Давыдов Иван Иванович
Дух секты Сократовой

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Духъ секты Сократовой.

   Сократъ оказалъ Практической Философіи ученіемъ своимъ столь же великія услуги, какъ Пиѳагоръ своимъ воспитательнымъ заведеніемъ. Въ его время науки распространялись болѣе Софистами: они или разсуждали о началѣ вселенной и существѣ предметовъ, или занимались нравственностію и политикой и спорили о сихъ наукахъ, никогда необъясняя. Одни, идучи впередъ, встрѣчали новый мракъ; потому что природа, легко даруя человѣку начальныя свѣдѣнія, отнимаетъ у него менѣе полезныя, удовлетворяющія одно любопытство. Другіе, утверждая всякое ученіе, ни одному изъ нихъ неслѣдовали и вводили сомнѣнія въ такія истины, которыя особенно необходимы для спокойствія обществъ. Сократъ заключилъ, что одно познаніе для людей необходимое есть познаніе обязанностей своихъ, одно занятіе достойное мудрости -- изученіе сихъ обязанностей: и его простому ученію послѣдовали цѣлыя страны въ продолженій нѣсколькихъ вѣковъ. Вотъ духъ его философіи.--
   Провидѣніе сохраняетъ вселенную въ той же неизмѣнной юности, въ которой она произведена. Оно невидимо; но чудеса природы являютъ Его во всемъ блескѣ. Изъ всѣхъ твореній одинъ человѣкъ способенъ постигать Творца своего, одинъ человѣкъ столько счастливъ, что имѣетъ въ сердцѣ своемъ неизгладимыя черты благости всевышней; въ немъ неумолкаетъ гласъ премудрости: "Благоговѣй предъ Богомъ, почитай родныхъ и друзей, благодѣтельствуй ближнимъ." Если величіе боговъ возвышаетъ ихъ надъ нами: то доброта сближаетъ насъ съ ними. Однѣ ли моленія и жертвы благоугодны имъ? -- Чистота нравовъ -- вотъ лучшая жертва.-- Гражданинъ, пекущійся о благѣ народа -- земледѣлецъ, обогащающій землю -- воинъ, извнѣ ограждающій страну -- всѣ они приносятъ жертвы приятнѣйшія богамъ всѣхъ жертвъ.
   Сократъ недерзалъ объяснять свойствъ божества: онъ только занимался объясненіемъ Его провидѣнія. Въ сихъ истинахъ убѣждаютъ человѣка и разумъ и все окружающее. Онъ признавалъ единаго Бога, Строителя міровъ; кромѣ Творца, признавалъ боговъ низшихъ, облеченныхъ могуществомъ верховнаго Строителя и такъ же достойныхъ нашего благоговѣнія.
   Сократъ неизслѣдывалъ происхожденія зла въ мірѣ нравственномъ и физическомъ; но онъ зналъ по опытамъ блага и бѣдствія человѣка, и на нихъ основалъ ученіе свое о нравственности. "Истинное благо неизмѣнно: оно безпрерывно наполняетъ душу, сохраняетъ ее въ тишинѣ и безопасности, и потому можетъ ли оно состоять въ удовольствіяхъ, почестяхъ, богатствѣ? Всѣ сіи, такъ называемыя блага, не суть блага сами по себѣ, но по употребленію своему и по дѣйствію: за одними слѣдуютъ безпокойства, за другими угрызенье; всѣ они истребляются злоупотребленіемъ -- и мы уже перестаемъ наслаждаться ими, какъ скоро опасаемся лишиться ихъ.
   "Столько же сбивчивое и неопредѣленное понятіе имѣемъ мы и о злѣ. Мы называемъ бѣдствіемъ гоненіе, болѣзнь, бѣдность; но не смотря на ужасъ, ихъ сопровождающій, часто, очень часто сіи враги наши дѣлаютъ вамъ болѣе добра, нежели богатства и почести.
   "Среди такой неизвѣстности умъ нашъ колеблется и посредствомъ слабаго свѣта отличаетъ добро отъ зла, истину отъ несправедливости, честность отъ неправоты. Всѣ поступки наши можно назвать выборомъ; чѣмъ выборъ болѣе необходимъ, тамъ болѣе слѣпы мы къ немъ, и намъ безпрестанно угрожаетъ опасность при семъ случайномъ выборѣ. Отъ етаго въ дѣйствіяхъ нашихъ столько противорѣчія, столько непостоянства въ добродѣтели, столько невѣрныхъ и непрочныхъ системъ о счастіи и благополучіи.
   "При всемъ непостоянствѣ дѣйствій нашихъ Провидѣніе даровало намъ вождя, для того чтобъ вести насъ среди неизвѣстныхъ путей. Сей вождь есть мудрость. Мудрость есть высочайшее благо, равно какъ невѣжество высочайшее зло. Мудрость есть образованный разсудокъ, который озаряетъ свѣтомъ своимъ ложный блескъ предметовъ, разсѣваетъ суетный страхъ и надежду, показываетъ предметы въ ихъ настоящемъ видѣ, опредѣляетъ наше сужденіе и направляетъ волю нашу однимъ путемъ ясности, очевидности, точности; съ помощію сего чистаго и живаго свѣта человѣкъ справедливъ: потому что онъ убѣжденъ въ необходимости повиновенія законамъ и въ сохраненіи благъ каждаго; онъ умѣренъ и воздерженъ; потому что видитъ, какъ излишество наслажденій-, похищая здоровье, похищаетъ съ собою и честь нашу; онъ великодушенъ и твердъ: потому что знаетъ опасности и увѣренъ въ необходимости имъ противиться. Всѣ другія добродѣтели мудрости проистекаютъ изъ сего же источника; всѣ онѣ та же мудрость, принаровленная къ разнымъ случаямъ жизни.
   "И такъ всякая добродѣтель не есть ли наука, которая совершенствуется упражненіемъ и размышленіемъ; всякой порокъ не есть ли заблужденіе, которое, по свойству своему, производитъ и другіе пороки?"
   Но Сократу говорили: не должны ли мы скорѣе роптать на слабость натуры, нежели на невѣжество? Когда мы дѣлаемъ зло, то происходитъ ли оно отъ того, что мы его незнаемъ? -- Безъ сомнѣенія!" отвѣчалъ Сократъ: "Если бы знали мы зло совершенно, то съ ужасомъ отвергли бы его; но иногда предпочитаемъ его благу; потому что почитаемъ его благомъ высшимъ." Мудрецу снова возражали: бываютъ минуты, когда прелесть и очаровательность наслажденій заставляютъ насъ забывать правила свои и ослѣпляютъ насъ на счетъ будущаго. И притомъ можемъ ли мы потушить въ себѣ страсти, которыя владѣютъ нами противъ воли нашей? --
   "Если вы рабы," отвѣчалъ Сократъ "то можете ли желать добродѣтели и счастія? Мудрость, которая одна только въ состояніи доставить намъ и добродѣтель и счастіе, вливаетъ сей цѣлительный бальзамъ въ однѣ свободныя сердца. А чтобъ сдѣлаться свободными, мудрость требуетъ одного только пожертвованія тѣми нуждами, которыхъ недала вамъ Природа. Вкушая сладость уроковъ мудрости, человѣкъ слагаетъ съ себя рабство, обременяющее и мрачащее умъ его. Обыкновенно боятся страстей, но не ихъ должно страшиться, а невѣжества, которое отдаетъ имъ во власть и увеличиваетъ силу ихъ и могущество. Разрушьте власть невѣжества -- и тогда исчезнутъ ослѣпляющіе призраки; смѣшанныя и невѣрныя мнѣнія, принимаемыя за начала и главныя правила. Тогда сіяніе и красота добродѣтели сдѣлаютъ въ душѣ нашей столь сильное впечатлѣніе, что мы невоспротивимся ея влеченію; тогда можно сказать -- и не будемъ имѣть болѣе власти быть злыми; потому что не будемъ имѣть болѣе власти предпочитать съ намѣреніемъ зло добру."
   Съ сими правилами Сократъ рѣшился истребить предразсудки и заблужденія, наносящія человѣчеству и стыдъ и бѣдствія. И кто же рѣшился вести человѣчество по пути истины въ Храмъ мудрости, добродѣтели и счастія? -- Человѣкъ неизвѣстный, но искавшій славы, но одушевленный благороднѣйшею страстью -- любовію къ ближнимъ -- сей человѣкъ рѣшился пожертвовать жизнію для просвѣщенія согражданъ.
   Сократъ не принималъ на себя общественныхъ должностей; онъ образовалъ для общества добрыхъ служителей. Для ученія своего не имѣлъ онъ опредѣленнаго времени; пользовался всякимъ случаемъ, гдѣ только могъ озарить свѣтомъ истины. Какого бы состоянія ни былъ гражданинъ или братъ -- такъ называлъ онъ всякаго -- всякому показывалъ онъ, что счастіе состоитъ въ томъ, чтобъ быть добрымъ отцемъ семейства, добрымъ другомъ, добрымъ гражданиномъ.
   Мудрецъ привлекалъ прелестною бесѣдою своей. Есхинъ, услышавъ его въ первой разъ, въ восторгѣ говорилъ ему: "Сократъ! я бѣденъ; отдаю тебѣ себя: вотъ все, что могу принесть тебѣ." -- Ты, сказалъ мудрецъ, самъ не знаешь драгоцѣнности етаго подарка.
   Сократъ прежде всего старался узнать характеръ учениковъ своихъ. Онъ помогалъ имъ объяснять понятія свои, предлагая вопросы. Опредѣляя въ точности идеи ихъ, понемногу разсѣвалъ ложныя мнѣнія, какія получаемъ въ дѣтствѣ и въ юности. Сомнѣнія его рождали въ нихъ любопытство -- и они сами достигали истины. Совѣты его можно назвать языкомъ разума и дружбы въ устахъ добродѣтели. Были однакожъ такіе, въ которыхъ столько укоренились пороки, что они не въ состояніи были выдержать испытанія мудреца -- я возвращались къ прежнимъ пропастямъ пороковъ,
   Всѣ поученія Сократа начинались съ дружескихъ разговоровъ, и мало помалу доходилъ онъ съ юными друзьями своими до предметовъ важнѣйшихъ. Иногда читалъ съ ними творенія прежнихъ мудрецовъ дли того, чтобъ утвердить въ любви къ добру; иногда разсуждалъ съ ними о правосудіи, о мудрости, объ истинномъ благѣ. "Забудемъ навсегда" говаривалъ онъ "того, кто первый отдѣлилъ справедливое отъ полезнаго." Онъ показывалъ также отношенія, связывающія человѣка съ обществомъ и съ предметами, его окружающими. Покорность волѣ старшихъ, какъ бы ни жестока была сія воля,-- повиновеніе законамъ общества, каковы бы они ни были -- твердость души въ въ счастіи и въ несчастіи -- необходимость быть во враждѣ съ своими страстями, и въ мирѣ съ страстями другихъ людей: вотъ предметъ бесѣдъ Сократовыхъ; отсюда то множество прекрасныхъ правилъ. Чѣмъ меньше человѣкъ нуждается, тѣмъ ближе онъ къ совершенству. Не трудъ, а праздность убиваетъ человѣка. Истинная красота познается по тому сильному впечатлѣнію, какое производитъ она при первозмъ взглядѣ; по тому очаровательному и сладостному чувству, которое разливается въ сердцѣ; по тягостному, но любезному волненію въ груди. Слава мудреца состоитъ въ добродѣтели, а удовольствіе въ постоянствѣ желанія быть добродѣтельнымъ. Лучше честно умереть нежели житъ позорно. За зло приятнѣе платитъ добромъ -- Таковъ былъ духъ учениковъ Сократа.
   Но дѣйствіе и вліяніе ученія его проистекало болѣе изъ собственныхъ его примѣровъ и образа жизни. Небрежность молодости загладилъ онъ примѣрною жизнію въ зрѣлыхъ лѣтахъ. Сколько прежде былъ онъ пламененъ и вспыльчивъ, столько послѣ сталъ хладнокровнымъ и равнодушнымъ. Нестерпимый нравъ Ксантиппы не нарушалъ спокойствія души его. Однажды онъ-было замахнулся на служителя своего; но тутъ же примолвилъ: "еслибъ я не былъ сердитъ" -- и не тронулъ его.
   Архелай, Македонскій Царъ, просилъ его жить у себя при дворѣ. Сократъ не согласился, сказавши, что онъ не въ состояніи за ето благодѣяніе воздать благодѣяніемъ.
   Бѣдность не мѣшала опрятности его и порядку въ образѣ жизни. Приличіе и здоровье столько же близки были къ его заботамъ, какъ и свободное спокойствіе души.
   Въ бесѣдахъ своихъ съ учениками часто упоминалъ Сократъ о геніѣ-хранителѣ. Сей геній тайно попрекалъ ему, когда рѣшался онъ на дѣло пагубное; но былъ безмолвенъ, когда творилъ онъ доброе.
   Его видали въ безмолвіи предъ восхожденіемъ солнца; онъ также и провожалъ благотворное свѣтило. Ето была тайна его сердца.
   И можетъ ли добродѣтельный мудрецъ объяснятъ всѣмъ и каждому сердечныя движенія? Его мысли и чувства всегда подъ покровомъ скромности. Онъ столько благоговѣетъ предъ истиною, что не дерзаетъ показывать ее въ наготѣ: свѣтъ ея для многихъ ослѣпителенъ. Отъ того всѣ мудрецы носятъ на себѣ печать скромности, таинственности -- и одно глубокое чувство можетъ отразиться во глубинѣ ихъ души. Такъ сотрясаются и однозвучныя струны,
   Но и добродѣтельный, мудрый Сократъ не избѣжалъ зависти, ненависти, клеветы -- и Сократъ примѣрною жизнію своей вооружилъ противъ себя порочныхъ, какъ Пиѳагоръ. Сократъ испилъ чашу смерти за благодѣянія, оказанныя имъ отечеству. Называли вольнодумцемъ, развратителемъ юношества того, кто во вею жизнь свою училъ благочестію и справедливости.
   Гермогенъ, одинъ изъ друзей-учениковъ Сократа, просилъ его подумать о защищеніи своемъ. "Я и такъ думалъ объ етомъ цѣлую жизнь;" отвѣчалъ Сократъ: "пусть разсмотрятъ поступки мои -- въ нихъ все защищеніе мое!"
   Когда шелъ онъ въ темницу, ученики проливали слезы душевной горести. "Отъ чего вы только нынѣ плачете?" говорилъ имъ Сократъ: "развѣ не знали вы, что Природа, даровавши мнѣ жизнь, присудила также и лишиться ея?" Но ты умираешь невинно -- сказалъ Аполлодоръ. "Развѣ желалъ бы ты," возразилъ мудрецъ "чтобъ я умеръ виновнымъ?"

Двдв.

(Будетъ продолженіе.)

-----

   [Давыдов И.И.] Дух секты Сократовой / Двдв // Вестн. Европы. -- 1819. -- Ч.105, N 10. -- С.110-120.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru