Булгаков Михаил Афанасьевич
Акафист нашему качеству

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Михаил Булгаков.
Акафист нашему качеству

Следует заговорить полным голосом о качестве нашей продукции...
Из речи

   Вот именно. Я давно уже собираюсь заговорить. И именно полным голосом.
   В самом деле, я, правда, не изобретал тепловоза профессора Ломоносова и не принимал у гроссмейстера Капабланки ничью под гром аплодисментов восхищенных комсомольцев в Бассейном зале Дома союзов. Я человек форменно маленький, но, тем не менее, я имею право ходить в носках за свои трудовые деньги.
   Ведь носки, в конце концов, не рысаки в яблоках и не бриллиантовые кольца. Носки -- предмет первой необходимости...

* * *

   Но прежде чем говорить о носках, я расскажу про шубу на белкином меху. Шуба еще важнее носков.
   Получив ордер на 210 рублей по рабочему кредиту, я двинулся в государственный магазин.
   Перед тем как двинуться, я имел разговор со своим товарищем, человеком чрезвычайной опытности, каковой человек был с ног до головы одет в сомнительные предметы, приобретенные по рабочему кредиту. Он (человек) сказал мне так:
   -- А... ордерок. Ну, будешь ты несчастным человеком. Во всяком случае, я тебя научу: когда придешь в магазин, ты не показывай ордера, а выбери сначала вещь. Пусть они тебя примут за буржуя, а потом ордер и вынешь. Вот увидишь, что будет...
   "Странно... странно..." -- подумал я и явился в магазин.
   -- Позвольте мне самую лучшую шубу, какая у вас есть. Самую дорогую, самую теплую, самую красивую и самую элегантную. Я хочу носить хорошую шубу, -- так сказал я буржуазным голосом.
   После этих слов с молодым человеком, стоящим у вешалок, на которых виднелась бездна шуб, сделался припадок.
   Во-первых, он, как белка, взобрался куда-то наверх и потом прикатился обратно. Затем нырнул за какую-то таинственную занавеску и выпорхнул с шубой в руках.
   -- Прочная ли эта шуба? -- спросил я, любуясь на себя в зеркало в голубой раме.
   На это молодой человек ответил так:
   -- За внуков ваших я не ручаюсь, но сын ваш будет венчаться в этой шубе.
   -- Сколько она стоит?
   -- По теперешним временам ей нет цены, -- ответил, обворожительно улыбаясь, этот бандит из магазина, -- но мы из любви к человечеству и чтобы рекламировать качество нашей фирмы, продадим ее за 205 рублей. Миль пардон... Я сниму с вас пушинку.
   -- Я беру ее. Вот вам ордер, -- сказал я, -- а на остающиеся пять рублей позвольте мне три пары кальсон и полтинник сдачи. Я по рабочему кредиту.
   Ах, жаль, что нельзя было сфотографировать этого преступника во время моих слов. Нижняя челюсть его легла на его галстух... Он сделал такое движение, как будто собирался отнять у меня шубу, но было поздно. И в шубе и с кальсонами я ушел из госмагазина.

* * *

   Это было в ноябре. А через 4 (четыре) месяца -- в марте я пришел по делу в один дом и услышал шепот девочки:
   -- Мама... Там к папе какой-то оборванный пришел. "Так оборванный. Как это так -- оборванный. Я -- оборванный. 205 рублей".
   Я бросился к зеркалу, и в марте повисла моя челюсть. В углах карманов были трещины, все петли лохматились. Барашек на воротнике треснул в трех местах, локти лоснились, швы белели. А проклятая госбелка, вследствие неизвестной мне болезни, облысела в двух местах. В остальных же местах ее мех стал похож на театральный старческий парик.
   За белку я плачу до сих пор. Каждый месяц.
   Ботинки я купил в прошлом мае. 12-го числа. А четырнадцатого того же мая, проходя мимо Николая Васильевича Гоголя, сидящего на Арбате, услышал шарканье. Подняв правую ногу, я убедился, что правый ботинок раскрыл пасть. Из нее вывалился лоскут газеты.
   -- Что же это такое, глубокоуважаемый Николай Васильевич? -- спросил я. -- Что это такое, в самом деле? Ведь позавчера это были блистательные ботинки без каких бы то ни было признаков болезни?
   Но Гоголь был безмолвен и печален на своем постаменте.

* * *

   За ботинки я отдал 35 рублей.

* * *

   Подвязки дамские под названием "Ле жартьер", -- за 4 с полтиной, и они рассыпались через две недели.

* * *

   Галоши прослужили два с половиной месяца, а с наступлением мокрой погоды служить отказались. Очевидно, это галоши, приспособленные только к сухости. И пока они стояли в передней -- были ничего... галоши как галоши. Но лишь только хлынули вешние воды, они заболели и кончились.

* * *

   И я заболел гриппом.

* * *

   Но ведь, кажется, хотел сказать о носках. Нет, Не буду я о носках говорить ничего, чтобы не получить дополнение к гриппу еще развитие желчи. Не буду.

* * *

   Достаточно. В углу висит белка. Я ее, лысой дряни, -- кредитный раб. В шкафу брюки, блестящие на том же месте, где, при сидении, они соприкасались со стулом, на гвозде галстух с бахромой, на столе венские сосиски. На постели моя жена, откушавшая венских сосисков, а после них Иноземцевых капель... Довольно.

* * *

   Пора, пора нам заговорить полным голосом о качестве нашей продукции.

---------------------------------------------

   Вечерний выпуск "Красной газеты", (Ленинград), 15 мая 1926 г.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru