Демидов Василий Викторович
Кулаки

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Питейные сцены.

КУЛАКИ.

ПИТЕЙНЫЯ СЦЕНЫ
ВЪ 5-ти КАРТИНАХЪ.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

   АЛЕКСѢЙ АЛЕКСѢЕВИЧЪ САДОВКИНЪ управляющій имѣніемъ.
   ИВАНЪ АБРАМЫЧЪ ШМИТЪ, АНДРЕЙ ВАСИЛЬИЧЪ КРЕНЕВЪ, МИХАЙЛО МИХАЙЛЫЧЪ ЦЫПЛЕНКОВЪ, ИВАНЪ ЕВГРАФОВИЧЪ РАЗШИБИШАПКИНЪ, виноторговцы.
   ВАРФОЛОМЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧЪ ОРЛОВЪ, ДМИТРІЙ ИВАНЫЧЪ ПЕРМЯКИНЪ, ИВАНЪ АКСЕНЫЧЪ АКСЕНОВЪ, ПЕТРЪ АВЕРЬЯНЫЧЪ МУРАТОВЪ, АНТОНЪ ЕГОРЫЧЪ ДУБАТОВЪ, СТЕПАНЪ ФОМИЧЪ БУЛАТОВЪ, зажиточные крестьяне.
   ВАСИЛІЙ АЛЕКСЕИЧЪ КУДРЯВЦЕВЪ повѣренный.
   ЛАВРЪ ПАВЛЫЧЪ КУЗИНЪ приказчикъ купца Пьянкова
   Акцизный чиновницъ.
   Становой приставъ.
   Письмоводитель его.
   АЛЕКСѢЙ буфетчикъ въ трактирѣ.
   ПЕТРЪ половой.
   ФЕДОРЪ мальчикъ при трактирѣ.
   1-й, 2-й, 3-й, 4-й, Половые.
   Плотникъ.
   ПАВЕЛЪ ратникъ.
   МИХЕЙ фабричный.
   ЛИЗАВЕТА хозяйка квартиры Шмита,
   Староста.
   ИВАНЪ слуга Садовкина.
   Три мужика, Гости въ трактирѣ, лица безъ рѣчей.
   

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

Комната управляющаго имѣніемъ. На задней стѣнѣ дверь, по бокамъ ея два портрета, писанные маслянными красками, совершенно почернѣвшіе. Налѣво отъ входа по стѣнѣ два окна. Направо дверь въ сосѣднюю комнату. На авансценѣ посреди комнаты столъ, около него три кресла. Но лѣвой стѣнѣ между окнами стулья. У правой стѣны между дверями столъ, на немъ графинъ водки и проч.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

САДОВКИНЪ И СТАРОСТА.

   Садовкинъ. Ну такъ, ты говоришь, они не согласны?
   Староста. Не согласны; говорятъ, скотину некуда будетъ выгнать, да и сѣнокосу вовсе нѣтъ.
   Садовкинъ. А мнѣ-то что на дѣло, могутъ арендовать гдѣ-нибудь сѣнокосъ.
   Староста. А другіе такъ еще ругаются, грозятъ просьбу подать.
   Садовкинъ. Врутъ они, дурачье.... Ну да ладно, мы съ ними сочтемся. Ступай ты себѣ, а пока скажи имъ, что вотъ молъ Алексѣй Алексѣичъ хочетъ сдѣлать но чести, ставитъ вамъ за сѣнокосъ три ведра вина, а не послушаютъ, ну тогда пусть на себя и пеняютъ.
   Староста. Хорошо, скажу. (Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

САДОВКИНЪ одинъ.

   Садовкинъ. Пристрастить, такъ дѣло-то лучше выходитъ. Конечно иногда и винцо помогаетъ, особенно, какъ побольше поставишь, да самъ еще за компанію выпьешь; ну и растаютъ, бери, батюшка. А ужь гдѣ вино но дѣйствуетъ, тамъ кромѣ страху ничѣмъ не возьмешь, только и спасенье, что припугнешь Сибирью, а то встанутъ пнемъ, хоть ты, что хочешь.
   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

САДОВКИНЪ И KPEHEВЪ.

Креневъ (входя, низко кланяется).

   Садовкинъ. А, здравствуйте! ну что вы?
   Креневъ. Да все на счетъ своего дѣла къ вамъ.
   Садовкинъ. Да, да. Значитъ, вы соглашаетесь датъ Шмиту отступного, а со мной заключить контрактъ.
   Креневъ. Да-съ, контрактъ-съ, такъ точно-съ.
   Садовкинъ. М... м... хорошо! пожалуй! только ужь мнѣ, батюшка, за это взятку.
   Креневъ (хихикаемъ). Какъ вамъ угодно-съ, все въ вашихъ рукахъ-съ.
   Садовкинъ. Да тутъ нечего вилять-то, ужь взятку я съ васъ сдеру.
   Креневъ (смѣется). Гдѣ ужь мнѣ вилять? Какой я виляльщикъ? Я человѣкъ простой, такъ только ввязался въ это дѣло, да и самъ не радъ.
   Садовкинъ. Ладно, ладно, разговаривайте!
   Креневъ. Да вѣдь что-же, какъ угодно, я не супротивникъ этому, извольте-съ, только думаю, что вы человѣкъ-то не того сорту, чтобы взятки брать.
   Садовкинъ. Это почему же вы такъ думаете?
   Креневъ. А такъ, вѣдь ужь это видно сейчасъ, да и мужики хвалятъ васъ, говорятъ, что вы и добрѣе и простѣе противъ бывшихъ управляющихъ:
   Садовкинъ. Гм... Мужикамъ-то я дѣйствительно много уступокъ сдѣлалъ.
   Креневъ. Ужь это именно-съ, Алексѣй Алексѣичъ, они должны за васъ весь вѣкъ Бога молить, у меня-то вѣдь они въ заведеніяхъ бываютъ частенько, ну такъ все разговоръ-то съ ними ведешь больше на счетъ васъ, да на счетъ надѣла этого.
   Садовкинъ. Да... Ну такъ что-же, они довольны мною?
   Креневъ. Довольны. Есть конечно горлопаны, такъ вѣдь на всѣхъ-то и солнышко не потрафитъ. Я, признаться сказать, поругиваюсь изъ за васъ съ ними.
   Садовкинъ. О чемъ же вы поругиваетесь изъ-за меня?
   Креневъ, Да не въ правилѣ дѣлаютъ-то они; другой дуракъ у васъ же напьется, да васъ же и ругать почнетъ, а я такой человѣкъ, неправды терпѣть не могу, ну и поругаешься иной разъ.
   Садовкинъ. Такъ, такъ. Ну а съ Шмитомъ-то вы расходитесь изъ за чего.
   Ереневъ. Тѣснятъ ужь очень они меня, Алексѣй Алексѣичъ, я вѣдь человѣкъ простой, ни обращенію, ни наукамъ не обучался и но торговлѣ этой тоже не бывалъ, служивалъ только прежде по питейной части повѣреннымъ, такъ ужь та часть отъ этой совсѣмъ теперь выходитъ разница.
   Садовкинъ. Да вѣдь и Шмитъ не торговалъ никогда.
   Ереневъ. Да они по дѣламъ-то ужь больно тонки, тоже служили управляющимъ, такъ всѣ законы, какъ свои пять пальцевъ, знаютъ.
   Садовкинъ. Ну да что же за важность, законы? Къ вашей торговлѣ, кажется, они вовсе не относятся.
   Креневъ. Какъ же, помилуйте, Алексѣй Алексѣичъ, какъ же не относятся? Теперь пригласили они меня въ компанію, я спроста и пошелъ, ни записки никакой, ни условія не сдѣлалъ, такъ на совѣсть; а теперь, какъ деньги-то отдалъ, такъ они и говорятъ, либо ты, говорятъ, давай мнѣ тысячу двѣсти отступного, либо убирайся совсѣмъ, потому условія промежду насъ нѣтъ никакого.
   Садовкинъ. Да, это скверно. Ну такъ вы и рѣшились дать отступного? А денегъ достали?
   Креневъ. Досталъ... Тысячу рублей занялъ, а то свои... (вздыхаетъ). Такъ ужь наказалъ меня Господь... Сдѣлайте божескую милость, Алексѣй Алексѣичъ, заставьте вѣкъ Бога, молить.
   Садовкинъ. Да пожалуй я радъ помочь. Шмитъ вѣдь дѣйствительно мошенникъ. Деньги-то съ вами что ли?
   Креневъ (хватаясь за карманъ). Со мною-съ.
   Садовкинъ. Ну такъ давайте ихъ мнѣ, я самъ передамъ ихъ ему при васъ. Сейчасъ пошлю за нимъ и мы покончимъ.
   Креневъ. Что же-съ, пожалуй извольте; прикажете, такъ и я добѣгу, тутъ недалечко?
   Садовкинъ. Нѣтъ, ничего, я пошлю; (Кричатъ) Иванъ! (входитъ Иванъ). Сходи, попроси ко мнѣ Шмита съ контрактомъ, да по дорогѣ захвати двухъ грамотныхъ мужиковъ въ свидѣтели. (Въ это время Креневъ вынимаетъ деньги и передаетъ ихъ Садовкину).
   Креневъ. Извольте получить тысячу двѣсти рублей; (къ Ивану) скажи, Ваня, Ивану Абрамычу, что и деньги, молъ, тысячу двѣсти рублей готовы.
   Иванъ. Хорошо (уходитъ).
   Садовкинъ (считаетъ деньги).
   Преневъ. Такъ вотъ Богъ знаетъ, за что даю, за то развѣ только, чтобы отвязаться.
   Садовкинъ (сосчитавъ). Вѣрно-съ! Такъ за то и даете, чтобы отвязаться?
   Креневъ. А то за что же? деньги эти уже получены имъ, только безъ росписки отдавалъ-то я ихъ, ну и должонъ другой разъ отдать, чтобы только при дѣлѣ-то остаться, а то вѣдь что же?-- прекратитъ онъ со мною дѣло, причемъ я останусь? деньги-то всѣ убилъ, да еще долговъ на себя наклонилъ, хоть но міру ступай, да еще въ острогъ пожалуй посадятъ.
   Садовкинъ. Да пожалуй, что такъ. (Уходитъ въ комнату направо съ деньгами).
   Креневъ (подходитъ къ авансценѣ). Надобно будетъ росписку попросить... вѣдь деньги-то у меня чужія (ходитъ въ раздумъи) неловко проситъ-то, разсердится пожалуй.... Ну да ничего, я вѣдь но уйду, да и Ванька-то тутъ былъ, я нарочно при немъ и давалъ.
   Садовкинъ (входя). Ну вотъ мы и кончили. Я съ Шмитомъ долженъ сначала уничтожить контрактъ, а потомъ возобновить его съ вами, такъ вѣдь?
   Креневъ. Какъ вамъ угодно. Маклера-то нѣтъ здѣсь, придется ѣхать за нимъ.
   Садовкинъ. Да, ужь вы съѣздите.
   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ТѢ ЖЕ, ШМИТЪ, МУРАТОВЪ И ДУБАТИНЪ.

   Садовкинъ. А, милости просимъ, прошу садиться (подаетъ имъ руку).
   Муратовъ. Ничего, постоимъ, свычные.
   Садовкинъ (садясь въ кресло, лицомъ къ зрителямъ). Вотъ, господа, Иванъ Абрамычъ желаетъ уничтожить со мною контрактъ, такъ я призвалъ васъ быть свидѣтелями.
   Муратовъ. Такъ, такъ.... Это можно! А кто же тутъ вино-то продавать будетъ?
   Садовкинъ. А вотъ я ужь заключу условіе съ г. Креневымъ.
   Муратовъ. Да вѣдь и теперь Андрей же Васильичъ содержитъ.
   Садовкинъ. Да, содержитъ Андрей Васильичъ, а контрактъ заключенъ у меня съ Иваномъ Абрамычемъ. Такъ вотъ, Андрей Васильичъ и даетъ Ивану Абрамычу отступного, тотъ и прекращаетъ со мною контрактъ прежде срока, а послѣ я заключу контрактъ съ Андреемъ Васильичемъ.
   Муратовъ. Все равно значитъ, какъ теперича-бы передастъ одинъ другому.
   Садовкинъ. Да, да; только передача должна производиться черезъ меня.
   Муратовъ. Такъ, такъ.
   Садовкинъ. Ну такъ, Иванъ Абрамычъ, давайте контрактъ, да нодшшгите на немъ ваше отреченіе отъ дѣла.
   Шмитъ. Деньги давайте.
   Креневъ (смѣется). Вы все шутите.
   Садовкинъ. Какъ шутите? Что вы этимъ хотите сказать?
   Креневъ. Деньги вѣдь я вамъ отдалъ.
   Садовкинъ. Вы отдали мнѣ деньги?.. Это что за новость!..
   Креневъ (улыбаясь). Пугаютъ все меня! (Мотнувъ головой). Экой вы шутникъ, Алексѣй Алексѣичъ!
   Садовкинъ. Да вы когда отдавали мнѣ ваши деньги, у васъ есть росписка?
   Креневъ. Господи помилуй! Да неужто же я подлецъ какой, что буду съ васъ просить расписку: сейчасъ отдалъ, сейчасъ и росписку! Я не такихъ правилъ.
   Садовкинъ. Господа, прошу прислушать! (Крепеву). А много вы мнѣ давали денегъ?
   Креневъ (струсивъ). Вы помните, сами считали!..
   Садовникъ. Я ничего не помню, потому что ничего не считалъ и не получалъ. (Шмиту) Вамъ сколько слѣдовало съ него денегъ?
   Шмитъ. Тысячу двѣсти рублей.
   Садовкинъ. Такъ что же, вы шутите что-ли съ нами! Есть у васъ деньги,-- такъ давайте; нѣтъ,-- такъ нечего и безпокоить добрыхъ людей.
   Креневъ. Да вѣдь дѣло-то было при Иванѣ, Алексѣй Алексѣичъ.
   Садовкинъ. Ха, ха, ха, какъ онъ струсилъ-то! (Хохоча). Вотъ, господа, этотъ человѣкъ, назадъ тому полчаса жаловался мнѣ, что все его несчастіе происходитъ отъ излишней довѣрчивости а между тѣмъ отдалъ мнѣ тысячу двѣсти рублей, но взявъ съ меня росписки. Каково вамъ это покажется?
   Муратовъ. Не могу знать.
   Садовкинъ. Нѣтъ, однако, скажи, дѣлается у васъ такъ? Даешь ты деньги безъ росписки, съ глазу на глазъ?
   Муратовъ. У меня случается частенько: я съ работникомъ, другой разъ, цѣлковыхъ пятьсотъ посылаю, не то что безъ расписки, да и живетъ-то онъ у меня безъ пачпорта. А это хорошему человѣку, по моему, отчего не дать,-- совѣсть дороже росписки.
   Садовкинъ. И ничего?
   Муратовъ. Ничего, Богъ милуетъ. Бываютъ, конечно, дѣла случая, какъ наткнешься на мошенника, ну, такъ тутъ и росписка не поможетъ.
   Садовкинъ. Ну, братъ, а но нашему, такъ нельзя -- у насъ росписка.
   Муратовъ (шутя). Таперича значитъ но этому выходитъ -- совѣсть-то у васъ на бумагѣ.
   Садовкинъ. Да, на бумагѣ.
   Муратовъ. А у насъ вишь не выучилась,-- сидитъ, гдѣ ей быть должно.
   Садовкинъ. А гдѣ же ей быть должно?
   Муратовъ. А такъ, мѣкаю, что въ человѣкѣ. Уже что же та за совѣсть, что скачетъ но бумагѣ... Это не совѣсть ужь есть.
   Садовкинъ. А что же это, но твоему?
   Муратовъ. А, но моему, это мошенничество!.. Не обидьтесь, Алексѣй Алексѣичъ, можетъ -- вѣдь я и совралъ.
   Садовкинъ. Ничего, ничего, только судишь-то ты, братецъ мой, плохо, не все же вѣдь мошенники дѣлаютъ дѣла. Документъ есть тоже совѣсть: ты сегодня вотъ отдалъ или взялъ деньги, а завтра умрешь, деньги-то и пропали.
   Шмитъ. На то и щука въ морѣ, чтобъ карась не дремалъ.
   Муратовъ. А ты, видно, Иванъ Абрамычъ, охочь до корасей-то?
   Шмитъ. Ничего, ѣмъ.
   Муратовъ. То-то я слыхалъ, что охочъ.
   Дубатинъ. Я. братъ, Петръ Аверьянычъ, карасей самъ люблю, рыба отмѣнная.
   Муратовъ. Это вѣрно.
   Садовкинъ (входя съ деньгами). Ну-съ, Иванъ Абрамычъ, вотъ вамъ и деньги.
   Шмитъ (сосчитавъ). Вѣрно, тысяча двѣсти рублей. (Вынимаетъ изъ кармана контрактъ, кладетъ въ карманъ деньги и, росписавіиись на контрактѣ, подаетъ, его Садовкину).
   Садовкинъ, (читаетъ). "1864 года, іюня 3 дня. Я нижеподписавшійся дворянинъ Иванъ Абрамовъ Шмитъ, контрактъ сей уничтожаю и предоставленное мнѣ онымъ производство продажи нитей продолжать не имѣю права. Дворянинъ Иванъ Абрамовъ Шмитъ." (Говоритъ). Господа, прошу подписаться свидѣтелями. Петръ Аверьянычъ, подходи. (Встаетъ).
   Муратовъ (садится на мѣсто. Садовника, засучиваетъ рукавъ и беретъ перо). Что писать-то?
   Садовкинъ. Пиши: при семъ свидѣтелемъ былъ крестьянинъ Петръ Муратовъ.
   Муратовъ (подписавъ). Вотъ вы все дразните лѣнтяемъ-то, а гляди-ко, какъ подвалялъ.
   Садовкинъ. Молодецъ, молодецъ, водкой за это поподчую.
   Дубатинъ. Ему что, дѣло сподручное. А вотъ мнѣ такъ надсада. (Пишетъ).
   Садовникъ (Муратову, показывая на графинъ). Ступай, ступай, погрызи.
   Дубатинъ (кончаетъ писать и встаетъ, отирая полою лобъ). Инда взопрѣлъ!
   Садовкинъ. Ну, ну, пойдемте. (Наливаетъ рюмку и подноситъ Муратову. Этотъ берется за рюмку, но Садовкинъ ему кланяется и выпиваетъ рюмку самъ).
   Муратовъ (смѣясь). Надулъ!.. Ахъ!.. Волкъ-те ешь!..
   Садовкинъ (наливаетъ снова). Ну, теперь, не надую, пей!
   Муратовъ (беретъ рюмку). Будьте здоровы! (Выпиваетъ).
   Садовкинъ (подноситъ Дубатину, который тоже пьетъ).
   Шмитъ (мѣняясь съ Креневымъ расписками). У насъ готово.
   Садовкинъ. Готово, ну и ладно! (Креневу). Ну, Андрей Васильичъ, теперь намъ слѣдуетъ заключить контрактъ съ вами, но такъ какъ маклера нѣтъ здѣсь, то вы за нимъ съѣздите, а до тѣхъ поръ довѣрьте дѣло мнѣ, какъ повѣрили деньги. Авось не обману.
   Креневъ (молча раздумываетъ).
   Садовкинъ. Ну что же?
   Креневъ (помолчавъ, нерѣшительно). Что жъ, пожалуй, пожалуй...
   Муратовъ. За угощеніе, Алексѣй Алексѣичъ!
   Садовкинъ. На здоровье! Вамъ спасибо. Прощай, Петръ Аверьянычъ! Прощай, Антонъ Егорычъ! (Подаетъ имъ руку, тѣ уходятъ).
   Креневъ. Прощайте пока, Алексѣй Алексѣичъ.
   Садовкинъ. Прощайте, вы когда же за маклеромъ, сегодня?
   Креневъ. Да, сейчасъ и пойду.
   Садовкинъ. Ну добрый путь! (Прощается. Креневъ уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТОЕ.

САДОВКИНЪ И ШМИТЪ.

   Садовкинъ. Чѣмъ же вы думаете заняться, Иванъ Абрамычъ?
   Шмитъ. Торговать виномъ буду.
   Садовкинъ. Гдѣ же?
   Шмитъ. Да. если вы позволите, здѣсь.
   Садовкинъ. Какъ же это, вѣдь контрактъ уничтоженъ.
   Шмитъ. Снова заключимъ.
   Садовкинъ. Что вы! Господь съ вами! Вѣдь вы передали дѣло Креневу?
   Шмитъ. Я передалъ дѣло вамъ, а съ Креневымъ только разсчеты кончилъ. Контрактъ не переданъ, а уничтоженъ.
   Садовкинъ. Да онъ уничтоженъ съ вами, а съ Креневымъ я обязанъ заключить его снова.
   Шмитъ. Нисколько вы не обязаны. Ваше добро, ваша и воля. Ному хотите, тому и отдадите. Вѣдь вы росписки Креневу не давали.
   Садовкинъ. Да неужели честнымъ быть нужно только по роспискамъ!
   Шмитѣ. Послушайте. Вы теперь передаете дѣло Креневу, нищему, банкроту, котораго скоро потащатъ за. долги въ острогъ, и передаете за семьсотъ рублей, которыхъ пожалуй-что и не получите. Я же даю вамъ сейчасъ девятьсотъ рублей: семьсотъ помѣщику, а двѣсти вамъ. Это будетъ, кажется, посущественнѣе слова -- честь.
   Садовкинъ (ходитъ). Странно, странно вы судите.
   Шмитъ. Никакой тутъ нѣтъ странности; я называю только вещи настоящими ихъ именами.
   Садовкинъ. Ну, а при названьи вами, какъ вы говорите, вещей настоящими ихъ именами и тѣмъ болѣе при выполненіи ихъ на практикѣ, у васъ, тутъ (показывая на сердце), не щемитъ?
   Шмитъ. Какъ же-съ, пріятно щемитъ. Мнѣ дѣлается тогда очень весело, что я такъ хороню изучилъ жизнь, что могу жить безъ ошибокъ, могу ловить дураковъ на уду и наслаждаться на счетъ ихъ жизненными благами.
   Садовкинъ. Вы философъ, Иванъ Абрамычъ; я этого не подозрѣвалъ въ васъ.
   Шмитъ. Иронія тутъ, Алексѣй Алексѣичъ, лишняя, я говорю дѣло основательное и подтверждаю это дѣло фактами (вынимаетъ деньги). Вотъ девятьсотъ рублей: пишите контрактъ и получайте. А съ Кренева вы этого во вѣки вѣковъ не получите. Кажется, коротко и ясно.
   Садовкинъ. Да, дѣйствительно, коротко и ясно. Только я-то не могу переварить этого, извините, непрактиченъ, еще молодъ.
   Шмитъ. Говорите вы пожалуйста прямо. Бросьте вашу иронію. Ну къ чему она? Вѣдь я очень хорошо знаю, что вы непрочь положить въ карманъ двѣсти рублей, да дѣло-то вы сдѣлали слишкомъ гласно и потому отступленіе кажется неловкимъ. Я вѣдь это очень хорошо понимаю, и прошу -- къ чему же тутъ вдаваться въ эти, извините за выраженіе, глупѣйшія прислушиванья къ какому-то небывалому внутреннему голосу и морочить добрыхъ людей.
   Садовкинъ. Ну тамъ вы себѣ философствуйте, а меня избавьте отъ вашего лестнаго предложенія, да кстати и отъ темныхъ намековъ.
   Шмитъ. Такъ вы не желаете?
   Садовкинъ. Нѣтъ-съ, не желаю.
   Шмитъ. Ну. смотрите, чтобы послѣ не жалѣть. Прощайте.
   Садовкинъ. Прощайте.
   Шмитъ (идетъ къ дверямъ, ворочается и смотритъ на Садовкина съ улыбкой). Ну, послушайте, я даю вамъ тысячу рублей. Подумайте; я пойду тихонько и буду оглядываться. Если надумаетесь, такъ кликните меня въ окно, а то пришлите за мною на квартиру. (Уходитъ).
   Садовкинъ (одинъ). Триста рублей и сейчасъ деньги! (Ходитъ). Развѣ кликнуть?.. Нѣтъ... чортъ съ нимъ, неловко... Грѣшный человѣкъ, и я подумывалъ таки... Да, дѣйствительно, какъ говоритъ Шмитъ, дѣло-то слишкомъ огласилось; пожалуй и у мужиковъ-то потеряешь довѣріе, а ихъ дѣло для меня важнѣе... (Подумавъ). Да, это вѣрно.
   

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Трактиръ. Направо отъ зрителей буфетъ. На прилавкѣ боченокъ вина. За буфетомъ чайная и другая посуда. Противъ буфета въ глубинѣ сцены печь съ плитою и кубомъ. На авансценѣ разставлены столы, съ стоящими около нихъ скамейками и дрянными стульями. Обои отъ сырости отвалились и висятъ съ потолка и но стѣнамъ клочьями. Въ задней стѣнѣ дверь на дворъ. Противъ буфета, налѣво отъ зрителей, дверь въ боковую комнату.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

АЛЕКСѢЙ и ФЕДОРЪ. (Послѣдній лѣтъ пятнадцати, одѣтъ въ заплатанной холстинной рубашкѣ, въ худыхъ, едва закрывающихъ колѣни, панталонахъ, обутъ въ сапожныхъ опоркахъ; лицо грязное, волосы всклокочены).

   Федоръ (сидитъ на скамейкѣ съ гармоникой, наигрываетъ и поетъ).
             А кто любитъ чужихъ женъ,
             Тово душа въ адѣ.
             А кто любитъ молодицъ,
             Тому нѣтъ спасенья.
             А кто любить красныхъ дѣвицъ.
             Грѣхамъ отпущенье.
   Алексѣй (за буфетомъ, бокомъ къ зрителямъ, смотрится въ зеркало и расчесываетъ волосы). Федька!
   Федоръ. Што?
   Алексѣй. Полно тебѣ скулить-то, завари чаю. (Сбираетъ чай).
   Федоръ (идя къ буфету, играетъ и поетъ). Подушечка, подушечка, ты же пуховая!
   Алексѣй. Я-те задамъ подушечку! (Выходитъ изъ-за буфета и обдергиваетъ рубаху). Ты бы вотъ трактиръ-то вымелъ, чѣмъ подушечки-то распѣвать.
   Федоръ. Какъ еще мести-то? Выметено! Чаво еще чище. (Завариваетъ чай и несетъ къ столу).
   Алексѣй. Чистота, нечего сказать. Эхъ ты, побирашка! (Садится за столъ).
   Федоръ. Алексѣй Васильичъ!
   Алексѣй. Ну!
   Федоръ. Я словечко знаю.
   Алексѣй. Какое словечко?
   Федоръ. Машуха-та разъ десять сегодня шмыгала, все мимо трактира-то.
   Алексѣй. Ну такъ чтожъ такое?
   Федоръ. Это она на счетъ тебя...
   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Тѣ же и ПЕТРЪ (при входѣ снимаетъ пальто и вѣшаетъ, и, посматривая вокругъ себя, идетъ къ авансценѣ).

   Петръ. Эка у тебя, паря Федька, чистота-то! А, гляди-ко ты, тутъ и дрова, и горшки, и дрянь всякая. Это что же такое? (Садится и беретъ стаканъ чаю).
   Федоръ. Выметалъ вѣдь!
   Петръ. Оно и видно, что выметалъ!.. Клочку тебѣ задать!
   Федоръ. Тутъ и горшокъ-то одинъ, Павлухи ратника, съ киселемъ.
   Петръ. Мало-что одинъ, а ты бы все прибралъ.
   Федоръ. Куда мнѣ прибирать-то! За всякимъ пьяницей ни наприбираешься.
   Питръ. Му хорошо, такъ горшокъ Навлухинъ, а навозъ-то зачѣмъ?
   Федоръ. Да што присталъ, сказано, мелъ вѣдь!
   Петръ (схвативъ его за волосы). А ты не грубіянь, учнивъ будь малый.
   Федоръ (вырываясь). Что дерешься-то! Ну...
   Петръ (пьетъ чай). А учтивъ будь, вотъ што, да порядокъ наблюдай. Ты погляди-ко, на что ты похожъ.
   Федоръ. А тебѣ что за дѣло? На то буфетчикъ есть, а ты не дерись.
   Петръ. Да ты, братецъ мой, страмишь хозяина-то! Гляди-ко, ты весь въ навозѣ, волосы -- ровно стогъ какой, а руки-то, руки-то, тьфу ты, подлецъ ты этакой!
   Алексѣй. Ступай, вымойся.
   Федоръ. Да мылся вѣдь.
   Алексѣй. Ступай, говорятъ, а то и чаю не дамъ.
   Федоръ. Экъ пристали. (Уходитъ за буфетъ).
   Алексѣй. Что братецъ всталъ?
   Петръ. Давно ужь.
   Алексѣй. Аксенова не видать.
   Петръ. Эвона!.. давно въ питейномъ.
   Алексѣй. Ну такъ!.. Сюда чай скоро придетъ?
   Петръ. Надо быть скоро.
   Ѳедоръ (идетъ изъ-за буфета, чешетъ волосы и садится къ столу). Ну, теперь ужь вымылся съ мыломъ. (Обтирается полотенцемъ).
   Петръ. Ишь ты нагладилъ проборъ-отъ, а полъ такъ-таки и не вымелъ.
   Федоръ. Пожалуйте чайку-ту, Алексѣй Васильичъ.
   Петръ. Нѣтъ, ты мнѣ скажи, долго ли мнѣ за тебя полы-то мести, а? да прибирать-то за тобой?.. чайку?.. Еще стоишь-ли чайку-то! (Покрываетъ стаканъ, обращаясь къ Алексѣю). Покорнѣйше благодарю. (Беретъ метлу и мететъ). Экой паршивый чортъ!.. Обирунъ!..
   Алексѣй (Федору). Пей, да перемой чашки-то!
   Федоръ (наливая чай). Ладно.
   Петръ (мететъ). Эка чистота, а! Ну, шабашъ, хлѣба-то ты не стоишь, мурло чертово!
   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТЬЕ.

Тѣ же и АКСЕНОВЪ, мужикъ лѣтъ пятидесяти. Одѣтъ чисто, идетъ, шатаясь. За нимъ слѣдуетъ Павелъ ратникъ, оборванный нищій, пьяница, съ признаками водяной и одышкой. Потомъ МИХЕЙ, прогнанный за пьянство фабричный и еще три мужика.

   Аксеновъ (наваливаясь на буфетъ). Гуляю, Алеша, опять гуляю.
   Алексѣй. Кому же и гулять, какъ не вамъ. Вы гуляете, а дѣло свое справляете.
   Аксеновъ. Дѣло-то... Дѣламъ-то еще я пьяный-то лучше ворочаю, чѣмъ тверезый.
   Петръ. Это вѣрно-съ.
   Аксеновъ (показывая на голову). У-меня вѣдь много тутъ есть засыпано.
   Петръ. Ужь это какъ есть. У васъ не быть, такъ у кого же послѣ этого и быть-то.
   Аксеновъ (показывая на карманъ). И этто есть.
   Петръ. Тутъ-то у васъ бурунъ-съ.
   Аксеновъ (показывая на голову). А все вотъ чѣмъ нажилъ.
   Петръ. Это вѣрно-съ.
   Аксеновъ (показывая на Михея). А вотъ этотъ ужь не наживетъ.
   Петръ. Микешка-то! гдѣ же ему, что вы. сударь! Пьяница, што ужь тутъ.
   Аксеновъ. Да вѣдь и я пьяница, а дѣло дѣлаю.
   Петръ. Какъ же, сударь, можно примѣнить-съ, вы татарина что ни на есть первѣющій человѣкъ, а онъ что же. мразь.
   Аксеновъ. Ито, братецъ, не въ томъ, я вотъ татаръ мозгамъ могу ворочать, а онъ эфтава дѣла не можетъ.
   Петръ. Эфто вѣрно-съ.
   Аксеновъ. Ну вотъ и сидитъ голодный, а я водочку попиваю. Дай-ко водки! (Идетъ къ буфету. Михей и ратникъ идутъ, за нимъ).
   Михей (наигрывая на балалайкѣ, поетъ).
             Ахъ ты, батюшка, вольный свѣтъ,
             Надоѣлъ-то намъ черствый хлѣбъ!
             Я поѣлъ бы хлѣбца мякинькова,
             Похлебалъ бы щецъ горячинькихъ!
   Аксеновъ (садясь къ столу, Михѣю). Видно, у тебя губа-то не дура?
   Михей. Это вѣдь пѣсня-то такъ поется, а мнѣ все равно, только бы винцо-то было.
   Аксеновъ. А винцо любишь? (Петръ ставитъ передъ нимъ водку).
   Михей. Винцо люблю. Поднеси, Иванъ Аксенычъ, будь милостивъ, въ ножки поклонюсь!
   Аксеновъ. За што тебѣ поднести-то! (Наливаетъ и пьетъ),
   Михей. А такъ, изъ милости!
   Аксеновъ. Изъ милости! Ишь-ти... Ну на, пей, да проваливай.
   Михей (пьетъ). Покорнѣйше благодаримъ! (Отходитъ и поетъ).
             Ахъ, разъ, по два разъ,
             Кто подсватывать гораздъ,
             Тому рюмочка винца,
             Два стаканчика пивца,
             На закуску пирожка,
             Для забавы дѣвушка.
             Кто лежитъ на боку,
             Тому рогъ табаку,
             Знай понюхивай!
   Аксоновъ. Ратникъ!
   Ратникъ (подходя). Готовъ.
   Аксеновъ. Ты ратникъ?
   Ратникъ. Ратникъ.
   Аксеновъ. А могу я тебя по рылу съѣздить?
   Ратникъ. Больно будетъ. Кровь пойдетъ.
   Аксеновъ. А мнѣ небольно васъ даромъ-то поить, а?.. обвязался я.
   Ратникъ (подставляетъ ему щеку). Бей, коли не жалко.
   Аксеновъ (мотаетъ головой). Дуракъ... Необразованность... ноньче драться запрещено, а ты и зфтова въ умѣ своемъ содержать не можешь.
   Ратникъ. Не могу.
   Аксеновъ. А отчего не можешь? Оттого, что дуракъ, отъ того и не можешь. (Наливаетъ). На, лопай, свинья необразованная.
   Ратникъ (выпивъ). Спасибо, Иванъ Аксенычъ, дай-те Богъ здоровья!
   Аксеновъ. Ну, проваливай! (Ратникъ отходитъ въ глубину сцены).
   Михей (наигрывая).
             Ахъ, подъ боркомъ, боркомъ, боркомъ, боркомъ, боркомъ
             Тамъ гуляетъ булыниха съ булынемъ.
   Аксеновъ (стучитъ по столу кулакомъ). Молчать!.. Невѣжа... Федька!
   Федоръ (подбѣгая). Чаво-съ?
   Аксеновъ. Что ты за, мальчишка? ты кто такой?.. Тебѣ что надо?...
   Федоръ. А Федька...
   Аксеновъ. А, ты Федька. (Топаетъ ногами). Вонъ ступай, чтобы духъ не пахъ... мерзавецъ!.. (Федоръ отходитъ. Аксеновъ глядитъ ему во слѣдъ и смѣется). Хо, хо, хо, Федька!
   Федоръ (оборачивается). Чаво -съ?
   Аксеновъ. Испугался?
   Федоръ. Испугался.
   Аксеновъ. Ха, ха ха. Ну на тебѣ пятакъ серебра (вынимаетъ пять копѣекъ). Да скажи буфетчику, чтобы этимъ пьяницамъ-то по рюмкѣ далъ. (Пьетъ).
   Федоръ. Спасибо. Хорошо, скажу. (Идетъ къ буфету).
   Аксеновъ. Ну, други, утѣшай! Ратникъ! Пѣсню! Чтобы видѣли, а ты. Пструха, тутъ за стуломъ стой, чтобы могъ я всегда Приказывать тебѣ.
   Петръ. Слушаю-съ. (Становится за стуломъ).
   Ратникъ. Живо! Микешка, становись насупротивъ! (Прокашливается и запѣваетъ, выдѣлывая растопыренными пальцами жесты).
             Настя,
             Лестя,
             Настюха, лестюха моя,
             Растрога -- ты растрогала меня.
             Раззадори -- раззадорила меня,
             Разсалоди-разсалодила меня!
             Охъ, прикажи-ка, душа Настенька,
             Бѣлокурому на дворъ пройти. (Топаетъ ногою и вскакиваетъ отъ боли).
   Михей (поетъ разводя руками съ балалайкой).
             Прайди, прайди,
             Прайди, прайди,
             Прайди, прайди бѣлокурый молодой,
             Только худа ты не дѣлай надо мной,
   Аксеновъ. Шабашъ! (Пѣсенники отходятъ. Аксеновъ, обращаясь къ Петру). Скажи ты мнѣ, Пструха, по чистой совѣсти, кто теперь у насъ въ селѣ капиталомъ супротивъ меня стоять можетъ?
   Петръ. Какъ же можно сказать это, Иванъ Аксенычъ, кто-же таперь супротивъ васъ, не только въ селѣ, не найти и въ городѣ.
   Аксеновъ. Ну, ты это и помни, кто у тебя гуляетъ сегодня, и хозяину своему такъ скажи: Аксеновъ, молъ, гуляетъ.
   Петръ. Хорошо, скажу-съ.
   Аксеновъ (указывая но толпу). По стакану! (Толпа съ пѣсенниками подходитъ къ буфету и пьетъ). Ратникъ, пляши!
   Ратникъ. Нельзя, удушье одолѣло, я лучше камедь.
   Аксеновъ. Каку камедь?
   Ратникъ. Какъ мужикъ избоину мѣняетъ.
   Аксеновъ. Ну камедь валяй! живо!....
   Ратникъ (представляя, что держитъ въ рукахъ возжи, идетъ, переваливаясь на авансцену).
   Избоина сладка, макова, на грошъ два коша диру!.. (Дѣлаетъ видъ, что останавливаетъ лошадь. Всѣ смѣются). На чугунъ, на желѣзо, на стекло, диру!... (Снопа, останавливается. Толпа хохочетъ). На кости, на бутылки, на тряпье, диру!.. (Снова останавливается и всѣ хохочутъ). На желѣ... диру! Еретица, диру.... (Дѣлаетъ усиліе остановить лошадь, та не слушается и тащитъ его. (Общій смѣхъ).
   Аксеновъ. Молодецъ! ай да ратникъ, молодецъ! (Къ Петру). Гривенникъ въ зубы. (Ратникъ съ Петромъ идутъ къ буфету).
   Михей. А намъ-то, Иванъ Аксеыычъ.
   Аксеновъ. Молчать!
   Мужики. Будь отецъ родной.
   Аксеновъ. Вонъ, всѣ вонъ! (Встаетъ, къ Петру). Гони ихъ вонъ! (Петръ гонитъ, мужики жмутся въ уголъ; Аксеновъ подходитъ, толкаетъ ихъ. они кланяются; слышно "поднеси но стаканчику"). А, такъ вы не слушать! вы не слушать!.. Ладно. (Под ходитъ къ буфету). Алеша, четвертную!
   Алексѣй (наливаетъ изъ боченка четвертную бутыль и подаетъ ее Аксенову). Извольте!
   Аксеновъ (выходитъ съ бутылью на средину сцены и разбиваетъ ее о пилъ). Видѣли! только вамъ и будетъ. (Къ Алексѣю.) Запиши. (Уходитъ. Мужики за нимъ).
   Михей (идетъ къ двери и поетъ). Ахъ и баушка разбой, разбой, государыня, денной, денной. (Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

РАТНИКЪ, ПЕТРЪ, ФЕДОРЪ И АЛЕКСѢЙ.

   Ратникъ (у буфета). Дураки, карахтеру не могутъ потрафить; сказано вонъ, ну и ступай вонъ, самъ бы воротилъ.
   Петръ (стоитъ надъ разбитой бутылью). Ужъ. паря, и чадышко только ай!....
   Ратникъ (къ Петру). Богатый мужикъ, чортъ! (Къ Алексѣю, бросая на буфетъ пятачекъ). Дай-ка, Алексѣй Васильевичъ, стаканчикъ!
   Петръ. Это ты, ратникъ, вѣрно говоришь, что чортъ. Несообразишь никакъ, ишь ты, вѣдь крамболъ какой состроилъ. (Подгребаетъ ногами разбитое стекло). Федька!...
   Федоръ (у плиты). Ась!...
   Петръ. А ты вымети! мурло!.. да стклянки-то подбери. (Идетъ къ буфету и перетираетъ посуду).
   Алексѣй (наливая стаканъ). Смотри, пьянъ будешь. (Беретъ зеркало, причесывается).
   Петръ. Ему ладно! Ратникъ, ладно тебѣ.
   Ратникъ (пьетъ и кряхтитъ). Мнѣ ладно. (Идетъ къ столу, выворачиваетъ карманъ и вытряхаетъ изъ него на руку хлѣбныя крошки, табакъ и проч). Не разберешь, и табакъ, и хлѣбъ тугъ. (Беретъ въ ротъ, жуетъ, глотаетъ и кашляетъ). Эка горечь, махорки, видно, въ крошки-то попало. (Ищетъ подъ столомъ и вокругъ бумаги, но не находя, отрываетъ отъ стѣны клочекъ обоевъ).
   Федоръ (подбирая стекла). Ты опять шпалеръ драть.
   Ратникъ. Я маленько. (Насыпаетъ въ оторванную бумагу табакъ).
   Федоръ. Маленько, весь шпалеръ прирвалъ, чай ругаются.
   Ратникъ. Не свернуть съ крошкамъ-то, такъ и торчатъ. (Склеиваетъ слюною папиросу и идетъ къ плитѣ, вынимаетъ головни" и старается закурить, качаясь всѣмъ тѣломъ). Не горитъ табакъ-отъ, крошекъ попало. (Снова силится закурить и кашляетъ). Головня-то дьяволъ дымитъ. (Кашляетъ.) Ни за што не закуришь. (Кашляетъ.) Надо выбирать табаку-то, весь вышелъ. (Бросаетъ папиросу, растираетъ ее лаптемъ и кашляетъ).
   Петръ. Что, ратникъ, али табаку нѣтъ?
   Ратникъ. Нѣту. Выбирать надо.
   Петръ. Надо, надо.
   Ратникъ. Гдѣ у меня тутъ кисель вчерашній остался. (Беретъ съ полу горшокъ, идетъ на авансцену и садится къ столу). Киселя-то вчера осталось много. (Достаетъ изъ горшка ложку, шаритъ ею въ горшкѣ и вытаскиваетъ уголь). Что это? (Опрокидываетъ ложку съ углемъ на столъ.) Угольевъ нападало. (Снова ищетъ и вытаскиваетъ пустую ложку). Гдѣ-же, киселя-то, кажись, вчера много осталось.
   Федоръ (подходя съ метлой). Ну-ко ты! Разселся въ переду-то!.. пошолъ!.
   Ратникъ (ищетъ и снова вынимаетъ пустую ложку). Кудыже кисель-то дѣвался!
   Федоръ. Пошелъ, говорятъ! Что взаправду, только навозничать, чай меня ругаютъ. (Мететъ).
   Ратникъ. Что за диковина, гдѣ-же кисель-то? (Ищетъ ложкою).
   Федоръ. Что тутъ еще за кисель, ступай, говорятъ.
   Ратникъ. Ты не видалъ киселя-то? (облизываетъ ложку).
   Федоръ. Ну тебя къ лѣшему! и съ киселемъ-то, меня оттаскали сегодня изъ-за твоего киселя-то.
   Ратникъ. Кто оттаскалъ? (Вынимаетъ и облизываетъ ложку).
   Федоръ (передразнивая). Кто оттаскалъ!? убирайся, говорятъ.
   Ратникъ. Да гдѣ-же кисель-то? (Лижетъ ложку).
   Федоръ (передразнивая). Гдѣ-же кисель-то?.. гнусавый чортъ, собака съѣла твой-то кисель... Ступай-же!.. (Толкаетъ его).
   Ратникъ (падая). А ты тихонько! (Поднимается, беретъ горшокъ и идетъ къ буфету). Алексѣй Васильичъ, а! Алексѣй Васильичъ!
   Алексѣй. Что тебѣ?
   Ратникъ. Подай Христа ради копѣечку.
   Алексѣй. На что тебѣ?
   Ратникъ. На муку на гороховую. Алексѣй. Есть вѣдь пятачекъ?
   Ратникъ. Да это на похмѣлье.
   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТОЕ.

ТѢ ЖЕ, ЦЫПЛЕНКОВЪ И РАЗШИБИШАПКИНЪ.

   Цыпленковъ. Леня, здравствуй. (Подаетъ ему руку.)
   Алексѣй (выходя). Здрасте. (Кланяется и беретъ руку).
   Разшибишапкинъ. Здорово живете? (Къ ратнику). Ивлушка ужъ пьянъ, лафа тебѣ паря тутъ. Алеша, здорово!
   Ратникъ (трется около Цыпленкова). Михайло Михайлычъ!...
   Цыпленковъ. Здраствуй, здраствуй. (Къ Алексѣю). Дома Айдрей Васильичъ?
   Алексѣй. Дома-съ.
   Цыпленковъ. Пошли-ко ты за нимъ, а намъ чайку собери. (Идетъ на авансцену, за нимъ слѣдуетъ ратникъ и Разшибишапкинъ, послѣдній прячетъ въ карманъ фуражку).
   Ратникъ. Михайло Михайлычъ, подай копѣечку на кисель.
   Цыпленковъ (садясь). На какой кисель?
   Ратникъ. На гороховой!.. Собаки съѣли.
   Цыпленковъ. Чего собаки съѣли?
   Ратникъ. Кисель-отъ, вчера осталось, сегодня нѣтъ! собаки съѣли.
   Цыпленковъ. Эко бѣдно горе!.. ну, на копѣечку. (Даетъ ему копѣйку).
   Ратникъ. (Къ Разшибишапкину.) Иванъ Евграфычъ, подай копѣечку.
   Разшибишапкинъ. На что тебѣ?
   Ратникъ. Махорка вся.
   Разшибишапкинъ. Гдѣ ты, чортъ, на хлестался-то?
   Ратникъ (смѣется, качаясь всѣмъ тѣломъ). Богъ далъ. (Хихикаетъ пьянымъ смѣхомъ).
   Петръ. Аксеновъ напоилъ. (Подаетъ чай).
   Ратникъ. Подай копѣечку-то, Иванъ Евграфовичъ!..
   Цыпленковъ (Разшибишапкину). Отвяжись отъ него!
   Разшибишапкинъ. Тебѣ копѣечку-то на табакъ?
   Ратникъ. Лопни утроба на табакъ.
   Разшибишапкинъ. На, да проваливай.
   Ратникъ. А рюмочку-ту Христа ради.
   Петръ. Ступай, ратникъ, ступай, нехорошо. Повертываетъ его). Покупай муки-то на кисель. (Провожаетъ его къ двери, ратникъ идетъ, кашляя).
   

ЯВЛЕНІЕ ШЕСТОЕ.

ТѢ ЖЕ, КРОМѢ РАТНИКА.

   Разшибишапкинъ. Подай-ко, Петруха, графинчикъ.
   Петръ. Сейчасъ. (Идетъ къ буфету).
   Цыпленковъ. Погодилъ бы маленько, задуришь вѣдь. Вѣдь поѣхалъ, выпилъ, да въ Старомъ селѣ, заѣзжалъ, выпилъ, ну и погоди.
   Разшибишапкинъ. А мнѣ что годить, нечего. Ты нотъ погоди. А я все равно, что пьяный, что трезвый, подписать могу, а ужь, братъ, дѣло дѣлать взялся ты, (Петръ приноситъ водку, Разшибишапкинъ наливаетъ и выпиваетъ) такъ ты и дѣлай.
   Цыиленковъ (смѣется). Ну, а какъ я надѣлаю, что тебѣ и не разчерпать, да заставлю подписать тебя.
   Разшибишапкинъ. И подпишу, мнѣ что задѣло, я такъ и скажу, коли что коснется, пьяной молъ подписывалъ, ваше благородіе. Цыпленковъ уговорилъ, онъ всему дѣлу голова. (Смѣется).
   Цыпленковъ. Ну братъ, дурью-то не отлезешь.
   Разшибишапкинъ. Велика важность... да мнѣ только напиться побольше, такъ я самово губернатора переговорю.
   Цыпленковъ. Ну, ну ладно, ужь будетъ.
   Разшибишапкинъ. А кто будетъ, тотъ и будетъ, а, мы 3Дѣсь сидимъ, да водочку попиваемъ. (Наливаетъ и, пьетъ).
   

ЯВЛЕНІЕ СЕДЬМОЕ.

ТѢЖЕ И КРЕНЕВЪ.

   Цыпленковъ. Вотъ и Андрей Васильичъ!
   Разшибишапкинъ. А, ваше благородіе, ваше благородіе, милости просимъ за нашу хлѣбъ-соль у васъ въ гостяхъ.
   Креневъ. А ты погоди корить-то, еще не заплатилъ вѣдь за хлѣбъ-то да за соль, здравствуй. Михайло Михайлычъ. (Подастъ Цыпленкову руку).
   Разшибишапкинъ. Ваше благородіе, здравствуй, али осердился ты. братъ, не сердись, давай руку-то.
   Креневъ (подастъ ему руку). Здравствуй, Иванъ Евграфовичъ (показывая на графинъ). Ты что ужь тово?
   Разшибишапкинъ. А ты думалъ какъ. (Наливаетъ и пьетъ). Не хочешь ли рюмочку?
   Цыпленковъ. Ну ладно! будетъ! дѣло вѣдь пріѣхали дѣлать.
   Разшибишапкинъ. Дѣлайте, дѣлайте, чортъ съ вами. (Пьетъ чай).
   Цыпленковъ (къ Креневу). Чаю хочешь? (Стучитъ). Дай приборъ. (Петръ подаетъ стаканъ). Ну такъ какъ же ярмарку отдаешь?
   Креневъ. Затѣмъ и звалъ.
   Цыпленковъ. Ну какъ же отдаешь, говори послѣднюю дѣну.
   Креневъ. Семьсотъ, братъ, Михайло Михайловичъ, меньше нельзя, к то потому ужь, что самому нужда до зарѣзу, четыреста рублей, сейчасъ чтобы деньги.
   Цыпленковъ. Ну семьсотъ дорого, надо уступить.
   Разшибишапкинъ. А ты возьми, ваше благородіе, триста рубликовъ.
   Цыпленковъ. Что у васъ съ Шмитомъ-то?
   Креневъ. Съ Шмитомъ у насъ дѣло кончено, отступку я ему выдалъ, контрактъ съ управляющимъ заключилъ, теперь полный хозяинъ.
   Цыпленковъ. Ну это хоть ладно.
   Разшибишапкинъ. А ты, ваше благородіе, возьми но душѣ триста рубликовъ, да и магарычъ запьемъ, вотъ изъ самаго итого графина. (Наливаетъ и пьетъ).
   Цыпленковъ. Погоди ты, сдѣлай милости, болтать-то.
   Разшибишапкинъ. Ну дѣлать дѣло такъ дѣлай, а нѣтъ такъ не надо, одинъ сдѣлаю. (Къ Креневу). Ботъ Андрей Васильичъ, когда тебѣ нужны деньги, я тебѣ дамъ пятьсотъ рублей, триста теперь, а двѣсти, отторговавъ половину ярмарки.
   Креневъ. Нѣтъ, братъ, за пятьсотъ не отдамъ, нечего и говорить.
   Разшибишапкинъ. Вы что же сволочи несчастныя, знать что ли вы меня не хотите, а? Не человѣкъ я что ли. но вашему? Али у меня денегъ нѣтъ? А?.. Эй!.. люди!.. (Стучитъ).
   Петръ (подбѣгая). Что угодно-съ?
   Разшибишапкинъ (бросаетъ на столъ два пятака). Бутылку шампанскаго!
   Петръ. Маловато, сударь, у насъ пиво по пятнадцати копѣекъ за бутылку продается, а тутъ што же только гривенникъ.
   Разшибишапкинъ. Ну и давай на гривенникъ шампанскаго, не смѣй гостю грубить! подавай!
   Петръ (взявъ деньги). Пива прикажешь?
   Разшибишапкинъ. Эхъ вы, торгаши, и шампанскаго-то нѣтъ у васъ, какіе вы трактирщики! ну пива давай! чортъ съ тобой!
   Петръ. Пятачекъ за вами будетъ.
   Креневъ. Отдай деньги-то назадъ, да принеси ему бутылку пива.
   Петръ. Хорошо-съ. (Уходитъ и возвращается съ бутылкою пива).
   Разшибишапкинъ. Это-то нашему козырю въ масть; однако некупленое (прячетъ деньги и наливаетъ пиво). Ну такъ что же пятьсотъ такъ пятьсотъ, ниши условіе, я подпишусь -- за одно ужъ пропадать-то!
   Цыпленковъ. То-то вотъ видишь -- не берутъ пятьсотъ-то.
   Разшибишапкинъ. А не берутъ и не надо, поѣдемъ домой. За угощенье!
   Цыпленковъ. Возьми, братъ, пятьсотъ рублей! будетъ!
   Креневъ. Что тебѣ прижать меня хочется, видишь деньги нужны, не миновать васъ, такъ и прижимать началъ, кажется, ты на эти штуки прежде не поднимался.
   Разшибишапкинъ. Гдѣ у меня картузъ-то? (стучитъ, подбѣгаетъ Петръ). Гдѣ картузъ?
   Петръ. Сейчасъ поищемъ-съ (идетъ къ буфету смотря по сторонамъ).
   Креневъ (къ Цыплепкову). Ты продашь на ярмаркѣ пятьсотъ ведръ, гарки возьмешь отъ ведра по три рубля барыша, это полторы тысячи, а мнѣ пятьсотъ даешь?
   Цыпленковъ. А расходы-то?
   Креневъ. Кому ты сказываешь про свои расходы-то, малый что ли я ребенокъ?
   Цыпленковъ. Да ладно, ладно, возьми ужь шестьсотъ рублей.
   Разшибишапкинъ. Шестьсотъ рублей, не подпишусь ни за что!
   Креневъ. Четыреста теперь, такъ дѣлать ужь нечего!
   Цыпленковъ. Ну, ладно, ладно, что ужь съ тобой дѣлать. (Протягиваетъ ему руку). Пиши условіе!
   Креневъ. Петръ!.. дай бумаги и чернила. (Петръ приноситъ. Креневъ пишетъ).
   Разшибишапкинъ. Ну, теперь выпьемъ что ли!
   Цыпленковъ. Подожди немного.
   Разшибишапкинъ. Подлецы вы, вотъ что. (Наливаетъ).
   Цыпленковъ. Что ты лаешься-то, собака?
   Разшибишапкинъ. Больше ничего, что подлецы. Шьетъ).
   Цыпленковъ (плюетъ). Тфу, ты дуракъ!
   Разшибишапкинъ, Не хочу съ вами компанію водить. (Садится къ другому столу и стучимъ). Эй!..
   Петръ (подбѣгаетъ). Что прикажете?
   Разшибишапкинъ. Водки!..
   Петръ. Графинчикъ или рюмочку?
   Разшибишапкинъ. Полштофа!.. да на закуску колбасы, слышишь?
   Петръ. Слушаюсь. (Несетъ водку и закуску).
   Разшибишапкинъ. Одинъ загуляю на всѣ мѣдные. (Ста питъ около себя водку и закуску и облокачивается на столь).
   Креневъ (кончивъ писать). Ну вотъ слушай. (Читаетъ: 1864 года іюня 2 дня, мы, нижеподписавшіеся, крестьянинъ села Бѣлоомута Михайло Цыпленковъ, и временный овощинскій купецъ Пеанъ Разшибишапкинъ взяли отъ овощинскаго купца Андрея Васильева Кренева въ, арендное пользованіе во время ярмарки, имѣющей быть въ селѣ Паршин 23; съ 20 по 31 августа сего 1864 года, всѣ временныя ярмарочныя выставки, въ которыхъ мы должны производить продажу питей на законномъ основаніи по цѣнѣ, за ведро шесть рублей, и за арендованіе означенныхъ выставокъ должны заплатитъ Креневу шестьсотъ рублей, четыреста при заключеніи сего условія, а двѣсти 25 августа сего года; купецъ же Креневъ обязанъ съ своей стороны выставокъ, кромѣ насъ, не кому не отдавать и продавать питія въ принадлежащихъ ему трактирномъ и питейномъ заведеніяхъ по тѣмъ же цѣнамъ, по какимъ и мы будемъ продавать, въ чемъ и подписуемся).
   Цыпленковъ. Ну ладно, давай перо. (Просматриваетъ и подписывается... Къ Разшибишапкину). Подписывай!
   Разшибишапкинъ (смѣется). Подашь и сюда, долженъ почесть купца, ты кто? мужикъ, а я по крайности купецъ!
   Цыпленковъ. Ну, ну, не дури!.. купецъ!..
   Разшибишапкинъ (идетъ къ столу). Хмъ... А вѣдь еще прочитаю!.. ты что думаешь? надуть меня!.. Нѣтъ, братъ, шалишь! (Беретъ условіе и читаетъ). 1864 года іюня 2 дня, мы а а а а... ниже а а а... чертъ знаетъ, ничего не разберу... Плохо ты, ваше благородіе, пишешь, ты бы но моему писалъ, вотъ какъ я... Гляди, какъ я пишу. (Беретъ перо). Цыпленковъ, что мнѣ писать-то?
   Цыпленковъ. Пиши: къ сему условію овощинскій временной купецъ Иванъ Евграфовъ Разшибишапкинъ руку приложилъ.
   Разшибишапкинъ. Экова чорта насказалъ, еще временный, да еще руку приложилъ, а но нашему просто Иванъ Разшибишапкинъ, вотъ-те и шабашъ.
   Цыпленковъ. Ну, ну, пиши, какъ знаешь, только поскорѣй.
   Разшибишапкинъ (пишетъ складывая). Иже... вѣди... азва... нашъ... ернъ... Иванъ, а вотъ ужь фамилію трудно, надо бы вылить. (Пишетъ и отдастъ Цыпленкову). На бери.
   Цыпленковъ (читаетъ). Иванъ разшибъ чашки! Что ты это написалъ? (Хохочетъ съ Креневымъ).
   Разшибишапкинъ. Гдѣ тутъ разшибъ чашки? Кажи.
   Цыпленковъ (читаетъ). Вотъ гляди.
   Разшибишапкинъ (читаетъ). Иванъ разшибъ чашки, лѣшая сила! Беретъ перо хочетъ поправить и капаетъ. (А ну васъ къ чорту! остатки измаралъ! (Вскакиваетъ и бросаетъ перо). Разшибъ чашки такъ и разшибъ -- велика важность, я и чашки всѣ перебью, такъ ништо возьмешь. (Общій хохотъ).
   Разшибишапкинъ. Ну, ладно нечего смѣяться-то, ставьте питки-то.
   Цыпленковъ. А вотъ погоди, дай деньги-то отдать. (Считаетъ деньги). Получи, Андрей Васильичъ, четыреста рублей, я распишись.
   Креневъ (пересчитавъ). Вѣрно! (Кладетъ деньги въ карманъ и расписывается). Ну вотъ теперь и дѣло совсѣмъ... Иванъ разшибъ чашки. (Смѣется).
   Разшибишапкинъ. Да тамъ какъ ни на есть, а покупай шампанскаго!
   Цыпленковъ. Петруха!..
   Петръ (подходитъ). Чаво-съ?
   Цыпленковъ. Дай ему шампанскаго, что ворота запираютъ...
   Петръ. Это. значитъ, запору отъ воротъ. (Входитъ ратникъ, Петръ оборачивается). Это мы вотъ ратника этимъ угощаетъ когда больно надоѣстъ.
   

ЯВЛЕНІЕ ОСЬМОЕ.

ТѢ ЖЕ и ратникъ (несетъ въ полѣ кафтана муку).

   Разшибишапкинъ. А! ратникъ! Ступай сюда! Это что у тебя въ полѣ-то?
   Ратникъ (идетъ, шатаясь). Мука гороховая.
   Разшибишапкинъ. Кажи-ко, кажи!
   Ратникъ (открываетъ полу. Разшибишапкинъ беретъ треть муки и натираетъ ему лицо, ратникъ силится кричатъ. Разшибишапкинъ пихаетъ ему муку въ ротъ).
   Иванъ... Шапкинъ!.. Пусти!.. (Разшибишапкинъ отпускаетъ его). Задушилъ совсѣмъ, разбойсво!.. (Кашляетъ). Это што-же?.. (Кашляетъ) разбойсво!.. совсѣмъ разбойсво!..
   Разшибишапкинъ (подноситъ ему рюмку вина). Ну на, захлебни!..
   Ратникъ (беретъ рюмку, кашляетъ, мычитъ, наконецъ пьетъ и ставитъ рюмку на столъ).
   Разшибишапкинъ. Ну, будетъ съ тебя, али еще?
   Ратникъ. Еще.
   Разшибишапкинъ. Ну, давай сюда полу-ту.
   Ратникъ (отстраняя полу). Нѣтъ, нѣтъ, мнѣ рюмочку. Еще!
   Разшибишапкинъ. Нѣтъ, рожу давай, ощекатурю, тогда и рюмочку.
   Цыпленковъ. Ну ладно, подурилъ, поѣдемъ, завтра вѣдъ базаръ.
   Разшибишапкинъ. Подлецы вы! заѣсть хотите лишки-то! ну заѣшьте, чертъ съ вами! (Къ Петру). Гдѣ мой картузъ? Подай картузъ. (Гости расходятся, покачиваясь изъ стороны въ сторону.)
   

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.

Декораціи второй картины, съ тою разницею, что дверь на улицу отворена, и за нею виднѣется лубочный балаганъ, въ которомъ устроены столы и скамьи. Стѣны балагана обиты кусками обоевъ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

МУРАТОВЪ И БУЛАТОВЪ (ПЬЮТЪ ЧАЙ).

   Булатовъ. Тебѣ, паря, ладно, денежки-то на домъ везутъ, а ты вотъ на нашемъ-то конѣ поѣзди.
   Муратовъ. Ну ладно, на дворъ везутъ, а ты-бы попробовалъ, каково орудовать-то съ эфтимъ дворомъ.
   Булатовъ. Велика мудрость орудовать, отпустить овса, да сѣна, да извощиковъ накормить.
   Муратовъ. Да не въ томъ сила, братецъ мой, не въ томъ сила, у меня баба накормитъ, а овса-то выдастъ работникъ, а вотъ на счетъ разпорядковъ-то, да опасностей надо все голову ломать. Таперича первое дѣло, Господи благослови, чтобы ни-ни... все чтобы было въ сохранности. Другое дѣло таперь, на счетъ провизіи, чтобы все въ порядкѣ было.
   Булатовъ. Ужь это какъ есть.
   Муратовъ. Опять же, выбрали меня въ липутаты, должонъ ходить съ писаремъ по лавкамъ, все доглядывать, левизировать, значитъ.
   Булатовъ. Это что-же, почету больше?
   Муратовъ. Мнѣ что почетъ, а отвѣтности-то сколько, дрожишь, братецъ мой, день и ночь, какъ бы что, да какъ бы не проштрафиться. Опять же и то, у меня какой крамболь-то вышелъ тутъ, ты не слыхалъ?
   Булатовъ. Не слыхалъ.
   Муратовъ. То-то и есть. Налить еще, что-ли? (Наливаетъ чай). Недѣли съ двѣ тому будетъ, приходятъ ко мнѣ писаришки, меня-то дома не было, вотъ этакъ же въ трактирѣ сидѣлъ съ пріятелями, а баба около печки возилась. Ботъ приходятъ, давай, говорятъ, тетка, обѣдать, та, вѣстимо дѣло, собрала, подала говядину, а говядина-то старенька на погребицѣ стоитъ, ну въ жары-то маленько того...
   Булатонъ. Поиспортилась.
   Муратовъ (выплевывая на блюдечко изо рта сахаръ). Не то-что поиспортилась, а червяковъ намѣшалось, баба-то сварила, не обмыла, да такъ и подала, а кусокъ-то какъ разъ попался кругомъ въ червякахъ.
   Булатовъ. Такъ, такъ.
   Муратовъ. Вотъ эти писаря сейчасъ припенсію, такъ итакъ, засвидѣтельствовали, да и къ становому.
   Булатовъ. Это говядину-то!
   Муратовъ. Да, дружокъ! Вотъ меня и зоветъ становой, какъ ты, братецъ, говоритъ, депутатомъ, а самъ что дѣлаешь? А, знашь, въ ноги. Этимъ, говоритъ, не проймешь; тебя за это, говоритъ, въ кандалы. Я насилу двумя красными отдулся. Молилъ, да молилъ, еще становой-то, спасибо, добрый, а то вѣдь пропади голова.
   Булатовъ. Бѣда, это какъ есть, съ меня за каркашею тоже слупили три синюхи.
   Муратовъ. Слупили-же?
   Булатовъ. Слупили.
   Муратовъ. Дѣло, паря, давно-ли было?
   Булатовъ. Еще въ прошломъ году... Вывезъ я, братецъ мой, на базаръ въ Васькино два воза витушекъ, да все съ каркашеей {Трава, употребляемая на окраску тканей и проч.}, знаешь вѣдь, съ каркашеей-то онѣ словно налитыя масломъ кажутъ.
   Муратовъ. Вѣстимо дѣло, казистѣе.
   Булатовъ. Ну и привязался этакъ же писаришка, съ чѣмъ, говоритъ, у тебя витушки-то? А я былъ выпивши, развѣ, говорю ты не видишь, съ масломъ. Разѣ, говоритъ, это масло, это трава; ну я тутъ ему опять трубно слово сказалъ, онъ на меня и поднялся, вы, говоритъ, народъ отравляете, да, и пошелъ и пошелъ, да меня дружка въ арестантскую, а возы-то прикрыли.
   Муратовъ. Да, вотъ ты и гляди! Еще что-ли? (Наливаетъ чай).
   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

ТѢ ЖЕ, и КРЕНЕВЪ СЪ ПЕРМЯКИНЫМЪ.

   Муратовъ (къ Креневу). Хлопочешь, хлопочешь все! Захлопотался совсѣмъ! (Подаетъ ему руку). Здорово, Андрей Васильичъ, Дмитрій Иванычъ, здравствуй.
   Креневъ. Здравствуй, Петръ Аверьянычъ, Степанъ Фомичъ, (Подаетъ имъ руку, а Пермякинъ здоровается молча).
   Муратовъ. Ну какъ дѣлишки-то? находятъ-ли мало-мальски на путь-ту?
   Креневъ. Плохо находятъ, не торговалъ вѣдь я самъ-то, вотъ, ужъ Димитрія Иваныча пригласилъ. (Садятся за другой столъ).
   Муратовъ. Эко дѣло! Димитрій Иванычъ трактирщикъ заправской, дѣла не убавитъ. (Къ Нермякину). Такъ что-ли, Дмитрій Иванычъ?
   Пермяки въ. Знаешь, чай нечего перетолковывать-то.
   Муратовъ. Знаю, знаю. (Къ Булатову). Еще что-ли выпьемъ али будетъ?
   Булатовъ. А пожалуй, паря, будетъ, у меня тамъ витушки разваливаютъ, сажать пора. (Встаетъ).
   Муратовъ (встаетъ). Петруха, причеркни-ко тамъ за мной, за чай. (Уходятъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТЬЕ.

Креневъ и Перемыкинъ.

   Креневъ (къ Петру). Сберите-ка намъ чаю.
   Петръ. Сейчасъ. (Уходитъ къ буфету).
   Пермякинъ. И опять теперь на счетъ чаю, Андрей Васильичъ, чай въ балаганъ надо тоже двойной, черный и красный и не то чтобы крупный, не то чтобы мелкій, а въ самую пропорцію. Неретереть, ну и сручнѣе клаоть-то.
   Креневъ. Да вѣдь ужь ты знаешь какъ. (Петръ приноситъ чай).
   Пермякинъ (разливая чай). И подавать-то, по гостю глядя, мужичку чернаго, почище кто -- красного, а то пожалуй можно и сахарцу жженаго подпускать для колера.
   Креневъ. Нѣтъ ужь сахару не надо, чайники загадишь.
   Пермякинъ. Ну какъ угодно. А на счетъ вина, таперь купить когору, да мадерцы, да колпачковъ для бутылокъ показистѣе, да самимъ и разлить. Шипучки опятъ тоже взять посходнѣе, а тотинъ пойдетъ за шампанское.
   Креневъ. Это ужь тамъ тебѣ виднѣе будетъ.
   Пермякинъ. А на счетъ молодцовъ надо погодить. Ихъ набѣжитъ съ хлуцкой ярмарки пропасть, да и приглядывать надо за ними, народъ мошенникъ, изъ подъ рукъ рвутъ!
   Креневъ. Да, это скверно.
   Пермякинъ. А насчетъ повара ежели, такъ у меня есть малый важный, завтра онъ придетъ. А покамѣстъ Ванька послужитъ, онъ вѣдь ничего, только пьяница.
   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ТѢ ЖЕ, Цыпленковъ и Разшибишапкинъ.

   Пермякинъ. Ну вотъ и наши.
   Креневъ. Ну, замолола... (Здоровается съ Цыпленковымъ).
   Разшибишапкинъ. Да, ваши! Ты кто такой? Ты, Димитрій Иванычъ, мелкій бѣсъ, а мы по крайней мѣрѣ живемъ на справедливости.
   Креневъ. Здравствуй, Иванъ Евграфычъ, полно пѣтушиться-то.
   Разшибишапкинъ. Ты погоди, ваше благородіе, вотъ я съ переметной-то сумой потолкую. Ну такъ какъ же, Димитрій Иванычъ? А? То такъ возьмете въ компанію, а почуялъ невзгоду и на понятный. А? это какъ-же?
   Пермякинъ. А такъ-же, не хочу.
   Разшибишапкинъ. Да вѣдь это мало-ли не хочу? Я бы и самъ не хотѣлъ, да вотъ хочу, а ты, братъ, подлецъ, больше ничего.
   Пермякинъ. Спасибо на добромъ словѣ.
   Разшибишапкинъ. Да вотъ тѣ и на добромъ словѣ. Ты подбиваешься къ Креневу. Его хочешь околпачить, ди. еще какъ удастся!
   Пермякинъ. Тьфу ты ругатель (Идетъ въ балаганъ).
   Разшибишапкинъ (идетъ за нимъ). А! ругатель, нѣтъ, ты переметная сума, мелкій бѣсъ... постой... постой... постой... (Оба уходятъ).
   Креневъ (наливая Цыпленкову чаю). Что это у нихъ?
   Цыпленковъ (беретъ чашку чаю). А что того стоитъ и поругать.
   Креневъ. Да за что?
   Цыпленковъ (закуривая). Да видите, дѣло-то какое. Пермикинъ былъ въ компаніи вѣдь съ нами, ну а какъ услышалъ, что разрѣшено открытіе штофныхъ лавокъ на помѣщичьихъ земляхъ безъ согласія помѣщика, да узналъ, что Шмитъ открываетъ лавку, ну и спятился!
   Креневъ. Да, это нехорошо! Какъ ты думаешь, ловко-ли будетъ, я взялъ его на ярмарку-то?
   Цыпленковъ. Да вѣдь что ловко-ли? глядѣть надо самому, да не давать больно пальцы-то въ ящикъ запускать, учитывать почаще.
   Креневъ. Да, ужъ смотрѣть придется! Горе-то меня съѣло, не могу я на дѣло-то глядѣть, надѣялся осенью поторговать, а теперь кабаковъ десять откроютъ.
   Цыпленковъ. Да, братъ, твое дѣло плохо. Что Шмитъ-то торгуетъ?
   Креневъ. Шмитъ-то! торгуетъ, да еще Федотовъ трактиръ открылъ.
   Цыпленковъ. Это какъ-же? вѣдь не сказано о трактирахъ.
   Креневъ. Управляющій дозволилъ.
   Цыпленковъ. Какъ дозволилъ? по какому праву?
   Креневъ. А вотъ тебѣ и право!.. Тогда знаешь, какъ сжали меня при заключеніи-то контракта, Шмитъ давалъ управляющему тысячу, чтобы дѣло ему отдать обратно, ну управляющій не согласился, да за это въ видѣ взятки и вычеркнулъ изъ контракта пунктъ о трактирѣ, а передъ ярмаркой, не сказавши мнѣ, и дозволилъ Федотову торговать за пятьдесятъ рублей.
   Цыпленковъ. То... подлецъ!..
   Креневъ. Да тамъ зови, какъ хочешь.
   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТОЕ.

ТЫ ЖЕ И ПИСЬМОВОДИТЕЛЬ СТАНОВАГО ПРИСТАВА.

   Письмоводитель (подбѣгаетъ къ столу). Здорово ребята, дайте-ко водочки, водки поскорѣе!..
   Креневъ. Куда торопишься?
   Письмоводитель. Вели поскорѣе водочки-то подать, некогда.
   Креневъ. Петръ, дай водки. (Къ письмоводителю). Что тебѣ некогда-то?
   Письмоводитель. Обирать иду, да и дома-то дѣла чортова пропасть!
   Креневъ. Какъ сбирать?
   Письмоводитель. Статистику. (Петръ приноситъ водки, письмоводитель пьетъ двѣ рюмки, одну за другой).
   Цыпленковъ. Какую статистику?
   IIисьмоводитель (вырываетъ отъ Цынленкова сигару). Дай-ка покурить-то поскорѣе (Куритъ).
   Цыпленковъ. Съумасшедшій!.. Да что это за статистика? Садись... посиди...
   Письмоводитель (садится). А ну ее, такъ глупость. (Пьетъ). Кто сколько привезъ товару, да сколько осталось.
   Цыпленковъ. Да какъ-же ты теперь узнаешь, кто сколько продалъ? еще и ярмарка-то не началась?
   Письмоводитель. Да такъ!.. я тебѣ говорю, форма вѣдь одна, понимаешь; на мелкихъ ярмаркахъ мы не сбираемъ, не изъ чего, а здѣсь все напросишь, съ кого полтинникъ, съ кого цѣлковый (Пьетъ). Да дайте закусочку-то, что подали, кусочикъ огурчика.
   Креневъ. Петръ, принеси закусить-то чего нибудь. (Петръ несетъ закуску).
   Цыпленковъ. Да что же ты сдѣлаешь пьяный-то?
   Письмоводитель. Экой ты, братецъ! Что сдѣлаешь? Да тутъ и дѣлать-то нечего (Развертываетъ и показываетъ бумагу). Видишь три графы: привезено, продано, осталось. Ну придемъ, ужь купцы знаютъ зачѣмъ, идутъ! Собираются къ одной лавкѣ и даютъ, кто сколько.
   Цыпленковъ. А пишешь-то самъ?
   Письмоводитель. Самъ. Кто что совретъ то и пишешь. А прошлый разъ я насади лея, да и написалъ продажу-то больше привоза. Было послѣ смѣху-то! (Пьетъ).
   Цыпленковъ. А становой-то чай вѣдь ругался?
   Письмоводитель. Ну какого чорта ругался? Вотъ еще! нарочно велитъ еще напиться, чтобы побольше насбирать, какъ онъ можетъ ругаться?
   Креневъ. Выпей-ка чайку.
   Письмоводитель. Нѣтъ, не хочу. Прощайте (Идетъ и встрѣчается съ Разшибишапкинымъ, который несетъ графинъ).
   Разшибишапкинъ (схвативъ письмоводителя за руку). Погоди, погоди, ваше благородіе, куда ты? выпьемъ давай...
   Письмоводитель (вырываясь). Пусти, чортъ тебя подери, некогда!
   Разшибишапкинъ. Жеребячья порода! Прсь... (Ставитъ на столъ водку). Задалъ Ванькѣ Егорову чосу съ гомозомъ (Наливаетъ и пьетъ).
   Цыпленковъ. Что-то Орлова долго нѣтъ.
   Креневъ. Да гдѣ онъ?
   Цыпленковъ. Поѣхалъ въ городъ (Орловъ входитъ).- Да вотъ и онъ на номинѣ-то легокъ.
   Креневъ. Ну вы толкуйте, а я пойду (Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ШЕСТОЕ.

Цыпленковъ, Разшибишапкинъ и Орловъ (съ узломъ подъ мышкой).

   Разшибишапкинъ (пьетъ чай). Вотъ и орелъ пріѣхалъ подкопенный.
   Цыпленковъ. Ну, что мѣрки справилъ?
   Орловъ. Справилъ пять комплектовъ, давайте-ко чаю мнѣ,-- въ горлѣ пересохло (Кладетъ узелъ на лавку).
   Разшибишапкинъ (вынимаетъ изъ узла мѣрку). Звона какая страшная! (Дѣлаетъ жестъ, что черпаетъ вино). Подходи, ребята!
   Цыпленковъ. Кажи-ко (разсматривая), двудонная, какъ меньше-то?
   Орловъ (пьетъ чай). На двѣ десятыхъ у ведра.
   Разшибишапкинъ. Да гороху три десятыхъ на ведро, вотъ и пойдетъ.
   Цыпленковъ. Больно много захлыстываеть.
   Разшибишапкинъ. Ничего, немного полведра у ведра самонастоящее дѣло, какъ-же въ откупа-то бывало, я торговалъ, но три десятыхъ клалъ, да отпускали разсыропленное на двѣ десятыхъ.
   Цыпленковъ. Ну, то въ откупа, откула-то прошли!
   Разшибишапкинъ. Ну ужъ, сдѣлай милость, въ чемъ другомъ, а въ этомъ-то ты у меня поучись, погоди-ко я начну жарить (Пьетъ рюмку).
   Орловъ. Погодите-ка вы, други милые, съ Шмитомъ-то какъ у васъ? надо вѣдь сдѣлаться.
   Цыпленковъ. Да, надо будетъ сходить къ нему, вотъ накачался-то на нашу шею, мошенникъ, другой годъ грабитъ, да и что хочешь!
   Разшибишапкинъ. А я и дѣлаться не стану, а пущу три копѣйки шкаликъ, подходи, молъ, ребята!
   Орловъ. А ты погоди, не яри, не далеко уѣдешь на трехъ-то копѣйкахъ, а надо обдумать, да придумать, какъ бы что, да какъ бы получше.
   Цыпленковъ. Что думать-то? въ сдѣлку съ нимъ надо идти, заплатимъ ему, да пускай закрываетъ свою лавку.
   Разшибишапкинъ. Сейчасъ, стану я платить? держи карманъ, да я семишникъ за шкаликъ пущу, ведро на. ведро буду торговать!
   Орловъ. Погоди-ко ты, несообразный человѣкъ, ну что ты путаешь-то семишникъ!.. Сапоговъ не сдержишь, какже, будешь торговать. А лучше вотъ-что ребята, что дѣлать-то, пойдемъ поклонимся мошеннику, попросимъ, что-жь вѣдь съ поклону голова-то не свалится, а можетъ возметъ подешевле?
   Цыпленковъ. Ну ужъ это ты, ступай, кланяйся, а я не пойду.
   Орловъ. Я поклонюсь, сто разъ поклонюсь.
   Разшибишапкинъ. А я, пойду, исколочу стараго чорта, какъ собаку, ну скажу, смерти али живота? небойсь получше твоихъ поклоновъ, мнѣ только напиться пьянымъ (Пьетъ).
   Орловъ. Батюшки вы мои, отцы въ т мои родные, деньгами да гордыбачествомъ всѣхъ не удивишь, Шмиту надо ввалить, становому надо ввалить, писарю, сотскимъ, старшинѣ, вѣдь, голубчики, гдѣ же денегъ-то взять-то? А поклонился, да попросилъ, да еще ноги полизалъ, да пускай еще потаскаютъ тебя, коли имъ хочется, глядишь, половиной и отъѣдешь.
   Цыпленковъ. То-то ты и оплѣшивѣлъ отъ потасовокъ-то?
   Разшибишапкинъ. А по нашему такъ вотъ! (Показываетъ кулакъ). Видалъ, молъ, баринъ, эту бездѣлицу?-- все ѣдало разшибу!..
   Цыпленковъ. Одинъ кланяется, другой ѣдало бьетъ -- чортъ васъ знаетъ! съ вами не сообразишь! Пойдемте-ко, пока Евграфовъ то не напился, а то онъ и въ самомъ дѣлѣ въ ѣдало заѣдетъ!
   Разшибишапкинъ. Кто? Я?.. у меня держись только! зубы затрещатъ -- ей Богу! У насъ но нашему, такъ во нашему, а не по нашему, такъ я взбучку! Одинъ разъ при откупѣ такъ ревизора упаточилъ, что на вѣкъ память далъ!
   Цыпленковъ. Да, ну тебя къ чорту! Погоди бахвалиться-то! Бахвалься на выставкѣ, а тутъ вѣдь не мужики!
   Орловъ. Онъ все шутитъ -- думаетъ тяпъ да ляпъ! Нѣтъ ты погоди! Ты сперва подумай, да поклонись...
   Разшибишапкинъ. А ну васъ къ лѣшему! (Пьетъ).
   Цыпленковъ. Ну ладно!-- будетъ нить-то! Пойдемте (Идутъ).

(Входятъ Креневъ и Кузинъ).

   Креневъ (уходящему Цыпленкову). Вы куда-же? Къ Шмиту?
   Цыпленковъ. Къ Шмиту.
   Креневъ. Ну дай Богъ счастливо (Кузину). Прошу покорно садиться (Кузинъ садится. Петру). Петруха, дай мадерцы! (Кузину). Такъ вамъ что угодно потолковать со мною!
   Кузинъ. Вѣдь вы знаете -- сегодня срокъ векселю.
   Креневъ. Нѣтъ, не сегодня -- въ концѣ ярмарки.
   Кузинъ. Посмотрите (вынимаетъ вексель), 23 августа.
   Креневъ (разсмотрѣвъ). И въ самомъ дѣлѣ сегодня! Какъ-же это такъ? Я обѣщалъ 29. Это писарь ошибся, а я просмотрѣлъ.
   Кузинъ. Ну ужь я тамъ не знаю, а только срокъ сегодня, такъ хозяинъ прислалъ меня просить объ уплатѣ.
   Креневъ. Да сегодня я уплатить не могу -- ярмарка еще не начиналась и выручки совсѣмъ нѣтъ (Петръ приноситъ мадеру. Креневъ наливаетъ двѣ рюмки). Пожалуйте-ко (Оба берутъ но рюмкѣ и пьютъ).
   Кузинъ. Когда же вы надѣетесь уплатить?
   Креневъ. Да ужь вы зайдите какъ нибудь къ концѣ ярмарки (Размахиваетъ руками). Я все не могу придумать, какъ тутъ поставлено 28 число? Это непремѣнно ошибка.
   Кузинъ. Вексель вѣдь все-таки нужно будетъ протестовать.
   Креневъ. Отстаньте вы, Христа-ради! далеко-ли 29 число? Что тутъ протестовать-то?-- Безъ протеста дѣло-то обойдется.
   Кузинъ. Нѣтъ, какъ же?-- Нельзя!
   Креневъ. Пустяки! какъ нельзя? Вотъ если бы я спорщикъ какой былъ, платить бы не хотѣлъ, а то вѣдь я во всякое время Григорьемъ Ермолаичемъ доволенъ.
   Кузинъ. Да вѣдь по закону-то нельзя.
   Креневъ. Да вѣдь мало-ли что по закону-то нельзя! По закону-то и вексель вашъ нельзя принять въ протестъ (Наливаетъ). Пожалуйте-ко.
   Кузинъ. Какъ-такъ.
   Креневъ. Да такъ-же, что онъ больше походитъ на фальшивый, написанъ чернилами хорошими, а моя подпись, какой-то грязью намарана, да и намарана-то ровно у пьянаго, слова кривыя, нетвердыя, растянутыя. У меня почеркъ совсѣмъ другой, да, выливши были мы тогда, признаться, ну и конешно... Да все это пустяки... пожалуйте-ко (Беретъ рюмку).
   Кузинъ. Какъ же такъ? (Вынимаетъ вексель). Да, да скверно! (Качаетъ головою). Да вѣдь протестовать маклеръ-то все-таки долженъ?
   Креневъ. Едва ли безъ меня-то протестуютъ... да пустяки все это, я вѣдь не такой человѣкъ. Ну-те-ко пожалуйте (Пьютъ). А не вѣрите вы мнѣ. такъ продайте его Шмиту -- онъ у васъ купитъ его съ удовольствіемъ.
   Кузинъ. Да ужь тамъ какъ хозяинъ хочетъ (Встаетъ). За угощеніе.
   Кpеновъ. Да выпейте на дорожку-то еще, сдѣлайте милость (Наливаетъ).
   Кузинъ. А. себѣ-то?
   Креневъ. Меня-то избавьте, дѣлишки вѣдь у меня вонъ.
   Кузинъ. Ну, за угощеніе (Пьетъ). Прощайте.
   Креневъ. Прощайте, прощайте, будьте покойны, не сумнѣвайтесь (Провожаетъ его).

(У буфета 1, 2, 3 и 4 половые выбѣгаютъ изъ боковыхъ комнатъ.)

   1- и половой. Три пары чаю поскладнѣе -- гости чистые (Бросаетъ марку).
   2- и половой. За пару пива получите (Бросаетъ марку).
   3- и половой. Графинчикъ водочки въ 20 копѣекъ, да стаканчикъ наливочки въ 10 копѣекъ (Бросаетъ марку).
   Алексѣй (кричитъ). Ну, закидали! прочь! сбить что-ли охота, народъ дьявольскій?! (Отпускаетъ по требованіямъ половыхъ).
   Плотникъ (выходя изъ балагана). Алексѣй Васильичъ, лубьевъ но хватаетъ на крышу, да гвозди всѣ.
   Алексѣй. Ступай къ Дмитрію Иванычу.
   4- и половой. Двоимъ чаю (Бросаетъ марку).
   Плотникъ. Да гдѣ его искать-то?
   Алексѣй. Убирайся къ чорту -- некогда.
   Работникъ (входитъ въ шапкѣ и пьяный). Съ наступающей ярмаркой! ур-р-а-а-а-а!..

Занавѣсъ падаетъ.

   

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ.

Квартира Шмита. Гадкая комната съ желѣзной печью въ углу, отъ которой идетъ желѣзная груба. Въ другомъ углу кровать; между печью и кроватью дверь. На авансценѣ столъ. У кровати окно. (Шмитъ, въ ватномъ короткомъ халатѣ, въ туфляхъ и ермолкѣ, ходитъ и куритъ сигару.)

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Шмитъ (ходитъ и куритъ) и Лизавета (моетъ чашки).

   Лизавета. И какихъ только матерій навезли эти хлуцкіе купцы, такъ бы все и глядѣла!..
   Шмитъ. Развѣ ужь раскрылись?
   Лизавета. Вчера еще!.. Матрена Дубатина накупила себѣ, страсть сколько!..
   Шмитъ. А ты купила себѣ?
   Лизавета. У меня денегъ нѣтъ.
   Шмитъ (положивъ ей на плечо руку). Ты сама деньги.
   Лизавета (отворачиваясь). Да, деньги.
   Шмитъ. Хоть бы ты меня поцѣловала.
   Лизавета. Не за что еще цѣловать-то тебя -- больно скупъ, вотъ что!
   Шмитъ. Да ужь поцѣлуй только -- будешь съ обновами (Хочетъ поцѣловать),
   Лизавета (уклоняясь). Ладно, ладно! ты на словахъ-то какъ на гусляхъ, а дойдетъ до дѣла, такъ и лытки драть!.. Не поцѣлую до тѣхъ поръ, пока денегъ не дашь.
   Шмитъ (треплетъ ее по щекѣ). Охъ, ты моя капризная плутовочка! (Смотритъ на нее). Огонь!.. дитя юга!.. (Идетъ къ шкатулкѣ и достаетъ оттуда пяти рублевую. Лизавета искоса насмѣшливо поглядываетъ на него). Поди-ко сюда (Манитъ ее).
   Лизавета. Зачѣмъ? (Идетъ къ нему).
   Шмитъ. Ну, цѣлуй! (Лизавета наклоняется, Шмитъ цѣлуетъ ее и даетъ ей деньги). Прелесть (Заигрываетъ). Ангелъ!.. (Цѣлуетъ).
   Лизавета (смотря въ окно). Вонъ сидѣльцы идутъ.
   Шмитъ (отпускаетъ ее). Чортъ ихъ несетъ!
   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

ТѢ-ЖЕ, РАЗШИБИШАПКИНЪ, ЦЫПЛЕНКОВЪ И ОРЛОВЪ.

   Разшибишапкинъ (останавливая идущую Лизавету). Постой, постой, Лизочка... Лизочка... постой!..
   Лизавета. Ну что?
   Разшибишапкинъ. Что?! Здорово! куда бѣжишь (щиплетъ ее). Экій дьяволъ баба!
   Лизавета. Пусти! что щиплешься?!
   Разшибишапкинъ. Постой, постой!.. (Обнимаетъ ее). Экая ты пшеничная копна!
   Лизавета. Пусти, баловень! (Бьетъ его по плечу).
   Разшибишапкинъ. Ой! ой! постой!.. стой-ко. Лиза... Лиза... (Шепчетъ ей на ухо).
   Лизавета. Отстань, пустомеля!
   Разшибишапкинъ. Лиза, Лиза! слушай-ко -- постой! (Шепчетъ ей).
   Лизавета. Пусти, говорятъ, болтушка (Разшибишапкинъ цѣлуетъ ее, она вырывается и убѣгаетъ).
   Разшибишапкинъ. Эка хозяйка-то у тебя, Иванъ Абрамычъ,-- ровно пшеничная аладья... жись тебѣ, паря, съ ней! мякоть-то какая, жиръ-то! перина! какъ есть перина!
   Шмитъ. А тебѣ завидно?
   Разшибишапкинъ. Какъ же не завидно? извѣстно завидно!
   Шмитъ. Ну, что же вы скажете?
   Цыпленковъ. Къ вамъ пришли.
   Шмитъ! Вижу, что пришли. Садитесь, милости просимъ.
   Цыпленкомъ (садясь). Передайте намъ на ярмарку вашу штофную лавку.
   Шмитъ. Можно. Двѣсти рублей.
   Цыпленковъ. Это дорого.
   Разшибишапкинъ. Да что же вы наторгуете? Распивочно вамъ нельзя -- мы приставимъ сотскихъ -- не дадутъ, ни Боже мой!.. а на выносъ-то много ли вы выручите?
   Шмитъ (ходитъ). Это дѣло мое.
   Орловъ. Иванъ Абрамычъ! будь отецъ родной!.. въ ножки поклонюсь -- возьми 50 рублей!.. будетъ... ей Богу будетъ.
   Шмитъ. А вы толкуйте дѣло! что тутъ поклоны-то сулить! голова на полу, а въ карманѣ кулакъ!
   Разшибишапкинъ. Хоть бы водочкой угостилъ.
   Шмитъ. Можно (Достаетъ, не торопясь, изъ за постели полуштофъ и тарелку съ колбасою, беретъ съ окна рюмку и ставитъ ее на столъ).
   Цыпленковъ. Сто рублей возьмите, Иванъ Абрамычъ.
   Шмитъ. Двѣсти.
   Разшибишапкинъ (выпивъ). А ты вотъ что, баринъ, куда те къ чорту съ деньгами-то? вѣдь не сегодня -- завтра помрешь!..
   Шмитъ. Деньгамъ мѣсто будетъ, не заботься.
   Разшибишапкипъ. Да гдѣ онѣ у тебя лежатъ то?.. я хоть бы и ограбилъ тебя!...
   Орловъ. Возьми сто-то рубликовъ безъ хлопотъ, пожалуста возьми, вѣдь будетъ... ей Богу будетъ!.. слишкомъ еще!.. Вѣдь и намъ то какой барышъ! Кроневу шестьсотъ, другимъ тоже надо, вѣдь все расходъ.
   Разшибишапкинъ. А я пятачокъ косушку пущу. Окажу: подходи, ребята!.. вотъ ты тогда и торгуй!..
   Цыпленковъ. Полноте вамъ врать то! Сто рублей возьми, Иванъ Абрамычъ, цѣна настоящая! тебѣ вѣдь и половины не выручить.
   Шмитъ. Знаю, что не выручить, да мнѣ все равно -- не закрою. И двѣсти дадите, а то все ваше дѣло изгажу, пущу три копѣйки -- ну и гляди!..
   Раашибишапкинъ. Ну такъ ты, братъ, тогда и по улицѣ не ходи! А тебя тогда такъ изъ за угла камнемъ и свисну. Хоть сейчасъ издохнуть -- нарочно подстерегу...
   Шмитъ. Не стращай, не струшу.
   Разшибишапкинъ. Мнѣ что стращать то? мнѣ только напиться,-- тутъ, братъ, держись!.. (Пьетъ).
   Орловъ. Иванъ Абрамычъ! грѣшно вѣдь, ей Богу грѣшно... Ну что же насъ обидишь!.. Bon. то видитъ, батюшка, все... Ты самъ человѣкъ умный, почитай-ка четью-минею -- что тамъ сказано то?..
   Шмитъ. Э! полно тебѣ ныть то! сказалъ двѣсти рублей, надо -- берите, а не надо -- нечего и зубы чесать.
   Разшибишапкинъ. Такъ меньше не возьмешь?
   Шмитъ. Не возьму.
   Разшибишапкинъ. Чортъ же съ тобой! гроша не дадимъ, да еще и бока отломаю... вотъ погляди... у меня, братъ, недолго... да и ступай... судись!..
   Шмитъ. Ну ладно.
   Цыпленковъ. Вотъ что, Иванъ Абрамычъ, ты меня знаешь -- толковать я пустяковъ не люблю, кланяться, да ругаться тоже, у меня что сказано -- свято; такъ вотъ же тебѣ послѣднее слово -- полтораста рублей. Хочешь -- бери, не хочешь -- нѣтъ, не возьмешь -- покаешься. Смотри -- на торговцевъ вѣдь напалъ! никнуть не дадимъ, ни души не пустимъ въ кабакъ, двери загородишь выставкой, да сотскихъ приставимъ! Я, смотри, вѣдь не стращаю, а дѣло толкую!
   Шмитъ. Слышу, слышу!-- двѣсти рублей!
   Цыпленковъ встаетъ). Ну такъ ты, съ позволенія сказать, на старости лѣтъ дуракъ!.. Пойдемте, ребята! (Уходитъ).
   Разшибишапкинъ (встаетъ). А ты погоди еще, старый чортъ, я тебѣ послѣ этого все жидовское твое ѣдало разворочу, да вотъ на зло тебѣ выпью еще (пьетъ), да и закуску то всю унесу! (Прячетъ въ карманъ колбасу). Чортъ съ тобой! (Уходитъ).
   Орловъ. Иванъ Абрамычъ! сдѣлайте вы милость... не упрямтесь! Вѣдь ужь Цыпленковъ больше не дастъ -- ужъ такой человѣкъ -- что сказалъ, то и кончено.
   Шмитъ. Ну ты прибавь.
   Орловъ. Ну помилуйте! да мнѣ то изъ чего? Я лучше встану на колѣни (На колѣняхъ). Сдѣлайте вы милость -- не упрямьтесь... вѣдь, ей Богу, хуже себѣ надѣлаете.
   Шмитъ. Ну ладно, батюшка, не учи.
   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТЬЕ.

ШМИТЪ, ОРЛОВЪ и СТАНОВОЙ.

   Становой (входя). Картина!.. Въ халатѣ Шмитъ и передъ Шмитомъ на колѣняхъ Орловъ! (Шмитъ смѣется).
   Орловъ (встаетъ). Вотъ, ваше благородіе, не могу уломать.
   Становой. Да и напрасно. Цыпленкомъ мнѣ сейчасъ встрѣтился -- бѣсится, гроша, говоритъ, не дамъ.
   Орловъ. Ну я уговорю за полтораста-то, попрошу -- ничего. Становой. Ну, его, братъ, не скоро уломаешь, да и я не посовѣтую (Шмиту). Незаконно, братъ, просишь -- двѣсти рублей! надо и совѣсть знать -- нехорошо! Вѣдь они тоже люди небогатые.
   Шмитъ. а мнѣ то что, что они бѣдны?
   Становой. Да не хорошо! Надо маленько и совѣсть знать, вотъ что!
   Шмитъ. Ну да пусть, пусть... что съ ними дѣлать? (Орлову). Приносите полтораста рублей.
   Орловъ (становому). Покорнѣйше благодаримъ, ваше высокоблагородіе, и вамъ, Иванъ Абрамычъ... благодаримъ покорно (Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ТЫ ЖЕ, КРОМѢ ОРЛОВА.

   Становой. Ну что же это? водка на столѣ, а закуски нѣтъ?
   Шмитъ. Разшибишапкинъ утащилъ (Смѣется).
   Становой. Какъ такъ?
   Шмитъ. Да такъ же! разлаялся, да и закуску въ карманъ -- на зло, говоритъ.
   Становой. Ха! ха! ха! на зло! Ха!, ха! ха! чортъ его возьми Шмитъ. Да что онъ этакъ не въ рукахъ у васъ?
   Становой. Нѣтъ. Вѣдь онъ только на языкъ дерзокъ, а парень добрый. А чтожь закуска то?
   Шмитъ. Сейчасъ (Отворяетъ дверь и кричитъ). Лизавета Ивановна!
   Лизавета (за дверями). Что?
   Шмитъ. Дайте закусить! Языка конченаго хоть, тамъ нѣтъ ли?
   Лизавета (за дверями). Хорошо, сейчасъ.
   Шмитъ (затворивъ дверь). Что новаго привезли?
   Становой. Да новости плохія.
   Шмитъ. А что?
   Становой. Да вашу милость въ острогъ.
   Шмитъ. Въ острогъ! (Куритъ) по которому дѣлу?
   Становой. По Бабиковскому.
   Шмитъ. Ничего! (Раскуриваетъ сигару). Экія сигары дрян.... тамъ есть одна лазейка.
   Становой. Гдѣ это? въ сигарѣ то?
   Шмитъ. Въ дѣлѣ. Я нарочно оставилъ ее на всякій случай. Я вамъ покажу ее.
   Становой. Ладно! смотри только, чтобы мнѣ не ввалиться изъ: за тебя.
   Шмитъ. Нѣтъ, это до васъ не касается, впрочемъ васъ то я тоже попрошу зачислить меня больнымъ.
   Становой. Это можно (Входитъ Лизавета съ закускою и ставитъ ее на столъ). А! Лизавета Ивановна! (Тычетъ ее подъ бокъ).
   Лизавета (вскрикиваетъ). Ай!
   Становой. Щекотки изволите бояться?
   Лизавета. Боюсь.
   Становой. Ревнивы, значитъ.
   Лизавета. Ревнива (Идетъ къ дверямъ; посылаетъ становому рукою поцѣлуй, а Шмиту грозитъ кулакомъ. Уходитъ. Шмитъ стоитъ лицемъ къ зрителямъ и не видитъ).
   Становой (Лизаветѣ). Такъ и слѣдуетъ (Шмиту). Какъ разставаться тебѣ будетъ съ Лизаветой то?... а?
   Шмитъ. Зачѣмъ разставаться -- поживу еще.
   Становой. А въ острогь то?
   Шмитъ. Эту пѣсню я ужь лѣтъ двадцать слушаю.
   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТОЕ.

ТѢ ЖЕ, ЦЫПЛЕНКОВЪ И ОРЛОВЪ.

   Орловъ. Насилу привелъ!
   Становой. Я говорю, что нескоро уломаешь.
   Цыпленковъ (Шмиту). Согласны вы взять полтораста рублей, такъ пишите условіе.
   Шмитъ. Что съ вами.дѣлать! давайте деньги. (Садится къ столу и вынимаетъ бумагу).
   Цыпленковъ. Пишите, пишите, деньги готовы. Да и патентъ то передайте -- дѣло то вѣрнѣе будетъ.
   Шмитъ. Можно, можно, только послать надо за патентомъ-то въ лавочку (Пишетъ).
   Цыпленковъ. Сходи, Орловъ.
   Орловъ. Сейчасъ (Уходитъ).
   Становой. Садись, Михайло Михайлычъ, чего стоишь?
   Цыпленковъ. Не усталъ! (Садится).
   Становой. А гдѣ Разшибшапкинъ?
   Цыпленковъ. Въ выставкѣ остался, торговлишка началась.
   Шмитъ. Ну, готово! деньги давай.
   Цыпленковъ. А вотъ принесутъ патентъ (Вынимаетъ деньги; входитъ Орловъ и прикащикъ Шмита).
   Шмитъ. Ну, братъ, Осинъ, давай патентъ, да закрывай лавочку.
   Приказчикъ (передаетъ патентъ). Это какъ угодно. На долго ли?
   Шмитъ. Да на ярмарку только.
   Приказчикъ. Значитъ, мнѣ въ ярмарку-то можно погулять-съ?
   Шмитъ. Можно; ступай себѣ (Приказчикъ кланяется и уходитъ). Ну давай деньги -- вотъ вамъ патентъ.
   Цыпленковъ (отдаетъ деньги и беретъ патентъ и условіе. Становому). Засвидѣтельствуйте, ваше благородіе.
   Становой. Это можно (Пишетъ на условіи и отдаетъ Цыпленкову). Вотъ... только печать у письмоводителя.
   Цыпленковъ. Это мы послѣ (Встаетъ).
   Становой. Ты ужь и собрался! погоди маленько -- выпей.
   Цыпленковъ. За полторасто-то рублей развѣ? (Наливаетъ). Будьте здоровы! съ наступающей ярмаркой! (Пьетъ).
   Становой (наливаетъ). Ну какъ же теперь, ребята? (Орлову). Орловъ, ты!
   Орловъ. Покорнѣйше благодаримъ, извольте кушать. Только ужь вы насъ-то не обижайте, ваше благородіе, сдѣлайте божескую милость.
   Становой. Ладно, ладно! Клянчи тамъ божескую милость!.. Вишь ты!.. божескую милость!..
   Орловъ. Вѣдь что же, ваше благородіе? пожалѣйте! мы люди небогатые.
   Становой. Послушай, Орловъ! вѣдь ты страшный мошенникъ, вѣдь я знаю, что ты нынче пива дома наварилъ, знаю, что у тебя полонъ кабакъ воровскихъ вещей,-- ну что же ты притворяешься?
   Шмитъ. Онъ и водки самъ дѣлаетъ.
   Становой. Ну вотъ видишь -- и водку самъ...
   Орловъ. Да ваше благородіе, что же? вѣдь ужь я, кажется, завсегда...
   Становой. Поклонами молъ отдуваюсь.
   Орловъ. Да не то поклонами -- я завсегда за васъ Бога молю, да и вѣкъ долженъ молить. Этакаго добрѣющаго начальника и не привидано!.. вы вѣдь лучше отца роднаго, ей-Богу лучше... что отецъ родной?.. Отецъ родной конешно дѣло, только денегъ давай ему, а вы...
   Становой (плюетъ). Тьфу ты, подлецъ! (Цышгенкову). Ну, что же, Михайло Михайлычъ, какъ же? Я, братъ, одного тебя знаю, смотри, ты за все отвѣчаешь.
   Цыпленковъ. Да это будьте, ваше благородіе, спокойны -- по силѣ помочи.
   Становой. Ну ладно, ладно -- радужную готовь.
   Цыпленковъ. Не могу заручаться, ваше благородіе, вывезете -- такъ почему не такъ, а то такъ вѣдь сами изволите знать -- ныньче дѣла-то туги.
   Становой. Ну ужь ты постарайся.
   Цыйленковъ. Это почему же не такъ-съ? Только ужь вы, ваше благородіе, не мѣшайте у меня ребятамъ дѣлами-то ворочать.
   Становой. Тамъ дѣло ваше, только небольно чтобы безобразно. Шуму не надѣлайте, да смотрите, чтобы акцизный не пріѣхалъ.
   Цыпленковъ. Не пріѣдетъ, нечего тутъ и толковать.
   

ЯВЛЕНІЕ ШЕСТОЕ.

ТѢ ЖЕ И РАЗШИБИШАПКИНЪ.

   Разшибишапкинъ (вбѣгая). Одного мошенника съ рукъ скачали, другой въ карманъ лѣзетъ... это какъ же?.. Это жить нельзя... это теперь такъ надо прямо выдти да и валять караулъ!..
   Становой. Да ты говори толкомъ-то, пьяная голова!
   Разшибишапкинъ. Да какже толкомъ, когда разбой кругомъ?.. таперича мошенникъ Федотовъ кабакъ открылъ...
   Становой. Что ты врешь?
   Цыпленковъ. Какъ кабакъ?
   Орловъ. Неужели открылъ?
   Разшибишапкинъ. Открылъ и шабашъ! Подходи, говоритъ,-- три копѣйки. Я прибѣжалъ, говорю -- по какому праву?.. а онъ только хохочетъ... видали, говоритъ, насъ?.. каковы мы въ красный день?..
   Орловъ. Батюшки! брюшенько! ой! (Хватается за животъ).
   Становой. Ну что, Цыпленковъ, какъ думаешь?
   Цыпленковъ. Дѣло дрянь... вамъ, ваше благородіе, нельзя-ли похлопотать?
   Становой. Нельзя, братъ! Мужикъ-то шельма -- вотъ что!
   Разшибишапкинъ. Да какъ же нельзя, ваше благородіе? Таперича, значить, но вашему -- кто хоть можетъ насъ грабить?.. Это что же такое?.. Гдѣ есть такія права!.. это значитъ...
   Становой. Молчи!
   Разшибишапкинъ. Не могу молчать! Я, воля ваша, сейчасъ возьму топоръ, всю его лавчонку изрублю и дно у бочки выбью, и поди таперь ищи на мнѣ... я, братъ, клянусь Богомъ... я такой крамболъ задамъ... что это!.. одно слово...
   Цыпленковъ. Ну, ну, ну, перестань!
   Разшибишапкинъ. Какъ же я перестану, когда у меня сердце не терпитъ, когда кровь, значитъ, но всѣ суставы заходила?.. Это что же?.. это, сейчасъ издохнуть, лучше не родиться на свѣтъ!..
   Становой (наливаетъ рюмку). На-ко выпей! авось полегче будетъ.
   Разшибишапкинъ. Это что же?-- будьте здоровы! (Пьетъ).
   Орловъ. Ой, батюшки, брюшенько! смерть моя! согрѣшилъ я окаянный.
   Разшибишапкинъ. Опять же, ваше благородіе...
   Цыпленковъ. Погоди. (Становому). Вы, ваше благородіе, помогите намъ... вѣдь ужъ чтоже... У Федотова что-нибудь да но ладно, не но закону... постращайте его... По крайности на сдѣлку то охотнѣе пойдетъ.
   Становой. Это можно. Хоть онъ и шельма, ну да вѣдь я свои резоны подведу. А вы ступайте, не зѣвайте все-таки.
   Орловъ (падая на колѣни). Ваше благородіе! явите божескую милость, защитите!
   Становой. Да ладно, братецъ-Орловъ, будетъ тебѣ надоѣдать.
   Цыпленковъ. Ну, ну, пойдемте. Такъ ужь вы сдѣлайте милость, ваше благородіе (Уходитъ).
   Разшибишапкинъ. А я пойду соберу понятыхъ да сотскихъ, да подошлю подсылъ -- какъ

продастъ шкаликъ, такъ и цапъ дара въ. Пойдемъ, Орловъ (Уходятъ).

ЯВЛЕНІЕ СЕДЬМОЕ.

Шмитъ и Становой

   Становой. А Федотовъ слупитъ съ нихъ (Наливаетъ и пьетъ).
   Шмитъ. И дуракъ будетъ, если не слупитъ.
   Становой. А тебѣ то прибыль отъ этого будетъ?
   Шмитъ. Прибыли нѣтъ, а такъ все-таки пріятно слышать, что человѣкъ умѣетъ пользоваться случаемъ.
   Становой. Да есть ли за что взять-то? не за что -- такъ другой вѣдь и посовѣстится пожалуй.
   Шмитъ. Ну, и, значитъ, дуракъ. Можно брать, такъ бери, даютъ -- значитъ, стоитъ, нечего и думать. Вотъ отдавать нужно подумавши, а брать можно и подумавши.
   Становой. Можно, значитъ, даже и обирать?
   Шмитъ. Сколько, угодно, лишь бы безъ риска для себя. Деньги такая цѣль, которая оправдываетъ всякія средства, и отбирать ихъ у человѣка, который не умѣетъ ихъ сберечь -- совершенно законно.
   Становой. И даже честно.
   Шмитъ. Ну да, конечно, честно, если это дѣлается благоразумно.
   Становой. То есть умѣть воровать и концы хоронить?
   Шмитъ. Называйте тамъ, какъ хотите, а я съ своей стороны называю это быть практичнымъ.
   Становой. Такъ! Ну, практичный человѣкъ, а за практичность то не угодно ли въ острогъ?
   Шмитъ. А ужь вамъ говорилъ, что эту пѣсню я ужъ лѣтъ двадцать слышу.
   Становой. Ну-съ и что-же?
   Шмитъ. Ну и живу, какъ видите, свободенъ, здравъ и невредимъ.
   Становой. И это тоже практичность?
   Шмитъ. И это тоже практичность.
   Становой. Вы великій философъ по части мошенничества.
   Шмитъ. Опять Вы называете вещи неправильно.
   Становой. Ну, ну, ладно -- но части практичности (Пьетъ). Однако мнѣ пора идти (Встаетъ и мнется на- одномъ мѣстѣ).
   Шмитъ (даетъ деньги). Пятьдесятъ рублей.
   Становой. А это тоже на счетъ практичности?
   Шмитъ. Нѣтъ, это на счетъ инстинкта самохраненія.
   Становой. А! хорошо! (Смѣется). До свиданья. (Уходитъ).
   Шмитъ. Терпѣть не могу этихъ глупѣйшихъ выраженій: мошенничество, подлость, острогъ. Практичность, умѣнье пользоваться глупостями другихъ, а то -- подлость, острогъ, чортъ знаетъ, что такое! (Уходитъ).

(Занавѣсъ падаетъ).

   

КАРТИНА ПЯТАЯ.

Декорація третьей картины.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

ПЕТРЪ И РАЗШИБИШАПКИНЪ.

   Разшибишапкинъ (входитъ). Петруха! какъ бы водочки?!
   Петръ. Сейчасъ! (Несетъ водку). Какъ дѣлишки-то, Иванъ Евграфычъ?
   Разшибишапкинъ. Дѣла текутъ (Пьетъ). Дождикъ маленечко подкузмилъ насъ, а то бы...
   Петръ. До ледъ точно мѣшаетъ.
   Разшибишапкинъ. И люблю же я торговать на этихъ ярмаркахъ! Народу стрась!.. тому давай скорѣй, другому скорѣй и ужь мнѣ... тутъ-то и лафа!.. Валяй... (Дѣлаетъ жестъ). На семишникъ товару -- шестерка въ карманѣ... мятетъ!.. И ужь товаръ-отъ! (Машетъ руками. Петръ смѣется). Вода съ грязью. А то и на счетъ шильца похлопочешь, знаешь?.. (Петръ киваетъ головой). Смажешь кончикъ-отъ сапогъ, другой розиня развалитъ деньги-то по стойкѣ, ты и цапъ царапъ (Дѣлаетъ жестъ). Важно!.. Я до смерти люблю околпачивать-то!..
   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

ТѢ-ЖЕ ЦЫПЛЕНКОВЪ И КУДРИНЪ.

   Кудринъ (подходитъ къ Разшибишапкину и ударяетъ его по плечу). Здорово!
   Разшибишапкинъ (оборачивается, схвативъ плечо рукою). Ты какъ смѣешь драться? Хоть засвидѣтельствую. Цыпленковъ видѣлъ.
   Кудринъ. Нѣтъ, не видѣлъ.
   Разшибишапкинъ. Цыпленковъ, будь свидѣтелемъ! Я сейчасъ въ становому -- плечо отшибъ.
   Кудринъ. Давно бы шелъ, никто но держитъ.
   Разшибишапкинъ. Да, ты думаешь, ты повѣренный, такъ и гуда не найдемъ на, тебя? Найдемъ, братъ, не заботься!
   Цыпленковъ (передразнивая). Нуко ты! не заботься!.. Ступай на выставку-то! (Обращаясь къ Петру). Петруха, дай-ка намъ двоимъ но пирожку!
   Петръ. Съ говядиной или сладкихъ?
   Цыпленковъ. Сладкихъ (Петръ уходитъ).
   Разшибишапкинъ. А мнѣ-то?
   Цыпленковъ. Ты ступай на, выставку! (Петръ приноситъ пироги, Цыпленковъ садится). Эко, ребята, дождикъ-то! все дѣло унялъ! Бѣда! не выручимся пожалуй.
   Кудринъ. Федотовъ отъ васъ подшибъ съ Шмитомъ.
   Цыпленковъ. Да, Федотову сто рублей, Шмиту полтораста, вотъ Андрею Васильичу, туда, сюда,-- больше тысячи рублей; а всей-то выручки меньше полуторыхъ тысячъ.
   Кудринъ. Теперь что ли отдать за вино-то?
   Разшибишапкинъ. Ужь я тотъ Федотовъ у меня не вывернется, сейчасъ издохнуть; ужь я его угощу...
   Цыпленковъ. Да полно тебѣ бахвалиться-то! ступай! Что всѣ забрались, оставили на подносчиковъ? (Кудрину). Получи, пожалуй (Считаетъ деньги).
   Разшибишапкинъ. Не чортъ сдѣлается на выставкахъ-то... Сказано имъ выставлять полъ-ведра на ведро.
   Цыпленковъ (Кудрину). Получай 700 рублей. Росписку мою отдай.
   Кудринъ (считаетъ деньги и кладетъ въ карманъ, и отдаетъ росписку). Ну я схожу въ одно мѣсто (Цыпленкову). До свиданья.
   Цыпленковъ. До свиданья.
   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТЬЕ.

ЦЫПЛЕНКОВЪ, РАЗШИБИШАПКИНЪ И ОРЛОВЪ.

   Орловъ. Бѣда, братцы, дождь смялъ!... Дѣло дрянь -- ни за. что не выручишься.
   Цыпленковъ. Свое то вырвешь какъ нибудь, а ужь больше то не прогнѣвайся.
   Разшибишапкинъ. Ну нѣтъ, не вырвешь и своего то, ты больно ловокъ сорить деньгами-то.
   Цыпленковъ. А ты ступай куда посылаютъ.
   Разшибишапкинъ. Я пойду; надо объ дѣлѣ то потолковать.
   Цыпленковъ. Это и безъ тебя потолкуютъ, да и толковать то покуда нечего.
   Разшибишапкинъ. Какъ же нечего толковать? Хорошо еще что теперь торгуемъ на рубль, на два, да и то все я же, а то бы безъ сапогъ выѣхалъ.
   Цыпленковъ. Тото вотъ торгуешь водой, оттого и не пьютъ, да я драчи все спасибо становому то... Да ступайте, говорятъ...
   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ТѢЖЕ И КРЕНЕВЪ.

   Креневъ (вбѣгая). Акцизный пріѣхалъ. У тебя, Орловъ, актъ пишетъ, за становымъ послалъ, бѣги скорѣе.
   Орловъ. Охъ, Господи, согрѣшили! Что же это?... (Ищетъ фуражку). Гдѣ у меня картузъ?
   Цыпленковъ (Орлову). Погоди юлить то. (Разшибишапкину). Бѣги, убирай боченки, въ бочкахъ то вѣдь не портили.
   Разшибишапкинъ. Нѣтъ.
   Цыпленковъ. Ну такъ убери только боченки, а вмѣсто нихъ поставь запасные съ цѣльнымъ виномъ, а я сейчасъ иду.
   Разшибишапкинъ. Сейчасъ (Убѣгаетъ).
   Орловъ. Что же мнѣ дѣлать то, Цыпленковъ? да говори, что надулся?
   Цыпленковъ (въ раздумьѣ). Чортъ его принесъ не во время-то!
   Орловъ. Цыпленковъ, да говори же.
   Цыпленковъ. Дрянь! а еще сидѣлецъ откупной! заревѣлъ.
   Орловъ. Да полно ругаться то, говори дѣломъ-то.
   Цыпленконъ. Прикинься пьянымъ, скажи знать но знаю; а становому то я это намокну. Да у тебя подносчикъ съумѣетъ ли отвѣтить-то?
   Орловъ. Подносчикъ не выдастъ. Ну а какъ же пьянымъ то? Цыпленконъ. Да такъ же -- прикинься. Говори загулялъ, виноватъ, знать не знаю. Ну да мнѣ некогда (Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТОЕ.

ОРЛОВЪ, КРЕНЕВЪ и ПЕРМЯКИНЪ.

   Пермякинъ, (вбѣгая). Андрей Васильичъ! акцизный пріѣхалъ!
   Креневъ. Ну такъ что же?
   Пермякинъ. Куда же вино то?
   Креневъ. Поставь въ кладовую.
   Пермякинъ. Да вѣдь кладовая тутъ и есть -- найдетъ.
   Креневъ. Ничего, поставь, не найдетъ.
   Пермякинъ. Смотри, не пришлось бы отвѣчать.
   Креневъ. И отвѣчу; поставь въ кладовую.
   Пермякинъ. А какъ найдетъ?
   Креневъ. Сказано мой отвѣтъ, ну и дѣлай, что велятъ (Пермякинъ убѣгаетъ).
   Орловъ. Какъ же ты въ самомъ дѣлѣ въ кладовую -- вѣдь она тутъ же?
   Креневъ. Ну такъ что же, что тутъ? Развѣ кто смѣетъ залѣзть ко мнѣ въ сундукъ? Вѣдь кладовая мѣсто храненія, а не мѣсто продажи.
   Орловъ. Какъ думаешь, Андрей Васильичъ, ничего не будетъ?
   Креневъ. А ты пей. "Ничего не будетъ," тебѣ сказано -- будь пьянъ, ну и будь пьянъ (Наливаетъ). Ней! и я выпью.
   Орловъ. Не запьянѣть бы и въ самомъ дѣлѣ (Пьетъ). Будь здоровъ.
   Креневъ. А погляди-ко ты трезвый-то ворочаешь какія головоломныя дѣла. Эхъ ты! гдѣ ужь намъ...
   Орловъ. Ну ты, братъ, Орлова то не конфузъ! Орловъ но дуракъ, а, только себѣ на умѣ.
   Креневъ. Орловъ не дуракъ, а пьянымъ прикинуться не умѣетъ. Хоть бы волоса-то растрепалъ, да бороду всклокочилъ, а то что ты за пьяный.
   Орловъ. И въ самомъ дѣлѣ (Приводитъ въ безпорядокъ волосы и платье).
   Петръ (вбѣгая). Акцизный идетъ.
   

ЯВЛЕНІЕ ШЕСТОЕ.

ПЕРМЯКИНЪ, ОРЛОВЪ, СТАНОВОЙ И АКЦИЗНЫЙ чиновникъ.

   Орловъ (притворяясь пьянымъ, говоритъ съ разстановкою, будьте не можетъ выговорить). Ты послушай, Андрей Васильичъ!.. Послушай, милый человѣкъ!.. Когда бы теперь не этотъ самый дождь!.. Орловъ бы разѣ пилъ?.. а? разѣ бы пилъ Орловъ? Ну ты скажи, разѣ бы пилъ Орловъ?
   Чиновникъ (становому). Этотъ и есть Орловъ?
   Становой. Вотъ, вотъ, полюбуйтесь, какой гусь.
   Чиновникъ Орловъ!
   Орловъ. А? (Взглянувъ на становаго). Виноватъ, ваше благородіе... дождикъ, загулялъ...
   Чиновникъ. Послушай, Орловъ, ты содержишь выставку, что у харчевни?
   Орловъ. Я самый.
   Чиновникъ. У тебя, братецъ, тамъ мошенничество, норча вина, обмѣръ и всѣ гадости.
   Орловъ. Никакъ нѣтъ-съ. Не можетъ быть. У меня парень сидитъ на, чести.
   Чиновникъ. Такъ стало быть мошенничество дозволено тобою?
   Орловъ. Никакъ нѣтъ... никакого мошенничества нѣтъ... Это вамъ облыжно насказали... Это на меня сердитъ Федотовъ.. Я теперь съ роду родясь... я... сейчасъ издохнуть... никакъ нѣтъ-съ...
   Чиновникъ. Да какъ же никакъ нѣтъ, когда, я актъ составилъ?
   Орловъ. Не можетъ быть!.. это мораль одна... У меня парень этого не сдѣлаетъ.
   Чиновникъ. Тьфу ты, пьяная голова! Какъ же нѣтъ, когда актъ составленъ. Вонъ по другимъ выставкамъ все хорошо, такъ и хорошо, а у тебя чортъ знаетъ что.
   Орловъ. Не можетъ быть, ваше благородіе!.. я сейчасъ къ присягѣ... я... чтожь такое... я... лопни утроба... ничего!...
   Становой. Оставьте его, видите -- лыкомъ не вяжетъ.
   Чиновникъ (показывая на Кренева). А это кто же?
   Становой. Это содержатель трактира, Креневъ (Креневу). Да, Андрей Васильичъ, нездоровъ что ли?
   Креневъ (притворяясь пьянымъ). Я то?.. тоже, загулялъ маленько.
   Становой. Что это ты?
   Креневъ. Атакъ ужь съ горя; попалъ я не въ свое дѣло, кругомъ вижу обиды, дѣло не спорится, сердце все переболѣло, ну и выпилъ.
   Становой. Этимъ, братъ, не поможешь, а только хуже надѣлаешь.
   Креневъ. Что дѣлать-то, и самъ знаю, что хуже, да дѣлать-то нечего, силъ нѣтъ, терпѣнья не хватаетъ.
   Становой (чиновнику). Пойдемте-ка.
   Чиновникъ. Пойдемте (уходятъ).
   

ЯВЛЕНІЕ СЕДЬМОЕ.

КРЕНЕВЪ, ОРЛОВЪ И ЦЫПЛЕНКОВЪ.

   Цыпленковъ (подходя). Ну что? ушелъ?
   Орловъ. Ушелъ, слава Богу, и не повѣрялъ.
   Цыпленковъ. Ну, братъ, а у меня повѣряли, нашли все, какъ есть, въ исправности. А ты какъ, Орловъ?
   

ЯВЛЕНІЕ ВОСЬМОЕ.

ТѢ-ЖЕ И РA3ШИБИШАIIКИНЪ.

   Орловъ. Я пьяненекъ былъ (Разшибишапкинъ входитъ).
   Цыпленковъ. Пьянешенекъ... ха! ха! ха!
   Разшибишапкинъ. У меня опять замолола.
   Цыпленковъ. Что ты съумастодшій, вѣдь онъ здѣсь еще.
   Разшибишапкинъ. Велика важность.
   Цыпленковъ. Да дубина ты этакій, съ ума что ли спятилъ? Теперь онъ успокоился, ничего не подозрѣваетъ, кромѣ воровства подносчика, а тутъ ты опять карамболь дѣлаешь. Ну какъ онъ узнаетъ, да останется на завтра?!
   Разшибишапкинъ. Ничего не узнаетъ! велика важность!
   Цыпленковъ. Ступай, ступай, сейчасъ убери!
   Разшибишапкинъ. Только хотѣлъ.
   Цыпленковъ. Ступай же, говорятъ. Что ты, братецъ? одумайся! неужели полчаса подождать не можешь?
   Разшибишапкинъ. А чортъ тебя подери съ твоимъ порядкомъ! Мало убытку-то,-- еще надо прибавить.
   Цыпленковъ. Да нельзя съумасшедшій, что ты?
   Разшибишапкинъ. Я пойду, но только не уберу, а буду самъ торговать голой водой... сейчасъ издохнуть... приставлю караулъ, такъ меня самъ чортъ не изловитъ, а вашихъ никакихъ убытковъ не приму, чортъ съ вами!.. (Уходитъ).
   Цыпленковъ. Вотъ безшабашная голова! Пойти остановить его, а то чортъ знаетъ, что напроказитъ (Встаетъ).
   Орловъ. Можно мнѣ идти-то?
   Цыпленковъ. Вѣдь ты пьяный, ну и погоди, дай уѣхать-то.
   Орловъ. Да тутъ и въ самомъ дѣлѣ напьешься (Входитъ сотскій).
   Сотскій. Становой прислалъ сказать, что чиновникъ уѣхалъ.
   Цыпленковъ. Ужь уѣхалъ?
   Сотскій. Уѣхалъ; лошадей ему сготовили -- живо покатилъ.
   Цыпленковъ. Ну на же тебѣ за это -- выпей (Сотскій пьетъ и уходитъ). А мы съ тобой, Орловъ, пойдемъ-ка по выставкамъ, распорядимся начать снова (Уходятъ).
   Креневъ. Петръ, скажи тамъ, чтобы торговали по старому, чиновникъ уѣхалъ.
   Петръ. Слушаю-съ (Уходитъ въ балаганъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ДЕВЯТОЕ.

Креневъ и Шмитъ.

   Креневъ (закуриваетъ сигару, входитъ Шмитъ). А! Иванъ Абрамычъ!
   Шмитъ. Здравствуйте, а я къ вамъ.
   Креневъ. Что прикажете?
   Шмитъ. Я купилъ вашъ вексель у Пьянькова и пришелъ требовать по немъ уплаты.
   Креневъ. Напрасно-съ! хоть теперь мы съ вами и разошлись, а все-таки скажу -- напрасно вы купили этотъ вексель.
   Шмитъ. Какъ напрасно?
   Креневъ. Я такъ-съ! Я вѣдь понимаю, вы этимъ векселемъ хотите меня припугнуть, да покупать вамъ не слѣдовало, толку-то вѣдь не будетъ у васъ.
   Шмитъ. Почему же не будетъ?
   Креневъ. А такъ-съ. Векселекъ этотъ ненадежный, пряменько сказать -- много походитъ на фальшивый, отъ него и отпереться такъ не штука. Вы разсмотрите-ко его получше.
   Шмитъ. Я смотрѣлъ. Вексель ничего, кажется, (Ищетъ въ карманѣ).
   Креневъ. Я ничего, сами какъ знаете. Только этотъ вексель фальшивый, я его не подписывалъ, и чернила на подписи разныя, и рука не моя.
   Шмитъ (разсматривая вексель). Какъ же не ваша рука? рука ваша, вы не можете отпереться.
   Креневъ. Да теперь-то я пожалуй скажу, что моя, только денегъ вамъ но дамъ.
   Шмитъ. Почему же это?
   Креневъ. Да такъ! Да вы говорите прямѣе-то, что вамъ хочется дѣло взять отъ меня, такъ я пожалуй передамъ, только не за этотъ вексель, а за наличныя деньги.
   Шмитъ. А вексель какъ?
   Креневъ. А съ векселемъ ужь вы погодите, мнѣ и безъ того сегодня придется со всѣми расплачиваться.
   Шмитъ. Такъ передайте мнѣ дѣло-то, тогда и со всѣми расплатитесь.
   Креневъ. Извольте, за наличныя деньги.
   Шмитъ. Все равно -- вексель вмѣсто денегъ.
   Креневъ. Нѣтъ-съ, такъ баланецъ не сойдется. Да вы зайдите послѣ, Иванъ Абрамычъ, теперь мнѣ маленечко некогда.
   Шмитъ. Ну нѣтъ, я сегодня же протестую и подамъ ко взысканію.
   Креневъ. Нанрасно-съ, этимъ вы дѣло только испортите; а впрочемъ какъ угодно-съ.
   Шмитъ. А вотъ увидимъ (Уходитъ).
   Креневъ. Глядите тамъ, а мы свое дѣло знаемъ.
   

ЯВЛЕНІЕ ДЕСЯТОЕ.

Креневъ и Кудринъ.

   Кудринъ (входитъ). Грязь то, грязь то на улицѣ, и въ особенности около твоего трактира -- цѣлое болото, а къ Федотову такъ и проходу черезъ дорогу-то нѣтъ.
   Креневъ. Я и то ужь говорилъ дощечекъ настлать.
   Кудринъ. Да оно все срушнѣе будетъ (Садится и вынимаетъ папиросу). Усталъ, хлопотавши.
   Креневъ. Не хочешь ли съ устали-то? (Наливаетъ).
   Кудринъ. Пожалуй! а самъ-то ты? (Пьетъ).
   Креневъ. И я выпью. (Пьетъ),
   Кудринъ (закуриваетъ). Ну я вѣдь пришелъ за деньгами.
   Креневъ. Да денегъ-то нѣтъ, братъ.
   Кудринъ. Ну ужь, братъ, какъ хочешь! сегодня послѣдній срокъ, хозяинъ велѣлъ просить непремѣнно, а то представитъ записку становому.
   Креневъ. Ну велѣлъ, такъ представляй, себѣ же хуже надѣлаете.
   Кудринъ. Какъ хуже?
   Креневъ. Да ужь такъ, мы знаемъ какъ! Больно ловокъ у тебя хозяинъ-то, мало еще ему отъ меня барыша-то; людямъ продаетъ вино два восемь гривенъ, а меня запрягъ въ контрактъ, да три рубля ставитъ, да еще и подождать не хочетъ, ну такъ, брать, вѣдь и у насъ языкъ-то не отсохъ.
   Кудринъ. Да ты не сердись.
   Креневъ. Да я не на тебя сержусь. Ты тутъ не при чемъ, а вотъ хозяинъ твой обижаетъ меня крѣпко, ну да вѣдь велѣлъ подавать, такъ подавай, ступай; только мой совѣтъ погодить, а тамъ впрочемъ дѣло его.
   Кудринъ. Да ты хоть немножко-то дай теперь.
   Креневъ. Ничего я не дамъ, обидѣли вы меня, чувства не знаете -- вотъ что; ступай подавай, разсчеты у насъ послѣ будутъ.
   Кудринъ. Ну, прощай.
   

ЯВЛЕНІЕ ОДИНАДЦАТОЕ.

КРЕНЕВЪ (ОДИНЪ).

   Либо панъ, либо пропалъ, ни гроша ни кому не заплачу, тамъ ступай судись, а время-то идетъ, да идетъ, смотри какъ нибудь и пройдетъ, и вывернусь еще и правъ останусь, вотъ теперь гляди, нагрянетъ Садовкинъ, я ему утру носъ-отъ.
   

ЯВЛЕНІЕ ДВѢНАДЦАТОЕ.

КРЕНЕВЪ И СТАРОСТА.

   Староста. Здорово! Андрей Васильевичъ. Ну ужъ парень и грязь у тебя тутъ.
   Креневъ. Грязно. Ишь ты вѣдь дождикъ все зарядилъ, да хоть что хоть! Ты не ко мнѣ ли?
   Староста. Къ тебѣ. Алексѣй Алексѣевичъ за деньгами прислалъ, срокъ что-ли сегодня?
   Креневъ. Да, да, срокъ. Не хочешь ли выпить? (Наливаетъ). Да садись, посидимъ.
   Староста. Некогда, паря,-- сидѣть-то. (Беретъ рюмку). Будь здоровъ. (Пьетъ).
   Креневъ. Кушай на здоровье.
   Староста. Ну такъ какъ же сказать-то, скоро принесешь?
   Креневъ. Вотъ что... (Задумывается). Ну да чортъ возьми!-- все равно. Скажи ты Алексѣю Алексѣичу, что денегъ я ему не отдамъ ни копѣйки; онъ на, мнѣ считаетъ 700 р., а я на немъ 1000 -- такъ и скажи.
   Староста. За что же это тысячу?
   Креневъ. А вотъ за Федотовскій трактиръ... скажи, чтобы онъ сдѣлался со мною по чести, а то дѣло его дрянь.
   Староста. Ну, я не знаю, это дѣло ваше.
   Креневъ. Ну да. дѣло наше. Такъ ты и скажи ему. Да ты ничего, выпей еще.
   Староста. Нѣтъ, спасибо. Пойду.
   

ЯВЛЕНІЕ ТРИНАДЦАТОЕ.

КРЕНЕВЪ ОДИНЪ.

   Ну заварилъ кашу, какъ-то расхлебаю? (Думаетъ). Да ничего, не важность. Петруха! (Петръ подходитъ). А... а... а... Ступай ты позови сюда...а...а... Правда -не надо... (Встаетъ). Не надо, одинъ управлюсь. (Въ сторону). Жена пожалуй дѣло еще изгадитъ. (Петру). Бери ты со стола-то, я сейчасъ приду. (Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ.

ПЕТРЪ одинъ (стираетъ со стола).

   Штуку видно затѣваетъ мой хозяинъ, и погляди теперь, коли онъ не обдуетъ ихъ всѣхъ... Ужъ такая-то единственная, что вваа... Онъ ихъ всѣхъ видитъ наскрозь... И все вѣдь притворяется тихонькимъ, да бѣдненькимъ такимъ... подумаешь его кругомъ всѣ обираютъ, а надѣлѣ -- ха! ха! ха! (Трясетъ головой). Ай шельма, аай шельма! ужь только какъ вывернется онъ... да вывернется, такой ужъ человѣкъ пронзительный.
   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТНАДЦАТОЕ.

ПЕТРЪ, СТАНОВОЙ, ПИСЬМОВОДИТЕЛЬ, ШМИТЪ, КУДРИНЪ, САДОВКИНЪ И ПОТОМЪ КРЕНЕВЪ.

   Становой (Петру). Гдѣ хозяинъ?
   Петръ. А вышелъ-съ, я сейчасъ позову. (Уходитъ). Становой. Ну, Креневъ обдѣлываетъ дѣла!
   Креневъ (входитъ). Народу-то, народу-то набралось -- стрась! (Становому). Что прикажете, ваше благородіе?
   Становой. Да вотъ на тебя иски представлены. Первый вотъ г. Садовкинъ -- аренды ты не платишь; потомъ г. Шмитъ по векселю 1000 рублей; да вотъ г. Кудринъ представилъ твою сохранную росписку -- проситъ взыскать тоже.
   Креневъ. А больше ничего нѣтъ, ваше благородіе? Становой. Больше ничего; да развѣ этого мало?
   Креневъ. Да, оно не мало, да все вѣдь это пустяки, незаконно они всѣ ищутъ-то!
   Становой. Какъ незаконно?
   Креневъ. Такъ-съ! Они маленько давича погорячились, припугнуть захотѣли меня, ну только они ищутъ не въ правилѣ, и документы эти ихніе все ложные.
   Становой. Нѣтъ, не ложные. Вотъ напр., твой контрактъ съ г. Садовкинымъ, вѣдь это твоя рука? (Развертываетъ контрактъ). Посмотри -- твоя?
   Креневъ. Я, не смотрѣвши, знаю, что моя, не отоврусь, не такой человѣкъ; а только что вотъ по контракту Алексѣй Алексѣичъ условій не соблюлъ, такъ я съ него тоже намѣренъ искать.
   Становой. Ну а вотъ этотъ вексель?
   Креневъ. Да вексель что же? Видѣлъ я его давича -- это дѣло тоже пойдетъ уголовнымъ порядкомъ, потому вексель это подложный.
   Становой. Чѣмъ же ты докажешь?
   Креневъ. Докажу-съ въ своемъ отзывѣ,-- на отзывъ мнѣ полагается сроку 7 дней.
   Становой. Ну ладно, доказывай. А сохранная росписка какъ?
   Креневъ. А съ сохранной роспиской возня тоже будетъ немалая. Сохранной росписки я никогда никому не давалъ, а эту такъ, пьяненькій, писалъ, балуючись, да и сунулъ въ карманъ, а у меня ее и стянули. Извольте поглядѣть, и срокъ-отъ ей прошолъ еще въ іюнѣ, да и что тутъ брано-то -- неизвѣстно: взято на сохраненіе 700 рублей, а чѣмъ -- неизвѣстно, все это фальшивое дѣло, я тоже отзывъ подамъ.
   Становой. Да вѣдь мало-ли что? все отзывъ, да отзывъ!
   Креневъ. Да какъ же-съ. Я съ нихъ тоже буду искать 1200 рублей скидки и доказательства представлю.
   Становой. Ну, тамъ дѣло твое, а теперь расшились, что иски тебѣ предъявлены. Да я долженъ буду арестовать твое имущество и взять съ тебя подписку о невыѣздѣ. (Письмоводителю). Напиши подписку.
   Креневъ. Подписку о невыѣздѣ до подачи отзыва, извольте, я дамъ, а тамъ вы не имѣете права удерживать меня, а имущество что-же? у меня имущества нѣтъ.
   Становой. На-ко, подписывай вотъ, а тамъ потолкуемъ.
   Креневъ. Извольте, потолкуемъ. (Садится и пишетъ). Становой. Ну такъ какъ же, господа, надо трактиръ описывать?
   Шмитъ. Непремѣнно-съ.
   Садовкинъ. И кабаки тоже.
   Становой. Такъ что же? приступимъ, чтоли?
   Креневъ. Вы. ваше благородіе, не ошибитесь, поглядите сперва, чье добро будете описывать-то. Возьмите вонъ со стѣны свидѣтѣтельство. (Продолжаетъ подписывать).
   Шмитъ (подбѣгая къ буфету). Свидѣтельство!
   Алексѣй (снимая со стѣны). Извольте.
   Шмитъ (посмотрѣвъ, бьетъ себя по лбу.) Ахъ, я дуракъ! оселъ!
   Становой. Что? (Беретъ свидѣтельство). Купеческой женѣ Федосьѣ...
   Креневой. (Преневу). Да, такъ ты успѣлъ уже перевести на жену, да вѣдь это, братъ, не поможетъ.
   Креневъ (встаетъ). Какъ не поможетъ? много поможетъ. Жена у меня это дѣло купила, и сами же вы дали на это деньги, полученныя въ сиротскомъ судѣ. Деньги ея, а законъ прямо говоритъ, что у жены деньги за долги мужа не отнимаются; а она за эти деньги купила у меня трактиръ и кабаки, такъ ужъ хозяйка-то здѣсь она; вотъ кабы безъ толку это дѣло сдѣлалось, не могла бы она доказать, что деньги ея собственныя, такъ вы могли бы описать. а то вѣдь доказательства-то ясныя.
   Становой. Гм... ну а ты тутъ что такое?
   Креневъ. Я нынче поступилъ къ женѣ въ прикащики.
   Становой. Обдѣлалъ дѣла!.. Ну, господа, больше мнѣ здѣсь дѣлать нечего. (Беретъ фуражку).
   Садовкинъ. Такъ какъ же, господинъ приставъ?
   Становой. Да ужъ дѣлайтесь какъ нибудь! Вы видите, какъ тонко пригнано все, комаръ носа не подточитъ. Прощайте. (Уходитъ съ письмоводителемъ).
   

ЯВЛЕНІЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ.

ТѢ ЖЕ, КРОМѢ СТАНОВОГО и ПИСЬМОВОДИТЕЛЯ.

   Креневъ. Просилъ вѣдь, господа, подождать, не хотѣли вотъ теперь и извольте. Судъ, да дѣло, да сабака съѣла, и мнѣ и себѣ хлопотъ надѣлали.
   Садовкинъ. Онъ все еще продолжаетъ притворяться! ай да мошенникъ! Ай да Креневъ! Ну, братъ, признаюсь!...
   Креневъ. Да вы чтоже, Алексѣй Алексѣевичъ, удивляетесь, да ругаетесь; вы будьте маленько невоздержнѣе на языкъ-то. Какой я мошенникъ? что себя-то отстаиваю? Развѣ это мошенничество? А васъ какъ назвать, что вы продали мое дѣло, тихонько отъ меня, за 50 р. с. А, я теперь по совѣсти скажу, что потерялъ черезъ это 500 р. Искать-то я съ насъ конечно буду 1000, а это говорю по совѣсти,-- частнымъ образомъ. Или опять вотъ Иванъ Абрамычъ ограбилъ меня, ободралъ какъ липку, мнѣ вотъ такъ и пропустить ему, а самому но міру идти съ семьей то? Или вотъ хозяинъ этого барина-то? (Показываетъ на Кудрина). Надѣлъ на меня хомутъ, да и поѣхалъ. Я ему 2000 руб. лишнихъ, какъ есть лишнихъ денегъ заплатилъ; это вотъ и Иванъ Абрамычъ знаетъ, и Кудринъ не откажется. Такъ мнѣ все это и уступать? Это чтоже выйдетъ? Скажи-ко постороннему теперь про мое дѣло, да про ваши обиды, такъ всякій меня дуракомъ назоветъ.
   Кудринъ. Такъ зачѣмъ же ты прежде-то не искалъ, да подписывалъ контракта? Видѣлъ, что онъ невыгоденъ для тебя, а подписывалъ?
   Садовкинъ. Штуки все! Видите -- разжалобить хочетъ.
   Креневъ. Штуки!.. разжалобить?.. кого? не васъ ли ужь? Что-то вы больно мелко обо мнѣ думаете, Алексѣй Алексѣевичъ? Неужто я глупѣе васъ? не глупѣе вѣдь, хоть другой разъ и прикинусь дурачкомъ. Конечно наукамъ не обучался, да отъ нихъ вѣдь въ нашемъ дѣлѣ пользы немного.

Пауза.

   Креневъ. Ну чтожо, господа? Дѣло кончено, не пора-ли вамъ по домамъ?
   Садовкинъ. Ты ограбилъ всѣхъ, да и гонишь еще! Нѣтъ ты, любезный, погоди!
   Шмитъ. Я тебя еще въ острогъ упрячу?
   Кудринъ. Еще не уйдешь!
   Креповъ. Это ужь дѣло ваше, а только комнату мнѣ опорожните. Время; сами знаете -- нынче ярмарка,-- намъ мѣсто нужно А то можетъ вамъ не угодно ли чего. Прикажите -у сейчасъ подадутъ. (Петру). Спроси господъ, что имъ угодно?
   Петръ (махнувъ салфеткою по столу). Что прикажете?
   Садовкинъ. Пошелъ! (Топаетъ ногой).
   Креневъ. Ничего, значитъ, не угодно,-- такъ проходите, господа! Нехорошо! неровно хозяйка войдетъ, она у насъ женщина строгая, лишняго народу не велитъ пускать никакого, потому тѣснота.
   Садовкинъ. Мерзавецъ, еще и смѣется!
   Креневъ. Помилуйте-съ! За что ругаться-то!? У насъ въ трактирѣ безобразничать не показано. Нехорошо-съ! гостямъ безпокойство! Пожалуйте, пожалуйте! Кажется, люди понятные -- хуже какъ нечестью проводимъ. (Показываетъ на дверь). Пожалуйте-съ.

Занавѣсъ падаетъ.

Демидовъ.

"Дѣло", No 8, 1867

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru