Боккаччо Джованни
Декамерон. Джиованни Боккаччьо. Перевод Александра Веселовского...

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Декамеронъ. Джіованни Боккаччьо. Переводъ Александра Веселовскаго съ этюдомъ о Боккаччьо. Иллюстраціи французскихъ художниковъ: Баронъ, Жоанно, Эми, Нантейля, Гранвилля, Пино, Жирардэ, Лепуатвена, Поке, Гольфельдъ и др. 2 тома. Изданіе Т-ва И. Н. Кушнеревъ и Ко и книжнаго магазина П. К. Прянишникова. Москва. Ц. за оба тома 10 р. До сихъ поръ наша публика знала о Декамеронѣ и о его авторѣ Джіованни Боккачьо, по большей части, только по наслышкѣ. Итальянскій языкъ у насъ вообще не въ а ванта леѣ состоитъ. Въ старые годы съ Декамерономъ знакомились, да и то немногіе, кажется, по французскому его переводу и еще по переложенію въ стихахъ Лафонтена (1665--1675 гг.), заимствовавшаго многіе сюжеты изъ новеллъ Боккачіо. У большинства публики сложилось убѣжденіе, что Декамеронъ есть сборникъ болѣе или менѣе непристойныхъ разсказовъ и только. На самомъ дѣлѣ, Декамеронъ написанъ и переведенъ не для дѣтей, не для юношей и дѣвицъ. Въ настоящее время его нельзя сплошь читать въ обществѣ женщинъ, не приводя ихъ въ очень большое смущеніе. Въ предисловіи уважаемый переводчикъ говоритъ: "Въ торжественной оправѣ стиля рядомъ съ новеллами героическаго характера откровенныя картинки быта выглядываютъ наивно, вызывая веселье и смѣхъ заявленіемъ извѣстнаго, иногда нескромнаго факта, не пряча его, но и не анализируя любовно, всего менѣе зазывая воображеніе за тотъ флеръ, который предательски набрасываетъ на него неумѣстный протоколизмъ современнаго французскаго романа. Сравненіе съ нимъ снимаетъ съ Декамерона роковую репутацію безнравственности, репутацію, сложившуюся отчасти вслѣдствіе смѣшенія нравственнаго съ пристойнымъ". Далѣе г. Веселовскій приводитъ слова Кардуччи: "Лишь въ очень немногихъ новеллахъ царитъ голая чувственность..." "Боккачіо не расточаетъ своимъ читателямъ медленный ядъ сладострастія, сконцентрированный размышленіемъ, не опьяняетъ ихъ горячимъ паромъ сантиментальной чувственности, не совращаетъ ихъ..." "Боккачіо былъ поэтъ здоровый, и появленіе порнографіи въ литературѣ было дѣломъ другихъ временъ и другихъ писателей". Все это совершенно вѣрно и справедливо, тѣмъ не менѣе, "заявленіе извѣстнаго факта" дѣлается флорентинскимъ поэтомъ съ такою откровенностью и простотой, которая превосходно характеризуетъ нравы и бытъ итальянскаго общества XIV в., но совершенно не согласуется съ обычаями нашего времени. Отсутствіе полнаго перевода Декамерона было несомнѣнно большимъ пробѣломъ въ нашей литературѣ, и нельзя не благодарить переводчика и издателей за то, что они пробѣлъ этотъ пополнили, въ особенности же переводчика, сдѣлавшаго это съ большимъ мастерствомъ. Г. Веселовскій сохранилъ въ своемъ переводѣ ту драгоцѣнную "оправу стиля", которая составляетъ отличительную черту и прелесть этого произведенія въ подлинникѣ. Нѣкоторая архаичность языка, если можно такъ выразиться по отношенію къ русскому языку, передаетъ читателю во всей цѣлости и неприкосновенности то впечатлѣніе, которое производитъ чтеніе Декамерона на итальянскомъ языкѣ, и простотою "оправы" смягчаетъ рѣзкость "откровенныхъ картинокъ" давно минувшаго быта. А картинки эти тѣмъ наиболѣе цѣнны, что онѣ написаны просто, наивно, откровенно и вѣрно изображаютъ бытъ того времени, когда молодыя дамы отъ восемнадцати до двадцати восьми-лѣтняго возраста, "родовитыя, красивыя, добрыхъ нравовъ и сдержанно-привѣтливыя", забавлялись въ сообществѣ молодыхъ мужчинъ разсказами, которые въ наше время всѣми почитаются "непристойными". Такихъ новеллъ въ Декамеронѣ, впрочемъ, немного. Помимо способа выраженія, снѣ ничѣмъ не отличаются отъ сотенъ и тысячъ мелкихъ разсказовъ нынѣшнихъ беллетристовъ, и, во всякомъ случаѣ, должны быть признаны болѣе "здоровыми" и трезвыми, чѣмъ большая часть теперешнихъ произведеній иностранныхъ литературъ, въ особенности французской. Да и не въ такихъ разсказахъ заключаются сила и значеніе Декамерона. Передаваемыя въ нихъ забавно-непристойныя приключенія представляютъ собою только добавочныя черточки, характерныя для даннаго времени и необходимыя для полноты его характеристики. Безъ нихъ картина оказалась бы неполной, представленіе о тогдашнемъ обществѣ получилось бы невѣрное, и ихъ исключеніе было бы равносильно искаженію, фальсификаціи важнаго историческаго документа, каковымъ должно признавать Декамерона. Вступленіе въ него даетъ мрачное и потрясающее изображеніе чумы, опустошившей Флоренцію и другіе города Италіи въ 1348 г. Это настоящая исторія, сказаніе очевидца, страница изъ лѣтописи; все остальное есть "исторія быта", во многихъ отношеніяхъ болѣе важная и поучительная, чѣмъ разсказы о войнахъ и сраженіяхъ, дипломатическихъ ухищреніяхъ и подвохахъ, о геройскихъ подвигахъ, побѣдахъ и пораженіяхъ, что представляется происходившимъ въ какомъ-то туманѣ или въ пустомъ пространствѣ тѣмъ, кому незнакомъ въ достаточной мѣрѣ подлинный бытъ общества, народа, пережившаго изложенныя въ исторіи событія. Савонаролла жегъ Декамеронъ, но жегъ онъ его, конечно, не за то, что въ книгѣ кажется намъ "непристойнымъ", ибо ему-то это не могло такимъ представляться уже потому, что въ тогдашнихъ проповѣдяхъ и обличеніяхъ (да отчасти и въ нынѣшнихъ) съ церковныхъ каѳедръ Италіи раздавались нерѣдко такія "откровенныя" выраженія, повторить которыя можно только въ холостой компаніи. Мы склонны думать, что, уничтожая книгу Боккачіо вмѣстѣ съ другими произведеніями нечестиваго искусства, Савонаролла ополчался противъ всего, что жизнерадостно и весело, что затрогиваетъ монаховъ, "людей добрыхъ", которые "бѣгутъ отъ неудобствъ изъ любви къ Богу" и "общеніе съ которыми было бы пріятно, если бы отъ всѣхъ не отдавало козломъ", по выраженію Боккачіо въ его послѣсловіи къ Декамерону. Суровый флорентинскій реформаторъ преслѣдовалъ въ Декамеронѣ и сатиру, и мораль, и романтизмъ, одинаково нечестивыя, по его понятіямъ. Для уничтоженія книги достаточно было одной такой сказки, какъ третья новелла перваго дня о евреѣ Мельхиседекѣ и трехъ перстняхъ, которая дала Лессингу идею написать Натана Мудраго. Мы знаемъ, что и Шекспиръ не отказывался заимствовать сюжеты изъ Декамерона. Этою книгой открывается новая эра романовъ, не рыцарскихъ только, но и буржуазныхъ, сантиментальныхъ, трогательныхъ, дающихъ нѣжные образцы преданности и самоотверженной любви. Въ упомянутомъ нами "послѣсловіи" и во "вступленіи", предшествующемъ новелламъ четвертаго дня, Боккачіо дѣлаетъ своимъ хулителямъ такія возраженія, къ которымъ прибавить нечего. Въ статьѣ о Декамеронѣ H. К. Михайловскій говоритъ: "Для искренняго и вдумчиваго читателя слава Декамерона можетъ найти себѣ оправданіе въ немъ самомъ, независимо отъ историческихъ заслугъ Боккачіо съ одной стороны и отъ скабрезно-сказочной занимательности съ другой".
   Въ образцовомъ переводѣ уважаемаго академика А. Н. Веселовскаго русское общество получило произведеніе, признанное классическимъ всѣмъ образованнымъ міромъ. Къ сожалѣнію, означеннаго на заглавномъ листѣ "этюда о Боккачьо" нѣтъ ни въ первомъ, ни во второмъ томѣ, такъ какъ коротенькую статейку Вмѣсто предисловія едва ли можно счесть "этюдомъ", посвященнымъ знаменитому мессеру Джіованни Боккачіо, citadino Fiorentino. Книга издана прекрасно, со множествомъ иллюстрацій. Въ первомъ томѣ помѣщенъ портретъ Боккачіо, сдѣланный "съ древняго эстампа", но не совсѣмъ удовлетворительный и нисколько не похожій на имѣющійся при амстердамскомъ изданіи 1761 года Декамерона на итальянскомъ языкѣ.

"Русская Мысль", кн.II, 1892

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru