Бухов Аркадий Сергеевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что я написал бы, если бы он умер
    Вспомните! Юбилейное
    Пародия. ("Ломоносов в шампанском! Ломоносов в шампанском!..")
    Письмо к редактору
    Трагедия кубизма. Критическое стихотворение
    Вспомните! Юбилейное
    Приятный собеседник. Набросок желчью

                                А. С. Бухов

                               Стихотворения

----------------------------------------------------------------------------
     Мелочи жизни. Русская сатира и юмор второй половины XIX - начала XX в.
     М., "Художественная литература", 1988.
     (Классики и современники, Рус. классич. лит.)
----------------------------------------------------------------------------

                                 Содержание

     Что я написал бы, если бы он умер
     Вспомните! Юбилейное


                     ЧТО Я НАПИСАЛ БЫ, ЕСЛИ БЫ ОН УМЕР

                      Ты в жизни шел походкой робкой,
                      Не видя часто в ней ни зги.
                      Под черепной твоей коробкой
                      Лежали мертвые мозги.
                      А жизнь-то вся, как на бумаге,
                      До заключительной строки:
                      Ни героической отваги,
                      Ни созидающей тоски...
                      На "нет" - ты отвечал: "не надо",
                      На крик,- согнувшись в три дуги,
                      С улыбкой ласкового гада
                      Лизал послушно сапоги.
                      Любовь считал пустой затеей
                      И убежденья - пустяком,
                      Ища свой хлеб и лбом и шеей,
                      На четвереньках и ползком.
                      Одет хоть скромно, но прилично
                      (Где надо - смокинг, где - сюртук),
                      Ты жил ведь, собственно, отлично
                      Проворством языка и рук.
                      Вот умер... Что ж... Мы все там будем...
                      Мы все свершим загробный путь:
                      Когда-нибудь да надо людям
                      От скучных будней отдохнуть...
                      Но я хотел бы для порядка
                      Тебе в могилу кол вогнать:
                      Боюсь, тебе там станет гадко
                      И ты вернешься к нам опять...


                                 ВСПОМНИТЕ!
                                 Юбилейное

                      Много вас, в провинциальной тине
                      Утопивших грустно имена,
                      Все еще питается доныне
                      Распыленным прахом Щедрина.
                      Много вас, с повадкой хитрой, волчьей,
                      Под цензурным крепким колпаком
                      Подбирает капли едкой желчи,
                      Оброненной умным стариком.
                      Ваш читатель ласковей и проще,
                      Чем у нас,- он любит простоту,
                      Но устал: от гласных и от тещи
                      И от нравов граждан Тимбукту...
                      Знаю я, когда сосед - Европа,
                      Тяжело перо переломить,
                      Между строчек с запахом Эзопа
                      Щедриным исправника громить...
                      Тяжело потертые словечки
                      Доставать из пожелтевших книг,
                      Старый смех топить в газетной речке,
                      Потеряв свой собственный язык.
                      Так-то так... А все-таки берете,
                      В тине душ бессилье затая:
                      Щедриным, друзья мои, живете,
                      Щедриным питаетесь, друзья...
                      Мы - рабы одной каменоломни,
                      Что зовется - русская печать,
                      И теперь одно лишь слово - вспомни! -
                      Мне собрату хочется сказать...
                      Вспомни, брат, того, кто нам когда-то
                      Дал слова, какие знал один...
                      . . . . . . . . . . . . . . . .
                      И услышу отповедь собрата:
                      "Что пристал? Я сам себе - Щедрин".

                          Аркадий Сергеевич Бухов
                                (1889-1937)

     Словно  оттого,  что  родился в год смерти Щедрина и Минаева, с успехом
писал  и  прозу,  и стихи. До революции активно сотрудничал в "Сатириконе" и
других  журналах,  после революции - в "Крокодиле" и других журналах. В 1914
году,  призванный в армию, был признан "политически неблагонадежным". В 1937
году был арестован, посмертно реабилитирован.

     Вспомните!  -  Напечатано  в  номере  "Нового  Сатирикона", посвященном
25-летию со дня смерти Щедрина. Тимбукту - древний город в Африке.


                                А. С. Бухов

                                  Пародия

     Муза пламенной сатиры: Русская стихотворная сатира 1880-1910-х годов
     М., "Современник", 1990.- (Сельская б-ка Нечерноземья).

                                  ПАРОДИЯ

                                 Если бы...
                     (Кусочек литературного фельетона)

     Недавно  исполнившееся  стопятидесятилетие  со  дня  смерти  Ломоносова
осталось почти незамеченным. Писали об этом немного и немногие.
     Если  бы мы обратились к Игорю Северянину с предложением высказаться по
поводу  литературного значения Ломоносова, маститый поэт, мы не сомневаемся,
ответил бы; стихами:

              Ломоносов в шампанском! Ломоносов в шампанском!
              Удивительно вкусно, свежо и остро...
              Весь я в чем-то ужасном, крикливо мещанском,
              Но рукою привычной я берусь за перо.
              Я к поэзии прошлой отношусь, как к химере.
              Что писал Ломоносов - ужасно старо.
              Ломоносов - в малаге, Ломоносов - в мадере!
              С ананасом в желудке? - вот это остро.

              1915


                                А. С. Бухов

---------------------------------------------------------------------------
     Поэты "Сатирикона"
     Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание.
     М.-Л., "Советский писатель"
---------------------------------------------------------------------------

                                 СОДЕРЖАНИЕ

     Биографическая справка
     186. Что я написал бы, если бы он умер
     187. Письмо к редактору
     188. Трагедия кубизма. Критическое стихотворение
     189. Вспомните! Юбилейное
     190. Приятный собеседник. Набросок желчью

     Аркадий  Сергеевич  Бухов  родился  в  1889 году. Учился он в Казанском
университете.  За  участие  в  студенческих  волнениях был выслан на Урал (в
Кочкарь).
     Первая  книга Бухова - статьи о Блоке и М. Кузмине "Критические штрихи"
(Казань,  1909).  В  1910-х годах он написал много юмористических рассказов,
опубликованных  в книгах: "Пять миниатюр" (СПб., 1914), "Тихие неприятности"
(Пг.,  1915),  "Жуки  на  булавках" (Пг., 1915), "Точка зрения" (Пг., 1916),
"Разговор с соседом" (Пг., 1918).
     В    1914    году    Бухов    был   призван   в   армию,   где   служил
вольноопределяющимся, но, как "политически неблагонадежный", был переведен в
маршевую роту, а впоследствии - демобилизован.
     Бухов  сотрудничал  в  "Сатириконе"  и "Новом Сатириконе", редактировал
"Синий  журнал",  помещал  стихи  и  рассказы  в "Солнце России", "Всемирной
панораме",  "Журнале  журналов"  и  других  изданиях.  Иногда  печатался под
псевдонимом: Аркадий Братский.
     В  1918 году Бухов эмигрировал в Литву; в Каунасе он в течение ряда лет
редактировал газету "Эхо".
     В  1927 году писатель вернулся в Советский Союз. Сотрудничал в журналах
"Чудак",  "Бегемот", "Безбожник" и в "Литературной газете". В 30-х годах был
приглашен  М.  Кольцовым  в  "Крокодил", где печатался вплоть до 1937 года и
выполнял  обязанности  заведующего  литературным  отделом. Написал множество
сатирических  памфлетов, фельетонов и водевилей, частью не опубликованных. В
их  числе:  "Извините" (Л., 1928), сатирический роман "История трех святых и
некоторых посторонних" (М., 1930), "Дневник Ильи Пророка" (М., 1931) и др. В
1931 году был издан роман-памфлет Бухова "Черное кольцо".
     В   1937   году   по   необоснованному   политическому   обвинению  был
арестован. Умер в 1946 году. Посмертно реабилитирован.


                   186. ЧТО Я НАПИСАЛ БЫ, ЕСЛИ БЫ ОН УМЕР

                      Ты в жизни шел походкой робкой,
                      Не видя часто в ней ни зги.
                      Под черепной твоей коробкой
                      Лежали мертвые мозги.
                      А жизнь-то вся, как на бумаге,
                      До заключительной строки:
                      Ни героической отваги,
                      Ни созидающей тоски...
                      На "нет" - ты отвечал: "не надо",
                      На крик, - согнувшись в три дуги,
                      С улыбкой ласкового гада
                      Лизал послушно сапоги.
                      Любовь считал пустой затеей
                      И убежденья - пустяком,
                      Ища свой хлеб и лбом, и шеей,
                      На четвереньках и ползком.
                      Одет хоть скромно, но прилично
                      (Где надо - смокинг, где - сюртук),
                      Ты жил ведь, собственно, отлично
                      Проворством языка и рук.
                      Вот умер... Что ж....Мы все там будем
                      Мы все свершим загробный путь:
                      Когда-нибудь да надо людям
                      От скучных будней отдохнуть...
                      Но я хотел бы для порядка
                      Тебе в могилу кол вогнать;
                      Боюсь, тебе там станет гадко
                      И ты вернешься к нам опять...

