Чехов Антон Павлович
На святках

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

  

А. П. Чехов

На святках

  
   А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах
   Сочинения в восемнадцати томах. Том десятый
   МОСКВА -- 1986
   ИЗДАТЕЛЬСТВО "НАУКА"
   OCR: sad369 (09.06.2006)
  

I

  
   -- Что писать? -- спросил Егор и умокнул перо.
   Василиса не виделась со своею дочерью уже четыре года. Дочь Ефимья после свадьбы уехала с мужем в Петербург, прислала два письма и потом как в воду канула; ни слуху ни духу. И доила ли старуха корову на рассвете, топила ли печку, дремала ли ночью -- и всё думала об одном: как-то там Ефимья, жива ли. Надо бы послать письмо, но старик писать не умел, а попросить было некого.
   Но вот пришли святки, и Василиса не вытерпела и пошла в трактир к Егору, хозяйкиному брату, который, как пришел со службы, так и сидел всё дома, в трактире, и ничего не делал; про него говорили, что он может хорошо писать письма, ежели ему заплатить как следует. Василиса поговорила в трактире с кухаркой, потом с хозяйкой, потом с самим Егором. Сошлись на пятиалтынном.
   И теперь -- это происходило на второй день праздника в трактире, в кухне -- Егор сидел за столом и держал перо в руке. Василиса стояла перед ним, задумавшись, с выражением заботы и скорби на лице. С нею пришел и Петр, ее старик, очень худой, высокий, с коричневой лысиной; он стоял и глядел неподвижно и прямо, как слепой. На плите в кастрюле жарилась свинина; она шипела и фыркала и как будто даже говорила: "Флю-флю-флю". Было душно.
   -- Что писать? -- спросил опять Егор.
   -- Чего! -- сказала Василиса, глядя на него сердито и подозрительно. -- Не гони! Небось не задаром пишешь, за деньги! Ну, пиши. Любезному нашему зятю Андрею Хрисанфычу и единственной нашей любимой дочери Ефимье Петровне с любовью низкий поклон и благословение родительское навеки нерушимо.
   -- Есть. Стреляй дальше.
   -- А еще поздравляем с праздником Рождества Христова, мы живы и здоровы, чего и вам желаем от господа... царя небесного.
   Василиса подумала и переглянулась со стариком.
   -- Чего и вам желаем от господа... царя небесного... -- повторила она и заплакала.
   Больше ничего она не могла сказать. А раньше, когда она по ночам думала, то ей казалось, что всего не поместить и в десяти письмах. С того времени, как уехали дочь с мужем, утекло в море много воды, старики жили, как сироты, и тяжко вздыхали по ночам, точно похоронили дочь. А сколько за это время было в деревне всяких происшествий, сколько свадеб, смертей! Какие были длинные зимы! Какие длинные ночи!
   -- Жарко! -- проговорил Егор, расстегивая жилет. -- Должно, градусов семьдесят будить. Что же еще? -- спросил он.
   Старики молчали.
   -- Чем твой зять там занимается? -- спросил Егор.
   -- Он из солдат, батюшка, тебе известно, -- ответил слабым голосом старик. -- В одно время с тобой со службы пришел. Был солдат, а теперь, значит, в Петербурге в водоцелебном заведении. Доктор больных водой пользует. Так он, значит, у доктора в швейцарах.
   -- Вот тут написано... -- сказала старуха, вынимая из платочка письмо. -- От Ефимьи получили, еще бог знает когда. Может, их уж и на свете нет.
   Егор подумал немного и стал быстро писать.
   "В настоящее время, -- писал он, -- как судба ваша через себе определила на Военое Попрыще, то мы Вам советуем заглянуть в Устав Дисцыплинарных Взысканий и Уголовных Законов Военнаго Ведомства, и Вы усмотрите в оном Законе цывилизацию Чинов Военаго Ведомства".
   Он писал и прочитывал вслух написанное, а Василиса соображала о том, что надо бы написать, какая в прошлом году была нужда, не хватило хлеба даже до святок, пришлось продать корову. Надо бы попросить денег, надо бы написать, что старик часто похварывает и скоро, должно быть, отдаст богу душу... Но как выразить это на словах? Что сказать прежде и что после?
   "Обратите внимание, -- продолжал Егор писать, -- в 5 томе Военых Постановлений. Солдат есть Имя обчшее, Знаменитое. Солдатом называется Перьвейшый Генерал и последней Рядовой..."
   Старик пошевелил губами и сказал тихо:
   -- Внучат поглядеть, оно бы ничего.
   -- Каких внучат? -- спросила старуха и поглядела на него сердито. -- Да, может, их и нету!
   -- Внучат-то? А может, и есть. Кто их знает!
   "И поетому Вы можете судить, -- торопился Егор, -- какой есть враг Иноземный и какой Внутреный. Перьвейшый наш Внутреный Враг есть: Бахус".
   Перо скрипело, выделывая на бумаге завитушки, похожие на рыболовные крючки. Егор спешил и прочитывал каждую строчку по нескольку раз. Он сидел на табурете, раскинув широко ноги под столом, сытый, здоровый, мордатый, с красным затылком. Это была сама пошлость, грубая, надменная, непобедимая, гордая тем, что она родилась и выросла в трактире, и Василиса хорошо понимала, что тут пошлость, но не могла выразить на словах, а только глядела на Егора сердито и подозрительно. От его голоса, непонятных слов, от жара и духоты у нее разболелась голова, запутались мысли, и она уже ничего не говорила, не думала и ждала только, когда он кончит скрипеть. А старик глядел с полным доверием. Он верил и старухе, которая его привела сюда, и Егору; и когда упомянул давеча о водолечебном заведении, то видно было по лицу, что он верил и в заведение, и в целебную силу воды.
   Кончив писать, Егор встал и прочел всё письмо сначала. Старик не понял, но доверчиво закивал головой.
   -- Ничего, гладко... -- сказал он, -- дай бог здоровья. Ничего...
   Положили на стол три пятака и вышли из трактира; старик глядел неподвижно и прямо, как слепой, и на лице его было написано полное доверие, а Василиса, когда выходили из трактира, замахнулась на собаку и сказала сердито:
   -- У-у, язва!
   Всю ночь старуха не спала, беспокоили ее мысли, а на рассвете она встала, помолилась и пошла на станцию, чтобы послать письмо.
   До станции было одиннадцать верст.
  

II

  
   Водолечебница доктора Б. О. Мозельвейзера работала и на Новый год так же, как в обыкновенные дни, и только на швейцаре Андрее Хрисанфыче был мундир с новыми галунами, блестели как-то особенно сапоги; и всех приходивших он поздравлял с Новым годом, с новым счастьем.
   Было утро. Андрей Хрисанфыч стоял у двери и читал газету. Ровно в десять часов вошел генерал, знакомый, один из обычных посетителей, а вслед за ним -- почтальон. Андрей Хрисанфыч снял с генерала шинель и сказал:
   -- С Новым годом, с новым счастьем, ваше превосходительство!
   -- Спасибо, любезный. И тебя также.
   И, идя вверх по лестнице, генерал кивнул на дверь и спросил (он каждый день спрашивал и всякий раз потом забывал):
   -- А в этой комнате что?
   -- Кабинет для массажа, ваше превосходительство!
   Когда шаги генерала затихли, Андрей Хрисанфыч осмотрел полученную почту и нашел одно письмо на свое имя. Он распечатал, прочел несколько строк, потом, не спеша, глядя в газету, пошел к себе в свою комнату, которая была тут же внизу, в конце коридора. Жена его Ефимья сидела на кровати и кормила ребенка; другой ребенок, самый старший, стоял возле, положив кудрявую голову ей на колени, третий спал на кровати.
   Войдя в свою комнатку, Андрей подал жене письмо и сказал:
   -- Должно, из деревни.
   Затем он вышел, не отрывая глаз от газеты, и остановился в коридоре, недалеко от своей двери. Ему было слышно, как Ефимья дрожащим голосом прочла первые строки. Прочла и уж больше не могла; для нее было довольно и этих строк, она залилась слезами и, обнимая своего старшенького, целуя его, стала говорить, и нельзя было понять, плачет она или смеется.
   -- Это от бабушки, от дедушки... -- говорила она. -- Из деревни... Царица небесная, святители-угодники. Там теперь снегу навалило под крыши... деревья белые-белые. Ребятки на махоньких саночках... И дедушка лысенький на печке... и собачка желтенькая... Голубчики мои родные!
   Андрей Хрисанфыч, слушая это, вспомнил, что раза три или четыре жена давала ему письма, просила послать в деревню, но мешали какие-то важные дела: он не послал, письма где-то завалялись.
   -- А в поле зайчики бегают, -- причитывала Ефимья, обливаясь слезами, целуя своего мальчика. -- Дедушка тихий, добрый, бабушка тоже добрая, жалосливая. В деревне душевно живут, бога боятся... И церковочка в селе, мужички на клиросе поют. Унесла бы нас отсюда царица небесная, заступница-матушка!
   Андрей Хрисанфыч вернулся к себе в комнатку, чтобы покурить, пока кто не пришел, и Ефимья вдруг замолчала, притихла и вытерла глаза, и только губы у нее дрожали. Она его очень боялась, ах, как боялась! Трепетала, приходила в ужас от его шагов, от его взгляда, не смела сказать при нем ни одного слова.
   Андрей Хрисанфыч закурил, но как раз в это время наверху позвонили. Он потушил папиросу и, сделав очень серьезное лицо, побежал к своей парадной двери.
   Сверху спускался генерал, розовый, свежий от ванны.
   -- А в этой комнате что? -- спросил он, указывая на дверь.
   Андрей Хрисанфыч вытянулся, руки по швам, и произнес громко:
   -- Душ Шарко, ваше превосходительство!
     
  

НА СВЯТКАХ

  
   Впервые -- "Петербургская газета", 1900, No 1, 1 января стр. 5. Подзаголовок: Рассказ Антона Чехова. Подпись: Антон Чехов.
   Вошло во второе издание А. Ф. Маркса 1903 г. ("Приложение к журналу "Нива" на 1903 г."), т. XII.
   Печатается по тексту: Чехов, 2, т. XII, стр. 116-120.
  
   23 ноября 1899 г. С. Н. Худеков, редактор-издатель "Петербургской газеты" (активное сотрудничество в ней Чехов прекратил в конце 1887 г.), в телеграмме просил у Чехова разрешения напечатать в рождественском номере его старый рассказ (ГБЛ). Речь шла о рассказе "Художество" (см. т. IV Сочинений, стр. 506-507). 1 декабря Худеков обращался к Чехову с новой просьбой: "Конечно, несказанно одолжили бы, приславши новенький, свеженький рассказец для нашего рождественского номера" (ГБЛ).
   В ответ на это письмо Худекова, но только к новогоднему номеру, Чехов прислал рассказ "На святках".
   Время создания "На святках" -- 20-25 декабря 1899 г. Вероятно, до 20 декабря, пока Чехов не закончил повесть "В овраге", он не начинал писать для "Петербургской газеты". 27 декабря рассказ был уже в редакции, что известно из письма Худекова: "Низко, пренизко кланяюсь Вам, дорогой Антон Павлович, за Вашу присылку. Благодаря Вам, на "нашей улице" настоящий, светлый праздник. <...> рассказ будет помещен в новогоднем номере, который своевременно будет <...> доставлен" (ГБЛ).
   Но Чехов долго не мог получить новогоднего номера газеты, на что жаловался Худекову 19 января 1900 г. и объяснял: "Я, как Исав, получивший чечевицу, обязан всякий новый рассказ наклеивать и отсылать брату моему Иакову, живущему на Мал<ой> Морской, 22".
   Газетный текст нужен был Чехову для набора в предполагавшемся томе X собрания сочинений. Но он переделывал ею весной 1903 г., правя корректуру тома XII, 2-го издания (см. стр. 335). Текст тома XII принимается за основной.
   Готовя "На святках" для собрания сочинений, Чехов снял подзаголовок, ввел определение "мордатый", чем сильнее подчеркнул грубость писца, добавил грамматические ошибки. В выражении страданий Ефимьи появились новые детали: "обливаясь слезами", когда целовала ребенка; "приходила в ужас", услышав шаги мужа. Снято Чеховым перечисление деревенских бедствий.
  
   По предположению директора Музея-заповедника А. П. Чехова в Мелихове, Ю. К. Авдеева, собиравшего воспоминания местных жителей, в судьбе Ефимьи и ее характере воплотилась история горничной Чеховых Анюты Чуфаровой, выданной замуж против воли в 1896 г. (сообщено Ю. К. Авдеевым).
   Возможно, в рассказе отразились впечатления от ялтинской и таганрогской водолечебниц, которые Чехов посетил в 1899 г.
   Работа трех водолечебных заведений в Ялте была одним из самых насущных вопросов, и их рекламные объявления помещались почти ежедневно в течение осени -- зимы 1898--1899 гг. на первой странице "Крымского курьера". Чехов брал ванны в водолечебнице А. Рофе (здание сохранилось). 27 августа 1899 г., в день приезда писателя на зимний сезон в Ялту, в объявлении об этой водолечебнице говорилось: "Новое роскошное заведение. Морские и пресные ванны А. Рофе по Набережной, рядом с гор<одским> садом. Здание в мавританском стиле, вполне соответствует устройством иностранным курортам" (No 192). Местные водолечебницы рекламировали те средства лечения, которые упоминаются в рассказе "На святках". Водолечебница врача Мизуча и К? Рофе по Аутской улице, в доме Рофе, предлагала "всевозможные души с переменной температурой и переменным давлением от 3 до 5 атмосфер: душ Шарко, паровой душ, шотландский и пр. Ванны водяные, паровые, суховоздушные, сидячие с душами, обливания, обтирания и укутывания. <...> Лечение массажем и электричеством". То же и в водолечебнице А. С. Гурьян (там же).
   Летом 1899 г., с 13 по 17 июля, Чехов был в Таганроге и посещал там водолечебницу. Б. А. Тараховский вспоминал: "В этот приезд Антон Павлович <...> купался несколько раз в водолечебнице Н. Г. Диварис и Д. М. Гордон" (Шиллер из Таганрога. Из воспоминаний об А. П. Чехове. (Разговоры и письма). -- "Приазовский край", 1904, No 182, 11 июля). Водолечебница в Таганроге -- ее популярность, расширение -- была частой темой в письмах к Чехову его двоюродного брата Г. М. Чехова (письма от 4 октября 1897 г. и 12 августа 1901 г. -- ГБЛ). В 1898 г. в связи с двухсотлетием Таганрог благоустраивался. "Таганрогский водопроводный и электрический вопрос, говорят, скоро выйдет из Петербурга в утвердительном смысле", -- извещал Г. М. Чехов 5 мая 1899 г. Чехов отвечал ему 14 ноября 1899 г.: "Боюсь все-таки, что электричество не затмит Гордона и он долго еще будет лучшим показателем таганрогской культуры..."
   Возможно, М. П. Чехов в рассказе "Анюта" (в основе его -- история замужества А. Андриановой), изображая мужа героини, самоуверенного пошляка, неграмотного, в речи которого "ученые" слова приобретают юмористическое звучание, вспомнил Егора из рассказа брата ("Слово", 1907, No 46, 12 января).
   19 января 1900 г. М. О. Меньшиков сообщал Чехову: "Я, к сожалению, до сих пор не могу добиться журналов и прочитать последние Ваши рассказы. О двух -- в "Пет<ербургской> газ<ете>" и "Жизни" -- слышал отзывы, что они превосходны" (ГБЛ).
   И. А. Бунин причислял рассказ "На святках" к лучшим произведениям Чехова (ЛН, т. 68, стр. 677).
  
   Стр. 181. Святки -- две недели после рождества (после 25 декабря ст. ст.).
   Стр. 182. ...в 5 томе Военых Постановлений, Солдат есть Имя обчшее... и стр. 267 (варианты) ... св. зак. изд. 1859 года. -- В "Своде законов Российской империи" законы о воинской повинности входят в том 4. Общее его название: "Свод уставов о повинностях". Том 4, кн. 1 -- "Устав о воинской повинности". В нем нет слов, приводимых в рассказе. Наказаниям посвящена гл. XVII -- "О взысканиях за нарушение законов о воинской повинности". Издания т. 4 "Свода законов" были в 1857 и 1897 гг.
   Стр.185. Душ Шарко... -- Изобретение Ж. М. Шарко (1825--1893), известного французского невропатолога.
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru