Валерий Брюсов. Республика Южного Креста 
  
  
     * Республика Южного Креста * 
       Cтатья в специальном выпуске "Cевероевропейского вечернего вестника"
  
       За последнее время появился целый  ряд  описаний  страшной  катастрофы,
  постигшей Республику Южного Креста. Они поразительно разнятся между собой  и
  передают немало событий, явно  фантастических  и  невероятных.  По-видимому,
  составители  этих  описаний  слишком  доверчиво  относились   к   показаниям
  спасшихся жителей Звездного города, которые, как известно, все были поражены
  психическим расстройством.
       Вот почему мы считаем полезным и своевременным сделать здесь свод  всех
  достоверных сведений, какие пока имеем о трагедии,  разыгравшейся  на  Южном
  полюсе. Республика Южного Креста возникла сорок лет  тому  назад  из  треста
  сталелитейных заводов, расположенных в южнополярных областях. В  циркулярной
  ноте  разосланной  правительствам  всего  земного  шара,  новое  государство
  выразило  притязания  на  все  земли,  как  материковые,  так  и  островные,
  заключенные в пределах южнополярного круга, равно  как  на  все  части  этих
  земель, выходящие из указанных пределов. Земли эти оно изъявляло  готовность
  приобрести покупкой у государств,  считавших  их  под  своим  протекторатом.
  Претензии  новой  Республики  не  встретили   противодействия   со   стороны
  пятнадцати великих  держав  мира.  Спорные  вопросы  о  некоторых  островах,
  всецело лежащих за полярным кругом,  но  тесно  примыкавших  к  южнополярным
  областям,  потребовали  отдельных  трактатов.  По  исполнении  различных   -
  формальностей  Республика  Южного  Креста  была  принята  в  семью   мировых
  государств и представители ее Аккредитованы при их правительствах.
       Главный город Республики, получивший название Звездного, был расположен
  на самом полюсе. В  той  воображаемой  точке,  где  проходит  земная  ось  и
  сходятся все земные меридианы, стояло здание городской ратуши, и  острие  ее
  шпиля, подымавшегося над  городской  крышей,  было  направлено  к  небесному
  надиру. Улицы города расходились по меридианам от ратуши,  а  меридиональные
  пересекались другими, шедшими по параллельным кругам. Высота всех строений и
  внешность построек были одинаковы. Окон в стенах не  было,  так  как  здания
  освещались изнутри электричеством. Электричеством  же  освещались  и  улицы.
  Ввиду суровости климата над городом была устроена не проницаемая  для  света
  крыша, с могучими вентиляторами для постоянного обмена воздуха. Те местности
  земного шара знают в течение года лишь один день  в  шесть  месяцев  и  одну
  долгую ночь, тоже в шесть месяцев, но улицы Звездного города были  неизменно
  залиты ясным и ровным светом. Подобно этому, во все времена года температура
  на улицах искусственно поддерживалась на одной и той же высоте.
       По последней переписи, число жителей Звездного города достигало  2  500
  000 человек. Все остальное население Республики, исчислявшееся в 50 000 000,
  сосредоточивалось вокруг портов и  заводов.  Эти  пункты  образовывали  тоже
  миллионные скопления людей и  по  внешнему  устройству  напоминали  Звездный
  город. Благодаря остроумному применению электрической силы, входы в  местные
  гавани  оставались  открытыми  весь  год.  Подвесные  электрические   дороги
  соединяли между собой населенные места Республики, перекидывая ежедневно  из
  одного города в другой десятки тысяч людей и  миллионы  килограммов  товара.
  Что касается внутренности  страны,  то  она  оставалась  необитаемой.  Перед
  взорами путешественников,  в  окно  вагона,  проходили  только  однообразные
  пустыни, совершенно белые зимой и  поросшие  скудной  травой  в  три  летних
  месяца.  Дикие  животные  были  давно  истреблены,  а  человеку  нечем  было
  существовать там.  И  тем  поразительнее  была  напряженная  жизнь  портовых
  городов и заводских центров. Что бы дать понятие об этой  жизни,  достаточно
  сказать, что за последние годы  около  семи  десятых  всего  добываемого  на
  земле, поступало на обработку в государственные заводы Республики.
       Конституция Республики, по внешним признакам,  казалась  осуществлением
  крайнего народовластия.  Единственными  полноправными  гражданами  считались
  работники металлургических заводов, составлявшие около 60% всего  населения.
  Заводы эти были государственной собственностью. Жизнь работников на  заводах
  была обставлена не только всевозможными удобствами, но даже роскошью.  В  их
  распоряжении, кроме прекрасных помещений и изысканного стола,  предоставлены
  были разнообразные  образовательные  учреждений  и  увеселения:  библиотеки,
  музеи, театры, концерты, залы для всех видов спорта и т.  д.  Число  рабочих
  часов в сутки было крайне незначительно.  Воспитание  и  образование  детей,
  медицинская и юридическая помощь, отправление  религиозных  служений  разных
  культов было государственной заботой. Широко обеспеченные  в  удовлетворении
  всех своих нужд, потребностей и  даже  прихотей,  работники  государственных
  заводов не получали никакого денежного  вознаграждения,  по  семьи  граждан,
  прослуживших па заводе 20 лет, а также скончавшихся или  лишившихся  в  годы
  службы работоспособности, получали богатую пожизненную пенсию с условием  не
  покидать  Республики.  Из  среды  тех   же   работников,   путем   всеобщего
  голосования, избирались представители в Законодательную  Палату  Республики,
  ведавшую все вопросы  политической  жизни  страны,  без  права  изменять  се
  основные законы.
       Однако эта демократическая  внешность  прикрывала  чисто  самодержавную
  тиранию  членовучредителей  бывшего  треста.   Предоставляя   другим   места
  депутатов в Палате, они неизменно проводили  своих  кандидатов  в  директора
  заводов. В руках  Совета  этих  директоров  сосредоточивалась  экономическая
  жизнь страны. Они принимали все заказы и распределяли  их  по  заводам;  они
  приобретали материалы и машины для работы; они вели все  хозяйство  заводов.
  Через их руки проходили  громадные  суммы  денег,  считавшиеся  миллиардами.
  Законодательная Палата лишь утверждала представляемые ей росписи приходов  и
  расходов по управлению заводами, хотя баланс этих росписей  далеко  превышал
  весь бюджет Республики. Влияние Совета директоров в международных отношениях
  было  громадно.   Его   решения   могли   разорить   целые   страны.   Цены,
  устанавливаемые им, определяли заработок миллионов трудящихся масс  на  всей
  земле. В то же время влияние Совета, хотя и не прямое,  на  внутренние  дела
  Республики  всегда  было  решающим.  Законодательная  Палата,  в   сущности,
  являлась лишь покорным исполнителем воли Совета.
       Сохранением  власти  в  своих  руках  Совет  был  обязан  прежде  всего
  беспощадной регламентации всей жизни страны.  При  кажущейся  свободе  жизнь
  граждан была нормирована до мельчайших  подробностей.  Здания  всех  городов
  Республики строились по одному и тому  же  образцу,  определенному  законом.
  Убранство всех помещений, предоставляемых работникам, при всей его  роскоши,
  было строго единообразным. Все получали одинаковую пищу в одни и те же часы.
  Платье, выдававшееся из государственных складов, было неизменно,  в  течение
  десятков  лет,  одного  и  того  же  покроя.   После   определенного   часа,
  возвещавшегося сигналом с ратуши, воспрещалось выходить из дома.
       Вся печать  страны  подчинена  была  зоркой  цензуре.  Никакие  статьи,
  направленные против диктатуры Совета, не пропускались. Впрочем,  вся  страна
  настолько была убеждена в благодетельности  этой  диктатуры,  что  наборщики
  сами отказывались набирать строки,  критикующие  Совет.  Заводы  были  полны
  агентами Совета. При малейшем проявлении недовольства Советом агенты спешили
  на быстро собранных  митингах  страстными  речами  разубедить  усомнившихся.
  Обезоруживающим доказательством служило, конечно, то, что жизнь работников в
  Республике была предметом зависти для всей земли. Утверждают, что  в  случае
  неуклонной агитации отдельных лиц Совет не брезгал  политическим  убийством.
  Во всяком случае, за все время существования Республики  общим  голосованием
  граждан  не  было  избрано  в  Совет  ни   одного   директора,   враждебного
  членам-учредителям.
       Население Звездного  города  состояло  преимущественно  из  работников,
  отслуживших  свой  срок.  То  были,  так  сказать,  государственные  рантье.
  Средства, получаемые ими от государства, давали им возможность жить  богато.
  Не удивительно поэтому, что Звездный город считался одним из  самых  веселых
  городов мира. Для разных антрепренеров и  предпринимателей  он  был  золотым
  дном. Знаменитости всей земли несли сюда свои  таланты.  Здесь  были  лучшие
  оперы, лучшие концерты, лучшие  художественные  выставки;  здесь  издавались
  самые осведомленные газеты. Магазины Звездного  города  поражали  богатством
  выбора; рестораны - роскошью и утонченностью сервировки; притоны  соблазняли
  всеми  формами  разврата,  изобретенными  древним  и  новым  миром.   Однако
  правительственная регламентация  жизни  сохранялась  и  в  Звездном  городе.
  Правда, убранство квартир и моды платья не были стеснены,  но  оставалось  в
  силе воспрещение  выхода  из  дому  после  определенного  часа,  сохранялась
  строгая цензура печати, содержался Советом обширный  штат  шпионов.  Порядок
  официально поддерживался народной  стражей,  но  рядом  с  ней  существовала
  тайная полиция всеведущего Совета.
       Таков был, в самых общих чертах, строй жизни в Республике Южного Креста
  и ее столице. Задачей будущего историка будет определить, насколько  повлиял
  он на возникновение и распространение роковой эпидемии, приведшей  к  гибели
  Звездного города, а может быть, и всего молодого государства.
  
       Первые случаи заболевания "противоречием" были  отмечены  в  Республике
  уже лет 20 тому назад. Тогда болезнь имела характер случайных, спорадических
  заболеваний. Однако местные психиатры н невропатологи  заинтересовались  ею,
  дали  ее  подробное  описание,  и  на  состоявшемся  тог  да   международном
  медицинском конгрессе в Лхассе ей было посвящено несколько докладов. Позднее
  ее как-то забыли, хотя в  психиатрических  лечебницах  Звездного  города  ни
  когда не было недостатка в заболевших ею. Свое название болезнь получила  от
  того, что больные ею  постоянно  сами  противоречат  своим  желаниям,  хотят
  одного, но говорят и  делают  другое.  (Научное  название  болезни  -  tarna
  contradicena.  Начинается  она  обыкновенно  с  довольно  слабо   выраженных
  симптомов, преимущественно в форме своеобразной  афазии.  Заболевший  вместо
  "да" говорит "нет"; желая сказать ласковые слова, осыпает собеседника бранью
  и т. д. Большею частью одновременно с этим  больной  начинает  противоречить
  себе и своими поступками: намереваясь идти влево, поворачивает вправо, думая
  поднять шляпу, чтобы лучше видеть, нахлобучивает ее себе на глаза и т. д.  С
  развитием болезни эти "противоречия" наполняют всю телесную и духовную жизнь
  больного, разумеется,  представляя  бесконечное  разнообразие,  сообразно  с
  индивидуальными особенностями каждого. В  общем,  речь  больного  становится
  непонятной, его поступки нелепыми. Нарушается и правильность физиологических
  отправлений  организма.  Сознавая  неразумность  своего  поведения,  больной
  приходит в крайнее возбуждение, доходящее часто до исступления. Очень многие
  кончают жизнь самоубийством, иногда в припадке безумия, иногда, напротив,  в
  минуту душевного просветления. Другие  погибают  от  кровоизлияния  в  мозг.
  Почти всегда болезнь приводит  к  летальному  исходу;  случаи  выздоровления
  крайне редки.
       Эпидемический характер tarna contradicena приняла в Звездном городе  со
  средних  месяцев   текущего   года.   До   этого   времени   число   больных
  "противоречием" никогда не превышало 2%  общего  числа  заболевших.  Но  это
  отношение в мае месяце (осеннем месяце в Республике) сразу возросло до 25% и
  все увеличивалось в следующие месяцы, причем  с  такой  же  стремительностью
  возрастало и абсолютное число заболеваний. В средних числах июня  уже  около
  2% всего населения, т.е.  около  50  000  человек,  официально  признавались
  больными "противоречием". Статистических данных позже этого  времени  у  нас
  нет. Больницы переполнились. Контингент врачей  быстро  оказался  совершенно
  недостаточным. К тому же сами врачи, а также  и  больничные  служащие  стали
  подвергаться тому же заболеванию.  Очень  скоро  больным  стало  не  к  кому
  обращаться за врачебной помощью,  и  точная  регистрация  заболеваний  стала
  невозможной. Впрочем, показания всех очевидцев сходятся на том, что  в  июле
  месяце нельзя было встретить семьи, где не было бы больного. При этом  число
  здоровых неизменно уменьшалось,  так  как  началась  массовая  эмиграция  из
  города, как из зачумленного места,  а  число  больных  увеличивалось.  Можно
  думать, что не далеки от истины те, кто утверждают,  что  в  августе  месяце
  все, оставшиеся в Звездном городе, были поражены психическим расстройством.
       За первыми проявлениями эпидемии  можно  следить  по  местным  газетам,
  заносившим их во все возраставшую м них рубрику: tarna contradicena. Так как
  распознание болезни в ее первых стадиях  очень  затруднительно,  то  хроника
  первых  дней  эпидемии  полна  комических  эпизодом.  Заболевший   кондуктор
  метрополитэна вместо того, чтобы получать деньги с  пассажиров,  сам  платил
  им.  Уличный  стражник,  обязанностью  которого  было  регулировать  уличное
  движение, путал его в течение всего дня. Посетитель музея,  ходя  по  залам,
  снимал все картины и поворачивал их  к  стене.  Газета,  исправленная  рукой
  заболевшего корректора, оказывалась переполненной  смешными  нелепостями.  В
  концерте больной скрипач вдруг нарушал ужаснейшими диссонансами  исполняемую
  оркестром пьесу -  и  т.  д.  Длинный  ряд  таких  происшествий  давал  пищу
  остроумным выходкам местных фельетонистов. Но несколько случаев  иного  рода
  скоро остановили поток шуток. Первый состоял в  том,  что  врач,  заболевший
  "противоречием", прописал одной девушке средство, безусловно смертельное для
  нее, и его пациентка умерла. Дня три газеты были заняты этим событием. Затем
  две няньки в городском детском саду, в припадке  "противоречия",  перерезали
  горло сорок одному ребенку. Сообщение об этом потрясло весь город. Но в  тот
  же день вечером из дома, где помещались городские милиционеры, двое  больных
  выкатили митральезу и  осыпали  картечью  мирно  гулявшую  толпу.  Убитых  и
  раненых было до пятисот человек.
       После этого все газеты, все общество  закричали,  что  надо  немедленно
  принять меры против эпидемии. Экстренное  заседание  соединенных  Городского
  Совета и Законодательной Палаты порешило  немедленно  пригласить  врачей  из
  других городов и из-за границы,  расширить  существующие  больницы,  открыть
  новые и  везде  устроить  покои  для  изоляции  заболевших  "противоречием",
  напечатать и распространить в 500 000 экземплярах брошюру о  новой  болезни,
  где указывались бы ее признаки  и  способы  лечения,  организовать  на  всех
  улицах специальные дежурства  врачей  и  их  сотрудников  и  обходы  частных
  квартир  для  оказания  первой  помощи  и  т.  д.  Постановлено  было  также
  отправлять ежедневно по всем дорогам поезда исключительно для  больных,  так
  как врачи признавали лучшим средством против болезни перемену места. Сходные
  мероприятия были в то же время предприняты различными частными ассоциациями,
  союзами и  клубами.  Организовалось  даже  особое  "Общество  для  борьбы  с
  эпидемией", члены которого скоро проявили себя действительно самоотверженной
  деятельностью. Но, несмотря на то, что все эти и сходные меры проводились  с
  неутомимой энергией, эпидемия не ослабевала, но усиливалась с  каждым  днем,
  поражая равно  стариков  и  детей,  мужчин  и  женщин,  людей  работающих  и
  пользующихся отдыхом, воздержных и распутных.  И  скоро  все  общество  было
  охвачено неодолимым, стихийным ужасом перед неслыханным бедствием.
       Началось бегство из Звездного города. Сначала некоторые лица,  особенно
  из числа выдающихся сановников, директоров, членов Законодательной Палаты  и
  Городского Совета, поспешили выслать свои семейства в южные города Австралии
  и Патагонии. За ними потянулось случайное пришлое  население  -  иностранцы,
  охотно съезжавшиеся в "самый веселый город южного полушария",  артисты  всех
  профессий, разного рода дельцы, женщины легкого поведения. Затем, при  новых
  успехах эпидемии, кинулись и торговцы. Они спешно  распродавали  товары  или
  оставляли свои магазины на произвол судьбы. С ними  вместе  бежали  банкиры,
  содержатели театров и ресторанов, издатели газет и книг. Наконец, дело дошло
  и до коренных, местных жителей. По закону, бывшим работникам  был  воспрещен
  выезд из  Республики  без  особого  разрешения  правительства,  под  угрозой
  лишения пенсии. Но на эту угрозу  уже  не  обращали  внимания,  спасая  свою
  жизнь. Началось и дезертирство. Бежали служащие городских учреждений, бежали
  чины народной милиции, бежали сиделки больниц, фармацевты, врачи. Стремление
  бежать, в свою очередь, стало манией. Бежали все, кто мог бежать.
       Станции электрических дорог осаждались  громадными  толпами.  Билеты  в
  поездах покупались за громадные суммы  и  получались  с  бою.  За  места  на
  управляемых аэростатах, которые  могли  поднять  всего  десяток  пассажиров,
  платили целые состояния... В минуту отхода поезда врывались в  вагоны  новые
  лица  и  не  уступали  завоеванного  места.  Толпы   останавливали   поезда,
  снаряженные исключительно для больных, вытаскивали их из  вагонов,  занимали
  их койки и силой  заставляли  машиниста  дать  ход.  Весь  подвижной  состав
  железных дорог Республики с конца мая работал только на линиях,  соединяющих
  столицу с портами. Из Звездного города поезда шли переполненными;  пассажиры
  стояли во всех проходах, отваживались даже стоять наружи, хотя, при скорости
  хода современных электрических  дорог,  это  грозит  смертью  от  задушения.
  Пароходные компании Австралии, Южной  Америки  и  Южной  Африки  несообразно
  нажились,  перевозя  эмигрантов  Республики  в  другие  страны.   Не   менее
  обогатились две Южные Компании аэростатов, которые  успели  совершить  около
  десяти  рейсов  и  вывезли  из  Звездного  города   последних,   замедливших
  миллиардеров... По направлению к  Звездному  городу,  напротив,  поезда  шли
  почти пустыми; ни за какое жалованье нельзя было найти лиц, согласных  ехать
  на службу  в  столицу;  только  изредка  отправлялись  в  зачумленный  город
  эксцентричные туристы, любители сильных ощущений. Вычислено,  что  с  начала
  эмиграции по 22 июня, когда правильное  движение  поездов  прекратилось,  по
  всем шести  железнодорожным  линиям  выехало  из  Звездного  города  полтора
  миллиона человек, т. е. почти две трети всего населения.
  
       Своей предприимчивостью, силой воли и мужеством  заслужил  себе  в  это
  время вечную славу председатель Городского Совета Орас Дивиль. В  экстренном
  заседании  5  июня  Городской  Совет  по  соглашению  с  Палатой  и  Советом
  директоров  вручил  Дивилю  диктаторскую  власть  над  городом   с   званием
  Начальника, передав ему распоряжение городскими суммами, народной милицией и
  городскими предприятиями. Вслед за этим правительственные учреждения и архив
  были вывезены из Звездного города в Северный порт. Имя Ораса  Дивиля  должно
  быть записано золотыми буквами среди самых благородных имен человечества.  В
  течение полутора месяцев он боролся с возрастающей анархией  в  городе.  Ему
  удалось собрать вокруг себя группу столь же самоотверженных  помощников.  Он
  сумел долгое время удерживать дисциплину  и  повиновение  в  среде  народной
  милиции и городских служащих, охваченных  ужасом  перед  общим  бедствием  и
  постоянно децимируемых эпидемией. Орасу Дивилю  обязаны  сотни  тысяч  своим
  спасением, так как благодаря его энергии  и  распорядительности  им  удалось
  уехать. Другим тысячам людей он  облегчил  последние  дни,  дав  возможность
  умереть в больнице, при заботливом  уходе,  а  не  под  ударами  обезумевшей
  толпы. Наконец, человечеству Дивиль сохранил летопись всей  катастрофы,  так
  как нельзя назвать иначе краткие, но  содержательные  и  точные  телеграммы,
  которые он ежедневно и по нескольку раз в день отправлял из Звездного города
  во временную резиденцию правительства Республики, в Северный порт.
       Первым делом Дивиля, при вступлении в должность Начальника города, была
  попытка  успокоить  встревоженные  умы  населения.  Были  изданы  манифесты,
  указывавшие на то, что психическая зараза легче всего переносится  на  людей
  возбужденных, и призывавшие людей здоровых  и  уравновешенных  влиять  своим
  авторитетом на лиц слабых: и нервных. При этом Дивиль  вошел  в  сношение  с
  "Обществом для борьбы с эпидемией"  и  распределил  между  его  членами  все
  общественные места, театры, собрания, площади, улицы. В  эти  дни  почти  не
  проходило часа, чтобы в любом месте не обнаруживались заболевания.  То  там,
  то здесь замечались  лица  или  целые  группы  лиц,  своим  поведением  явно
  доказывающие свою ненормальность. Большей частью у  больных,  понявших  свое
  состояние, являлось немедленное  желание  обратиться  за  помощью.  Но,  под
  влиянием расстроенной психики, это желание выражалось  у  них  какими-нибудь
  враждебными действиями против близ стоящих. Больные хотели бы спешить  домой
  или в лечебницу, но вместо  этого  испуганно  бросались  бежать  к  окраинам
  города. Им являлась мысль просить кого-нибудь  принять  в  них  участие,  но
  вместо того они хватали случайных прохожих за горло, душили их, наносили  им
  побои, иногда  даже  раны  ножом  или  палкой.  Поэтому  толпа,  как  только
  оказывался поблизости  человек,  пораженный  "противоречием",  обращалась  в
  бегство. В эти-то минуты и являлись на помощь члены "Общества". Одни из  них
  овладевали больным, успокаивали его  и  направляли  в  ближайшую  лечебницу;
  другие старались вразумить толпу и объяснить ей, что нет никакой  опасности,
  что случилось только новое несчастье, с которым все должны бороться по  мере
  сил.
       В  театрах  и  собраниях  случаи  внезапного  заболевания  очень  часто
  приводили  к  трагическим  развязкам.  В  опере  несколько   сот   зрителей,
  охваченных массовым безумием,  вместо  того,  чтобы  выразить  свой  восторг
  певцам, ринулись на сцену и осыпали  их  побоями.  В  Большом  Драматическом
  театре внезапно заболевший артист,  который  по  роли  должен  был  окончить
  самоубийством, произвел несколько выстрелов  в  зрительный  зал.  Револьвер,
  конечно, не был заряжен, но под влиянием нервного напряжения у многих лиц  в
  публике обнаружилась уже таившаяся в них болезнь. При происшедшем  смятении,
  в котором естественная  паника  была  усилена  "противоречивыми"  поступками
  безумцев, было убито несколько  десятков  человек.  Но  всего  ужаснее  было
  происшествие в Театре Фейерверков. Наряд городской милиции, назначенный туда
  для наблюдения за безопасностью от огня, в припадке болезни поджег  сцену  и
  те вуали, за которыми распределяются световые эффекты. От  огня  я  в  давке
  погибло не менее 200 человек. После этого события Орас  Дивиль  распорядился
  прекратить все театральные и музыкальные исполнения в городе.
       Громадную опасность для жителей представляли грабители и воры,  которые
  при общей дезорганизации  находили  широкое  поле  для  своей  деятельности.
  Уверяют, что иные из них прибывали  в  это  время  в  Звездный  город  из-за
  границы. Некоторые  симулировали  безумие,  чтобы  остаться  безнаказанными.
  Другие не считали нужным даже  прикрывать  открытого  грабежа  притворством.
  Шайки разбойников Смело входили в покинутые магазины и уносили более  ценные
  вещи,  врывались  в  частные  квартиры  и  требовали  золота,  останавливали
  прохожих и отнимали у них драгоценности, часы, перстни, браслеты. К грабежам
  присоединились насилия всякого рода, и прежде всего насилия  над  женщинами.
  Начальник города высылал целые отряды милиции  против  преступников,  но  те
  отваживались вступать в открытые сражения. Были страшные случаи, когда среди
  грабителей  или   среди   милиционеров   внезапно   оказывались   заболевшие
  "противоречием", обращавшие  оружие  против  своих  товарищей.  Арестованных
  грабителей Начальник сначала высылал из города. Но граждане  освобождали  их
  из тюремных вагонов, чтобы занять их место. Тогда  Начальник  принужден  был
  приговаривать уличенных разбойников и насильников к смерти. Так, после почти
  трехвекового перерыва, была возобновлена на земле открытая смертная казнь.
       В  июне  в  городе  стала  сказываться   нужда   в   предметах   первой
  необходимости. Недоставало  жизненных  припасов,  недоставало  медикаментов.
  Подвоз по железной дороге начал сокращаться; в городе же почти  прекратились
  всякие производства. Дивиль организовал  городские  хлебопекарни  и  раздачу
  хлеба и мяса всем жителям. В городе были устроены общественные  столовые  по
  образцу существовавших на заводах. Но  невозможно  было  найти  достаточного
  числа работающих для них. Добровольцы-служащие трудились до изнеможения,  но
  число их уменьшалось. Городские крематории пылали круглые  сутки,  но  число
  мертвых тел в покойницких не убывало, а возрастало. Начали находить трупы на
  улицах и в частных домах. Городские центральные  предприятия  по  телеграфу,
  телефону, освещению, водопроводу, канализации обслуживались  все  меньшим  и
  меньшим числом лиц. Удивительно,  как  Дивиль  успевал  всюду.  Он  за  всем
  следил, всем руководил. По его сообщениям можно подумать,  что  он  не  знал
  отдыха. И все спасшиеся после катастрофы  свидетельствуют  единогласно,  что
  его деятельность была выше всякой похвалы.
       В середине июня стал  чувствоваться  недостаток  служащих  на  железных
  дорогах. Не было машинистов и кондукторов, чтобы обслуживать поезда. 17 июня
  произошло первое крушение на  Юго-Западной  линии,  причиной  которого  было
  заболевание машиниста "противоречием". В припадке  болезни  машинист  бросил
  весь поезд с пятисаженной высоты на ледяное поле.  Почти  все  ехавшие  были
  убиты или искалечены. Известие об этом, доставленное в  город  со  следующим
  поездом, было подобно удару грома. Тотчас был отправлен санитарный поезд. Он
  привез трупы  и  изувеченные  полуживые  тела.  Но  к  вечеру  того  же  дня
  распространилась весть, что аналогичная катастрофа разразилась и  на  Первой
  линии.  Два  железнодорожных  пути,  соединяющих  Звездный  город  с  миром,
  оказались испорченными. Были посланы и из города и из Северного порта отряды
  для исправления путей, но работа в тех странах  почти  невозможна  в  зимние
  месяцы.  Пришлось  отказаться  от  надежды  восстановить  в  скором  времени
  движение.
       Эти две катастрофы были лишь образцами для  следующих.  Чем  с  большей
  тревогой брались машинисты за свое дело, тем вернее в  болезненном  припадке
  они повторяли проступок  своих  предшественников.  Именно  потому,  что  они
  боялись, как бы не погубить поезда, они губили его. За пять дней от 18 по 22
  июня семь поездов, переполненных людьми, было сброшено  в  пропасть.  Тысячи
  людей нашли себе смерть от ушибов и голода  в  снежных  равнинах.  Только  у
  очень немногих достало сил  вернуться  в  город.  Вместе  с  тем  все  шесть
  магистралей, связывающих Звездный город с миром, оказались испорченными. Еще
  раньше прекратилось  сообщение  аэростатами.  Один  из  них  был  разгромлен
  разъяренной толпой, которая негодовала на то, что воздушным путем пользуются
  лишь люди особенно богатые. Все другие аэростаты, один за другим,  потерпели
  крушение, вероятно по тем же причинам, которые приводили  к  железнодорожным
  катастрофам. Население города, доходившее в то время  до  600  000  человек,
  оказалось отрезанным от всего человечества.  Некоторое  время  их  связывала
  только телеграфная нить.
       24  июня  остановилось  движение  по  городскому  метрополитэну   ввиду
  недостатка служащих. 26 июня была прекращена служба на  городском  телефоне.
  27 июня были закрыты все аптеки, кроме одной центральной. 1  июля  Начальник
  издал  приказ  всем  жителям  переселиться  в  Центральную   часть   города,
  совершенно  покинув  периферии,   чтобы   облегчить   поддержание   порядка,
  распределение припасов и врачебную помощь. Люди  покидали  свои  квартиры  и
  поселялись в чужих, оставленных владельцами. Чувство собственности  исчезло.
  Никому не жаль было бросить свое, никому не странно было пользоваться чужим.
  Впрочем, находились еще мародеры и разбойники,  которых  скорее  можно  было
  признать психопатами. Они еще продолжали грабить,  и  в  настоящее  время  в
  пустынных  залах  обезлюдевших  домов  открывают  целые   клады   золота   и
  драгоценностей, около которых лежит полусгнивший труп грабителя.
  
       Замечательно, однако, что при всеобщей гибели жизнь еще сохраняла  свои
  прежние формы. Еще находились торговцы, которые открывали магазины, продавая
  - почему-то по неимоверным  ценам  -  уцелевшие  товары:  лакомства,  цветы,
  книги,  оружие...  Покупатели,  не  жалея,  бросали   ненужное   золото,   а
  скряги-купцы прятали его, неизвестно зачем. Еще существовали тайные  притоны
  - карт, вина и разврата,- куда убегали несчастные люди, чтобы забыть ужасную
  действительность. Больные смешивались там  со  здоровыми,  и  никто  не  вел
  хроники ужасных  сцен,  происходивших  там.  Еще  выходили  две-три  газеты,
  издатели которых пытались сохранить значение  литературного  слова  в  общем
  разгроме.    этих газет, уже в настоящее время перепродающиеся  в  десять  и
  двадцать раз дороже настоящей  своей  стоимости,  должны  стать  величайшими
  библиографическими редкостями. В  этих  столбцах  текста,  написанных  среди
  господствующего безумия и набранных полусумасшедшими наборщиками,-  живое  и
  страшное  отражение  всего,  что  переживал  несчастный  город.   Находились
  репортеры, которые  сообщали  "городские  происшествия",  писатели,  которые
  горячо обсуждали  положение  дел,  и  даже  фельетонисты,  которые  пытались
  забавлять в  дни  трагизма.  А  телеграммы,  приходившие  из  других  стран,
  говорившие об истинной, здоровой жизни, должны были наполнять отчаяньем души
  читателей, обреченных на гибель.
       Делались безнадежные попытки спастись. В начале  июля  громадная  толпа
  мужчин, женщин и детей, руководимая неким Джоном Дью, решилась  идти  пешком
  из города в ближайшее населенное место, Лєндонтоун. Дивиль  понимал  безумие
  их попытки, но не  мог  остановить  их,  и  сам  снабдил  теплой  одеждой  и
  съестными припасами. Вся  эта  толпа,  около  2000  человек,  заблудилась  и
  погибла в снежных полях полярной страны,  среди  черной,  шесть  месяцев  не
  рассветающей ночи. Некто Уайтинг начал проповедовать иное, более героическое
  средство. Он предлагал умертвить всех  больных,  полагая,  что  после  этого
  эпидемия прекратится. У него нашлось немало последователей, да,  впрочем,  в
  те темные дни  самое  безумное,  самое  бесчеловечное  предложение,  сулящее
  избавление, нашло бы сторонников. Уайтинг и  его  друзья  рыскали  по  всему
  городу, врывались  во  все  дома  и  истребляли  больных.  В  больницах  они
  совершали массовые избиения. В исступлении убивали и тех, кого только  можно
  было заподозрить, что он не совсем здоров. К идейным убийцам  присоединились
  безумные и грабители. Весь город стал ареной битв. В эти  трудные  дни  Орас
  Дивиль собрал своих сотрудников в дружину, одушевил  их  и  лично  повел  на
  борьбу со сторонниками Уайтинга. Несколько суток продолжалось преследование.
  Сотни человек пали с той и с  другой  стороны.  Наконец,  был  захвачен  сам
  Уайтинг. Он оказался в последней стадии tarna contradicena, и  его  пришлось
  вести не на казнь, а в больницу, где он вскоре и скончался.
       8 июля  городу  был  нанесен  один  из  самых  страшных  ударов.  Лица,
  наблюдавшие за деятельностью центральной электрической станции,  в  припадке
  болезни поломали все машины. Электрический свет прекратился, и  весь  город,
  все улицы, все частные жилища погрузились  в  абсолютный  мрак.  Так  как  в
  городе  не  пользовались  никаким  другим  освещением   и   никаким   другим
  отоплением, кроме  электричества,  то  все  жители  оказались  в  совершенно
  беспомощном положении. Дивиль предвидел такую опасность. Им были заготовлены
  склады смоляных факелов и топлива. Везде  на  улицах  были  зажжены  костры.
  Жителям факелы раздавались тысячами. Но эти скудные светочи не могли озарить
  гигантских перспектив Звездного города,  тянувшихся  на  десятки  километров
  прямыми линиями, и грозной высоты  тридцатиэтажных  зданий.  С  наступлением
  мрака пала последняя  дисциплина  в  городе.  Ужас  и  безумие  окончательно
  овладели душами. Здоровые перестали отличаться от больных. Началась страшная
  оргия отчаявшихся людей.
       С поразительной быстротой обнаружилось во  всех  падение  нравственного
  чувства. Культурность, словно тонкая кора, наросшая за тысячелетия, спала  с
  этих людей, и в  них  обнажился  дикий  человек,  человек-зверь,  каким  он,
  бывало, рыскал по девственной земле. Утратилось всякое  понятие  о  праве  -
  признавалась только  сила.  Для  женщин  единственным  законом  стала  жажда
  наслаждений. Самые скромные матери семейства вели себя как  проститутки,  по
  доброй воле переходя из рук  в  руки  и  говоря  непристойным  языком  домов
  терпимости. Девушки бегали по улицам, вызывая, кто желает воспользоваться их
  невинностью, уводили своего избранника в ближайшую дверь и отдавались ему на
  неизвестно чьей постели. Пьяницы устраивали пиры в разоренных  погребах,  не
  стесняясь тем, что среди них валялись неубранные трупы.  Все  это  постоянно
  осложнялось припадками господствующей болезни. Жалко было  положение  детей,
  брошенных  родителями  на  произвол   судьбы.   Одних   насиловали   гнусные
  развратники, других подвергали пыткам поклонники садизма,  которых  внезапно
  нашлось значительное число. Дети умирали от голода в своих детских, от стыда
  и страданий после насилий; их убивали нарочно и  нечаянно.  Утверждают,  что
  нашлись изверги, ловившие детей, чтобы насытить их мясом  свои  проснувшиеся
  людоедские инстинкты.
       В этот последний период трагедии Орас Дивиль не  мог,  конечно,  помочь
  всему населению. Но он устроил в здании Ратуши приют для  всех,  сохранивших
  разум. Входы в здание были забаррикадированы и постоянно охранялись стражей.
  Внутри были заготовлены запасы пищи и воды для 3000 человек на  сорок  дней.
  Но с Дивилем было всего 1800 человек мужчин и женщин. Разумеется,  в  городе
  были и еще лица с непомраченным сознанием, но они не знали о приюте Дивиля и
  таились по домам. Многие не решались выходить на улицу, и теперь в некоторых
  комнатах находят трупы людей, умерших в одиночестве от голода. Замечательно,
  что  среди  запершихся  в  Ратуше  было  очень  мало   случаев   заболевания
  "противоречием". Дивиль  умел  поддерживать  дисциплину  в  своей  небольшой
  общине. До последнего дня он вел журнал всего происходящего, и этот  журнал,
  вместе с телеграммами Дивиля, служит  лучшим  источником  наших  сведений  о
  катастрофе. Журнал этот найден в тайном шкафу Ратуши,  где  хранились  особо
  ценные документы. Последняя запись относится к 20 июля.  Дивиль  сообщает  в
  ней, что обезумевшая толпа начала штурм Ратуши и что он  принужден  отбивать
  нападение залпами из револьверов. "На что  я  надеюсь,-  пишет  Дивиль,-  не
  знаю. Помощи  раньше  весны  ждать  невозможно.  До  весны  прожить  с  теми
  запасами, какие в моем распоряжении, невозможно. Но я до конца  исполню  мой
  долг". Это последние слова Дивиля. Благородные слова!
       Надо полагать, что 21 июля толпа взяла Ратушу приступом и что защитники
  ее  были  перебиты  или  рассеялись.  Тело   Дивиля   пока   не   разыскано.
  Сколько-нибудь достоверных сообщений о том, что происходило в  городе  после
  21 июля, у нас нет. По  тем  следам,  какие  находят  теперь  при  расчистке
  города, надо  полагать,  что  анархия  достигла  последних  пределов.  Можно
  представить себе полутемные улицы, озаренные заревом костров,  сложенных  из
  мебели и из книг. Огонь добывали ударами кремня о железо. Около костров дико
  веселились толпы сумасшедших  и  пьяных.  Общая  чаша  ходила  кругом.  Пили
  мужчины  и  женщины.  Тут  же  совершались  сцены  скотского  сладострастия.
  Какие-то темные, атавистические  чувства  оживали  в  душах  этих  городских
  обитателей, и, полунагие, немытые, нечесаные, они плясали хороводами  пляски
  своих отдаленных пращуров, современников пещерных медведей,  и  пели  те  же
  дикие песни, как  орды,  нападавшие  с  каменными  топорами  на  мамонта.  С
  песнями, с бессвязными речами, с идиотским хохотом сливались выклики безумия
  больных, которые теряли способность выражать в  словах  даже  свои  бредовые
  грезы, и стоны умирающих, корчившихся тут же,  среди  разлагающихся  трупов.
  Иногда пляски сменялись драками - за бочку вина,  за  красивую  женщину  или
  просто без повода, в припадке  сумасшествия,  толкавшего  на  бессмысленные,
  противоречивые поступки. Бежать было некуда: везде были те же  сцены  ужаса,
  везде были оргии, битвы, зверское веселие и зверская злоба - или  абсолютная
  тьма,  которая  казалась  еще  более   страшной,   еще   более   нестерпимой
  потрясенному воображению.
       В эти дни Звездный город был громадным  черным  ящиком,  где  несколько
  тысяч еще живых, человекоподобных существ были закинуты в смрад сотен  тысяч
  гниющих трупов, где среди живых уже не было ни  одного,  кто  сознавал  свое
  положение. Это был город безумных, гигантский дом сумасшедших, величайший  и
  отвратительнейший Бедлам, какой когда-либо видела земля. И  эти  сумасшедшие
  истребляли друг  друга,  убивая  кинжалами,  перегрызая  горло,  умирали  от
  безумия, умирали от ужаса, умирали от голода и  от  всех  болезней,  которые
  царствовали в зараженном воздухе.
       Само собой  разумеется,  что  правительство  Республики  не  оставалось
  равнодушным зрителем жестокого бедствия, постигшего столицу. Но очень  скоро
  пришлось  отказаться  от  всякой  надежды  оказать  помощь.  Врачи,   сестры
  милосердия, военные части, служащие  всякого  рода  решительно  отказывались
  ехать в Звездный город.  После  прекращения  рейсов  электрических  дорог  и
  управляемых аэростатов прямая связь с городом утратилась, так как  суровость
  местного климата не позволяет иных путей сообщения. К тому же  все  внимание
  правительства  скоро  обратилось  на  случаи  заболевания   "противоречием",
  которые стали обнаруживаться в других городах Республики. В некоторых из них
  болезнь  тоже  грозила  принять   эпидемический   характер,   и   начиналась
  общественная паника, напоминавшая события в Звездном городе.  Это  повело  к
  эмиграции жителей изо всех населенных пунктов Республики. Работы на всех  за
  водах были остановлены, и вся  промышленная  жизнь  страны  замерла.  Однако
  благодаря решительным мерам, принятым вовремя,  в  других  городах  эпидемию
  удалось остановить, и нигде она не достигла до тех размеров, как в сто лице.
       Известно, с каким тревожным вниманием весь мир  следил  за  несчастиями
  молодой Республики. Вначале, когда никто не  ожидал,  до  каких  неимоверных
  размеров разрастется бедствие,  господствующим  чувством  было  любопытство.
  Выдающиеся газеты всех стран (в том числе и наш "Северо-Европейский Вечерний
  Вестник") отправили специальных корреспондентов в Звездный город -  сообщать
  о ходе эпидемии. Многие из  этих  храбрых  рыцарей  пера  сделались  жертвой
  своего профессионального долга. Когда же стали приходить  вести  угрожающего
  характера, правительства различных государств и частные общества  предложили
  свои услуги правительству Республики. Одни от правили  свои  войска,  другие
  сформировали кадры врачей, третьи несли денежные пожертвования,  но  события
  шли с такой стремительностью, что большая часть этих начинаний не могла быть
  исполнена. После прекращения железно дорожного сообщения со Звездным городом
  единственными сведениями о жизни  в  нем  были  телеграммы  Начальника.  Эти
  телеграммы немедленно  рассылались  во  все  концы  земли  и  расходились  в
  миллионах экземпляров. После поломки электрических машин телеграф действовал
  еще несколько дней, так как на станции были заряженные аккумуляторы.  Точная
  причина, почему телеграфное сообщение совершенно  прекратилось,  неизвестна:
  может быть, были  испорчены  аппараты.  Последняя  телеграмма  Ораса  Дивиля
  помечена 27  июня.  С  этого  дня  в  течение  почти  полутора  месяцев  все
  человечество оставалось без вестей из столицы Республики.
       В течение июля было сделано несколько попыток достигнуть  до  Звездного
  города по воздуху. В Республику было доставлено несколько новых аэростатов и
  летательных машин. Однако долгое время  все  попытки  преследовала  неудача.
  Наконец, аэронавту Томасу  Билли  посчастливилось  долететь  до  несчастного
  города. Он подобрал на крыше города двух человек, давно лишенных рассудка  и
  полумертвых от стужи и голода. Через  вентиляторы  Билли  видел,  что  улицы
  погружены в абсолютный мрак, и  слышал  дикие  крики,  показывавшие,  что  в
  городе есть еще живые существа. В самый город Билли не решился спуститься. В
  конце августа удалось восстановить одну линию электрической железной  дороги
  до станции Лиссис, в ста пяти километрах от города. Отряд хорошо вооруженных
  людей, снабженных припасами и средствами для оказания первой помощи, вошел в
  город через Северо-Западные ворота. Этот отряд, однако,  не  мог  проникнуть
  дальше первых кварталов вследствие страшного смрада,  стоявшего  в  воздухе.
  Пришлось подвигаться шаг за шагом,  очищая  улицы  от  трупов,  оздоравливая
  воздух искусственными средствами.  Все  люди,  которых  встречали  в  городе
  живыми, были невменяемы. Они походили на диких животных по своей свирепости,
  и их приходилось захватывать силой. Наконец,  к  середине  сентября  удалось
  организовать   правильное   сообщение   со   Звездным   городом   и   начать
  систематическое восстановление его.
       В  настоящее  время  большая  часть  города  уже  очищена  от   трупов.
  Электрическое освещение и отопление восстановлено. Остаются не занятыми лишь
  американские кварталы, но полагают, что там нет живых существ. Всего спасено
  до  10  000  человек,  но  большая  часть  их  является  людьми   неизлечимо
  расстроенными психически. Те, которые более  или  менее  оправляются,  очень
  неохотно говорят о пережитом ими в бедственные дни. К тому  же  рассказы  их
  полны противоречий и очень часто не подтверждаются документальными  данными.
  В различных местах разысканы    газет, выходивших в городе  до  конца  июля.
  Последний из найденных до сих пор,  помеченный  22  июля,  содержит  в  себе
  сообщение о смерти Ораса Дивиля и  призыв  восстановить  убежище  в  Ратуше.
  Правда, найден еще листок, помеченный августом, но  содержание  его  таково,
  что необходимо признать его автора (который, вероятно, лично и набирал  свой
  бред) решительно невменяемым. В Ратуше открыт дневник Ораса  Дивиля,  дающий
  последовательную летопись событий за три недели, от 28 июня по 20  июля.  По
  страшным находкам на улицах  и  внутри  домов  можно  составить  себе  яркое
  представление о неистовствах, совершавшихся в городе за последние дни. Всюду
  страшно  изуродованные  трупы:  люди,  умершие   голодной   смертью,   люди,
  задушенные и замученные, люди, убитые безумцами в  припадке  исступления,  и
  наконец,- полуобглоданные тела. Трупы находят в самых неожиданных местах:  в
  тоннелях метрополитэна,  в  канализационных  трубах,  в  разных  чуланах,  в
  котлах: везде потерявшие рассудок  жители  искали  спасения  от  окружающего
  ужаса. Внутренности почти  всех  домов  разгромлены,  и  добро,  оказавшееся
  ненужным грабителям, запрятано в потайные комнаты и подземные помещения.
       Несомненно, пройдет еще несколько месяцев, прежде  чем  Звездный  город
  станет вновь обитаемым. Теперь же он почти пуст.  В  городе,  который  может
  вместить до  3  000  000  жителей,  живет  около  30  000  рабочих,  занятых
  расчисткой улиц и домов. Впрочем, прибыли и некоторые  из  прежних  жителей,
  чтобы  разыскивать  тела  близких  и  собирать   остатки   истребленного   и
  расхищенного  имущества.  Приехало  и   несколько   туристов,   привлеченных
  исключительным  зрелищем  опустошенного  города.  Два  предпринимателя   уже
  открыли  две  гостиницы,  торгующие  довольно  бойко.   В   скором   времени
  открывается и небольшой кафешантан, труппа для которого уже собрана.
       "Северо-Европейский Вечерний Вестник", в свою очередь, отправил в город
  нового корреспондента, г. Андрю Эвальда, и намерен  в  подробных  сообщениях
  знакомить своих читателей со всеми новыми открытиями, которые будут  сделаны
в несчастной столице Республики Южного Креста.









Оставить комментарий
Брюсов Валерий Яковлевич
 (yes@lib.ru)
Год: 1903
Обновлено: 21/02/2017. 53k. Статистика.
Рассказ: Фантастика










Оценка: 6.70*27


 Ваша оценка: 

шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать








Связаться с программистом сайта.