Булгаков Федор Ильич
Всемогущество денег в древнем Риме

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Всемогущество денегъ въ древнемъ Римѣ.

  
   Деньги въ наше время -- сила огромная. Биржевая игра, финансовыя компаніи, акціи и облигаціи, спекуляція во всевозможныхъ формахъ, быстрыя обогащенія и не менѣе быстрые крахи, какіе влечетъ за собой эта спекуляція, все это внѣдряется въ современную жизнь. Спекуляторы оказываютъ большое вліяніе на судьбы общества, на нравы и политику. Но это всемогущество денегъ вовсе не новость, какъ ничто не ново подъ луной. Оно существовало въ древнемъ Римѣ, гдѣ двѣ тысячи лѣтъ назадъ процвѣтали многочисленныя финансовыя общества, которыя регулярно эксплоатировали народы и провинціи въ пользу своихъ акціонеровъ. По этому предмету весьма интересенъ недавно напечатанный этюдъ Пьера Роберта "Les moeurs financières à Rome", искусно сгруппировавшій данныя изъ капитальнаго труда Делума "Les Manieurs d'argent à Rome".
   Историческій римлянинъ отнюдь не воплощеніе безкорыстія и высокихъ побужденій, какимъ изображается онъ въ трагедіяхъ Корнеля. Даже когда имя ему Катонъ, онъ все-таки остается алчнымъ и хищнымъ крестьяниномъ первыхъ временъ Рима. Самые строгіе законы примѣнялись тамъ для охраненія собственности. Законнымъ процентомъ считается 12 на 100, хотя нерѣдко превышается и этотъ размѣръ. Кредиторъ имѣетъ право убить и разрѣзать на куски неоплатнаго должника. Вотъ какъ относились другъ къ другу римскіе граждане.
   Верресъ можетъ познакомить насъ съ тѣмъ, какъ дѣло обстояло въ провинціи. Брутъ, одинъ изъ честнѣйшихъ людей эпохи Цицерона, давалъ взаймы по 48%, и однажды приказалъ оцѣпить войскомъ Саламинскихъ сенаторовъ, угрожая уморить ихъ всѣхъ голодомъ въ ихъ совѣщательной залѣ, если они не уплатятъ этихъ чудовищныхъ процентовъ. Во всѣ времена римлянинъ поклонялся деньгамъ. Въ древнѣйшемъ законодательствѣ Сервія Туллія граждане класифицировались по ихъ имуществу. Позднѣе римскіе солдаты зашивали въ пояса деньги и уносили ихъ съ собой, спекулируя ими между двумя сраженіями. Вотъ какія грезы о славѣ витали въ умахъ легіонеровъ!
   Таковъ былъ характеръ истиннаго римлянина. Въ финансовыхъ операціяхъ его не останавливаютъ никакія чувства человѣчности, а такъ какъ вообще дѣло касалось жителей провинцій, то онъ никогда не церемонился и съ соображеніями законности. Нечего говорить о первыхъ вѣкахъ, когда римляне мѣнялись между собою скотомъ и хлѣбомъ и еще не имѣли денегъ въ своемъ распоряженіи. Только въ III вѣкѣ до нашей эры, въ эпоху Пуническихъ войнъ, въ Римѣ появилась серебряная монета и только съ того времени и начинается исторія римскихъ финансистовъ-ростовщиковъ.
   Ростовщики эти представляютъ собой подобіе главныхъ арендаторовъ стараго режима во Франціи и всякихъ финансовыхъ или промышленныхъ компаній нашего времени. Ростовщиками называли всѣхъ, кто вступалъ съ государствомъ въ договоръ для откупа налоговъ и доходовъ съ общественныхъ земель, для эксплоатаціи минъ, транспортовъ провіанта и запасовъ, общественныхъ работъ по сооруженію дорогъ или монументовъ. Сенатъ вѣдалъ администрацію общественныхъ сборовъ; цензоръ составлялъ бюджетъ; онъ же отдавалъ на откупъ подати на пятилѣтній срокъ и съ торговъ брались за общественныя работы и за всевозможныя поставки.
   Въ качествѣ распредѣлителей работъ и поставокъ, ростовщики дѣлали то же самое, что въ наше время исполняютъ многія частныя лица и разныя компаніи. Въ данномъ случаѣ ихъ дѣятельность не была предосудительной и могла давать даже блестящіе результаты. Но въ качествѣ откущниковъ налоговъ, они дѣлали то, что нѣкогда входило въ кругъ дѣятельности французскихъ откущиковъ казенныхъ доходовъ или главныхъ арендаторовъ. И тутъ-то дѣятельность ихъ была и могла дать лишь отвратительные результаты. При подобномъ образѣ дѣйствій, цѣлый народъ или цѣлая провинція предоставлялись безграничной алчности компаніи финансистовъ, которые, пользуясь покровительствомъ государства, требовали съ частныхъ беззащитныхъ людей не только обязательные для нихъ налоги, но и вдесятеро болѣе того. Небезъизвѣстна жестокость французскихъ откупщиковъ казенныхъ доходовъ. Можно себѣ вообразить, что такое должна была представлять собой та тиранія, какую практиковали римляне въ провинціяхъ, т. е. по отношенію къ побѣжденнымъ. Вѣрнѣе сказать: нельзя себѣ этого представить, ибо дѣйствительность куда превосходила все то, что можетъ изобрѣсти самое пламенное воображеніе. Вотъ почему не удивительно, что имперія встрѣчена была провинціями, какъ благодѣяніе, такъ какъ она возвращала имъ обезпеченіе, замѣнивъ ростовщиковъ чиновниками.
   Для ростовщиковъ этотъ откупъ налоговъ являлся, конечно, источникомъ громадныхъ барышей. Но для сбора податей съ такой провинціи, какъ Малая Азія, для исполненія работъ, достойныхъ величія народа-повелителя, необходимо было имѣть чиновниковъ и капиталы. Только помощью ассоціаціи можно было добыть необходимые рессурсы для подобныхъ предпріятій. И римляне издавна умѣли уже группировать свои капиталы и организовать изъ себя общества. Представьте себѣ современное положеніе вещей, представьте себѣ современныя компаніи -- желѣзнодорожныя или горнозаводскія съ ихъ персоналомъ рабочихъ, чиновниковъ, директоровъ и акціонеровъ, и вы будете имѣть понятіе о компаніяхъ ростовщиковъ.
   Нѣсколько финансистовъ соединялись, сплачивались въ общества, въ виду важныхъ предпріятій. Это были "socii", имена которыхъ пользовались извѣстностью и которые могли вмѣшиваться въ дѣла общественной администраціи. Это, если хотите, крупные акціонеры и члены совѣта администраціи. Рядомъ съ ними существовала толпа акціонеровъ, "участники", имѣвшіе свои доли или акціи въ предпріятіи, доли болѣе или менѣе крупныя, значеніе которыхъ, впрочемъ, было различно. Они не значились въ обществѣ, на нихъ не лежало отвѣтственности. Въ томъ случаѣ, если предпріятіе лопалось или дурно велось, -- они, разумѣется, могли потерять свои акціи. Кажется, ихъ собирали по временамъ въ общее собраніе. Такимъ образомъ, учреждалось общество, соединялись капиталы.
   Подряды, различныя предпріятія отдавались съ торговъ цензорами. Являлся одинъ изъ главныхъ вкладчиковъ; этотъ подрядчикъ, взявшій поставку съ торговъ, назывался manceps. Онъ былъ отвѣтственъ передъ государствомъ, которому обязанъ былъ представить поручительства и гарантіи. Въ день торговъ на форумѣ стояла толпа, кричавшая и жестикулировавшая: то были многочисленные акціонеры, заинтересованные въ предпріятіи, съ нетерпѣніемъ и нерѣдко съ тревогой выжидавшіе конца этой борьбы, во время которой на аукціонѣ оспаривались другъ у друга подрядъ налоговъ или выполненіе общественныхъ работъ. Подрядчикъ обязанъ былъ принять подрядныя условія, называвшіяся "закономъ цензора". Предпріятіе, всеконечно, концентрировалось въ Римѣ, гдѣ, подъ именемъ "magister" находился главный директоръ, смѣнявшійся ежегодно. У него были делегаты въ провинціи, такъ называемые "promagistri", управлявшіе тысячами этихъ невольниковъ и чиновниковъ, на которыхъ возложено было способствовать притеченію золота побѣжденныхъ въ сундуки ростовщиковъ. Учреждена была даже должность курьеровъ, "tabellarii", которые посредничали между провинціальными агентами и дирекціею. Должность эта у финансистовъ существовала гораздо ранѣе, нежели государство надумало учредить ее у себя.
   Всѣ эти предпріятія вызывали и производили въ Римѣ огромное движеніе и обращеніе денежныхъ суммъ. Алчность осталась прежняя, экономія исчезла; расходы увеличились, распространилась роскошь, долги достигли колоссальныхъ размѣровъ; деньги играли все большую и большую роль какъ въ государствѣ, такъ и среди частныхъ лицъ. Денежные вопросы занимали видное мѣсто въ жизни самыхъ достопочтенныхъ гражданъ, въ родѣ Цицерона, который нерѣдко оказывался въ стѣсненныхъ обстоятельствахъ: у него была масса должниковъ, да не мало и кредиторовъ. Конечно, онъ могъ бы поправить свое состояніе, состоя губернаторомъ въ провинціи. Но онъ былъ честенъ и привезъ изъ Киликіи всего 150.000 рублей на наши деньги. Въ эту эпоху считалось геройской скромностью ограничиться взиманіемъ такой малой суммы съ провинціи. И тутъ не обходилось дѣло безъ дамъ: онѣ занимались аферами, помѣщали свои капиталы, давали взаймы, дѣлали долги. Жена Цицерона, Теренція, была такъ исскусна въ этихъ финансовыхъ операціяхъ, что съумѣла раззорить своего мужа въ свою пользу. Такъ, по крайней мѣрѣ, утверждалъ Цицеронъ, и это было однимъ изъ поводовъ для его развода съ нею.
   Такое циркулированіе денегъ предполагало существованіе посредниковъ. Подобные посредники существовали въ Римѣ, -- то были банкиры.
   Римскіе банкиры, болѣе извѣстные подъ именемъ "argentarii", сперва, главнымъ образомъ обязывались заниматься контролемъ и мѣной металлической монеты, римской и иностранной. Они взвѣшивали и контролировали металлическіе слитки, которыми пользовались для обмѣна. Начиная съ III вѣка кругъ производившихся ими операцій расширился. Въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ они походили на современныхъ банкировъ, за исключеніемъ того, что, повидимому, они не имѣли представленія о векселяхъ. Но они доставляли капиталы, давали взаймы подъ проценты, принимали вклады. Черезъ посредство именно ихъ совершалось большинство платежей. По нѣкоторымъ изъ своихъ операцій они напоминали французскихъ мѣнялъ или оцѣнщиковъ. На обязанности ихъ, въ самомъ дѣлѣ, лежала и продажа съ аукціона. Тѣмъ не менѣе они никогда не составляли силы въ Римѣ. Имъ не было разрѣшено сплачиваться въ общества, какъ это дѣлали ростовщики: они оставались изолированными. Притомъ, въ большинствѣ это были иностранцы, преимущественно греки, иногда свободные, а иногда даже и рабы.
   Банки -- "niensae" -- помѣщались на форумѣ. Въ началѣ то были небольшіе бараки -- tabernae, построенные или нанятые государствомъ. Банкиръ помѣщался за своей конторкой, отдѣленной отъ публики рѣшеткой, практичность которой не требуетъ поясненій.
   Здѣсь, на форумѣ, вокругъ этихъ бараковъ, на открытомъ воздухѣ располагались спекуляторы того времени, начиная съ важнѣйшихъ ростовщиковъ и кончая самыми низкопробными лихоимцами. Приближаясь къ Капитолію, вы могли видѣть двухъ Янусовъ, т. е. двѣ небольшія арки, чрезъ которыя шли четверо воротъ; арки были украшены барельефами. Между двумя этими Янусами и находилась биржа Римлянъ. Впослѣдствіи, для защиты спекуляторовъ отъ дурной погоды, возведены были обширныя и пышныя базилики. Первая базилика, т. е. первая биржа, -- хотя базилика служила собственно для другихъ цѣлей, -- была построена двѣ тысячи семьдесятъ четыре года года тому назадъ Катономъ старшимъ.
   Не трудно понять, какая сильная агитація должна была царить въ базиликахъ и на всемъ форумѣ, въ случаѣ важныхъ событій, когда tabellarii приносили дурныя вѣсти изъ Азіи или изъ Африки, извѣстія, которыя могли вызывать на римской площади финансовый крахъ. Впрочемъ, крахи эти были рѣдки, благодаря кредиту ростовщиковъ и благосклонному вмѣшательству государства.
   Банкиры никогда не имѣли большого вліянія на государство. Нельзя того же сказать о ростовщикахъ, которые, безъ преувеличенія, долгое время были хозяевами всего тогдашняго міра, такъ какъ они хозяйничали въ Римѣ. И ни въ какую эпоху финансисты не имѣли такого огромнаго вліянія на внутреннюю и внѣшнюю политику своей страны.
   Да и откуда же выходили ростовщики? Они не выходили изъ плебеевъ, слишкомъ бѣдныхъ, ни изъ патриціевъ, которымъ даже закономъ воспрещалось вступать въ финансовыя компаніи. Они выходили вообще изъ сословія римскихъ всадниковъ и вскорѣ званіе всадниковъ слилось съ ростовщическими обществами. Начиная со II вѣка оба эти выраженія на дѣлѣ становятся почти синонимами. И такъ, ростовщики могли опираться на это могущественное сословіе, которое всегда дѣйствовало за одно съ ними.
   Они располагали между прочимъ силой, которая дается ассоціаціей, соединенными капиталами, крупными предпріятіями или спекуляціями, распространявшимися съ одного конца вселенной на другой. Они ссужали взаймы не только частныхъ лицъ, они одолжали народы и монарховъ, которыхъ такимъ образомъ держали въ своихъ лапахъ. Откупщики налоговъ безжалостно изнуряли провинціи налогами и обогащались на ихъ счетъ.
   Въ Римѣ у нихъ была необъятная кліентура, какъ среди патриціевъ, нерѣдко ввѣрявшихъ имъ свои капиталы, такъ и среди плебеевъ, вкладывавшихъ свои доли или покупавшихъ акціи. По словамъ Полибія, почти всѣ Римляне было заинтересованы въ ихъ предпріятіяхъ. Вотъ почему и не удивительно, что для предотвращенія публичнаго краха, въ томъ случаѣ, если предприниматели оказывались въ убыткѣ, государство являлось на помощь и соглашалось или похерить или же облегчить договоръ съ ними.
   Благодаря своей кліентурѣ, плебейской и патриціанской, и благодаря своимъ капиталамъ, ростовщики нерѣдко бывали хозяевами голосованія. Они содержали суды, поддержка которыхъ была обезпечена за ними, побѣждали тѣхъ, кто былъ имъ враждебенъ. Въ зависимости отъ того, насколько замѣшанъ былъ ихъ интересъ, они принимали или же уничтожали законы. Они настояли на отмѣнѣ подрядовъ съ торговъ, которые для нихъ были невыгодны. Горе тѣмъ, кто вздумалъ бы противиться ихъ хищеніямъ! Таковыхъ предавали суду, изгнанію, иногда даже убивали. Они способны были на все, чтобы заполнить свои кассы. Вслѣдствіе чудовищныхъ своихъ хищеній, они всегда вызывали въ провинціяхъ ненависть къ себѣ, а иногда даже грозныя возстанія: избіеніе 100.000 римлянъ въ Азіи во времена Митридата произошло главнымъ образомъ вслѣдствіе тираніи ростовщиковъ. Они затѣвали войну ради наживы. Они содѣйствовали разрушенію Коринѳа и Карѳагена, въ видахъ истребленія опасныхъ своихъ враговъ. "Гдѣ имѣется хоть одинъ ростовщикъ, -- говоритъ Титъ Ливій, -- тамъ нѣтъ болѣе ни общественнаго права, ни свободы для союзниковъ".
   А правосудіе? Съ давнихъ поръ воздѣйствовали они на судей подкупомъ или же терроромъ. Съ того дня, когда правосудіе оказалось въ ихъ рукахъ, можно было сказать, что они стали хозяевами Рима. Въ 122 году Кай Гракхъ предоставилъ суды всадникамъ, т. е., ростовщикамъ. Законъ этотъ возвелъ ихъ могущество до апогея. Что бы ни дѣлали они, они были увѣрены въ безнаказанности, и намъ хорошо извѣстно, что никакое чувство честности и справедливости не останавливало ихъ. Ярче, чѣмъ кто-нибудь, Монтескье выяснилъ злополучныя послѣдствія системы, отдававшей власть и честь въ руки финансистовъ: "Подобно тому, какъ располагающій деньгами всегда является хозяиномъ другого, такъ и откупщикъ казенныхъ доходовъ становится деспотомъ по отношенію къ самому государю: онъ не законодатель, но онъ принуждаетъ его давать законы. Все пропало, когда прибыльная профессія откупщиковъ казенныхъ доходовъ, въ силу ихъ богатства, дѣлается почетной. Это не здорово для республики; подобная вещь и уничтожила римскую республику". По распоряженію Суллы, ненавидѣвшаго всадниковъ, таковыхъ умерщвлено было двѣ тысячи слишкомъ, затѣмъ были конфискованы ихъ имущества, онъ отнялъ у нихъ суды, но не могъ уничтожить финансоваго ихъ могущества. Вскорѣ, въ силу новаго закона (въ 68 году до Р. X.), треть ихъ снова заняли свои прежнія мѣста въ судахъ. Цицеронъ, происходившій изъ римскихъ всадниковъ, былъ другомъ всадниковъ, т. е. ростовщиковъ. Онъ пробовалъ въ управленіи своемъ опираться на союзъ Сената съ сословіемъ римскихъ всадниковъ. Онъ нуждался въ нихъ во время борьбы съ Катилиной. Будучи честнымъ человѣкомъ, онъ тѣмъ не менѣе зналъ объ ихъ злоупотребленіяхъ, льстилъ имъ, щадилъ ихъ, осыпалъ похвалами, называлъ столпами республики, защищалъ ихъ въ судѣ. Была ли то симпатія къ нимъ? быть можетъ, онъ боялся ихъ могущества, -- во всякомъ случаѣ, какъ политикъ, онъ не могъ обойтись безъ нихъ. Положеніе его между ростовщиками, которыхъ онъ не желалъ раздражать, и провинціалами, которымъ хотѣлъ оказать покровительство, -- было крайне затруднительнымъ. "Предоставьте свободу, -- говорить онъ, -- ростовщикамъ, не допуская, во всякомъ случаѣ, гибели провинціаловъ". И потому всадники и ростовщики такъ энергично отстаивали его противъ Катилины.
   Прослѣдимъ дѣятельность одного изъ этихъ финансистовъ, нѣкоего К. Рабирія Постумуса. Въ защитительной рѣчи, которую Цицеронъ произноситъ въ его пользу, онъ знакомитъ насъ съ необычайными приключеніями своего кліента. Отецъ его былъ однимъ изъ первыхъ представителей сословія римскихъ всадниковъ, однимъ изъ наиболѣе значительныхъ среди ростовщиковъ. Рабирій послѣдовалъ примѣру своего отца: "Руководимый самой природой, онъ увлекся той же дѣятельностью. Онъ совершилъ много дѣлъ, заключилъ массу обязательствъ, взялъ въ подрядъ на значительныя суммы общественные доходы, ссужалъ взаймы націю, получалъ проценты со многихъ провинцій, довѣрялъ монархамъ и одолжилъ громадную сумму Александрійскому царю Птоломею Аплетесу. Между тѣмъ онъ не переставалъ обогащать своихъ друзей, давать имъ порученія, довѣрять имъ разныя дѣла, поддерживать ихъ своимъ кредитомъ и даже своими деньгами". Къ несчастію, должникъ его Птоломей былъ свергнутъ съ престола своими подданными и явился въ Римъ, въ поискахъ за средствами, чтобы снова занять престолъ, для чего обратился въ своему кредитору. Рабирій, желая не лишиться одолженной уже имъ суммы и вернуть ее, ссудилъ снова ех-царя Птоломея. Онъ одолжилъ ему денегъ, чтобы тотъ могъ окружить себя настоящей царской свитой. Дурные языки того времени говорили даже, что онъ далъ ему денегъ для подкупа сенаторовъ. Сенатъ сдался на утоворы или на подкупъ. Деньги Рабирія были спасены. Вскорѣ, однако, подчинившись инымъ вліяніямъ или же инымъ резонамъ, сенатъ измѣнилъ свое мнѣніе. Деньги Рабирія опять оказались необезпеченными. Въ отчаяніи отъ своего промаха, нашъ финансистъ измыслилъ остроумное средство для возвращенія царя въ свою столицу и денегъ въ свою мошну: онъ посовѣтовалъ Птоломею обратиться къ авантюристу безъ стыда и совѣсти, нѣкоему Габинію, бывшему тогда губернаторомъ въ Сиріи, съ просьбой уступить эту аферу.
   Развѣнчанный царь предложилъ сирійскому губернатору двадцать милліоновъ рублей на наши деньги, подъ тѣмъ условіемъ, если онъ, ослушавшись приказаній Сената, возстановитъ его на престолѣ. Само собой разумѣется, Габиній принялъ это предложеніе и водворилъ царя снова въ Александріи. Рабирій только и ждалъ этого момента и поспѣшилъ въ Египетъ, гдѣ занялъ постъ управителя при монархѣ, который довѣрилъ ему управленіе своей казной и сокровищами.
   Вначалѣ Птоломей, счастливый возвращеніемъ своимъ на тронъ, проявилъ щедрую благодарность. Вскорѣ одаако онъ забылъ объ испытанномъ имъ низложеніи съ престола и о бывшемъ бѣдственномъ своемъ положеніи. Онъ видѣлъ только одно, а именно, что надо выдать милліоны Рабирію послѣ того, какъ онъ отдалъ уже милліоны Габинію. Эти римляне казались ему положительно ненасытными.
   Можно предположить, что Рабирій не особенно-то нѣжно обходился съ египтянами. Хотя онъ и одѣвался à la grecque, тѣмъ не менѣе въ немъ жила душа римлянина и ростовщика. Обираемые имъ подданные Птоломея стали роптать. Птоломей воспользовался этимъ случаемъ, чтобы окончательно расквитаться съ своимъ должникомъ. Онъ заключилъ его въ тюрьму. Опасаясь за свою жизнь, Рабирій бѣжалъ, причемъ царь, пожелавшій остаться великодушнымъ до конца, позволилъ ему увезти съ собою нѣсколько кораблей, нагруженныхъ папирусомъ, льномъ и стекломъ.
   Въ Римѣ ничего не вѣдали о злоключеніяхъ Рабирія. Затѣмъ стало извѣстно, что онъ прибылъ въ Пуццоль со множествомъ кораблей. Его хорошо знали, какъ человѣка, и потому всѣ были убѣждены, что онъ увезъ съ собой всѣ богатства Александріи. Тщетно протестовалъ Рабирій, увѣряя въ своей бѣдности. Одинъ только Цезарь повѣрилъ ему и пришелъ къ нему на помощь. Политическіе недруги Рабирія и его кредиторы затѣяли процессъ съ нимъ. Таковъ былъ кліентъ, котораго защищалъ Цицеронъ и оправданію котораго онъ способствовалъ.
   Вотъ одинъ изъ этихъ интеллигентныхъ и алчныхъ финансистовъ, тиранія которыхъ въ теченіе трехъ вѣковъ тяготѣла надъ древнимъ міромъ.
   Наступилъ, однако, день, когда колоссальное могущество ихъ рухнуло. Имперія не могла перенести этого государства въ государствѣ. Не слѣдуетъ, впрочемъ, полагать, что отдача налоговъ на откупъ и подряды съ торговъ на общественныя работы были вполнѣ уничтожены; но ихъ все таки значительно ограничили въ существенныхъ пунктахъ. Финансовая организація ростовщиковъ почти исчезла. Могущество ихъ не пережило республики. Ихъ смѣнили императорскіе прокураторы, къ великому благополучію провинцій.
   Такова исторія римскихъ ростовщиковъ. Она оказывается поучительной при сопоставленіи финансовыхъ нравовъ древняго Рима съ финансовыми нравами нашего времени. Эти компаніи имѣютъ много общаго съ новѣйшими акціонерными обществами. Примѣръ Рима показываетъ, что нельзя допускать, чтобы денежные люди, вообще готовые подчинять все своимъ финансовымъ комбинаціямъ, налагали руку на суды, какъ это были въ Римѣ, что гарантировало имъ безнаказанность, или чтобъ они вмѣшивались въ политику страны, внутреннюю и внѣшнюю, давая чувствовать свое вліяніе въ планахъ правительства. Достаточно того, что они пользуются правомъ портить правы.

Ѳ. Булгаковъ.

"Вѣстникъ Иностранной Литературы", No 3, 1893

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru