Никулин Л.
Народный поэт

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Народный поэт

Л. НИКУЛИН

0x01 graphic

   В КОНЦЕ двадцатых годов группа писателей, как тогда говорили, бригада, выехала в один сельскохозяйственный район близ Тулы. На узловой станции предстояла пересадка, и ночью, в ожидании поезда местного сообщены, мы расположились в пассажирском зале и дремали в облаках дыма махорки, слушая разговоры путников. Словоохотливый бородатый дядя,- узнав, кто мы, сказал:
   -- В Москве проживаете? Ну, как там наш земляк Демьян Бедный?
   -- Какой он тебе земляк?-- неожиданно вмешался сосед. -- Он нашего района, хоть кого спроси...
   -- Понятно, нашего, -- подержала женщина в кожухе. -- Его по сие время помнят у нас на селе.
   Разгорелся спор. Мы не вмешивались потому, что знали, что Демьян Бедный -- Ефим Алексеевич Придворов -- не имел никакого отношения ни к этому, ни к другому ближнему району. Но еще раньше мы не раз слышали легенды о "Демьяне Бедном, мужике вредном", о том, каким он был в детстве, о его родичах и приятелях. В общем, немало мест гордилось Демьяном как своим земляком. Вернувшись в Москву, мы при случае рассказали Демьяну Бедному о ночном разговоре на станции, и кто-то между прочим заметил:
   -- Вы прямо как Гомер, Ефим Алексеевич... Семь городов спорят о месте вашего рождения.
   Демьян вдруг покраснел и, повернувшись к льстецу, сердито . сказал:
   -- Глупости вы говорите! Гомер! Да вы понимаете, что это значит -- Гомер! Вы читали "Одиссею"? Я, бывает, достану с полки перевод Жуковского и оторваться не могу. Как-то полтора часа простоял, читая, а ведь читал сто раз!
   П на самом деле, когда вспоминаешь Демьяна, чаще всего он возникает в памяти в домашней куртке у книжных полок, занимающих все стены большой двусветной комнаты в доме на Рождественском бульваре. Он стоит с раскрытой книгой в руках, перелистывая страницы, и то хмурится, то покрякивает от удовольствия.
   Конечно, он правильно осадил льстеца. Но. несомненно, что в годы гражданской войны Демьян Бедный стал почти легендарной фигурой. Знаменитые "Проводы" ("Как родная мать меня провожала") пели миллионы людей. Эта истинно народная песня заставила забыть горестные -- "Последний нынешний денечек" и "Умер бедняга в больнице военной" -- песни старой России, плач о бедняге-солдате царской службы. "Проводы" стали любимой песней воина революции, сознательного борца за Советскую власть.
   Демьян возродил мудрый народный жанр басни в ту пору, когда избранная публика еще увлекалась туманной поэзией символистов, когда высокопарно рассуждали об акмеистах и журнал "Аполлон" красовался на видном месте в литературных салонах. Поэт избрал этот жанр потому, что язык басни, язык Эзопа помогал ему говорить о трудовом народе, о его праве на власть, о грядущей революции в то время, когда особенно неистовствовала царская цензура, когда рабочую печать душили штрафами, а ее работникам постоянно грозила тюрьма.
   Все, кто пытался в условиях жесточайшей реакции создавать не бульварную, а острую, пробуждающую массы печать, обращались к Демьяну Бедному, Когда группа литераторов и художников-карикатуристов во главе с Дмитрием Моором. Иваном Малютиным создавала в Москве сатирический журнал "Волынка", редакция обратилась к Демьяну, и он тотчас откликнулся и прислал басни в журнал. Вышло только четыре номера журнала. "Волынку", как говорится, "прихлопнули". Опечаленные сотрудники получили товарищеский одобрительный привет от баснописца, и двадцать лет спустя Демьян, встречаясь с нами, тепло вспоминал "Волынку".
   В годы гражданской войны и позднее не было такой газеты, которая бы не сочла за честь напечатать стихи Демьяна, но он по-прежнему тяготел к сатирическим журналам. Он был одним из организаторов "Теревсата" -- Театра революционной сатиры в то время, когда не было репертуара для такого театра и не все театральные деятели решались снизойти -до "агитки". В 1920 году, зимой, в квартире Демьяна мы собирались за круглым столом: слушали пьесы, написанные для "Теревсата". Не могу не рассказать об одном характерном эпизоде, так сказать, штрихе эпохи. Молодой литератор читал свою комедию в двух действиях. Это было довольно слабое произведение, все же осмеивающее притаившихся контрреволюционеров, спекулянтов. Демьян сидел рядом с автором, придвигал к себе и внимательно рассматривал уже прочитанные листки рукописи. Автора, видимо, воодушевляло это обстоятельство, он читал горячо и с азартом. Но вскоре все объяснилось. В ту пору была острая нужда в писчей бумаге, и пьеса была написана на оборотной стороне акций нефтяных промыслов Джамгаровых, Лианозовых и Ассадулаевых.
   -- Вы сами не понимаете, какая это деталь нашей эпохи, на что пригодились бумаги, которые стоили на бирже десятки тысяч!.. -- ухмыляясь, говорил автору Демьян.
   Было приятно посещать Демьяна. В ту пору он жил в так называемом "кавалерском" корпусе Кремля, и нас особенно волновало одно обстоятельство: мы знали, что здесь поблизости живет Владимир Ильич Ленин.
   О Ленине Демьян Бедный рассказывал с восхищением, глаза его зажигались, голос теплел и слегка прерывался от волнения. С любовью, сердечным трепетом он вспоминал свои встречи с Владимиром Ильичем, и понятно, почему лучшее стихотворение поэта посвящено Ленину и дню 22 апреля 1870 года, дню рождения Ленина:
   
   Был день как день, простой, обычный,
   Одетый в серенькую мглу.
   Гремел сурово голос зычный
   Городового на углу...
   
   На дверь присутственного места
   Глядел мужик в немой тоске, --
   Пред ним обрывок "манифеста"
   Желтел на выцветшей доске...
   
   Таким был день, когда в городе Симбирске родился Ленин, человек, который создал великую партию и основал советское социалистическое государство. И этот день воспел Демьян Бедный проникновенно, с поэтической силой и глубиной. Случалось Демьяну писать и второпях; не все получалось у него удачно, но сколько создано им ярких, зажигающих произведений, стихов, клеймящих врагов революции.
   Демьян превосходно владел чистейшим русским поэтическим языком, и это понятно: он был литератор, жадно поглощающий книги, неустанно изучающий памятники российской словесности, -- собиратель древних книг, страстный поклонник великой русской поэзии и в особенности гражданской поэзии Некрасова.
   Когда он писал "Повесть о том, как 14-я дивизия в рай шла" -- пьесу сатирическую, несмотря на то, что сюжетом ее был трагический эпизод гибели русской дивизии в годы первой мировой войны, он откуда-то достал редкую церковную книгу и прочитал нам вопросы, которые священник обязан был задавать замужним женщинам и девицам в старые времена на исповеди.
   -- Да ведь репертком не пропустит, уж очень непристойно!
   -- Пожалуй, не пропустит... -- со вздохом согласился Демьян. -- А язык, язык-то какой... Что ни слово -- перл!
   Он любил общество острословов-фельетонистов, художников, актеров, сам был чудесным рассказчиком, и его рассказы о старой России, о жестоком деревенском быте, о своем печальном детстве мы слушали с изумлением и гневом. А как язвительно, остроумно он рассказывал об "их превосходительствах", сановниках, с которыми ему тоже случалось встречаться. В редакции "Крокодила", во времена ранней юности этого журнала, он собирал вокруг себя сотрудников, и всегда по взрывам смеха можно было угадать, что Демьян принимает участие в редакционном совещании.
   И совсем другим, серьезным, пытливым он был среди любпмых своих книг или когда вел долгие беседы о книгах с московскими книжниками, с Н. П. Смирновым-Сокольским, который соперничал с Демьяном в розысках драгоценных старинных русских первопечатных изданий. Тогда можно было подумать, что перед нами ученый. Но главное--он был революционер, большевик, отдавший свое перо навсегда партии. Он мог ошибиться, его могли жестоко, иногда даже чересчур жестоко критиковать. Он обижался, но в конце концов примирялся со справедливой критикой.
   В старом, потертом кожаном пальто с орденами, которыми он даже несколько наивно гордился, расстегивая пальто на морозе, чтобы они были видны, гулял Демьян по улицам Москвы. Его узнавали. и взглядами провожали мощную, плотную его фигуру. Впрочем, он этого не замечал, увлекшись беседой с товарищем. Переходя от темы к теме, он мог надолго остановиться где-нибудь у книжной витрины и, уже не разглядывая книги, завести интересный разговор о своих странствиях по городам и весям страны. И какие острые и яркие стихи он привозил из этих странствий!
   Когда пришли тяжкие годы испытаний, годы войны с гитлеровскими захватчиками. в пороховнице Демьяна был еще порох, и снова на фронте и в тылу перехватывали друг у друга газеты со стихами Демьяна.
   Умер Демьян как-то неожиданно и рано -- шестидесяти двух лет от роду. Он мог бы еще много сделать и послужить Родине, но то. что он сделал, и его своеобразный облик даровитого поэта- революционера не исчезнут из памяти народа, потому что это был подлинно народный поэт. А что может быть выше этого!

"Литературная газета", No 44, 1958

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru