Сочиненія Веневитинова. Часть первая. Стихотворенія. Москва, въ типогр. С. Селивановскаго. 1829. Въ 8-ю д. л. VIII и 129 стр. (*).
(*) Продается въ книжномъ магазинѣ А. Смирдина по 6 руб.
(Статья сія посвящается сочинителемъ К. Е. И. Т--ой, какъ особенно чтящей память покойнаго Веневитинова.)
Какое прискорбное чувство должно родиться въ сердцахъ всѣхъ искреннихъ друзей отечественной Словесности при воспоминаніи о Веневитиновѣ!... Едва вступивъ въ юношескій возрастъ своей жизни, едва начавъ дѣйствовать умомъ и сердцемъ, онъ раннею своею кончиною истребилъ всѣ блистательныя надежды, которыя подалъ о себѣ въ самой цвѣтущей юности. Родные утратили въ немъ лучшее украшеніе семейства, друзья, лишились добраго, образованнаго товарища; а отечественныя Музы оплакиваютъ Писателя, произведеніями котораго они справедливо могли бы нѣкогда гордиться.
Веневитиновъ скончался (15 Марта 1827 года) на 22 году отъ рожденія. Причиною преждевременной его смерти, какъ говорятъ Издатели его сочиненій, были частыя, сильныя потрясенія пылкой, дѣятельной души его. Они разстроили внутренній его организмъ, и прекратили жизнь, не богатую случаями, но богатую чувствованіями. Должно полагать, что и любовь къ наукамъ была не менѣе побудительною причиной разстройства его здоровья, и ускорила его кончину. Въ одномъ изъ его стихотвореній, мы находимъ собственное его въ этомъ сознаніе. Тамъ, обращаясь къ своей Музѣ, онъ говоритъ:
Прости! питомецъ твой тобою погибаетъ,
И, погибающій, тебя благословляетъ. (Стран. 21.)
Дѣлая извѣстными свѣту сочиненія Веневитинова, Издатели полагаютъ исполнить этимъ священный долгъ, которымъ обязаны его памяти и своимъ соотечественникамъ, знатномъ дарованіи сего юнаго Поэта изъ немногихъ прежде напечатанныхъ, его произведеній. Нѣтъ сомнѣнія, что каждый любитель отечественнаго раздѣлятъ сіи чувствованія Издателей.
Издатели, напечатавъ въ семъ собраніи все, что оставилъ по себѣ Веневитиновъ, ни мало не уменьшили тѣмъ достоинства книги. При изданіи въ свѣтъ собранія сочиненій какого нибудь Писателя, должно руководствоваться строгимъ выборомъ въ томъ только случаѣ, если Писатель значительное время занимался Словесностью, и слѣдственно имѣлъ время опредѣлишь достоинство своихъ произведеній, то есть слабыя изъ нихъ или совсѣмъ исключить, или, по исправленіи всѣхъ недостатковъ,улучшишь ихъ въ литературномъ достоинствѣ. Но если мы имѣемъ примѣры, что и живые Писатели, которымъ, по зрѣлости лѣтъ, надлежало бы имѣть лучшую опытность, и вкусъ болѣе образованный, не всегда слѣдуютъ сему правилу, и чаще дорожатъ количествомъ, нежели качествомъ своихъ произведеній, -- то почему же намъ не быть снисходительными къ двумъ или тремъ пьесамъ Веневитинова, неимѣющимъ равнаго достоинствасъ прочими?..
Сія первая частъ сочиненій покойнаго Веневитинова содержитъ въ себѣ стихотворенія, и раздѣлена на три отдѣленія. Въ первомъ помѣщены начальные опыты его въ Поэзіи, во второмъ заключаются пьесы, написанныя имъ съ 1826 года по свою кончину, а въ третьемъ переводы изъ Гете.
Мы не сомнѣваемся, что хронологическое счисленіе, показывающее время сочиненія каждаго изъ стихотвореній Веневитинова, соблюдено вѣрно, ибо пьесы, напечатанныя во второмъ отдѣленіи, имѣютъ безусловное старшинство въ литературномъ достоинствѣ предъ пьесами, помѣщенными въ первомъ. Изъ, числа сихъ послѣднихъ, нѣкоторыя написаны покойнымъ Поэтомъ на 18-мъ, а одна на 16-мъ году отъ рожденія, и весьма естественно, что онѣ, по піитическому своему достоинству, не показываютъ той зрѣлости дарованія, какая видна въ прочихъ его стихотвореніяхъ. Пьесы, на которыя должно обратить особенное вниманіе, по нашему мнѣнію, суть слѣдующія: въ первомъ отдѣленіи: Вѣточка, Сонетъ (на 20-й страницѣ). Пѣснь Грека, Любимый цвѣтъ и Посланіе къ Р--ну, во второмъ: Поэть, Новгородъ, Моя молитва, Жизнь, Завѣщаніе, Къ моему перстню, Три розы, Элегія, Къ моей богинѣ, Поэтъ и другъ, XXXV и послѣдніе стихи.
Веневитиновъ былъ рожденъ Поэтомъ. Кажется, сами Граціи лелѣяли его въ колыбели. Даже и въ начальныхъ его опытахъ видѣнъ отпечатокъ отличнаго таланта, который быстро шелъ къ совершенству. Веневитиновъ писалъ по внушенію самаго чистаго вдохновенія. Въ своей Музѣ онъ находилъ утѣшительную себѣ подругу, и потому бесѣдовалъ съ нею единственно для собственнаго душевнаго наслажденія. Вотъ почему мы не замѣчаемъ въ его произведеніяхъ самолюбиваго желанія блеснуть остроуміемъ, и нигдѣ не можемъ укорить его ни въ притворствѣ, ни въ хитромъ намѣреніи тронуть своего читателя поддѣльными чувствами. Вотъ почему мы обязаны принимать сердцемъ живѣйшее участіе въ судьбѣ его. Почти во всѣхъ его произведеніяхъ видны образованный умъ и прекрасная истинно-піитическая душа. Въ самой цвѣтущей юности, онъ умѣлъ понимать жизнь, и, кажется, преждевременно былъ одаренъ совершенною опытностью. Въ стихотвореніи своемъ: Вѣточка (стран. 8), онъ говоритъ:
Видалъ ли ты, какъ вѣтръ игривый
Младую вѣточку сорветъ?
Родной кустарникъ оставляя,
Она віется, упадая
На зеркало ручейныхъ водъ,
И, новый житель влаги чистой,
Съ потокомъ плыть принуждена;
То надъ струею серебристой
Спокойно носится она,
То вдругъ предъ взоромъ исчезаетъ
И кроется на днѣ ручья;
Плыветъ -- все новое встрѣчаетъ,
Все незнакомые края:
Усѣянъ нѣжными цвѣтами
Здѣсь улыбающійся брегъ,
А тамъ пустыни, вѣчный снѣгъ,
Иль горы съ грозными скалами.
Такъ далѣй вѣточка плыветъ
И свой невѣрный путь свершаетъ,
Пока она не утопаетъ
Въ пучинѣ безпредѣльныхъ водъ.
Въ заключеніе, Поэтъ восклицаетъ:
Вотъ наша жизнь!-- такъ къ вѣрной цѣли
Необоримою волной
Потокъ насъ всѣхъ отъ колыбели
Влечеть до двери гробовой.
Въ слѣдующемъ же стихотвореніи, не менѣе можно удивляться ранней зрѣлости его ума и дарованія:
(Стран. 48) Сначала жизнь плѣняетъ насъ:
Въ ней все тепло, все сердце грѣетъ,
И, какъ заманчивый расказъ,
Нашъ умъ причудливый лелѣетъ.
Кой-что страшитъ издалека,--
Но въ этомъ страхѣ наслажденье:
Онъ веселишь воображенье,
Какъ о волшебномъ приключеньѣ
Ночная повѣсть старика.
Но кончится обманъ игривой!
Мы привыкаемъ къ чудесамъ;
Потомъ -- на все глядимъ лѣниво,
Потомъ -- и жизнь постыла намъ.
Ея загадка и завязка
Уже длинна, стара, скучна,
Какъ пересказанная сказка
Усталому предъ часомъ сна.
Рѣдко, очень рѣдко, Веневитиновъ привѣтствовалъ вдохновенную свою Музу улыбкою веселою: онъ почти всегда изливалъ ей свои жалобы. Онъ, кажется, предузналъ опредѣленный ему жребій" и безропотно ожидалъ его. Во многихъ его стихахъ слышенъ, такъ сказать, голосъ души, предчувствовавшей близкое разрушеніе земнаго своего существованія. Въ разговорѣ своемъ съ другомъ, онъ говоритъ:
(Стран. 87) Душа сказала мнѣ давно:
Ты въ мірѣ молніей промчишься!
Тебѣ все чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Стр. 68) Судьба въ дарахъ своихъ богата,
И не одинъ у ней законъ:
Тому -- процвѣсть съ развитой силой
И смертью жизни слѣдъ стереть;
Другому -- рано умереть,
Но жить за сумрачной могилой!
Предчувствіе не обмануло его: онъ рано умеръ, но еще долго проживетъ въ памяти многихъ.
Покойному Веневитиннову, по рѣдкому случаю, достался, перстень, снятый съ руки скелета, выкопаннаго при открытіи Геркуланума. Этотъ перстень, вѣроятно, часто возбуждалъ въ душѣ его мрачныя піитическія идеи, и онъ завѣщалъ не снимать его съ пальца и положить съ нимъ въ гробъ.
(Стр. 53.) Вотъ гласъ послѣдняго страданья!
Внимайте: воля мертвеца
Страшна, какъ голосъ прорицанья.
Внимайте: чтобъ сего кольца
Съ руки холодной не снимали; --
Пусть съ нимъ умрутъ мои печали,
И будутъ съ нимъ схоронены.
(Стран. 56) Ты былъ отрытъ въ могилъ пыльной,
Любви глашатай вѣковой,
И снова пыли ты могильной
Завѣщанъ будешь, перстень мой,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Стран. 67) Когда же я въ часъ смерти буду
Прощаться съ тѣмъ, что здѣсь люблю
Тогда я друга умолю,
Чтобъ онъ съ руки моей холодной
Тебя, мой перстень, не снималъ,
Чтобъ насъ и гробъ не разлучалъ.
И просьба будетъ не безплодна:
Онъ подтвердитъ обѣтъ мнѣ свой
Словами клятвы роковой.
Вѣка промчатся, и быть можетъ,
Что кто нибудь мой прахъ встревожитъ
И вновь, тебя отроетъ вновь;
И снова робкая любовь
Тебѣ прошепчетъ суевѣрно
Слова мучительныхъ страстей,
И вновь ты другомъ будешь ей,
Какъ былъ и мнѣ, мой перстень вѣрной.
Но вотъ и послѣдніе стихи Веневитинова:
(Стр. 90.) Люби питомца вдохновенья
И гордый умъ предъ нимъ склоняй;
Но въ чистой жаждѣ наслажденья
Не каждой арфѣ слухъ ввѣряй.
Не много истинныхъ пророковъ
Съ печатью тайны на челѣ,
Съ дарами выспреннихъ уроковь,
Съ глаголомъ неба на землѣ.
Не для того, чтобы слѣдовать пословицѣ: de mortuis aut bene, out nihil... мы должны принести справедливою дань хвалы покойному Веневитинову: онъ, какъ Писатель, имѣвшій отличное дарованіе, и какъ человѣкъ, обладавшій рѣдкими качествами сердца, пріобрѣлъ совершенное право не только на уваженіе къ себѣ современниковъ, но и на воспоминаніе о немъ потомству хотя послѣднимъ преимуществомъ едва ли воспользуются многіе изъ нынѣшнихъ, такъ называемыхъ, первокласныхъ Поэтовъ. Прочтите сочиненія Веневитинова, и вспомните, что онъ умеръ на 22-мъ году отъ рожденія!-- Всякій просвѣщенный любитель Росссійской Словесности, взглянувъ на его книгу, оставшуюся намъ единственнымъ и драгоцѣннымъ о немъ воспоминаніемъ, невольно почувствуетъ великость потери, которую понесла наша словесность отъ ранней кончины Веневитинова; и каждый, прочитавъ его Сочиненія, невольно произнесетъ съ чувствомъ уваженія къ памяти покойнаго Поэта, собственное его изрѣченіе:
Какъ зналъ онъ жизнь!... Какъ мало жилъ!..
Бестужевъ-Рюминъ.
NB. Изданіе сей первой части Сочиненій Веневитинова очень хорошо: жаль только, что форматъ но меньше. Еще жаль, что Издатели не приложили портрета покойнаго: всякому было бы пріятно сохранить въ памяти своей черты юнаго Поэта. Съ нетерпѣніемъ ожидаемъ появленія второй части, которая, какъ полагаемъ, будетъ содержать въ себѣ прозаическія его сочиненія.