Бартенев Петр Иванович
Рецензия на книгу "Сочинения Пушкина"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Петр Иванович Бартенев

Рецензия на книгу "Сочинения Пушкина". Изд. Имп. Акад. наук. Переписка/Под ред. и с примеч. В. И. Саитова, т. I (1815--1826). Спб., 1906. 394 с.

   С доброго почина и лёгкой руки А. С. Суворина Пушкин становится более и более достоянием всего грамотного люда в России.
   
   И назовёт его всяк сущий в ней язык...
   
   Сочинения его издаются чуть ли не каждый год. Императорская Академия наук выдала второй том (стихи до 1820 года включительно), над которыми работал В. Е. Якушкин, и, предприняв издание его переписки, поручила оное В. И. Саитову, отлично доказавшему своё уменье в этом деле изданием переписки князя П. А. Вяземского с А. И. Тургеневым. Это наш Сомез.
   Чуть из младенческих одежд Пушкин увлекал собою старших деятелей русского просвещения. Сдержаннее относился к нему Карамзин,
   
   Умевший, не сгибая выи
   Пред обаянием венца,
   Царю быть другом до конца
   И верноподданным России,
   
   некогда, в царствование Екатерины, почитатель и, может быть, знакомец Робеспьера, оплакивавший его гибель. Жгучие вопросы, которыми ныне занята Россия, подняты были уже в дни пушкинской юности. На Карамзина не могла не подействовать эпиграмма Пушкина, в которой сказано, что
   
   Он доказал без всякого пристрастья
   Необходимость палача
   И прелесть самовластья[592]1.
   
   Карамзин же записал про себя: Je mИprise les liberalistes du jour, je m'aime que la libertИ qu'ancun despote ne pent m'Тter -- (презираю современных вольнолюбцев, люблю только такую волю, какую ни один деспот не может отнять у меня). Был и личный повод в отношении к Пушкину. По достоверному преданию супруга Карамзина получила от Пушкина любовную записочку, а той женщине, которой Пушкин назначал свидание, принесено было его же письмо к Карамзиной[593]. Покойный граф Блудов любил вспоминать, что Карамзин показывал ему в Царскосельском Китайском доме место, облитое слезами Пушкина. Тем не менее Карамзин же спас Пушкина от ссылки в Соловки. Участие Чаадаева было ничтожное, но Государь, вероятно, внял к заступничеству своего друга, князя А. Н. Голицына, у которого правою рукою был А. И. Тургенев[594].
   С самых первых страниц пушкинской переписки встречаемся с новыми показаниями; так, например, он просит А. И. Тургенева оборонить молодого Соболевского от притеснений Кавелина. Князь Вяземский охлаждает Пушкина относительно Катенина: "как есть честь, истина, так есть и изящность, которой должно служить верою и правдою, и поэтому где и как можно изобличать тех, которые оскорбляют представителей её" (оскорбление относится до Карамзина). Впоследствии Пушкин разочаровался в Катенине, оставаясь с ним в добрых сношениях, точно так же, как в П. Я. Чаадаеве: напускное, деланное было ему не по душе[595].
   Жуковский, А. И. Тургенев, князь Вяземский раньше всех оценили расцветшее дарование Пушкина. Издаваемая переписка имеет особенную цену и для жизнеописания поэта, и для нашего исторического времени, так как Пушкин с ранних лет был отзывчив на происходившее вокруг него, и даже из окон Лицея мог следить за тем, что тогда делалось в России и Европе: император Александр Павлович живал подолгу в Царском Селе, даже и зимою, а в Государе русском тогда сосредоточивалась всеобщая политика. Пушкин видел его часто и зорко наблюдал за ним. Сохранился и карандашный набросок его портрета, сделанный Пушкиным[596].
   Князь Вяземский называет Конгрессы "кузнецами оков народных". Пушкин горячо отнёсся к Греческому восстанию и в черновом письме к А. Н. Раевскому сообщает о нём подробности. Из письма его к братьям Тургеневым видно, что уже в 1821 году он просил себе пощады, а в Генваре 1822 года надеялся побывать в Петербурге на несколько дней[597]. Где переписка о том? Письмо-фотография минуты, но только минуты, и для полного его понимания нужно знать обстановку. Её, т. е. примечаний, ждём в следующих выпусках переписки и уверены, что никто из членов академической издательской комиссии лучше В. И. Саитова не сделает этого.
   Время, к которому относится начало изданной Академиею книги, было самое бурное в жизни Пушкина. В доме (сенатора Трофимова у Калинкина моста) царил беспорядок. Отношения к родителю достигали крайнего напряжения. Собутыльник богачей требовал денег; ему их не давали. Тогда он с пистолетом в руке объявил, что застрелится, и это принято было за пустое устрашение. Пушкин выстрелил в себя; пистолет осекся. Последовал смех. Тогда Пушкин выстрелил в воздух, и оказалось, что пуля была (слышано от И. В. Киреевского). В декабрьской книжке журнала "Былое" за 1906 год напечатана переписка петербургского обер-полицмейстера Горголи с начальником Пушкина по его службе в Министерстве иностранных дел П. Я. Убри. Оказывается, что Пушкин в театре наговорил дерзостей некоему Перевощикову и его супруге (вероятно, это был Дерптский профессор В. М. Перевощиков, женатый на Княжевич)[598]. О той поре вспоминал Пушкин, когда в 1827 году писал про себя: "Я вижу в праздности, в неистовых пирах, в безумстве ветренной свободы мои утраченные годы"[599].
   Ведь был он "с кровью в жилах, знойной кровью". Немногие, однако, умели так раскаиваться в заблуждениях молодости. Впоследствии он заботливо пёкся о своих бесхозяйственных родителях, отвёз мать свою (о которой доселе имеется в печати очень мало показаний) в Святогорский монастырь[600] и купил себе могилу поблизости к ней.
   Переписка Пушкина (которая займёт, конечно, не одну книгу) изобразит его как наилучшая биография. Тут и жгучая африканская кровь, и трезвый толк великорусский, и с молодых лет ясное сознание своего значения для России.
   

Примечания

   "РА". 1907. No 1. Обл.
   
   [592] Эпиграмма на H. М. Карамзина "Его истории изящность, простота...", по мнению большинства специалистов, принадлежит Пушкину.
   [593] См. рассказ Е. А. Протасовой, записанный П. И. Бартеневым со слов Н. А. Елагина, на с. 369 наст. изд. [См. с. 367, окончание главы "Рассказы разных лиц". -- Прим. lenok555]
   [594] См. воспоминания Ф. Н. Глинки на с. 406--409 наст. изд. [См. с. 401--405, глава "Ф. Н. Глинка". -- Прим. lenok555] О заступничестве А. Н. Голицына говорить нет оснований, а участие П. Я. Чаадаева было весьма значительно.
   [595] Об отношении Пушкина к П. А. Катенину и П. Я. Чаадаеву см. с. 124--125 наст. изд. [См. с. 122--123, окончание главы "Александр Сергеевич Пушкин. Материалы для его биографии", ориентир -- прим. 288. -- Прим. lenok555]
   [596] В рабочей тетради 1817--1825 гг. ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, No 829.
   [597] Черновое французское письмо А. Н. Раевскому (предположительно) 15--22 октября 1823 г., письмо брату 24 января 1822 г.
   [598] Речь идёт не о профессоре В. М. Перевощикове, а некоем коллежском советнике Перевощикове. "Дело о замечании, сделанном коллежскому секретарю Александру Пушкину в неприличном поступке в Каменном театре" опубликовано П. Е. Щёголевым в журн. "Былое".-- 1906.-- No 11.-- С. 28--29.
   [599] Стих. 1823 г. "Воспоминание" ("Когда для смертного умолкнет шумный день"), чернов. Точный текст: "Я вижу в праздности, в неистовых пирах,//В безумстве гибельной свободы,//В неволе, в бедности, изгнании, в степях//Мои утраченные годы".
   [600] Из книги её внука Павлищева (Павлищев Л. Н. Воспоминания об А. С. Пушкине. М., 1890.-- Сост.) видно, что любимцем её был Лев Сергеевич, вдова которого, с его слов, передавала нам, что у Надежды Абрамовны (описка -- Осиповны.-- Сост.) ладони были в жёлтых пятнах.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru