Том третий. Статьи и рецензии (1839-1840). Пятидесятилетний дядюшка
М., Издательство Академии Наук СССР, 1953
50. Воспоминания о посещении святыни московской государем наследником. СПб. 1838. В типографии IIIотделения собственной е. и. в. канцелярии 114 (8).1
Этот краткий очерк обителей и храмов, посещенных государем наследником во время пребывания его в Москве в 1837 году, принадлежит тому же красноречивому перу, которому мы обязаны "Письмами о богослужении".
Не говорите, что у нас нет памятников, что знаменитейшие события нашей истории записаны только на сухих страницах летописей, но не переданы памяти потомства в произведениях искусства.2 Скорее можно бы сказать, что мы не там ищем этих памятников, где бы следовало искать: они рассеяны всюду, особенно в старинных городах наших, но не всякий хочет замечать их. Дело в том, что в старые времена у нас не любили долго останавливаться на славе людской и тотчас переходили от нее к другому высшему величию, которому и посвящали все воспоминания о минувших днях радости, торжества и счастия народного; тогда после всякого славного события, точно так же, как грамотный человек думал о том, чтобы записать его в своей памятной книге, государь вместе с народом спешил засвидетельствовать свою благодарность богу и немедленно полагал основание новому храму. Попробуйте развернуть наши летописи и вы увидите, как беспримерно было усердие народа нашего в этом отношении: часто, особенно в тяжкую годину народного бедствия, как скоро гроза начинала проходить, обрадованный народ тотчас принимался за дело и ставил храм обыденкою, т. е. в один день. Там, где позволяли средства и самое событие по своей важности и последствиям выходило из ряда обыкновенных, употребляли и более старания и сооружали храм на славу; если не надеялись на опытность своих домашних мастеров, то призывали художников иностранных и им поверяли это важное дело.
Таким образом, и без пособия летописей, по одним этим памятникам можно бы прочесть в главных очерках историю Руси с известного времени. Москва особенно богата этого рода памятниками. Хотите ли видеть, например, память знаменитой сечи на полях Куликовских? -- Ступайте в Старое-Симоново: там лежит прах двух первых героев этой битвы -- Пересвета и Осляби, и самая церковь во имя Рождества Богоматери, вероятно, построена, как догадывается г. Муравьев, на память Донской битвы, которая случилась в этот праздник. Хотите ли знать, в чем сохранилось воспоминание о решительном свержении татарского ига? Это главный собор Новоспасского монастыря, основанный Иоанном IIIв год избавления от татар. Любопытствуете ли, наконец, знать памятник окончательного удара, нанесенного могуществу татар взятием Казани? Для этого вам не нужно идти к стенам этого города, где в недавнее время сооружена церковь на костях русских воинов, павших при осаде: в Москве есть памятник современный самому событию -- это знаменитый Покровский собор, известный также под именем Василия Блаженного.
Но войдите во внутренность этих храмов, и пред вами еще более развернется исторический список: вам предстанут самые лица -- деятели нашей истории. Сколько воспоминаний должен пробудить в душе один наш Успенский собор с своими гробницами знаменитейших иерархов нашей церкви! Обходя этот ряд священных гробов, вы невольно погружаетесь в прошедшее и проходите мысленно важнейшие эпохи нашей истории.-- Вот рака святителя Филиппа... Он жил в страшные времена опричины, осмелился возвысить против нее голос свой и скоро пал под ее ударами. Но, кажется, и теперь еще слышишь слова этого великого иерарха, который один из среды целого народа не боялся говорить правду в глаза грозному царю и укорять его в неправде.. "В этом странном одеянии и в делах твоих не узнаю тебя, царя православного,-- говорил он, как новый Амвросий Медиоланский, Иоанну IV, когда тот вошел однажды в собор.-- Мы приносим жертвы богу, а за олтарем льется кровь неповинная. В самых неверных языческих царствах есть закон, правда и милосердие к людям, только у тебя их нет!" Пройдите несколько шагов, и вы пред гробом патриарха Гермогена -- этого великого поборника православия и самодержавия, который и в тесном заточении, угрожаемый голодною смертию, благословлял защитников отечества и проклинал изменников. Но вот и свидетель торжества нашей любви к отечеству, переживший смутную эпоху самозванцев, родоначальник царственного дома Романовых -- первосвятитель Филарет... Вокруг его гробы других русских иерархов -- Иоакима, Иоасафа, Иова; далее мощи святителей Ионы, Петра...
В соборе Архангельском целая семья царственных гробов, и эти безмолвные гробы часто красноречивее всех разглагольствий. Заметьте, например, этот промежуток, который так старается наполнить наша новая историческая школа: Бориса нет среди этой божией нивы: -- его место занято здесь мощами убиенного Димитрия...
Не пройдем без внимания и Чудова монастыря: в стенах его основал себе посмертное жилище святитель Алексей, "великий заступник земли русской, державший кормило не только церкви, ной государства, который, щитом веры отражая орду и умиряя князей, руководил юного Димитрия до славного имени Донского".
А Троицкая лавра, не один раз заслонявшая собою Москву, не один раз возвышавшая голос свой, смело и торжественно, когда молчала столица, когда безмолвствовала вся Русь, оплот непоколебимой веры и самодержавия, откуда в смутную годину междуцарствия раздался первый призывный клич к поборникам народной независимости, где Донской искал ободрения, поднимая знамя брани против страшных утеснителей земли русской, и где даже Великий Петр укрывался от мятежных стрельцов?.. Какое обширное поле для души археолога и патриота! Правда, не в стенах лавры надобно искать могилы бессмертного келаря ее Авраамия: "он погребен в Соловецком. на своем обещании"; но зато здесь найдете вы нетленные остатки образа преподобного Сергия, этот краеугольный камень славы и величия лавры; здесь же укажут вам гробы знаменитых сподвижников Палицына, Иоасафа и Дионисия и, наконец, могилу Максима Грека, конечно, памятного вам своею бескорыстною любовию к просвещению. Есть и еще одна могила во внутренности лавры; но редко останавливаются при ней: в ней положен Годунов с родом своим...
Вот наши памятники, вот наша святыня! Его императорское величество государь наследник, после продолжительного путешествия по России, предпринял наконец обозреть все эти святые места, о которых мы упоминали, и некоторые другие монастыри, находящиеся в Москве или в окрестностях, как-то: Донской, Воскресенский, Савинский и проч. Наш русский паломник, г. Муравьев, сопровождавший его императорское величество во время этого странствования по древним обителям, пожелал и для других сохранить память о тех немногих минутах, в которые видел он юного потомка царей, беседующего с русскою стариною. Прочитав книгу его, посвященную этим прекрасным воспоминаниям, мы только пожалели, что автор ограничился в своих описаниях таким кратким очерком и не познакомил нас еще подробнее с древними нашими обитателями и церквами. Но и за то, что есть, мы уже благодарны ему.
1. "Моск. наблюдатель" 1838, ч. XVIII, август, кн. I (ценз. разр. 2/III 1839 г.), отд. IV, стр. 325--329. Без подписи.
Автор рецензируемой книги -- А. Н. Муравьев (см. н. т., No 49).
2. Вопреки верноподданническому славословию журналов того времени в честь наследника престола ("Библ. для чтения" 1838, No 5, отд. VI, стр. 29), Белинский в пространном (на 5 журнальных страницах) отзыве на книгу отводит посещению наследником московских святынь всего несколько слов, сказанных к тому же довольно спокойно, почти сухо, а всю рецензию посвящает изложению своих взглядов на историю древнего русского искусства, которое, как доказывает Белинский, неразрывно связано с историей России, с историей русского народа.