Дверь станционного помещения открылась и впустила ревизора, а за ревизором ввалилось бледное станционное население.
Ревизор, впрочем, произвел не страшное, а скорее приятное впечатление. Он был гладенько выбрит, почему-то пахнул резедой, руки его были сложены на животике, и животик этот колыхался, а левая ножка прихрамывала, как простреленная. Кроме того, он смеялся оригинальным образом -- с треском и звоном, как будто внутри у него помещался музыкальный ящик.
-- Только в управлении Западных таких и делают! -- восторженно шепнул один конторщик другому.
Начал ревизию ревизор с того, что выпустил свою музыку:
-- Хе-хе-хе, -- а затем заиграл дальше: -- А у вас здесь очень мило... Столики, окошечки, бумажки... Э-э-э... это что такое?
-- Конторские книги, -- отрапортовал начальник станции.
-- Очень, очень красивые. Тяжелые какие. A-а... э... это что такое? Рядом с книгами? Черненькое... кругленькое?
-- Чернильница, -- отрапортовал начальник станции.
-- Помилуйте, какая же чернильница! Что вы, мой дорогой!.. Которая с бантом?
-- Это конторщица, -- удивленно ответил начальник станции.
-- Очень, очень мила.
Тут ревизор насадил на нос пенсне и через все помещение проследовал непосредственно к конторщице. Левая ножка его при этом запрыгала, как на пружине.
-- Что же вы пишете, милая? -- спросил ревизор и изогнулся у стола.
-- Все, что ни прикажут, -- ответила конторщица почтительно.
-- Э-э-э... Да вы послушная, как я вижу. Это хорошо! А это что такое?
-- Кавычки, -- ответила конторщица.
-- Какая прелесть! Никогда не видал таких красивых кавычек. Только такой ручкой и можно вывести такие прелестные кавычки. Чья это ручка, позвольте узнать?
-- Казенная, -- ответила конторщица, а потом добавила, еще гуще краснея: -- А это моя собственная. Не трогайте.
-- Очень, очень милая ручка. Такой бы ручке да маникюрчик, а она кавычки тут всякие пишет! И глазки. Ваше как имя, товарищ конторщица?
-- Анна, -- ответила конторщица.
-- Анютины глазки, стало быть! Хе-хе... Ги-ги!
-- Ги-ги?! -- очень удивленно отозвались станционные.
-- Ну, хорошо, не буду вам мешать. Я вижу, что у вас все в порядке. Тетради... Книги... Очень, очень мило. Ну-с, итак, всего лучшего. Оревуар!
-- Честь имеем кланяться, -- отозвались станционные и, почтительно расступившись, пропустили ревизора. Он торжественно прошел в дверь и отбыл.
Когда дверь за ним закрылась, начальник станции развел руками и заявил:
-- Сорок пять лет живу на свете и ничего подобного никогда не видел. Вот это ревизор так ревизор!
-- Легкая личность, -- согласились все и разошлись по своим домам.