Михаил Булгаков. Как на теткины деньги местком подарок купил
На станции Завитая Уссурийской дороги имеется бедная вдова -- гражданка Силаева. Дело вдовье трудное, как известно. Вдове тоже нужно кушать и пить. Мыкалась вдова, мыкалась и обратилась в местком.
-- Дайте мне службу, товарищи.
Местком внял просьбам вдовы и устроил ее на место тут же в месткоме.
Должность легкая и прекрасная.
Вдову призвали и сказали:
-- Тетка! Будешь пять печей топить, пять коридоров мыть, а равно и пять полов. Мусор будешь убирать ежедневно. А чтобы тебе не было скучно, еще будешь носить воду.
-- А сколько жалованья? -- спросила вдова, шмыгая носом.
Месткомщик, по фамилии Моложай, сделал арифметический подсчет:
-- Пять коридоров помножить на пять печей, прибавить пять бочек мусора и разделить на пять кадушек воды, равняется 5 рублей.
И объявил тетке Силаевой результат:
-- Будешь получать 5 рублей в месяц.
-- Благодетели вы наши! -- завыла тетка и ухватилась за половую тряпку.
Тетка не расставалась с тряпкой 10 месяцев. Тетка носила, тетка таскала, тетка мыла, тетка прибирала.
На одиннадцатый месяц ей заявили: тетка, мы тебя на новую квартиру переводим, а в твою прежнюю комнату пробиваем дыру.
-- Благодетели вы наши! -- завыла она.
Дыру пробили, тетку перевели и тетке заявили:
-- Нужно будет белить стены. Изволь начинать.
Тетка понеслась за известкой, побелила.
Приходит получать за побелку.
-- Пять рублей тебе следует, -- объявил т. Моложай.
-- Благодетели вы наши! -- завыла тетка.
-- Только, тетя, -- добавил Моложай, -- на эти твои пять рублей мы купили портрет и подарили его железнодорожной комячейке.
-- Благоде... -- начала было тетка, но осеклась и добавила: -- К-как же это портрет? Я, может, портрета-то и не хотела!
-- Как не хотела? -- сурово спросил Моложай. -- Ты, тетка, думай, что говоришь. Как это портрета ты не хотела?
Тетка оробела.
-- Ну, ладно, -- говорит, -- портрет так портрет. Только раз вы уж, красавцы, подарили на мой счет, так напишите на портрете: "Дар тетки Силаевой".
Моложай обиделся:
-- Ты нездорова. На портрете писать про такого ничтожного человека, как ты, мы не будем.
Тут тетка уперлась.
-- Не имеете права, мои деньги!
-- Ты, тетка, глупа, -- сказал Моложай.
-- Да ты не ругайся, -- ответила тетка, -- деньги мои.
-- Отлезь от меня, -- сказал Моложай.
-- Мои деньги, -- несколько истерически заметила тетка.
Тут Моложай рассердился окончательно.
То, что дальше произошло, -- неизвестно, потому что в корреспонденции рабкора сказано глухо:
"Товарищ Моложай наговорил ей кучу дерзостей".
Дальше мрак окутывает историю.
* * *
Но есть приписка к корреспонденции рабкора:
"Добрые люди учка и дорпрофсожа, распорядитесь, чтобы местком уплатил жалованье Силаевой с 1 января по 1 октября 1924 г., когда она была в месткоме, мыла полы и таскала воду, по настоящей, правильной расценке.
Во-вторых, нужно тетке уплатить пять рублей и разъяснить месткомщику Моложаю, что на чужие рабочие деньги дарить портреты нельзя. Это называется -- эксплуатация".