогой monsieur!
   Но только:
   -- С македонцами без этого нельзя. Македонцы этого требуют! Послушать, -- македонец с женой разведется:
   -- Какая же ты женщина, если на тебя ни один даже турецкий заптий не польстился? Срамно мне, македонцу, с такою женою быти!
   Поверить, -- македонец в хижину к себе не войдет, если она не разрушена.
   Ну...
   "Пищишь", -- а разрушаешь!
   Я никогда не видал персидских сановников.
   Но, вероятно, все это Доулэ, Мульки и Салтанэ и сажанье на кол объясняют известной всем изнеженностью нравов Востока.
   Однако, мы с вами далеко ушли от юбилейного бенефиса г. Гердта.
   Мне приходилось видать пятидесятилетние юбилеи драматических артистов.
   Это какая-то генеральная репетиция похорон.
   Все плачут.
   Юбиляра почти выносят под руки.
   Сажают.
   "Над юбиляром" читают, "по юбиляре" читают.
   -- Вы гордость... Вы слава...
   И все время страшно, -- а вдруг эта гордость и слава залепечет:
   -- Мне бы кашки... без лаврового листа... манной кашки...
   А г. Гердт для своего пятидесятилетнего юбилея сыграл Рауля Синюю Бороду, в балете того же имени.
   Влюблялся, ухаживал, бегал по сцене, как разъяренный тигр, дрался на дуэли, был убит и, в заключение юбилея, сброшен со стены.
   Члены Государственного Совета, ну-тка!
   Если б г. Гердт в этот вечер дебютировал, его после такого дебюта приняли бы:
   -- Как молодого и подающего большие надежды артиста. А потому танцуйте!
   Это сохраняет лучше, чем лактобациллин, и из искусств -- лучшее.
   Отдавшись музыке, вы будете Малютой Скуратовым для ваших соседей по квартире.
   Быть драматическим артистом...
   Никогда понять не мог, как это можно учить наизусть всякую ерунду, которая кому-нибудь придет в голову.
   А балет -- самое умное из искусств.
   Потому что в балете со сцены никогда не слышишь глупостей.
   Что бы еще сказать в похвалу балету?
   Танцуя, вы не говорите ни слова.
   Самое безопасное. Никакой Азеф не страшен.
   А потому танцуйте, танцуйте, танцуйте.
   Молчите и танцуйте.
   И благо вам будет.
  

КОММЕНТАРИИ

  
   Театральные очерки В.М. Дорошевича отдельными изданиями выходили всего дважды. Они составили восьмой том "Сцена" девятитомного собрания сочинений писателя, выпущенного издательством И.Д. Сытина в 1905--1907 гг. Как и другими своими книгами, Дорошевич не занимался собранием сочинений, его тома составляли сотрудники сытинского издательства, и с этим обстоятельством связан достаточно случайный подбор произведений. Во всяком случае, за пределами театрального тома остались вещи более яркие по сравнению с большинством включенных в него. Поражает и малый объем книги, если иметь в виду написанное к тому времени автором на театральные темы.
   Спустя год после смерти Дорошевича известный театральный критик А.Р. Кугель составил и выпустил со своим предисловием в издательстве "Петроград" небольшую книжечку "Старая театральная Москва" (Пг.--М., 1923), в которую вошли очерки и фельетоны, написанные с 1903 по 1916 год. Это был прекрасный выбор: основу книги составили настоящие перлы -- очерки о Ермоловой, Ленском, Савиной, Рощине-Инсарове и других корифеях русской сцены. Недаром восемнадцать портретов, составляющих ее, как правило, входят в однотомники Дорошевича, начавшие появляться после долгого перерыва в 60-е годы, и в последующие издания ("Рассказы и очерки", М., "Московский рабочий", 1962, 2-е изд., М., 1966; Избранные страницы. М., "Московский рабочий", 1986; Рассказы и очерки. М., "Современник", 1987). Дорошевич не раз возвращался к личностям и творчеству любимых актеров. Естественно, что эти "возвраты" вели к повторам каких-то связанных с ними сюжетов. К примеру, в публиковавшихся в разное время, иногда с весьма значительным промежутком, очерках о М.Г. Савиной повторяется "история с полтавским помещиком". Стремясь избежать этих повторов, Кугель применил метод монтажа: он составил очерк о Савиной из трех посвященных ей публикаций. Сделано это было чрезвычайно умело, "швов" не только не видно, -- впечатление таково, что именно так и было написано изначально. Были и другого рода сокращения. Сам Кугель во вступительной статье следующим образом объяснил свой редакторский подход: "Художественные элементы очерков Дорошевича, разумеется, остались нетронутыми; все остальное имело мало значения для него и, следовательно, к этому и не должно предъявлять особенно строгих требований... Местами сделаны небольшие, сравнительно, сокращения, касавшиеся, главным образом, газетной злободневности, ныне утратившей всякое значение. В общем, я старался сохранить для читателей не только то, что писал Дорошевич о театральной Москве, но и его самого, потому что наиболее интересное в этой книге -- сам Дорошевич, как журналист и литератор".
   В связи с этим перед составителем при включении в настоящий том некоторых очерков встала проблема: правила научной подготовки текста требуют давать авторскую публикацию, но и сделанное Кугелем так хорошо, что грех от него отказываться. Поэтому был выбран "средний вариант" -- сохранен и кугелевский "монтаж", и рядом даны те тексты Дорошевича, в которых большую часть составляет неиспользованное Кугелем. В каждом случае все эти обстоятельства разъяснены в комментариях.
   Тем не менее за пределами и "кугелевского" издания осталось множество театральных очерков, фельетонов, рецензий, пародий Дорошевича, вполне заслуживающих внимания современного читателя.
   В настоящее издание, наиболее полно представляющее театральную часть литературного наследия Дорошевича, помимо очерков, составивших сборник "Старая театральная Москва", целиком включен восьмой том собрания сочинений "Сцена". Несколько вещей взято из четвертого и пятого томов собрания сочинений. Остальные произведения, составляющие большую часть настоящего однотомника, впервые перешли в книжное издание со страниц периодики -- "Одесского листка", "Петербургской газеты", "России", "Русского слова".
   Примечания А.Р. Кугеля, которыми он снабдил отдельные очерки, даны в тексте комментариев.
   Тексты сверены с газетными публикациями. Следует отметить, что в последних нередко встречаются явные ошибки набора, которые, разумеется, учтены. Вместе с тем сохранены особенности оригинального, "неправильного" синтаксиса Дорошевича, его знаменитой "короткой строки", разбивающей фразу на ударные смысловые и эмоциональные части. Иностранные имена собственные в тексте вступительной статьи и комментариев даются в современном написании.
  

СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

  
   Старая театральная Москва. -- В.М. Дорошевич. Старая театральная Москва. С предисловием А.Р. Кугеля. Пг.--М., "Петроград", 1923.
   Литераторы и общественные деятели. -- В.М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. IV. Литераторы и общественные деятели. М., издание Т-ва И.Д. Сытина, 1905.
   Сцена. -- В.М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. VIII. Сцена. М., издание Т-ва И.Д. Сытина, 1907.
   ГА РФ -- Государственный архив Российской Федерации (Москва).
   ГЦТМ -- Государственный Центральный Театральный музей имени A.A. Бахрушина (Москва).
   РГАЛИ -- Российский государственный архив литературы и искусства (Москва).
   ОРГБРФ -- Отдел рукописей Государственной Библиотеки Российской Федерации (Москва).
   ЦГИА РФ -- Центральный Государственный Исторический архив Российской Федерации (Петербург).
  

ЮБИЛЕЙ ГЕРДТА

  
   Впервые -- "Русское слово", 1910, 15 декабря, No 289.
   Гердт Павел (Павел-Фридрих) Андреевич (1844--1917) -- русский артист балета, педагог. В 1865--1916 гг. работал в труппе императорских театров, считался лучшим классическим танцовщиком петербургского балета. Его исполнение отличалось благородством формы, пластичностью и мимической выразительностью.
   Гердт 50 лет был королем. -- Первое выступление Гердта состоялось в 1858 г. в балете "Крестьянская свадьба" Я. Стефани.
   Гердт был тысячи раз королем Испании, Сицилии, Сардинии... раз 500 египетским фараоном и не погиб в Черном море. -- Имеется в виду участие П. Гердта в балетах "Приключения Пелея" Л. Минкуса, "Щелкунчик" П.И. Чайковского, "Фестиваль цветов в Чинзано" Э. Хельстеда, "Дочь фараона" Ч. Пуньи. "Испытания Дамиса" А.К. Глазунова.
   ...Наполеон! -- говорят, брал уроки, как держаться, у актера Тальма, то почему бы дворянину Маркову не поучиться... -- Дорошевич повторяет одну из распространенных историй о взаимоотношениях Наполеона I и Ф.-Ж. Тальма: "Тальма якобы обучал Наполеона актерскому искусству и репетировал с ним слова и жесты, свойственные царственным особам. Скорее всего, эта легенда была выдумана роялистами, которые верили, что королями рождаются, и никак не могли примириться с тем, что бедный корсиканец без рода, без племени стал императором французов. Конечно, с точки зрения этих людей, Наполеон был выскочкой, не знавшим с рождения высокого придворного этикета настоящих королей и поэтому обучавшимся у театрального короля -- Тальма" (Александр Дейч. Франсуа-Жозеф Тальма. М., 1973, с. 192). См. также комм. к фельетону "Сам Николай Хрисанфович Рыбаков". Марков Николай Евгеньевич (1876--1945) -- депутат 3-й и 4-й Государственной Думы, один из основателей и лидеров Союза русского народа. В Думе был глашатаем шовинистических взглядов, провоцировал скандалы. Под прозвищем "Маркова-2-го" (в отличие от депутата-однофамильца) получил известность как деятель ультраправого толка.
   ...сорокалетие литературной деятельности покойного Н.К. Михайловского. -- Михайловский Николай Константинович (1842--1904) -- русский публицист, социолог и литературный критик. Сорокалетие его литературной деятельности отмечалось в декабре 1900 г. В десятилетнюю годовщину смерти Михайловского Дорошевич опубликовал очерк "Николай Константинович" ("Русское слово", 1914, 28 января).
   Сипягин Дмитрий Сергеевич (1853--1902) -- министр внутренних дел России с 1900 г., был убит в Мариинском дворце эсером С.В. Балмашевым.
   Шаховской Николай Владимирович (1856--1906) -- в 1901--1906 гг. начальник Главного управления по делам печати.
   Соловьев Михаил Петрович (1842--1906) -- с 1896 г. начальник Главного управления по делам печати.
   ..."монаха трудолюбивого"... "пыль от хартий отряхнув, правдивые сказанья перепишет". -- Цитата из трагедии A.C. Пушкина "Борис Годунов".
   "Воспрещается печатать что-либо по поводу предстоящего семидесятилетия графа Л.Н. Толстого". -- Циркуляр поступил в редакции газет в августе 1898 г.
   Нигде, кроме одной... -- В газете "Россия" 5 декабря 1900 г. (No 581) Дорошевич под псевдонимом Профан напечатал рецензию "Баядерка", в которой писал: "Гердт! Человек шестидесятых годов! Современник Н.К. Михайловского. В один год начали. И оба юношески свежи и неутомимы. Один 40 лет головой проработал, другой -- ногами. Два полюса-с!
   Если я об одном полюсе ничего не писал, -- дозвольте хоть про другой написать. О голове -- ничего, дозвольте хоть про ноги шестидесятых годов. Это можно!"
   Ваш Дубасов жантильничает!-- Дубасов Федор Васильевич (1845--1912) -- адмирал, генерал-адъютант, в 1905--1906 гг. был московским генерал-губернатором, руководил разгромом вооруженного восстания в Москве в декабре 1905 г. С 1906 г. входил в Государственный Совет. Жантильничать (от франц. gentil) -- кокетничать, жеманиться. Здесь: проявлять слабость.
   Мы вам деньги давали!-- Имеется в виду денежный заем, который весной 1906 г. Франция предоставила России. В связи с этим событием Дорошевич писал в фельетоне "Франция и Россия (По поводу займа)":
   "Мы, русские, не хотели верить.
   -- Франция! Республиканская! Демократическая Франция!.. Дает денег на борьбу со свободой...
   Франции 14 июля, Франции 4-го сентября нет. Есть:
   -- Франция 1 ноября.
   День уплаты русского купона" ("Русское слово", 1906, 18 апреля, No 104).
   Галифе Гастон, маркиз де (1830--1909) -- французский генерал, проявил особую жестокость в разгроме Парижской Коммуны в 1871 г., в 1899--1900 гг был военным министром.
   И Эренталь: взял Боснию и Герцеговину... -- Эренталь Алоиз (1854--1912) -- австро-венгерский политический деятель, сыграл ведущую роль в осуществлении в 1908 г. аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины.
   И немцы... Сами ездят в Познань, ездят и говорят: Меры против вас? Применяли. -- Имеется в виду политика германизации западных земель Польши, которая проводилась после захвата Познани Пруссией в 1793 г. и в особенности после подавления Познанского восстания 1848 г.
   ...когда Турция еще не начала переворачиваться. -- Имеется в виду Младотурецкая революция 1908 г.
   ...что делается в Македонии. -- После поражения Илинденского восстания 1903 г. против турецкого владычества в стране начались репрессии, тысячи людей бежали в Болгарию, Сербию и другие страны. В результате борьбы европейских держав, особенно Германии и Австро-Венгрии, за Балканский полуостров Македония превратилась в серьезный узел международных противоречий.
   Турецкий зантий -- полицейский.
   Доуле, Мульки и Саптане -- руководители прошахской группировки, выступавшие против иранской революции 1905--1911 гг.
   Лактобациллин -- препарат для закваски молока и лечебных целей, предложенный И.И. Мечниковым.
   Скуратов, Скуратов-Бельский Малюта (Григорий Лукьянович, умер в 1573 г.) -- один из руководителей опричнины, выдвинулся в связи с репрессиями 1569--1570 гг. Его имя стало олицетворением казней и жестокостей. Здесь: невольный мучитель.
   Азеф Евно Фишелевич (1869--1918) -- один из лидеров партии эсеров, провокатор, с 1892 г. секретный сотрудник департамента полиции.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru