Болгарская_литература
Изнанка войны

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Письмо из Болгарии).

   

Изнанка войны1).

1) Статья эта была уже набрана, когда конфликтъ между Сербіей и Болгаріей перешелъ въ форменную войну между ними.

(Письмо изъ Болгаріи).

   Итакъ, всякія "разумныя" основанія для кровопролитій исчерпаны. Война съ "вѣковымъ тираномъ", съ "невѣрными", война за освобожденіе "поробенныхъ братьевъ" и освобожденіе отъ турецкаго ига богатой и плодородной Македоніи и иныхъ мѣстъ окончилась.
   Красивый орелъ справедливой и безкорыстной войны разсѣялся, и ужасная дѣйствительность раскрываетъ передъ современниками свою грубую изнанку. Врядъ ли передъ лицомъ ея найдутся еще такіе корреспонденты, которые взялись бы отыскивать въ охватившемъ Балканы соціальномъ злѣ элементы хотя какой-нибудь справедливости, даже просто цѣлесообразности и человѣчности. По характеристикѣ русскаго офиціоза "Россіи", статью которой цитируютъ болгарскія газеты, положеніе освобожденныхъ земель, о чемъ говорить до сихъ поръ не позволяла военная цензура, ужасно. Въ частности,
   
   "Македонія представляетъ собою пустыню. Болѣе 100.000 мусульманъ -- женъ, дѣтей и стариковъ -- уже переселились въ Малую Азію, унеся съ собой все болѣе цѣнное имущество. Оставленные сьѣстные припасы у ничто, жены наступающими арміями. Села, которыя не были сожжены жителями разграблены сражающимися войсками, четами и башибузуками. Должно пройти самое меньшее 10--20 лѣтъ до того времени; когда-мы сможемъ увидѣть Македонію менѣе несчастной, чѣмъ она была втеченіе послѣдняго десятилѣтія передъ войной. Когда, послѣ прекращенія войны, побѣдители начнутъ дѣлить Македонію, они будутъ дѣлить только, запустѣвшія, разоренныя земли".
   
   И все же, несмотря на такое разореніе, на Македонію со всѣхъ сторонъ устремлены алчные взоры вчерашнихъ союзниковъ и "освободителей". И мы, можетъ быть, находимся наканунѣ войны между ними, даже больше,-- мы уже въ разгарѣ битвъ и сраженій. Каждый день приноситъ намъ извѣстія о кровопролитныхъ стычкахъ болгарскихъ отрядовъ съ греками и сербами, о концентраціи войскъ въ западной границѣ и въ Македоніи...
   Надняхъ мнѣ пришлось разговориться по этому поводу съ однимъ изъ правительственныхъ депутатовъ, человѣкомъ хорошо освѣдомленнымъ и, да проститъ онъ мнѣ свою характеристику, -- сухимъ и черствымъ политикомъ.
   -- "Мы не волнуемся -- говорилъ онъ мнѣ -- отъ того, что мира нѣтъ и нѣтъ. Волнуется тотъ, кто не знаетъ положенія и не мажетъ глубоко заглянуть въ развертывающіяся передъ нами событія. Въ настоящій моментъ оттягивать миръ даже въ нашихъ интересахъ. Мы увѣрены, что не сегодня-завтра будетъ нами подписана съ турками военная конвенція, которая развяжетъ наши руки въ отношеніи союзниковъ. И-тогда мы, заявимъ, имъ ультимативныя требованія. Турки уже теперь оттягиваютъ свои войска отъ Чаталджи и Булаира. Мы тоже- двинули наши глубокіе резервы на западъ, гдѣ идетъ, всякій, день, всякій, часъ планомѣрное, систематическое, наступленіе. Военное счастье намъ не измѣнило. Мы успѣшно тѣснимъ и грековъ, и сербовъ. Собственно говоря, относительно грековъ военныя операціи надо считать уже законченными. Салоники нами окружены со всѣхъ сторонъ. Наши войска съ тяжелой артиллеріей, доставленной, изъ Адріанополя съ турецкихъ фортовъ, расположились въ 12 километрахъ отъ города на высотахъ, окружающихъ его. подковой. Мысъ Кара-Бурунъ, господствующій надъ. Салоникскимъ, заливомъ, тоже въ нашихъ рукахъ и тамъ стоятъ наши дальнобойныя орудія. Въ каждую данную минуту городъ, можетъ, быть нами. блокированъ и при первыхъ признакахъ сопротивленія превращенъ въ груду развалинъ. Въ городѣ много греческихъ войскъ, около 90.0(30, и 25.000 сербскихъ, прибывшихъ изъ Албаніи моремъ, на у нихъ нѣтъ совсѣмъ тяжелой артиллерій. Эти войска изолированы и лишь только будетъ объявлена война офиціально, имъ, подъ выстрѣлами нашихъ орудій, останется лишь одно -- какъ можно скорѣе- сдаться. Всѣ послѣднія стычки и "недоразумѣнія" съ греками именно и были вызваны- наступательнымъ движеніемъ нашихъ войскъ на высоты, окружающія, Салоники и теперь это движеніе закончено. Такимъ образомъ вопросъ о Салоникахъ надо, считать фактически рѣшеннымъ. Въ тылу Салоникъ -- въ Сиресѣ, мы имѣемъ еще двѣ дивизіи, которыхъ вполнѣ достаточно, чтобы помѣшать дессанту грековъ въ Ковалѣ, и въ случаѣ ихъ рѣшительнаго наступленія поддержать нашу авангардную армію"...
   -- "Что касается сербовъ -- продолжалъ мой собесѣдникъ,-- то съ ними возни гораздо больше. Стычки и сраженія идутъ сейчасъ по линіи всей спорной зоны -- отъ Эгри-Паланка до Генгели. Нашихъ войскъ въ томъ районѣ сейчасъ всего лишь около 65 тысячъ, въ число коихъ входитъ недавно образованный десятитысячный отрядъ македонской конницы. Мы движемся связной линіей, равномѣрно углубляясь въ спорную зону, гдѣ можно -- безъ сопротивленія, а гдѣ нельзя -- дѣйствуя "на ножъ" и выбивая въ рукопашную малосильные сербскіе отряды, разбросанные по селамъ и мѣстечкамъ. Цѣль движенія -- захватить удобныя позиціи и кромѣ того сдѣлать безспорнымъ нашимъ владѣніемъ возможно большую часть территоріи. Тамъ, гдѣ силы сербовъ слишкомъ значительны и нельзя разсчитывать вытѣснить ихъ безъ продолжительнаго боя, мы примѣняемъ нашъ "солунскій методъ" -- идемъ въ обходъ и изолируемъ сербовъ. Такъ намъ удалось изолировать довольно значительныя сербскія силы въ г. Нѣгушѣ, которымъ тоже придется сдаться лишь только война будетъ объявлена"...
   Итакъ, вотъ каково положеніе дѣлъ. Идетъ война, жестокая, кровопролитная, война "на ножъ", а страна, народъ, даже войска, стоящія на чаталджинскихъ позиціяхъ, этого не знаютъ и трепетно ожидаютъ "мира" и отдыха.
   Людямъ, слѣдившимъ за воинствующей болгарской прессой, можетъ быть, покажется слишкомъ рѣшительнымъ мое утвержденіе, что болгарскій народъ никакой войны больше не желаетъ, ни съ сербами, ни съ греками, ни тѣмъ болѣе съ турками, но все же это такъ. Вообще надо признать, что, какъ болгарская, такъ и сербская прессы въ этотъ рѣшительный для судебъ обоихъ братскихъ народовъ моментъ показали полную свою неспособность проникнуться дѣйствительными интересами народныхъ массъ и, мало того, оказались послушными игрушками въ рукахъ своей доморощеной дипломатіи, столь же несамостоятельной и также подверженной всякимъ вліяніямъ со стороны.
   Чтобы поддержать упавшее воинственное настроеніе, и болгарская и сербская прессы усиленно разрисовываютъ на страницахъ своихъ органовъ картины безправія, которому подвергается несчастное македонское населеніе со стороны братьевъ-освободителей. Сербскія газеты полны описаніями ужасовъ и "звѣрствъ", въ большинствѣ, конечно, беззастѣнчиво преувеличенныхъ, а то и просто вымышленныхъ, которыя будто бы творятся болгарскими "комитаджами" надъ турками, греками и сербами въ захваченныхъ Болгаріей мѣстахъ. Вопли по этому поводу сербскихъ газетъ энергично поддерживаетъ греческая пресса. Съ другой стороны, болгарскіе "братья-писатели", поддерживаемые австрійской прессой, ничего не отвѣчая по существу на направляемыя противъ болгаръ обвиненія, не скупятся на описанія греческаго и сербскаго терроровъ.
   Такое писательство болгарскихъ и сербскихъ шовинистовъ, -- писательство, въ которомъ лолсь настолько перепутана съ правдой, но правдой неполной и односторонней, что совершенно невозможно разобраться, гдѣ начинается одна и кончается другая, -- имѣетъ одну цѣль: возбужденіе чувства національной вражды и мести.
   На случай же, если эта политика не возымѣетъ своего дѣйствія, въ распоряженіи прессы имѣются другія средства и прежде всего историческія, юридическія и иныя доказательства правъ, съ одной стороны, Болгаріи, а, съ другой,-- Сербіи на спорную часть Македоніи. Это уже обращеніе къ чувствамъ болѣе благороднымъ -- къ патріотизму, къ гражданственности, и, пожалуй, не только къ чувству, но и къ разуму.
   Сербская пресса твердитъ, что Сербія имѣетъ право на занятіе большаго количества македонскихъ городовъ и земель, чѣмъ то предусмотрѣно сербско-болгарскимъ договоромъ, въ виду того, что ей не удалось выйти на Адріатическое море, занять сѣверную Албанію. На помощь газетнымъ литераторамъ выступаютъ со своими болѣе чѣмъ сомнительными заключеніями сербскіе "ученые", утверждающіе, что занятые сербами спорныя области являются исконными сербскими землями, населенными сербами.
   На эти "аргументы" болгарская пресса и болгарскіе профессора, скромно умалчивая о подавляющемъ греческомъ населеніи на захваченномъ болгарами побережьѣ Эгейскаго моря и во Ѳракіи, возражаютъ, что Македонія вся должна принадлежать Болгаріи въ виду ея повсемѣстно однороднаго болгарскаго населенія, а кромѣ того упираютъ на формальную обязанность Сербіи исполнить, подписанный его договоръ, не осложняя вопросъ никакими другими соображеніями.
   Среди сербскихъ и болгарскихъ газетъ, стремящихся раздуть шовинистическія чувства, совсѣмъ особнякомъ стоитъ соціалистическая пресса, гораздо лучше, какъ можно думать, отражающая дѣйствительное настроеніе широкихъ слоевъ населенія той и другой страны. Вотъ, напримѣръ, что сообщаютъ изъ Бѣлграда въ болгарскій соціалистическій "Работническій Вѣстникъ".
   Несмотря на военное положеніе, несмотря на густую сѣть жандармовъ и вооруженной полиціи, готовыхъ каждую минуту открыть пальбу, 18 апрѣля на улицахъ Бѣлграда состоялась импозантная первомайская демонстрація, въ которой приняли участіе свыше 7.000 рабочихъ, ремесленниковъ и мелкихъ торговцевъ. Соціалистическимъ органомъ "Радничке Новини" и центральнымъ комитетомъ соціалистической партіи получены многочисленныя поздравленія изъ дѣйствующей арміи. Большинство ихъ заканчивается возгласомъ: "Мы, солдаты, уничтожимъ милитаризмъ!" Вопреки Всевозможнымъ полицейскимъ препятствіямъ демонстраціи въ этотъ день были произведены въ цѣломъ рядѣ провинціальныхъ городовъ, въ нихъ наряду съ женами и матерями ушедшихъ на войну гражданъ принимали участіе и находящіеся въ отпуску раненые солдаты. Демонстранты, выступая подъ соціалистическимъ знаменемъ, требовали въ первую голову прекращенія войны и скорѣйшаго разоруженія
   Съ своей стороны, органъ сербскихъ соціалистовъ "Радничке Новини", возставая противъ "сумашествія шовинистовъ", пишетъ;
   
   "Насъ не интересуетъ сейчасъ, какова болгарская печать и что она пишетъ (противъ сербовъ), ибо это обязанность нашихъ болгарскихъ товарищей слѣдить и охранять (болгарскія) пролетарскія массы отъ ея пагубнаго вліянія. Наша обязанность вскрывать шовинистическое сумасшествіе кашей собственной печати, которая изо дня въ день все больше впадаетъ въ бѣшенство, стремится насадить въ умахъ своихъ читателей отвращеніе къ болгарамъ и вызвать въ нихъ звѣрское отношеніе къ болгарскому народу.
   "Прежде всего мы считаемъ себя въ правѣ констатировать, что конфликтъ, который называютъ "сербо-болгарскимъ", не проистекаетъ ни отъ одного изъ этихъ народовъ. Добрые, трудолюбивые и миролюбивые народы по обѣ стороны Тимока испытываютъ только одно чувство: безконечное отвращеніе къ тѣмъ, кой вносятъ между ними постоянные раздоры и кои желаютъ на ихъ костяхъ воздвигнуть свое господство и богатство.
   "Съ удивленіемъ оба народа спрашиваютъ: чѣмъ мы другъ другу повредили? Въ чемъ противорѣчіе нзшихъ интересовъ?
   "Болгаринъ и сербъ, сербъ и болгаринъ желаютъ только одного: дружно работать за свое общее счастье, совмѣстно развивать свою культуру въ тѣсномъ единеніи другъ съ другомъ, своей взаимной любовью обезпечивать общую самостоятельность, на обоихъ діалектахъ одного и того же языка братски говорить о своемъ общемъ прогрессѣ".
   
   Даже шовинистская болгарская пресса, во главѣ съ правительственнымъ офиціозомъ "Миръ", поскольку дѣло касается Сербіи, сама сообщаетъ, что тамошнее движеніе противъ войны и противъ "сербско-болгарскаго конфликта" далеко выходитъ за предѣлы сербской соціалистической среды. Въ цѣломъ рядѣ сербскихъ селъ,"особенно пограничныхъ съ Болгаріей, въ окрестностяхъ Цариброда, селяне протестуютъ противъ дальнѣйшаго держанія запасныхъ солдатъ въ строю. Съ криками: "довольно войны, дайте хлѣба, верните намъ мужей", сербскія селянки толпами окружаютъ правительственныя мѣста и не расходятся часто до тѣхъ поръ, пока грубый натискъ жандармеріи и полицейскихъ (эта публика вездѣ одинакова!) не "возстановитъ порядка".
   Таковы свѣдѣнія изъ Сербіи...
   Что же происходитъ въ самой Болгаріи -- это я имѣю возможность наблюдать изо дня въ день собственными глазами.
   По вычисленію одного будапештскаго органа, "Pester Lloyd", Болгарія отъ начала войны до настоящаго времени мобилизовала:
   
   216 батальоновъ (дружинъ) пѣхоты -- 216,000 человѣкъ
   спеціальныхъ войскъ -- 72,000 "
   86 дополнительныхъ батальоновъ -- 50,000 "
   72 батальона ополченцевъ -- 50,000 "
   2 призыва милиціи -- 70,000 "
   македонскихъ новобранцевъ -- 30,000 "
   македонскаго ополченія -- 15,000 "
   тыловой и санитарной службъ -- 70,000 "
   продовольственной службы -- 50,000 "
   Итого -- 623,000 человѣкъ.
   
   По офиціальнымъ свѣдѣніямъ, опубликованнымъ въ правительственномъ органѣ "Миръ", потери болгарской арміи во время борьбы съ турками достигаютъ:
   
   Убитыми:
   офицеровъ -- 330 человѣкъ
   нижнихъ чиновъ -- 29,711 "
   Ранеными:
   офицеровъ -- 950 "
   нижнихъ чиновъ -- 52,500 "
   Пропавшими безъ вѣсти -- 3,193 "
   Итого -- 66,684 человѣка.
   
   По исчисленію иностранныхъ корреспондентовъ, число умершихъ во время этой воины отъ холеры, тифа и другихъ инфекціонныхъ болѣзней равно половинѣ общей суммы убитыхъ и раненыхъ, т. е., другими словами, въ круглой цифрѣ превышаетъ 40,000 человѣкъ. Такимъ образомъ общая цифра убитыхъ, умершихъ и искалѣченныхъ достигаетъ 130 тысячъ. А сколько кромѣ того, вернется домой съ застарѣлой простудой, ревматизмомъ, съ острыми нервными разстройствами, порокомъ сердца, туберкулезомъ и т. п.
   Это, такъ сказать, физическія послѣдствія войны. Не замѣчать и не чувствовать ихъ болгарскій народъ не можетъ. Вѣдь вслѣдствіе. чрезмѣрнаго и повсемѣстнаго отлива мужского населенія изъ городовъ и особенно изъ селъ Болгаріи, послѣдняя во время войны превратилась буквально въ "женскую страну". Экономическія послѣдствія этого превращенія тоже налицо. Вотъ уже прошло 3/4 года съ первой мобилизаціи, предшествовавшей объявленію войны, какъ вся экономическая жизнь страны замерла. Вѣдь почти все ея работоспособное населеніе отъ 45 до 16 лѣтъ взято на войну. Многія семьи лишились всѣхъ мужскихъ рабочихъ силъ. Я знаю, напримѣръ, семью, откуда на войну ушли сперва пять братьевъ (отъ 31 до 17 лѣтъ), а за ними былъ взятъ въ ополченіе и престарѣлый отецъ. Не имѣя другихъ способовъ держаться, населеніе стадо сокращать свои потребности. Чеснокъ и хлѣбъ съ водой, а также традиціонный болгарскій "червенъ пеперъ" -- красный перецъ -- вотъ и все. что оставалось въ распоряженй громаднаго большинства сельскаго и рабочаго населенія Болгаріи, Этимъ, и только этимъ, питались почти цѣлую. зиму жены, матери, и дѣти "героевъ", умиравшихъ за "свободу" Македоніи.
   Болгарскій соціалистическій органъ "Работническій Вѣстникъ" въ одномъ изъ своихъ, номеровъ (No. 15) такими чертами обрисовываетъ положеніе страны, и ожидающія ее перспективы:.
   
   "Буржуазная пресса успокоиваетъ насъ, утверждая; что почти всѣ нивы вспаханы: и засѣяны, а нѣкоторые органы къ этому еще добавляютъ, что солдаты, вернувшись, съ поля битвы, найдутъ полные амбары а богатыя трапезы. Но такими сказками, нельзя скрыть истины. А она состоитъ въ томъ, что нивы въ громадной ихъ части, благодаря тому, что почти все рабочее населеніе находится подъ знаменами; и осенью и теперь, осталась не ораными и не засѣянными. Правда, женскія трудъ въ селахъ можетъ отчасти, замѣстить мужской, но ни въ коемъ случаѣ, онъ не можетъ всецѣло его замѣнить. Десятки, тысячъ сельскихъ хозяйствъ, въ которыхъ остались только мать съ однимъ или нѣсколькими (малолѣтними) ребятами, принуждены совершенно оставить на произволъ судьбы свои нивы. Другія, еще болѣе многочисленныя хозяйства, оставшіяся съ кое-какими рабочими силами: (женщины, подростки, дѣвицы и старики) обработаютъ лишь часть своихъ земель... Неизбѣжнымъ послѣдствіемъ всего этого явится значительное уменьшеніе урожая у громадной части однихъ мелкихъ сельскихъ хозяйствъ и совершенное отсутствіе его у десятка тысячъ другихъ. Громадная нужда, которая теперь чувствуется повсемѣстно и. которая во многихъ мѣстахъ достигла степени, голода, вырастетъ еще. больше и приметъ широкіе и стихійные размѣры.
   Съ другой стороны, сельскія хозяйства вслѣдствіе войны- оказались лишенными почти всѣхъ своихъ денежныхъ доходовъ. Жито и другія земледѣльческія произведенія, кои ежегодно продаются не мѣстныхъ базарахъ и кромѣ того всякій годъ на сумму, превышающую 100 милліоновъ франковъ, вывозятся за границу, подверглись реквизиція. Правда, держава обѣщаетъ заплатить за все реквизированное, на неизвѣстно, когда она сможетъ это выполнить. Само собой разумѣется, что въ первую голову будутъ удовлетворены и, конечно, по хорошей расцѣнкѣ, крупные поставщики, предприниматели, торговцы, въ карманы которыхъ и безъ того попало немало сотенъ, тысячъ и милліоновъ франковъ. Затѣмъ держава должна будетъ покрывать новый, громадный бюджетъ, вызываемый новыми нуждами. Наконецъ, необходимо помнить, что милитаризмъ потребуетъ еще большихъ средствъ, не только для пополненія запасовъ въ опустошенныхъ военныхъ складахъ, не только для замѣны пришедшаго въ негодность оружія новымъ, на и для новаго громаднаго увеличенія арміи и вооруженій.
   
   Во всякомъ случаѣ вознагражденіе за отобранное во- время войны имущество крестьяне получатъ не скоро,-- не раньше, чѣмъ будутъ заключены нужные для этого займы.
   Между, тѣмъ государственный сборщикъ податей и сельскій кулакъ ждать не будутъ и потребуютъ своевременной уплаты податей и долговъ. "И вотъ тогда-то,-- говоритъ "Работническій Вѣстникъ",-- наступитъ ликвидація послѣдствій войны. Лишенные всякихъ денежныхъ доходовъ, крестьяне не смогутъ внести подати и выполнить кредитныя обязательства. Это приведетъ къ разоренію десятковъ тысячъ мелкихъ земледѣльческихъ хозяйствъ, имущество которыхъ будетъ продано за долги и недоимки, но и тѣ, которыя уцѣлѣютъ при этомъ, будутъ влачить жалкое существованіе".
   Не лучшая участь,-- но мнѣнію автора,-- ждетъ и мелкихъ ремесленниковъ. Громадная часть ихъ закрыла свои мастерскія. По возвращеніи съ поля битвы они, если даже и останутся способными къ труду, далеко не всегда окажутся въ состояніи вновь открыть ихъ, такъ какъ имъ нечѣмъ покрыть лежащіе на нихъ долги и такимъ образомъ возстановить свои кредитъ у торговцевъ, у которыхъ они доставали сырой матеріалъ. Къ тому же спросъ сильно сократился, даже тѣ ремесленники, которые оставались дома, не находятъ сбыта своимъ издѣліямъ, и едва ли по окончаніи войны вновь спросъ быстро разовьется.
   О тяжеломъ бремени, которое, благодаря войнѣ, легло и ляжетъ еще на народныя массы, не трудно также составить себѣ понятіе по тѣмъ денежнымъ жертвамъ, какія уже понесла и должна еще будетъ понести Болгарія. Съ начала мобилизаціи до настоящаго дня Болгарія сверхъ расходовъ, предусмотрѣнныхъ по бюджету, произвела слѣдующіе чрезвычайные расходы:
   
   Чрезвычайные и сверхсмѣтные кредиты, принятые камерой 24 сентября 1912 г. -- 80.646.100 фр.
   Дополнительный чрезвычайный сверхсмѣтный кредитъ, принятый 11 декабря 1912 г. -- 50.000.000 "
   Дополнительный чрезвычайный сверхсмѣтный кредитъ, принятый въ апрѣлѣ 1913 года -- 50.000.000 "
   Рядъ мелкихъ сверхсмѣтныхъ кредитовъ, принятыхъ въ разное время, около -- 2.500.000 "
   Итого -- 183.146.100 фр.
   
   Болѣе 9/10 всѣхъ этихъ кредитовъ отпущены прямо на военныя нужды, а остальные на нужды желѣзнодорожнаго сообщенія, но опять-таки въ связи съ военнымъ положеніемъ.
   Что касается "внутренняго займа", который, опять-таки на военныя нужды, произвело до сего времени правительство посредствомъ реквизиціи продуктовъ, скота и различныхъ матеріаловъ, то приблизительный его размѣръ опредѣляется въ 500.000.000 фр. Кромѣ того, какъ извѣстно, въ результатѣ войны съ Турціей на Болгарію упадетъ долгъ европейскимъ банкамъ, лежащій на предпріятіяхъ и концессіяхъ занятыхъ ею территорій въ размѣрѣ около 800.000.000 фр.
   Такимъ образомъ, въ связи съ настоящей войной и ея ближайшими послѣдствіями, изъ числа коихъ исключаются, какъ возможная война съ Греціей и Сербіей, такъ и расходы по перевооруженію и увеличенію арміи и флота, по созданію новыхъ фортовъ, укрѣпленій, военныхъ стратегическихъ путей, военныхъ портовъ и пр., несомнѣнно предстоящіе Болгаріи въ ближайшіе же послѣ войны годы, она произвела и должна будетъ произвести расходы въ размѣрѣ около одного милліарда франковъ... Сюда не входятъ расходы на ея обыкновенныя, текущія нужды.
   Самъ собою возникаетъ вопросъ: откуда же Болгарія возьметъ средства, чтобы покрыть всѣ эти колоссальные "чрезвычайные" и "сверхсмѣтные" расходы?
   Быстрое и сильное увеличеніе налоговъ, и особенно косвенныхъ, неизбѣжно въ ближайшее же время. Съ другой стороны, безъ сомнѣнія, будетъ заключенъ новый громадный государственный заемъ, который въ свою очередь вызоветъ новое увеличеніе податного бремени и новой тяжестью упадетъ на плечи трудового сельскаго и городского населенія, плачевное матеріальное положеніе котораго мы выше обрисовали.
   Понимаетъ ли болгарскій народъ, что его ждетъ?
   На этотъ вопросъ не можетъ быть двухъ отвѣтовъ: практическій и экономный болгаринъ и въ мирное, спокойное время привыкъ хорошо разбираться въ своихъ интересахъ. Онъ видитъ и понимаетъ весь тотъ ужасъ грядущаго разоренія, передъ которымъ его поставила настоящая война, и потому онъ жаждетъ ея окончанія, онъ не хочетъ новой войны и рвется домой, къ своему хозяйству, къ своей привычной работѣ.
   Война съ турками захватила его, заставивъ на время забыть о своихъ непосредственныхъ интересахъ. Постоянно двусмысленное международное положеніе Болгаріи, необходимость для нея всегда имѣть "высокаго покровителя", то въ лицѣ Россіи, то въ. лицѣ Австріи, крайне безпокойная южная граница съ Турціей, постоянное тревожное ожиданіе нападенія съ ея стороны, постоянныя волненія въ Македоніи, непомѣрный и постоянный ростъ въ связи съ этимъ военнаго бюджета, съ каждый годомъ все больше и больше увеличивавшаго податное бремя, и, наконецъ, глухое чувство непріязни къ "турчину" -- какъ горькій осадокъ пятивѣкового политическаго рабства,-- все это вмѣстѣ взятое пріучило рядового болгарина къ мысли о неизбѣжности войны съ "вѣковымъ врагомъ",-- войны, которая, какъ надѣялись массы, будетъ недолгой, рѣшительной и которая въ то же время раскроетъ и передъ Болгаріей и передъ освобожденной "автономной" Македоніей широкіе горизонты культурнаго, экономическаго и политическаго развитія. И вотъ въ полномъ единодушіи, безъ особаго энтузіазма, но съ полнымъ сознаніемъ правоты и важности своего дѣла двинулся болгарскій народъ на войну.
   Болгарскіе націоналисты однако поторопились использовать по-своему воодушевлявшія массы побужденія. Это стало ясно послѣ начала первыхъ переговоровъ о мирѣ, послѣ заключенія перваго перемирія. Объ автономіи Македоніи не было и рѣчи: какъ оказалось, съ сербами былъ уже заключенъ договоръ о ея полномъ присоединеніи къ Болгаріи. Націоналисты мечтали теперь о Салоникахъ и Цариградѣ. Имъ мирищилась "великая Болгарія", играющая на Балканахъ роль Пруссіи, и Фердинандъ I, принимающій имя Константина Великаго въ цареградскамъ соборѣ св. Софіи!
   Но стоялъ еще Адріанополь, а наступленія на Чаталджинскія укрѣпленія 6 и 7 ноября окончились пораженіями; треки изъ-подъ носа болгаръ "украли" Салоники, а сербы заняли Битоли, Велесъ и Охридъ; главное же, великія державы, склонныя къ большой практичности въ вопросахъ политики, гдѣ затронуты ихъ финансовые интересы, испугались широкаго авантюризма болгарскихъ политиковъ, а тутъ еще выступила со своими претензіями Румынія... Узелъ запутался.
   Болгарскіе же солдаты,-- нѣтъ, не солдаты, а учителя, земледѣльцы, торговцы, ремесленники, рабочіе и студенты,-- стояли и мерзли на позиціяхъ; мерли отъ тифа и холеры... И вмѣстѣ съ холодомъ крещенскихъ морозовъ въ странѣ и въ арміи все сильное и сильнѣе крѣпло недовольство и росло подозрѣніе къ чуждой интересамъ болгарской демократіи политикѣ правящихъ партій.
   Сперва недовольство проявилось по отношенію къ неурядицамъ санитарнаго вѣдомства, къ интендантскому воровству, къ неправильному призыву на военную службу освобожденныхъ отъ нея по болѣзни, къ льготамъ строевымъ офицерамъ, въ значительной своей части оставшимся въ тылу арміи, къ д" и т. д. Постепенно недовольство стало переноситься и на центральное болгарское правительство, на болгарскую и русскую дипломатію.
   Въ концѣ концовъ общественное вниманіе сконцентрировалось почти исключительно на послѣдней. Справа только и слышно было:
   "Россія не пускаетъ насъ къ Мраморному морю!"
   "Россія противъ Великой Болгарія!"
   "Россія противъ того, чтобы Салоники отошли къ намъ!"
   "Россія цѣной Силистріи платитъ румынамъ за Бессарабію!"
   "Россія затягиваетъ переговоры!"
   И, наконецъ,--
   "Россія науськиваетъ на насъ сербовъ и грековъ!"
   А слѣва, изъ среды болгарскихъ радикаловъ и соціалистовъ, вторили этому, ссылаясь на времена послѣднихъ дней Батенберга и эпохи Каульбарса.
   
   "Россія -- писалъ "Рабоническій Вѣстникъ" (No 29) -- не желаетъ и не можетъ желать національной независимости балканскихъ народовъ, такъ какъ это означало бы созданіе преграды на ея пути къ Константинополю и Дарданелламъ.
   "По этой же причинѣ Россія всегда была и сейчасъ является противницей истиннаго національнаго объединенія балканскихъ народовъ, ибо ихъ національное объединеніе, возможное лишь въ широкихъ рамкахъ великой балканской федераціи, навсегда обезпечивъ за ними ихъ національную свободу, окончательно похоронитъ всѣ вѣковые завоевательные планы Россіи на Балканахъ.
   "Правда, года три-четыре тому назадъ русское правительство спекулировало на идеѣ "балканской конфедераціи". Но этой спекуляціей деспотическая Россія преслѣдовала не цѣли объединенія и независимости балканскихъ народовъ, а укрѣпленіе своего падающаго престижа въ ихъ глазахъ, чтобы тѣмъ успѣшнѣе задушить ихъ въ своихъ желѣзныхъ объятіяхъ.
   "Выкидышемъ этихъ русскихъ дипломатическихъ интригъ является балканскій династическій и военный союзъ, который принесъ балканскимъ народамъ не миръ и свободу, а войну и новое рабство!
   "Русская политика принесла балканскимъ народамъ разореніе и ужасы войны, посѣяла между ними новую вражду, обострила завоевательные аппетиты господствующихъ классовъ и такимъ путемъ поставила ихъ ляпомъ къ лицу передъ призракомъ новыхъ междоусобныхъ и братоубійственныхъ войнъ.
   
   По тѣмъ же причинамъ, по коимъ Россія противодѣйствуетъ балканской федераціи, она не хочетъ, по мнѣнію цитируемаго органа, и созданія великой, сильной и независимой Болгаріи.
   
   "Русское правительство знаетъ слишкомъ хорошо, что "Великая Болгарія", ставъ господствующей силой среди другихъ балканскихъ державъ, вытѣснила бы собой вліяніе и роль Россіи среди нихъ, ополчилась бы противъ русскихъ завоевательныхъ плановъ и разъ навсегда отняла бы изъ рукъ Россіи Цареградъ -- вѣковую цѣль русскаго монархизма на Ближнемъ Востокѣ!
   "Вотъ почему Россія теперь; къ великому изумленію и огорченію болгарскихъ націоналистовъ, не допускаетъ Болгарію къ Цареграду, отнимаетъ у нея Силистрію и науськиваетъ грековъ и сербовъ оторвать, сколько они только смогутъ, отъ тѣла "Великой Болгаріи" въ свою пользу".
   
   Мнѣ, русскому, когда я читаю и слышу эти страстныя нападки, становится больно и какъ-то неловко. Но въ устахъ болгаръ онѣ, пожалуй, понятны. Имъ кажется, что, если, напримѣръ, по поводу паденія Адріаноноля въ Петербургѣ состоится демонстрація славянофиловъ, а полиція разгонять ее нагайками; если одновременно или вслѣдъ за тѣмъ это-нибудь изъ русскихъ дипломатическихъ персовъ въ Болгаріи не выйдетъ привѣтствовать радостно демонстрирующую подъ окнами его дома по случаю паденія Скадра толку патріотовъ; если къ тому же г. Гартвигъ въ Бѣлградѣ выскажется за необходимость уничтоженія всего болгаро-сербскаго договора, а г. Неклюдовъ въ Софіи промолвить отъ себя что-нибудь противоположное,-- имъ, рядовымъ болгарамъ, къ какой бы они партіи ни принадлежали, кажется, что все это, какъ и у дипломатовъ всякой другой великой державы, лишь различше шахматные ходы строго продуманнаго политическаго плана. Они мучаются разгадать ихъ значеніе, они связываютъ ихъ съ историческимъ прошлымъ, они объясняютъ ихъ отдаленными задачами будущаго.
   Имъ и въ голову не приходитъ, что въ дѣйствительности это, скорѣй всего, рядъ разрозненныхъ, случайныхъ актовъ, не согласованныхъ съ общимъ планомъ, какого держится русская дипломатія, а въ этомъ послѣднемъ, если таковой имѣется, первенствующую роль играютъ условія и задачи внутренней политики, а и международной жизни....
   Но, какъ бы тамъ ни было, въ Болгаріи успѣло, упрочиться недовѣрчивое и даже подозрительное отношеніе къ Россіи,-- къ этому "другу", у котораго чертъ его знаетъ, что на умѣ. На этой почвѣ всѣ,-- и правые и лѣвые слои болгарскаго общества,-- ополчились противъ нынѣшняго руссофильскаго правительства, агитація противъ котораго достигла своего апогея, когда ни взятіе Адріанополя, ни булаирскіе бои опять-таки не привели къ миру, и въ то же время конфликтъ съ греками и сербами достигъ небывалой остроты.
   Потребность въ мирѣ успѣла уже сдѣлаться прямо повелительной. Характеризованное мною выше словами "Работническаго Вѣстника" внутреннее положеніе Болгаріи стало для многихъ уже невыносимымъ. И въ то время, какъ органы націоналистической прессы шумѣли о войнѣ съ Сербіей, о союзѣ съ Австріей и борьбѣ съ Греціей, народный ропотъ становился все громче и громче.
   Какъ и въ Сербіи, въ цѣломъ рядѣ городовъ Болгаріи, въ томъ числѣ и въ Варнѣ, откуда я пишу, толпы женщинъ, съ грудными дѣтьми на рукахъ, стали появляться на улицахъ, передъ правительственными учрежденіями и требовать роспуска солдатъ по домамъ* возвращенія мужей и окончанія войны.
   Въ Ямболѣ, одномъ изъ южныхъ городовъ Болгарія, передъ городскимъ управленіемъ собралось до 600 женщинъ, съ громкими воплями требовавшихъ того же. На дикій окрикъ какого-то юнкера, кто ихъ пригналъ сюда, онѣ отвѣтили:
   -- Насъ пригналъ голодъ....
   И не уходили до тѣхъ поръ, пока на нихъ не былъ спущенъ кавалерійскій отрядъ.
   Въ связи съ такимъ настроеніемъ, день перваго мая въ городахъ и селахъ Болгаріи оказался днемъ многочисленныхъ и импозантныхъ демонстрацій противъ войны. На всѣхъ состоявшихся въ этотъ день собраніяхъ произносились горячія рѣчи противъ войны, поминалась память погибшихъ и пропавшихъ безъ вѣсти товарищей, дѣлались сборы на поддержку ихъ вдовъ и сиротъ, выносились согласныя резолюціи въ пользу мира и общаго разору женія.
   Въ слѣдующіе* дни на страницахъ соціалистической газеты "Работническій Вѣстникъ" начали печататься первомайскія поздравленія рабочему классу съ поля битвы, рисующія настроеніе въ дѣйствующей арміи.
   Мы приведемъ здѣсь нѣсколько отрывковъ изъ этихъ поздравленій" {"Раб. Вѣсти"; NoNo 28, 29, 30, 31, 32 и 33.}.
   
   1. "Великій пролетарскій праздникъ -- первое мая -- засталъ насъ на далекой окраинѣ въ когтяхъ кровожаднаго милитаризма гибнущими за интересы капитализма и монархизма. Несмотря на все это, мы болѣе чѣмъ когда-либо чувствуемъ себя вмѣстѣ съ вами, вмѣстѣ съ празднующимъ балканскимъ и международнымъ пролетаріатомъ. Въ этотъ торжественный день изъ нашихъ измученныхъ грудей съ неудержимой силой вырывается пламенный вопль, который присоединяемъ мы къ вашему голосу и голосу, всего многомилліоннаго международнаго соціалистическаго пролетаріата: Миръ народамъ! Война войнѣ!..
   2. "Съ чаталджанскихъ позицій, орошенныхъ свѣжей кровью тысячъ погибшихъ рабочихъ въ безумномъ предпріятіи болгарскаго монархизма и капитализма -- войны, мы шлемъ наши сердечныя поздравленія. Съ этихъ гробницъ, разбросанныхъ по долинамъ и холмамъ Странджи, мы проклинаемъ проклятый походъ... и заявляемъ, что, когда мы вернемся, нашъ лозунгъ -- война войнѣ!-- раздастся еще сильнѣе, и мы всецѣло до самопожертвованія отдадимся борьбѣ за торжество соціализма...
   3. "Вдали отъ васъ, товарищи, поставленные въ невозможныя, недостойныя человѣка условія, связанные по рукамъ и ногамъ (дисциплиной), мы теперь осязательнѣе, чѣмъ когда-либо, чувствуемъ на себѣ всѣ прелести "буржуазнаго" порядка. Горячо жмемъ руки братьевъ-солдатъ соціалъ-демократовъ въ лагеряхъ греческой, сербской, турецкой и румынской армій и вмѣсто "ура, на ножъ", вмѣстѣ съ вами возглашаемъ: Долой шовинизмъ! Война войнѣ!
   
   И такъ далѣе, и такъ далѣе... Въ первые же дни послѣ перваго мая изъ числа пропущенныхъ военной цензурой изъ дѣйствующей арміи такого рода писемъ и телеграммъ въ обѣихъ болгарскихъ соціалистическихъ газетахъ (въ "Рабочемъ Вѣстникѣ" и "Народѣ") было опубликовано до 50. Всѣ они были покрыты многочисленными подписями, подъ нѣкоторыми имѣлось по 200 и болѣе подписей. Поздравленія шли и изъ частей, расположенныхъ внутри Ѳракіи и Македоніи. Изъ Адріанополя прислала подобнаго же рода телеграмму "группа офицеровъ и солдатъ".
   Несмотря на протесты, идущіе изъ войска и народа, угроза новой войны, какъ кошмаръ какой, нависла надъ страной. Болгарское правительство, повидимому, добилось уже заключенія съ Турціей спеціальной военной конвенціи и рѣшило усилить свой натискъ на недавнихъ союзниковъ.
   11-го мая, въ день національнаго болгарскаго праздника -- памяти свв. Кирила и Меѳодія, въ Варненскій портъ пришли первые пароходы съ войсками, стоявшими у Странджи и Мидіи. Городъ наполнился почернѣвшими отъ непогодъ и лишеній, грязными и заскорузлыми фигурами солдатъ Дунайской дивизіи. Они привезли извѣстіе о томъ, что съ Чаталджи и Булаира войска тоже постепенно оттягиваются и перевозятся на западную границу, что вслѣдъ за ними на пароходы будетъ посаженъ многострадальный варненскій 8-ой полкъ, съ самаго начала войны по сей день безъ передышки находившійся въ авангардѣ арміи Радки Димитрова... Эта вѣсть обрадовала было варненскихъ жителей, возбудивъ во многихъ надежду на свиданіе съ родными, но ихъ ждало разочарованіе. Оказалось, что военное начальство, въ виду враждебнаго отношенія солдатъ и населенія къ новымъ военнымъ замысламъ, опасается, какъ бы солдаты, попавъ въ родныя мѣста, не стали дезертировать и выказывать противодѣйствіе, а потому рѣшило передвинуть ихъ на новыя мѣста по особому расписанію: варненскіе полки получили маршрутъ черезъ Бургасъ и Пловдивъ, Дунайская дивизія -- черезъ Варну и Плевну, плевненскіе полки -- черезъ Варну и Рущукъ и т. д. Въ случаѣ же, если тотъ или другой полкъ оказывается изъ мѣстности, обойти которую невозможно, то отданъ приказъ эти мѣста проѣзжать ночью и безостановочно...
   Тотъ же день принесъ варненцамъ и еще одно тяжелое огорченіе. Послѣ обѣда, часа въ три дня, заиграли рожки, забили барабаны въ мѣстной казармѣ и по городу пронеслась вѣсть, наполнившая его смятеніемъ, а именно, что отданъ приказъ находящимся въ Варнѣ батальонамъ 8-го Приморскаго варненскаго полка, набраннымъ за счетъ призывовъ 1913 и 1914 годовъ, т. е. изъ юношей 18-ти и 17-ти лѣтъ, приготовиться къ выступленію.
   Къ вечеру слѣдующаго дня [батальоны были уже на вокзалѣ, провожаемые положительно цѣлымъ городомъ. За три года жизни въ Варнѣ я еще ни разу не видѣлъ такого громаднаго стеченія народа, какъ въ этотъ вечеръ у станціи желѣзной дороги.
   Провожающіе были настроены мрачно. Не было ни криковъ "ура", ни пѣсенъ, ни широкихъ жестовъ... Злобное, раздраженное чувство то тамъ, то сямъ прорывалось въ рѣзкихъ окрикахъ, мелкихъ перебранкахъ, въ выраженіи возмущенія по адресу новыхъ испытаній, которыя нависли надъ страной. Среди публики много солдатъ изъ числа только что пріѣхавшихъ изъ Мидіи дунайцевъ...
   -- А вѣдь грѣхъ это христіанскую кровь проливать!-- вдругъ слышу я сбоку.
   Оборачиваюсь -- маленькій закорузлый дудаевецъ. Встрѣтились глазами. Невольно усмѣхнулся я и спрашиваю;
   -- А ты въ сраженія ходилъ?
   -- Какъ-же, какъ-же, цѣлыхъ девять разъ,-- точно обрадовавшись чему то, поспѣшно отвѣтилъ солдатъ:-- вотъ за это и кавалерію получилъ,-- добавилъ онъ, показывая на грудь.
   Я на удержался и съ досадой сказалъ:
   -- Кровь -- всегда кровь. Не все ли равно, христіанская она или какая другая...
   Мой собесѣдникъ сразу какъ то осѣлъ и пересталъ смѣяться.
   -- Скверное дѣло война, скверное... Особенно шрапнель если, или на ножъ -- вспомнить страшно... Но то вѣдь противъ турокъ, за поробеныхъ братьевъ, а тутъ братоубійство одно...
   Мы замолчали. Солдатъ внимательно осмотрѣлъ меня.
   -- А ты здѣшній или откуда изъ другихъ мѣстъ?-- спросилъ онъ.
   -- Я здѣшній, т. е. живу въ Варнѣ. Я руслакъ.
   -- А руслакъ, "братушка!" -- снова обрадовался солдатъ, но вдругъ принялъ озабоченный видъ и тревожно спросилъ:-- а скажи ты мнѣ, правда ли, что сегодня болтаютъ у насъ, будто бы наши миноносцы задержали на Дунаѣ два русскихъ парохода, везшихъ оружіе и амуницію сербамъ?
   Я, молча, пожалъ плечами, говоря этимъ, что, молъ, все возможно, но, вѣроятно, лицо мое и еще что нибудь выразило, ибо солдатъ, вдругъ разсмѣявшись и хлопнувъ меня по плечу, добавилъ:
   -- Да ты не обижайся, братушка, что я спросилъ тебя объ этомъ. Мы вѣдь понимаемъ, что вы за вашу дипломатію и капиталистовъ, что науськиваютъ сербовъ и болгаръ другъ на друга, не отвѣтственны. Мы знаемъ, что ваша дипломатія вся нѣмецкая, а что русскій народъ всегда за насъ... Хорошіе русскіе люди, добрые -- вдругъ неожиданно дрогнувшимъ голосомъ докончилъ онъ -- спасибо имъ за больницы и докторовъ.
   -- А ты что, былъ раненъ?
   -- Какъ-же, въ двухъ мѣстахъ -- въ грудь и руку. Лежалъ въ Лозенградѣ въ русской больницѣ. До смерти помнить буду -- не попади я къ братушкамъ, навѣкъ бы калѣкой остался. Знаемъ мы, что дѣлалось въ нашихъ госпиталяхъ!..
   Моего собесѣдника позвали его товарищи, отъ которыхъ онъ отбился. Я успѣлъ еще лишь спросить его -- откуда онъ, чѣмъ былъ до войны. Оказалось, что родомъ онъ изъ одного села между Рущукомъ и Силистріей, а по профессіи каменобоецъ на шоссейныхъ дорогахъ...
   Между тѣмъ поѣздъ съ отъѣзжающими солдатами тронулся... бъ смутнымъ, нехорошимъ чувствомъ, несмотря на полученный комплиментъ русскимъ людямъ, докторамъ и больницамъ, возвращался я съ проводовъ уѣхавшихъ батальоновъ, а уста невольно повторяли заключительную строфу одного стихотворенія, быть можетъ, уже погибшаго на позиціяхъ автора, приславшаго его отъ "бойдо поле, край Чаталджа" въ редакцію "Работническаго Вѣстника":
   "Довольно крови, мукъ и испытаній! Съ трепетомъ ожидаетъ весь народъ драгоцѣннаго мира!"

Е. В--въ.

"Русское Богатство", No 7, 1913

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru