Дмитриев Андрей Михайлович
Скандалезный брак

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ЕЩЕ СЪ ПОЗВОЛЕНІЯ СКАЗАТЬ.

РАЗСКАЗЫ, ОЧЕРКИ И СЦЕНЫ.

БАРОНА I. ГАЛКИНА.

   

МОСКВА.
Типографія А. И. Мамонтова и Ко, Большая Дмитровка, No 7.
1870.

   

Скандалезный бракъ.

МАЛЕНЬКОЕ ЕДВА ЛИ.

   По избитому и пыльному шоссе, соединяющему какіе-то два изъ нашихъ южныхъ городовъ, тянулся длинный обозъ. Позади телѣгъ были привязаны лошади. Люди, при обозѣ, за исключеніемъ нѣсколькихъ человѣкъ мужиковъ-подводчиковъ, большею частію, состояли изъ солдатъ, шедшихъ на распашку въ однѣхъ рубахахъ и въ пыльныхъ затасканныхъ рейтузахъ.
   День былъ томительно жаркій, солнце пекло невыносима, въ воздухѣ пыль стояла чуть не столбомъ. Хоть бы легкій вѣтерокъ, чтобы хоть немного очистилъ атмосферу, но вѣтерка не было.
   А обозъ себѣ шелъ да шелъ, шелъ да шелъ. Какъ вы думаете, придетъ онъ куда-нибудь и когда нибудь?
   Я,-- такъ и быть, вамъ отвѣчу:
   -- Разумѣется, придетъ.

-----

   Два дня спустя послѣ описаннаго, надобно сознаться, весьма небольшаго происшествія, сѣдой генералъ въ полной парадной формѣ сидѣлъ у себя на квартирѣ за завтракомъ,-- завтракъ былъ солидный. Генералъ ѣлъ не спѣша, какъ истинный любитель; онъ наслаждался ѣдой систематически. То поѣстъ одного, то другаго, то отвѣдаетъ лафиту, то выпьетъ мадеры; вообще длилъ свое удовольствіе до безконечности.
   Около дверей, прислонясь спиной къ косяку, стоялъ деньщикъ; сурово, съ чувствомъ собственнаго достоинства, смотрѣлъ онъ въ генерала, уничтожающаго обильный завтракъ. Иногда только глаза его принимали умоляющее выраженіе и какъ бы упрашивали генерала, чтобы онъ оставилъ чѣмъ-нибудь поживиться и ихъ хозяину.
   А генералъ все ѣлъ, да ѣлъ.
   Деньщикъ сталъ переминаться съ ноги на ногу, глаза вовсе перестали принимать просящее выраженіе. Онъ стоялъ съ видомъ мученика, обреченнаго на страданіе.
   А генералъ все продолжалъ ѣсть.
   Какъ вы думаете, кончитъ онъ когда-нибудь?
   Непремѣнно кончитъ.

-----

   Три дня спустя послѣ послѣдняго происшествія, въ широкомъ манежѣ губернскаго города можно было бы увидать всѣхъ дѣйствующихъ лицъ нашего разсказа. Былъ генералъ, опять-таки въ полной формѣ, были солдаты, сопровождавшіе обозъ, на этотъ разъ только уже не въ однѣхъ рубахахъ и запыленныхъ рейтузахъ, а въ мундирахъ и вычищенныхъ рейтузахъ. Въ дверь выглядывалъ даже и суровый генеральскій деньщикъ.
   Генералъ производилъ смотръ ремонту, приведенному для укомплектованія одного изъ кавалерійскихъ полковъ.
   Генералъ былъ суровъ и непреклоненъ; сѣдые усы его топорщились, глаза горѣли мрачнымъ огнемъ.
   -- Дрянь, мерзость, вонъ ее, не принимаю! раздавались суровыя и отрывистыя восклицанія.
   -- Что вы, сударь, что вы, напустился генералъ на офицера, приведшаго ремонтъ. Какъ вы могли накупить подобной сволочи. Знаете-ли, что съ вами можно за это сдѣлать?
   -- Генералъ..... пробовалъ было начать офицеръ.
   -- Молчать извольте-съ! крикнулъ генералъ и на бѣднаго офицера.
   -- Какъ вы думаете, господа, кончитъ генералъ кричать на бѣднаго офицера?
   -- О, кончитъ, разумѣется.

-----

   Строгій пріемъ ремонта надолго остался въ памяти у всѣхъ офицеровъ. Да, и дѣйствительно такого скандалезнаго лошадинаго брака никогда не бывало въ ....ой кавалерійской дивизіи. Впрочемъ, нужно сознаться, что врядъ ли и вообще все описанное происходило въ дѣйствительности.
   

ВЪ ПОСТЕЛИ.

Происшествіе.

   Зала большаго театра горитъ тысячами огней. Оркестръ гремитъ. Маскарадъ въ полномъ разгарѣ. Безчисленное множество турокъ, турчанокъ, испанцевъ, испанокъ, рыцарей, мамелюковъ и пр. прохаживаются по залѣ. Но еще болѣе скромныхъ черныхъ фраковъ.
   Прислонясь къ одной изъ колоннъ, стоялъ высокій черноволосый молодой человѣкъ. Фамилія его была Кувшинниковъ. Одѣтъ онъ былъ, какъ и слѣдовало ожидать, испанцемъ. Съ напряженнымъ вниманіемъ разсматривалъ онъ мимо проходящихъ масокъ. Глаза его искали кого-то съ нетерпѣніемъ. Онъ былъ похожъ на статую ожиданія, сдѣланную изъ крѣпкаго дубоваго дерева.
   Рослая тиролька, въ великолѣпномъ костюмѣ, плавными шагами подошла къ нему. Кувшинниковъ просіялъ. Маска стала что-то говорить ему очень тихо. Что она говорила -- это осталось тайною между ними и диваномъ, на которомъ они сидѣли, но
   
   "И слился онъ съ рѣчью нѣжною
   Всей душой своей мятежною".
   
   Изъ толпы выдѣлился молодой человѣкъ въ черномъ фракѣ, съ блестящею цѣпью на груди. Онъ быстро подошелъ къ шепчущейся парѣ и самъ шепнулъ что-то на ухо тиролькѣ.
   -- Прощай, мнѣ нѣкогда, сказала тиролька Кувшинникову.
   -- Четверть часика, минутку, полминутки, умолялъ послѣдній.
   Но тиролька была непоколебима. Она оставила его одного въ уединеніи и фракъ съ гордостью повелъ подъ руку свою жертву.
   Можно представить себѣ ярость и бѣшенство моего бѣднаго Кувшинникова. Въ первую минуту онъ положительно очумѣлъ, но потомъ благородное негодованіе загорѣлось въ груди его.
   -- Сдѣлаю имъ скандалъ, рѣшилъ онъ.
   Быстро бросился онъ за уходящимъ фракомъ. Одно мгновеніе и онъ уже схватилъ его. Но, представьте же себѣ все несчастіе моего героя, когда, вмѣсто того, чтобы схватить фалду фрака, рука Кувшинникова, проскользнувъ между фалдами, схватила носовой платокъ, немного торчавшій изъ кармана, который и былъ съ торжествомъ имъ вытащенъ.
   Быстрѣе молніи обернулся фракъ. Еще мгновеніе -- и рука Кувшинникова, вмѣстѣ съ несчастнымъ платкомъ, была стиснута, какъ въ желѣзныхъ тискахъ.
   
   "Благородный испанецъ!
   Вы большой мерзавецъ".
   
   Съэкспромптировалъ фракъ и грозно поглядѣлъ на Кувшинникова.
   -- Н ничего, я такъ; бормоталъ растерявшійся Кувшинниковъ, сдѣлавшійся отъ испуга гораздо блѣднѣе вытащеннаго имъ не совсѣмъ чистаго платка.
   -- Какъ ничего. Какъ такъ, завопилъ фракъ, вы милостивый государь таскаете платки изъ кармановъ. Господа, посмотрите, кричалъ остервенѣвшійся фракъ.
   Около моего героя начала собираться толпа. Еще минута и ему пришлось бы вѣроятно очень плохо, но къ счастію тиролька сжалилась надъ своимъ покинутымъ кавалеромъ.
   -- Оставь его, шепнула она фраку.-- Это онъ нечаянно. Фракъ на секунду задумался.
   -- Ну, смотрите! обратился фракъ къ Кувшинникову, при чемъ еще разъ выразительно пожалъ его руку.-- Ничего. господа, замѣтилъ онъ собравшейся толпѣ, это такъ, недоразумѣніе.
   И вотъ Кувшинниковъ опять одинъ. Впрочемъ бѣшенство его не унялось. "Подожду, думалъ онъ, чѣмъ все это кончится", куда онъ поѣдетъ. Во всякомъ случаѣ они отъ меня не увернутся.
   Время тло, но фракъ не ѣхалъ: онъ ходилъ съ тиролькою, весело болталъ съ нею; они поужинали, выпили шампанскаго и казалось вовсе не думали о Кувшинниковѣ.
   Толпа стала разъѣзжаться. Изрѣдка только гдѣ-нибудь виднѣлась запоздавшая пара. Фракъ, какъ ни въ чемъ ни бывало, сидитъ себѣ да бесѣдуетъ съ тиролькой.
   Стали тушить лампы.
   -- Пора выходить, сударь, обратился одинъ изъ капельдинеровъ Кувшинникову.
   -- А они-то что же, отвѣчалъ послѣдній, указывая на фракъ и на тирольку.
   -- Они здѣсь останутся.
   -- Что?!
   -- Здѣсь останутся.
   -- Да развѣ это возможно?
   -- Для нихъ возможно-съ.
   -- Н ужъ я останусь здѣсь, крикнулъ грозно Кувшинниковъ.
   -- Ну ужь это нѣтъ. Пожалуйте-съ.
   -- Пошелъ вонъ!
   -- А, такъ вы такъ-то! Эй братцы, крикнулъ капельдинеръ двумъ не подалеку стоящимъ товарищамъ.-- Покажите-ка барину дорогу.
   Капельдинеры бросились. Завязалась борьба. Кувшинниковъ оборонялся, какъ левъ или какъ медвѣдь, загнанный охотниками въ берлогу. Сила превозмогла. Вотъ ужь его тащатъ двое капельдинеровъ, причемъ третій его весьма усердно подталкиваетъ, вотъ его уже выводятъ на улицу. На него пахнула холодомъ свѣжая и ясная январская ночь. Онъ быстро рванулся отъ удерживающихъ его капельдинеровъ, сдѣлалъ еще быстрое и сильное движеніе, при чемъ ударился головою обо что-то твердое и.... проснулся. Онъ все это видѣлъ во снѣ, лежа въ постели.
   

ПЕРВАЯ НОЧЬ.

Пикантность.

   А вѣдь, что ни говорите, ужасно много привлекательнаго въ этомъ словѣ. Воображенію сейчасъ представляется красивая молодая дѣвушка, которую вы любите, и крѣпко любите; она досталась вамъ, быть можетъ не легко, а цѣною многихъ пожертвованій, цѣною многихъ безсонныхъ ночей, цѣною тяжелаго труда. Наконецъ все кончилось: вы -- счастливецъ, вы слышите вокругъ себя завистливый шопотъ и ревнивые взгляды сбитыхъ и уничтоженныхъ вами соперниковъ, а вамъ ни до чего нѣтъ дѣла и вы готовитесь быть счастливымъ еще болѣе, еще полнѣе,-- однимъ словомъ, готовитесь вкусить блаженство.
   Я опишу вамъ мою первую ночь.
   Мнѣ было четырнадцать лѣтъ и отецъ рѣшилъ отдать меня въ гимназію. Какъ въ туманѣ мелькаетъ передъ мною прощанье съ родными, поцѣлуи и слезы матери; чуть слышатся мнѣ печальныя, прощальны" рѣчи, а затѣмъ одиночество, страшное, впервые испытанное одиночество, въ совершенно чуждой и незнакомой толпѣ, вдали отъ всего роднаго и милаго.
   Полный всѣми этими мыслями, я сидѣлъ одинъ, задумавшись, какъ вдругъ громкій и пронзительный крикъ вывелъ меня изъ моей полудремоты.
   -- Становитесь къ чаю, закричалъ съ нѣмецкимъ акцентомъ сѣденькій старичокъ надзиратель съ краснымъ, какъ красное сукно, носомъ и въ затасканномъ вицъ-мундирѣ. Стройно, по-парно пошли мы къ чаю по длиннымъ освѣщеннымъ корридорамъ. За чаемъ я сдѣлался исключительнымъ предметомъ, на который былъ обращено вниманіе товарищей.
   -- Какъ ваша фамилія? Вы новичекъ? Въ который классъ? посыпалось на меня со всѣхъ сторонъ, такъ что я чуть успѣвалъ отвѣчать на вопросы.
   Посыпались шутки и насмѣшки (участь всѣхъ новичковъ). Бойкій разговоръ и смѣхъ не прекращались.
   -- Однако здѣсь весело, подумалъ я, и мнѣ самому почему-то стало не такъ грустно.
   -- Господа, ораторствовалъ высокій черноглазый мальчикъ,-- знаете какую штуку у насъ въ пятомъ классѣ отлилъ Пыровскій?
   -- Нѣтъ, нѣтъ. Разскажи.
   -- Приходитъ къ намъ инспекторъ, вмѣсто латинскаго учителя...
   -- Ну?
   -- Ну, сталъ намъ на доскѣ писать разныя пословицы, все на латинскомъ діалектѣ, но потомъ вдругъ и предлагаетъ вопросъ: а откуда, говоритъ, произошло слово инспекторъ? Ну, стали ему отвѣчать: кто говоритъ отъ species, кто отъ spicio,-- разное говорили. Ну, вотъ доходитъ до Пыровскаго. "Вы, говоритъ, Пыровскій, какъ думаете, отъ чего слово инспекторъ происходитъ"? Тотъ и отвѣчаетъ: "По моему, говоритъ, мнѣнію, слово инспекторъ происходитъ отъ слова реcus, что значитъ скотъ.
   Раздался дружный, неудержимый хохотъ.:
   -- Что же ему сдѣлали за это?
   -- Еще теперь въ карцерѣ сидитъ. Въ рекреаціи потѣхи продолжались. Воспитанники 3-го класса (я поступилъ въ третій классу) считались самыми отчаянными сорванцами изъ всѣхъ, и считали необходимымъ поддерживать свою репутацію.
   Послѣ молитвы, пропѣтой двумя стами голосовъ, насъ повели въ обширные дортуары.
   -- Вотъ твоя постель, сказалъ мнѣ тотъ же сѣденькій надзиратель, такъ напугавшій меня передъ чаемъ.
   Я быстро раздѣлся и легъ въ постель.
   Неудержимый порывъ грусти овладѣлъ мною. Напускная веселость и молодечество, которымъ я хотѣлъ отличиться передъ товарищами прошли, и тяжелая тоска такъ и хватала за сердце.
   Мнѣ не спалось. Я вспоминалъ счастливые дни, проведенные мною въ деревнѣ; передъ мною проходили физіономіи моихъ немногихъ сверстниковъ. Вдругъ... вдругъ мнѣ показалось, что съ меня кто-то тянетъ одѣяло.
   Я приподнялся. Въ спальнѣ, чуть освѣщенной тускло горящей лампой, царила мертвая тишина, изрѣдка прерываемая тяжелымъ дыханіемъ и легкимъ храпѣньемъ спящихъ.
   Вдали, у самаго конца спальни, стоялъ дежурный ночной сторожъ. Прислонясь спиною къ печкѣ, онъ опустилъ голову и также, вѣроятно, дремалъ.
   Подумавъ, это что мнѣ только показалось, я снова легъ, закутавшись покрѣпче въ одѣяло.
   Прошло нѣсколько минутъ.
   Вдругъ, можете себѣ представить мой ужасъ, съ меня опять кто-то тащитъ одѣяло,-- напрасно я стараюсь удержать его,-- тащатъ не вдругъ, а тихо -- постепенно, но съ силою, которой я положительно не могу противиться.
   Я вскрикнулъ и, объятый ужасомъ, быстро соскочилъ съ кровати. Въ отвѣтъ мнѣ раздался веселый, торжествующій хохотъ, и изъ подъ кровати быстро вылѣзъ тотъ самый черноглазый гимназистъ пятаго класса, который разсказывалъ товарищамъ про подвигъ Пыровскаго. Несмотря на весь мой испугъ, я не могъ не улыбнуться; затѣмъ я снова легъ на кровать и на этотъ разъ уже заснулъ, какъ убитый; такъ прошла моя первая ночь въ гимназіи.
   

БЛАГОДАРЮ! НЕ ОЖИДАЛЪ!

Мораль.

   А вѣдь, признайся, ты очень огорченъ, мой милый молодой дуракъ, что я обманулъ твои ожиданія? Еще, бы не огорчиться! Вѣдь ты, чай, ожидалъ, судя по заглавію, найдти и не вѣсть какія сальности, неприличности въ моихъ разсказахъ, и вдругъ -- съ носомъ! Обидно тебѣ, чтецъ дикій, и я доволенъ!
   Для тебя, милая публика, покупающая книжечки съ скабрезными заглавіями, такой обманъ, какъ мой, полезенъ, необходимъ. Онъ тебя научитъ чему-нибудь, разозлитъ хоть немножко,-- а это тебѣ полезно. А вѣдь давно тебя знаю, милая моя,-давно! Знаю, что напиши тебѣ что-нибудь порядочное и дай сему писанью скромное заглавіе,-- и книга ствіетъ на полкахъ у книгопродавцевъ., А теперь другое дѣло: я знаю, что будутъ покупать, непремѣнно будутъ!
   Я надулъ васъ, милые дураки, и я радъ. Я радъ какъ-нибудь насолить вамъ, гадкіе, сластолюбивые!
   Я написалъ разсказъ "Падшая" {Смотри книгу "Съ позволенія сказать".} не съ цѣлію подъиграться клубничникамъ: цѣль была бы иная, лучшая; а что я слышалъ отъ моихъ, конечно не всѣхъ читателей? "Ловко Эрмитажъ описалъ, еще ловчѣе содержанокъ и публичныхъ женщинъ, да и катанье въ Паркѣ и цыгане описаны какъ слѣдуетъ". И больше ничего! Ничего не сказала мнѣ толпа этихъ идіотовъ, этой дряни! Ну, такъ теперь, послѣ этого всего, стоитъ ли писать вамъ, молодые дураки, что-нибудь отъ сердца, что-нибудь прочувствованное? Нѣтъ, батиньки, не стоитъ. Вы и этимъ, что я сейчасъ предлагаю, останетесь довольны, и это пережуете какъ-нибудь! Да говоря по чести, съ васъ нечего и искать, какъ нечего шевелить. Въ васъ все, что есть порядочнаго, заснуло, и исправлять васъ, стараться на иныя мысли навести не стоитъ, да и невозможно. Идите, милые, у васъ дорога веселая, дорога широкая.... бездумная....
   Если хотите, милые, молодые дураки, мы съ вами споемъ куплетецъ, какъ это дѣлается въ концѣ водевилей. Я начинаю
   
   Надулъ я васъ.... Ахъ, извините!
   Вы не сердитесь. Я вѣдь такъ....
   И дерзостью сіе не чтите,
   Мой милый, молодой дуракъ!
   
   Вы, молодой дуракъ, мнѣ можете отвѣчать такъ:
   (Въ сторону) За что же онъ цѣлковый взялъ?
   (Автору изъ приличья). Благодарю! не ожидалъ!
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru