Том третий. Статьи и рецензии (1839-1840). Пятидесятилетний дядюшка
М., Издательство Академии Наук СССР, 1953
58. Я рисовал очерки. Рассказы улана. Москва. 1839. В типографии Николая Степанова. 315 (12). С эпиграфом:
Уланчики не болванчики,
Берут пушечки, как игрушечки.
"Генерал-майор Чаликов".1
В книжке несколько рассказов -- каждый посвящен какой-нибудь даме.
Что мне сказать вам -- в оправданье
На мою дерзость?.. Как я мог
Мое ничтожное маранье
Так близко бросить ваших ног,
Что вы невольно прикоснулись
К моей фантазии... И раз,
Взглянув на цель моих проказ,
Вы им украдкой улыбнулись!
Что мне сказать другим? "Как смел
С пером он выступить так смело,
И взяться за чужое дело (,)
Когда своих есть много дел?.."
Вот обвиненье. Обвиненье
Я вашим пологом прикрыл
И к самым ножкам подложил
Вам беглой думы вдохновенье!..
Так начинается посвящение при повести: "Вот как пишут уланы";2 а оканчивается оное вот как:
И награды
Здесь буду ждать у ваших ног,
Где я с моим рассказом лег.
Очень хорошая картина!
Слог "уланских рассказов" очень хорош -- лучше, чем слог Марлинского. Вот несколько образчиков.
Зала, окрашенная под гипс, еще более седела от облаков разнородного дыма, которым ее как бы нарочно хотели занизать. Столетнее венгерское маслилось в граненых стаканчиках мальцовской фабрики. Князь был страстный курильщик и из огромной на колесах пеньки втягивал в себя благовонный запах американских цветов; а хозяин, напротив, не терпя трубки, рассыпал по чугунным позолоченным курильницам, Бердова изделия, благовонные порошки... И на блестящих боташевских жаровнях тлели, как на медленном авто-да-фе, тоненькие душистые карточки. Седой дым взвивался изверченною проволокою из жерла пеньки; и при малейшем дуновении князя, вся поверхность ее образовала собою кратер небольшой курящейся сопки. Совсем белый дым, как от взрыва скрытой мины, с искрами и пеплом стлался густой пеленою над раскаленными жаровнями, а врозь расставленные ароматические свечки клубили сизый, голубоватый, прозрачный столб, каждая отдельно над собою, как местами разбросанные, одинокие огоньки на самых отдаленных неприятельских форпостах.-- "Вонин! -- говорите вы.-- Жаль, очень жаль, что такая красотка носит на себе такую зловонную фамилию". Азиатка! Ад в глазах -- и ад в поцелуе! -- Из расстегнутого широкого рукава пунцовой блузы мелькнула ручка, на которой темноголубые, как волос, тоненькие жилки оттеняли прозрачную эмаль фарфоровых пальчиков.
Это образчик остроумия, игривости и высокости слога в прозе; полюбуемся еще стишками:
Когда б я был Фет-Али шах,
Женился б я на ста женах:
(И жизнь не жизнь была б -- раздолье!)
Но я улан: и на балах
Бешусь как евнух на часах (,)
Смотря на чуждое приволье...
Зачем я не Фет-Али шах?3
Очень хорошо!..
В одном стихословном послании к N автор-улан говорит:
Давно я с горя пью запоем.
Далее:
Прости ж мне ты,
Что я от горя пью запоем...
Ну, да уж это не наше дело!..
1. "Моск. наблюдатель" 1839, ч. II, No 4 (ценз. разр. 8/IV), отд. IV, стр. 94--96. Без подписи.
2. Название повести в цитируемом тексте -- "Вот как уланы женятся"; в приведенной и следующей цитатах курсив Белинского.
3. Из вступления к повести "Штаб-ротмистр Мечталин".