Александръ Невскій и Новогородская вольница. Историческій романъ Н. Чмырева. Съ 5 картинами и 12 политипажными рисунками. Москва. Изд. И. Ѳ. Морозова. Цѣна 1 руб. 60 коп. Объ этомъ романѣ слѣдовало бы говорить въ отдѣлѣ "лубочныхъ изданій". По содержанію, онъ какъ-разъ подходитъ къ разряду "лубочныхъ" книгъ; за то по цѣнѣ онъ никакъ не можетъ быть отнесенъ къ категоріи книгъ, составляющихъ предметъ торговли "офеней". Для лубочной торговли "историческій романъ" г. Чмырева слишкомъ дорогъ; для публики, покупающей книги въ магазинахъ, онъ слишкомъ "лубоченъ". Историческаго въ немъ ровно столько, сколько можно найти въ любомъ краткомъ учебникѣ русской исторіи. Въ немъ совершенно отсутствуетъ именно то, что должно составлять сущность и основу каждаго историческаго романа: въ немъ нѣтъ настоящей картины нравовъ и быта описываемаго времени, нѣтъ и надлежащей характеристики лицъ, принимавшихъ участіе въ выдающихся событіяхъ данной эпохи. Образъ князя Александра Невскаго едва мелькаетъ то на торжественномъ въѣздѣ въ Новгородъ, то въ битвѣ, то на пиру. Подставьте, вмѣсто имени Александра Ярославича, какое хотите другое имя -- и дѣло нисколько не измѣнится отъ этого. Такими же безличными оказываются и враги, и приверженцы князя, посадникъ новогородскій и бояринъ Всеволожскій, бояринъ Симскій, герой романа дружинникъ Солнцевъ и героиня боярыня Марѳа Всеволожская. Насколько авторъ самъ знакомъ съ обычаями того времени, можно судить по его разсказу о свиданіяхъ героини съ Михайлой Солнцевымъ. По словамъ г. Чмырева, Марѳуша, дочь богатаго и знатнаго боярина, будучи еще дѣвушкою, познакомилась съ Михайлой и выслушала его признанія въ любви въ то время, когда возвращалась домой отъ всенощной. Это въ тринадцатомъ-то вѣкѣ, когда никакая посадская не выходила изъ дому безъ провожатой старухи не только ко всенощной, но даже къ обѣднѣ, а боярскія дочки и за порогъ своего дѣвичьяго терема не смѣли переступить безъ "мамокъ" и нянекъ. Въ другомъ мѣстѣ авторъ расписываетъ, какъ "боярыня" Всеволожская выбѣгаетъ въ садъ на свиданія съ возлюбленнымъ, а потомъ встрѣчаетъ мужа въ "опочивальнѣ" съ разметавшимися по плечамъ черными косами. Очевидно, г. Чмыревъ не знаетъ, что въ XIII вѣкѣ ни одна русская женщина, будь она великая княгиня, боярыня или холопка, ни за что въ мірѣ не показалась бы "простоволоской" ни отцу, ни мужу, ни любовнику. Въ историческомъ повѣствованіи все это далека не мелочи, на которыя не стоило бы обращать вниманія. Не вѣрна и картина общественной жизни "господина Великаго Новгорода". Говоря о "вѣчѣ", авторъ изображаетъ его какимъ-то сбродомъ пьяныхъ и подкупленныхъ негодяевъ, рѣшающихъ судьбы великаго вольнаго города кулаками и дубинами. Неужели г. Чмыревъ, не зная даже исторіи, не понимаетъ, что при такомъ вѣчевомъ порядкѣ или, вѣрнѣе, безобразіи, "вольность" новогородская не просуществовала бы и трехъ мѣсяцевъ? Въ смыслѣ историческомъ, романъ г. Чмырева представляетъ собою сплошное вранье; въ смыслѣ беллетристическомъ большую галиматью, и, къ тому же, прескучную галиматью, написанную беэталантно и неграмотно. Книжка начинается прямо дѣепричастіемъ: "Ревя одна за другою, (запятая) катятся волны рѣки Волхова"... На стр. 8 и подъ картинкой, приложенной къ этой страницѣ, мы читаемъ: "По ту сторону Волхова, по небу спокойно плыла громаднѣйшая комета"... Точно г. Чмыревъ видалъ кометы, которыя "плаваютъ" по небу безпокойно. Про свою героиню авторъ говоритъ довольно скверныя вещи, напримѣръ: "Прошла недѣля и поцѣлуи Солнцева сдѣлали свое дѣло. При одномъ воспоминаніи о немъ она готова была броситься любому на шею и расцѣловать его". Хороша героиня-боярышня! На стр. 41: "Народъ запрудилъ окрестности собора, который хотѣлъ видѣть возвратившагося князя". Это соборъ-то "хотѣлъ"? Г. Чмыревъ любитъ иногда выражаться высокимъ слогомъ; такъ онъ пишетъ: "Князь положилъ на его чело копьемъ печать". "Вражескія стороны невольно остановились и взглянули на рѣку". "Большой шведскій корабль весь пылалъ въ огнѣ". До сихъ поръ такіе романы издавались только на Никольской, не перестающей перепечатывать Англійскаго милорда и Гуака. Теперь же конкуррентомъ нѣсколькихъ издателей выступаетъ И. Ѳ. Морозовъ съ Тверской и печатаетъ сочиненіе г. Чмырева въ одной изъ лучшихъ московскихъ типографій, разсчитывая, очевидно, на иной кругъ читателей, повыше манухинской и прѣсновской публики. Сознаніе обязанности предупредить читателей противъ покушеній на ея карманъ этого новаго книжныхъ дѣлъ мастера вынудила насъ обратить вниманіе на его издѣліе и остановиться на немъ долѣе, чѣмъ оно того заслуживаетъ. Картинки нарисованы плохо, вырѣзаны на деревѣ грубо, а отпечатаны очень хорошо, какъ и вся книга.