Дерунов Савва Яковлевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Учитель
    Стеша
    Песня ("Разбушуйтесь, ветры буйные...")
    Песня ("Свищет за окошком...")
    "Ярко в небе месяц..."


   
   Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание
   Москва-Ленинград, Советский писатель, 1966
   И. З. Суриков. Поэты суриковцы
   

С. ДЕРУНОВ

   183. Учитель
   185. Стеша
   186. Песня ("Разбушуйтесь, ветры буйные...")
   187. Песня ("Свищет за окошком...")
   188. "Ярко в небе месяц..."
   
   Савва Яковлевич Дерунов родился 5 января 1830 или 1831 года в деревне Большие Ветхи. Пошехонского уезда Ярославской губернии. Родители его -- крестьяне. Отец умер, когда Савве было семь лет. Семья жила бедно.
   Десяти лет Дерунова отдали в другое село в услужение к родственнику в кабак. Через несколько лет (очевидно, в 1844 или 1845 году) его отослали в Москву к другим родственникам. Дерунов стал служить у них в пивной лавке. К тому времени он самостоятельно овладел грамотой и вскоре пристрастился к чтению, а затем и к сочинению песен и собиранию фольклорных материалов. Дерунов постоянно служил в пивных лавках, а в начале 50-х годов приобрел свою "портерную".
   В середине 50-х годов он познакомился с "писателем-самоучкой" Ф. Ф. Венцовым, торговавшим в табачной лавке. Венцов и был его первым литературным учителем.
   В 1856 или 1857 году Дерунов уехал в село Козьмодемьянское Пошехонского уезда, где и провел остальные годы жизни, лишь изредка выезжая за пределы своей губернии, в Москву и Петербург.
   Причиной возвращения в деревню Дерунов в автобиографии называет нездоровье. В селе он снял харчевню, затем приобрел около 50 десятин земли, на которой вел хозяйство.
   Активно участвовал Дерунов в пореформенную пору в работе земских учреждений. Долгие годы был уездным, а затем губернским гласным, членом училищного совета -- попечителем школы в Козьмодемьянском. Особенно много сил Дерунов уделял борьбе за права и совершенствование земской школы, за связь ее с крестьянской жизнью и трудом.
   Он был человеком деятельным, интересы его широки и разнообразны. Ему принадлежат труды по этнографии, сельскому хозяйству (особенно маслоделию), кустарной промышленности, народному образованию, земскому делу. За сельскохозяйственные продукты Дерунов не раз получал медали на различных выставках. Был удостоен звания члена-корреспондента Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. Постоянно выступал с корреспонденциями о местных делах в провинциальной и столичной печати.
   Письма Дерунова свидетельствуют о его несомненной образованности и многообразных интересах. Он был склонен ко всякого рода теоретическим размышлениям. В письмах к А. М. Скабичевскому {Пд.} он, например, вспоминает о своих спорах с ним насчет значения естествознания и статей Д. И. Писарева. "Я еще не разучился верить в его авторитет и громадный талант", -- пишет он 10 января 1894 года.
   Дружеские отношения связывали Дерунова с другим литератором -- ярославцем Л. Н. Трефолевым. Знакомство с Суриковым состоялось, видимо, ранее, чем тот взялся за собирание "Рассвета".
   Дерунов неоднократно (в автобиографии, в стихотворении "Юнцом на Зубовском бульваре..." и т. д.) заявлял, что тесное их знакомство завязалось в Москве в 1857 году. Однако если даже память не изменила в данном случае Дерунову, все же эта встреча могла носить лишь мимолетный характер. Суриков, обращаясь к Дерунову 13 мая 1872 года, пишет, в частности: "Извини, брат, мою бесцеремонность, что я начал мое письмо словами "Друг Савва Яковлевич", но что делать: так сорвалось или я так чувствовал". {Пд.} По тону письма незаметно, что знакомство поэтов давнее.
   В последние годы жизни Дерунов почти утратил зрение, письма и стихотворения последних лет записаны под его диктовку. Умер он 29 (по другим сведениям -- 30-го) июля 1909 года.
   Обстоятельная автобиография Дерунова, касающаяся первых десятилетий его жизни -- дореформенного времени, частично опубликована в журнале "Родная речь" (1897, NoNo 14--24). {Остальные главы, оставшиеся неопубликованными, хранятся в ПД.}
   Первые стихотворения Дерунова появились в печати в начале 1860-х годов. В течение жизни он печатался в "Воскресном досуге", "Грамотее", "Развлечении", "Народном чтении", "Народной беседе", "Иллюстрированной газете", "Иллюстрированной неделе", "Мирском вестнике", "Будильнике", "Пчеле", "Живописном обозрении" и других. Он был участником едва ли не всех сборников стихотворений "поэтов-самоучек", изданных при его жизни: "Родные звуки" (вып. 1 -- М., 1889, вып. 2 -- М., 1891), "Наша хата" (М., 1891), "Звезды" (М., 1891), "Думы" (М., 1895), "Грезы" (М., 1896), "Нужды" (М., 1896-1897).
   Подготовленные Деруновым к печати сборники его стихов не раз запрещались цензурой в Москве и Петербурге. Только в конце жизни, в 1904--1906 годах, ему удалось издать четыре тоненькие книжечки стихов (местом издания в них обозначено Пошехонье). Это первая ("Бедный Ваня подкидыш"), вторая, третья и четвертая (все под названием "Стихотворения") "розовые книжки". Они адресованы "детям-грамотеям" (первые две) и "подросткам-грамотеям".
   Основные псевдонимы Дерунова: Востробородов, Сербский, Слово-Добро,
   

183. УЧИТЕЛЬ

             Осенью в сумерки улицей
             Тихо старушка идет.
             Дождик стучит, гололедицей
             Грязную землю кует.
   
             Палкой старушка застукалась
             С краю, у кельи худой;
             С шумом окошко откуталось --
             Дедушка смотрит седой.
   
             "Что тебе надо? Не стукайся,
             Стекла не выбей -- смотри!"
             -- "Полно, Матвеич, не гневайся,
             Встань, подымись, отопри!.."
   
             Круто окошко закрылося,
             Скрипнула дверь под крыльцом,
             В улице грязь осветилася
             Вмиг, и стемнело потом.
   
             "Савишна, эк как промокнула,
             Ну-ка, разденься скорей!
             Дрожмя дрожишь, ты прозябнула,
             Дождик пробил до костей.
   
             Где пропадала, где бегала?
             С год не видались с тобой!.."
             -- "В городе, сына проведала,
             Умер ведь Саша-то мой!
   
             В Лавру ходила, молилася,
             Шла взад, к селу подошла,
             Весть мне от Саши прислалася:
             Болен; к ему побрела.
   
             Ныли усталые ноженьки;
             Надо на Сашу взглянуть,
             В город пришла я, с дороженьки
             Некогда было вздохнуть.
   
             Слышу, в больнице преставился
             Саша, и ноги не шли,
             Капали слезы, катилися,--
             Шла, не видала земли.
   
             Шла, из больницы встречается
             Гроб одинокий, везут...
             "Саша!" -- кричу, обрывается
             Голос, возница грозит.
   
             Шла до кладбища, сердечушко
             Билось, шептало: "Иди,
             Сын твой в гробу, Александрушко,
             Ног не жалей, проводи".
   
             Вот и кладбище, пыль носится...
             "Душу раба упокой!
             Раб Александр поминается..."
             Кинулась на гроб шальной,
   
             Крикнула: "Саша! Родимая
             Мать я твоя, погляди!"
             Кто-то вскричал: "Сумасшедшая,
             Далее, прочь отведи!"
   
             Памяти тут я лишилася,
             Долго лежала больной.
             Хворость прошла -- захотелося
             Знать мне, как умер сын мой.
   
             Саша учитель был, детушки
             Слушали, что он читал.
             Старший на Сашу за книжечки
             Что-то озлился, серчал.
   
             Саша был горд, с старшим-набольшим
             Смело о всем говорил,
             В три дуги гнуть пред начальником
             Спину свою не любил.
   
             Злился начальник -- озлобился,
             Отнял и должность потом,
             Детушки с Сашей прощалися,
             Плакали горько о нем.
   
             Как не заплакать -- он маленьких
             Детушек страстно любил.
             "Вырасту, буду учителем", --
             Бредил во сне, говорил.
   
             Речи лились непонятные...
             Плачет, на деток глядит,
             Скажет: "В них силы могучие
             Гибнут". И сам задрожит.
   
             Саше нет должности -- маялся,
             Деток кой-где обучал;
             С нужды ль, с натуги ль измучился,
             Да и в больницу попал.
   
             Боль доконала детинушку,
             Всё он меня вспоминал:
             "Эх, увидать бы хоть матушку!"
             Умер, родной, не пождал.
   
             Горько, Матвеич, я плакала,
             Сердце щемило тоской;
             Радость была -- и та сгинула.
             Как доживу я век свой?
   
             Дряхлая старость подкралася,
             Некому очи закрыть".
             На печь старушка взбиралася
             Слезы свои осушить.
   
             1871
   

185. СТЕША

             Ветер сердито в трубе
             Свищет, поет, завывает;
             Стужа хозяйкой в избе
             Из угла в угол гуляет.
   
             Сор и разбросанный хлам,
             Видны лохмотья худые,
             Стекол нет целых у рам,
             Дыры повсюду сквозные,
   
             Иней блестит из трубы,
             Тает и капли роняет.
             Люлька висит средь избы,
             В ней паренек засыпает.
   
             Старшие дети кричат,
             По полу скачут, играют,
             В рваных рубахах дрожат, --
             Холодно, на печь влезают.
   
             А горемычная мать
             Горем убита, бедою,
             Крика не слышит ребят,
             Очи сверкают слезою.
   
             Как неживая, она
             Голову держит руками,
             Щеки белей полотна,
             Косы повисли прядями.
   
             Смолоду вольной взросла,
             Замуж пошла самоходкой,
             С мужем согласно жила.
             Стешу в селе звали "ловкой".
   
             Первой жать, прясть и косить
             В волости Стеша считалась,
             Деток погодно родить
             С бабой любою равнялась.
   
             Сыто жилось от труда,
             Стали им люди дивиться,
             Да вот случилась беда,
             С нуждою пришлось поводиться.
   
             Рядом случился пожар:
             Искру в сенях заронили,
             Дом охватил сильный жар...
             Сына в избе позабыли.
   
             Бросился муж доставать
             Стешин ребенка соседа, --
             И не вернулся назад,
             Не отыскали и следа.
   
             Стеша осталась вдовой
             С кучей детей -- малолеток;
             Сердце съедает тоской:
             Как ей поднять своих деток?
   
             "Мама! -- ребятки кричат, --
             Ты бы нам есть положила..."
             И горемыки дрожат:
             Стужа и печь остудила.
   
             Стеша на деток глядит,
             Горе ей грудь разрывает;
             Ветер поет и свистит,
             Вьюга в щелях завывает.
   
             <1872>
   

186. ПЕСНЯ

             Разбушуйтесь, ветры буйные,
             Унесите, чтобы не было
             Зла, неправды, дальше за море,
             Жизнь о них чтобы не ведала.
   
             На полях, лугах, дороженьках,
             На селе, в семье согласная,
             Жизнь иная придет -- явится,
             Будто зорька в небе ясная.
   
             Разбушуйтесь, ветры буйные,
             Унесите дальше за море
             Зло, неправду с света белого...
             Без них жить бы -- горе не горе.
   
             <1872>
   

187. ПЕСНЯ

             Свищет за окошком,
             Вьюга ходит, вьется;
             Где-то на селеньи
             Песенка поется.
   
             Песенки мотивы
             За сердце хватают.
             Радость иль страданье
             Звуки выливают?
   
             Все, кажись, невзгоды
             Все прошли, забыты,
             Луч блестит свободы,
             К знанью путь открытый.
   
             Людям жизнь иная,
             Новая настала;
             Правда ль? Но в ответ лишь
             Вьюга завывала.
   
             Песня, та же песня,
             Грустная, былая,
             Над селеньем та же
             Ночь висит глухая.
   
             <1872>
   

188

             Ярко в небе месяц
             Над селом сияет,
             Черные избушки
             Светом обливает.
   
             Снежные сугробы
             Выше изб и тына,
             Нет нигде прохода, --
             То ли не картина?
   
             Кое-где мелькает
             Свет из окон бледно,
             А заглянешь в избу --
             Холодно и бедно.
   
             Люди, как больные,
             Ходят, точно тени,
             Говорят, что это
             Будто всё от лени...
   
             Лень тут или горе,
             Жизнь -- тьма без рассвета?
             Думаешь, гадаешь,--
             Нет тебе ответа.
   
             Жизнь ты, жизнь лихая,
             Больно гнешь и давишь;
             Силы, труд наш, слезы
             В медный грош не ставишь.
   
             <1872>
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   183. Печ. по автографу ПД (архив В. Р. Зотова). В архивах (ПД, Центральный гос. архив г. Москвы) встречаются также автографы под загл. "Рассказ кумушки". Дата -- по экземпляру сборника стихотворений Дерунова, представленного в Московскую цензуру и не дозволенного к печати (Центральный гос. архив г. Москвы). Окошко откуталось -- открылось отверстие, заткнутое тряпьем.
   185--188. "Рассвет", с. 81, 140, 160, 182.
   

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru