Белецкий Павел Кузьмич
Неблагодарный край

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал "Современникъ" Кн. XI. 1913 г.

   

Неблагодарный край.

I.

   Свыше полустолѣтія владѣемъ мы обширнѣйшей страной -- Приамурскимъ краемъ, и съ перваго года получаемъ не выгоды отъ пользованія этой собственностью, а убытки.
   Мы знали, что тамъ "неисчислимыя" горныя богатства, необозримыя пространства земли, густые лѣса, рыбныя рѣки, пушной звѣрь, но все это оставалось почти неиспользованнымъ (за исключеніемъ золотыхъ розсыпей), а содержаніе администраціи не только не оправдывалось доходами и выгодами, но и требовало ежегодныхъ милліонныхъ приплатъ изъ государственнаго казначейства. Въ первые годы сумма приплаты была меньше, а потомъ она стала расти и расти.
   Явленіе было въ высшей степени любопытное, но между тѣмъ оно никого не удивляло.
   -- Земли у насъ и дома много,-- разсуждали благодушные россіяне -- культура наша слишкомъ низка, а край находится далеко. Что-же удивительнаго, что колонисты наши не дѣлаютъ своего дѣла?..
   Никто не задумывался надъ вопросомъ (можетъ быть и по невѣдѣнію), почему наши дѣйствительные колонизаторы, хотя бы и невольные,-- Забайкальскіе старовѣры,-- прекрасно сдѣлали свое дѣло въ юго-западной части Верхнеудинскаго округа, превративъ дикую тайгу въ житницу, а дальше, на востокъ, не передвинулись, несмотря даже на душившую ихъ въ послѣднее время земельную тѣсноту и несмотря на попытки найти "подходящія" земли именно на востокѣ; никто не недоумѣвалъ, почему сосѣди наши -- китайцы, поди высокой земельной культуры, скученные на югѣ государства, не только не заселили этотъ, считавшійся ими "своимъ" край, но даже и болѣе благодатный во всѣхъ отношеніяхъ сѣверъ Манчжуріи. Они предоставили цѣлую страну въ распоряженіе дикарей -- гольдовъ въ районѣ Хабаровска и гиляковъ въ районѣ Николаевска.
   Не вызывало никакого сомнѣнія ни у кого и то обстоятельство, что въ теченіе десятилѣтій новый край не привлекъ сколько-нибудь приличной цифры населенія, несмотря на громадныя преимущества, предоставляемыя переселенцамъ. Посадили казаковъ (28 поселеній) вдоль берега Амура въ средней части его -- они и сѣли на облюбованныхъ сухихъ и ровныхъ мѣстахъ, а дальше, въ сторону и внизъ но рѣкѣ -- никто не пошелъ и изъ нихъ. Потомъ только на оставшихся наиболѣе удобныхъ (весьма не многочисленныхъ) мѣстахъ сѣли переселенцы рыболовы и звѣробои. Но все это -- невидная въ пустынѣ кучка, нисколько не оживляющая ее и не создающая даже иллюзіи жилого мѣста.
   Въ лучшей части края -- Амурской области, раскинувшейся на пространствѣ 352.280 не. верстъ, за пятьдесятъ лѣтъ колонизаторской дѣятельности, обставленной всевозможными приманками, (до 1909 г.), удалось поселить, изъ сотенъ тысячъ перебывавшихъ тамъ искателей "доли", только 74.899 переселенцевъ (при чемъ существованіе имъ обезпечивало вовсе не одно земледѣліе), а плотность поселенія довести до 1 человѣка на 2 кв. версты. Нѣтъ самообольщенія и на будущее: на "обслѣдованныхъ" до этого времени 6 (шести) милліонахъ 300 тыс. дес. земли переселенческимъ управленіемъ предположено поселить всего 200 тыс. душъ. Но и это только "предположено".
   Не слишкомъ замѣтны были и городскія поселенія на протяженіи трехъ тысячъ верстъ теченія Амура -- Благовѣщенскъ, Хабаровскъ и Николаевъ (четвертый, Софійскъ, упраздненъ нынѣ).
   Жизнь края дремала. Служили чиновники, "оборачивались" крестьяне и казаки, работали золотопромышленники, торговали немногочисленные купцы. Государству все это "стоило", но не очень большихъ милліоновъ, которые, къ тому же, окупались наличностью ссыльнаго мѣста, не огороженной всероссійской тюрьмы... И я помню эту жизнь; это было всего пятнадцать лѣтъ тому назадъ.
   Потомъ наступило ухудшеніе, и тишина мѣстной жизни стала еще тише: Россія обратила взоры за границу, въ Манчжурію. На ней сосредоточилось все вниманіе, туда потекли сотни милліоновъ изъ центральной Россіи, и за ними устремились ловцы золотого дождя. Приамурскій край заглохъ, недвижимость упала въ цѣнѣ до смѣшного. Оборотливымъ людямъ тамъ положительно нечего было дѣлать. Но такъ продолжалось недолго, всего нѣсколько лѣтъ. Ловцы золота зарвались, и иностранная содержанка была потеряна для насъ, а, между тѣмъ, во вкусъ мы уже вошли. Загубивъ милліарды (съ войной и строительствомъ) народныхъ денегъ на иностранку, преступнымъ казалось не обзавестись хотя бы соотечественницей по сосѣдству, и вотъ русло бѣгущей изъ центральной Россіи золотой рѣки передвинулось и отвернуло къ сѣверу,-- туда, гдѣ отъ сотворенія міра дремали приглушенная суровымъ климатомъ, чахлая, гористая и болотистая тайга, какъ злостный банкротъ, расплачивавшаяся своими "богатствами" съ кредиторами -- государствомъ -- по гривеннику за цѣлковый. Желѣзныя- дороги, крѣпости, переселенческая организація...
   Край "зацвѣлъ"... Туда устремились сотни тысячъ людей съ разными аппетитами; оживились и мѣстные обыватели.
   Массами потянулись на запахъ жаренаго и сосѣди -- китайцы. Одни изъ нихъ перешагнули границу, а другіе пододвинулись къ ней изъ глубины страны. Весь Китайскій берегъ Амура, на протяженіи 1658 в. (отъ Покровки до устья Уссури), замелькалъ новыми поселеніями, выростающими обязательно противъ русскихъ, тоже расширившихся съ американской быстротой. Тутъ и трудъ, и безпошлинные товары, и "увеселительныя", мѣста. Живи, если деньги есть...
   Стоимость жизни въ краѣ возросла до дикихъ размѣровъ. Квартиры стали безусловно дороже столичныхъ, продукты -- такъ же, а про товары и говорить нечего.
   Хотя "купцовъ" и развелось, по крайней мѣрѣ, въ пять разъ больше, чѣмъ надо, но барышъ окупалъ незначительность оборота. Представитель одной изъ крупнѣйшихъ фирмъ Дальняго Востока, въ пріятельской бесѣдѣ въ каютъ-компаніи Амурскаго парохода, откровенно признался мнѣ:
   -- Беремъ отъ 50 до 500 процентовъ прибыли. Иначе нельзя... Но денегъ было много, и платить было чѣмъ.
   Авторъ сочувственно воспроизведенной приамурскими газетами статьи о необходимости созданія въ краѣ на казенный счетъ "колоніальнаго банка" ("Дал. Вост.") говорить: "Въ настоящее время Приамурье даетъ государству не менѣе 60 милліоновъ дефицита. Дефициты эти увеличиваются, а нынѣ существующія условія въ краѣ не обѣщаютъ ихъ уменьшенія"...
   Это "не менѣе 60 милл. дефицита" по нормальному положенію, но введенію въ краѣ государственнаго хозяйства, а сколько еще десятковъ (или больше?) милліоновъ присылается сюда пока ежегодно для желѣзнодорожнаго строительства и разныхъ военныхъ и гражданскихъ оборудованій?..
   Конечно, главные куши хватаютъ немногочисленныя акулы, но и въ массѣ расходится достаточно, такъ что для жатвы -- хорошая нива. И вотъ все-таки теперь оказывается, что всѣхъ тѣхъ матеріальныхъ благъ, которыя получаетъ край изъ центра въ прямой ущербъ самому ему и другимъ окраинамъ, болѣе нуждающимся, по но находящимся въ фаворѣ -- мало стало. Распредѣленіе первыхъ золотыхъ потоковъ совершилось, а послѣдующихъ, хотя и не обмелѣвшихъ пока, не хватаетъ на возросшее число претендентовъ...
   На всемъ протяженіи Дальняго Востока объявленъ серьезный кризисъ. Тревогу бьютъ не только мѣстныя газеты, но и столичныя.
   Владивостокскій биржевой комитетъ по телеграфу сообщаетъ В. Н. Коковцову:
   "Финансово-экономическое угнетеніе, начавшееся въ Приамурьѣ въ 1910 г., достигло крайнихъ предѣловъ. Край находится наканунѣ финансово-экономической катастрофы; кредиты изсякли; банки прекратили активныя операціи; въ обществахъ взаимнаго кредита -- безденежье; число протестованныхъ увеличивается"...
   "Торгово-промышленная жизнь Приамурья,-- говоритъ "Уссур. Окр.",-- переживаетъ небывалый кризисъ. Въ послѣднее время обанкротилось девять крупныхъ фирмъ, къ которымъ предъявлены въ общей сложности иски на сумму 8.800.000 рублей"...
   "Во Владивостокѣ, Благовѣщенскѣ, Никольскѣ-Уссурійскомъ,-- пишетъ "Рѣчь" со словъ мѣстныхъ газетъ,-- обанкротилось много крупныхъ фирмъ. Богатый край переживаетъ серьезный кризисъ. Между тѣмъ, для процвѣтанія мѣстной русской торговли въ послѣдніе годы принесено немало жертвъ. Подъ флагомъ націонализаціи энергично устранялись конкуренты: закрыто порто-франко не Владивостокѣ, изгонялись и ограничивались китайцы, а въ послѣдніе дни закрыта и оставшаяся свободной пятидесятиверстная полоса. Конкуренты изгнаны, и тутъ, казалось бы,-- широкій просторъ для развитія націонализованной торговли и промышленности. Но, вмѣсто ожидаемаго развитія, наступила полоса краховъ, достигающихъ колоссальныхъ размѣровъ. Въ одномъ, напримѣръ, Владивостокѣ общая сумма претензій къ обанкротившимся фирмамъ достигаетъ 10 милліоновъ рублей".
   "Такъ дальше лептъ нельзя", -- говоритъ хабаровская газета "Приамурье".
   "До сихъ поръ въ Приамурьѣ выступали съ протестами по поводу мѣропріятій правительства, главнымъ образомъ, торгово-промышленные слои общества. Теперь къ нимъ присоединился и приамурскій обыватель. Изъ края началось бѣгство чиновниковъ, военныхъ, промышленниковъ, торговцевъ и лицъ свободныхъ профессій. Созданныя условія жизни въ краѣ оказались никому не подъ силу".
   "У насъ, на мѣстѣ, почти ничего нѣтъ, все нужно везти изъ-за тридевяти земель; кажется, скоро и рыбу, до сихъ поръ имѣвшуюся у насъ въ изобиліи, будемъ получать изъ Америки, такъ какъ кота, дорожаетъ съ каждымъ годомъ"...
   Въ Петербургѣ какъ извѣстно, созвана была междувѣдомственная комиссія подъ предсѣдательствомъ приамурскаго генералъ-губернатора Гондатти для изысканія способовъ избавиться отъ нахлынувшихъ бѣлъ.
   Въ чемъ же однако суть? Я позволю себѣ игнорировать объясненія заинтересованныхъ лицъ, тѣмъ болѣе, что, какъ убѣдился я на мѣстѣ,-- они не твердо держатся на своихъ позиціяхъ и безсильны защитить свои доводы основательными данными, подлежащими учету и провѣркѣ.
   Корень вопроса, по моему, находится вовсе не въ ошибочной правительственной политикѣ, выразившейся въ "націонализаціи" труда, закрытіи порто-франко и упраздненіи 50-ти верстной полосы Все это не создало, а лишь ускорило кризисъ, такъ какъ онъ все равно былъ, неизбѣженъ. Указанныя ошибки, основанныя на незнаніи истиннаго положенія дѣла и естественныхъ условій быта Приамурскаго края, сдѣланныя хорошими, но безпочвенными теоретиками,-- привели къ тому, что кризисъ протекаетъ бурно, съ колоссальными наживами и такими же банкротствами, тогда какъ безъ стою онъ прошелъ бы постепенно, и все искусственное оживленіе умерло бы естественной, заслуженной смертью... Подивились бы потомъ, развели руками, но для переполоха не было бы повода; безполезно было бы кричать -- какъ это дѣлаютъ теперь -- о необходимости "разумной помощи правительства", конечно, денежной. "(Приамурье").
   "Разрѣшеніе кризиса, торгово-промышленное благополучіе, устойчивое финансовое положеніе зависятъ вовсе не отъ искусственныхъ, временныхъ поддержекъ. Оно можетъ быть достигнуто, когда торгово-промышленная жизнь края, его финансовое положеніе, будутъ поставлены на путь здороваго, прочнаго развитія, а не покоиться на преходящихъ строительныхъ или другихъ нуждахъ казенныхъ вѣдомствъ".-- Вотъ разумныя слова, которыя говоритъ авторъ выше цитированной статьи о "колоніальномъ банкѣ", но только, къ сожалѣнію, говоритъ онъ ихъ не для выясненія вопроса, а для побужденія казны дать денегъ еще и для "банка", чтобы впредь зависѣть не отъ казеннаго строительства, а отъ спеціальнаго золотого запаса, пока онъ не расплывется...
   Съ одной стороны, этотъ почтенный авторъ знаетъ, что "только экономическая жизнь края, построенная на развитіи разныхъ видовъ возможной въ краѣ промышленности, можетъ избавиться отъ зависимости передъ случайными факторами", а съ другой -- совершенно молчитъ, почему деньги частныхъ банковъ не могли пойти на развитіе въ краѣ промышленности, и какіе именно виды ея возможны тамъ? Вѣдь денегъ на мѣстномъ рынкѣ было предостаточно. Вотъ что, напримѣръ, хотя тоже по своимъ соображеніямъ, сообщаетъ предсѣдатель владивостокскаго биржевого комитета.
   "Сама по себѣ торгово-промышленная конъюнктура 1911--1912 года сложилась въ высшей степени благопріятно и обѣщала самое широкое развитіе торговли и промышленности".
   "На строительство крѣпости ежегодно отпускъ изъ казначейства выражался въ цифрѣ до 15.000.000 рублей, строительство Амурской желѣзной дороги тоже предъявляло спросъ на товаръ въ суммѣ нѣсколькихъ милліоновъ; въ эти же годы, впервые, заграничный рынокъ заинтересовался промыслами области и выдвинулъ крупный спросъ на лѣсъ, рыбу и т. п.".
   "Казалось, эти годы будутъ годами необычайнаго подъема дѣятельности и залогомъ прочнаго экономическаго благополучія".
   "Между тѣмъ, произошло что-то невѣроятное, и едва ли гдѣ-либо и когда-либо наблюдался такой экономическій погромъ, какъ у насъ. Банкротство идетъ за банкротствомъ. Изъ портфелей банковъ протестовано минимумъ 50 процентовъ векселей, полученіе по коимъ безнадежно; протесты продолжаются изо-дня въ день. Цѣлый рядъ имуществъ переходитъ банкамъ (одинъ Азіатскій банкъ полумиль домовъ разныхъ владѣльцевъ на 2.500.000 руб.). Рядъ лицъ, имѣвшихъ здоровые промыслы или предпріятія, въ менѣе благопріятное время, оказался нынѣ разореннымъ и выброшеннымъ изъ дѣлъ".
   Куда же и на что ушли деньги, разъ отъ наличности ихъ въ будущемъ "Колоніальномъ Банкѣ" зависитъ "развитіе разныхъ видовъ возможной въ краѣ промышленности"? Почему она до сихъ поръ, несмотря на "благопріятную конъюнктуру" (даже въ высшей степени, до неповторяемости благопріятную!), не развилась, а начинавшаяся, не развившись, захирѣла? Стали было стекло свое выдѣлывать, чтобы хотя посуду не возить изъ Россіи, такъ и то "песокъ мѣстный оказался негоднымъ..."
   Почтенный биржевой дѣятель въ докладѣ своемъ о причинахъ обрушившихся на край бѣдъ заключаетъ, что "все это произошло въ силу крайне неудачной ломки экономическаго строя жизни края, въ моментъ наибольшаго напряженія его производительныхъ силъ, когда онъ къ тому менѣе всего подготовленъ; затѣмъ, въ силу также желанія казны перейти на такъ называемый "хозяйственный способъ" и, наконецъ, въ силу политики нѣкоторыхъ банковъ ликвидировать и сократить активныя операціи въ самый благопріятный моментъ"...
   "Ломка экономическаго строя началась съ закрытія иностраннаго каботажа, затѣмъ перешла на запрещеніе желтаго труда". ("Дальн. Окр.").
   Но это не такъ. Указанная ломка, дѣйствительно обездолившая мѣстный служилый людъ, отняла значительную часть барышей у господъ дѣльцовъ въ пользу казны и русскихъ рабочихъ, но потомъ они все равно, съ пользою или безъ пользы для себя, а пообанкротились бы, оставивъ на память "безнадежные векселя". Почти вся торгово-промышленная жизнь въ краѣ носила и носить характеръ временный, разсчитанный на срывъ "барыша", и въ этомъ -- причина ея крушенія.
   Что жизненное въ краѣ, то живетъ и процвѣтаетъ безъ искусственнаго орошенія. Пароходовладѣльцы, напримѣръ. Свыше двухсотъ паровыхъ судовъ работаетъ на Амурѣ и зашибаетъ деньгу въ неслыханномъ масштабѣ. "Амурское общество пароходства и торговли", хотя и получающее субсидію отъ казны по 200 тыс. р. ежегодно, за прошлую навигацію должно было положить въ карманъ акціонеровъ около милліона чистой прибыли, а оно само цѣликомъ стоитъ едва ли много больше этой суммы...
   Конечно, такая работа называется "рваньемъ", но объясняется все это тѣмъ, что дѣятельность амурская разсчитана еще на 2--3 года, а потомъ мѣстные корабли на дрова можно будетъ продать за ненадобностью, ибо въ большинствѣ они на это время только и строились, пока льется изъ Россіи золото, движется въ оба конца безчисленная рать пріѣзжаго люда, и идутъ милліоны пудовъ груза на возведеніе разныхъ казенныхъ построекъ.
   И вообще, дѣятельность мѣстныхъ дѣльцовъ нельзя охарактеризовать иначе, какъ "рваніемъ", устремленіемъ за единовременными кушами изъ золотого потока казны, чтобы потомъ продолжать жизнь гдѣ-нибудь вдали амурскихъ "угодій", гдѣ возможно нѣчто постоянное. При такихъ условіяхъ совершенно неизбѣжно то, что наблюдается сейчасъ...
   Одинъ изъ коммерческихъ дѣятелей Восточной Сибири, обрусѣвшій французъ, около сорока лѣта кочующій по всему Дальнему Востоку, Японіи и Манчжуріи, въ бесѣдѣ о значеніи и будущности края совершенно резонно отвѣтилъ мнѣ:
   Если бы русское дѣло не прогорѣло въ Манчжуріи, Приамурскій край совершенно заглохъ бы. Все теперь было бы тамъ, и ничего здѣсь...
   И это такъ. Можетъ и имѣетъ право процвѣтать только страна съ естественными корнями жизни; не только потребляющая, но и производящая. Можетъ ли быть таковой Приамурье? Увы, на этотъ вопросъ едва ли кто рискнетъ дать положительный отвѣта безъ самыхъ серьезныхъ оговорокъ на счетъ масштаба.
   Вся почти мѣстная жизнь сосредоточена по берегу рѣки и видна съ палубы парохода. Зимою она совершенно замираетъ, за исключеніемъ нѣсколькихъ видныхъ пунктовъ. Кругомъ мертвое ледяное царство. Но съ мая начинается пробужденіе, и вотъ какія впечатлѣнія даритъ оно путешественнику.
   Почтовый пароходъ, буксирующій цѣлый караванъ баржей, едва-едва ползетъ по мутной поверхности Амура, такъ рѣзко дисгармонируя своею неторопливостью съ переживаемой краемъ дѣловой горячкой.
   Вдоль береговъ безконечной линіей тянется цѣпь горъ,-- то отлогихъ, покрытыхъ чахлой растительностью низкорослаго лѣса, то скалистыхъ, голыхъ, свисающихъ стѣною къ водѣ. Мѣстами горная цѣпь отодвигается отъ рѣки, и между ними тогда стелется площадь равнины, чаще песчаной или болотистой, покрытой, опять-таки, чахлымъ лѣсомъ, кустарникомъ или роскошнымъ, пушистымъ ковромъ травы, обыкновенно сгнивающей на корню. И такъ на протяженіи трехъ слишкомъ тысячъ верстъ -- отъ Срѣтенска до Николаевска, гдѣ начинается раструбъ Лимана, выходящаго къ холодному морю...
   Среди пассажировъ въ каютъ-компаніи преобладаетъ дѣловой людъ, больше "навозный" (привозный),-- какъ говорятъ сибиряки. Знакомятся и начинаютъ "интервьюировать" другъ друга.
   -- А вы, позвольте спросить, тоже по подрядной части?
   -- Нѣтъ, трактиръ у меня въ Пашковѣ, да вотъ насчетъ шантана хлопочу... Только несуразность выходитъ: за одно мѣсто подъ трактиръ тянутъ теперь тысячу цѣлковыхъ въ годъ аренды, а черезъ три года и зданіе должно отойти на прибавку... Грабежъ, просто!.. Шантанчикъ поддержалъ бы...
   -- На что вамъ тамъ шантаны, когда противъ Пашкова, за Амуромъ, японцы развели столько цвѣтниковъ съ гейшами и китаянками?-- вмѣшивается въ разговоръ чиновникъ.-- А заграничное добро и дешевле, и занятнѣе...
   -- Ну, эта дешевка на дорогое выходитъ,-- самоувѣренно возражаетъ трактирщикъ.-- Не всякій оттуда возвращается, да и не для всѣхъ такое удовольствіе подходить... Отъ своего не поѣхали бы за чужимъ!
   -- И за своими не больно гонятся,-- продолжаетъ чиновникъ.-- Сколько этихъ шантановъ лопнуло за послѣднее время въ Хабаровскѣ, и въ Благовѣщенскѣ тоже?..
   -- Лопаются потому, что содержатели другъ другу портятъ дѣло. Открываютъ новые безъ всякаго расчета, а публики столько же остается; извѣстно, на всѣхъ не хватитъ. Конкуренція!..
   -- Не въ этомъ-съ только дѣло. Цѣны шальныя! Полтора рубля селедка, шестнадцать рублей литръ ликера, а его мѣстами самодѣльный даютъ, или харбинскій, цѣною въ рубль съ четвертакомъ. Бываетъ, что и досадно станетъ швыряться деньгами даже при излишкахъ! И на всемъ такъ. Кофе безъ ничего семь рублей порція...
   -- А у васъ, собственно, какой подрядъ?-- игнорируя реплика чиновника, обращается трактирщикъ къ подрядчику,-- холеному, изысканно одѣтому и интеллигентному по виду.
   -- Я взялся за доставку ста тысячъ бревенъ для желѣзной дороги... Думалъ, за лѣто заработаю тысячъ тридцать, но, кажется, не придется...
   -- Почему?
   -- Сплавъ далекій... Высоко по рѣчкѣ полномѣрный лѣсъ оказался. Потомъ и по Амуру не знаю, какъ плоты пройдутъ... Я здѣсь человѣкъ новый...
   -- Людей опытныхъ надо приставить. Желательно, я укажу вамъ?
   -- Буду премного благодаренъ!..
   -- А вѣдь въ прошломъ году десятка два Егошинокихъ плотовъ разбилось,-- вмѣшивается въ разговоръ чиновникъ.-- Не отработайся на дровахъ и мукѣ -- крахнулъ бы!..
   Среди палубныхъ пассажировъ разговоры о работѣ, рыбѣ и землѣ.
   -- Далеко до Россіи тутошнимъ мѣстамъ,-- ораторствуетъ бывалый переселенецъ. Дикое мѣсто, видимость одна, а настоящаго подъема нѣтъ. Не будь способія переселенскаго начальства -- не пробиться. Что скота одного каждогодно ложится -- страсть!..
   -- Поработаешь -- узнаешь,-- поучаетъ опытный рабочій новичковъ. Рѣшительно никакого расчету. Цѣна -- полтора, а къ расчету -- гривенникъ. Лавки подрядчиковъ, они тебя кругомъ очистятъ. Цѣны, вѣрно, дешевле частныхъ, а расчету нѣтъ. Шесть копѣекъ хлѣба фунтъ, двугривенный говядина, а къ одеждѣ -- приступу нѣтъ. Сапоги пятнадцать цѣлковыхъ, а въ нихъ по водѣ да въ болотѣ мѣсяца не проработаешь. Ну, и выходить -- маята въ пустую. Ходямъ (китайцамъ) -- что! Ходи босикомъ и пища имъ -- пара картошекъ и рису горсть; а русскому брюху безъ хорошихъ харчей и теплой одежи не выдержать тутъ... Гиблое мѣсто!.. Кабы дома, такъ!..
   -- Лодыри, лодыри! -- кипятится мѣстный казакъ,-- Лодырничать можно да пьянствовать тѣмъ станицамъ, въ которыхъ теперь торговыя дѣла разныя пооткрылись и аренду даютъ, а такія вездѣ!, что ли?.. Земли много! Да что съ ней? Когда бы она подходящая была, я бы ее всю разработалъ, а то, ну-ка, коси хлѣбъ по щиколотку въ грязи! Много накосишь?.. Въ Россіи косилки, пустилъ ее -- она. и валяетъ, а на нашей землѣ колеса увязнутъ. Четверть земли, а внизу глина; вода отъ дождей, что хлещутъ недѣли по двѣ безъ перерыву, не просачиваетъ, и грязища дѣлается... Сѣешь -- сколько въ моготу убрать своей силой. А то и ничего не уберешь, задарма все пойдетъ. Не проросъ хлѣбъ, такъ морозами убьетъ. Овесъ, бываетъ, на сѣно зеленый косишь... Развернись-ка тутъ на большую пахоту!.. Брешутъ, чалдоны, безъ всякаго понятія!.. Тоже, дураковъ нашли! Выгоды своей не понимаютъ?..
   Отъ начала до конца навигаціи на пароходахъ кипитъ жизнь, и развертываются яркія бытовыя картины. Поѣздивъ нѣсколько мѣсяцевъ, наслушавшись разныхъ разговоровъ и насмотрѣвшись на разныхъ людей, вы многое хорошо поймете. Характеристика края, какъ "гиблаго края", ляжетъ глубоко въ ваше сознаніе, и, думая о всемъ творящемся вы невольно вспомните фразу изъ думской рѣчи депутата Маклакова:
   "Про край никто ничего не знаетъ..."
   Долговременное же изученіе и факты изъ мѣстной жизни подтверждаютъ только отрицательное отношеніе, созданное первоначальнымъ впечатлѣніемъ: не можетъ быть здѣсь широкой колонизаціи, нѣтъ корней для экономической жизни. "Все везутъ", -- сознается мѣстная газета, и должны везти. Своего, даже главнаго -- хлѣба и мяса -- хватаетъ весьма на немногихъ. "Кажется, скоро и рыбу, до сихъ поръ имѣвшуюся у насъ въ изобиліи, будемъ получать изъ Америки". А деньги, для покупки ея, изъ Россіи, въ видѣ разныхъ "субсидій" и "пособій"...
   "Деревня Чукоянъ,-- пишутъ въ Благовѣщенскую газету "Эхо",-- 90 верстъ выше Мазанова, на Зеѣ, -- типичная таежная деревня: семнадцать или восемнадцать ея дворовъ раскиданы чуть-ли ни на двухверстной полоскѣ узкаго лугового берега, притиснутаго къ голымъ, сѣро-краснымъ каменнымъ горамъ.
   "Мѣсто незавидное. Почва -- глина, песокъ, въ лучшемъ случаѣ -- что-то сѣрое, суховатое, не обѣщающее сочныхъ, жизнерадостныхъ всходовъ. Понятно, урожаи скудные, полуголодные.
   "Населеніе -- частью лѣсоплавы, частью уходятъ на пріиска. Живется сравнительно сносно. Домики опрятны, чисты.
   Было бы скотоводство, если бы не гнусъ..."
   Но здѣсь кругомъ тайга и кругомъ "типичныя таежныя деревни". "Урожаи скудные, полуголодные", и хлѣбопашество можетъ быть только подспорьемъ при промысловой работѣ, а ея, при нормальныхъ условіяхъ, которыя настанутъ при окончаніи строительной горячки,-- хватитъ не на /многихъ. Предлагаемыя колонизаторами 30 дес. подушной земли не могутъ удержать переселенцевъ, такъ какъ раньше не удерживали ихъ стодесятинные надѣлы.
   Переселенецъ-землеробъ идетъ теперь туда только въ крайнемъ случаѣ, исчерпавъ всѣ способы удержаться въ Западной Сибири или Уссуріи, и по невѣдѣнію, въ надеждѣ на авось. Въ Восточной Сибири на крупныхъ станціяхъ и пристаняхъ сплошь пестрятъ доски съ указаніемъ числа "долей" въ разныхъ пунктахъ области, приготовленныхъ для желающихъ селиться. "Доли" эти показаны въ крупныхъ цифрахъ, достигающихъ десятковъ тысячъ, но уже никого не прельщаютъ. "Слухомъ земля полнится", и цѣна "амурскимъ угодіямъ" становится общеизвѣстной.
   Я встрѣчалъ "обратныхъ" амурцевъ-переселенцевъ, потерявшихъ по нѣсколько лѣтъ времени и все свое достояніе на попытки устроиться на стодесятинныхъ надѣлахъ. Это была не забитая нуждой мужицкая голь, которой все "не подъ силу", а люди достатка и энергіи.
   -- Въ дождливый годъ -- хлѣбъ вымокаетъ, а въ сухой -- скотъ падаетъ отъ заразы. Да и зерно, если родится, "щуплое", плохое... Пять лѣтъ бились, въ разоръ пришли и теперь въ Томскую губернію тянемъ. Только тамъ уже теперь на подходящихъ мѣстахъ, даромъ не получите земли. Вкупаться въ общество надо, значитъ, побатрачить впередъ придется...
   И амурскія "доли" оставались пустовать. Не легко туда даже приманками залучить "предположенныя двѣсти тысячъ землевладѣльческаго населенія.
   Вотъ характерная картинка, сообщаемая "Сибирскимъ Краемъ":
   "Интересная партія ходоковъ прошла 22 іюня чрезъ Иркутскъ. Выходцы изъ Европейской Россіи, они прожили 13--15 лѣтъ въ Тобольской губ., гдѣ, по ихъ словамъ, "жить можно". На замѣчаніе, что отъ добра добра не ищутъ, они разсказали "исторію" своего ходачества.
   -- Живемъ мы ладно. Только въ прошломъ году прослышали мы, что въ сосѣднемъ селѣ объявился ходокъ, у котораго есть всякія книжки про Сибирь. Потолковали мы и послали къ ходоку людей" -- взять у него книжки почитать. Читаемъ книжки и видимъ, что на Амурѣ и орѣхи растутъ, и арбузы созрѣваютъ. Думаемъ -- можно, стало быть, развести и яблони, и вишни, и сливы. Будетъ какъ у насъ на родинѣ въ Полтавской губерніи. Соскучились мы безъ арбузовъ. Ну, и пошли! А тамъ, оказывается, одно болото да камень. Картошка-то не вездѣ растетъ, а не то, чтобы арбузы! Зачислили мы за собой участокъ, а только переселяться не будемъ.
   На вопросъ -- зачѣмъ же зачислили участки,!-- эти горе-ходоки отвѣчали:
   -- Да такъ. Отъ людей стыдно, что дурака сваляли.
   "Показали они соблазнившія ихъ "книжки". Это -- изданіе переселенческаго управленія за 1911 годъ "Справочная книжка для ходоковъ и переселенцевъ".
   Кому-то для чего-то нужно создавать несуществующее, и сколько несчастья вытекаетъ отсюда!..
   Вотъ образецъ дѣятельности мѣстныхъ піонеровъ и культуртрегеровъ края, весьма характерный во всѣхъ отношеніяхъ.
   Въ дополненіе и для украшенія Амурской желѣзной дороги, обѣщающей создать очень печальную страницу новѣйшей русской исторіи, рѣшили построить новый городъ Алексѣевскъ. Въ воздухѣ запахло жаренымъ, и на запахъ его потянулись мѣстные дѣльцы,:-- аборигены и "навозные".
   "Городъ,-- говоритъ "Амурскій Піонеръ",-- не успѣлъ еще на своихъ равнинахъ построить ни одного дома, но почти на каждомъ столбѣ предположенныхъ участковъ можно встрѣтить такую вывѣску: "Продается усадьба, и т. д.", или "отдается усадьба на годъ, и т. д.". Чѣмъ это объяснить? Покупали ли люди усадьбы для того, чтобы перепродавать, или не знали мѣстныхъ условій, условій жизни, и, познакомившись съ ними, стараются скорѣе ликвидировать пріобрѣтенное имущество? Скорѣе можно предположить первое...".
   А вотъ образецъ отношенія къ дѣятельности мѣстныхъ устроителей края со стороны столичныхъ контролеровъ:
   "Изъ г. Зеи-Пристани намъ пишутъ (газета "Эхо"), что, прибывъ туда 29-го іюня, начальникъ переселенческаго управленія г. Глинка ограничился объѣздомъ города на автомобилѣ, а затѣмъ сѣлъ на пароходъ и выѣхалъ въ Благовѣщенскъ. Все это произошло настолько скоро, что одинъ изъ служащихъ переселенческаго управленія, собиравшійся дѣлать начальству докладъ, былъ изумленъ, когда кто-то изъ обывателей сообщилъ ему объ отъѣздѣ г. Глинки.
   "Населеніе Зеи-Пристани крайне заинтересовано вопросомъ: зачѣмъ же, собственно, пріѣзжалъ туда г. Глинка?..."
   Очень серьезный и важный экзаменъ нашимъ колонизаторамъ, потратившимъ для края десятилѣтіе труда и сотни милліоновъ рублей, произвели въ прошломъ году китайцы, объявивъ бойкотъ русскаго рынка по поводу установленія 75-ти-копѣечнаго сбора за переходъ границы. Оказалось, что безъ Китая Приамурскій край никакъ не можетъ обойтись: онъ насъ кормитъ тамъ, а свои продукты, несмотря на всѣ усилія и затраты, мы можемъ добывать только въ игрушечныхъ размѣрахъ, край живетъ на пожертвованныя центральной Россіей деньги, но надо еще имѣть, гдѣ купить. Обиженные китайцы отказались продавать ихъ намъ, и наступилъ естественный переполохъ. И безъ того бѣшеныя цѣны шагнули еще выше.
   "Въ связи съ этимъ,-- пишетъ Благовѣщенское "Эхо";-- военный губернаторъ, чтобы выяснить, насколько отзовется на населеніи китайскій бойкотъ, созвалъ 5 іюля совѣщаніе изъ представителей разныхъ вѣдомствъ, городского головы и нѣкоторыхъ коммерсантовъ".
   "На этомъ совѣщаніи выяснилось, что въ настоящій моментъ въ городѣ имѣется около 800 головъ скота, изъ котораго 200 головъ предназначено для войскъ и потребностей желѣзной дороги, а на остальныя 100 головъ можетъ разсчитывать населеніе. Хватить этого запаса лишь на нѣсколько дней".
   "Если конфликтъ не будетъ скоро улаженъ, то въ будущемъ мясо можетъ доставляться, по мнѣнію нѣкоторыхъ коммерсантовъ, непосредственно изъ Монголіи черезъ Срѣтенскъ". (По двойной цѣнѣ. Авторъ.
   "Что касается хлѣба, то хотя его и можно получить изъ Западной Сибири, но коммерсанты изъ боязни убытковъ, не рискнутъ на выписку его, такъ какъ обойдется онъ, несомнѣнно, дороже здѣшняго и маньчжурскаго". "Сдѣлать запасы его должно городское самоуправленіе, испросивъ для этого правительственную ссуду. Заказъ на хлѣбъ долженъ быть сдѣланъ немедленно".
   "Гораздо серьезнѣе, по мнѣнію нѣкоторыхъ пароходовладѣльцевъ, вопросъ о топливѣ пароходовъ: такъ какъ около 50% всѣхъ дровяныхъ запасовъ на пристаняхъ находится на китайской сторонѣ, то пароходы черезъ нѣкоторое время могутъ остаться безъ дровъ и прекратить пейсы..."
   Ни хлѣба, ни мяса, ни даже топлива... Это все покупается у китайцевъ, а остальное привозится изъ-за границы и Россіи. Какіе же собственные рессурсы имѣетъ край? По офиціальнымъ свѣдѣніямъ, хлѣба при наличномъ числѣ населенія (считая войска) надо "прикупать" около десяти милліоновъ пудовъ въ годъ. И это несмотря на наличность нѣкоторой, въ настоящее время почти уже полностью и использованной, житницы въ Уссурійскомъ краѣ. Мясо тоже почти все заграничное. Развитію хлѣбопашества мѣшаютъ (въ Амурской области въ 1909 г. обработано было, исключительно подъ яровыя, изъ площади около 400.000 кв. верстъ, всего 120.845 дес. земли), климатическія условія, пока непреоборимыя, а скотоводству -- непобѣдимый гнусъ болотнаго края и отчасти, непрекращающіяся эпизоотіи чумы и сибирской язвы, передъ которыми наука при существующихъ условіяхъ оказывается безсильной. Для обрабатывающей промышленности ничего серьезнаго за десятки лѣтъ не оказалось. Остается золото и рыба. Но количество перваго не увеличилось при искусственномъ золотомъ орошеніи края на общенародный счетъ, и не могло увеличиться по условіямъ существующаго законодательства {См. статью мою "Къ вопросу о реформѣ золото-промышленности" ("Рус. Богатство" 1902. Кн. VIII) П. Б.}, а вторая является слишкомъ ничтожнымъ дѣломъ, чтобы поднимать его до степени "государственнаго рессурса". Кромѣ того, развитіе промышленнаго рыболовства на Амурѣ очень вредно отзывается на благополучіи жителей средней части рѣки и верховій, а во-вторыхъ, и ненадежно оно. Что-же остается? Изъ-за чего "шестидесятимилліонный дефицитъ", при тенденціи повышенія его? Будущее? Окончаніе казенныхъ построекъ? Развитіе не выдерживающей японской конкуренціи камено-угольной промышленности? Знаменитый помидоръ, привезенный г. Вурцелемъ изъ района постройки западной части Амурской желѣзной дороги? Да, будущее чревато сюрпризами, но только о свойствѣ ихъ можно уже говорить и теперь.
   Новая колоссальная магистраль, прорѣзающая болотистыя долины среди каменныхъ горъ, обошедшая болѣе благодатный Якутскій край, несомнѣнно, явится только піявкой, которая потянетъ соки изъ обездоленной, неустроенной центральной Россіи, а новое населеніе "оживленнаго" района станетъ существовать только отъ нея и для нея. Старое же приамурское населеніе -- крестьяне и казаки, вмѣстѣ съ неизбѣжнымъ закрытіемъ питательнаго Амурскаго пути послѣ открытія движенія по желѣзной дорогѣ, должно захирѣть. Многіе изъ нихъ и теперь уже растерянно чешутъ затылки, помышляя о грядущихъ годахъ...
   Прибрежные жители Шилки жаловались мнѣ въ прошломъ году на создающееся для нихъ новое положеніе и, съ трогательной вѣрой въ печатное слово, просили "написать" о нихъ.
   Хлѣбопашество въ краѣ съ восьмимѣсячной зимой, съ майскими и августовскими морозами,-- является дѣломъ далеко не вѣрнымъ. Пашни, на склонахъ крутыхъ горъ, требующія предварительной раскорчевки лѣса и загороди "поскотинной", т. е. дорогого и очень тяжелаго труда, посильнаго для людей исключительной энергія и достатка, по установившемуся обыкновенію, родятъ хлѣбъ въ три года разъ. Въ указанномъ году онъ на высотахъ побитъ былъ морозами на корню, а въ низинахъ сгнилъ отъ непрерывныхъ дождей.
   -- Только при хозяйствѣ, заработкахъ и большихъ теперешнихъ цѣнахъ на хлѣбъ можно заниматься этимъ дѣломъ,-- говорили печальники труда.-- Когда пропало -- перебьемся а урожай -- поправимся. Такъ и тянемъ... заработокъ давалъ извозъ и вообще рѣчное движеніе: обозы по ледяной дорогѣ зимою и плаваніе судовъ лѣтомъ. Народъ все время года возилъ въ оба конца по рѣкѣ и оставлялъ необходимыя для существованія мѣстнаго населенія средства. И само оно занималось доставкой припасовъ и товаровъ на пріиски. Съ открытіемъ динненія по новой Амурской магистрали, всѣ эти рессурсы отпадаютъ. Пріисковые грузы пойдутъ и идутъ уже теперь по желѣзной дорогѣ, которая, какъ нарочно, и проведена черезъ Нерчинско-заводскій округъ, по кабинетскимъ землямъ, для нихъ, отпадетъ надобность въ обозахъ, и сократится судоходство разъ въ десять. Тогда мѣстному населенію только и останутся пашни на горахъ, дающія урожай "въ три года разъ". Кому окажется подъ, руку обработка ихъ? А здѣсь къ тому же и переселенческой опеки съ "пособіями" нѣтъ, даже вообще никакого участія къ земледѣлію не проявляется. Жители приводятъ примѣры, какъ разъ обратные...
   Правда, на "зловредность" желѣзной дорога въ свое время жаловались и западные сибиряки-извозчики, но тамъ, въ живыхъ мѣстахъ, съ хлѣбородной землей и безконечными равнинами для пастбища скота,-- руководила ими жадность и привычка къ выгодному труду, а здѣсь правота жалобщиковъ совершенно очевидна.. Край жилъ и могъ жить только на привозныя деньги, а теперь, когда полоса теченія ихъ переходитъ въ другое мѣсто,-- своей въ необходимой мѣрѣ не создать. Земледѣліе, требующее каторжнаго труда взамѣнъ случайныхъ урожаевъ, не можетъ разсчитывать на процвѣтаніе, а поэтому ждать можно одного только -- эмиграціи, что и было на полуупраздненномъ теперь Читинскомъ трактѣ, жители котораго находились въ лучшихъ условіяхъ, чѣмъ здѣсь, условіяхъ...
   Въ настоящемъ году главный начальникъ края,-- дипломатъ-администраторъ H. Л. Гондатти -- обѣщаетъ намъ показать свой товаръ лицомъ, устраивая въ Хабаровскѣ выставку съ демонстраціями и совѣщаніями.
   Приготовленія къ ней идутъ съ прошлаго года, причемъ предварительную агитацію взялъ на себя самъ генералъ-губернаторъ, совершившій по краю административное турнэ. Вотъ каково было его обращеніе въ прошломъ году къ благовѣщенцамъ:
   "Пользуясь случаемъ пребыванія въ Благовѣщенскѣ я хотѣлъ бы сказать нѣсколько словъ о значеніи и задачахъ устраиваемой выставки.
   "Выставка должна показать нашъ край со всѣми его худыми я хорошими сторонами во всѣхъ отношеніяхъ, чтобы правительственныя и общественныя учрежденія и организаціи знали наши болячки и свѣтлыя стороны, знали, что у насъ есть, что намъ нужно. Только тогда можно лечиться, когда поставленъ правильный прогнозъ, знаешь болѣзнь. Въ настоящее время идетъ переоцѣнка цѣнностей. Нельзя жить попрежнему.
   "Послѣ войны, внутреннихъ переворотовъ у насъ и у сосѣдей, и проч., значеніе приамурскаго края очень большое. Проведеніе дороги, усиленныя работы во всѣхъ областяхъ, развитіе Владивостокскаго порта, и пр., и пр., должно вызвать цѣлый рядъ практическихъ мѣропріятій.
   Что представляетъ изъ себя край? Отвѣтъ съ этой точки зрѣнія очень важенъ. Мало вѣдь сказать, что то-то у насъ есть, а того нѣтъ. Теперь не повѣрятъ, что у насъ богатый, положимъ, край. Теперь правительственныя и законодательныя учрежденія все требуютъ фактовъ. При всякихъ просьбахъ, ходатайствахъ прежде всего попросятъ ихъ. Теперь проходитъ время уныній, сѣтованій, слезъ.
   "Всѣ лица, которымъ дороги общественные и личные интересы, обязаны принять живѣйшее участіе на этой выставкѣ.
   "Я, какъ человѣкъ, знающій край 20 лѣтъ, изъѣздившій его вдоль и поперекъ и любящій его, я васъ предупреждаю: не проморгайте, не пропустите случая показать нужды, дурныя и хорошія стороны края. Это будетъ экзаменъ, черезъ который правительственныя и общественныя учрежденія должны установить свой взглядъ на нужды края. Выставка намъ необходима, чтобы не отстать. Кто нейдетъ впередъ, тотъ отстаетъ.
   "Сосѣди уже насъ опережаютъ. Вы люди, знающіе, сами знаете, что вамъ нужно, какую можетъ принести пользу краю выставка, и по совѣсти говоря, мнѣ лучше, пріятнѣе было бы увидѣть на выставкѣ отрицательныя стороны края, его недугъ...".
   И несомнѣнно это желаніе Н. Л. Гондатти имѣетъ всѣ шансы на осуществленіе. Если до сихъ поръ онъ не увидѣлъ "отрицательныхъ сторонъ края", изъѣзженнаго имъ "вдоль и поперекъ" и изучаемаго въ теченіе двадцати лѣтъ, -- то увидитъ на выставкѣ, увидитъ при желаніи то, что смотрѣть собственно не на что...
   Другія "любящія" уста -- мѣстнаго публициста, обсуждая прошлое, не подаютъ богатыхъ надеждъ на будущее и на то положеніе, которое должна иллюстрировать выставка:
   "Пятьдесятъ съ лишнимъ лѣтъ мы колонизуемъ край, поставивъ вначалѣ задачей создать изъ Приамурья сельско-хозяйственную колонію. Сравнительно недавно правительство вынуждено было сознаться въ полномъ своемъ банкротствѣ въ этомъ отношеніи. Тутъ же, однако, было рѣшено, измѣнить курсъ, оставить мечту о сельско-хозяйственной колоніи и способствовать развитію торгово-промышленной жизни края. И вотъ, въ результатѣ этого устремленія, край переживаетъ небывалый торгово-промышленный кризисъ" ("Рѣчь").
   Значить, старая мечта, какъ несбыточная, оставлена, а послѣдствія новой -- сейчасъ не желаютъ еще учитывать, не взирая на крахъ ея при "въ высшей степени благопріятной" конъюнктурѣ.
   Что-же собственно смотрѣть? Очевидно, одно только: горечь обманутыхъ надеждъ... Такое именно заключеніе можно сдѣлать и за основаніи корреспонденціи въ No 2013 "Современнаго Слова", описывающей выставку:
   "Открытіе выставки было отпраздновано съ помпой. Вотъ уже три года, какъ всякое административное начинаніе или событіе на нашемъ Дальнемъ Востокѣ неминуемо сопровождается шумомъ, размѣры котораго очень часто оставляютъ далеко за собой значеніе самого событія... Такъ было и съ открытіемъ приамурской выставки. Но на этотъ разъ весь шумъ носилъ, если можно такъ выразиться, яркую бюрократически-націоналистическую окраску; открытіе выставки превратилось въ праздникъ націонализма"...
   "Почти наканунѣ открытія выставки въ Приамурье возвратился изъ Петербурга главный начальникъ края, шталмейстеръ Н. Л. Гондатти, отъ котораго здѣсь ожидали заявленія о перемѣнѣ курса нашей приамурской политики, такъ какъ для всѣхъ уже ясно, что націоналистическая политика краю положительныхъ результатовъ не дала"...
   "Конечно, торжество ознаменовалось полученіемъ Н. Л. Гондатти ряда поздравительныхъ телеграммъ -- отъ мѣстныхъ чиновниковъ и... "группы" русскихъ рабочихъ. Во всѣхъ этихъ телеграммахъ привѣтствовалось стремленіе націонализировать край и отмѣчалось хорошее положеніе въ краѣ выписанныхъ сюда изъ центральной Россіи рабочихъ.
   Приамурская печать, послѣ цѣлаго ряда штрафовъ, обошла все это невольнымъ молчаніемъ, но зато поставленныя въ болѣе сносныя условія харбинскія газеты, останавливаясь на этихъ телеграммахъ, приводятъ такіе факты, которые положеніе русскихъ рабочихъ здѣсь рисуютъ далеко не утѣшительнымъ"...
   "Привлеченіемъ сюда русскихъ рабочихъ надѣялись ускорить, усилить колонизацію края, а, между тѣмъ, по заявленію члена Государственнаго Совѣта Зиновьева ІІ-го, переселеніе въ Приамурье теперь даже сократилось! Слѣдовательно, и это доказываетъ, что рабочіе здѣсь не осѣдаютъ.
   Однако, все это не мѣшаетъ мѣстнымъ реформаторамъ попрежнему увлекаться націонализаціей края, выселять евреевъ и китайцевъ и усиленно штрафовать мѣстныя газеты, позволяющія себѣ смѣлость протестовать противъ подобныхъ мѣропріятій.
   Эта націонализація сказалась и на приамурской выставкѣ: на выставкѣ совершенно нѣтъ ни евреевъ, ни китайцевъ, ни японцевъ, ни иностранцевъ съ портовъ Дальняго Востока. И какъ нѣтъ на выставкѣ иностранныхъ отдѣловъ, такъ почти нѣтъ на ней и отдѣла печати -- этотъ послѣдній отдѣлъ замѣненъ выпускомъ спеціальной выставочной газеты, назначеніе которой, конечно, понятно и безъ комментарій...
   Выставка пока пуста и малоинтересна; и, пожалуй, что хабаровцы правы, когда даже они, патріоты своего отечества, говорятъ:
   -- Гора родила мышь!"
   Конечно, жаль, что корреспондентъ совершенно обошелъ молчаніемъ какъ экспонаты, такъ и экспонентовъ, но если на выставкѣ "пустота", то говорить о ней, дѣйствительно, скучно. Да, пожалуй, и нечего послѣ исчерпывающей заключительной фразы: приамурская "гора", при требованіи разродиться промышленнымъ плодомъ, только и могла подарить "мышь".
   Но на нѣтъ -- и суда нѣтъ. Эта выставка можетъ имѣть одно только значеніе -- демонстрацію добрыхъ желаній и печальныхъ заслугъ... Отъ прошлаго приходится отречься, а будущаго еще нѣтъ, и нѣтъ даже надеждъ на созданіе его. Пресловутая "націонализація" труда въ краѣ не облагодѣтельствовала и не могла облагодѣтельствовать никого. Маю того, всѣ улучшенія мѣстной жизни находятся въ зависимости отъ отступленія отъ принципа націонализаціи. Разрѣшили корейцамъ селиться по Амуру на "бросовыхъ мѣстахъ", по склонамъ горъ,-- и ближайшее населеніе получило дешевую картошку, добытую египетскимъ трудомъ, посильнымъ далеко не всякому народу.
   Въ общемъ, итоги гондаттьевской политики, несомнѣнно диктуемой изъ Петербурга, таковы: во Владивостокѣ цѣны, но словамъ выше названнаго предсѣдателя биржевого комитета, поднялись въ слѣдующемъ размѣрѣ: "на лѣсъ -- съ 35 к. за куб. футъ до 70 коп., кирпичъ -- съ 24 руб. за тысячу до 36 руб., известь -- съ 20 к. за пудъ до 60 коп., песокъ -- съ 16 р. за кубъ до 30 руб., рыба -- съ 10--20 коп. за фунтъ до 20--40 коп., овесъ -- съ 60 коп. до 1 р. 20 коя., зелень -- на 100 проц., мѣстные фрахты -- съ 5 коп. до 20 к. и пр., пр."
   "Приамурье" же даетъ общую картину жизни: "Городское населеніе въ Приамурскомъ краѣ состоитъ изъ военныхъ чиновниковъ, торговцевъ, промышленниковъ, ремесленниковъ и небольшого количества представителей свободныхъ профессій: врачей, повѣренныхъ и т. п. Военные чиновники -- всѣ люди, получающіе опредѣленное содержаніе, поэтому ихъ благополучіе можетъ быть упрочено или увеличеннымъ окладомъ содержанія, или мѣрами общаго характера, содѣйствующими удешевленію жизни.
   "Разница въ содержаніи между служащими Европейской Россіи и приамурцами настолько незначительна, что объ этомъ не стоитъ и толковать; всѣ же преимущества службы въ краѣ, по законамъ 1887 года, совершенно сведены на нѣтъ позднѣйшими циркулярами и разъясненіями. Между тѣмъ, крайняя дороговизна квартиръ, отопленія, освѣщенія, прислуги, восьмимѣсячная зима, отсутствіе необходимаго количества учебныхъ заведеній дѣлаютъ жизнь въ краѣ тяжелой. Работа и жизнь купцовъ и промышленниковъ, за малыми исключеніями, представляетъ тоже своего рода страданіе.
   "Въ теченіе послѣднихъ четырехъ лѣтъ было четыре крупныхъ правительственныхъ мѣры: закрытіе порто-франко, выселеніе корейцевъ изъ пріисковыхъ районовъ, воспрещеніе употреблять китайскихъ рабочихъ на всякаго рода казенныхъ работахъ и, наконецъ, закрытіе 50-ти верстной полосы. Вмѣсто прежней, сравнительно недорогой, иностранной индустріи, мы получили дорогую изъ центральной Россіи. Весь жизненный укладъ Приамурья былъ разсчитанъ на существованіе дешеваго рабочаго-китайца. Вдругъ, по мановенію волшебнаго жезла, повелѣно: упразднить желтый трудъ. Русскихъ рабочихъ въ краѣ почти не видно. Говорятъ, во Владивостокъ пріѣхали изъ средней Россіи русскіе рабочіе, но объ ихъ работахъ мало слышно хорошаго; наоборотъ, говорили, что выписавшіе ихъ не знали, какъ отъ нихъ отдѣлаться. Въ концѣ концовъ, злосчастный обыватель обложенъ пошлиной и на китайскіе товары. Потребитель, т. е. военный и чиновникъ по преимуществу, поставленный въ безвыходное положеніе искусственно созданной дороговизной жизни, бѣжитъ изъ края, несмотря ни на какіе разъясненія и циркуляры"...
   А надъ этимъ виситъ обращенный къ Петербургу вопль:
   -- Денегъ, давайте еще денегъ, присылаемыхъ милліоновъ не хватаетъ!..
   Остается только для приданія колоритности охарактеризовать мѣстные административно-полицейскіе нравы, но это уже вопросъ общаго управленія страною и общеизвѣстный... Тамъ, на далекой окраинѣ, все это только ярче и откровеннѣе...
   Казалось бы, что спокойное изученіе дѣйствительности "баснословно-богатаго края", попавшаго въ завидное положеніе государственной содержанки, должно подсказать единственный логичный выводъ: укротить свою фантазію, примириться съ ошибками прошлаго и свести стоимость владѣнія этой неблагодарной собственностью до возможнаго минимума, но междувѣдомственное совѣщаніе, подъ предсѣдательствомъ генералъ-губернатора Гондатти, пришло, кажется, какъ разъ къ обратному заключенію. Главной панацеей для обрушившихся бѣдъ и дальнѣйшей поддержки разрушающагося "зданія на пескѣ" -- найдено было необходимымъ увеличеніе расходовъ и административное переустройство края... Новый размахъ, но послѣдній-ли, по крайней мѣрѣ? Можетъ быть, безъ проявленія излишнихъ заботъ о краѣ положеніе постепенно опредѣлится само собою, и жизнь его войдетъ въ свое естественное, по необходимости, скромное русло? Это необходимо въ интересахъ всей остальной Россіи.

Пав. Бѣлецкій.

"Современникъ" Кн. XI. 1913 г.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru