Бекетов Андрей Николаевич
География растений

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   География растений -- иначе фитогеография и геоботаника (Гризебах в 1866). Отрасль Ботаники и Географии. С точки зрения первой исследуются причины и законы распространения и распределения растений по земной поверхности -- это географическая ботаника. С точки зрения второй изучаются сами страны относительно растительности, их покрывающей (Декандоль, 1855). Резко отделить эти два отдела друг от друга, впрочем, нельзя. Основой изучения Г. р. служит исследование распространения видов, так как все высшие группы (роды, семейства и т. д.) из них состоят. Собрание всех видов данной страны называется ее флорой. Если страна имеет естественные границы -- высокие горные хребты, океаны, резко выраженный климат, -- то и флора будет естественной; область флоры искуственна, если она ограничена только политическими границами. Если нанести на карту крайние пункты, до которых распространяется по всем направлениям данный растительный вид, и соединить эти точки чертой, то получится замкнутая линия, обозначающая предел распространения этого вида. Площадь, замкнутая этой линией, есть его площадь обитания, или обитание (area geographica). Растение может быть распределено по своей площади обитания весьма неравномерно: в одном месте густо, в другом редко или вовсе отсутствовать. Изучение этого распределения составляет предмет топографии растений. Распространением и распределением растений наука занимается уже давно, но сюда относящиеся наблюдения происходили отрывочно и не составляли отдельной отрасли науки до начала нашего столетия. Декандоль указывает на Роберта Брауна, А. Гумбольдта и своего отца, Альфреда Пирама, как на лиц всего более способствовавших своими трудами к установлению науки о географии распространения растений; особенно важны заслуги датского ботаника Фридриха Скау (F. Schouw), издавшего в 1822 г. на своем родном языке, а затем и на немецком, том с атласом, посвященный трактату о Г. растений. Это сочинение имеет и до сих пор немаловажное значение. С тех пор, особенно же с появлением знаменитого сочинения Альфонса Декандоля -- "Geographie botanique raisonnée" (1855) и "Растительности земного шара" Гризебаха, наука сделала огромные успехи. Этому сильно способствовало и признание почти всеми естествоиспытателями теории происхождения видов Дарвина, так как многие, и притом первостепенные, явления географического распространения организмов удовлетворительно объясняются только с помощью этой теории. Причины, определившие и определяющие настоящее положение флор, двоякие: исторические и теперь действующие. К причинам историческим относится физическое состояние земного шара и распределение на нем живших растений во времена геологической древности. Большинство из этих причин действует и в настоящее время, поэтому невозможно резко указать на те явления, что зависят исключительно от деятелей прошедшего или настоящего. Распределение океанов, морей, материков и климатов, рельеф стран в давно прошедшие времена -- все это постепенно переходило к настоящему. Только образование новых видов принадлежит всецело прошедшему, а влияние человека -- настоящему, потому что первое совершается с черезвычайной медлительностью: тысячелетиями, а человек, появившись на Земле сравнительно недавно, возымел заметное влияние на окружающую его природу еще позднее, т. е. во времена антропоисторические. Главнейшими причинами настоящего положения растений на Земле справедливо считают причины геологически древние, ибо разъединение материков океанами, образование высоких горных хребтов и дифференцировка климатов начались во времена геологически древние, а эти обстоятельства, уединив и оторвав друг от друга флоры разных стран, самым могущественным образом воспрепятствовали их взаимному смешению и дали возможность каждой из них получить своеобразную физиономию с помощью образования новых разновидностей, видов, родов и т. д. Разъединение стран океанами и морями представляет и в наше время самое главное препятствие к смешению флор. Морские течения весьма мало ослабляют это препятствие благодаря их направлению и неспособности большинства семян долго противостоять вымачиванию в соленой воде. Горные хребты действовали и действуют в настоящее время почти исключительно через посредство климата. Известно, что с повышением над уровнем моря редеет воздух, понижается температура, а вместе с тем изменяется растительность. Но кроме того, сам климат по обеим сторонам хребтов представляет по большей части коренные различия. Так, Крымский хребет (Яйла) и Кавказский служат пограничными чертами между двумя различными климатами и флорами. Горные хребты могут, однако же, способствовать расселению растений. Если они имеют, как, например, в Америке, меридиональное направление, то по ним могут распространятся растения холодных или умеренных стран от севера к югу или обратно (в южном полушарии), так как эти растения находят на горных вершинах климаты, подобные северному; это одна из причин тому, что, например, некоторые растения попадаются нередко только в арктических равнинах и на более южных горных возвышенностях, хотя главной причиной и тут следует считать прежнее расселение растений в послеледниковый период. Во всяком случае растения образуют на высоких горах пояса, соответствующие равнинным, с той разницей, что равнинные несравненно шире. Так, например, в главном Кавказском хребте пояс хвойных лесов имеет ширину приблизительно в 1/2 версты, а в русской равнине местами около 1000 верст. Самым важнейшим заправителем географического распространения растений в прошедшем и настоящем является климат, ибо и само разъединение материков имело и имеет влияние на это распределение главным образом посредством климата. Теплота, свет, количество и распределение осадков в продолжение года -- вот важнейшие климатические элементы, определяющие растительный облик стран. Основываясь на этом положении, Альфонс Декандоль разделяет все растения на гидромегатермы (требующие много тепла водолюбы), ксерофилы (сухолюбы), мезотермы, требующие умеренного тепла; микротермы (свежелюбы) и гекистотермы (холодолюбы). Смысл этих выражений ясен сам собой. Для полноты можно все растения разделить сначала на водолюбов (гидрофилов) и сухолюбов (ксерофилов), а затем каждую из этих двух физиологических (Декандоль) групп еще на 4, т. е. мегатермы, мезотермы, микротермы и гекистотермы. Разделяя поверхность Земли на области, соответствующие по климату названным группам, мы получим наглядное изображение группирования растений согласно потребности их во влаге и теплоте. По окаменелостям и отпечаткам растений, найденным геологами в разных слоях, мы вправе относить их, сравнивая с теперь живущими, к той или другой из названных групп, а отсюда заключать о свойстве климатов геологически древних периодов. После климата по своей важности следует почва. Несмотря, однако же, на высокое значение этого деятеля в жизни растений, он имеет гораздо больше влияния на их топографическое расселение, чем на географическое распространение. Почти каждая почва содержит в себе все минеральные вещества, необходимые каждому растению, хотя бы в самом незначительном количестве; для растения же среди вольной природы вовсе и не требуется избытка этих веществ, оно может довольствоваться едва заметными для химического анализа количествами. Поэтому химический состав почвы в большинстве случаев оказывает на расселение растений влияние не сам по себе, а посредствующим путем, определяя физические свойства почвы: ее плотность, вододержимость и пр. С другой стороны, физические свойства почв находятся в тесной связи с климатом: сыпучий песок при сыром климате теряет свою сыпучесть, мергелевые и известковые почвы при сухом получают свойства песков и т. д. На площади обитания данного растения почти всегда найдутся всевозможные почвы, и тут-то и оказывается их настоящее значение касательно его топографии. Избыток извести и в особенности поваренной соли исключает, однако же, большинство растений; остается сравнительно немного таких, которые могут произрастать и даже процветать на чистых известняках (даже на меле) и на чистых солончаках: одни считаются известковыми, другие -- солончаковыми, но они могут расти и на других почвах. Заметное влияние на расселение растений имеют также животные: бродячие и кочующие млекопитающие, перелетные птицы. Они могут способствовать перенесению семян даже на далекие расстояния. Все известное в этом отношении, впрочем, убеждает нас, что влияние животных на географическое распространение растений весьма слабо в сравнении с влиянием общих деятелей. Необходимо однако же помнить, что деятельность животных в указанном направлении началась с геологически древних времен, а это обстоятельство усиливает значение этого как всех остальных деятелей. Животные нередко также препятствуют распространению тех или других растений, истребляя, например, молодые побеги леса, вытаптывая травы и пр. Взаимное влияние растений остается тоже не без заметного влияния на их топографическое размещение, а иногда и на географическое распространение: сплошные леса представляют механическое препятствие для передвижения многих растений, а, оттеняя почву, изменяют климатические условия и тем вызывают присутствие одних и отсутствие других растений. Влияние человека важнее влияния животных и растений: с одной стороны, человек своей мировой торговлей, сознательным или бессознательным переселением полезных ему и сопровождающих его растений способствует смешению самых друг от друга отдаленных флор; с другой -- он опять-таки сознательно или бессознательно истребляет растения. Деятельность его привела к изменению в весьма заметной степени растительности многих стран. Так, например, в Италии, где апельсиновые, лимоновые и вообще вечнозеленые растения семейства померанцевых столь распространены, деревья эти не были известны римлянам прежде христианской эры, померанцы и апельсины появились в Европе только в средние века; точно так же столь распространенные в области Средиземного моря кактусы и агавы переселены из Америки. Человека следует считать самым влиятельным деятелем в переселении растений на далекие расстояния. Несмотря на соединенное и столь продолжительное действие перечисленных причин, растительность стран сколько-нибудь отдаленных, пользующихся одинаковыми климатами и другими общефизическими условиями, остается весьма различной; что же касается до стран с различными климатами, то она несомненно останется навсегда различной. Точное изучение величины площадей обитания видов показывает, что нет ни одного вида, который бы занимал всю поверхность Земли; видов, площади обитания которых занимают половину земной поверхности, несколько десятков (Декандоль нашел только 18). Даже таких, что занимают своими площадями 1/3, земной поверхности не больше 200. Гораздо больше таких, площади обитания которых весьма малы. Такие виды, свойственные только одной какой-либо местности или стране, называются эндемическими, туземными относительно этой страны, но из этого далеко не всегда следует, чтобы они были тут настоящими аборигенами, т. е. возникшими от самого начала. Во многих случаях можно доказать, что в прежние времена они имели несравненно большее распространение, но исчезли в большей части местностей, ими когда-то населенных, и даже возникли на тех пунктах, где их теперь более не имеется. Известны еще и такие виды, площадь обитания которых хотя и обширна, но они размещаются в ней на крайне далеких друг от друга расстояниях. Декандоль называет эти виды разъединенными, потому что они действитедьно занимают несколько разобщенных площадей обитания. Таковы аркто-альпийские виды, т. е. произрастающие в полярных странах и на высоких горах, но не попадающиеся на равнине между своими арктическими и нагорными обитаниями. Так, например, альпийский мак (Papaver alpinum), который растет у нас в северной части Архангельской губернии и даже на Новой Земле, но не попадается нигде в остальной России до самого Кавказского хребта, где он опять появляется. В западной Европе этот мак произрастает в тирольских и швейцарских альпах, в скандинавской Лапландии, в Карпатах и пр. Не одни впрочем аркто-альпийские виды представляют примеры разобщения, которое в большинстве случаев может быть объяснено только историческими причинами. Сюда же примыкают замещающие, или викарирующие, виды (см), т. е. такие, которые, будучи очень друг к другу близкими, попадаются нередко в разных концах Земли, где они взаимно замещаются. Организация растений имеет, казалось бы, первенствующее значение касательно географического распространения растений; но на деле оказывается, что и тут верховными заправителями являются внешние условия, что строение плодов и семян, имея важнейшее значение в топографии растений, не оказывает заметного влияния на переселение растений в дальние страны. Так, некоторые сложноцветные средней Европы, несмотря на свои мелкие плодики, снабженные хохолками и приспособленные к легкому перенесению их ветром, не могли перейти океана до тех пор пока они не были перевезены в Новый Свет человеком; климат многих частей Америки оказался вполне им благоприятен, в противном случае и поселение их там не состоялось. Общим правилом следует, однако же, принять, что географическое распространение растений тем обширнее, чем проще их организация. Древовидные и кустарниковые менее распространены, чем травы, травы многолетние -- менее однолетних, виды семейств, отличающихся сложностью организации, -- менее, чем виды просто организованных, большинство двудольных менее, чем большинство однодольных. Всего более распространены простейшие грибы и водоросли. Высшие группы растений, т. е. роды, семейства и т. д., имеют, очевидно, более обширное распространение, чем виды. При этом замечается общее правило, что роды, семейства и прочее распространены тем более, чем виды их многочисленнее. Это можно бы казалось вывести a priori, но оказалось, что приведенное правило терпит немало исключений: роды и семейства, крайне богатые видами, бывают иногда менее распространены, чем бедные. Так самые многочисленные из однодольных -- орхидные -- менее распространены, чем семейства злаков и осоковых той же группы. Это определяется более простой организацией, а во многих случаях причинами историческими; наши хвойные (еловые), несмотря на свою малочисленность, распространены более многих богатыми формами семейств, что находится в связи с геологически древним распространением хвойных. Известно много родов, свойственных только одной какой-нибудь части света или стране; известно и некоторое число таких семейств. Подобные факты опять удовлетворительно разъясняются только историческими причинами.
   Топография растений, находясь в зависимости от тех же причин, от которых зависит их географическое распространение, все же выказывает меньшую связь с геологически древними причинами, так как состав и строение почвы, даже незначительные изменения в рельефе поверхности, в степени орошения, в направлении склонов гор и холмов и пр. имеют тут крайне важное значение: состав растительности может быть различный на южном и северном и других склонах даже незначительных возвышений. Для изучения топографии растений требуется определение не только местонахождения растения (название местности, где оно произрастает), но непременно и его местопребывание (условия, в которых оно произрастает). Для этого ботаника выработала издавна особую терминологию, устанавливающую целый ряд местопребываний (stationes). Декандоль перечисляет следующие 19. 1) скалы, 2) каменистые россыпи, щели, стены, 3) кустарники, изгороди, плетни, 4) леса, 5) луга, 6) пески, 7) сухие торфяники, 8) обработанные места (пашни), 9) края дорог, 10) мусорные кучи, 11) земля (относительно подземных растений), 12) ложные паразиты, 13) паразиты, 14) тающие снега, 15) соленые болота, 16) пресноводные болота, 17) морская вода, 18) пресная вода, 19) минеральная вода. Каждое из этих местопребываний подразделяется на два или на три, и тогда кроме приведенных вполне характерных 19, приходится присоединить еще до 40, так что всех окажется около 60. Так, россыпи могут быть известковые или гранитные и пр., луга солонцеватые или пресные, леса хвойные или лиственные и пр. Особенно важно указание на степень обилия произрастания данного растения. Это можно означать выражениями: обильно, обычно, редко и пр., прилагаемыми к названию растений, но лучше цифрами, принимая, например, 10 или 6 за наибольшее обилие, а 1 за наименьшее, также особыми знаками, как делают некоторые авторы. Степень обилия в произрастании растений не только рисует физиономию страны, что особенно важно для географов, но и указывает нередко на ее свойства и даже на происхождение данного растения. Так, наш покрывающий большие пространства степной ковыль (Stipa pennata) попадается на сухих открытых местах во всей почти западной Европе, но он там редок или очень редок, из чего заключают, что западноевропейские ковыли распространились с Востока. При изучении степени обилия растений бросается в глаза, что одни растения произрастают вместе в часто бесчисленном множестве (лесные деревья), другие же более или менее разбросаны, не образуя сплошных масс. Первые называются социальными, или общественными, и особенно хорошо характеризуют страны. Однако одно и то же растение, будучи социальным в одном месте, попадается вразброску в другом. Общим правилом следует принять, что каждое растение редеет по мере приближения его к пределу своего обитания, потому что благоприятные для его произрастания условия ослабевают именно с приближением к этому пределу. Поэтому настоящее географическое положение флор зависит прежде и главнее всего от причин геологически древних; причины же настоящего действуют, с одной стороны, охранительно, поддерживая порядок, установившийся вслед за ледниковым периодом, препятствуя смешению форм с помощью переселений, с другой -- прогрессивно, способствуя и переселению и смешению. Таким образом, обитание растений с течением времени, хотя и с большою медлительностью, должно изменяться: пределы одних должны расширяться, пределы других суживаться. При настоящем состоянии науки мы не имеем возможности перечислить те растения, которые добрались по всем направлениям до таких пределов, за которые они уже не в состоянии переступить, не изменившись; несомненно, однако же, что таковые имеются. Несомненно также, что такие непреодолимые пределы возникают и будут возникать несравненно скорее и определеннее в северном и южном направлениях, по меридианам, чем по параллелям. Это подтверждается великим и всем бросающимся в глаза фактом обеднения флор с приближением к полюсам, особенно к северному, к которому материки и острова подходят гораздо ближе, чем к южному. Так, вся циркумполярная, северная флора, занимающая огромное пространство, только приблизительно в полтора раза превосходит флору С.-Петербургской губернии, которая, в свою очередь, по меньшей мере втрое малочисленнее флоры южного берега Крыма. Можно предвидеть, что флоры в далеком будущем окончательно смешаются, сделаются однородными по направлению параллелей (вернее, по направлениям климатических поясов), как это уже в значительной степени произошло касательно стран полярных и даже умеренно холодных, но в меридианальном направлении это никогда не может произойти. Главным фактором указанного смешения, а следовательно, и расширения обитания растений является натурализация, которая, собственно, состоит в переселении и поселении данного вида растения из одной страны в другую, имеющую приблизительно одинаковые общефизические условия. Акклиматизация же есть, напротив, переселение растения в страну, климат которой ему чужд и к которому переселяющееся растение должно приспособиться. В первом случае растение не изменяется, во втором оно или гибнет, или перерождается в новую породу и новый вид. В результате оказывается не расширение обитания старой формы, а образование новой. Пределы акклиматизации очень ограничены, ибо не только тропические, но и растения бассейна Средиземного моря не могут акклиматизироваться в северной и средней Европе. Не должно также смешивать понятия акклиматизации с тем обстоятельством, что каждому растению присвоена известная климатическая сфера, пределы которой более или менее широки, но пройдены быть во всяком случае не могут. Так, виноград хорошо растет без прикрытия и в странах с 10--12 градусами мороза зимами и в странах, не знающих мороза, но это не значит, что он там или здесь акклиматизировался. Только тогда можно говорить об акклиматизации, когда переселившееся растение, приспосабливаясь к новому климату, изменилось настолько слабо, что представляется если и не вполне тождественным со своим родичем, то, во всяком случае, не с видовыми отличиями. Такие настоящие акклиматизации случаются крайне редко и совершаются тысячелетиями. Выражением и подтверждением перечисленных выше причин и обстоятельств должно явиться разделение поверхности земного шара на фитогеографические области. С ботанической точки зрения это должно основываться на сравнении и изучении списков видов разных стран. При этом на первом плане должно стоять число специально или преимущественно свойственных той или другой стране групп первого порядка -- отрядов, семейств и родов. Второстепенные группы -- подроды и виды -- служат для подразделения главных областей на более тесные территории, которые можно назвать округами. Вторая точка зрения, с которой происходит разделение, -- геолого-историческая. Стараются выставить при этом происхождение различных флор, но так как не только распространение растений, но самое географическое положение материков, морей, островов и т. д. в ближайшую к нам геологическую эпоху, а именно в четверичную, еще далеко не выяснено, то ни посредством описаний, ни картографически нельзя точным образом выразить происхождение теперь живущей растительности. Тем не менее уже теперь выяснилось, что в состав растительности, ныне живущей, входят элементы различной древности, а в общих чертах удается указать происхождение этих элементов. Энглер устанавливает их четыре: 1) Арктотретичный происходит от растительности, населявшей в третичные времена полярные страны. Остатки этой флоры или происходящих от нее форм признаны в арктических и северных широтах Старого и Нового Света. 2) Палеотропический приближается к настоящему тропическому и подтропическому. 3) Неотропический, или южноамериканский, соответствующий предыдущему 4) Староокеанский, происходивший от смешения и переработки элементов палеотропического и неотропического. Пределы между этими древними флорами, существовавшими в третичные времена, пока еще установить нет возможности. Кроме двух указанных точек зрения, необходимо еще обратиться к общефизическим условиям. Гумбольдт, а затем преимущественно Гризебах, пораженные несомненной связью, существующей между растительностью и физическими, особенно климатическими условиями разных стран, основывали на этой связи и разделение земной поверхности на пояса и естественные области флор, как выражался Гризебах. Влияние климата оказывается в том, что растения весьма различных групп принимают один и тот же облик при действии одинаковых внешних условий. Таким образом явилась мысль разделить царство растений не на основании их действительного сродства, а на основании аналогии в строении их органов питания (стеблей и листьев), приспособляющихся к разным климатам. Выше перечисленные Декандолевские физиологические группы представляются в этом отношении самыми рациональными, ибо, например, сухолюбы (ксерофилы) могут состоять из родов и видов очень различных семейств (например, из мясистых кактусов, молочаев, стапелий и пр.) и сильно сходствовать в строении своих стеблей и листьев, приспособленных к сухому климату. В природе замечаются, однако же, более подробные приспособления, а следовательно, более многочисленные физиономические группы, как их назвал Гумбольдт. Физиономические группы Гумбольдта в настоящее время не признаются (Друде), но вместо них стараются установить сколь возможно точно и резко так называемые растительные формации, другими словами -- сообщества растений, определяемые внешними условиями и взаимодействиями. Леса называют лесными формациями и подразделяют на отдельные лесные формации, каковы, например, сырые тропические, береговые тропические, тропические с опадающими листьями, субтропические вечнозеленые и т. д. Эти формации можно опять разделять и подразделять. При описании растительности данной страны допускают чрезвычайное подразделение этих групп, трудно устанавливаемых и способных изменяться в своем составе от одной местности к другой. Таким образом, кроме разделения земной поверхности на области по составу растительности, приходят к разделению ее на климатические пояса (зоны многих авторов), причем, однако же, принимается во внимание не только климат, но и сама растительность, насколько она (предположительно) выражает тот или другой климат. Таких поясов можно принимать 9, т. е. 2 полярных, 2 холодных, 2 умеренных, 2 субтропических и 1 тропический, как обычно делают климатологи; но пределы этих поясов не вполне соответствуют физическим климатам. Происхождение и распределение по земной поверхности возделываемых культурных растений может также служить для разделения и подразделения стран, так как эти растения часто превосходно характеризуют облик страны и даже ее климат: мы можем, например, говорить об областях виноградных, пшеничных, рисовых, хлопчатобумажных и пр. и этим самым выставлять характерные особенности их растительности и климата (см. Происхождение и распространение возделываемых растений).
   Принимая во внимание все перечисленные стороны вопроса, желательно на основании их изобразить картографически естественное положение ныне живущего растительного покрова земного шара. Полнее всего сделано это Друде в атласе Беркгауза (см. литературу); здесь прилагается карта с нанесением областей Гризебаха, исправленных по новейшим данным (Друде).

0x01 graphic

   Географическое распространение растений
   I. Арктическая область. Арктические острова и северные окраины материков Старого и Нового Света на юг до северного предела лесов. Период растительности (лето) продолжается не больше 3 месяцев; культуры никакой. Преобладают лишайники и мхи на тундрах. Не больше 800 видов цветоносных растений, из которых около сотни распространены по всей области. Большая часть этой области находится в пределах Российской империи. В Америке -- в пределах Канады и Соединенных Штатов (Аляска). Эндемических, надежно установленных нет. Населилась, очевидно, после ледникового периода растениями соседней области.
   II. Лесная область европейско-азиатская. Средняя Европа и Азия, от северного предела лесов до Кантабрских гор, Пиренеев, Альп, Балканского хребта, придунайских, южнорусских, урало-каспийских и среднеазиатских степей. Период растительности от 3 до 8--9 месяцев. На пределе лесов -- береза (Лапландия, Кольский край), ель, сибирская лиственница (Сибирь). Леса, луга, моховые болота (в северной части), редко солончаки. Приблизительно до 60° (в Западной Европе) и до 55 и 54 (в России) преобладают хвойные леса, простирающиеся в средней Сибири почти до южного предела. Южнее хвойной (еловой и отчасти сосновой) сбрасывающие на зиму лист: буки, дубы, липы и пр. Культура всех колосовых хлебов, за исключением риса, а начиная с 47--48° и маиса. Плодовые деревья из яблонеобразных (Pomaceae), сливообразных (Pruneae), а с 50° северной широты на юг виноградарство (Западная Европа). Число видов этой флоры точным образом не определено, но еще Гризебах принимал его в 5500 цветковых. Эндемических форм довольно много (40% по Гризебаху), преимущественно в горах, и притом в каждом хребте или горной группе больше или меньше своих собственных. Особенно богаты ими Альпы и Алтай. Наиболее отличаются между собой округи этой флоры, находящиеся на ее западных и восточных окраинах; менее -- те, что лежат на севере и юге.
   III. Лесная область Америки повторяет собой предыдущую; но, имея вдвое меньше растяжения по направлению от запада к востоку, не представляет таких климатических и флористических крайностей, как в Старом Свете. Предельная линия лесов нигде не подымается здесь так высоко, как в Старом Свете (в Сибири на реке Хатанге до 72° сев. шир.), а опускается при Гудзоновом заливе заметно ниже, чем где бы то ни было в Европе и Азии: в России она местами и притом только слегка переходит южнее полярного круга, а в Сибири почти повсюду (начиная от Енисея) идет севернее 70° северной широты, только у берегов моря понижается она до 60°; в Америке же она понижается при Гудзоновом заливе почти до 55°, а на берегу Лабрадора еще ниже. Предел лесов образуется здесь также хвойными, но другими видами, а именно белой елью (Picea alba) и бумажистой березой (Betula papiracea). Вообще североамериканские хвойные представляют относительно хвойных Старого Света и обратно викарирующие, или замещающие, виды (см. это слово и выше). Наших древесных пород там вообще нет. То же можно сказать и о луговых травах. Культура соответствует европейской с той особенностью, что все колосовые хлеба сюда переселены человеком из Европы, за исключением кукурузы, которая, будучи туземной, распространяется на север дальше, чем в Европе, -- до 54° в Канаде для фуража. Богатая североамериканская флора соответствует среднеевропейской и сибирской; с приамурской, охотской и камчатской (вообще восточносибирской) она даже имеет сродство, выражающееся общими видами, но большинство североамериканских растений представляет иные виды и даже роды. Леса отличаются большим разнообразием и большим смешением.
   IV. Средиземная область занимает не только прибрежные страны Средиземного, Мраморного и Черного (исключая его северного берега) морей, но также Закавказье с его хребтом, Малую Азию, Сирию и большую часть Персии. Разнообразие берегов и рельефа определяет здесь второстепенные различия климатов и флор. Главная черта типического средиземного климата заключается в бездождии и безоблачности лета и в мягкости зим. Флора отличается появлением среди нее вечнозеленых широколиственных дерев: маслины, померанцевых, лавра, нескольких дубов, лавровишенника, олеандра и пр. Лугов, соответствующих лугам лесных областей, нет, вместо них нередко попадаются обширные заросли кустарников, между которыми опять появляются вечнозеленые мирты, самшиты (Buxus), даже стелющиеся пальмы (Chamaerops). Такой кустарник, перемешанный иногда с травами, вересками, а также с деревцами, называют маквисом (например, на Корсике). Горы, возвышенные равнины, отчасти песчаные и солончаковые, которых на Востоке немало, представляют значительные отклонения. Так, имеретинско-гурийское прибрежье и большая часть Рионской долины имеет больше дождя, чем где-либо в остальной области, -- там и лето не без дождей, -- а некоторые обширные пространства Анатолии и Персии представляют настоящие степи, иногда с характером пустыни. Подобные степные, притом же солончаковые, пространства имеются даже в Испании (дезиертосы при Эбро и пр.). Средиземная флора -- одна из наиболее измененных человеком, который начал переселять растения с древнейших времен: сначала с Востока, а затем с Запада -- из Америки. Растительный облик Греции, Италии, Испании и северной Африки коренным образом изменился под влиянием человека. Вечнозеленые померанцевые, местами столь здесь обильные, начали пересаживаться в Италию только после Р. Х., огромные агавы с мясистыми листьями, кактусы опунции, образующие большие заросли и изгороди, -- из Америки; финиковые пальмы, образующие большие рощи в Испании (Эльче в Мурсии), перевезены туда из Африки маврами и пр. Горы средиземных стран покрыты растительностью, свойственной лесной области, с примесью, особенно в нижних и средних поясах, элементов более южных, так что типическая средиземная растительность одевает лишь прибрежья, долины и равнины. Последние отклоняются значительно от типа в восточной части области, имеющей много общего с флорой степной области и Сахары, которую некоторые авторы (Друде) присоединяют нередко сюда же. Кроме среднеевропейских хлебных растений, здесь уже появляется рис и гоми (Sorghum), а к плодовым деревьям присоединяются гранаты, померанцевые, маслина и финиковая пальма; из прядильных -- хлопчатник. Флора южного берега Крыма и Закавказья сохраняет все главные черты средиземной, а Малая Азия, Персия и Афганистан составляют заметный переход к южной части степной области и к Сахаре. Таким образом, флора эта распадается на две переходящие друг в друга флоры: западную и восточную; последняя отличается преобладанием сухолюбов (ксерофилов), что и приближает ее к степям и пустыням; Гризебах насчитывает в одной западной части, за исключением большей части Закавказья и Малой Азии, 7000 видов, из которых 60% эндемических.
   V. Степная область вставляется между лесной и средиземной на Западе, а на Востоке примыкает к китайско-японской и индийской. Персия, Афганистан, причислявшиеся Гризебахом к этой области, действительно составляют к ней переход. На западе, начиная с Венгрии, вдоль по течению Дуная, а затем в южной России -- луговые степи, все более и более расширяющиеся по направлению к востоку. За Ергенями (ряд холмов, идущий от последнего колена Волги по направлению к Кавказу) луговая степь переходит в полынную солончаковую, а местами и песчаную. Крайности континентального климата усиливаются, и наступает царство среднеазиатских степей, простирающихся до самого Китая. Высокие горные хребты и плоскогорья, достигающие в Тибете необыкновенной высоты при великой обширности, поддерживают суровость климата, несмотря на южное их положение. Это область сухолюбов (ксерофилов), микротерм и мезотерм; деревья появляются местами только по рекам, а леса образуются в горах, которые даже в своих высоких пределах далеко не повсюду ими одеты. Венгерские пусты и придунайские равнины с северо-западной окраиной южнорусских степей составляют переходную полосу к лесной области, то, что можно назвать предстепием (Бекетов, 1877; Vorsteppe Друде 1882, 86). Тут имеются еще рощи, а местами и леса. В Сибири такому предстепию соответствует Бараба, а отчасти Забайкалье и приамурские страны по верхнему и среднему его течению. Флора этих стран, несмотря на крайности жара и холода, чрезвычайно богата и своеобразна, заключая в себе около 3/4 эндемических видов; но редкость дождей, местами в соединении с сыпучими песками и солончаками (Калмыцкая степь, Рынь-пески, Кизил-кум и пр.), возвышенность плоскогорий (степь Гоби, особенно же Тибет) определяют значительное оголение почвы, сухощавость и колючесть растений. Особенно характерны относительно луговых европейских степей: ковыль, чилига (Caragana frutescens), бобовник (Amygdalus nana), относительно Арало-Каспийской низины -- саксаул, многие полыни и астрагалы, хармык (Nitraria Schoberi), дыррисун (Lasiagrostis splendens) и пр. Культура возможна только при орошении и притом лишь в оазисах, подобных хивинскому, ферганскому и пр. Тут можно разводить все культурные растения северной части средиземной области, не исключая и хлопчатника, но, однако, не маслину и не померанцы. Только в венгерских пустах, в придунайских и новороссийских степях возможна культура без орошения, хотя и тут с большим затруднением, но зато здесь исключается много культурных растений, удающихся в оазисах закаспийских степей; характерна культура арбузов и дынь, плохо или вовсе не удающихся в средней Европе, а здесь идущих довольно далеко на север (Тамбов, Пенза), -- это общая черта со средиземной областью и даже с Сахарой.
   VI. Сахара. -- Эта область занимает часть северной Африки, приблизительно между 20° и 33° северной широты, внутреннюю Аравию, южное прибрежье Персии, Белуджистан и Пенджаб. Область переходная к средиземной, среднеафриканской и степной. Населена исключительно сухолюбами, мезотермами и мегатермами. Деревья только в оазисах, к числу которых относится долина Нила. Необыкновенная редкость, а местами и полное по целым годам отсутствие дождей вызывают образование настоящих пустынь: каменистых (гаммада арабов) и песчаных (арег). Бедная растительность держится, кроме оазисов, в неглубоких долинах -- вади, -- прорезывающих пустыню. Там, где имеется запас подземной воды, возможна всякая культура. Самое характерное из возделываемых здесь растений есть финиковая пальма, питающая своими плодами и прикрывающая своими листьями и грубым деревом целые населения.
   VII. Китайско-японская область простирается от приамурских стран до 20° северной широты. На севере она подвержена зимой весьма значительным морозам; на юге она почти тропическая и заключает в себе элементы богатейшей индийской флоры. Японские острова представляют такую же последовательность. Флора Китая еще и до сих пор мало известна; гораздо лучше исследована японская. Растительность этих стран сильнейшим образом изменена древней культурой. В Китае леса, рощи, кустарники и вообще дикая растительность сохранилась лишь в малодоступных для культуры странах. Северная часть этой области соответствует лесной области с ее хвойными и разоблачающимися на зиму деревьями, средняя -- средиземной области с ее вечнозелеными кустами (чайное дерево, камелии), а на юге уже пальмы, вечнозеленые, отчасти тропические деревья. В Японии последний тип мало развит, начиная с южной оконечности острова Киу-Сиу. Богатое естественное орошение, обилие дождей -- индийские дожденосные муссоны доходят иногда до Пекина -- определяет очень богатую и разнообразную флору с многими эндемическими видами и очень разнообразную культуру.
   VIII. Судан, или Тропическая Африка, занимает огромные пространства, простирающиеся в Африке приблизительно между двадцатыми градусами северной и южной широт с присоединением юго-западных и юго-восточных прибрежий Аравии. На юге африканского материка пустыня Калагари составляет предел этой области, но с восточной стороны климатические условия и характер флоры продолжаются до 3° южной широты. Горные страны Абиссинии и большинство остальных способствуют разнообразию климата и растительности, которая представляет здесь три типа: 1) настоящие гидромегатермы -- тропические вечнозеленые леса, состоящие из гигантских деревьев разнообразнейших семейств; они занимают большую часть бассейна Конго, Гвинейское прибрежье и отчасти страны верхнего Нила. 2) Саванны и леса с опадающими листьями на время бездождия, которое продолжается больше 3 месяцев. Сюда относятся бассейны среднего и верхнего Нигера, озера Чада, отчасти озерной страны и бассейна Замбези. Саванны суть не что иное, как тропические травяные степи, травы которых вырастают нередко выше всадника с его лошадью и даже слона. В сухое время эта растительность высыхает, уподобляясь бесконечному гигантскому и спелому хлебному полю. Отдельные кустарники и деревья, перелески и рощи в саваннах не редкость. 3) Горные леса и луга, напоминающие своим составом, особенно в верхних пределах, растительность умеренных и даже холодных стран, ибо между африканскими горами немало переходящих за линию вечных снегов. Повсюду, за исключением нагорных стран, имеются пальмы, между которыми масляничная (Elaeis Guineensis) свойственна почти исключительно влажным тропическим лесам, а делеб (Borassus flabelliformis) и отчасти кокосовая пальма -- западной части области. Финиковая пальма еще попадается на северной окраине области, но южнее она заменена пальмой дум (Hyphaene thebaica), единственной пальмой с разветвленным стволом. Знаменитый баобаб (см. это слово) встречается часто в лесах саванн, начиная приблизительно с 35--36° северной широты и почти до тропика Козерога. Страна все еще мало исследована, и растительное богатство ее далеко не исчерпано. Все тропические культурные растения здесь превосходно удаются; отечество обыкновенного кофе (Coffea arabica) -- западный угол Африки при Красном море, а либерийского кофе (C. liberica), недавно появившегося в торговле, -- гвинейские страны.
   IX. Индийская область. Сюда относятся оба индийских полуострова с Цейлоном, Зондский архипелаг с Филиппинами. Эта тропическая область представляет развитие той же растительности, которая одевает среднюю Африку, но в большем разнообразии благодаря Гималаям и островному положению Малайского архипелага и прилегающих к нему островов. Западный край Индостана, почти весь бассейн Инда благодаря сухому климату и сухолюбной растительности, а также по составу флоры, примыкает к Сахаре. Остальная область соответствует африканскому Судану. Хотя в Индии повсюду падает довольно дождя, но при высокой температуре его недостаточно для произведения повсеместно пышной растительности; притом здесь повсюду наступает ежегодная периодическая засуха, продолжающаяся почти повсюду не меньше 3 месяцев, а в большей части страны и больше. Поэтому вся внутренность Передней и Задней Индии, особенно же Декан, вовсе не имеют пышной растительности и представляются местами настоящими травянистыми и кустарниковыми степями с суходольной растительностью, высыхающей и сбрасывающей свой лист на все сухое время, хотя и тут в лесах и перелесках разбросаны вечно зеленеющие пальмы и широколиственные деревья. Настоящие тропические леса и пышная тропическая растительность здесь занимает главным образом южную оконечность Малабарского прибрежья, отчасти Цейлон и в особенности страны при устье и нижнем течении Ганга, западные страны Задней Индии и Малайский архипелаг. Тут и в летнее время бывают ливни, а в дождливое целые потоки низвергаются из облаков, гонимых муссонами, происходят настоящие наводнения, и растительность является во всей пышности тропиков. У южной подошвы Гималайских гор простирается широкая полоса непроходимых, частью сырых лесов, так называемые джунгли, а в самом хребте растительные пояса сменяют друг друга до высоты 14 и даже 15 тысяч футов. Еще на высоте около 6 тысяч футов могут произрастать бананы, а приблизительно с 9 тысяч футов начинаются леса, состоящие из различных видов сосен (Pinus), берез, грабов, ольх и дубов. Таким образом Гималаи составляют переход к растительности умеренных стран, имея даже общие виды с Алтаем, Кавказом в пр. Гризебах насчитывает 20000 видов в этой области, из коих не более четверти общих с другими странами. Характерными являются здесь пальмы, коих здесь гораздо больше видов, чем в Африке. Бросаются в глаза из них кокосовая, любящая прибрежья, пальмира (Borassus flabelliformis), распространенная под именем делеб и в Африке, опахальная пальма, растущая дико и разводимая, знаменитая еще более кокосовой своими многообразными пользами арека (Areca Catehu), аренга (Arenga saccharifera), двоякоперистая кариота (Cariotha urens) и пр. Много также пальм с длинными и тонкими ползучими стволами, опутывающими стволы и ветви деревьев, подобно канатам. Древовидные злаки -- бамбуки -- образуют во многих странах своеобразные почти не истребляемые леса. Необыкновенно разнообразны и другие деревья. Начиная от сосен разных видов, образующих леса в нагорных странах, тут имеются представители всех семейств, содержащих деревья: померанцевые, лавровые, крапивообразные, куда относится знаменитый баниан (Ficus religiosa) и хлебное дерево. Семейства, представленные в наших странах травами, имеют здесь нередко древовидных представителей, например, из вербеновых -- знаменитое своими огромными размерами тековое дерево (Tectona grandis), считающееся лучшим из всех корабельным лесом. Индия одна из древнейших культурных стран, а потому растительный покров ее сильно изменен человеком. К тому же область эта есть отечество многих важнейших культурных растений, каковы: бананы, хлопчатник, рис, померанцевые, хлебное дерево и мн. др. Растения, переселенные из других стран (американский кофе, южноамериканские хинники, даже китайский чай), развились или развиваются здесь с великой пышностью. Наиболее сходствует флора этой области с южнокитайской и с флорой Сахары. Гималайская флора имеет соприкосновение даже с Кавказом и Алтаем.
   Х и XI. Калагари и Кап. На юг от Судана простирается широкая степь Калагари, доходящая на западе до океана, а на востоке отделенная от берега широкой, отчасти горной страной до 30° южной широты. Только слегка освежаемая редкими дождями страна эта превращается у морского берега в почти бездождную пустыню. Она сохраняет еще характер растительности южного Судана, уже бедного влагой: саванны, поросшие сухолюбами и страшно колючими кустами. В самых сухих местах прибрежья произрастает своеобразная и странная вельвичия (см.), а также, в сравнительно более сырых, особое тыквообразное растение, привлекающее своими сочными плодами и человека и животных. На юг, за Оранжевой рекой, и на запад страна представляет большое разнообразие, являясь то горной, хорошо орошенной, то сухой и каменистой, что определяет смену богатых травянистых степей лесами и пустынными, нередко скалистыми округами. Флора всей этой страны необыкновенно богата и своеобразна, но в этом отношении особенно знаменита юго-западная оконечность Африки, капская флора в узком смысле. Находясь почти под теми широтами, под которыми находится южное прибрежье Средиземного моря, страна эта в культурах своих совершенно подходит к тому прибрежью и даже европейскому, но состав флоры донельзя своеобразный. Нигде на таком сравнительно малом пространстве нет такого обилия эндемических форм. Замечательно, что большинство этих форм не переходит за кряж Столовых гор или за каре. Здесь настоящее царство ярко цветущих вересков (до 300 видов), сочных алойников, пеларгоний и пр. Флора эта имеет несомненное сродство с флорой Новой Голландии, проявляющееся обилием протеевых (Proteaceae) и рестиевых (Restiaceae). Все южноевропейские и среднеевропейские культурные растения; перевезенный сюда виноград дает, как известно, высокого достоинства вино.
   XII. Восточноафриканские острова. Сюда относящийся Мадагаскар все еще недостаточно исследован касательно топографии его флоры, которая богата и своеобразна. Тропические леса здесь в полном развитии, особенно в восточной прибрежной полосе. Во внутренней гористой части имеются горные саванны, а при южной оконечности сухие степные страны. Флора острова имеет сродство с африканской и индийской, но своеобразие ее выражается присутствием 100 видов, свойственных ей исключительно; целое семейство Chlaenaceae нигде больше не встречается, также как знаменитое дерево путешественников Ravenala из банановых. Замечательно, что остальные группы островов -- Сешельские и Маскаренские -- опять отличаются характерными, им одним свойственными растениями. Так, на Сешелях до 60 эндемических видов, между которыми пальма Lodoicea Seschellarum с огромными ореховидными плодами, зреющими в продолжение 10 лет, некогда продававшимися чуть не на вес золота.
   XIII. Австралия (см. это слово). Северная А. и северо-западное ее прибрежье относятся к области океанских островов, отличаясь тропическими вечнозелеными лесами, но уже и тут довольно много своеобразных, одной Австралии свойственных форм. Настоящей типически австралийской флорой занята почти вся остальная страна, особенно выставляется в этом отношении юго-западная оконечность с бассейном Сван-ривера. В одном этом сравнительно небольшом пространстве найдено 3560 видов, из которых 82% эндемических. Во всей Австралии найдено до сих пор 8839 сосудистых растений, и большинство из них не только эндемические, но и в высшей степени своеобразные по облику формы. Так, многочисленные миртовые и мимозовые, несмотря на принадлежность к разным семействам, сходствуют своими листьями, поставленными ребром к свету, вследствие чего леса, ими образуемые, дают только легкую тень, дозволяющую развиваться в них травам и производить сенокос. Некоторые миртовые из рода Eucalyptus вырастают гигантскими деревьями, превосходящими ростом даже знаменитые мамонтовые деревья Калифорнии (E. globulus). Внутренняя Австралия представляется, вообще говоря, страной слабо орошенной; к тому же она пользуется недостаточными и неудобно распределенными дождями. Растительность ее тощая, часто сухощавая и колючая. Огромные пространства заросли необыкновенно густыми, плотными и колючими кустами, в которых преобладает нередко одна какая-нибудь порода акаций, миртообразных или характерных австралийских протейных (Proteaceae). Этот кустарник -- скрюб -- не берет даже и огонь. Обширные степи покрыты травами из семейства злаков, принадлежащих особым родам (Spinifex и пр.), или же и такими, которые свойственны даже и нашим степям (Stipa, Aristida). В юго-восточной и нагорной части, особенно в Тасмании, имеются леса хвойных с примесью древовидных папоротников, гигантских эвкалиптов и пр. Своих культурных сколько-нибудь важных растений здесь нет, но европейские, а местами и тропические, здесь удаются хорошо, хотя внутренность страны все еще остается без культуры.
   XIV. Тихоокеанские и XV. Антарктические острова. Сюда относится большая часть островов Тихого океана, начиная с Целебеса и Новой Гвинеи до Маркизовых. Северный и северо-восточный край Австралии примыкают сюда же. С широты около 42° на юг от экватора начинается вторая из названных областей, куда относится парная группа Новой Зеландии, за исключением северной оконечности. Большие острова, примыкающие к Зондским, и Ново-Голландский (север) выказывают по своей флоре сильное сродство с Индией, но содержат в своих тропических и нагорных лесах много своеобразных форм. Индийско-малайский элемент, впрочем, сохраняется в слабой степени и во всех группах мелких океанских островов. Тропический элемент уже теряется во всей почти Новой Зеландии, а южнее, с характерным относительно южного полушария понижением летней температуры, исчезает даже древесная растительность под такими широтами, под которыми в северном полушарии развиваются обширные и великолепные леса. Так, на Кергуленских и Фолклендских островах нет ни одного древовидного растения, хотя они и находятся под 60° и 52° южной широты, т. е. под широтами Киева и Берлина. В североокеанской области повсюду еще растут пальмы, особенно кокосовая, доходящая до Центральной Америки, где предполагается ее первоначальное отечество. Еще на севере Новой Зеландии есть одна пальма -- Kentia sapida; деревья индийского типа еще очень обильны не только на Целебесе и Новой Гвинее, но и на севере Новой Голландии. К ним примешиваются однако же уже австралийские и свои собственные в большом числе. Нет ни одной почти группы островов, которая бы не имела хотя бы несколько своих эндемических форм. Культура повсюду еще тропическая: бананы, ямс, хлебное дерево, тарро и пр. Уже в Тасмании сказывается влияние антарктического умеренного пояса, еще заметнее это на Новой Зеландии, своеобразность которой сказывается в том, что из 300 ее родов -- 200 эндемических. Новозеландская флора интересна тем, что ее цветы редко имеют яркие колера; кроме того, на ней с чрезвычайной легкостью натурализируются чужие, особенно европейские растения; их до сих пор уже насчитывают более 300. В горах своеобразные хвойные и буки (Fagus solandri). Культура умеренных стран -- европейские хлеба удаются превосходно. Параллельно перечисленным областям восточного полушария развертываются и флоры западного полушария -- Америки. Об арктической и лесной области Нового Света уже сказано; из остальных же те страны, что соответствуют средиземной, Сахаре, Средней Азии и китайско-японской областям, в Северной Америке сжаты как бы в одно и образуют:
   XVI. Область среднеамериканскую северную. Сюда относится вся страна на юге и юго-западе от великих американских озер на севере приблизительно до 52° северной широты и до 45° северной широты при Тихом океане. Южный предел ее составляет начало тропической флоры Америки. На всем этом пространстве сравнительно со Старым Светом весьма немного мест, где бы выпадало так мало дождей, как в обширных степях Азии и Сахары. Стран, подобных пустыням Старого Света, нет. На западе от Огайо и Миссисиппи простирается страна, богатая лесами, которые частью продолжаются и по Миссури. Леса же одевают Скалистые горы (Rocky Mountains), а также и северную Калифорнию. Между этими главными лесистыми странами простираются обширные луговые степи, которые становятся суше по направлению к западу. Это заметно еще на некотором расстоянии на восток от Скалистых гор. За этими горами до Водопадных и Сиерры Невады, а также на юго-запад через Аризону, Новую Мексику и Техас все еще простираются степные пространства, которые особенно пустынны в Утахе и окружающих его штатах. Здесь местами появляются солончаки, дождя падает до 20 см в год и меньше, подобно тому, что в России при низовьях Волги и Урала. В этих степных пространствах, как и в Старом свете, богатая луговая степь бассейна Миссисипи переходит на юго-западе в приатлантическую страну, производящую хвойные и широколиственные разоблачающиеся леса, которые, в свою очередь, переходят в леса и рощи вечнозеленых деревьев и кустарников, подобных тем, что в европейской или закавказской части средиземной области. Луговые степи больше всего приближаются к венгерским и южнорусским; но пустынная часть их далеко не получает того развития, какое имеет она в арало-каспийской стране. Крайности температуры здесь, однако, не менее значительны, а в северных пределах области еще заметнее. Растительные формы как степей, так лугов и лесов имеют много своеобразного. В степях имеются те же полынные, солончаковые и злачные заросли, что и у нас, но виды, а отчасти и роды другие. Кроме того, появляются кактусы, особенно в южных пределах области, а эти растения свойственны исключительно Америке. Агавы с их пучками мясистых огромных листьев, появляющиеся тоже в южных пределах, опять свойственны лишь Америке; на юге попадаются и пальмы. В лесах Сиерры Невады гигантские мамонтовые деревья (Sequoja gigantea, достигающая 325 футов и S. Sempervirens -- 200--300 футов высоты) особенно знамениты, а в восточных и юго-восточных -- американская маслина (Olea americana), вечнозеленые дубы (Quercus virens), Magnolia grandiflora, пальмы из рода Sabal и пр. Возделываются здесь преимущественно растения Старого Света, начиная от ржи и пшеницы и кончая виноградом и померанцевыми, рисом и хлопчатником, один вид которого (Gossypium barbadense) принадлежит Америке и разводился до прибытия Колумба. Американский маис и картофель возделываются издревле и здесь очень распространены, особенно маис.
   XVII. Тропическая Америка. Южная Мексика, Центральная Америка и Южная до устьев и низовьев Лаплаты представляют огромную область, северная часть которой составляет переход к субтропическим странам Калифорнии, новой Мексики и Техаса, а южная -- к субтропической Аргентине. На западе, однако же, Кордильеры отделяют сравнительно узкое прибрежье, одетое флорой совершенно иного характера. Уже растительность Коста-Рики представляет полное развитие тропических лесов, но еще большей пышности достигают они в обширном бассейне Амазонской. В верховьях этой реки не только царствуют проливные дожди в дождливый период, но и в продолжение лета перепадают нередко обильные осадки; там-то леса достигают необыкновенной роскоши. При впадении Рио-Негро начинается смена дождливого времени бездождием; но обилие вод и сырость воздуха поддерживают пышность растительности, тем более, что Амазонская река и ее притоки, разливаясь далеко и широко, наводняют надолго более низкие места. Тут-то особенно много пальм, а остальные деревья не достигают той вышины, которой достигают они на местах более высоких и сухих, где пальмы подчинены гигантским широколиственным и вечнозеленым деревьям. Там в древесных вершинах селится целый мир воздушных, ярко и причудливо цветущих орхидных, деревянистые лианы разных семейств окутывают стволы и ветви, в густоте лесов царствует среди них полусвет, а в верховьях Амазонской воздух так напитан влагой при сильной жаре, что атмосфера подобна тепличной или, еще вернее, банной. Эти все черты, впрочем, свойственны в большей или меньшей степени типическим тропическим лесам всех стран. Местами, впрочем, и на Амазонской леса расступаются, и к реке подходят саванны, одетые густыми высокими травами, -- подобные саваннам некоторых мест Судана. К югу и северу леса становятся менее сплошными, переходят, например, за Ориноко, в Венесуэле, в степи, подверженные периодической засухе. В южном направлении тропические леса отодвигаются к атлантическому поморью, а внутренность страны занята или лесами, скидывающими на время засухи свою листву, или обширными саваннами, называемыми в разных местах то кампосами, то пампами (Бразилия, Аргентина), а в Венесуэле льяносами. Среди тех лесов, называемых катингами, особенно бросаются в глаза огромные бочкообразные стволы бомбаксов, а тропический лес богат гигантскими миртообразными, каковы санукайа (Lecythis ollaria), равии (Bertholletia excelsa), деревянистые плоды которых, в виде кружек у первой, в виде шаров с голову ребенка -- у второй, содержат большие вкусные семена (у нас американские орехи); тут же произрастает знаменитое молочное дерево (arbor de la vacca -- Galactodendron utile) из семейства крапивообразных, из ствола которого вытекает млечный сок, употребляемый в пищу как молоко и пр. В луговых, сухих местах большое обилие кактусов, ананасообразных; в южной Мексике особенно распространены агавы, культура которых там производится в обширных размерах. С 20° южной широты появляются хвойные араукарии и местами образуют большие леса. В одной только южной Бразилии, вне амазонского бассейна, Гризебах насчитывает 10000 видов. Большинство свойственно только этим странам, составляющим самую обширную из сплошных вполне тропических областей. Культура самая разнообразная, но туземные растения и здесь на втором плане; напротив того, происходящие из Старого Света кофе, рис, сахарный тростник и пр. распространяются все более и более. Из туземных какао принадлежит этим странам; отечеством кокосовой пальмы считается Центральная Америка, а между тем она гораздо больше распространена в индийской и океанской областях. Хинник, произрастающий дико в полугорных поясах Анд, начал тоже разводиться удачно и обильно в Старом Свете (Цейлон, Ява).
   XVIII. Антильские острова. Эта сравнительно небольшая область, к которой относятся также Багамские острова и южная оконечность Флориды, имеет много общего с тропической Америкой, с Мексикой и даже с южноатлантическими штатами, но отличается очень высоким числом эндемических форм. Культура их сильно изменила, ослабив тропическую пышность их растительности, которая, однако же, представляет большое разнообразие, смотря по тому, занимает ли она разные горные пояса или равнины, а также по относительному обилию дождей, которое различно при разных берегах и на разных высотах. Поэтому здесь есть и тропические леса, и саванны, производящие местами сухощавую или мясистосочную сухолюбивую растительность: кактусы, ананасовые и др. Число пальм заметно меньше, чем на материке. Культура тропических и южноевропейских растений. Один хлопчатник (Gossipium Barbadense) туземного происхождения и был разводим до Колумба, но большинство культурных растений принадлежат Старому Свету.
   XIX. Андская и XX. Антарктическая области занимают, начиная с севера, западное прибрежье между Андами и морем: Эквадор, Перу, Чили и, расширяясь к югу, большую часть Аргентины с Патагонией. Вторая из названных областей заключает сравнительно узкое тихоокеанское прибрежье, начиная с 35° южной широты, а также оконечность материка с Огненной Землей. Климат приандской страны отличается малым количеством дождей, что особенно чувствуется в Чили. Только при вступлении в антарктическую область (около 38° юж. шир.) начинаются более обильные дожди, а с ними и преобладание лесов. По прибрежью Тихого океана от экватора повсюду суходольная растительность, хотя не лишенная деревьев, но представляющая резкий контраст с пышной растительностью по ту сторону Анд, в бассейне Амазонской. Сначала идут еще суходольные тропические формы, между которыми характерны высокие кактусы (Cereus peruvianus), бромелиевые и т. д. Южнее область расширяется, заключая в себе обширные пампы Аргентины, вполне аналогичные нашим южнорусским степям. Там даже характерны злаки из родов ковылей (Stipa) и других близких, хотя зимы здесь гораздо мягче: там средняя температура июля, соответствующего нашему январю, колеблется между 12° Ц. и 3°, падая до 0° только на самой южной оконечности материка. Поэтому тут еще попадаются вечнозеленые кустарники и деревья почти до самого юга. Пампы Аргентины переходят в патагонские каменистые, заваленные галечником равнины, весьма бедные растениями. Тут хотя зимы все еще сравнительно мягки, но лето становится все свежее с приближением к Магелланову заливу. За степями северного Чили, приблизительно у Вальдивии, начинаются богатые, густые леса с араукариями и другими хвойными. Тут подмешиваются формы сходные, а частью общие с антарктическими островами, с Тасманией и южной оконечностью Новой Зеландии, но усиливающаяся свежесть лета, несмотря на обилие дождей антарктической области, почти вовсе исключает деревья во многих местах южной оконечности материка и Огненной Земли. Тут царствуют густые, иногда даже вечнозеленые кустарники. Патагония остается почти без культуры, но большая часть области весьма удобна и для скотоводства (аргентинские пампы), и для всякого рода культуры. Чили -- отечество картофеля, а по новейшим данным, и фасоли (Phaseolus vulgaris).
   XXI. Морская область. Сюда относится флора морей и океанов всего земного шара. Она состоит почти исключительно из водорослей, ибо цветоносных морских растений известно только несколько видов, а именно 27 видов в 9-ти родах. Распределение этих растений изучается с двух точек зрения, а именно: распределение в глубину, а затем собственно географическое распространение. По глубине различают 3 полосы: 1-я между линиями прилива и отлива, 2-я от линии наибольшего отлива до 9--14 саженей глубины, 3-я от 46 до 93 саженей. Выше линии прилива еще лепятся кое-какие водоросли по прибрежным скалам, орошаемым прибоем; ниже 93 саженей, куда свет почти не проникает, еще живут мелкие, даже еще зеленые водоросли. Каждый из этих поясов отличается преобладанием известных форм. Эти глубинные слои, впрочем, колеблются в разных морях, хотя, по-видимому, сохраняются в главных чертах. Множество водорослей держатся около берегов, прикрепляясь к подводным скалам и камням. Они образуют прибрежную морскую флору. На крупных из них селятся, впрочем, не в виде чужеядных, бесчисленные мелкие формы; в открытых океанах плавают на самой поверхности не только мелкие, но и отрывки крупных водорослей, образуя так называемые саргассовые моря, например, на пути из Европы к Антильским островам. В географическом отношении водоросли образуют 3 пояса: северный с преобладанием бурых водорослей, простирающийся от полярных морей до сороковых градусов северной широты. Тропический пояс, простирающийся на юге далеко во все стороны, так что сюда относится и Средиземное море; тут преобладают разнообразные формы багрянок. Третий пояс у берегов Южной Америки, Капа и Новой Зеландии; пояс антарктический населен опять бурыми водорослями другого типа, чем северные. Здесь растут гигантские формы, превосходящие нередко своими размерами в длину самые высокие деревья. Они образуют подводные леса, видные иногда в тихую погоду с кораблей. Области, выше характеризованные в самом сжатом виде, подразделяются еще на округа и еще более тесные подокруга, которые описаны во многих обширных общих сочинениях (см. ниже литературу); но самые эти области образуют несколько групп, отличающихся друг от друга важными флористическими особенностями. У Друде принято таких три группы: бореальная -- сюда относится большая часть Старого Света, за исключением тропической Африки и индийской области, и вся Северная Америка до тропика Козерога, старотропическая группа Старого Света; новотропическая группа Америки и австралийская группа, куда относятся андская и антарктическая области Америки, область Капа, Новая Голландия, за исключением северного прибрежья, и Новая Зеландия с антарктическими островами. Резче всего отделена от остальных тропическая группа, хотя и тут есть переходы.
   Литература. Здесь приводятся только главнейшие общие сочинения. А. v. Humboldt, "Ideen zu einer Geographie der Pflanzen nebst ein Naturgemälde der Tropenländer" (Тюбинген, 1807; на франц. в 1805). Его же "Prolegomena" в "Nova genera et species plantarum" (1815); J. F. Schouw, "Grundzüge einer allgemeinen Pflanzengeographie" (Берлин, 1823); Meyen, "Grundriss der Pflanzengeographie" (1836); De Candolle, "Géographie botanique raisonnée" (Париж и Женева 1855). Изложение по-русски: "География растений" А. Бекетова ("Вестн. Имп. Геогр. общ.", 1866); A. Grisebach, "Die Vegetation der Erd'e" (1872 в переводе и с примечаниями проф. А. Бекетова: "Растительность земного шара"); A. Engler, "Versuch einer Entwicklungsgeschichte der Pflanzenwelt" (1879--1882); О. Drude, "Pflanzenverbreitung" (в "Berkhaus physikalischer Atlas", 1887); его же "Handbuch der Pflanzengeographie" (Штутгардт, 1890).

А. Бекетов.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VIII (1892): Гальберг -- Германий, с. 390--402

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru