В один из знойных летних дней 1797 года Державин прохаживался в саду с А.В. Храповицким {(Храповицкий Александр Васильевич (1749-1801) -- действительный тайный советник, сенатор, статс-секретарь императрицы Екатерины II, писатель).}. Сбирались тучи, но два приятеля не замечали их. Разговор коснулся поэзии. Храповицкий распространялся в похвалах великому поэту, и в восторге не щадил никаких сравнений. "Вы не поэт, -- сказал он, -- вы Зевес -- громовержец!" В эту минуту блеснула ослепительная молния, и раздался такой удар грома, что Державин, при всей своей смелости и привычке к военной жизни, бросился под навес беседки; -- туда же побежал и Храповицкий. Оба, оглушённые ужасным раскатом грома, несколько времени стояли безмолвно. Наконец, Державин прервал молчание. "Вот видишь ли, какой я громовержец!" -- сказал он Храповицкому, и в тот же день записал в своей белой книге следующие шесть стихов:
"Как ты назвал меня Зевесом,
От имя Божья грянул гром;
Я в страхе скрылся под навесом,
И бью тебе, мой друг, челом:
Избавь от пышных титл: я пешка.
Чрезмерность в похвале -- насмешка!"
2.
В 1809 году сестра Державина просила доставить ей портрет его. Поручив изготовить портрет, Державин между тем спешил послать ей полный экземпляр своих стихотворений, со следующею надписью:
"На вечерних дней заре,
Брат, любезнейшей сестре,
Шлет в сих книгах душу ныне,
А опосле, на холстине,
К ней пришлет и образ свой,
Жить, беседовать с сестрой".
3.
Державин заметил, что один из его родственников был неравнодушен к дочери его друга; -- дело шло на помолвку. Невеста и жених были оба близоруки, и поэт часто над ними подшучивал, но принимая в них искреннее участие, советовал спешить свадьбою, и однажды сказал им:
"Послушайте, друзья! Вы оба близоруки,
И прелестьми вдали -- себя нельзя вам льстить;
Но видя под носом -- скорей давайте руки.
Благословляю вас, друг друга -- век любить".
4.
Державин любил собачек, особенно из рода болонок, и, сидя в кабинете, часто лелеял собачку на груди, за тулупом. Любимая собачка Екатерины Великой была также из рода болонок, и на посторонних бросалась с лаем, впрочем, никого не кусала. Поэт написал ей двустишие, поучительное для многих.
"Всем смертным -- должно сей собачке подражать,
Хоть лаять иногда, но только не кусать*".
(* Выписанные стихи находятся в собрании ещё неизданных бумаг Державина, оставленных им Ф.П. Львову, а пояснительные подробности слышаны от самого Державина).