                      <1912>


                          187. ПИСЬМО К РЕДАКТОРУ

                         В душе омерзительно сиро,
                         Всё выела жуткая моль,
                         Но просит редактор сатиру...
                         Смеяться? Ну что же: изволь...

                                   -----

                         На днях у границы болгарской
                         В какой-то веселенький миг
                         Был в виде котлеты иожарской
                         Изрублен столетний старик.
                         Старуху гранатой убило,
                         Да что ей - слепа итлуха...
                         Вот смеху-то, смеху-то было:
                         Желудок распорот... Ха, ха!

                         Какой-то помещик на юге
                         Комический выявил,пыл:
                         Под смех трехрублевой подруги
                         Двух старых евреев убил.
                         Кричал он: "Я всех бы их в груде
                         Кромсал и не чуял греха!"
                         Посмейтесь же, добрые люди!
                         Ну, что же, редактор: ха-ха!

                         В провинции власть без поблажки,
                         Там метод решительный мил:
                         Профессор сидел в каталажке
                         За то, что он паспорт забыл.
                         Ученого хлебом кормили
                         С водой, а водица плоха...
                         Спасибо еще, не побили.
                         Редактор! Ну что же: ха-ха!

                                   -----

                         Мучительно наше сегодня,
                         Где всё - наболевший вопрос;
                         Редактор, не будьте же сводней
                         Сатиры и искренних слез.

                         Смеяться нетрудно, но верьте,
                         Что жизнь - не пустой балаган
                         И в жуткой процессии смерти
                         Противно пускаться в канкан...

                         <1913>


                           188. ТРАГЕДИЯ КУБИЗМА
                         КРИТИЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

                         Рыдала девушка о брате.
                         . . . . . . . . . . . . .
                         Ты понял миг и воплотил:
                         Поставил окуня в квадрате
                         И кубом бок ему закрыл.
                         Замазал небо острым клином,
                         Вбил абажур от лампы в нос
                         И, сделав подпись гуталином,
                         К друзьям на выставку повез.
                         Пришел туда же критик строгий,
                         Угрюм, начитан и сердит.
                         Порывшись в новом каталоге,
                         Нашел он: "Женщина грустит".
                         "Грустит... - подумал он, - однако
                         Зачем же зонтик вместо глаз?
                         А на бровях сидит собака
                         И ест отточенный алмаз?
                         Зачем на ухе - точно глыбы
                         Каких-то розовых камней,
                         А самый облик - в форме рыбы,
                         И восемь ромбов жмутся к ней?!
                         Зачем у ней фонарь под носом?!
                         Фонарь и нос... Фонарь... Зачем?"
                         Он приставал к тебе с вопросом,
                         Но ты молчал, красиво-нем.
                         Стемнело. Выставку закрыли.
                         И опустел печально зал...
                         Как лошадь загнанная, в мыле,
                         Усталый критик познавал:
                         "Зачем здесь рыба?.. и в квадрате?!
                         Что должен куб обозначать?!"
                         И рвал он волосы и платье,
                         Не в силах смысла разгадать...
                         Рыдал - и не было ответа.
                         Когда ж забрезжил свет вдали,
                         К крыльцу подъехала карета:
                         В больницу критика свезли...
                         И там, в припадке истеричном,
                         Кричал он, ужасом объят:
                         "Хочу быть смелым и кубичным!!
                         Зачем, зачем я - не квадрат?!!"

                         <1913>


                              189. ВСПОМНИТЕ!
                                 ЮБИЛЕЙНОЕ

                      Много вас, в провинциальной тине
                      Утопивших грустно имена,
                      Всё еще питается доныне
                      Распыленным прахом Щедрина.
                      Много вас, с повадкой хитрой, волчьей,
                      Под цензурным крепким колпаком
                      Подбирает капли едкой желчи,
                      Оброненной умным стариком.
                      Ваш читатель ласковей и проще,
                      Чем у нас, - он любит простоту,
                      Но устал: от гласных и от тещи
                      И от нравов граждан Тимбукту...
                      Знаю я, когда сосед - Европа,
                      Тяжело перо переломить,
                      Между строчек, с запахом Эзопа,
                      Щедриным исправника громить...
                      Тяжело потертые словечки
                      Доставать из пожелтевших книг,
                      Старый смех топить в газетной речке,
                      Потеряв свой собственный язык.
                      Так-то так... А всё-таки берете,
                      В тине душ бессилье затая:
                      Щедриным, друзья мои, живете,
                      Щедриным питаетесь, друзья...
                      Мы - рабы одной каменоломни,
                      Что зовется - русская печать,
                      И теперь одно лишь слово - вспомни! -
                      Мне собрату хочется сказать...
                      Вспомни, брат, того, кто нам когда-то
                      Дал слова, какие знал один...
                      . . . . . . . . . . . . . . . . .
                      И услышу отповедь собрата:
                      "Что пристал? Я сам себе - Щедрин".
                      
                      <1914>


                          190. ПРИЯТНЫЙ СОБЕСЕДНИК
                              НАБРОСОК ЖЕЛЧЬЮ

                      Мысли - как трамвайные билетики,
                      Жалкие, от станции до станции.
                      Говорит он много об эстетике,
                      О Бодлере, Ницше и субстанции.
                      
                      Весь такой он чуткий и мистический,
                      Весь такой он нежный и лирический.
                      Не люблю его я органически,
                      Я при нем страдаю истерически.
                      
                      Сколько он со мной ни разговаривал,
                      Сколько ни прикладывал старания, -
                      Никогда его не переваривал,
                      И на то имею основания.
                      
                      Я смотрю: за черепной коробкою
                      Этой тли природою положена
                      Смесь трухи с изжеванною пробкою
                      И какой-то слизью переложена.
                      
                      Ничего другого. Ни горения,
                      Ни сердечных взрывов, ни сомнения,
                      Ни тоски, ни страсти, ни мучения...
                      Человек? Нет: недоразумение.
                      
                      От портного - брюки с заворотами,
                      От брошюр - солидные суждения,
                      От кого-то - фразы с оборотами,
                      От себя - лишь ужас вырождения.
                      
                      Лучше жить пустыми небылицами,
                      Углубиться в мерзость запустения,
                      Чем возиться с этими мокрицами...

                                   -----
                      
                      Плюнь на них - хоть в этом утешение.

                      <1915>
   
                                ПРИМЕЧАНИЯ    
   
     Условные сокращения, принятые в примечаниях
     "В тылу" - Е. Венский, "В тылу", СПб., 1916.
     Г. П. Потемкин, "Герань", СПб., 1912.
     ГПБ - Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им.  M.  E.
Салтыкова-Щедрина (Ленинград).
     ДП - В. Князев, "Двуногие без перьев", СПб., 1914.
     КЗ - В. Горянский, "Крылом по земле", Пг., 1915.
     МД - В. Горянский, "Мои дураки", Пг., 1915.
     МК - Евг. Венский, "Мое копыто. Книга великого  пасквиля.  Литературные
шаржи, карикатуры, пародии, памфлет", СПб., 1910.
     МК-2 -то же, изд. 2-е, СПб., 1911.
     НС - "Новый Сатирикон".
     ПД - Рукописный отдел Института русской литературы  (Пушкинского  дома)
АН СССР.
     ПК - В. Князев, "Первая книга стихов", Пг., 1919.
     С - "Сатирикон".
     СЛ - П. Потемкин, "Смешная любовь", СПб., 1908.
     СП - В. Князев, "Сатирические песни", СПб., 1910.
     ЦГАЛИ  -  Центральный  государственный  архив  литературы  и  искусства
(Москва).
     ЦГИАЛ   -   Центральный   государственный   исторический   архив   СССР
(Ленинград).
 
                                  А. БУХОВ

     186. С, 1912, No 46, с. 8.
     187. НС, 1913, No 9, с. 3. Обращено к А. Т. Аверченко, см. о нем с. 5.
     188. С, 1913, No 19, с. 10. Написано по случаю открытия  художественной
выставки "Бубновый валет" в Петербурге, состоявшегося 4 апреля 1913 г.  (см.
"Вечернее время", 1913, 4 апреля).
     189. НС, 1914, No 17, с. 5,  в  номере,  посвященном  25-летию  со  дня
смерти М. Е. Салтыкова-Щедрина (1826-1889).
     190. НС, 1915, No 27, с. 5.  Бодлер  Шарль  (1821-1867)  -  французский
поэт-модернист. Ницше -  см.  прим.  36.  Мерзость  запустения  -  выражение
Салтыкова-Щедрина.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru