Брикнер Александр Густавович
Россия и Дания при императрице Екатерине I

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Россія и Данія при императрицѣ Екатеринѣ I *).

(По документамъ датскаго архива).

*) Русская Мысль, кн. VII.

VIII. Перемѣна на престолѣ.

   Вопросъ о бракѣ великаго князя Петра Алексѣевича съ княжною Меншиковой состоялъ въ самой тѣсной связи съ рѣшеніемъ вопроса о назначеніи его наслѣдникомъ престола. Вестфаленъ доносилъ въ Копенгагенъ, что считаетъ кандидатуру великаго князя самымъ выгоднымъ дѣломъ для Даніи {"La chose la plus salutaire pour nous".}. Онъ совѣтовалъ Рабутину воспользоваться раздоромъ между Меншиковымъ и герцогомъ Карломъ-Фридрихомъ для доставленія племяннику императора Карла VI права вступленія на престолъ послѣ Екатерины. Назначеніе Остерманна воспитателемъ Петра Алексѣевича казалось Весфалену большою выгодой для великаго князя {О предшественникѣ Остермана въ дѣлѣ воспитанія Петра (Мавринѣ?) сказано у Вестфалена: "Le grand duc est à-présent par rapport à son éducation en fort mauvaises mains. Son maître est un pédant des plus féroces, dont tout le savoir se borne а'cu qe'il est un peu fort dans la controverse dans les vétilles scolastiques" и проч. О Петрѣ самомъ сказано: "d'un tempérament vif; ses inclinations sont martiales; il est modeste, sans follatrerie ou effronterie, sérieux et affable"; отъ него, по мнѣнію Вестфалена, можно было ожидать многаго, "s'il n'а pas le malheur d'être gâté par une éducation pédantesque" и проч.}.
   Вопросъ о престолонаслѣдіи сдѣлался жгучимъ въ виду опасной болѣзни Екатерины. У нея 10 (21) апрѣля открылась горячка. Ея положеніе становилось хуже {Вестфаленъ писалъ въ особомъ приложеніи къ своей депешѣ отъ 18 (29) апрѣля: "Den högste і auden ligger för döden".}. Нѣтъ сомнѣнія, что она въ это время мечтала о назначеніи своею преемницей Елизавету Петровну. Вестфаленъ доносилъ 22 апрѣля (3) мая 1727 г.: "Въ воскресенье положеніе царицы было таково, что ожидали ежеминутно ея кончины. Въ десять часовъ утра она послала за Меншиковымъ и шепнула ему на ухо, что искренно желаетъ, чтобъ ея дочь Елизавета была ея преемницей; поэтому она просила князя быть покровителемъ ея дочерей и ея другихъ родственниковъ {Очевидно, рѣчь идетъ о Скавронскихъ}. Никто не знаетъ, что на это отвѣтилъ Меншиковъ. Онъ, однако, тотчасъ же созвалъ совѣтъ, не пригласивъ къ участію въ немъ важнѣйшаго лица, герцога Карла-Фридриха; Остерманъ сказался больнымъ. Согласились назначить наслѣдникомъ престола великаго князя подъ опекою Елизаветы и совѣтъ изъ двѣнадцати лицъ. Въ томъ совѣтѣ герцогъ долженъ имѣть одинъ голосъ, тогда какъ Елизавета Петровна будетъ имѣть два голоса. Елизавету выдадутъ за епископа любскаго. Толстой также подписалъ (что меня удивляетъ) это рѣшеніе, состоявшееся 27 (т.-е. 15) апрѣля вечеромъ въ 10 часовъ. Меншиковъ тотчасъ же сообщилъ объ этомъ Рабутину, который немедленно отправилъ курьера въ Вѣну. 29 ко мнѣ пришелъ Рабутинъ и сообщилъ мнѣ обо всемъ этомъ, испрашивая мое мнѣніе. Я возразилъ, что такъ какъ это рѣшеніе никоимъ образомъ не соотвѣтствуетъ ни видамъ царицы, ни порученію, данному ею князю, я опасаюсь, что этотъ проектъ легко можетъ повести къ безпорядкамъ, и даже къ кровопролитію, въ случаѣ выздоровленія царицы, и что никто не заставитъ ее одобрить это рѣшеніе. А, между тѣмъ, согласіе царицы необходимо. Поэтому было бы лучше ждать дальнѣйшаго исхода болѣзни до составленія рѣшенія {"Qu'il aurait mieux valu d'avoir gardé toutes ces choses-là in-petto et attendre le dénouement de la maladie".}. Очевидномъ случаѣ выздоровленія царицы, положеніе великаго князя будетъ опаснымъ. Каждый видитъ, впрочемъ, что Меншиковъ сосредоточиваетъ въ своихъ рукахъ всю власть. Если бы не былъ рѣшенъ вопросъ о бракѣ великаго князя, Меншиковъ непремѣнно воспротивился бы назначенію его наслѣдникомъ. Онъ располагаетъ всѣмъ войскомъ. Меншиковъ сто разъ говорилъ мнѣ, что дѣти Алексѣя, погибшаго государственнымъ преступникомъ, не имѣютъ никакого права на престолъ. Странно, что не было рѣчи о правахъ Анны Петровны. Изъ этого можно заключить, до чего доходитъ непріязнь Меншикова противъ герцога Карла-Фридриха, и далѣе до чего доходитъ его вліяніе на дѣла. Даже не считали нужнымъ позолотить пилюлю, которую дали проглотить гольштинцамъ. Карлъ-Фридрихъ только что началъ хлопотать о томъ, чтобъ онъ самъ былъ назначенъ наслѣдникомъ престола; однако, онъ, вѣдь, совсѣмъ чужой въ Россіи" {Донесеніе Вестфалена отъ 22 апрѣля (3 мая) 1727 г. О разговорѣ Екатерины съ княземъ: "Elle lui dit à l'oreille qu'elle souhaiterait fort, que sa fille, la princesse Elisabeth, lui pûs succéder".}.
   Разсказъ Вестфалена, пополняющій нѣкоторымъ образомъ разсказы другихъ дипломатовъ, Лефорта, Маньяна, Мардефельда и Рабутина {См. мою статью въ Вѣстникѣ Европы 1894 г., февраль, стр. 634--638.}, важенъ именно въ томъ отношеніи, что датскій дипломатъ обращаетъ главное вниманіе на самовластный образъ дѣйствій Меншикова, не принимавшаго во вниманіе желанія Екатерины и рѣшившаго вопросъ объ исключеніи Елизаветы Петровны отъ всѣхъ правъ наперекоръ видамъ императрицы {Нѣсколько странно сообщеніе въ депешѣ Седеркрейца отъ 21 апрѣля: "Елизавета взяла на себя сказать царицѣ, что она, Елизавета, не желаетъ вступить на престолъ. Царица имѣла въ виду назначить эту дочь преемницею. Елизавета будетъ обезпечена другимъ способомъ и жить спокойно частнымъ образомъ". Стокгольмскій архивъ.}. Также и шведскій дипломатъ Седеркрейцъ доносилъ, что рѣшеніе состоялось чрезвычайно быстро и что императрица объ этомъ пока ничего не знала {Донесеніе Седеркрейца отъ 19 (30) апрѣля 1727 г.}.
   Не даромъ Вестфаленъ опасался усложненія дѣла, въ случаѣ выздоровленія Екатерины. Онъ доносилъ 25 апрѣля (6 мая) 1727 г.: "Царица внѣ опасности. Тѣ лица, которыя рѣшили вопросъ о престолонаслѣдіи не соотвѣтственно ея желаніямъ, предпочли бы совсѣмъ иной исходъ ея болѣзни. Всѣ теперь сожалѣютъ о томъ, что не сдѣлали такъ, какъ сдѣлалъ Остерманъ, который не участвовалъ въ составленіи завѣщанія подъ предлогомъ болѣзни. Теперь никто не знаетъ, что дѣлать и куда дѣваться {"Ils ne savent pas de quel bois faire flèche".}. Одни говорятъ, что нужно убѣдить царицу утвердить рѣшеніе; другіе полагаютъ, что нужно ждать до ея выздоровленія. Всѣ смотрятъ изподлобья и страшно боятся {"Ils baissent les yeux et sont glacés de crainte".}. Дѣла остановились. Остается ждать, исполнитъ ли Екатерина желаніе Меншикова, или желаніе своихъ дѣтей. Она отличается мужествомъ; однако, спрашивается, доходитъ ли это мужество до явнаго дѣйствія противъ Меншикова?"
   Между рѣшеніемъ вопроса о престолонаслѣдіи въ пользу Петра Алексѣевича и кончиной Екатерины прошло около трехъ недѣль. Къ этому времени относится заговоръ Девіера, въ которомъ, въ сущности, главнымъ лицомъ былъ Толстой. Противники Меншикова хотѣли лишить его власти. Подробности этого проекта неизвѣстны {См. изложеніе этого дѣла въ моей статьѣ объ Екатеринѣ въ Вѣстникѣ Европы, февраль 1894 г., стр. 638--644.}. Однако, нѣкоторыя черты, дополняющія разсказы современниковъ объ этомъ эпизодѣ, встрѣчаются въ донесеніяхъ Вестфалена. Какъ кажется, Девіеръ хотѣлъ еще при жизни Екатерины провозгласить Петра императоромъ и, въ то же время, "погубить" Меншикова и избавить Россію отъ гольштинцевъ, тогда какъ Толстой едва ли мечталъ о преждевременномъ воцареніи Петра II, но принималъ участіе въ умыслахъ противъ Меншикова {См. донесеніе Седеркрейца отъ 5 мая 1727 г., въ Стокгольмскомъ архивѣ. Тутъ сказано, между прочимъ, что Девіеръ на пыткѣ сознался, что "Морицъ Саксонскій обѣщалъ ему 10,000 червонцевъ за устройство его брака съ Елизаветою" (?). Въ депешѣ Седеркрейца отъ 9 мая сказано: "Devier voulait faire perdre la vie au prince Menzikoff et à tous ses adhérents et de laisser la famille impériale se retirer où bon lui semblerait. Il а eu même l'effronterie de dissuader la princesse Elisabeth du mariage avec l'évêque de Lübeck, disant que c'était assez que sa soeur aînée était mariée an einen Kahlen Prinzen, mais qu'une princesse impériale ne devait pas penser à un si petit prince. On tient ces circonstances secrètes, mais je les sais de bonne part".}.
   Арестъ Девіера происходилъ 26 апрѣля, Толстого арестовали недѣлю позже, такъ сказать, наканунѣ смерти Екатерины, скончавшейся 6 мая. Говоря объ арестованіи Толстого, Вестфаленъ хвалилъ его способности, говорилъ о громадномъ числѣ его приверженцевъ и объ его преданности Екатеринѣ и ея дочерямъ {Донесеніе отъ 6 (17) мая: "C'est la première tête de la Russie. ); Il a monde d'amis, de clients et d'adhérents; il est grand politique non pareil en Russie, attaché à la Czariue et à ses enfants".}. Въ донесеніи Вестфалена отъ 9 (20) мая сказано: "Меншиковъ успѣлъ заставить императрицу утвердить рѣшеніе о престолонаслѣдіи духовнымъ завѣщаніемъ {"Pour la porter à régler elle-même la succession par une disposition testamentaire".}. Она медлила дать свое согласіе до послѣдней минуты, благодаря представленіямъ и жалобамъ своихъ дѣтей {"Vuves et lamentables remontrances de ses enfants".}. Я видѣлъ это завѣщаніе, но не могъ составить съ него списокъ. Въ немъ 16 параграфовъ" и пр. {Данныя о содержаніи завѣщанія не заключаютъ въ себѣ ничего новаго.} Вестфаленъ писалъ далѣе 13 (24) мая: "Девіеръ и его товарищи не хотѣли, чтобъ императрица располагала престоломъ, какъ парою перчатокъ. Тутъ была и оппозиція противъ дочерей Екатерины. Толстой хотѣлъ ввести новую форму правленія. Главное желаніе было, чтобы Меншиковъ не оставался въ челѣ всѣхъ дѣлъ и чтобы дочь Меншикова не вышла за великаго князя".
   Особенно любопытныя данныя о событіяхъ въ послѣдніе дни жизни и царствованія Екатерины встрѣчаются въ донесеніи Вестфалена отъ 20 (31) мая 1727 г., въ которомъ онъ воспроизводитъ разсказъ самого князя Меншикова. Мы помнимъ, что датскій дипломатъ считалъ выгоднымъ приласкать князя. Какъ только онъ узналъ о назначеніи Меншикова генералиссимусомъ, онъ отправился къ нему съ поздравленіемъ. Меншиковъ, поцѣловавъ его нѣсколько разъ, сказалъ слѣдующее: "Если бы вы знали, сколько труда мнѣ стоило уладить все это и въ какой опасности я находился, вы бы удивились! Знайте, между прочилъ, что императрица назначила было герцога генералиссимусомъ всѣхъ войскъ въ имперіи съ цѣлью оставленія престола своимъ дочерямъ {"Dans la vue d'assurer la succession à ses enfants".}. Принцесса благодарила свою мать за это въ моемъ присутствіи; она была тутъ же, когда императрица приказала мнѣ объявить объ этомъ всенародно. Это случилось за три дня до ея кончины. Ея сознаніе въ это время было не совсѣмъ яснымъ {"Il lui trouvai l'esprit déjà considérablement baissé".}. Я не могъ допустить, чтобъ эти гордые и ненасытные иностранцы забрали въ свои руки правленіе моего отечества, которое мнѣ дороже всего. Толстой -- эта собака {"Ce chien".}, -- хотѣлъ возвести на престолъ Анну Петровну, между тѣмъ какъ герцогъ сдѣлался бы королемъ Швеціи. Далѣе Толстой хотѣлъ ввести у насъ шведскую форму правленія. Я, впрочемъ,-- заключилъ Меншиковъ,-- разскажу вамъ когда-нибудь такія вещи, что волосы у васъ станутъ дыбомъ". Разставаясь съ Вестфаленомъ, князь просилъ его передать королю датскому увѣреніе въ своей безусловной преданности.
   Изъ другихъ источниковъ Вестфаленъ узналъ еще нѣкоторыя другія подробности о событіяхъ наканунѣ кончины Екатерины. Императрица не хотѣла признать великаго князя наслѣдникомъ престола, она имѣла въ виду отправить его въ Киль для воспитанія; Меншиковъ умолялъ на колѣняхъ умирающую согласиться на назначеніе Петра своимъ преемникомъ, представляя ей, что иначе междоусобная война неминуема. Даже гольштинскій министръ Бассевичъ и графъ Рабутинъ были того мнѣнія, что герцогъ Карлъ-Фридрихъ и его супруга, Анна Петровна, подвергнули бы себя величайшей опасности, настаивая на правѣ дочери Екатерины на престолъ, и поэтому они согласились на объявленіе Петра наслѣдникомъ. Изъ этихъ данныхъ датскій дипломатъ выводитъ заключеніе, что, въ случаѣ кончины Екатерины 16 (27) апрѣля, т.-е. тремя недѣлями раньше, перемѣна на престолѣ непремѣнно вызвала бы страшный кризисъ, междоусобную войну. Петръ II вступилъ бы на престолъ не безъ кровопролитія, и не только Меншиковъ и Карлъ-Фридрихъ, но и разныя другія лица были бы устранены насильственнымъ образомъ, а къ тому же была бы введена въ Россіи другая форма правленія, въ случаѣ же побѣды герцога Карла-Фридриха, его воцареніе обошлось бы дорого князю Меншикову, котораго непремѣнно бы арестовали. "Въ такомъ случаѣ,-- сказано въ донесеніи Вестфалена,-- мой домъ послужилъ бы убѣжищемъ для многихъ лицъ" {Донесеніе Вестфалена отъ 27 мая (7 іюня) 1727 года. Въ его донесеніи отъ 27 іюня (8 іюля) сказано: "Толстой хотѣлъ возвести на престолъ Анну Петровну".}. Довольно любопытныя, быть можетъ, не совсѣмъ достовѣрныя данныя о такъ называемомъ духовномъ завѣщаніи Екатерины, въ силу котораго вступилъ на престолъ Петръ II, встрѣчаются въ донесеніяхъ шведскаго дипломата Седеркрейца. Очевидно, его разсказъ относится къ событіямъ въ послѣдній день жизни императрицы. Въ донесеніи Седеркрейца отъ 11 августа 1727 года сказано: "Проектъ завѣщанія царицы былъ составленъ Бассевичемъ въ присутствіи {"Uti närvaro".} Меншикова и герцога. Такъ какъ Екатерина была уже чрезвычайно слаба и было слишкомъ поздно сдѣлать переводъ этого документа на русскій языкъ и переписать его на-бѣло, составили краткое изъ него извлеченіе, которое дали подписать царицѣ; къ этому извлеченію было прибавлено, что, буде возможно, будетъ составлено завѣщаніе въ болѣе полной формѣ, но что это извлеченіе должно имѣть силу настоящаго завѣщанія. Императрица скончалась въ тотъ же самый вечеръ, такъ что самое завѣщаніе совсѣмъ не было подписано ею. Это обстоятельство очень важно. Рабутинъ увѣряетъ, что завѣщаніе не было подписано. Въ Вѣнѣ было сдѣлано распоряженіе извлечь изъ обращенія {"Äterhallu".} всѣ печатные экземпляры этого завѣщанія. Рабутинъ, человѣкъ честный и откровенный, увѣряетъ, что проектъ {Т.-е., вѣроятно, извлеченіе.} завѣщанія не имѣетъ силы. Онъ же былъ крайне недоволенъ тѣмъ, что этотъ документъ былъ напечатанъ въ Вѣнѣ".
   Въ отчетѣ Седеркрейца, составленномъ послѣ возвращенія его въ Швецію въ 1729 году {"Berättelse om Ryssland", числомъ "Стокгольмъ, 21 іюля 1729 г.".}, также встрѣчаются нѣкоторыя данныя о критическомъ положеніи въ самое послѣднее время жизни Екатерины. Тутъ сказано: "Когда она была при смерти, было замѣтно крайнее смущеніе при гольштинскомъ дворѣ и въ тѣхъ изъ русскихъ вельможъ, которые участвовали въ слѣдствіи, произведенномъ въ 1718 году надъ царевичемъ Алексѣемъ. Особенно волновались Толстой и Бутурлинъ, желавшіе удаленія {"Eloignera".} великаго князя Петра. Они утверждали, что нужно отправить его учиться въ какой-либо университетъ, гольштинцы предлагали для этой цѣли Киль {Университетъ въ Килѣ состоялъ съ 1655 года.}. Такъ какъ другія лица ожидали безпорядковъ, они распорядились объ арестованіи Толстого, Бутурлина, Девіера, Писарева и Нарышкина, надъ которыми было произведено слѣдствіе. Принцесса Елизавета сочла удобнымъ поддерживать права Петра II. Меншикову было хорошо извѣстно, что у дочерей Екатерины было мало приверженцевъ; онъ поэтому велѣлъ составить завѣщаніе, первый параграфъ котораго объявлялъ Петра II наслѣдникомъ престола. Екатерина уже умирала и не могла рѣшиться подписать завѣщаніе. Тогда Меншиковъ на колѣняхъ у смертнаго одра царицы представлялъ ей, сколь опаснымъ было положеніе; при этомъ клялся, что дочери ея будутъ обезпечены. Елизавета подписала вмѣсто матери экстрактъ завѣщанія, такъ какъ сама Екатерина не умѣла читать и писать; три или четыре часа послѣ этого она скончалась".
   Нельзя отрицать, что эти данныя значительно дополняютъ разсказы о воцареніи Петра II въ Исторіи Россіи Соловьева, который, впрочемъ, пользовался также довольно важнымъ источникомъ; объ этомъ источникѣ онъ говоритъ, къ сожалѣнію, лишь глухо и неясно. Ссылка Отвѣты Бассевича въ государственномъ архивѣ не вполнѣ разъясняетъ вопросъ о томъ, когда и при какомъ случаѣ допрашивали гольштинскаго министра. Разсказъ Соловьева слѣдующій:
   "Герцогъ гольштинскій находился въ самомъ печальномъ положеніи: хотя и соглашались, чтобы цесаревны занимали первыя мѣста въ верховномъ тайномъ совѣтѣ {Въ смыслѣ регентства во время малолѣтства Петра II.} и обѣщали имъ деньги и брилліанты, но это не было обезпечено, не обезпечена была русская помощь при достиженіи главныхъ цѣлей -- возвращенія Шлезвига и добытія шведскаго престола". "Гдѣ вы, мой любезный Бассевичъ?-- говорилъ герцогъ своему министру.-- Если теперь вы намъ не поможете, то мы въ конецъ пропали". "Бассевичъ отправляется къ Меншикову, начинаетъ ему представлять съ умиленіемъ, что обѣ цесаревны, Анна и Елизавета, дочери Петра Великаго, которому онъ, Меншиковъ, можетъ приписать свое счастіе. Меншиковъ пришелъ въ умиленіе и согласился выдать на каждую принцессу по милліону денегъ, установить порядокъ престолонаслѣдія и подтвердить договоры съ герцогомъ гольштинскимъ; все это должно заключаться въ завѣщаніи императрицы, гдѣ также должно быть означено, что Петръ долженъ вступить въ супружество съ дочерью Меншикова. но кто сочинитъ завѣщаніе? Никто не отыскивался. Тогда Бассевичъ, не могши вытерпѣть, по его словамъ, чтобы герцогъ и обѣ принцессы пришли всѣ въ крайнюю нищету, сочинилъ наскоро завѣщаніе, которое Меншиковъ далъ подписать цесаревнѣ Елизаветѣ. Герцогъ гольштинскій обязывался при этомъ заплатить свѣтлѣйшему князю съ милліона 80,000 рублей: 60,000 впередъ, а 20,000 при послѣдней выдачѣ. Несмотря на то, Меншиковъ сказалъ Бассевичу, что герцогъ долженъ выѣхать изъ Россіи, потому что ему, какъ шведу {Sic.}, не довѣряютъ" {Соловьевъ: "Исторія Россіи", т. XIX, стр. 93--94.}.
   Какъ видно, такъ называемое завѣщаніе Екатерины не заслуживало этого названія, было нѣкоторымъ образомъ подлогомъ. Безъ настоящаго участія Екатерины въ послѣднюю минуту ея жизни состоялся компромиссъ между враждебными партіями. Въ сущности, короною располагалъ одинъ Меншиковъ. Обѣщавъ князю выдать дочь его за Петра Алексѣевича, императрица не понимала, что этимъ самымъ она рѣшила вопросъ о престолонаслѣдіи въ пользу великаго князя. Герцогъ Карлъ-Фридрихъ, дочери Екатерины, Толстой и пр. были убѣждены въ томъ, что проектъ брака Петра съ дочерью Меншикова сосредоточивалъ въ рукахъ послѣдняго всю власть и что тѣмъ самымъ рѣшеніе вопроса о престолонаслѣдіи было предоставлено ему одному, а далѣе назначеніе Петра наслѣдникомъ столь тѣсно было связано съ проектомъ брака, что въ такъ называемомъ завѣщаніи Екатерины о послѣднемъ даже вовсе не было упомянуто.
   

Заключеніе.

   Смѣлые проекты герцога гольштинскаго рушились. Вестфаленъ былъ очень доволенъ. Теперь со стороны Россіи не было болѣе никакой опасности для Даніи. Далѣе датскій дипломатъ предвидѣлъ, что объ исполненіи параграфовъ завѣщанія не будетъ и рѣчи и что Меншиковъ поспѣшитъ по возможности скорѣе выпроводить гольштнещевъ за границу {Донесеніе отъ 16 (27 мая) 1727.}.
   Седеркрейцъ доносилъ своему двору 26 мая (6 іюня), что гольштинцы все еще надѣятся на исполненіе завѣщанія, но уже 16 (27) іюня онъ писалъ, что почти всѣ параграфы сего послѣдняго нарушены, что въ совѣтѣ всѣ дѣла рѣшаются однимъ Меншиковымъ и что никто не смѣетъ сказать что-либо по этому поводу. "Понятно,-- писалъ шведскій дипломатъ,-- князь не можетъ благопріятствовать герцогу, который имѣлъ въ виду погубить Меншикова. Русскіе всѣми силами будутъ стараться удалить Карла-Фридриха за границу. Въ сущности, никто не думалъ серьезно о томъ, чтобы воевать изъ-за его интересовъ". "Россія,-- доносилъ Седеркрейцъ 23 іюня (4 іюля) 1727 г.,-- предпочитаетъ возвратиться къ прежнему союзу съ Даніею, и герцогъ не можетъ противодѣйствовать этому, хотя бы онъ былъ радъ сдѣлать это для пріобрѣтенія вновь Шлезвига", и пр. {Стокгольмскій архивъ. Тутъ же сказано, что Меншиковъ спорилъ съ Бассевичемъ о деньгахъ, не желая отпускать герцогу болѣе 60,000 рублей въ годъ и т. п. Достойно вниманія слѣдующее сообщеніе Седеркрейца въ депешѣ отъ 9 (20) мая 1727 г., въ которой сказано о кончинѣ Екатерины: "Герцогъ тѣмъ самымъ лишился многаго, но царица обѣщала ему, что Петръ позаботится объ его интересахъ (?), Бассевичъ разсказывалъ мнѣ, что Меншиковъ говорилъ ему о намѣреніи Екатерины, въ самое послѣднее время ея жизни, дать дочерямъ Эстляндію и Лиф.тяндію, но что она опасалась, что, въ виду неблагопріятныхъ отношеній Швеціи къ герцогу, онъ не смогъ бы удержать за собою этихъ провинцій и что поэтому она придумала другой способъ обезпеченія своихъ дочерей". Седеркрейцъ сказалъ Бассевичу, что еслибъ Екатерина потребовала ручательства Швеціи за владѣніе ея дочерьми и герцогомъ этихъ провинцій, то Швеція охотно исполнила бы ея желаніе.}
   Всѣ дипломаты, пребывавшіе въ это время въ Петербургѣ, находились подъ вліяніемъ сильнаго впечатлѣнія быстрой перемѣны, происшедшей въ судьбѣ герцога гольштинскаго. Австрійскій посланникъ Рабутинъ неоднократно писалъ объ этомъ предметѣ къ императору Карлу VI. Вестфаленъ писалъ 24 іюня (5 іюля) 1727 г.: "Настоящее положеніе герцога дѣйствительно очень жалко. Его даже сократили въ деньгахъ, и онъ обремененъ долгами. Анна и Елизавета еще ни разу не участвовали въ засѣданіи совѣта, хотя завѣщаніе даетъ имъ полное право на это. Карлъ-Фридрихъ лишь одинъ разъ былъ тамъ". Въ другой депешѣ датскаго дипломата сказано, что герцогъ очень скроменъ въ обращеніи съ Меншиковымъ {Донесеніе отъ 6 (17) іюня 1727 г.}. Седеркрейцъ писалъ, что Карлъ-Фридрихъ часто бываетъ у Петра II {Донесеніе отъ 9 (20) мая 1727 г. Стокгольмскій архивъ.}.
   Все это не могло поправить положенія герцога. Къ тому же, датскій дипломатъ въ свою очередь старался содѣйствовать усиленію вражды между Меншиковымъ и Карломъ-Фридрихомъ {Донесеніе Вестфалена отъ 24 іюня (8 іюля) 1727 г.}. Онъ предвидѣлъ близкій и окончательный разрывъ между ними и ожидалъ, что герцогъ скоро долженъ будетъ покинуть Россію {Донесеніе отъ 20 іюня (1 іюля) 1727 г.}. Не безъ удовлетворенія Вестфаленъ замѣтилъ въ своей депешѣ отъ 10 (21) іюня 1727 г.: "Теперь Россія не рѣшится хотя бы на одинъ выстрѣлъ для поддержанія интересовъ герцога". Въ іюлѣ Вестфаленъ доносилъ, что члены совѣта требуютъ, въ виду безопасности Петра II, немедленнаго отъѣзда герцога за границу {Донесеніе отъ 4 (15) іюля 1727 г.}. Ему обѣщали 400,000 рублей; но когда онъ просилъ дать ему 48 пушекъ для фортификацій города Киля и нѣкоторое число гвардейцевъ, ему въ этомъ отказали {Донесеніе отъ 22 іюля (2 августа) 1727 г.}. "Очевидно, Россія не станетъ болѣе думать о вооруженія хотя бы одной шлюпки противъ Дакіи",-- писалъ Вестфаленъ въ это время {Донесеніе отъ 15 (.26) іюля 1727 г.}. Въ депешахъ Вестфалена и Седеркрейца встрѣчаются нѣкоторыя подробности о послѣднемъ времени пребыванія герцога Карла-Фридриха и его супруги въ Россіи и объ ихъ отъѣздѣ оттуда въ началѣ августа. Между Анною Петровной и Елизаветою Петровной случилась будто непріятность при раздѣлѣ серебра и драгоцѣнныхъ камней, подарковъ, привезенныхъ изъ Китая и изъ Персіи, и имущества, конфискованнаго у казненныхъ при Петрѣ Гагарина, Лопухина и Кикина и у приговореннаго къ смертной казни Шафирова. Русскіе вельможи,-- доносилъ датскій дипломатъ,-- не безъ труда примирили между собою поссорившихся сестеръ; иначе отъѣздъ гольштинцевъ былъ бы отсроченъ на одну недѣлю {Донесеніе отъ 25 іюля (5 августа) 1727 г.}.
   Анна Петровна была весьма недовольна,-- писалъ Седеркрейцъ,-- что ей приходилось покинуть Россію {Донесеніе отъ 21 іюля (1 августа) 1727 г., въ Стокго.тьскомъ архивѣ. "Анна -- говоритъ Седеркрейцъ,-- не могла надѣяться, что будетъ возможно продолжать прежній образъ жизни въ Килѣ". См. объ этомъ образѣ жизни донесенія Френсдорфа въ Саксонскомъ архивѣ у Германа: Geschichte des russischen Staats, IV, стр. 488.}. При самомъ отъѣздѣ она была въ отчаяніи и неоднократно въ Кронштадтѣ падала въ обморокъ {Донесеніе Седеркрейца отъ 28 іюля 1727 г.} Герцогъ не хотѣлъ, чтобы въ публикѣ знали о томъ, что, въ сущности, онъ долженъ былъ выѣхать "по указу государя", однако, по всему городу говорили объ этомъ. Считали совсѣмъ невозможнымъ, чтобы герцогъ участвовалъ въ церемоніи коронаціи Петра II, и онъ самъ не желалъ подвергнуться оскорбленіямъ при этомъ случаѣ {Донесеніе Седеркрейца отъ 11 августа 1727 г.}. За то Меншиковъ въ бесѣдѣ съ Седеркрейцемъ выразился съ особеннымъ удовольствіемъ объ отъѣздѣ Карла-Фридриха и его супруги, замѣчая при этомъ, что тѣмъ самымъ умолкнутъ всѣ слухи о мнимыхъ козняхъ Россіи противъ Швеціи. Въ бесѣдѣ со шведскимъ дипломатомъ князь не только жаловался на интриги гольштинскихъ министровъ, но и на участіе въ нихъ князя Долгорукаго {Донесеніе Седеркрейца отъ 4 августа 1727 г.}.
   Вестфаленъ, донося объ отъѣздѣ герцога изъ Петербурга, особенно былъ доволенъ тѣмъ, что Карлъ-Фридрихъ не успѣлъ добыть какого-либо ручательства въ "добрыхъ услугахъ" Россіи по вопросу о Шлезвигѣ. "Хотя ему прежде было сдѣлано такое обѣщаніе,-- писалъ Вестфаленъ,-- оно теперь намъ (т.-е. датчанамъ) не причинитъ никакого вреда. Напротивъ того, Петръ II, достигнувъ совершеннолѣтія, станетъ проклинать герцога гольштинскаго и всѣхъ его приверженцевъ. Данія освобождается этимъ отъ тяжелаго, долго лежавшаго на ней, бремени и не будетъ болѣе принуждена ежегодно готовиться къ войнѣ, чтобъ имѣть возможность обороняться противъ внезапнаго нападенія со стороны Россіи. Всѣ говорятъ, что Россія теперь никоимъ образомъ не будетъ дѣйствовать въ пользу герцога. Остерманъ отмалчивается, но, въ сущности, онъ раздѣляетъ образъ мыслей своихъ товарищей въ этомъ отношеніи" {Донесеніе Вестфалена отъ 29 іюля (9 августа) 1727 г.}.
   Пребываніе герцога гольштинскаго въ Россіи и его бракъ съ дочерью Петра Великаго представляли собою опасность не только для Даніи, но и для Россіи. Разрывъ между обѣими державами изъ-за Шлезвига заключалъ бы въ себѣ нарушеніе интересовъ Россіи. Екатерина была готова поддерживать права своего зятя, благодаря исключительно семейнымъ, династическимъ видамъ. Политической комбинаціи тутъ недоставало. Кончина императрицы опрокинула всѣ смѣлые проекты герцога Карла-Фридриха, подробности которыхъ пока не были извѣстны. Разъясненіе многихъ частностей этого любопытнаго эпизода въ исторіи двора и внѣшней политики Россіи было возможнымъ, главнымъ образомъ, при помощи бумагъ копенгагенскаго и стокгольмскаго архивовъ. Исторія этихъ событій имѣетъ особенное значеніе въ виду возобновленія этого вопроса о Шлезвигѣ при сынѣ герцога Карла-Фридриха и Анны Петровны, императорѣ Петрѣ III.

А. Брикнеръ.

"Русская Мысль", кн.IX, 1895

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru